иэясу токугава пришел к власти в каком году
Токугава Иэясу человек спасший Японию
ТОКУГАВА Иэясу (1542–1616) — полководец и государственный деятель, основатель династии сёгунов Токугава. Один из ближайших сподвижников и последователей Оды НОбунага и ТоЁтоми ХидэЁси, внес значительный вклад в создание централизованного феодального государства в Японии.
Иэясу родился 26 декабря 1542 г. в небольшом замке Окадзаки в провинции Микава (сейчас это часть префектуры Айти). Его отцом был местный феодал Хиротада Мацудайра. Род Мацудайра, по одной линии, вел свое происхождение от дома Минамото. Существовала легенда, что семья имела отношение к принцу Гэндзи.
В течение 1572–1582 гг. Иэясу значительно увеличил свои владения и вооруженные силы, достиг такого положения, что заставил всех считаться с собой. Это признавал и тогдашний диктатор Тоётоми Хидэёси.
Хидэёси говорил про Иэясу: «Вот человек, которого невозможно поймать ни сетью, ни веревкой. Он ловок, находчив и у него трезвый ум. Другого такого вы не найдете во всей стране, сколько бы ни искали!»
Напряженные отношения между Иэясу и Хидэёси внешне ни в чем не проявлялись. Хидэёси был занят военной кампанией на островах Сикоку и Кюсю, в то время как Иэясу занимался административно-хозяйственными делами в принадлежавших ему пяти провинциях. В 1590 г. им пришлось объединить свои силы в борьбе с могущественным даймё Ходзё Удзимаса, который владел районом Канто и вел себя независимо и дерзко по отношению к Хидэёси. После победы над Ходзё Иэясу по воле Хидэёси пришлось перебраться со своими вассалами на новое место, в район Канто: с одной стороны, Хидэёси хотел ослабить влияние Иэясу, а с другой — надеялся, что Иэясу, который сыграл большую роль в победе над Ходзё, будет способен сохранить мир в районе, где пять поколений непокорного Ходзё пустили глубокие корни.
Иэясу решил сделать Эдо центром своего нового владения, а для этого возвел новый замок. За толстыми стенами нового замка Иэясу чувствовал себя в полной безопасности.
В 1592 г. Хидэёси начал вторжение в Корею. Авантюрная война, длившаяся шесть лет, окончилась поражением Японии. А Иэясу за это время укрепил свое владение, превратил Эдо в оживленный город. Он удачно выдал замуж своих дочерей, укрепив родственными связями свой союз с влиятельными феодалами.
Летом 1599 г. Иэясу отправил более 180 писем 108 даймЁ, из которых 99 вступили в союз с ним и оказали затем реальную помощь своими вооруженными силами.
Две группировки феодалов — западная и восточная — противостояли друг другу. Восточную возглавлял Иэясу. Сражение между ними произошло в провинции Мино около деревни Сэкигахара 15 сентября 1600 г. Иэясу буквально сокрушил врага.
В январе 1603 г. официальный представитель императорского двора информировал Иэясу, что император намерен назначить его сёгуном. 12 февраля состоялась церемония не только провозглашения его сёгуном, но и присвоения ему придворного титула удайдзин (придворный министр) вместо прежнего найдайдзин (министр внутренних дел).
Путь к власти завершился. В отличие от предыдущих сёгунов, Иэясу получил свой титул из рук императора.
Став сёгуном, Иэясу приступил к исполнению своих дальнейших замыслов. Чтобы еще дальше отдалить императора от политических дел, Иэясу перенес место пребывания правительства. До этого оно находилось в Киото в районе Муромати, от которого получил название период правления второго сёгуната.
Иэясу разместил правительство (бакуфу, дословно — «полевая ставка») в районе Канто, в своей резиденции Эдо.
В результате победы при Сэкигахара Иэясу стал богатейшим землевладельцем, поскольку конфискованные земли поступили в его непосредственное распоряжение. Иэясу мог отнимать, уменьшать или увеличивать размеры владений даймё. Переселяя их на новое место, лишал их старых корней, а зачастую и оставлял без вассалов-самураев. А поскольку земля составляла основу богатства и источник существования феодалов, такая практика позволяла держать их под жестким контролем.
Иэясу взял под свое непосредственное управление главные города, расположенные в районе Кинки, конфискованные рудники и лесные угодья. Он обложил налогом рудники, расположенные во владениях даймё.
