что делают в китае за коррупцию
Коррупция в Китае
В рамках борьбы с возросшей коррупцией в Китае с 2013 года установлена минимальная сумма взятки, за которую чиновнику грозит смертная казнь. Это 3 млн юаней (более 400 тыс. долларов). Чаще всего высшую меру наказания заменяют годами пожизненного заключения.
Казнь китайских чиновников
Один из ярких примеров коррупции Китая – обыск в 2014 году одного влиятельного члена партии. Найдено 37 кг золота, 120 млн юаней и документы на десятки домов. И все же казнят в Китае, чаще всего, чиновников среднего уровня (прокуроры, губернаторы) – за взяточничество, воровство и т.п.
Высший эшелон государственной власти не подвержен такой участи, поскольку не должен позволять себе воровать миллионы, как это делают в других странах. Он является образцом конфуцианской морали. Мелкие чиновники (силовики, пожарные, врачи) тоже редко воруют и берут взятки, если не считать обедов и ужинов за чей-нибудь счет.
Где лежат истоки коррупции?
Коррупция пришла не из 90-х годов и не из феодального общества, она существовала раньше. Когда люди дарят госслужащим подарки, их услуги становятся избирательными. Переходя на высшие чиновничьи уровни, эти подарки становятся более крупными и спрос на них возрастает.
Причины китайской коррупции, по словам Янь Фана — заместителя Академии общественных наук, в том, что экономические реформы стали развиваться по рыночной экономике, а политические запаздывают. Контроль за госимуществом снижается, что дает возможность «ворам в законе» присваивать народные блага.
«Истоки коррупции лежат в глубокой древности – это обычное людское корыстолюбие».
Приход Си Цзыньпина: истребление взяточничества
В Китае активная борьба с коррупцией стала развиваться с приходом к власти Си Цзиньпина в 2012 году. Казнили коррупционеров и раньше, но новый Председатель компартии возвел войну с коррупционными преступлениями в приоритет, вывел ее на более высокий уровень.
«Или Компартия победит коррупцию, или коррупция победит Компартию» — провозгласил новый лидер Китая в 2014 году. Им была создана Центральная комиссия по проверке партийной дисциплины. Во всех городах ее представители собирают компромат на госслужащих при поддержке населения.
Чиновничья дисциплина от Си Цзиньпина
Для формирования антикоррупционной дисциплины в государственном аппарате чиновникам представили своеобразный свод правил:
Скудный банкет — знак чиновникам
Раньше у чиновников Китая было принято устраивать пышные банкеты. На них было изобилие еды, дорогого алкоголя и сигар. Вокруг таких торжеств был сосредоточен бизнес, были задействованы лучшие рестораны.
«Си Цзыньпин предписал на законодательном уровне ограничиться лишь супом и четырьмя видами блюд. И так по всей стране».
Это насторожило государственных деятелей. Они поняли, что лидер Китая не шутит и намерен серьезно избавляться от коррупционных веяний. За этим последовал расстрел взяточников. Такова современная политика небесной империи, направленная на экономию бюджетных средств.
Последствия банкета
Результаты не заставили себя долго ждать в первый же год правления Си Цзыньпина:
Следующий 2013 год ознаменовался куда более интересными результатами. По статистике федеральный бюджет получил дополнительную экономию 40 млрд долларов, общий по стране – 160 млрд. В 2014 году к пожизненному заключению был приговорен член Комитета Политбюро, куратор административных госорганов Чжоу Юнкан. Из его дома вывезли несколько грузовиков с наличностью, золотом и драгоценными камнями.
В 2016 году пожизненное дали начальнику канцелярии Коммунистической партии Китая Лин Цзихуа (один из первых людей страны). Причина — получение взяток, злоупотребление служебного положения и т.п. За последние годы было взято более 1 млн китайских коррупционеров, в т.ч. высокого ранга.
Сколько расстреляли в Китае чиновников
Борьба со взяточничеством и воровством в Поднебесной не ограничивается правилами и экономией. Высшая мера наказания, смертная казнь, с начала 2000-х годов является значимой антикоррупционной политикой этой страны. Вот сколько уже борются, правда, расстреливают в Китае, вопреки распространенному заблуждению, не всех подряд.
За первое же десятилетие в КНР расстреляли более 10 000 чиновников. Только статистика говорит о том, что их в небесной империи около 70 миллионов. Это совсем немного для такой населенной страны. Только в 2015 году было открыто 330 тыс. подсудных дел.
