что такое реабилитация в ссср
Реабилитация
Судебные ошибки существовали у всех народов и во все времена, соответственно и реабилитация известна с древнейших времён. Реабилитация также производится в отношении жертв необоснованных политических и иных репрессий, массового террора и геноцида со стороны государства, которые выполнялись как в судебном, так и в несудебном (административном) порядке.
Содержание
История
В СССР особое распространение термин «реабилитация» получил при Н. С. Хрущёве в связи с реабилитацией сотен тысяч людей, репрессированных при И. В. Сталине, притом части — посмертно.
Реабилитация в Российской Федерации
При Президенте РФ на постоянной основе действует Комиссия по реабилитации жертв политических репрессий, председателем которой с 16 апреля 2007 года является Михаил Алексеевич Митюков. Данная комиссия решает вопросы реабилитации репрессированных лиц, групп и общностей, занимается проблемами устранений пробелов и коллизий в российском законодательстве относительно вопросов реабилитации, изучением, анализом и оценкой политических репрессий, оказывает содействие региональным и федеральным органам в издании региональных, муниципальных и федеральных «книг памяти жертв политических репрессий», действует на основании Указа Президента РФ от 25.08.2004 N 1113 «Об утверждении положения о комиссии при Президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий».
26 апреля 1991 года издается Закон РСФСР № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов», осудивший «политику произвола и беззакония, практиковавшуюся на государственном уровне, являвшуюся противоправной, оскорблявшую достоинство не только репрессированных…»
Данный законодательный акт реабилитировал репрессированные нации, народности и этнические группы, исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, включая казачество, в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия.(ст.2 Закона № 1101-1)
В Российской Федерации с 1991 года проводится работа по реабилитации жертв политических репрессий и массового террора, проводимого органами исполнительной и законодательной власти РСФСР и СССР.
Для этого приняты ряд законодательных актов, среди которых:
Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18.10.1991 № 1761-1, который содержит формулировку, полностью отражающую как содержание данного законодательного акта, так и дальнейших правовых актов, его дополняющих:
Согласно данному законодательному акту (ст.3) подлежат реабилитации:
Согласно законодательству России, заявление о реабилитации может подать любое лицо: лично реабилитируемый, член его семьи, общественная организация либо стороннее лицо (ст.6).
Особенностью российского законодательства в области реабилитации является возможность установления факта применения репрессивных мер на основании свидетельских показаний, на что обратил внимание Верховный Суд РФ в своем определении от № 31-В98-9 30.03.1999:
 | . возможность установления факта применения репрессии на основании свидетельских показаний в судебном порядке при отсутствии документальных сведений прямо предусмотрена частью 2 статьи 7 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий». |  |
Реабилитированным возвращается и необходимое им для проживания недвижимое имущество (либо стоимость данного имущества), если таковое не было национализировано или (муниципализировано), уничтожено во время Великой Отечественной войны и при отсутствии иных препятствий, предусмотренных статьей 16.1 Закона «О реабилитации жертв политических репрессий».
В случае смерти реабилитируемого лица возврат конфискованного и утерянного вследствие применения репрессий имущества, возмещение его стоимости либо выплата денежной компенсации производится его наследникам по закону первой очереди в равных долях: его детям, супруге и родителям. В соответствии с частью 4 Гражданского кодекса, сроки охраны интеллектуальных и авторских прав в этом случае отсчитываются не с даты смерти, а с даты реабилитации.
Право на реабилитацию имеют как граждане Российской Федерации, так и граждане государств — бывших республик СССР, иностранные граждане и лица без гражданства.
Особое внимание органы государственной власти уделяют реабилитации репрессированного российского казачества, подвергшегося массовому террору в ходе которого репрессии проводились в форме расказачивания. 16 июля 1992 Верховный Совет Российской Федерации издает Постановление № 3321-1 «О реабилитации казачества», дополняя тем самым вышеуказанные законодательные акты в области данной репрессированной культурно-этнической общности. Законодательный акт отменил «как незаконные все акты в отношении казачества, принятые начиная с 1918 года, в части, касающейся применения к нему репрессивных мер» (ст.1 Постановления). Ранее, 15 июня 1992 года издается Указ Президента Рф «О мерах по реализации закона Российской федерации „О реабилитации репрессированных народов“ в отношении казачества», постановивший «осудить проводившуюся партийно-государственную политику репрессий, произвола и беззакония в отношении казачества и его отдельных представителей в целях его реабилитации как исторически сложившейся культурно-этнической общности людей».