Иэясу придавал серьезное значение горным работам, поскольку хотел упорядочить денежное обращение в стране, что пытались сделать до него Нобунага и Хидэёси. Поэтому он учредил Монетный двор в Фусими, который позднее был переведен в Киото. Монетные дворы открылись в Сумпу, затем в Осаке и Нагасаки — крупных торговых городах страны.
Иэясу указом от 1612 г. запретил христианскую религию в Японии. Причин этому было несколько, но главная заключалась в том, что сёгунат опасался подчинения страны европейцам, которые активно вмешивались во внутреннюю борьбу, чем мешали процессу объединения.
Иэясу недолго был сёгуном — в мае 1605 г. он отказался от этого титула в пользу своего сына Хидэтада. Тем самым пост сёгуна закрепился за домом Токугава.
Сам Иэясу удалился в Сумпу, где жил уединенно, изучал историю, проводил время в беседах со знатоками древности. Но он лишь формально устранился от власти. По-прежнему ни одно важное дело не решалось без его участия. Среди прочих проблем ему не давала покоя мысль о сыне Хидэёси — Хидэёри, который находился в Осакском замке. Эта проблема приобретала все большую остроту по мере того, как взрослел Хидэёри. Иэясу видел в нем возможную причину возобновления междоусобной борьбы, поскольку многие даймё в разной форме оказывали поддержку сыну Хидэёси.
В 1615 г. Иэясу захватил Осакский замок и приказал казнить Хидэёри. Замок был разрушен и предан огню. И на долгое время память о доме Тоётоми Хидэёси была уничтожена.
В последние годы жизни Иэясу издал целую серию указов, регламентирующих жизнь императорского двора, дворянства, духовенства, которые способствовали упрочению позиции сёгуната. Иэясу умер в апреле 1616 г. Его посмертное имя — Дайгонгэн Тосё.
Дубликаты не найдены
Спасибо деду за тойоту.
я так и не понял отчего он спас японию
Ну фишка в том, что в Японию доплыли португальцы. А они на пару с испанцами как раз таки не проявляли чудес человеческого разума
Вот если бы протестанты первыми добрались. Или вообще литовцы, которым уже тогда дошло, что убивать из-за того, что кто-то молится иначе, как-то глупо
Скорее вопреки этому.
Ага, пипец логика. Вопреки! Это ж надо такое ляпнуть! В 17-18 веке Европа рванула вперед со скоростью ракеты, пока японцы сидели на своих островах и считали себя пупом земли. Пока в 1855 году командор Пэрри не приплыл и под угрозой своей артиллерией не вынудил их подписать торговый договор. В Японии же за 250 со времен Токугавы ничего не изменилось. От чего он спас Японию мне не ясно. Не он так другой бы победил в междоусобной войне. Только может быть этот другой не выбрал бы путь изоляции.
Мне кажется, только Нобунага бы открылся гайдзинам, а среди остальных любой в той или иной степени проводил бы политику изоляции.
А Иэясу спас Японию лишь тем, что смог наконец поставить точку в этом кровопролитной периоде.
Благодаря Иэясу Япония не вкусила всех «прелестей» христианства. Например той же инквизиции.
Таки вопреки. Ибо церковь сжигала ученых. Еслиб она не ослабла после 30 летней войны ничего бы не было.
Да за избавление от христианство пришлось заплатить техническим отставанием и унизительным договором. Но с другой стороны именно благодаря тому что Токугава Иэясу запретил христианство, в Японии не громят выставки и не срывают концерты.
И каких ученных сжигала церковь и за что?
И каких астрономов сожгла церковь?
Надеюсь ты не считаешь астрономом Джордано Бруно?
Да-да конечно. Верь дальше в пропаганду РПЦ
Меньше рен-тв смотри
От христианства конечно же. Иэясу указом от 1612 г. запретил христианскую религию в Японии.
Скорее просто так было принято рисовать
зачем у него член на голове?
не даёт «сесть себе на голову».