«Из казненного изымаются жизненно важные органы на продажу».
Расстрелы коррупционеров в «феодальном» Китае происходят не в таких масштабах, как некоторым может показаться. За время председательства Си Цзиньпина было казнено мало чиновников высшего ранга. Большинство из них ограничивается тюремным заключением от 10 до 20 лет.
Даже если приговор на расстрел уже объявлен, конкретный срок его исполнения не обговаривается сразу. Можно из года в год ждать самого сурового наказания и не дождаться. Расстрел как метод борьбы с коррупцией применяется в крайних случаях или для демонстрации остальным, находящимся на службе государства китайцам, чтобы усвоили урок.
Несмотря ни на что борются с коррупцией при Си Цзыньпине в небывалых масштабах. Это охватывает всю страну вплоть до отдаленных провинций и деревень. Чиновников сажают миллионами, бюджет экономит миллиарды.
Как в Китае борются с коррупцией
Аксиома: чем древнее государство, тем древнее его бюрократия. А где процветает бюрократия, там есть, и также процветает коррупция, ибо эти два понятия, как сиамские близнецы – они неразделимы. А там, где коррупция, там и развращённые умы, и полнейшее отсутствие совести. Не говоря уже о чести.
Истоки китайской коррупции
Даже в эпоху всеобщей разобщённости и непрекращающихся междоусобных войн, две – три тысячи лет назад, правители немногочисленных китайских царств опирались на чрезвычайно раздутый бюрократический аппарат – со всеми так сказать для них самих, прежде всего, отнюдь не самыми приятными «вытекающими».
Недобросовестные, нечистые на руку чиновники были в Поднебесной как будто всегда; и воровали они тоже всегда, едва ли не с допотопных ещё времён, и уж точно со времён Жёлтого императора Хуан-ди, Лао-Цзы и Конфуция.
Так что бюрократия, коррупция и казнокрадство для этой страны скорее даже традиционны и у них в Китае очень давняя история.
Справедливости ради заметим, впрочем, что уже тогда, в те стародавние времена, предпринимались попытки борьбы с внешними проявлениями коррупции. И первым в это деле отметился сам Цинь Шихуанди, постепенно создавший целую систему административного надзора за чиновниками, опираясь при этом на особое философское учение, появившееся ещё лет эдак за двести до того – легизм, фацзя («Школа законников»), признававшим, помимо всего прочего, верховенство права и ужесточение наказаний за малейшие его нарушения.
Си Цзиньпин и общенациональная кампания «Борьба против тигров и мух»
В 2012 году нынешний «основной» лидер (такова, между прочим, официальная формулировка) Китая Си Цзиньпин решил напомнить своим соотечественникам о «высоком звании китайского коммуниста» и заодно дал им понять, что совсем не стоит злоупотреблять этим «высоким званием», как это было заведено задолго до его появления во власти, и что любые нарушения будут жестоко караться. И теперь в Китае нет неприкасаемых, а то и дело появляющиеся в тамошних СМИ официальные сообщения о «неожиданных» арестах высокопоставленных партийцев стали вполне себе обыденными.
Всё просто – в Поднебесной во всю идёт «борьба с тиграми и мухами». Причём, в данном случае это – ничто иное, как «партийная зоология», самый настоящий арго, где «тигры» – это зарвавшиеся и проворовавшиеся партийные бонзы, а «мухи» – это так, мелкие коррумпированные сошки, которых предполагается брать с поличным прямо на рабочем месте. Есть в этом красном «зоопарке» ещё и свои «лисы» – алчные чинуши-казнокрады самого разного калибра, ухитрившиеся вывести украденное за рубеж.
Украл, потратил — расстрелять. Наказание в Китае за коррупцию
Известная у нас по одному комедийному киношедевру нехитрая формула «Украл, выпил – в тюрьму» в Китае не работает. То есть, она, конечно, работает, но несколько иначе чем в России с её нынешним беззубым либеральным законодательством. Жёстче, гораздо жёстче, иной раз даже предельно жёстко работает. Во всяком случае в отношении всего того, что касается обвинений в коррупции и взятках, тем более, если речь идёт о коррупции во власти, в органах Коммунистической партии Китая на местах.
Взяточничество и казнокрадство – деяния в Поднебесной, как и везде, безусловно уголовно наказуемые. Более того, за такого рода преступления там введена даже высшая мера наказания – расстрел. Как это некогда было и в Советском Союзе.
