что за прелесть эта моя наташа такого друга у меня нет и не будет
Страница:L. N. Tolstoy. All in 90 volumes. Volume 10.pdf/279
— Нет, — отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. — А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хороша выступала, хорошо. — сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
— А знаешь, — вдруг сказала она, — я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
— Вот вздор, глупости, вранье, — сказал Николай и подумал: «Чтó за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж? — всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа.
— А! еще огонь в гостиной, сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё-таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше 20 человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер-музыкант с женой, Фогель — танцовальный учитель с семейством, старушка-барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне; те
Тесты по роману Л.Н. Толстого «Война и мир» 1-4 том.
Тесты по роману Л.Н.Толстого «Война и мир» помогают проверить знание текста у учащихся 10 класса. Тесты составлены по томам. После каждого теста есть сетка ответов.
Просмотр содержимого документа
«Тесты по роману Л.Н. Толстого «Война и мир» 1-4 том.»
Тесты по роману Л.Н. Толстого «Война и мир»
1. Укажите возраст героев в начале романа (июль 1805 года)
Г) Андрей З) 20 или 24
2. Вставьте недостающие слова в фразу (из разговора Пьера и Андрея на балу):
«Ты мне дорог, особенно потому, что ты один….. среди всего нашего света. Выбери, что хочешь, это всё равно. Ты везде будешь хорош…»
А) добрый и справедливый
В) Весёлый и добродушный
«Быть энтузиасткой сделалось её общественным положением… сдержанная улыбка…хотя и не шла к её отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться»:
А) Анна Павловна; В) Мария Дмитриевна;
Б) Анна Михайловна; Г) Наталия Ильинична.
«…был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами….Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно»:
Б) Николай; Г) такого героя здесь нет.
«Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той всё освещалось жизнерадостной, самодовольной, молодой, неизменной улыбкой; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо»:
А) Василий; В) Ипполит;
Б) Анатолий; Г) Борис.
6. Кто из героев был семёновским офицером, бретёром, шулером и содержал старую мать и горбатую сестру?
А) Денисов; В) Друбецкой;
Б) Долохов; Г) Курагин.
7. Какую из битв Толстой назвал сражением трёх императоров?
Г) такой битвы в романе нет.
8. Кто из героев романа на всю жизнь свою смотрел «как на непрерывное увеселение, которое кто-то такой почему-то обязался устроить для него»?
9. Кто « принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми»?
10. В каком чине закончили военную кампанию за границей?
А) Андрей Болконский Е) прапорщик
Б) Борис Друбецкой Ж) капитан
В) Фёдор Долохов З) майор
Г) Николай Ростов И) поручик
Д) Василий Денисов К) офицер
«Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и ещё менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что-нибудь особенно приятное»:
А) Долохов; Б) Болконский; В) Ростов; Г) такого ответа здесь нет
«Зеркало отражало некрасивое, слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало».
А) Соня; Б) Наташа; В) Жюли; Г) такой героини здесь нет.
13. Кто, по мнению Болконского (отца), бывает болен?
«Нездоровы, брат, бывают только …да…, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержан, ну и здоров».
А) лентяи и лежебоки;
Б) неучи да сумасброды;
В) дураки да развратники;
Г) бездельники да нытики.
1. Кто из героев романа так характеризует Наташу Ростову?
А) «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого друга у меня нет и не будет!»
Б) «Она не удостаивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего»
В) «…это славные, добрые люди…разумеется не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе…это особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
«Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире…»
А) П.Безухов Б) Б. Друбецкой В) Анатоль Курагин Г) такого персонажа здесь нет
«…взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание….(он) не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем-то одном… »
А) Берг; Б) И. Ростов; В) Н. Болконский; Г) такого персонажа здесь нет.
А) графиня Ростова; Б) Анна Павловна; В) Анна Михайловна; Г) такого персонажа здесь нет.
«…был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно, всем существом своим был убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем так, как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного… В душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и со спокойной совестью высоко носил голову… »
А) Б. Друбецкой; Б) Ф. Долохов; В) Анатоль Курагин; Г) такого персонажа здесь нет.
