что такое фельетон в журналистике
Сатира в журналистике. Памфлет и фельетон
Прежде всего, в том, что фельетон – это средство осмеяния какого-то зла. Именно в этом качестве оно использовалось соответствующими учредителями СМИ (в лице Агитпропа) на протяжении многих десятков лет. Когда у СМИ появились новые учредители в лице «денежных мешков», всевозможных «администраций», «олигархов», «финансово-промышленных групп» и т.п., то было бы странно ожидать от них осмеяния тех дел, которые творились в основном по их воле (или неразумению) и большей части населения России представлялись как зло. Кроме того, на фоне всевозможных «расследований», «сливов», бесконечного потока компромата, с помощью которых разные политические силы в течение десятилетия дрались за власть, фельетон просто не мог выглядеть «ударным» жанром. Наступление определенной стабилизации в стране, наметившаяся тенденция возрождения моральных ориентиров в жизни общества, несомненно, будут способствовать укреплению позиций фельетона.
Удары памфлета отличны, они сильнее. Это огонь на поражение с полным уничтожением. Выражение презрения. Рисуется портрет врага. Действия объекта порой доводятся до абсурда.
Фельетон не претендует на позицию, памфлет всегда претендует, он очень тенденциозен, негативно тенденциозен. Признаки фельетона:
— сатирически заостренные темы или лирико-юмористический колорит;
— если памфлетист яростно обличает, бьет в одну точку, то фельетонист увлеченно обсуждают, часто импровизируя.
Памфлет тяготеет к большим социальным объектам, злободневен.
Удары по цели: в отличие от фельетона, где автор порхает от одной темы к другой, памфлет бьет в одну точку. Этот огонь поддерживается тем, что в топку идет все: сравнения, история, факты, аналогии. Т.о. этот текст риторически выстроенный.
По тертычному. В переводе с греческого («pamm fhlego») слово «памфлет» означает «все воспламеняю» или «все испепеляю»[9]. Это понятие имеет под собой мифологическую основу и связано с представлением о гневе олимпийских богов, прежде всего – их главы Зевса-громовержца, поражавшего своими молниями врагов. В журналистике под памфлетом понимают сатирическое произведение, нацеленное на осмеяние определенных человеческих пороков и уничижение того героя (героев), который представляется автору носителем опасного общественного зла.
Фельетон
Название этого жанра происходит от французского слова «feuille», которое переводится как «лист; листок». Листком в свою очередь, называли приложение к газете, которое обычно размещалось в нижней части полосы и отделялось от остальной части газеты жирной линией. В отечественной журналистике эта часть газетной полосы называлась подвалом. Здесь располагались не только материалы, которые напоминают по своему типу современные фельетоны, но и произведения, которые сейчас называются отчеты, рецензии, обзоры литературы и т. п. Появление таких подвалов в газетах исследователи относят к XVIII в. Со временем понятие «фельетон» стало применяться только по отношению к одному виду текстов, о котором и идет здесь речь. Отечественную журналистику прославили такие выдающиеся фельетонисты, как М.Е. Салтыков-Щедрин, В.М. Дорошевич, А.В. Амфитеатров, М.Е. Кольцов, И.А. Ильф и Е.П. Петров, С.Д. Наринъяни, Э.Я. Пархомовский и многие другие. В советской журналистике фельетон занимал исключительно важное место. Но с началом реформ в нашей стране этот жанр почти исчез со страниц газет и журналов. И это произошло не случайно. В большой мере данное «падение» жанра объясняется его особенностями. В чем они состоят?
Прежде всего в том, что фельетон — это средство осмеяния какого-то зла. Именно в этом качестве оно использовалось соответствующими учредителями СМИ (в лице Агитпропа) на протяжении многих десятков лет. Когда у СМИ появились новые учредители в лице «денежных мешков», всевозможных «администраций», «олигархов», «финансово-промышленных групп» и т. п., то было бы странно ожидать от них осмеяния тех дел, которые творились в основном по их воле (или неразумению) и большей части населения России представлялись как зло. Кроме того, на фоне всевозможных «расследований», «сливов», бесконечного потока компромата, с помощью которых разные политические силы в течение десятилетия дрались за власть, фельетон просто не мог выглядеть «ударным» жанром. Наступление определенной стабилизации в стране, наметившаяся тенденция возрождения моральных ориентиров в жизни общества, несомненно, будут способствовать укреплению позиций фельетона.