Кстати, в действующем уголовном кодексе Китайской Народной Республики предусмотрено аж 45 «расстрельных» статей. И, главное, они работают, да ещё как работают.
В Китае эта мера наказания распространяется, в первую очередь, на членов китайской компартии и «государевых людей» (то бишь государственных служащих) и в этом смысле Китай, в смысле самой принципиальной борьбы с любыми проявлениями коррупции, вне всякого сомнения, может преподать мастер-класс всем своим соседям по планете.
Сколько чиновников расстреляли в Китае
Методы наказания, применяемые в настоящее время в Поднебесной к чиновникам и партийным функционерам самого разного уровня и ранга, за тяжкое преступление, каковым, собственно, и является коррупция, самые передовые, хотя они и совсем не новы – по обвинениям, так или иначе связанным с коррупцией, казнокрадством и взяточничеством, с 2000 года в Китайской Народной Республике были публично казнены около 10 тысяч человек.
В их числе некто Сю Маюн, ранее занимавший пост вице-мэра города Ханчжоу (Ханчоу) и Цзян Женцзе, бывший замглавы городского округа Сючжоу, расстрелянные ещё в 2011 году при предшественнике Си Цзиньпиня Председателе Китайской народной Республики Цзян Цзэмине.
Аналогичные приговоры к высшей мере наказания выносились и при предыдущем главе китайского государства Ху Цзиньтао.
Как еще борются с коррупцией
Кроме приговоров к высшей мере наказания – расстрелу в уголовно-процессуальном законодательстве Китайской Народной Республики в связи с обвинениями в коррупции и взяточничестве также предусмотрены значительные тюремные сроки. За тот же период на скамью подсудимых «присели» и в дальнейшем были осуждены к тюремному заключению на срок до 20 лет ещё 120 тысяч человек.
А всего по состоянию на конец 2018 года в этой же связи, то есть по обвинениям в коррупции разной степени тяжести, были наказаны 1,5 млн китайских коммунистов. И формулировка всегда одна и та же, универсальная – «нарушение партийной дисциплины». После чего, в лучшем для них самих случае, нарушителей с позором изгоняют из рядов Коммунистической партии Китая, снимают со всех занимаемых должностей и, не взирая на лица, лишают всякого имущества, всех прежних привилегий, наград и званий.
О наращиваемых темпах борьбы с коррупцией и её малейшими проявлениями в Китае говорит и тот факт, что только за первое полугодие текущего года были привлечены к ответственности за такого рода «нарушения партийной дисциплины» ещё 254 тысячи чиновников, в числе которых упоминаются два десятка высокопоставленных государственных служащих.
Что в итоге: есть коррупция в Китае или нет?
Ответ на этот вопрос чрезвычайно прост, и он на самом деле лежит на поверхности – если с коррупцией где-то борются, то это значит, что есть с чем бороться, и что она там, в Китайской Народной Республике, действительно есть. Точнее, пока ещё есть.
Как в Китае борются с коррупцией.
Я тут многократно видел леденящие душу рассказы, как «вот Китай, там коррупционеров расстреливают, потому и порядок. «. И тут же: а вот у нас. Так хочется людям, чтобы расстреливали побольше. Чтобы «как в Китае», в общем.
Но есть проблема: коррупция в Китае-значительно выше, чем у нас. И социальное неравенство-тоже намного выше. И расстреливают там далеко не только «за коррупцию». И далеко не всех. А только тех, кто впридачу ко взяткам, «откатам» и прочему (все как у нас, не надо обольщаться) еще смеет что-то вякать на «Великую Коммунистическую Партию Китая» и лично ее великого лидера (имена «великих лидеров» периодически меняются, но попытки выступить против них и их линии караются быстро и решительно).
До Си Цзиньпина китайские власти предпочитали наказывать коррупционеров прилюдно. В Уголовном кодексе Поднебесной насчитывается 45 статей, предусматривающих высшую меру наказания. При Ху Цзиньтао и Цзян Цзэмине в Китае регулярно проводились казни. В 2011-м, например, расстреляли высокопоставленных партийных бонз — вице-мэра города Ханчжоу Сю Маюна и замглавы Сючжоу Цзян Женцзе. Расстреляли их, как обычно, » за коррупцию». Но на самом деле, и тот и другой были для Центральной власти Китая просто опасны: очень популярны они стали. А их высказывания о том, что роль Коммунистической Партии нужно снизить. Короче, расстреляли «преступников и коррупционеров»-и народ обрадовался, легче ему, народу, на душе стало. Но общее число расстрелянных по обвинению в коррупции за 20 лет в Китае составило всего 15 тысяч человек: для страны с население полтора миллиарда-это вообще ничего.