«…(он) был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя он перерабатывал в себе свое горе.»
А) П. Безухов; Б) Н. Ростов; В) А. Болконский; Г) такого персонажа здесь нет.
«Он имел в высшей степени…практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.»
А) Денисов; Б) Берг; В) Безухов; Г) такого персонажа здесь нет.
«…был самым милым, добрым, умным, весёлым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех»
А) Ипполит Курагин; Б) Андрей Болконский; В) Фёдор Долохов; Г) такого персонажа здесь нет.
9. Вставьте недостающие слова в фразу:
«знать мы можем только то. …. И это высшая степень премудрости.»
А) что нам рассказала мать; Б) что ничего не знаем; В) что можно почерпнуть из книг; Г) что преподают в школе.
10.Вставте недостающее слово в фразу:
«Свидание с Пьером было для князя Андрея…., с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь»:
А) надеждой; Б) опрой; В) эпохой; Г) радостью.
11. Определите, кто из героев романа находится в этих комнатах:
Б) «В доме, не оштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто. – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.»
В) «…(Он) понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был…В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой стороны было что-то вроде алтаря с евангелием и черепом. Кругом стола было семь больших, вроде церковных, подсвечников…»:
Г) дядюшка Ростовых; Д) Федор Долохов; Е) Пьер в масонской ложе.
12. Кого из исторических деятелей показал Л.Н.Толстой на страницах романа?
А) «про ….(него) никто не говорил, и некоторые шепотом бранили его, называли придворною вертушкою и старым сатиром»;
Б) «..Он был не в смушковом картузе, с нагайкой через плечо…а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он, видимо, сейчас, перед обедом постриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию»;
В) «… в преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, со звездой, … вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку»;
Г) «…у стола увидал сорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре-зелеными тупыми глазами и висячим красным носом…»
Д) «…пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку лет сорока, с большим открытым лбом и необычайно странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди»:
Что за прелесть эта моя наташа такого друга у меня нет и не будет
В 1855 году появилось объявление об издании «Полярной звезды». На обложке книги в круге восходящего солнца были изображены пять портретов казненных декабристов; под портретами топор и подписано: «25 июля 1826 года». Том помечен днем казни декабристов.
Над заглавием в тучах звезда.
Объявление было целым манифестом. Герцен говорил о восстании декабристов и о севастопольской кампании; спрашивал, неужели «севастопольский солдат, израненный и твердый, как гранит, испытавший свою силу, так же подставит свою спину палке, как и прежде?»[1].
В 1860–1861 годах Толстой совершил заграничную поездку и познакомился с Герценом.
В 1861 году 14 (26) марта Толстой пишет из Брюсселя Герцену, что он теперь только прочел шестую книгу «Полярной звезды» и в восторге: «Превосходная вся эта книга, это не мое одно мнение, но всех, кого я только видел»[2].
Крах николаевской России был очевиден для всех. Толстой пишет Герцену о сомневающихся людях — говорит и о новых силах, и о людях робких: «…эти люди — робкие — не могут понять, что лед трещит и рушится под ногами — это самое доказывает, что человек идет; и что одно средство не провалиться — это идти не останавливаясь».
Толстой вспоминает в письме имя Рылеева: «Ежели мыльный пузырь истории лопнул для вас и для меня, то это тоже доказательство, что мы уже надуваем новый пузырь, который еще сами не видим. И этот пузырь есть для меня твердое и ясное знание моей России, такое же ясное, как знание России Рылеева может быть в 25 году. Нам, людям практическим, нельзя жить без этого».
В письме Толстого не все решено — здесь много неясного. Николаевская эпоха оказалась мыльным пузырем, но отзвук разочарования попал и в характеристику нового мировоззрения.
Дальше он пишет: «Я затеял месяца 4 тому назад роман, героем которого должен быть возвращающийся декабрист. Я хотел поговорить с вами об этом, да так и не успел. Декабрист мой должен быть энтузиаст, мистик, христианин, возвращающийся в 56 году в Россию с женою, сыном и дочерью и примеряющий свой строгий и несколько идеальный взгляд к новой России».
