что значит 6six в фонке
Что значит 6six в фонке
РРХП запись закреплена
Сегодня мы поговорим о таком жанре хип-хопа как Phonk (Фонк).
История этого жанра насчитывает уже довольно большое кол-во лет, зарождение началось в Мемфисе в 90-х годах, годах кассетных записей рэп-исполнителей. Суть его в этом и заключается, фонк биты максимально приближены к кассетному качеству, издавая различные шумы и помехи. Так скажем, некое стремление сохранить дух старой школы.
Если говорить в целом, то фонк это стиль музыки в области хип-хопа, где инструменты служат для извлечения причудливых звуков, но при этом сбавляют темп музыки, чтобы создать жуткий фон для текста песен, которые раздвигают грани темных сторон нашего общества и человеческой природы.
Отдельное внимание стоит обратить на продюсеров, так как звук идёт в основном от них: DJ Smokey, Mack-187, и отец-основатель фонка как жанра DJ Screw, так же создатель жанра Chopped’n’Screwed.
Наши соотечественники также могут создать конкуренцию как в исполнении, так и в продюсировании, например участник Versus Fresh Blood Букер Д. Фред, битмейкеры GeeKey, NZVSTN, Shinigami Tenshi и многие другие.
Предлагаю вам окунуться в мир фонка и познать этот жанр самому:
Этимология шесть six
1. Английское числительное «six» соответствует древнеанглийскому «siex»
2. Древнеанглийское «ie» в ряде случаев соответствует готскому «ai», например:
giern-an gairn-jan желать
geard garda ограда
**дополнительное древнеанглийско-готское соответствие ea / a по аналогии с
spearwa sparwa воробей
wealdan waldan властвовать
3. Древнеанглийское x в ряде случаев соответствует готскому hs, например:
***дополнительное древнеанглийско-готское соответствие o / au по аналогии с
lust lustus похоть
4. Готское s в ряде случаев соответствует русской ш (палатализация), например:
*****Русское «у» в ряде случаев соответствует старославянскому «оу», например:
тогда как старославянское «оу» в ряде случаев соответствует готскому «au», например:
5. Готское ai в ряде случаев соответствует русскому е, например:
6. Готское hs в ряде случаев соответствует русскому с, например:
7. Русское «ть» является праславянским «суффиксом», часто использующимся в русских числительных (и не только), например:
*******селение / деревня, например: “. города и веси…”
Карта: кладбище в языках Европы
Для многих культур характерна иносказательность в отношении смерти.
Английское слово заимствовано из старофранцузского cimitiere, из средневек. латинского cimitērium, из позднелатинского coemētērium. Источник — древнегреческое κοιμητήριον (koimētḗrion) κοιμάω (koimáō, “ложиться спать, засыпать”) т.е. место для сна, усыпальница; Украинское цвинтар — полонизм, а старопольское cmyntarz восходит к тому же латинскому слову. Словенское pokopališče, вероятно, «место закапывания». Friedhof от древневерхненемецкого frīthof.
Английское graveyard (churchyard) — скорее кладбище у церкви, что соответствует норвежскому kirkegård, где kirke — «церковь». Албанское слово — производное от varr («захоронение, могила), что родственно английскому earth через праиндоевр. корень *h₁er-. Венгерское temető (заодно и русинского теметов) аккуратно возводят к прафинноугроскому корню *temɜ (“заполнять, наполнять”), но без конкретных объяснений.
Другие словацкие варианты: cmiter, hrobitov. У шведов Финляндии бытует вариант gravgård.
Лошадиная фамилия
Тут неполный список:
У славян Кузнецов/Коваленко/Ковалевская/Коварж и тп.
Смит и Шмидт тоже всем известны.
Хлебников, Пекарж, Бейкер, Бакстер, Беккер, Буланже, Фурнье.
4. Кожевенник (выделка и окраска шкур и мехов)
Скорняк, Кржнарич, Кожевникова, Грабарж.
Баркер, Тэннер, Скиннер, Гербер, Пеллет(с)ье, Эскофье, Ледерманн, Фурье.
5. Фермер, пахарь, крестьянин.