Была создана атмосфера ВСЕОБЩЕЙ неприемлемости коррупции. Выл даже разработан специальный «зоологический» сленг для коррупционеров, типа они-животные, а не люди: проворовавшихся партийных боссов называют «тиграми»,тех, кто ухитрился вывезти деньги за рубеж-«лисами»,а всякую мелкую бюрократическую плотву, пробавляющуюся небольшими взятками-«мухами».
С должностными преступлениями госслужащих в Китае борются две организации: партийная комиссия по инспекции дисциплины и общенациональный комитет по надзору. В первые годы антикоррупционной кампании инициатива принадлежала партийному контролю. Была создана система под названием «Шуангуй»: подозреваемых помещали в тюрьмы, где от них ожидали добровольного признания. По сведениям правозащитников, такое заключение могло длиться до шести месяцев и предусматривало полную изоляцию — о местонахождении чиновника не знали даже ближайшие родственники. Для всего мира возможный коррупционер исчезал и появлялся, только чтобы сесть на скамью подсудимых.
Весной 2018 года методы «шуангуй» смягчили, но охват подозреваемых увеличился. Созданный по распоряжению Си Цзиньпина комитет по надзору занялся злоупотреблениями среди госслужащих, не состоящих в партии. В Пекине новая антикоррупционная структура следит за административным персоналом общественных учреждений, начиная со школ и больниц, то есть-от уборщиц, нянечек, санитарок и буфетчиц-и до директоров, главрачей и их замов. Но сказки про «они наверху ворують, а мы-честные»-в Китае не прокатывают: младший административный персонал «присаживают» точно также, как и руководство: вы же просили, чтобы Закон был один для всех? Ну вот и получайте.
Интерес правоохранителей вызывают все, кто имеет отношение к распределению и использованию бюджетных средств. Установлено, что главная разновидность коррупции, поразившая Китай, — нецелевое расходование денег, часто в форме незаслуженных премий. На втором месте — «подарки», то есть взятки. Борцы с коррупцией обращают внимание и на незаконное пользование госсобственностью в личных целях, речь обычно идет о транспортных средствах.
Помогает? Не очень. Число коррупционеров упорно растет. Их уже сажать некуда. Каждый год власти рапортуют об увеличении числа коррупционных дел. Недавно население порадовали новостью: тюрьма для чиновников класса А «Циньчен» на севере Пекина переполнена. Заключенным отказывают в свиданиях с родственниками, которых негде принимать из-за недостатка места. А китайские чиновники всех уровней продолжают воровать. Причем, в отличие от хитрых «лис», мелкие «мухи» и наглые «тигры» наворованное хранят при себе, и хрен их поймаешь. Это касается даже партийной элиты. Но-кое-кого ловят, а поскольку народу в Китае много, то и цифры пойманных в абсолютном выражении поражают воображение. В 2018-м много шума наделали две истории. Заместитель главы округа Тяньцзин прятал в тушах замороженных рыб драгоценности, а заместитель министра угольной промышленности держал дома 33 миллиона евро. Сумма в 33 МИЛЛИОНА евро у всего лишь заместителя министра угольной промышленности дает представление о масштабах коррупции среди элиты Китая.
Передавая власть преемнику Си Цзиньпину, бывший руководитель Китая Ху Цзиньтао говорил об этом прямо. «Если мы не решим вопрос с коррупцией, это чревато фатальными последствиями для коммунистического движения. Это может привести к падению партии», — заявил он на XVIII съезде партии.
Сохранить власть и удержать бабло. Вот и вся причина китайской «борьбы с коррупцией». Все как обычно.
Так как, ребята? Согласны «как в Китае» за пулю платить?