Не в малой степени утрата современным фельетоном некогда ведущих позиций на страницах прессы объясняется и недостаточно высоким уровнем квалификации современных фельетонистов. Даже у тех из них, кто достойно представляет нынешний фельетон, нередко можно обнаружить досадные промахи.
Из публикации «Бумаготворительный падеж»
(Новая газета. 1–7 ноября. 1999)
Белинского — вареного и вяленого — Гоголя только и можно будет найти вскоре на московских базарах.
Две пенсионерки считали свои трофеи после посещения близлежащего рынка.
— Вот, гляди, — говорила одна из них своей подруге. — Повезло мне как! Укупила кило Чернышевского по дешевке — корешок слегка подгнил. Иванова книженцию «Вечный зов» удалось у одной деревенской бабки выторговать за рупь двадцать.
— Ты, Макаровна, смотри, Чернышевского надо с луком жарить и непременно на сале. Да и отбить колотушкой не помешает — жестковат! — поучала ее соседка. — А вот «Вечным зовом» ты всенепременно отравишься. Ты бы лучше принесла с базара Белинского и Гоголя, как советовал русский поэт Н.А. Некрасов. Я его тут жевала надысь и такие строчки прочла:
— «Эх, эх, настанет времечко, когда мужик не Блюхера и не милорда глупого — Белинского и Гоголя с базара понесет!»
…Спешу порадовать тебя, дорогой читатель, что уже вышла в свет самоедская книга о вкусной и здоровой пище. С замечательными многоцветными иллюстрациями, которые можно есть в сыром виде.
И все же, кроме целлюлозы с типографской краской, человеческий организм требует белков, жиров и углеводов. Об аминокислотах я уже и не говорю — не до того сейчас.
Переход населения Москвы исключительно на питание книгами (по-научному — библиофобия) происходил постепенно в процессе депортации из Белокаменной лиц кавказской национальности с присущими им фруктами, овощами, мясопродуктами.
Но данный процесс протекал прискорбно вяло, а хурма, гранаты и курага фактически оскорбляли своим присутствием на рыночных прилавках все московское начальство оптом и в розницу.
Кроме того, часто возникали скандалы по поводу выдворения из Москвы по ошибке османских турок, израильских евреев и североамериканских индейцев. После того как представитель племени апачей въехал на коне в мэрию и объявил Тверскую улицу тропой войны, столичное правительство пришло к выводу, что одно дело — нарушать Конституцию и совсем другое — выходить на тропу войны с воинственными апачами и прочими индейцами. Окончательно стало ясно, что выселение граждан из Москвы, исходя из формы носа и цвета лица, начинает себя изживать. Помимо того, военные эксперты мэрии заявили, что солнцевская и люберецкая группировки не станут воевать с индейцами, насмотревшись по телевизору фильмов с Чаком Норрисом.
И тогда на свет божий появилось новое трогательное сочинение московских властей. Они издали историческое распоряжение «О создании общественного совета по русскому языку при мэре Москвы». В разделе «Задачи и цели совета» в числе главных задач данного синклита объявлено создание в столице «благоприятных условий для функционирования русского языка». Конечно, этот самый язык без видимых потерь пережил монгольскую оккупацию, варяжские вторжения, стерпел он и возведение на княжеский трон не русскоязычного Рюрика вместе с Трувором, который вообще на нашей мове ни му-му, а также Синеусом, каковой по-древнескандинавски знал всего несколько матерных слов.
Потом вместе со своей византийской царевной появилась чертова уймища греков, от которых остался один только двуглавый орел на нашем гербе. Почти во всех российских императорах текла немецкая кровь, а вплоть до конца прошлого века весь высший свет говорил исключительно по-французски. Толстой Лев, так тот вообще зарвался: начал свой роман «Война и мир» с целой страницы иностранного текста.