Это прическа такая
Сюсаку Эндо, «Самурай (1980) Япония
В описании книги и в большинстве отзывов сказано об описанной Сюсаку Эндо разнице между христианским, буддистским и синтоистским образом мысли. Книга, действительно, в том числе об этом, но не только. Если бы где-то на экваторе книги меня спросили бы о чём же она, я бы ответил, что японский писатель, которого сравнивали и сравнивают с Грэмом Грином, написал роман, обличающий лицемерие, охватывающее все страны и культуры во все времена. Потому что лицемерят здесь все! Вообще все! Ладно, не будем максималистами. Не все, но почти все персонажи так или иначе, рано или поздно проходят путём лжи, притворства и манипуляции во имя каких-то своих скрытых целей.
– Сын мой, неужели ты думаешь, что разрешить все мучительные вопросы можно лишь с помощью любви?
– Но Иисус учил любви.
– За это он и погиб. Как это ни печально, мы не можем не считаться с политикой.
Японский князь решает разрешить распространение христианства в своих владениях, но только потому, что такой жест доброй воли якобы позволит ему торговать с Новой Испанией, нынешней Мексикой. Миссионер Веласко проявляет инициативу отплыть в Новую Испанию, чтобы свидетельствовать перед земляками за Японию и японцев, но мотивация швыряет его от благих побуждений, в силу которых он печётся за возможность евангельской проповеди среди язычников Страны Восходящего Солнца, к питаемому зовом крови предков-завоевателей, честолюбивому желанию стать епископом всея Японии. Посланные передать испанскому королю послание от Его светлости князя, четверо самураев низкого звания отправляются в путь и терпят все лишения исключительно ради того, чтобы впоследствии им вернули отобранные когда-то у предков земли. Монашеские ордена иезуитов и францисканцев, к которым как раз относится Веласко, ставят друг другу палки в колёса не столько в силу разногласий о том, когда и как лучше нести слово Божье в упрямой, своевольной, жестокой Японии, сколько для того, чтобы повысить свою репутацию в глазах короля с Папой Римским и, естественно, получить с этого выгоду. Испанцы распространяют цивилизацию проповедью о любви и милосердии Христовом под аккомпанемент рёва огня и лязга меча, оскорбляя взглядами, в которых явно читается тоже презрение, какое обильно изливается на коренные народы южноамериканского континента, ценящих своё достоинство превыше всего самураев. Самураи, в конце концов, принимают отвратительное им христианство, но только затем, чтобы не провалить порученную миссию и всё-таки вернуть себе земли предков. И, естественно, лицемерят все встретившиеся им чиновники, вельможи и святые отцы, оказывающие посланникам далёкой восточной страны то радушный приём, то плохо сдерживаемое презрение.
И нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что книга плохая, а персонажи отвратительны. Наоборот, книга отличная и стоит внимания, а персонажи живые, реалистичные и несмотря на прокурорский тон предыдущего абзаца вовсе не одним миром мазаны. И в то время, как одни говорили красивые слова, но действовали во имя банальной алчности, другие маневрировали во имя благих побуждений, от которых позже не ушли, а наоборот утвердились, третьи же были вынуждены лгать и притворяться, потому что только так они могли оставаться верными суровым, призывающим к сохранению достоинства принципам.
При этом никого из четверых самураев я упрекнуть не могу, потому что понимаю и уважаю принципиальность японской культуры, а вот с миссионером Веласко было непросто! Конечно, проевшая все конфессии мировых религий ржа карьеризма, не стала для меня открытием, но всё же постоянно мечтавший о положении в сан епископа, молящий, размышляющий и скорбящий об этом, даже гневающийся на Бога в силу того, что нет у него ещё заветных полномочий Веласко со всеми его вроде бы благими намерениями, мягко говоря, очень мягко говоря, раздражал и вызывал смесь чувств из сожаления с отвращением.
«Потому что такой была вся Его жизнь, – уверенно ответил бывший монах и, опустив глаза, повторил, будто говорил сам с собой: – Такой была вся Его жизнь. Он ни разу не посетил домов гордецов и богатеев. Он входил лишь в неприглядные, жалкие, бедные лачуги. Но сейчас епископы и священники в этой стране – гордецы и богатеи. Они стали не теми людьми, которые Ему нужны.» (с)
Но стоит только перевалить за две трети книги, как всё становится иначе. Большая политика вместе с большой торговлей начинают действовать, попутно раскрывая перед миссионером и японскими посланниками часть своих карт. Результатом становится своеобразное отделение зёрен от плевел, проведение чёткой черты, по одному сторону от которой те, кто сделал свой выбор в пользу алчности, жестокости и лжи мира сего, а по другую пусть и не идеальные, но всё же ещё не прогнившие и не убившие свою совесть люди. И чем дальше, тем больше жернова политики и торговли пытаются перемолоть в пыль ставших лишними на этом свете из-за своих вроде бы совершенно разных и в тоже время единых в сути своей убеждений. Но вместо пыли из-под жерновов вытекает струйка крови, чудесным образом превращаясь во всё более и более чистое подобие того самого родника, что забил из скалы.