От романа «Декабристы» осталось только начало; оно несколько пародирует либеральные увлечения эпохи «великих реформ». В длинном зачине, написанном периодами, говорится, что «все россияне, как один человек, находились в неописанном восторге» (17, 8).
Торжественные периоды и слово «россияне» звучат пародией на высокий стиль «Истории Государства Российского», написанной Карамзиным.
Ирония Толстого горька. Он говорит об этом восторге:
«Состояние, два раза повторившееся для России в XIX-м столетии: в первый раз, когда в 12-м году мы отшлепали Наполеона I, и во второй раз, когда в 56-м году нас отшлепал Наполеон III» (17, 8).
Толстой говорит о себе: «Пишущий эти строки не только жил в это время, но был одним из деятелей того времени. Мало того, что он сам несколько недель сидел в одном из блиндажей Севастополя, он написал о Крымской войне сочинение, приобретшее ему великую славу, в котором он ясно и подробно изобразил, как стреляли солдаты с бастионов из ружей, как перевязывали на перевязочном пункте перевязками и хоронили на кладбище в землю» (17, 8–9).
Так Толстой кратчайшими автобиографическими сведениями усиливает свою иронию и недоверие к эпохе «великих надежд».
Но ирония относится не столько к надеждам, сколько к робости надежд. Толстой идет к новому осмысливанию истории. Лед трещит, но Толстой идет в будущее.
Читая «Декабристов» сейчас, невольно удивляешься появлению знакомой для нас семьи Пьера Безухова. Пьер и Наташа, посланные Николаем на каторгу, возвращены после крымского поражения Александром II. Та характеристика, которую им дает Толстой, своей сочувственной ироничностью совпадает с раскрытием характеров в «Войне и мире».
Софья Андреевна Толстая в дневнике писала о том, что Ростовы — это семья Толстого, что Наташа — это Татьяна Кузминская. Сходство героев Толстого доходило, по словам его жены, до совпадения.
Но Толстой в романе «Декабристы» дал характеристику героям, как бы увидев их уже стариками. Действие романа как бы начато с конца. Но предположить, что Толстой в девочке Татьяне Берс увидал старуху Наталью Безухову (в «Декабристах» она носит имя Лабазовой), невозможно.
Судьба Пьера показана в «Декабристах» в конце, но это тот самый Пьер, который самоуверенно и восторженно пошел против Аракчеева, в то же время боясь Пугачева. Это тот самый Пьер, который будет разбит благоразумным помещиком, упрямым хозяином Николаем Ростовым.
Наметки будущего романа, вернее, разведка его будущего в то время шла и другим путем.
В юбилейном для Отечественной войны 1862 году Толстой напечатал в журнале «Ясная Поляна» три статьи под названием «Яснополянская школа за ноябрь и декабрь месяцы». Заглавие статьи и деление ее на три части тогда напоминали о трех «Севастопольских рассказах»: «Севастополь в декабре месяце», «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года».
Во второй статье Толстой описывает урок истории. Дело начинается с рассказа о Крымской кампании: «Я рассказывал историю Крымской кампании, рассказывал царствование императора Николая и историю 12-го года. Все это в почти сказочном тоне, большею частию исторически неверно и группируя события вокруг одного лица. Самый большой успех имел, как и надо было ожидать, рассказ о войне с Наполеоном. Этот класс остался памятным часом в нашей жизни. Я никогда не забуду его» (8, 100–101).
Толстой собирался напечатать этот рассказ и поэтому сократил его, передавая только впечатления слушателей. Дети были потрясены. Урок затянулся до ночи. Конечно, это не было конспектом «Войны и мира», но это был разговор человека, который в то время задумывал книгу. Это как бы предисловие к книге, причем в нем явственно сказываются и воспоминания о двенадцатом годе — о победе народа, и воспоминания о крымском поражении. Это та же тема, которая легла в основу недописанного романа «Декабристы». Декабристы и народ, судьба народа, которую подытоживают войны, народ и революция — была одной из тем «Войны и мира» в момент создания произведения.