Для облегчения и упрощения реабилитации репрессированных в детском возрасте лиц, находившихся в местах лишения свободы, ссылке или высылке и увеличения материальной базы для реализации реабилитации 23 апреля 1996 года издается Указ Президента РФ № 602 «О дополнительных мерах по реабилитации жертв политических репрессий»
Деятельность органов Прокуратуры РФ в вопросе реабилитации жертв политических репрессий регламентирована Приказом Генпрокуратуры РФ от 5 февраля 2008 г. № 21 «Об организации деятельности Органов Прокуратуры по исполнению и надзору за исполнением закона Российской Федерации „О реабилитации жертв политических репрессий“», который, в частности, акцентирует на регулярную необходимость проверки законности деятельности комиссий по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий, надзора за соблюдением законодательства в области реабилатации всеми участниками процесса реабилатации, надзора за соблюдением прав реабилитируемых лиц, надзора за соблюдением законодательства, регламентирующего вопросы социальной поддержки реабилитированных и пострадавших от политических репрессий, предоставления им установленных гарантий и компенсаций, целевого использования выделяемых федеральными, региональными, республиканскими и муниципальными органами власти денежных средств.
Наиболее ярким и продолжительным был процесс реабилитации последнего российского императора Николая II и царской семьи, завершившийся окончательным решением о реабилитации, которое вынес 1 октября 2008 года Президиум Верховного суда Российской Федерации, удовлетворив надзорную жалобу Дома Романовых:
Президиум Верховного суда Российской Федерации постановил признать необоснованными репрессии и реабилитировать Романова Николая Александровича, Романову Александру Федоровну, Романову Ольгу Николаевну, Романову Татьяну Николаевну, Романову Марию Николаевну, Романову Анастасию Николаевну и Романова Алексея Николаевича
В июне 2009 года Генеральной прокуратурой РФ реабилитированы ещё шесть членов семьи Романовых, репрессированные по классовому и социальному признаку.
Статистика реабилитации в России
Органами прокуратуры РФ с 1992 по 2004 гг. было рассмотрено 978891 заявление, из них было разрешено — 797532 и удовлетворено — 388412, проверено 636335 дел в отношении 901127 человек и реабилитированы 634165 человек, признаны пострадавшими от политических репрессий более 326 тысяч человек. [11]
Всего, по оценкам Генеральной Прокуратуры РФ и комиссии по реабилитации, в СССР и РСФСР «жертвами политических репрессий стали около 32 миллионов человек, в том числе 13 миллионов — в период Гражданский войны», о чём заявил председатель Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при Президенте РФ Александр Яковлев. [12] [13]
Реабилитация в регионах РФ
В Липецкой области на момент 23 декабря 2005 года сотрудниками Прокуратуры РФ было рассмотрено около 21 тысячи уголовных дел в отношении лиц, репрессированным по политическим мотивам, реабилитировано 18,5 тысяч граждан, которые были осуждены к расстрелу, лишению свободы, ссылке. [14]
Списки реабилитированных в современной России
Комиссия по реабилитации жертв политических репрессий в содействии с региональным органами исполнительной власти, Прокуратурой РФ и органами местного самоуправления подготавливает печатные издания и электронные справочники под общим именем «Книга памяти жертв политических репрессий», инициатором издания которых был Уполномоченный по правам человека в России. Данные справочники являются информационным источником по реабилитации лиц, репрессированных в РСФСР и СССР. Справочники издаются во исполнонение законодательных актов в области реабилитации, несут задачу восстановление исторической и социальной справедливости, восстановления доброго имени человек и отмены незаконного наказания, необоснованных и репрессивных актов государственной власти в отношении человека.
На данный момент в каждом регионе России существует пополняемая книга памяти. Большинство статистических данных присутствует в электронном виде, существует общая статистическая база, редактируемая органами Прокуратуры РФ.
Далее представлен перечень информационных баз-списков реабилитированных в России.
Реабилитированные в других странах
Литература
Бобренёв В. А. За отсутствием состава преступления. М. 1998. 480 с.
Закон «О реабилитации репрессированных народов» (1991)
26 апреля 1991 года Верховный Совет РСФСР принял Закон «О реабилитации репрессированных народов».
В соответствии с законом репрессированными признавались народы (нации, народности или этнические группы и иные исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, например, казачество), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения.
По мнению экспертов, в СССР тотальной депортации (случаи, когда депортации подвергается не часть группы (класса, этноса, конфессии и т. д.), а практически вся она полностью) были подвергнуты десять народов: корейцы, немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы. Из них семь — немцы, карачаевцы, калмыки, ингуши, чеченцы, балкарцы и крымские татары — лишились при этом и своих национальных автономий.
В той или иной мере, депортациям в СССР подверглось еще множество других этнических, этноконфессиональных и социальных категорий советских граждан: казаки, «кулаки» самых разных национальностей, поляки, азербайджанцы, курды, китайцы, русские, иранцы, евреи-ирани, украинцы, молдаване, литовцы, латыши, эстонцы, греки, болгары, армяне, кабардинцы, хемшины, армяне-«дашнаки», турки, таджики и др.
По экспертным оценкам, общее число всех депортированных составило свыше шести миллионов человек, причем, примерно половина пришлась на довоенный период. Это составляет около 3,6% численности населения СССР в 1939 году. Общая численность десяти тотально депортированных народов (на начало депортации) составила 2,581 миллиона человек (с учетом демобилизованных с фронта). Прямые людские потери этих народов оцениваются примерно в 502 тысячи человек, т.е. 19,4% от численности на начало депортации.