«Раскаленный диск солнца, поросшая кактусами и агавами пустыня, стада коз, поля, возделываемые индейцами. Неужели он и в самом деле видел все это? Может быть, приснилось? И он до сих пор видит этот сон?» (с)
А есть в этом мире хоть что-нибудь, кроме цинизма, беспринципности, ненасытности безжалостной политики и бизнеса? Конечно! Мир огромен, необъятен, одновременно красив и ужасен, а главное, что человеческой жизни не хватит, чтобы увидеть все чудеса во всех концах земли. Да-да, «Самурай» — это ещё и книга о большом, экзотичном для отечественного читателя путешествии!
Возможно, ошибаюсь, но одна только тема миссионеров в Японии уже достаточно экзотична, потому что в основном писали и снимали об ангельски добрых, скромных, самоотверженных или дьявольски жестоких, полных самомнения вместе с корыстью миссионерах в Африке и Южной с Северной Америках. Истории же о распространении христианства в далёкой восточной стране, где цветет сакура, были и остаются на периферии. А как насчёт путешествия испанского миссионера вместе с четырьмя самураями и их слугами через океаны и пустыни сначала в Новую Испанию, нынешнюю Мексику, затем в Европу, в самое сердце Испании, в Мадрид, оттуда в Рим и, наконец, обратно?
Из еле-еле выживающей на скудной почве японской деревушки в заливаемые штормовыми волнами каюты первого построенного в Стране Восходящего Солнца по указаниям европейских корабелов судна, предназначенного специально для океанского плавания. Из неохватных взглядом, выжигаемых солнцем южноамериканских пустынь в убогие, полные страха и старательно сдерживаемого гнева индейские деревушки, а затем в поместья вельмож и в центр католического мира, поражающий великолепием собор святого Петра в городе-государстве Ватикане! По моему не так уж и много писателей решались на описание такого масштабного и разнообразного путешествия, к тому же ещё и основанного на реальном, семилетнем странствии с дипломатической миссией самурая Хасэкура Цунэнага.
Так о чём всё-таки эта книга? О разнице мироощущения христиан и приверженцев буддизма и синтоизма? Нет, читателям не стоит опасаться, что богословские диалоги и рассуждения заведут их неведомо куда. Потому что всё намного проще, чем кажется. «Самурай» — это книга о том, как самые благие идеи превращаются в один из краеугольных камней, а также очень и очень действенный инструмент умножения, укрепления и удержания циничной, прагматичной власти, которая на самом деле не стремится ни к чему из того, о чём в своё время говорил «жалкий, худой, пригвождённый к кресту человек с опущенной головой».
Это книга о солдатах Христа, миссионерах, у большинства из которых те же стремление, что у политиков и торговцев, когда руководимое по-настоящему благими намерениями меньшинство подчас путает проповедь с цитированием прописных истин и заученных библейских цитат. Ещё роман Сюсаку Эндо о тех суровых, не терпящих компромиссов принципах, что позволяют держащемуся их человеку сохранять присутствие духа и достоинство, но в тоже время душат так необходимые порой простые человеческие чувства. И, наконец, «Самурай» рассказывает о тех бедах, нищете, поражении, позоре и одиночестве, разделяющих с концами одних, но объединяющих других.
Токугава Иэясу: заложник, сёгун, бог (часть 1)
Вот мы и подошли, наконец, к рассказу о человеке уникальной даже по японским меркам судьбы. Человеке не слишком значительного рода, с детства находившегося в заложниках, но волей судьбы и своим талантам ставшего правителем Японии и объявленного после смерти божеством. Причем он не только добился наивысшей, после императора, власти в стране, и власти вполне реальной, а не номинальной, но и передал ее своим детям, установив в Японии правление рода Токугава на… 265 лет! Именно столько, с 1603 по 1868 год, правили в стране сёгуны его рода, обеспечив ей мир, сохранение культуры, традиций и полнейший экономический застой, едва не обернувшийся для нее национальной катастрофой и полной потерей независимости!