«Я того мнения, что сила России не в нас, а в народе», — говорит в романе «Декабристы» состарившийся Пьер (17, 36). Толстой чем дальше, тем больше понимал силу народа и слабость декабристов, которым он сочувствовал, считая их железом среди мусора своего общества.
Силу народа, разбившего Наполеона, можно было понять, изучив эпоху 1812 года. Толстой от замысла «Декабристов» приходит к великому построению о борьбе народа с завоевателями.
С эпохой Отечественной войны у Толстого разнообразные и близкие связи. Отец Толстого принимал участие в войне с Наполеоном, попал в плен, среди друзей отца были участники боев с Наполеоном; Толстой находился в таком расстоянии от наполеоновского нашествия, как нестарый писатель нашего времени от эпохи Великой Октябрьской революции. Он писал о не прошедшем прошлом.
В 1852 году в станице на берегу Терека молодой Толстой читал «Описание войны 1813 года» А. И. Михайловского-Данилевского. Он записал в дневнике: «Есть мало эпох в истории столь поучительных, как эта, и столь мало обсуженных» (46, 142).
Тесты по роману Льва Николаевича Толстого «Война и мир»
1. Укажите возраст героев в начале романа (июль 1805г.)
г) Андрей з) 20 или 24
2. Вставьте недостающие слова в фразу (из разговора Пьера и Андрея на балу): «Ты мне дорог, особенно потому, что ты один……….среди всего нашего света. Выбери, что хочешь, это все равно. Ты везде будешь хорош…»
а) добрый и справедливый б) живой человек
в) веселый и добродушный г) нужный человек
«Быть энтузиасткой сделалось её общественным положением… сдержанная улыбка… хотя и не шла к её отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не считает нужным исправляться»
« …был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами…Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уже надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно» :
а) Борис б) Николай в) Пьер г) такого героя здесь нет
«Черты лица его были те же, как у сестры, но у той всё освещалось жизнерадостной, самодовольной, молодой, неизменной улыбкой; у брата, напротив. То же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брезгливость, а тело было худощаво и слабо»:
а) Василий б) Анатолий в) Ипполит г) Борис
6. Кто из героев был семеновским офицером, бретёром, шулером и содержал старую мать и горбатую сестру?
а) Денисов б) Долохов в) Друбецкой г) Курагин
7. Какую из битв Толстой назвал сражением трех императоров?
а) под Бородино б) под Шенграбеном в) под Аустерлицем
г) такой битвы в романе нет
8 Кто из героев романа на всю свою жизнь смотрел «как на непрерывное увеселение, которое кто-то такой почему –то обязался устроить для него»?
а) Болконский б) Курагин в) Безухов г) Ипполит
9. Кто из героев романа принадлежал к числу тех людей, «которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми?
а) Пьер б) Андрей в) Николай г) Долохов
10. В каком чине закончили военную кампанию за границей?
а) Андрей Болконский б) Борис Друбецкой в) Федор Долохов
г ) Николай Ростов д) Василий Денисов
е) прапорщик ж) капитан з) майор и) поручик к) офицер
«Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и ещё менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что-нибудь приятное»:
а) Долохов б) Болконский в) Ростов г) такого ответа здесь нет
«Зеркало отражало некрасивое, слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало»:
а) Соня б) Наташа в) Жюли г) такой героини здесь нет
13. Кто, по мнению князя Болконского(отца) бывает болен?
«Нездоровы брат, бывают только ……….да …………. а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержан, ну и здоров»:
а) лентяи да лежебоки ; б) неучи да сумасброды; в) дураки да развратники ; г) бездельники да нытики.
Тест по роману «Война и мир» (том 2)
Кто из героев романа так характеризует Наташу Ростову?
А) «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого друга у меня нет и не будет!»
Б) «Она не удостаивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего»
В)»…это добрые, славные люди…разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе…эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Г) А. Болконский Д) П. Безухов Е) Н. Ростов
«Он не был богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире»
А) Пьер Безухов Б) Б.Друбецкой В)Анатоль Курагин Г) такого персонажа здесь нет
«…взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание…(он)не мог придать радостного и весёлого блеска. Не то что похудел, побледнел, возмужал его друг;но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чём-то одном…»
А) А.Берг Б) И. Ростов В) Н. Болконский Г) такого персонажа здесь нет
А) графиня Ростова Б) Анна Павловна В) Анна Михайловна Г) такого персонажа здесь нет.