Проблемы народов, подвергшихся в годы советской власти огульным обвинениям в пособничестве врагам советского государства и депортации с мест их исторического проживания, стали предметом общественного внимания только в годы перестройки. Первым шагом на пути восстановления исторической справедливости в отношении репрессированных народов явилось принятие Декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».
26 апреля 1991 года Верховным Совета СССР был принят закон «О реабилитации репрессированных народов», который определил виды реабилитации и признал незаконными все правовые акты, в том числе местных органов и должностных лиц, принятые в отношении репрессированных народов, за исключением актов, восстанавливающих их права.
Закон признавал право репрессированных народов на восстановление территориальной целостности, существовавшей до антиконституционной политики насильственного перекраивания границ, на восстановление национально-государственных образований, сложившихся до их упразднения, а также на возмещение ущерба, причиненного государством.
Реабилитация также предусматривала возвращение народов, не имевших своих национально-государственных образований, согласно их волеизъявлению, в места традиционного проживания на территории РСФСР.
В развитие закона «О реабилитации репрессированных народов» был принят ряд законодательных актов, среди которых Постановление ВС РФ от 16 июля 1992 года «О реабилитации казачества»; Постановление ВС РФ от 1 апреля 1993 года «О реабилитации российских корейцев»; Постановление Правительства РФ от 24 января 1992 года «О первоочередных мерах по практическому восстановлению законных прав репрессированных народов Дагестанской ССР»; Постановление ВС РФ от 29 июня 1993 года «О реабилитации российских финнов» и др.
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
Указ «О восстановлении прав жертв политических репрессий 1920-50 гг.»
13 августа 1990 года президент СССР Михаил Горбачев подписал Указ «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 1920–1950‑х гг.».
Этот указ стал окончательным признанием вины государства перед гражданами, репрессированными в период сталинизма (постановление не затрагивало лиц, пострадавших во время революции 1917 г., Гражданской войны и т.д.). В указе впервые необоснованные репрессии были названы «политическими преступлениями на почве злоупотребления властью».
В соответствии с указом, были признаны незаконными, противоречащими основным гражданским и социально‑экономическим правам человека репрессии, проводившиеся в отношении крестьян в период коллективизации, а также в отношении всех других граждан по политическим, социальным, национальным, религиозным и иным мотивам в 1920‑1950‑х годах, права которых должны быть полностью восстановлены.
Указ не распространялся на лиц, обоснованно осужденных за совершение преступлений против Родины и советских людей во время Великой Отечественной войны, в предвоенные и послевоенные годы. Совет Министров СССР должен был внести в Верховный Совет СССР проект законодательного акта, определяющего перечень этих преступлений и порядок признания по суду лиц, осужденных за их совершение, не подлежащими реабилитации по основаниям, предусмотренным настоящим Указом.
За годы власти Советов массовым репрессиям по политическим причинам были подвергнуты миллионы человек, причем точное количество пострадавших до сего времени не установлено. Только по сохранившимся документам в период с 1921 по 1953 годы были репрессированы свыше 4 миллионов человек, в том числе около 800 тысяч приговорены к высшей мере наказания. В количественном отношении пик репрессий пришелся на 1937–1938 гг., когда по 58‑й статье («контрреволюционные преступления») было осуждено 1,3 миллиона человек, из них свыше половины расстреляно.
Политическим репрессиям подвергались представители всех слоев населения, хотя наиболее тяжелый урон понесли идеологически «ненадежные» классы и социальные прослойки ‑ крестьянство, интеллигенция, духовенство.
Процесс реабилитации лиц, незаконно подвергнутых репрессиям, начался после доклада первого секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях», сделанного на XX съезде КПСС 25 февраля 1956 года.
В 1950‑1960‑х годах были реабилитированы более 500 тысяч человек. Во 2‑й половине 1960‑х годов процесс реабилитации де‑факто был свернут и возобновлен только к 1990‑м годам, с подписанием указа президента СССР от 13 августа 1990 года «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 1920‑1950‑х годов».
После распада СССР для завершения этих процедур при президенте Российской Федерации была создана Комиссия по реабилитации жертв политических репрессий.
18 октября 1991 года был принят закон РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий», который с поправками действует и сегодня. Целью Закона является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение компенсации материального ущерба.
30 октября 1991 года в России впервые отмечался День памяти жертв политических репрессий. Дата была выбрана в память о голодовке узников лагерей, начавшейся 30 октября 1974 года в Мордовии.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
Страницы истории. 13 августа 1990 года. Указ Горбачева о реабилитации жертв сталинских репрессий
13 августа 1990 года президентским указом Михаила Горбачева были реабилитированы все жертвы сталинской карательной политики. В этот день был подписан указ «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 20–50-х годов».