«Через заднюю дверь» Как привычка китайцев давать взятки привела к распространению коронавируса
Председатель Китайской Народной Республики Си Цзиньпин уже несколько лет неустанно борется с гидрой коррупции, пронизавшей страну. Развернутая им кампания заставила чиновников забыть о шикарных застольях, служебных машинах и бесчисленных любовницах: новой реальностью китайских госслужащих стали общественное порицание, тюремные сроки и страх перед любым намеком на роскошь. Однако, несмотря на заявленные успехи, взяточничество и блат все еще создают проблемы властям и все больше беспокоят граждан. Именно коррупцию теперь обвиняют в распространении коронавируса сначала по Китаю, а затем и по всей планете. Как в КНР борются с «разложением» чиновников и при чем тут COVID-19, разбиралась «Лента.ру».
Тесты от избранных
В конце января 2020-го у 39-летнего школьного учителя Пэн И из китайского Уханя начался кашель. Через пару дней он отправился в одну из местных больниц на обследование — о новом типе коронавируса, гуляющего по городу, уже было известно. В очереди на компьютерную томографию, которая показала воспаление в обоих легких, он провел около 8 часов. Однако сразу после этого получить необходимое лечение Пэн не смог.
Для госпитализации тогда был необходим анализ на коронавирус SARS-CoV-2, но сдать его в первое время можно было с той же вероятностью, что выиграть лотерею. Многочасовые очереди на обследования были нормой. А тем, кому все же удавалось сдать тест, зачастую приходил неверный результат. Это случилось и с Пэн И.
Учитель смог сделать анализ лишь спустя неделю, и его результат оказался отрицательным. Однако температура и симптомы болезни не проходили, и семья мужчины добилась повторного обследования. На этот раз результат оказался положительным, но оказалось уже поздно: болезнь развилась, и через несколько недель Пэн умер.
Китай — не единственная страна, где в начале эпидемии COVID-19 были проблемы с тестированием на новый вирус. Ситуацию усложняло то, что КНР столкнулась с ним первой. Исследования выявили: если бы власти действовали более оперативно — начали массовое оповещение населения, а также ввели запрет на собрания и путешествия на две недели раньше — заболеваемость была бы на 86 процентов ниже.
В то же время тестирования в Ухане начали проводить достаточно рано, но при этом с 5 по 17 января не было зафиксировано ни одного положительного случая COVID-19. Одна из предполагаемых причин — тесты, которые либо не показывали результат, либо оказывались ложно негативными.
Системы в город поставляли три малоизвестные шанхайские фирмы GeneoDx Biotech, Huirui Biotechnology и BioGerm Medical Technology. Право на создание и дистрибуцию тестов им дал китайский Центр по контролю и предотвращению заболеваний (ЦКПЗ). При этом ветераны индустрии лишь разводили руками, услышав названия этих фирм. «Мы были удивлены, [это было] очень странно. Мы об этих компаниях ни разу не слышали, а потом внезапно увидели их тесты, которые должны использовать. А от других производителей, получается, нельзя?» — отмечал сотрудник одного из уханьских диагностических центров. Он даже сравнил внезапное появление трех фирм с побегами бамбука.
Как выяснило в своем расследовании агентство Associated Press (AP), контракты на поставку наборов для анализов в Ухань все три фирмы получили благодаря личным знакомствам с сотрудниками госструктур. Журналисты пришли к такому выводу, пообщавшись с врачами, представителями ЦКПЗ, экспертами в области здравоохранения и инсайдерами в индустрии.
По данным источников AP, все три шанхайские компании заплатили Центру по контролю и предотвращению заболеваний по миллиону юаней (примерно 145 тысяч долларов), чтобы получить необходимую информацию для производства и право на поставку тестов. В то же время центр и вышестоящая Национальная комиссия здравоохранения (НКЗ) пытались не допустить к сбору анализов и тестированию других разработчиков и организации. Для этого образцы вируса, с помощью которых производились тесты, направлялись только в центральные лаборатории, находившиеся в подчинении НКЗ. В итоге местные лаборатории не решались применять тесты других производителей, так как их никто не рекомендовал.
Журналистам агентства не удалось выяснить наверняка, нарушала ли бизнес-модель шанхайских производителей законы КНР. Расследование указывает лишь на то, что сотрудничество этих компаний с властями не было прозрачным, а проволочки, связанные с некачественной продукцией, стоили жизни сотням людей.
Материал AP стал еще одним подтверждением гипотезы о том, что изначально ошибочный подход к эпидемии в Ухане был скорее следствием вялой реакции и некомпетентности местных властей, покрывательства, если не откровенной коррупции, а не масштабной теории заговора, разработанной в Пекине. Как бы то ни было, расследование вновь обратило внимание на серьезную проблему коррупции в Китае.