А) Борис Друбецкой Б) Фёдор Долохов В) Анатоль Курагин Г) такого персонажа здесь нет.
«…(он) был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он перерабатывал один в себе своё горе»
А) Безухов Б) Ростов В) Болконский Г) такого персонажа здесь нет.
«Он имел в высшей степени… практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу»
А) Денисов ; Б) Берг ; В) Безухов ; Г) такого персонажа здесь нет.
А) Ипполит Курагин Б)Андрей Болконский В) Федор Долохов Г) такого персонажа здесь нет.
9. Вставьте недостающие слова в фразу:
«Знать мы можем только то,…И это высшая степень премудрости»
А) что нам рассказала мать Б)что ничего не знаем В)что можно почерпнуть из книг Г) что преподают в школе.
10. Вставьте недостающее слово в фразу:
« Свидание с Пьером было для князя Андрея…,с которой началась хотя по внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь»
А) надеждой Б) опорой В) эпохой Г) радостью
11.Определите, кто из героев романа находится в этих комнатах:
Б) « В доме, не оштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто,-не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было видно пятен, но не было заметно запущенности»
В) « Он понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был…В стене была сделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой стороны было нечто вроде алтаря с евангелием и черепом. Кругом стола было семь больших, вроде церковных, подсвечников»
Г) дядюшка Ростовых Д) Федор Долохов Е) Пьер в масонской ложе.
12.Кого из исторических деятелей показал Толстой на страницах романа?
А) «…про него никто не говорил, и некоторые шёпотом бранили его, называли придворной вертушкой и старым сатиром»
Б) «…Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо…а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он, видимо, сейчас, перед обедом постриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию»
В) «…в преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, со звездой, вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку».
Г) «…у стола увидал сорокалетнего человека с длинной талией, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре-зелёными тупыми глазами и висячим крупным носом».
Д) «…пошёл навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку лет сорока, с большим открытым лбом и необычайно странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди».
Е) Кутузов Ж) Сперанский З) император Александр И) Багратион
Владимир БУШИН. ЧТО ЗА ПРЕЛЕСТЬ ЭТА НАТАША! Об одной публикации в ЛГ
Владимир БУШИН
ЧТО ЗА ПРЕЛЕСТЬ ЭТА НАТАША!
Об одной публикации в ЛГ
Был на днях на Инвалидном рынке, купил там «Литературную газету» №11 за 20 марта. Пришел домой, развернул. Ба! На трех полосах с двумя портретами – не обойти, не объехать – беседа с Натальей Ивановой. Давненько я не встречал её. Где она? Что она? Оказывается, всё там же, в журнале «Знамя». Сколько себя помню, всегда там и была. Поди, уже лет пятьдесят. Сколько главных редакторов пересидела… Но тогда, в молодые годы, работала, конечно, рядовой сотрудницей, а вот теперь при ельцинско-путинском благовонном расцвете России она уже первый заместитель главного редактора. Первый! О-го-го! Ведь есть и второй заместитель, а может, и третий. Какую блестящую карьеру сделала. И всего-то за полвека!
Но дело не только в блестящей журнальной карьере. Редакция, уверенная, что после этого читатели так и кинутся к сей публикации, сочла нужным сообщить: Наталья Борисовна – доктор филологии, профессор кафедры теории литературы в МГУ, член Американской ассоциации содействия славяноведению, член еще какой-то, возможно, сомалийской Литературной академии, она и автор «множества статей и эссе», а также «множества книг, переведенных на разные языки мира», в том числе книги «Гибель богов», она лауреат множества премий, и, конечно же, премии имени Иосифа Бродского.