Первая волна реабилитации прошла еще в хрущевские времена, вскоре после смерти Сталина. Однако эта реабилитация была половинчатой и односторонней. В первую очередь реабилитировали высокопоставленных коммунистов, крупных военачальников и т. д. Словом, тех людей, за кого было кому попросить.
Сталина раскритиковали за репрессии против коммунистов и попытку поставить себя выше партии, но простых советских граждан этот процесс почти не задел. Тем более что ни слова осуждения не было произнесено о политике раскулачивания, расказачивания и т. д.
А к началу 60-х процесс реабилитации практически прекратился. После этого к этой теме не возвращались вплоть до самой перестройки. Как известно, перестройка шла под лозунгами возврата к ленинским нормам. Чистому марксизму-ленинизму, неискаженному ересью сталинизма. В рамках этой политики были разрешены дискуссии, затем и вовсе были провозглашены плюрализм и политика гласности. На этой волне впервые началось обсуждений вопроса о реабилитации пострадавших от советской власти. Теперь вопрос ставился уже не о репрессиях против одних только коммунистов, а о репрессиях вообще.
Первой ласточкой стал пересмотр дела Чаянова и Кондратьева из «Трудовой крестьянской партии» в конце 1986 года. Но государственной политикой развенчание сталинских репрессий стало только с 1987 года. На октябрьском Пленуме ЦК выступил с речью Горбачев. Выступил он в духе Хрущева: дескать, Сталин наделал много страшных и непоправимых ошибок, но в основном был прав, особенно по части борьбы с Троцким.
Тем не менее Политбюро создало комиссию по пересмотру дел репрессированных. В 1988 году процессы пошли. Первыми крупными фигурами стали Бухарин и Рыков, которых реабилитировали по многочисленным просьбам трудящихся. Сталинские репрессии стали самой горячей темой в стране, старые большевики писали негодующие письма примерно такого содержания:
Товарищи! Не так давно я по служебным делам был в Москве и, естественно, пришел на Красную площадь поклониться В. И. Ленину.
Когда я вышел из Мавзолея и пошел вдоль Кремлевской стены, то содрогнулся. В стене захоронен Вышинский — прокурор, палач, исполнявший сталинские «указания» о расстрелах лучших людей нашей Советской Родины, уничтоживший весь цвет ленинской партии.
Совесть нашей партии не позволяет поклоняться негодяям. Необходимо очистить Кремлевскую стену от всех врагов, настоящих врагов Советской власти и прах их развеять с самолета подальше от Москвы. Иначе наши дети будут смеяться над нами, старыми большевиками.
Член КПСС с 1925 года, ветеран гражданской и Отечественной войн, подполковник в отставке В. Бражников.
В общем, граждане идею реабилитации поддержали и еще заодно предлагали большевистские капища разворошить. По заветам дорогого Ильича, конечно же.
С этого момента каждую неделю кого-нибудь да реабилитировали. В январе 1989 года вышел указ президиума Верховного Совета СССР об отмене всех приговоров, вынесенных внесудебными органами типа «троек» и особых совещаний.
Еще через несколько месяцев вышло постановление о возвращении всех государственных наград необоснованно репрессированным или их живым родственникам. Также реабилитировали всех представителей депортированных народов, в связи с чем была озвучена специальная декларация Верховного Совета, признавшая депортации преступными и незаконными.
Риторика в очередной раз сменилась. Прежнего излишне компромиссного духа уже не было, Сталин был однозначно плохим и преступным. Но перестройка все никаких не могла отринуть Ленина, хотя бы на словах. Поэтому период репрессий был строго очерчен рамками с 1924 по 1953 год. До этого, как считалось, все было сделано правильно, классовая борьба, сложная обстановка в молодом государстве и т. д. Эта попытка вывести Ленина из-под удара отражена и в президентском указе 13 августа 1990 года, который начинался следующими словами:
Тяжелым наследием прошлого явились массовые репрессии, произвол и беззаконие, которые совершались сталинским руководством от имени революции, партии, народа. Начатое с середины 20-х годов надругательство над честью и самой жизнью соотечественников продолжалось с жесточайшей последовательностью несколько десятилетий. Тысячи людей были подвергнуты моральным и физическим истязаниям, многие из них истреблены. Жизнь их семей и близких была превращена в беспросветную полосу унижений и страданий.
Сталин и его окружение присвоили практически неограниченную власть, лишив советский народ свобод, которые в демократическом обществе считаются естественными и неотъемлемыми.
В общем,Ильич был хороший и никаких репрессий при нем не было. Впрочем, и это было уже прорывом. На высшем уровне едва ли не впервые декларировалось:
Скорейшее преодоление последствий беззаконий, политических преступлений на почве злоупотреблений властью необходимо всем нам.
Кроме того, массовые репрессии были названы «несовместимыми с нормами цивилизации».
Однако дальнейший процесс слегка затормозился из-за политических разборок и крушения государства. РСФСР и позднее РФ приняли свои законы о реабилитации, уже не делая разграничений между жертвами сталинских отклонений от ленинской нормы и самой «ленинской нормой». Кроме того, были подготовлены отдельные законы о реабилитации казачества и духовенства.