Плужников, Седлак, Фарман, Фармер, (де) Бур, Хоффман, Бауэр, Акерман, Бонд, Лабрадор.
6. Сапожник/Обувщик и т.п.
Шумахер, Шустер, Шуберт, Саттер, де Сото, Скарпа, Калегари, Курвуазье, Сапатеро, Чосер. Чеботарь (Чеботариу), Сапожников, Швец, Шевчук/Шевченко. Сендлер, Кингисепп, Варга.
Купер, Киффер, Бендер, Бюттнер, Фассбиндер, Шеффлер, Кюйпер(с), Ботеро, Беднарж, Кадар, Бенбоу.
Кук, де Кок, Кох, Кухарж, Кухарчук.
Бутчер, Шлахтер, Келлогг, Буше, Обрегон, Резник, Флейшман.
Мюллер, Миллер, Милнер (А.А. Милн тож), Мюльдер, Демулен, Молина, Молинари, Морарь, Млынарж, Мирошниченко, Молнар.
Брюер, Брауер, Брюстер.
Тейлор, Шнайдер, Шрёдер, Сартр, Кутюрье, Кравец, Кравченко, Крайчек, Портнягин, Хаит, Хайят (как отель), Сабо.
Шрайбер, Кла(е)рк, Леклерк, Шрайвер
16. Каменщик, строитель
Мейсон, Мазина, Стоун, Шиндлер, Тейшера
Веб(б)ер, Уивер, Вебстер, Ле Тиссье, Ткачук, Кадлец, Хайек,
Вагнер (тот, кто делает повозки/телеги или управляет ими)
Сойер (тот, кто пилит древесину)
Фолкнер (заведующий соколиной охотой/выращиванием соколов)
Флетчер (тот, кто делает/продает стрелы)
Этимология дней недели
Как получилось слово «неделя»? Вот такой вот детский вопрос.
А вот слово «неделя» происходит от глагола «делать», а точнее «не делать». И назывался так сначала только первый день семидневного периода, когда не нужно было работать. Так он называется и сегодня в украинском («неділя»), белорусском («нядзеля») и в других славянских языках.
В русском языке этот день начали называть воскресеньем после принятия христианства, и по всей видимости уже после разделения восточно-славянских языков на русский, украинский и белорусский. Большинство статей на эту тему дают XVI либо XVII век, однако единичные случаи такого наименования (например, в Остромировом Евангелии) встречаются уже с XI века.
После того, как «неделю» заменили на «воскресенье», «седмицу» стали называть «неделей». Скорее всего, этот переход связан с тем, что изначально семидневные периоды считали «от недели до недели» (то есть от первого дня одного периода до первого дня следующего), а когда сам этот день стали называть иначе, то весь период перенял на себя название «неделя».
Если судить по Национальному Корпусу Русского Языка, одним из последних в светском тексте упомянул слово «седмица» Татищев в записке Екатерине Первой (1726):
«. иттить в яму есть велик страх, ибо редкая седмица, чтоб где не обрушилось. «
— то есть не проходило и недели без обвала (речь идёт о добыче руды в Швеции).
О том, что и в русском языке «неделей» когда-то называли выходной день, говорит нам название «понедельник», то есть «день после недели», первый день после воскресенья.
Создаётся впечатление, что мы считали дни с понедельника, но, хотя он и был первым, но всё же именно первым после «недели», а сама седмица считалась именно с воскресенья, как и во всём христианском мире.
Это подтверждает «среда», которая происходит от слова «середина». Чтобы среда была в середине недели, считать нужно с воскресенья.
Почему среду не назвали каким-нибудь «третником»? Вероятно, потому же, почему и средний палец так называется, и почему «сердце» названо по слову «середина». Середине (сердцевине) всегда и во всём придавалось большое значение, поэтому и называть предметы следовало в первую очередь по ней, а уж потом, что осталось, по порядку.
Как же первым днем недели стал понедельник?
И только после войны была окончательно возвращена семидневка, а первым днём был назначен понедельник. Последние календари, где в начале стоит воскресенье, были изданы в 1949 году.
Французская «semaine» дословно повторяет нашу «седмицу», потому что происходит от латинского слова «septimanus», от «septem» («семь»).