Надо прямо сказать, что в условиях царизма никто специально не заботился о создании благоприятных условий для функционирования. Если кто не знает, то Пушкин, Лермонтов, Тютчев и Фет писали на русском языке. Достоевский и Жуковский — тоже.
Сам я сегодня утром из монгольского языка припомнил только «Улан-Батор», из греческого «олимпиада», а из немецкого «вас стоит дас?». То есть не так уж извратили русскую речь иноземные наречия.
Но все это, конечно, ерунда. Главное, теперь на законном основании любой представитель закона с резиновой палкой может схватить лицо любой национальности и обвинить его во вредительском искажении падежей и террористическом произношении глаголов. После этого начинается изучение дательного падежа в русских купюрах или винительный падеж с кутузкой и высылкой.
Или вот еще интересная задумка: схватишь это самое лицо в спящем виде, будишь демократизатором по башке и вежливо просишь сто раз быстро и без ошибок произнести: «Тридцать три корабля лавировали, лавировали, да не вылавировали!»
Тут уж на рынке никого не останется. Гарантия железная, Белинский и Гоголь обеспечены.
А еще новая затея рекомендует содействовать созданию «кодекса речевого поведения» для сотрудников газет и подготовку государственных стандартов по русскому языку. Вообще-то любой грамотный человек знает кодексы и стандарты по русскому языку. Это словари и элементарные учебники. Так что, кроме тотального опустошения рынков, эта идея ничего не дает. Это с одной стороны. А с другой — не пойти ли вам куда подальше за пределы великого и могучего русского языка? Ибо людей, которые пишут: «Создание условий для функционирования русского языка», — надо высылать из Первопрестольной не задумываясь. Ведь эта ошибка описана даже в учебниках по стилистике для первого курса. Называется она — нанизывание падежей. В нашем случае — глупостей.
В чем упущения данного фельетона? Прежде всего — в его недостаточной логико-содержательной стройности. Как мы уже заметили выше, автор заявил свою основную мысль во врезке к данной публикации. И суть ее заключается в утверждении, что на московских «базарах» (то бишь — рынках) скоро нечего будет купить. Что же в тексте служит доказательством в пользу этой мысли? Первое — это сообщение о том, что из Москвы, по мнению автора, выселяют так называемых «лиц кавказской национальности».
И действительно, как известно, после взрывов террористами домов в Москве осенью 1999 г. правительство города приняло ряд мер, ужесточающих порядок пребывания иногородних граждан в городе. В том числе, ряд их был выдворен за пределы столицы. Это так. И возможно, об этом можно и нужно было писать в фельетоне, по крайней мере этот факт «работает» на главную мысль фельетониста, подтверждает ее. Но этот факт представлен в тексте в виде общих рассуждений о том, что кого-то из города выселяют и это ведет к ухудшению положения на рынках. Конкретных примеров, к сожалению, нет.
Очевидно, это понимает и автор. Поэтому он привлекает другой, более конкретный факт — создание совета по русскому языку при мэре Москвы. И здесь возникает вопрос: а о чем этот факт свидетельствует? Судя по тексту, автор полагает, что этот совет будет бороться с…иногородними? Или еще с кем-то? Это абсолютно неясно! Ведь программа работы этого Совета в тексте в нужной мере не раскрывается. Поэтому искусственность «привязки» создания совета по русскому языку к возможному(!) ухудшению ситуации на рынках города становится вполне очевидной. По крайней мере, если она (такая связь) реально существует, то в фельетоне отнюдь никак не проявлена.
Будущие недостатки фельетона обычно «закладываются» еще до его написания — на подготовительном этапе. В чем особенности подготовки к созданию фельетона? Главная из них — поиск так называемого «фельетонного факта». Поиск этот идет не всегда осознанно. И происходит так нередко потому, что автор не всегда до конца осознает специфику фельетона как сатирического жанра и отождествляет его задачи с задачами, скажем, критической статьи, реплики и пр. Если это происходит, то ему нетрудно принять любой «острый» факт (который вполне можно было бы, к примеру, использовать в той же реплике) за факт, достойный описания в фельетоне. Но для фельетона подходит только особый факт, а именно — содержащий в гипертрофированном виде черты, типичные для явлений того класса, к которому он относится. Причем это должны быть черты, достойные осмеяния (нельзя, например, высмеивать трагические события). Разумеется, фельетон может строиться не на одном факте, а на их совокупности, что чаще всего и происходит. В этом случае типичное выступает как определенная закономерность, связывающая ряд отдельных фактов. А факты в свою очередь выступают как опорные точки сатирической типизации, т. е. создания сатирического образа определенного жизненного явления, которое таким путем сводится до уровня ущербного.