9 самых частых вопросов о политических репрессиях
Приблизительное время чтения: 16 мин.
В 1991 году в России 30 октября было официально объявлено днем памяти жертв политических репрессий в СССР. Я постарался ответить на девять наиболее распространенных вопросов о политических репрессиях.
1. Что такое политические репрессии?
В истории разных стран случались периоды, когда государственная власть по каким-то соображениям — прагматическим или идеологическим — начинала воспринимать часть своего населения либо как прямых врагов, либо как лишних, «ненужных» людей. Принцип отбора мог быть разным — по этническому происхождению, по религиозным взглядам, по материальному состоянию, по политическим воззрениям, по уровню образования — но итог был один: эти «ненужные» люди либо уничтожались физически без суда и следствия, либо подвергались уголовным преследованиям, либо становились жертвами административных ограничений (высылались из страны, отправлялись в ссылку внутри страны, лишались гражданских прав, и так далее). То есть люди страдали не за какую-то свою личную вину, а просто потому, что им не повезло, просто потому что оказались в некое время в неком месте.
Политические репрессии были не только в России, а в России — не только при советской власти. Однако, вспоминая жертв политических репрессий, мы в первую очередь думаем о тех, кто пострадал в 1917–1953 годах, потому что среди общего числа российских репрессированных они составляют большинство.
2. Почему, говоря о политических репрессиях, ограничиваются периодом 1917–1953 годов? После 1953 года репрессий не было?
Этот период, 1917–1953 годы, выделяют потому, что на него пришлось подавляющее большинство репрессий. После 1953 года репрессии тоже происходили, но в гораздо меньших масштабах, а главное, они в основном касались людей, которые в той или иной степени выступали против советской политической системы. Речь о диссидентах, получивших тюремные сроки или пострадавших от карательной психиатрии. Они знали, на что идут, они были не случайными жертвами — что, конечно же, никак не оправдывает того, что власть с ними делала.
3. Жертвы советских политических репрессий — кто они?
Это были очень разные люди, разные по социальному происхождению, убеждениям, мировоззрению.
Часть из них — так называемые «бывшие», то есть дворяне, армейские или полицейские офицеры, университетские профессора, судьи, купцы и промышленники, духовенство. То есть те, кого пришедшие в 1917 году к власти коммунисты считали заинтересованными в реставрации прежнего порядка и потому подозревали их в подрывной деятельности.
Также огромную долю среди жертв политических репрессий составляли «раскулаченные» крестьяне, в большинстве своем крепкие хозяева, не пожелавшие идти в колхозы (некоторых, впрочем, не спасало и вступление в колхоз).
Многие жертвы репрессий проходили по разряду «вредителей». Так называли специалистов на производстве — инженеров, техников, рабочих, которым приписывался умысел нанести стране материально-технический или экономический ущерб. Иногда такое происходило после каких-то реальных производственных сбоев, аварий (в которых требовалось найти виновных), а порой речь шла лишь о гипотетических неприятностях, которые, по мнению обвинителей, могли бы случиться, не будь враги вовремя разоблачены.
В конце 30-х годов репрессированы были многие военные, начиная с высшего командного состава и кончая младшими офицерами. В них подозревали потенциальных участников заговоров против Сталина.
Отдельно стоит вспомнить о работниках ГПУ-НКВД-НКГБ, часть которых тоже была репрессирована в 30-е годы в ходе «борьбы с перегибами». «Перегибы на местах» — понятие, которое ввел в оборот Сталин, подразумевая излишний энтузиазм сотрудников карательных органов. Понятно, что эти «перегибы» закономерно вытекали из общей государственной политики, и потому в устах Сталина слова о перегибах звучат весьма цинично. Кстати, практически вся верхушка НКВД, проводившая репрессии в 1937–1938 годах, была вскоре репрессирована и расстреляна.
Естественно, очень много было репрессированных за веру (и не только православных). Это и духовенство, и монашество, и активные миряне на приходах, и просто люди, не скрывающие своей веры. Хотя формально советская власть не запрещала религию и советская конституция 1936 года гарантировала гражданам свободу совести, по факту открытое исповедание веры могло окончиться для человека печально.
Репрессиям подвергались не только отдельные люди и отдельные сословия, но и отдельные народы — крымские татары, калмыки, чеченцы и ингуши, немцы. Происходило это во время Великой Отечественной войны. Причин было две. Во-первых, в них видели потенциальных предателей, которые могут перейти на сторону немцев при отступлении наших войск. Во-вторых, когда немецкие войска оккупировали Крым, Кавказ и ряд других территорий, с ними действительно сотрудничала часть проживавших там народов. Естественно, далеко не все представители этих народов сотрудничали с немцами, не говоря уже о тех из них, кто сражался в рядах Красной армии — однако впоследствии все они, включая женщин, детей и стариков, были объявлены предателями и отправлены в ссылку (где в силу бесчеловечных условий многие погибли либо в пути, либо на месте).