А в названиях дней недели в этих языках нашли отражение древние языческие традиции:
Борщевая этимология: опровержение
Написал недавно @Zeluch пост о борще, и меня попросили его прокомментировать. В посте автор путём цепочки рассуждений приходит к выводу, что изначально борщом называли квашеную свёклу. Его мнению противопоставлена гипотеза каких-то дураков-историков, которые пишут, что борщ – это первоначально борщевик:
Вроде Zeluch и рассуждает уверенно, и на источники ссылается, но вот только стоит нам открыть этимологические словари, как мы увидим там почти единогласную поддержку гипотезы о борще-борщевике. Видимо, под «особо умными историками» как раз и имелись в виду этимологи.
Так кто же прав, пикабушник или этимологи? Ведь, как мне регулярно объясняют в комментариях, лингвисты – это такие люди, которые в собственной науке ничего не понимают, и только и умеют, что душить инакомыслие. Да и вообще:
Попробую вступиться за этимологов, и рассказать, почему правы именно они. Начну с того, что слово борщ как обозначение супа широко распространено в славянских языках: борщ в украинском, боршч в белорусском, barszcz /баршч/ в польском, boršč /боршч/ в чешском, словацком, сербохорватском и словенском, боршч в македонском, борш в болгарском.
Однако историческая фонетика подсказывает нам, что исконными здесь являются только формы восточнославянских языков (русского, украинского и белорусского), а также польского. Все остальные заимствованы из русского.
Эти данные подсказывают нам, что праславянское *bъrščь должно было дать в чешском не boršč, а bršť /бршть/. И такую форму (хоть и устаревшую) мы в чешском действительно находим, она обозначает растение борщевик обыкновенный.
В словенском мы бы ожидали увидеть bršč /бǝршч/. И такое слово отмечено. Это снова борщевик обыкновенный.
В польском barszcz – это не только суп, но и растение. Борщевик обыкновенный. Причём в этом значении barszcz фигурирует уже в памятниках начала XV века (Słownik staropolski 1: 67).
Перейдём к восточным славянам. Домострой сообщает нам следующее:
А в ту пору и до осѣни борщъ рѣжучи сушит, ино всегда пригодится-и в год, и в даль; и капусту все лѣто варит и свеклу, а в осень копусту солити, а свеколной росолъ ставит, а огурцы солит, а лѣтомъ прохлажаетца
Из отрывка видно, что для автора этих строк в XVI веке борщ и свёкла были разными вещами.
В 1619 году англичанин Ричард Джемс посетил Россию, где составил небольшой русско-английский словарь. В нём он пишет следующее:
Такія неплодныя мѣста продолжалися еще чрезъ 22 версты до рѣчки Иванѣевой, которая безплоднымъ мѣстамъ предѣлъ полагала; травы вездѣ лучшей имѣли видъ и тучные показалися луга, на которыхъ кусты свои распространялъ борщь, котораго молодыми стеблями лакомятся крестьяна (Heracleum sphondilum) [И. И. Лепехин. Продолженіе Дневныхъ записокъ путешествія Ивана Лепехина по разнымъ провинціямъ Россійскаго государства въ 1771 году]
Обратимся к русским диалектам. В них борщ известен в следующих значениях (Словарь русских народных говоров 3: 121-122):
2 «Особенная огородная зелень». Ботва свеклы, брюквы, турнепса.
3. Борщевик сибирский.
4. Борщевик обыкновенный.
5. Пастернак посевной.
Тот же словарь сообщает нам, что жителей запечерских селений соседи прозвали борщеедами именно за употребление в пищу борща-растения (а не борща-супа).
Можно, в принципе, найти и свёклу. Так, в архангельских говорах борщ – это борщевик. А вот борщина – свёкла или всё тот же борщевик (Архангельский областной словарь 2: 87). Это не должно удивлять, в говорах названия нередко переносятся с одних растений на другие (например, на Дону слово борщ записано в значении «щавель»). Но важно понять, что свёклу, пастернак или щавель борщом называли мало где, а вот борщевик – в большом количестве говоров.