Вот так Иэясу Токугава выглядит в японской живописной традиции.
А так в сериале «Найотора, хозяйка замка».
А вот Токугава Иэясу прозвище «Великий» при жизни не получил. Но зато он удостоился после смерти имени Тосё-Дайгонгэн («Великий бог-спаситель, что озарил Восток»), под которым его и занесли в список духов-божеств ками. Конечно, названных нами персонажей вот так, напрямую, сравнивать не вполне корректно. У многих были разные задачи, жили они в разные эпохи с разным уровнем технологий, но… тем не менее, стабильность сёгуната Токугава все же показательна: 265 лет правления представителей одной и той же семьи! Причем, у него не было теории, которая бы сплачивала массы, не было верной ее идеям и ему самому, партии, а были только лишь приверженцы, купленные за рисовые пайки и клятву верности, не было доверенных и подконтрольных ему СМИ, много чего не было. И тем не менее, ему удалось то, чего не удавалось в Японии до этого никому! Да, сёгуны были и до Иэясу Токугава, но их кланы все же не правили столь долго! Так, первый сёгунат Минамото в Японии просуществовал 141 год. Тоже срок немалый, но все же меньше, чем второй сёгунат Асикага, правление которого длилось 235 лет, но опять-таки было короче, чем срок последнего, третьего, со столицей в Эдо. И это притом, что сам Иэясу был сёгуном всего лишь каких-то два года! В 1603 году он этот титул получил, а в 1605-ом уже передал его своему сыну Хидэтада. Даровав японцам вожделенными ими мир и стабильность, Токугава умер в 1616 году.
Мать Иэясу Токугава.
Естественно, что жизнь такого человека представляет собой большой интерес и вот поэтому-то мы вам о нем и расскажем…
Родился Токугава Иэясу в 1543 году, принадлежал к самурайскому роду Мацудайра – древнему, но захудалому. Его отцом был Мацудайра Хиротада, являвшийся восьмым главой рода Мацудайра и даймё провинции Микава. В детстве Иэясу носил имя Такэтиё и очень рано испытал на себе, что значит быть представителем слабого рода. Дело в том, что земли, принадлежавшие клану Мацудайра, были расположены так неудачно, что с востока и запада от них находились куда более могущественные соседи, постоянно воевавшие друг с другом. Именно поэтому едва ли не главным занятием членов клана были споры о том, чьим союзником лучше всего стать, то есть – попросту говоря, кому и за что с большей выгодой продаться! Часть вассалов клана «держали сторону» их западного соседа Оды Нобухидэ, зато другие ратовали за подчинение даймё, находившемуся на востоке – Имагава Ёсимото. Дедушка Иэясу Мацудайра Киёясу (1511—1536) в одной из ссор из-за выбора сюзерена был даже зарезан собственными вассалами, поскольку хотел связаться с семьей Ода, а тем хотелось видеть сюзереном семью Имагава. Поэтому отцу будущего объединителя Японии пришлось быть очень осторожным, чтобы не повторить его судьбу! Кстати, мать Иэясу была из рода, который обычно придерживался ориентации на западных соседей, поэтому, когда в 1545 году большая часть вассалов клана Мацудайра стали настаивать на поддержке Имагава Ёсимото, ему пришлось изгнать ее из своей резиденции. Мнение родственников и вассалов оказалось сильнее его власти главы клана!
Имагава Ёсимото. У-киё Утагава Ёсиику.
Когда в 1548 году армия Ода совершила нападение на земли рода Мацудайра, тот попросил помощи у могущественного даймё Имагава Ёсимото. И он, конечно, согласился помочь своему вассалу при условии выдачи ему малолетнего Иэясу в качестве заложника. Это автоматически ставило род Мацудайра в подчиненное положение. Но выхода у отца Иэясу не было, и он согласился. А вот дальше началась история, достойная боевиков Голлувида, но, тем не менее вполне достоверная. Ода Нобухидэ узнал о намерении Хиротада отдать сына Имагава и таким образом купить себе его военную поддержку и… организовал похищение шестилетнего Иэясу, используя для этого тайных агентов. Рассуждал он вполне логично – нет сына, нет заложника, а нет заложника, то и союза нет, потому, что Имагава просто решит, что Иэясу от него скрывают!
Изображение шлема Иэясу Токугава.