А еще среди репрессированных было множество обывателей, имевших вроде бы вполне безопасное социальное происхождение, но арестованных либо из-за доноса, либо просто в силу разнарядки (на выявление «врагов народа» тоже были спускаемые сверху планы). Если арестовывали какого-то крупного партийного функционера, то довольно часто брали и его подчиненных, вплоть до самых низовых должностей вроде личного шофера или домработницы.
4. Кого нельзя считать жертвой политических репрессий?
Не все те, кто пострадал в 1917–1953 годах (и позже, вплоть до конца советской власти), могут быть названы жертвами политических репрессий.
Помимо «политических», в тюрьмах и лагерях люди сидели и по обычным уголовным статьям (воровство, мошенничество, грабеж, убийство и так далее).
Также нельзя считать жертвами политических репрессий тех, кто совершил явную государственную измену — к примеру, «власовцев» и «полицаев», то есть тех, кто в годы Великой Отечественной войны пошел на службу к немецким оккупантам. Даже безотносительно моральной стороны дела это был их сознательный выбор, они вступили в борьбу с государством, и государство, соответственно, боролось с ними.
То же касается разного рода повстанческих движений — басмачей, бандеровцев, «лесных братьев», кавказских абреков и так далее. Можно обсуждать их правоту и неправоту, но жертвы политических репрессий — это лишь те, кто не вставал на тропу войны с СССР, кто просто жил обычной жизнью и пострадал независимо от своих действий.
5. Как юридически оформлялись репрессии?
Во-вторых, начиная с 1937 года, наряду с обычным судебным производством, начал действовать упрощенный порядок, когда никаких судебных прений вообще не было, присутствия обвиняемого не требовалось, а приговоры выносились так называемым Особым совещанием, иначе говоря, «тройкой», буквально за 10-15 минут.
В-третьих, часть пострадавших была репрессирована в административном порядке, вообще без следствия и суда — те же «раскулаченные», те же сосланные народы. То же нередко касалось членов семьи осужденных по 58-й статье. Была в ходу официальная аббревиатура ЧСИР (член семьи изменника родины). При этом личные обвинения конкретным людям не предъявлялись, а их ссылка мотивировалась политической целесообразностью.
Но кроме того, иногда репрессии вообще не имели никакого юридического оформления, по сути это были самосудные расправы — начиная от расстрела в 1917 году демонстрации в защиту Учредительного собрания и заканчивая событиями 1962 года в Новочеркасске, где была расстреляна рабочая демонстрация, протестовавшая против повышения цен на продовольствие.
6. Сколько людей было репрессировано?
Это сложный вопрос, на который у историков до сих пор нет точного ответа. Цифры называют самые разные — от 1 до 60 миллионов. Проблем здесь две — во-первых, недоступность многих архивов, а во-вторых, расхождение в методах расчета. Ведь даже основываясь на открытых архивных данных, можно делать разные выводы. Архивные данные — это не только папки с уголовными делами на конкретных людей, но и, например, ведомственная отчетность о поставках продовольствия для лагерей и тюрем, статистика рождений и смертей, записи в кладбищенских конторах о захоронениях, и так далее, и тому подобное. Специалисты-историки стараются учесть как можно больше разных источников, но данные подчас расходятся друг с другом. Причины разные — и ошибки учета, и намеренные подтасовки, и утрата многих важных документов.
Кроме того, хотя любой историк и должен быть беспристрастен, как это положено ученому, но в реальности у каждого исследователя есть свои мировоззренческие и политические предпочтения, и поэтому какие-то данные историк может посчитать более достоверными, а какие-то менее. Полная объективность — это идеал, к которому следует стремиться, но который пока никем из историков не достигнут. Поэтому, сталкиваясь с любыми конкретными оценками, следует быть осторожным. А вдруг автор вольно или невольно завышает или занижает цифры?
Но чтобы понять масштабы репрессий, достаточно привести такой пример расхождения цифр. По оценкам церковных историков, в 1937-38 годах было арестовано более 130 тысяч священнослужителей. По оценкам же историков, приверженных коммунистической идеологии, в 1937-38 годах количество арестованных священнослужителей гораздо меньше — всего примерно 47 тысяч. Не будем спорить о том, кто более прав. Давайте сделаем мысленный эксперимент: представим, что сейчас, в наше время, в течение года в России арестовываются 47 тысяч железнодорожников. Что будет с нашей транспортной системой? А если арестовать за год 47 тысяч врачей — сохранится ли вообще отечественная медицина? А если арестовать 47 тысяч священников? Впрочем, у нас их сейчас столько даже и не наберется. В общем, даже если ориентироваться на минимальные оценки, легко увидеть, что репрессии стали общественной катастрофой.
А для их нравственной оценки совершенно неважны конкретные цифры пострадавших. Будь это миллион или сто миллионов или сто тысяч — это все равно трагедия, это все равно преступление.
7. Что такое реабилитация?