Итак, для праславянского можно восстановить форму *bъrščь, причём потомки этого слова обозначают в словенском, чешском, польском и русском борщевик. Раз это значение представлено во всех трёх группах славянских языков (южной, западной и восточной), оно может претендовать на то, чтобы быть праславянским. Так что можно с уверенностью утверждать, что праславяне полторы тысячи лет назад называли словом *bъrščь борщевик обыкновенный. Возможно, уже тогда из него варили и суп. Но если и варили, то свёклы в этот суп не добавляли, поскольку этот корнеплод стал славянам известен уже после распада праславянского языка.
Дальнейшая этимология *bъrščь также ясно показывает, что этим словом обозначали растение. Его ближайшие родственники – литовское диалектное burkštinas /бýркштинас/ «дягиль лекарственный» и латышское burkšis /бýркшис/ «сныть обыкновенная». Также это санскритское bhr̥ṣṭíḥ /б˟рштих/ ‛зубец, остриё; угол», немецкое Borste и английское bristle «щетина», латинское fastigium «вершина», древнеирландское barr «верхушка». Есть гипотеза, что *bъrščь «борщевик» получил своё название из-за острых листьев.
Лишь со временем рецепт супа изменился и стал включать в себя свёклу. Благодаря исследованиям ботаника Юзефа Ростафиньского мы знаем, что в Польше изначально борщом называли суп из борщевика. В XVII веке борщ стал обозначением супа с закваской из ржаной муки. И только в XVIII веке начинают делать борщ со свёклой. По сей день в Польше помимо свекольного борща делают борщ с закваской из пшеничной муки – biały barszcz (белый борщ). А суп с закваской из ржаной муки стали называть немецким заимствованием żur /жур/ или żurek /жýрэк/.
Нечто схожее произошло и у нас, причём свекольный рецепт борща пришёл к нам, по-видимому, с Украины. Вот что нам сообщает Словарь Академии Российской (1: 290; 1789 год):
Замена в супе борщевика на свёклу при сохранении старого названия совершенно не должна удивлять. Так, кетчуп изначально был не томатным соусом, а грибным. Котлетой раньше называли жареное свиное ребро (по-французски côte – «ребро»). В оригинальном салате оливье была не докторская колбаса, а мясо рябчика.
В исходном посте Zeluch задаёт ещё несколько вопросов, ответы на которые найти несложно. Если, конечно, читать научную литературу.
Борщить южн. лить без толку много, через край, чрез меру; более употреб. с предлогом на и пере.
Думаю, не нужно объяснять, почему налить борща через край тарелки – это плохо.
Начну с того, что Груневега звали Мартином, а не Марком. И снова мы здесь имеем дело с невнимательным прочтением источника. Груневег рассуждает о названии речки Борщовки. Ему сообщили, что она так называется, поскольку рядом находился Борщевой рынок. Далее Груневег удивляется наличию отдельного борщевого рынка, ведь русские «покупают борщ редко или никогда, потому что каждый готовит его сам у себя дома, поскольку это их повседневная еда и питье. Если бы за борщом на 1 пфенниг нужно было бы нестись за несколько миль, он, скорее, стоил бы, как вино» (см. Мартин Груневег (отец Венцеслав): духовник Марины Мнишек. Записки о торговой поездке в Москву в 1584–1585 гг. М., 2013. С. 161-162.). Действительно, странно иметь отдельный рынок борща, да ещё и довольно далеко расположенный. Однако, если рынок получил название не по супу, а по расположенным рядом зарослям борщевика (а именно такое предположение высказывает в комментариях переводчик А.Л. Хорошкевич), то всё становится на свои места.
Почему же Груневег называет борщ не только едой, но и питьём? Ответ можно найти во всё том же Словаре русских народных говоров:
Его [борща] стволы – борштевые пучки – очищают от коры и едят в сыром виде. Кроме того, из него готовят борштевые щи – отвар, который охлаждают и пьют вместо кваса.
1. Русское слово борщ является потомком праславянского *bъrščь, которое обозначало борщевик обыкновенный. Это растение употребляли в пищу как сырым, так и в составе супа или отвара.