А в 1549 году Мацудайра Хиротада, отца Иэясу, зарезал его собственный охранник, и таким образом клан Мацудайра оказались без предводителя – ситуация, опять-таки, очень реалистично показанная в сериале «Найотора, хозяйка замка». По понятиям того времени Имагава Ёсимото направил в их замок своего человека, которой должен был руководить кланом от его имени. Но долг самурая повелевал вырвать Иэясу из рук Оды и сделать именно его новым главой рода. И такая возможность Имагава представилась три года спустя, когда Ода Нобухидэ умер от язвы, и теперь уже в его клане начались внутренние распри и борьба за лидерство. Пользуясь этим, войска Имагава захватили замок, а в нем и сына покойного Нобухидэ, Оду Нобухиро, которого было решено обменять на девятилетнего Иэясу. Вассалов семьи Мацудайра возвращение нового господина, пусть даже и юного, очень обрадовало, вот только Имагава Ёсимото коварно обманул их ожидания, и забрал Иэясу в свою столицу город Сунпу. То есть он вновь стал политическим заложником, только теперь уже у другого человека. А что делать, если в Японии знать обычно не церемонилась с мелкопоместным дворянством (а, кстати, где знать хотя бы с кем-то церемонилась?!) и ради того, чтобы его самураи хранили верность своим даймё, брала из их семей заложников. Обычно старших сыновей – наследников, живших после этого при дворе «старшего господина». Вот и юный Иэясу таким образом стал заложником в клане Имагава. Но жилось ему там хорошо: питание, обучение у одного из лучших в то время стратегов Охара Юсая, приличествующая его положению одежда и помещение – все это у него было. В 1556 году Имагава Ёсимото стал его приемным отцом и даже лично провел церемонию совершеннолетия для юного заложника. Иэясу при этом получил имя Мацудайра Дзиро Мотонобу. На следующий год он фактически заставил его жениться на своей племяннице по имени Сэна, то есть сделал заложника своим родственником, и дал ему новое имя Мотоясу. Затем еще год спустя Имагава поручил Иэясу командование войсками, которыми тот успешно командовал в своей первой битве, захватив для Имагава замок Терабе на западной границе. Все это время Иэясу хватало ума притворяться эдаким простачком (кстати, в сериале «Найотора, хозяйка замка» это тоже показано очень хорошо!), постоянно играющим в го (популярная игра в Японии, вроде шахмат) с самим собой. То есть личность его ни у кого в роду Имагава особой зависти не вызывала.
Столик для игры в го, которым пользовался Иэясу.
Но притворялся он глупеньким лишь до битвы при Окэхадзама (1560), в которой глава клана Имагава Ёсимото погиб. Хорошо зная, что сыну Ёсимото Удзидзанэ до отца очень далеко во всех отношениях, а его собственные войска у него под руками, Иэясу решил восстать против своего сюзерена сразу же, как только узнал о гибели Ёсимото в битве при Окэхадзаме, и заключить союз с его злейшим врагом (и своим другом!) – Одой Нобунагой!
Чтобы во всех отношениях быть свободным, он сумел вывести из Сунпу свою жену и сына, а затем захватить свой родовой замок Окадзаки. Только после этого Иэясу в 1561 году решился открыто выступить против клана Имагава, после чего он взял штурмом один из принадлежавших им фортов. На следующий 1562 год он, наконец-то, заключил союз с Ода Нобунагой, по которому пообещал воевать с его врагами на востоке. А еще через год, в знак уже полного разрыва с кланом Имагава, он вновь изменил свое имя и стал называться Мацудайра Иэясу.
После этого Иэясу занялся делами управления в своих землях, но в этом ему стали мешать буддистские общины монахов-фанатиков секты Икко-икки, не признававшие его власть. С ними пришлось воевать с 1564 по 1566 года, но, к счастью, для Иэясу война эта закончилась полной его победой Иэясу. Он объединил все земли провинции Микава под своим управлением, за что императорский двор наградил его почетным титулом «Микава но ками» (Защитник Микава). Только теперь он почувствовал себя сильным по-настоящему и в очередной раз изменил свою фамилию на Токугава – фамилию потомков древнего самурайского рода Минамото.
В 1568 году Иэясу решил заключить союз с другим соседом, уже на севере – родом Такэда, но опять-таки против рода Имагава. Кроме того, он также участвовал в походе Оды Нобунаги на Киото, и оказал помощь Асикага Ёсиаки, получившего должность сёгуна.