Цена связей
Мздоимство — неотъемлемый элемент китайской жизни. С какой бы просьбой и к кому бы китаец не обращался, сперва нужно «подмазать». Лег в больницу — врачу полагается хунбао — красный конвертик с деньгами. Пришел в казенное учреждение — сперва положи на стол сотруднику несколько сигарет, а лучше — пачку или блок, да подороже. Нужна помощь по работе — сначала подари коллеге дорогой чай. Даже воспитателям в детских садах родители что-нибудь да принесут, чтобы их ребенку уделяли больше внимания. Иногда за помощь, которую еще не факт, что окажут, дарят странные подарки, например, дорогой кожаный ремень или бритвенный станок.
Обычные китайцы подобные подношения и коррупцией-то не считают. Например, красные конверты хунбао — часть культуры, их дарят на протяжении сотен лет. Это может быть и благодарностью, и подарком на свадьбу или другой праздник. В китайском мессенджере WeChat даже есть отдельная функция — «отправить хунбао».
Еще один феномен — так называемые гуаньси — землячество, родство и другие особые отношения с обладателями тех или иных ресурсов. Называть это явление можно также кумовством или нетворкингом — но суть его от этого не меняется. Связи в Китае решают практически любые вопросы и всегда играли важную роль в продвижении по службе.
Гуаньси настолько привычны и важны для китайцев, что иностранных бизнесменов, выходящих на китайский рынок, специально учат их заводить. Однако часто это явление связано именно с круговой порукой в негативном ее понимании.
Выясняет, где действительно было злоупотребление положением, специальный антикоррупционный орган — Центральная комиссия по проверке дисциплины. Она появилась еще в 1978 году, когда в экономически тяжелые для Китая времена кумовство и взяточничество стали набирать обороты.
Ужасающих размеров коррупция достигла в начале века, при председателе Ху Цзиньтао. Измерить масштабы взяточничества сложно, но по одному из главных критериев — рейтингу контроля коррупции Всемирного банка — в это время государство хуже всего справлялось с вызовом. Самой печальной ситуация была в 2005 году.
Сравнимые с эпидемией масштабы мздоимства в Китае в конечном итоге стали угрожать экономическому росту страны. Коррупция к концу первого десятилетия XXI века подрывала работу важнейших госучреждений, вызывала народное недовольство, усиливала неравенство — в общем, могла в любой момент спровоцировать грандиозный кризис.
На этом фоне в 2006 году раскрылось бесчинство в пенсионном фонде Шанхая. Оказалось, что треть 10-миллиардного актива нелегально перенаправили в сделки с недвижимостью и инвестиции в проекты по ремонту дорог. Заправлял аферой Чэнь Лянъюй — мэр города, глава шанхайского горкома КПК и член Политбюро Компартии. Чэнь стал на тот момент самым высокопоставленным членом партии, уличенным и осужденным за коррупцию.
Следом за ним с позором из КПК вылетел вице-мэр Пекина Лю Чжихуа, который отвечал за строительные проекты в столице, в том числе за подготовку к Олимпиаде-2008.
Хотя суды над проворовавшимися госслужащими часто связывали с внутрипартийными интригами и борьбой политических кланов, коррупционеров это никак не оправдывает. К тому же нечистоплотность госслужащих стоила жизни простым китайцам.
В 2008-м в КНР гремел так называемый меламиновый скандал. Выяснилось, что производители молока и сухих смесей для грудничков добавляли в продукты меламин, чтобы увеличить концентрацию белка. Из-за этого детское питание становилось опасным для здоровья. Заболели, по некоторым данным, десятки тысяч детей, несколько умерли. Расследование выявило отсутствие должного контроля со стороны властей и повсеместное покрывательство и взяточничество.
Еще одним подтверждением того, что коррупция пронизала все слои общества и угрожает стране, стало разрушительное землетрясение в провинции Сычуань в том же 2008 году. Построенные наспех и без соблюдения стандартов школы стали причиной смерти тысяч школьников и учителей: они оказались погребены под завалами.
Силами Си
Подобное безобразие по всей стране привело к тому, что борьба с коррупцией стала основной и в то же время трудновыполнимой задачей для руководства страны. Название масштабная кампания получила говорящее: дословно — «борьба с гниением и разложением».
За дело власти взялись серьезно: с 2007 по 2012 год надзорные органы получили миллионы жалоб на коррупционеров, более 668 тысяч человек осудили. С высоких постов то и дело «падали шишки».