2. Несколько веков назад возник рецепт супа, в котором вместо борщевика использовалась свёкла. Название при этом осталось старым. Произошло это, скорее всего, на территории нынешней Украины. Оттуда рецепт попал к полякам и русским, которые также сохранили старое название при новом ингредиенте (barszcz и борщ соответственно). Уже из русского языка слово борщ было заимствовано в европейские языки (Borschtsch в немецком, bortsch во французском, borsch в испанском) как обозначение именно свекольного супа.
3. В русских говорах можно встретить слово борщина и как обозначение свёклы. Но это локальная вещь, которой противостоит широкое распространение потомков *bъrščь в значении «борщевик» не только в русском, но и в других славянских языках. Согласно принципам лингвистической географии, борщевик здесь первичен, а свёкла вторична. Кроме того, в русских говорах борщ можно найти не только как свёклу, но и как пастернак или щавель. Всё это поздние сдвиги значения.
4. Самостоятельные исследования в области истории слов – это здорово и увлекательно, но если ваши собственные выводы противоречат консенсусному мнению профессиональных этимологов, не спешите объявлять их дураками, задумайтесь, не упустили ли вы чего-то.
Аникин А.Е. Русский этимологический словарь. Выпуск 4. М., 2011. С. 101-102.
Шанский Н.М. Этимологический словарь русского языка. Выпуск 2. М., 1965. С. 173-174.
Этимологический словарь славянских языков. Выпуск 3. М., 1976. С. 131-132.
Rostafiński J. Burak i Barszcz. Nazwa i rzecz. Ich pochodzenie i znaczenie w kolei czasów // Rozprawy i sprawozdania z posiedzeń Wydziału Filologicznego Akademii Umiejętności. Tom VIII, 1880. S. 314-339.
Słownik prasłowiański. Tom 1. Wrocław, Warszawa, Kraków, Gdańsk, 1974. S. 422.
Urbutis V. Lie. burkštinas ir sl. bъrščь // Baltistica XVII (1), 1981. P. 13-15.
4 неожиданных музыкальных жанра, которые набирают популярность в России
Второе дыхание неопопа
В середине 2010-х годов поп-музыка на русском переживала, пожалуй, самые любопытные перемены за очень долгий период. Молодые поп-исполнители из России и Украины поочередно становились популярными не потому, что их показали по телевидению, включили по радио или вывел в свет какой-то продюсерский центр, а потому, что их вытолкнула на поверхность сила интернета. Их музыка выросла не из местной эстрады, а из инди-течений, андерграундной электроники и доморощенной акустики.
Интернет влиял на это больше любых других факторов, потому что слушателям предоставлялся выбор, чего не было на TV или радио. Из-за этого неопоп (термин придумал журналист Николай Редькин) превратился в свежую альтернативу, выводя на свет героев, появившихся на наших глазах и готовых совместными усилиями менять ландшафт русскоязычной музыки. Но что самое важное, эти артисты общались со своими слушателями на близком им языке, демонстрируя потрясающий коннект на фоне стометровой стены, возведенной за долгие годы гегемонией эстрады.
Сегодня жанр по‑прежнему актуален, а музыканты-мастодонты пользуются большой популярностью, несмотря на невысокий темп выпуска нового материала. Редакция Spotify ведет большой плей-лист «Неопоп» (12 тысяч подписчиков), активно выделяя треки с учетом нового поколения артистов, которые и сами выросли на революции в локальном поп-комьюнити. Плей-лист слушают преимущественно молодые люди, а универсальность жанра подчеркивается тем, что «Неопоп» одинаково интересен и мужчинам, и женщинам.
Хардбасс
Стереотипная эстетика (спортивки, гопники, драки, провинция) дала жизнь новой маргинализированной культуре, которая нашла самый большой отклик именно у поколения Z. Для них это не только возможность окунуться в ностальгию по тем вещам, которые они лично не наблюдали, но и шанс познакомить себя с диаметрально противоположной идеологией: опасной, громкой и накачанной доверху адреналином.
Самые актуальные треки новой российской электронной сцены собраны в редакционном плей-листе «Русский рейв», колоссальная часть слушателей которого находится именно в России. Стоит выделить, что публика слушает преимущественно новых исполнителей, которые без каких-либо препятствий умело перенимают звук другой эпохи и объединяют эту музыку с речитативом, попсой или даже с более экспериментальными электронными поджанрами.