Другие изъяны фельетона могут возникать в результате недостаточной продуманности логических связей, обнаруженных фельетонистом явлений, неумения установить причинно-следственные отношения между разными фактами, оценить их и предвидеть дальнейшее их развитие. Жанр этот является очень трудоемким, работа в нем требует от журналиста особого таланта и постоянного совершенствования своего мастерства[34]. Фельетон, как и другие художественно-публицистические жанры, очень «чуток» к языковым ошибкам и неточностям. Если же он написан ясным, образным языком, то это во многом повышает его возможность быть замеченным читателем.
Журналистика. Особенности написания фельетона
Выборка и обработка выполнены Еленой Араповой. Источник: Л.М. Майданова «Практическая стилистика жанров СМИ».
Фельетон как художественно-публицистический жанр обладает той же тщательно разработанной категорией повествователя и наглядностью изложения, что и очерк. Однако у него есть и третья стилистическая жанрообразующая черта – в передаче событий он обязательно должен использовать средства комического.
Типы повествователей в фельетоне
В фельетоне используются те же ракурсы, что и в очерке.
Эта ситуация самоговорящая, никаких комментариев здесь не требуется, потому что и так понятна смехотворность всей месткомовско-милицейской суеты из-за совпадения фамилий. Поэтому повествователь остается за кадром и никак не вмешивается в изложение.
Примерно так же выглядит текст с единичным вкраплением авторского «я», не привлеченного к получению комического эффекта. Событие, изложенное в третьем лице, комически окрашивается, а вывод, где и появляется авторское «я», дается в серьезной тональности резко отрицательной оценки. Например, М. Кольцов в фельетоне «К вопросу о тупоумии» выстраивает фельетон в виде нескольких сценок:
Вначале ответственный кооператор товарищ Воробьев потребовал документ-директиву на подпись, в конце которого «синели мужественные слова»: «… усильте заготовку». Однако, узрев в документе непорядок, он, как высокий чиновник, велел спустить его в канцелярию для того, чтобы на нем проставили номер. Директива вернулась к нему с «мощным солидным номером»: «…усильте заготовку 13530», после чего он его завизировал. В итоге документ дошел до адресата в таком виде: «усильте заготовку 13530 воробьев».
В такой форме иронического повествования изложено все событие, а заключение, где вводится авторское «я», выражает прямую отрицательную оценку. Вот еще пример: http://proza.ru/2009/11/03/315
Повествование от первого лица героя или автора может стать источником комического эффекта, когда носителю речи приписываются смешные действия, и он предстает в маске неумехи, зануды, фантазера, неудачника и т.п. Например, в фельетоне Витальева и Фульштинского «Человеку свойственно…» повествователи предстают перед читателем как владельцы спотыкающегося коня из известной пословицы. Они оставляют свою лошадку попастись в ближайшем сквере, а сами рассуждают об особой способности работников сферы обслуживания на каждом шагу ошибаться. Нетрудно догадаться, что хромой конь повествователей становится источником многих языковых приемов комического эффекта.
Изобразительность при написании фельетона
В основе фельетонной изобразительности лежит остроумное, комическое изображение действительности. Фельетонист обнаруживает в жизненной ситуации скрытое противоречие, обнажает его для читателя и высмеивает. Сделать это, во-первых, можно за счет того, что ситуация изображается с некоторой долей преувеличения, гиперболизации, или, напротив, преуменьшения деталей и элементов, за счет формулирования парадоксальности данного положения дел. Так, мы видели, что М. Булгаков добивается комического эффекта, преувеличивая опасность фамилии Врангель.