В 2013 году, к примеру, весь мир обсуждал дело Бо Силая, бывшего члена Политбюро ЦК КПК и секретаря комитета КПК города Чунцин. В обвинении указывалось, что взятки в особо крупном размере, незаконное присвоение чужого имущества и прочие злоупотребления нанесли серьезный ущерб государству и народу. Его жена Гу Кайлай при этом обвинялась в убийстве бизнес-партнера семьи, британца Нила Хэйвуда. Положение усугублялось тем, что Бо Силаю вменяли и подготовку государственного переворота с целью не допустить избрания Си Цзиньпина на пост главы партии и, соответственно, лидера страны. Без «ненадлежащих сексуальных отношений с женщинами» тоже не обошлось.
Кроме того, дела против мелких начальников обнажили проблему отсутствия контроля за местными властями и децентрализации госуправления. Эту проблему решать начал уже Си Цзиньпин придя к власти в 2013-м. Он запустил новую кампанию по «борьбе с мухами и тиграми». Мухами назывались мелкие взяточники, делающие свои темные дела на местах, а тиграми — крупные коррупционеры, люди на высоких постах.
Поначалу новую кампанию воспринимали со скепсисом: масштабно боролись с мздоимством ведь и до этого, но эффективность все равно оказалась сомнительной. Однако кампания оказалась беспрецедентной. Из Китая и сейчас практически еженедельно приходят новости о громких арестах и подробностях расследований коррупционных дел.
«Звездный китайский банкир отправился в тюрьму за кражу 400 миллионов долларов у клиентов», — гласит заголовок от 14 декабря 2020 года. «Бывший чиновник из СУАР исключен из партии из-за обвинений в коррупции», — писали газеты за две недели до этого. «Замглавы китайского госкомитета по энергетике попал под дисциплинарное расследование», — сообщали СМИ в октябре. В том же месяце расследование о коррупции началось и против бывшего советника «второго человека в КНР» — зампредседателя страны Ван Цишаня. Ван до этого сам возглавлял Центральную комиссию по проверке дисциплины.
При Си серьезно урезали возможности для роскошной жизни, к которой привыкли чиновники: в забвение уходят шикарные банкеты, свадьбы и похороны, дорогие подарки. Отменены и служебные «плюшки» — дорогие поездки за казенный счет, специальные развлекательные заведения, клубы. Даже продвигать по службе чиновников, семьи которых живут за границей, теперь нельзя.
Но есть и приятная часть — зарплаты госслужащих выросли, чтобы соблазна «взять на лапу» не появлялось. Подобные меры вводились и раньше, но скрупулезно следить за их соблюдением стали только в последние годы. Словом, возвращается образ чиновника — благородного конфуцианского мужа.
Политика Си Цзиньпина дала результаты: с 2012 года ситуация, по оценкам Всемирного банка, значительно улучшилась. Сам китайский лидер в 2018 году объявил о сокрушительной победе над коррупцией. Но не все данные подкрепляют такие оценки руководства страны.
Материалы по теме
Самый високосный год
Одни дома
Судя по индексу восприятия коррупции Transparency International, ситуация с начала века, конечно, улучшилась, но не слишком сильно. При этом исследование Charney Research в 2015 году показывало, что 35 процентов китайских компаний давали взятки госслужащим, а в 2017-м, по данным Global Corruption Barometer, 26 процентов человек платили за доступ к госуслугам — образованию, здравоохранению, судам.
Не совсем ясно и то, как коррупция сказывается на экономике страны. Во времена буйного расцвета коррупции при Ху Цзиньтао мир наблюдал и за экономическим бумом в КНР — ежегодный рост ВВП превышал 10 процентов. И, как показывают исследования, это было не случайно: когда государственные учреждения (в том числе суды) и рынок следуют четким законам, коррупция вредит развитию. Однако если таковых нет, и чиновники напрямую заинтересованы в получении выгоды, взяточничество может помочь местным бюрократам и компаниям обойти неэффективные и бессмысленные правила. В то же время в ООН указывают, что коррупция несет издержки для ВВП стран.
В целом же оценки экспертов сходятся в одном: для эффективной борьбы с мздоимством нужны масштабные структурные реформы. И именно на них в первую очередь нужно сосредоточиться нынешнему руководству Китая. В противном случае кампания Си все так же будет больше похожа на чистку рядов компартии ради устранения реакционных элементов.