Такэда Сингэн в то время был могущественным союзником, имевшим сильную армию. Поэтому неудивительно, что под общими ударами Сингена и Токугава клан Имагава прекратил свое существование. Провинция Тотоми (западная часть современной префектуры Сидзуока) теперь стала принадлежать Иэясу, а Сингэн получил провинцию Суруга (восточную часть современной префектуры Сидзуока). Однако дальше их интересы разошлись. Такэда хотел захватить Киото, а клан Токугава ему в этом мешал. Поэтому Сингэн решил его уничтожить и в 1570 году вторгся во владение Иэясу, который в это время помогал Оде Набунаге воевать с кланами Сакура и Адзаи.
Битва при Микатагахара. Триптих Тиканобу Тоёхара, 1885 г.
Первые удары Текэда Иэясу отразил успешно. Но в октябре 1572 года Такэда Сингэн лично повел в бой свои войска. Токугава пришлось просить помощи у Оды Нобунаги, но тот был всецело поглощен войной с кланами Адзаи, Асакура и буддистскими повстанцами, и помощи Иэясу оказать не смог и тому пришлось действовать самостоятельно. Он проиграл битву при Итигендзака, что стало сигналом для его вассалов переходить на сторону Такэды Сингэна. Положение особенно обострилось, когда пала крепость Футамата и союзники Иэясу начали покидать его один за другим. Видя тяжелое положение союзника, Ода Нобунага прислал ему три тысячи воинов. Но все равно, имея 11 тысяч солдат, Иэясу просто не мог выиграть очередную битву с 25-тысячной армией Такэды Сингэна. Тем не менее Иэясу Токугава все-таки решился на то, чтобы дать агрессору «последний бой» и 25 января 1573 года напал на него с тыла. Но даже этот хитрый маневр не принес ему успеха. В результате битва при Микатагахара закончилась сокрушительным поражением армии Иэясу. Тот едва-едва сумел вырваться из окружения и вернуться в свой замок. В фильме «Найотора, хозяйка замка» показало, что при этом он еще и наделал в штаны и, в принципе, после пережитого им ужаса после этой битвы такое было вполне возможно!
Знаменитая ширма из музея Иэясу Токугава, на которой изображена битва при Нагасино.
Фрагмент ширмы, на котором в левом нижнем углу изображен верный сподвижник Иэясу Хонда Тадакацу, узнать которого можно по шлему с оленьими рогами.
Но как написано в хрониках той эпохи (и это было и на самом деле так, кто бы сомневался!) «ками не оставляли Токугава», потому что, когда вроде бы уже все было для него потеряно, Такэда Сингэн в феврале 1573 года внезапно заболел и умер. Токуга вначале так растерялся, что не поверил этой новости и в мае того же года попытался вернуть назад ряд крепостей и замков, захваченных Сингэном в его землях. В ответ полная тишина, поскольку сыну Сингэна Кацуери было очень далеко до отца, что он впоследствии и продемонстрировал в битве при Нагасино. И разумеется, многие из тех местных властителей, которые еще вчера держали сторону Такэды, тут же побежали изъявлять свою покорность Иэясу. Так что сомнений быть не могло – великий Такэда Синген и в самом деле умер!
Японцы очень бережно относятся к памяти об исторических событиях, имевших место на своей земле. Вот, например, фотография из музея битвы при Нагасино, где показан макет построенных там укреплений.
А это реальные изгороди, установленные на месте сражения. Ничего особенного, но… зримо и памятно!
Только в мае 1574 года Такэда Кацуёри решил, наконец, реализовать план своего покойного отца и захватить столицу Киото. С 15 тысячной армией он вторгся в земли Токугавы и захватил высокогорный замок Такатендзиндзё. По идее, ему надо было после этого развивать свой успех, но… не тут-то было. Почему-то он провел там целый год, а тем временем против него выступили объединенные армии Оды Нобунаги и Токугавы Иэясу. 29 июня 1575 года в битве при Нагасино они наголову разгромили армию рода Такэда, расстреляв его конницу из мушкетов. Погибли многие полководцы и множество самураев и асигару. Таким образом Иэясу опять вернул власть над всеми (кроме замка Такатэндзиндзё) утраченными владениями, а полная ликвидация рода Такэда стала теперь всего лишь делом времени.