Во-вторых, комический эффект постоянно поддерживается языковыми приемами: каламбурами, иронией, стилистическим контрастом, пародированием и т.д. Например, придуманная автором ситуация, когда предместкома устремляется в соответствующие органы только потому, что у пришедшего к нему посетителя фамилия Врангель, военная выправка и усы, и сама по себе смешна, однако автор пишет: «Предместкома с глазами, сияющими как звезды, летел через зал 3-его класса, потом через 1-ый класс и прямо к заветной двери». Стилистический контраст усиливает комический эффект: глаза, сияющие как звезды – это, скорее, из любовной лирики, а не из жизни провинциального вокзала, где и происходит действие. Реальная ситуация заготовки воробьев нелепа до чрезвычайности, однако ко всему прочему и Кольцов не пренебрегает языковой выразительностью: «мужественные слова», «мощный солидный номер» и т.д.
Композиционно-языковые приемы связаны с типом повествователя и способом заострения фельетонной ситуации, что способствует содержательной законченности текста и приобретению стилистической отточенности, что и характеризует фельетонное письмо.
Фельетон как жанр художественной публицистики
Очевидно, что в журналистике продолжается эволюция жанров. Под влиянием творческой мысли автора возникают новые формы и жанры, название которым в научной теории пока не дано. Жанры с трудом поддаются систематизации и классификации, журналистская мысль стала весьма свободнее за последнее десятилетие, и сейчас политическая публицистика занимает одно из первых мест по популярности среди читателей.
Пребывая на стыке журналистики и художественной литературы, сатирическая публицистика становится особенно актуальной в социально острые моменты развития общества. Очевидно и то, что именно фельетон остается на сегодня одним из самых популярных жанров в печатных СМИ и в рамках художественного стиля.
Содержимое разработки
Фельетон как жанр художественной публицистики
Сам термин «публицистика» произошел от слов «публичный», «общественный» – это область литературы, затрагивающая актуальные общественно-политические вопросы. [17;197] Фельетон – это жанр, который направлен именно на злободневные проблемы и явления конкретно того времени, в которое он написан/пишется. Поэтому уже в 20-е годы фельетон как жанр начал активную «борьбу» за свой публицистический художественный облик.
Фельетон должен быть написан качественно, ярко, образно, с использованием арсенала всех художественно-выразительных средств языка, он должен создаваться как авторский взгляд на проблему, тогда он способен пережить свое время- и это тот момент, который часто недооценивают авторы определений классификаций журналистских жанров. Такие тексты очень редки, и только некоторые из них, главным образом Михаил Булгаков и Валентина Катаева, могут быть интересны читателям только после подробного и обстоятельного комментирования.
Публикации жанра фельетон обычно посвящались творчеству писателей, критикой, литературоведов и обязательно была пронизана сатирической интонацией, хотя написаны эти материалы были в разнообразных стилевых манерах. Статьи этого жанра давали возможность в изобилии включать личные нападки на того или иного автора: «Решающую роль при оценке книг стало играть отношение критика в личности автора, внелитературным аспектам его жизни и деятельности» [14;336].
Следует отметить, что эта интонация должна быть именно сатирической- она характерна отрицанием общего, основного в явление в противовес юмору, который отрицает частное, второстепенное. Сатира, отрицая явления в основных его особенностях и подчеркивая их неполноценность при помощи резкого их преувеличения, разрушает обычные, реальные формы явления. Цель сатирических приемов – довести до предельной резкости представление о неполноценности какого-то явления, поэтому сатира тяготеет к условности, гротеску, фантастичности, исключительности характеров и событий, благодаря которой она может особенно отчетливо показать их алогизм, несообразность-вспомним Франсуа Рабле, Михаила Салтыкова-Щедрина или Николая Гоголя.
При написании фельетона выделяют несколько принципов написания статей этого жанра:
1. От факта к проблеме – журналист находит материал, на котором строится социальная проблема. Художественно переоформив который, получаем фельетон.
2. От проблемы к факту – здесь упор идет на постоянно существующие проблемы, о которых не устаёт говорить общественность.