Подавляющее большинство жертв политических репрессий было впоследствии реабилитировано.
Реабилитация — это официальное признание государства, что данный человек был осужден несправедливо, что он невиновен в предъявленных ему обвинениях и поэтому не считается судимым и избавляется от тех ограничений, которым могут подвергаться вышедшие из заключения люди (например, право избираться депутатом, право работать в правоохранительных органах и тому подобное).
Многие считают, что реабилитация жертв политических репрессий началась только в 1956 году, после того, как первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев на XX съезде партии разоблачил культ личности Сталина. На самом деле это не так — первая волна реабилитации прошла в 1939 году, после того, как руководство страны осудило разгул репрессий 1937-38 годов (которые и были названы «перегибами на местах»). Это, кстати, важный момент, потому что тем самым было признано вообще наличие политических репрессий в стране. Признано даже теми, кто эти репрессии и запустил. Поэтому утверждение современных сталинистов, что репрессии это миф, выглядит просто смешным. Как же миф, если даже ваш кумир Сталин и то их признал?
Впрочем, в 1939-41 годах реабилитировано было немного людей. А массовая реабилитация началась с 1953 года после смерти Сталина, ее пик пришелся на 1955–1962 годы. Затем, до второй половины 1980-х годов, реабилитаций было мало, но после объявленной в 1985 году перестройки их количество резко выросло. Отдельные акты реабилитации произошли уже в постсоветскую эпоху, в 1990-е годы (поскольку РФ юридически является правопреемником СССР, то и обладает правом реабилитировать тех, кто был несправедливо осужден до 1991 года).
А вот царская семья, расстрелянная в Екатеринбурге в 1918 году, была официально реабилитирована только в 2008 году. До того Генпрокуратура сопротивлялась реабилитации на том основании, что убийство царской семьи не имело никакого юридического оформления и стало произволом местных властей. Но Верховный Суд РФ в 2008 году счел, что хоть никакого судебного решения и не было, расстреляли царскую семью по решению местной власти, обладающей административными полномочиями и потому являющейся часть государственной машины — а репрессии и есть мера принуждения со стороны государства.
Кстати сказать, есть люди, которые несомненно стали жертвами политических репрессий, которые не совершали того, в чем их формально обвинили — но решения о реабилитации которых нет и, видимо, никогда не будет. Речь о тех, кто до того, как попасть под каток репрессий, сами были водителями этого катка. Например, «железный нарком» Николай Ежов. Ну вот какая из него невинная жертва? Или тот же Лаврентий Берия. Разумеется, его расстрел был неправосуден, разумеется, он не был никаким английским и французским шпионом, как ему впопыхах приписали — но его реабилитация стала бы демонстративным оправданием политического террора.
Не всегда реабилитация жертв политических репрессий происходила «автоматически», иногда этим людям или их родственникам приходилось проявлять настойчивость, годами писать письма в государственные органы.
8. Что сейчас говорят о политических репрессиях?
В современной России нет единого мнения по этой теме. Более того, в отношении к ней проявляется поляризация общества. Память о репрессиях разные политические и идеологические силы используют в своих политических интересах, но и обычные люди, не политики, очень по-разному могут ее воспринимать.
Одни люди убеждены, что политические репрессии — это позорная страница отечественной истории, что это чудовищное преступление против человечности, и поэтому надо всегда помнить о репрессированных. Иногда эта позиция примитивизируется, все жертвы репрессий объявляются в равной мере безгрешными праведниками, а вина перед ними возлагается не только на советскую власть, но и на современную российскую как правопреемницу советской. Любые попытки разобраться, сколько же реально было репрессированных, априори объявляются оправданием сталинизма и осуждаются с моральных позиций.
Другие подвергают сомнению сам факт репрессий, утверждают, что все эти «так называемые жертвы» действительно виноваты в приписываемых им преступлениях, действительно вредили, взрывали, замышляли теракты и так далее. Это крайне наивная позиция опровергается хотя бы уже тем, что факт наличия репрессий признавался даже при Сталине — тогда это называлось «перегибами» и в конце 30-х годов за эти «перегибы» было осуждено практически все руководство НКВД. Столь же очевидна и моральная ущербность таких взглядов: людям так хочется выдать желаемое за действительное, что они готовы, не имея на руках никаких доказательств, оклеветать миллионы пострадавших.
Третьи признают, что репрессии были, согласны с тем, что пострадавшие от них были невиновны, но воспринимают все это совершенно спокойно: мол, иначе было нельзя. Репрессии, как им кажется, были необходимы для проведения индустриализации страны, для создания боеспособной армии. Без репрессий не удалось бы победить в Великой Отечественной войне. Такая прагматичная позиция, безотносительно к тому, насколько она соответствует историческим фактам, тоже ущербна в нравственном отношении: государство объявляется высшей ценностью, по сравнению с которой жизнь каждого отдельного человека ничего не стоит, и любого можно и нужно уничтожить ради высших государственных интересов. Тут можно, кстати, провести параллель с древними язычниками, которые приносили своим богам человеческие жертвы, будучи стопроцентно уверены, что это послужит благу племени, народа, города. Нам сейчас это представляется изуверством, но ведь мотивация была точно такой же, как и у современных прагматиков.