Возвращение северного ветра
Русский шансон — жанр-хамелеон, впитавший большой набор разных явлений. В список нужно внести русскую эстрадную музыку, блатную тематику, бардовские и военные песни, романс и другие, более минорные вещи. Русский шансон — это простой жанр с упором на запоминающиеся мелодии, и он не столь романтизирован, каким кажется с первого взгляда, — в 1990-х годах его сильно популяризировали на радио и телевидении, превратили в часть большой индустрии, а многие песни создавались как классические поп-хиты. Даже акустическая гитара, которую часто держали в руках герои жанра на концертных афишах, — это всего лишь маркетинговый ход, приближающий исполнителя ближе к народу.
Шансон в России ассоциируется прежде всего с классиками, у которых набралась внушительная ежемесячная аудитория слушателей в Spotify: Михаил Круг (200 тысяч слушателей в месяц), Михаил Шуфутинский (160 тысяч), Сергей Трофимов (117 тысяч), Елена Ваенга (117 тысяч), Бутырка (120 тысяч) или Григорий Лепс (370 тысяч). В большинстве своем это и есть тот самый блатняк — и его невозможно не считать частью современной русской культуры. По данным Spotify в России, «Легенды русского шансона» не только входит в топ-50 всех плей-листов, которые слушают пользователи из России, но также занимает 33-е место среди локальных плей-листов. Любопытно, что этот показатель близок к цифрам плей-листа «Новое слово» — подборке новинок и дебютов местного хип-хопа.
С другой стороны, нельзя не обратить внимание на возросшую тенденцию омоложения жанра. Современники отказываются от блатной романтики, копая ближе к корням этой музыки. Юрий Бардаш и Михаил Крупин практически реконструируют шансон в рамках проекта « Коррупция », аккуратно пересобирая звучание с нуля, добавляя нетривиальные инструменты и ударные паттерны. Монеточка в альбоме «Декоративно-прикладное искусство» также заигрывает с эстрадной музыкой и звучанием классиков, что также прослеживается в манере исполнения и лирике.
Каубелл, дрифт и дух Мемфиса
Фонк — изначально очень локальный жанр, появившийся как перерождение хип-хоп-культуры Мемфиса. Рэп-сцена одного из крупнейших городов на юге США выделялась оригинальным саундом: акцент на lo-fi-звучании, демонической или оккультной эстетике, запитченных вокальных сэмплах и громких ударах драм-машины Roland TR-808. Но, справедливости ради, в раннем фонке часто проглядывает влияние волны Западного побережья и g-фанка — всё вместе в классическом представлении популяризовал SpaceGhostPurrp и объединение RVIDXR KLVN.
Фонк в сегодняшнем представлении — преимущественно инструментальные треки с очень сильным упором на приглушенные зацикленные сэмплы и каубеллы ( звонкий металлический щелчок TR-808 ). Популярность жанра в России отчасти связана с комьюнити автомобилистов и фанатов дрифта: последние пять лет автоблогеры активно используют фонк при монтаже своих роликов, а в коротких нарезках крутых маневров с уличных гонок фигурирует именно такая музыка.
Музыкальная редакция Spotify обратила внимание на популярность пользовательских запросов со словом «фонк» — в мае он занял второе место среди всех пользовательских запросов по поиску плей-листов, уступая лишь ностальгическому запросу «90-е». Запущенный в мае в ответ на спрос слушателей редакторский плей-лист «Фонк» стал самым быстрорастущим плей-листом 2021 года — всего за пару месяцев он достиг показателя 48 тысяч лайков.
Фонка на русском языке пока очень мало: это либо малоизвестные продюсеры, чью локацию или национальность почти невозможно определить, либо разовые явления, например одноименный трек Cakeboy и « КлоуКомы ». Самый большой рост наблюдается как раз у тех, кто создает инструментальную музыку, — например, у LXST CXNTURY сейчас 840 тысяч слушателей, а предположительно русский продюсер Rhodamine может похвастаться цифрой 317 тысяч слушателей в июле.