Задача автора описать проблему, «исходя не из единичных типических фактов, а из осознанной при их помощи проблематики. К фактам он всё же приходит и здесь, давая их в документальном виде»[6;69].
3. От проблемы к типизации – данный тип написания фельетона считается наиболее приближенным к художественной литературе.
Зачастую, при написании, способы создания фельетона смешиваются и редко встречаются в чистом виде.
Главная особенность написания фельетона – отсутствие каких-либо штампов или написание статьи по шаблону. Взгляд на актуальную проблему всегда должен быть свежим и оригинальным.
Фельетон не терпит больших сложных предложений и перегрузки информацией. Как сказал В.В. Маяковский: «Изводишь единого слова ради Тысячи тонн словесной руды» [7;57]. Каждое слово должно быть емким, чтобы, с одной стороны, не перегружать статью чрезмерным количеством слов, с другой – ясно и четко предать суть проблемы.
Михаил Кольцов, мастер фельетонов, однажды отметил важность искусства обобщения: «Я даю фактический материал большей частью в сопоставлении с другими фактами и этим стараюсь добиться публицистического обобщения»[8;98]. И в художественных, и в публицистических произведениях факты жизни, ее явления обобщаются. В рассказе в форме абзаца, в статье – в форме выводов. В художественно-публицистическом жанре эти обобщения сливаются в единое целое, что так важно при написании фельетона.
Важный элемент фельетона – присутствие в нем индивидуального сатирико-юмористического образа, за которым стоит явление, а не сама цель.
Обращаясь к речевым средствам, характерных для фельетона из лексико-фразеологических средств, как наиболее экспрессивные, можно назвать следующие:
1.Выбор точного и меткого слова, благодаря чему создается иронический подтекст.
2.Тропы и стилистические фигуры(метафора, олицетворение, каламбур, амплификация, игра слов, оксюморон и т.д.), основанные на точном словоупотреблении, использовании лексико-семантических разрядов слов и устойчивых словосочетаний.
Метафоры как прием остроумия также необычайно эффективны. Наиболее интересным считается способ создания метафоры, как разложения фразеологизма т.е. так, как если бы метафора имела прямое значение.
В своем фельетоне «Русский язык» Дорошевич развивает известную метафору «Дети – цветы жизни»: «Дети, это – цветы. Нельзя же ведь требовать, чтоб все цветы одинаково пахли». Автор дополняет метафору мыслью о разнообразии «запахов» у цветов – предмета, с которым традиционно отождествляют детей, подразумевая исключительность каждого ребенка. [прил.1]
Один из способов раскрытия комического с помощью языковых средств является-острота. Она выражает комедийную мысль в кратко отточенной, порой и в афористической яркой образной форме.
Подводя итог, мы видим, что речевые средства и приемы экспрессии в фельетоне многообразны. Для того, что получить от читателя «нужную» реакцию автор использует все свое мастерство и знания. Он использует эмоционально-окрашенные слова лишь в определенном контексте, чтобы акцентировать внимание читателя, добиться определенных чувств и избегает их, но лишь, чтобы подготовить аудиторию к всплеску эмоций.
Беневоленская Т.А. О языке и стиле газетного очерка. – М., 2012.
Вакуров В.Н. Стилистика газетных жанров. – М., 2007.
Ворошилов В. В. Журналистика. – Учебник. – СПб., 1999.
Забелин В.В. Стилевая специфика языка газеты // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Сборник научных трудов. – Калинин, 1990.
Кессарийский Э.П. Журналистский словарь. Нижний Новгород, 2002.
Князев А.А. Энциклопедический словарь СМИ [Электронный ресурс]. URL: http://www.evartist.narod.ru/text16/069.htm.
Мельник Г.С. Общение в журналистике: секреты мастерства. СПб., 2006.
Стилистика газетных жанров /Г.Я.Солганик и др. – М., 2011.
Терехова В.С. Специальная лексика в языке газеты. – Л., 2012.
Учёнова В.В. Метод и жанр: Диалектика взаимодействия // Методы журналистского творчества.- М., 2012.
Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования /отв. ред. М.В.Володина. – М., 2003.