Можно, конечно, понять, откуда берется такая мотивация. СССР позиционировал себя как общество социальной справедливости — и действительно, во многих отношениях, особенно в позднесоветский период, социальная справедливость была. Наше общество в социальном плане куда менее справедливо — плюс к тому же сейчас любая несправедливость мгновенно становится известна всем. Поэтому в поисках справедливости люди обращают свой взгляд в прошлое — естественно, идеализируя ту эпоху. А значит, психологически стремятся оправдать и то темное, что тогда было, в том числе и репрессии. Признание и осуждение репрессий (тем более, декларируемое сверху) идет у таких людей в связке с одобрением нынешних несправедливостей. Можно всячески показывать наивность такой позиции, но, пока не восстановится социальная справедливость, эта позиция будет вновь и вновь воспроизводиться.
9. Как же все-таки христианам следует воспринимать политические репрессии?
Среди православных христиан, к сожалению, тоже нет единства по этому вопросу. Есть верующие (в том числе и воцерковленные, иногда даже и в священном сане), которые либо считают всех репрессированных виновными и недостойными жалости, либо оправдывают их страдания пользой государства. Более того, иногда — слава Богу, не особо часто! — можно услышать и такое мнение, что репрессии были благом и для самих репрессированных. Ведь то, что с ними случилось, произошло по Божьему Промыслу, а Бог с человеком плохого не сотворит. Значит, — говорят такие христиане, — этим людям надлежало пострадать, чтобы очиститься от тяжелых грехов, духовно переродиться. И действительно, примеров такого духовного возрождения немало. Как писал прошедший лагеря поэт Александр Солодовников, «Решетка ржавая, спасибо! // Спасибо, лезвие штыка! // Такую волю дать могли бы // Мне только долгие века».
На самом деле это опасная духовная подмена. Да, страдания подчас могут спасти человеческую душу, но из этого вовсе не следует, что сами по себе страдания — это хорошо. И уж тем более из этого не следует, что палачи праведны. Как мы знаем из Евангелия, царь Ирод, желая найти и уничтожить младенца Иисуса, велел превентивно перебить всех младенцев в Вифлееме и окрестностях. Эти младенцы причислены Церковью к лику святых, но вот их убийца Ирод — вовсе нет. Грех остается грехом, зло остается злом, преступник остается преступником даже в том случае, если отдаленные последствия его преступления будут прекрасными. Кроме того, одно дело на личном опыте рассуждать о пользе страданий, и совсем иное — говорить это о других людях. Один лишь Бог знает, к добру или к худу обернется для конкретного человека то или иное испытание, а мы об этом судить не вправе. Но вот что мы можем и что должны делать — если считаем себя христианами! — это соблюдать Божие заповеди. Где нет ни слова о том, что ради государственного блага можно убивать невиновных людей.
Какие же выводы?
Первое и очевидное — мы должны понимать, что репрессии — это зло, зло и социальное, и личное зло тех, кто их устраивал. Никакого оправдания этому злу — ни прагматического, ни богословского — нет.
Второе — это правильное отношение к жертвам репрессий. Не следует их всех скопом считать идеальными. Это были очень разные люди, и в социальном, и в культурном, и в нравственном смысле. Но воспринимать их трагедию нужно безотносительно их индивидуальных особенностей и обстоятельств. Все они не были виноваты перед властью, подвергшей их страданиям. Мы не знаем, кто из них праведник, кто грешник, кто сейчас в раю, кто в аду. Но мы должны их жалеть и молиться за них. А вот чего точно не надо делать — это не надо спекулировать на их памяти, отстаивая наши собственные политические взгляды в полемике. Репрессированные не должны стать для нас средством.
Третье — надо четко понимать, почему эти репрессии стали в нашей стране возможными. Причина их не только в личных грехах тех, кто был в те годы у руля. Главная причина — это радикальное мировоззрение, в данном случае, основанное на безбожии и на отрицании всей предшествующей традиции — духовной, культурной, семейной и так далее. Большевики хотели выстроить рай на земле, при этом позволяли себе любые средства. Нравственно лишь то, что служит делу пролетариата, утверждали они. Неудивительно, что они оказались внутренне готовы убивать миллионами. Важно при этом знать, что репрессии бывали в разных странах, в том числе и в нашей.
Глядя на разные ужасы прошлого, мы часто произносим фразу «этого не должно повториться». Но это может повториться, если отбросить моральные и духовные барьеры, если исходить исключительно из прагматики и идеологии. И неважно, какого цвета будет эта идеология — красного, зеленого, черного, коричневого. Все равно кончится большой кровью.
Читайте также:
Истории о людях, пострадавших от репрессий в нашей рубрике Новомученики и материал Могила для 20 тысяч человек: как помнить о каждом?