Да ведь и это не всё! Она к тому же разъезжает по всему свету и читает лекции о своих богах и их гибели: с Большой Садовой – в Польшу, из Польши в Японию, из Японии во Францию, из Франции в Китай, из Китая в Швейцарию, из Швейцарии в США, из США – Берег слоновой кости… И везде Иванову ждут, конечно же, аплодисменты, цветы, тосты… Как видим, Наталья Иванова это наша Главная литературная дама. Я не знаю, кого можно поставить рядом с ней в северном полушарии.
Да сколько же ей годочков при такой резвости, плодовитости и прославленности? Я заглянул в интернет… О, скоро меня догонит. Это обещают и обе её фотографии в газете. А почему в скобках интернет указывает еще одну фамилию – Аронова? Оказывается, мадам Иванова была замужем за сыном известного когда-то талантливого писателя Анатолия Рыбакова, настоящая фамилия которого как раз Аронов и есть. Две фамилии. Прекрасно! С двумя удобней. А Рыбакова я помню. Как же! «Дети Арбата». Ледокол антисоветчины. Меня Анатолий Наумович очень хвалил и в глаза и заочно, однако, будучи председателем приемной комиссии, пустить меня в Союз писателей почему-то не хотел. Пришлось пробираться огородами…
А имя Наталья откуда взялось у Ивановой? Просто нравилось родителям имя и назвали? О, нет! В жизни таких людей ничего просто так не бывает. Она рассказывает, что родители очень любили Льва Толстого и его знаменитый роман «Война и мир», и потому, когда женились, решили детей называть именами героев великого романа, надо думать, в надежде, что дети будут такими же замечательными. Вот и нарекли они будущего доктора филологии и профессора МГУ Натальей – «в честь Наташи Ростовой», говорит профессор. Великолепно! Живи и радуйся тому, что ты вроде как подобие толстовской героини.
Да, есть родители, любящие называть детей именами литературных или исторических героев. Например, гоголевский Манилов и его супруга Лизанька назвали сыновей именами древнегреческих героев, старшего – Фемистоклом, младшего – Алкивиадом. И отец любил при гостях спросить: «Фемистоклюс, хочешь быть дипломатом?». И тот всегда отвечал: «Хочу». Ну, как и ныне: «Дима, хочешь быть премьером великой России?» – «Хочу!». И стал, и уже сколько лет…
И младшего сына Манилов спрашивал: «Алкид, какой лучший город во Франции?». Он отвечал: «Париж». А сейчас если спросишь такого Алкида, работающего на телевидении, «Где лучше всего прятать награбленное?», он ответит: «А в Лондоне, у меня там и гражданство есть».
Возможно, и Иванову года в три-четыре родители тоже спрашивали: «Натуся, хочешь быть профессором?». И она, конечно же, отвечала: «Хочу, и не только профессором, но и главным редактором журнала «Знамя».
А имя названной толстовской героини находится немало охотников приватизировать. Например, известный когда-то сочинитель Александр Солженицын. Ему при Путине даже отгрохали несколько памятников, на которых почему-то в дни полнолуния сами собой появляются вывески «ИУДА». Так вот, по воспоминаниям его первой жены Натальи Решетовской, муж до того, как ушел к другой, часто твердил ей, что она, ни дать ни взять, истинная Наташа Ростова.
Читатель вероятно помнит, что толстовская героиня была столь живой, непосредственной девушкой, что иногда у нее вырывалось даже о себе самой: «Ну что за прелесть эта Наташа! Как можно не любить её?». И действительно, её все любили.
Возможно, товарищ Иванова, выйдя замуж за сына известного писателя, лауреата Сталинской премии и получив в ЗАГСе его фамилию, тоже воскликнула: «Ну что за прелесть эта Аронова!». Да ведь и мы, читая её новейшую статью в «Литературке», готовы за непосредственность и откровенность автора воскликнуть то же самое.
Ну, хотя бы вот это признание: «На первую аспирантскую стипендию я купила 40-томное собрание сочинений Достоевского, издательства Маркса, только не того, а издателя». Как мало слов, но как много сказано в порыве душевной откровенности! Её аспирантура это 80-е годы. И вот – «на первую стипендию…». Сколько здесь пламенной любви к русской литературе. Но закрадывается сомнение: во-первых, могло ли хватить стипендии на все 40 уникальных букинистических томов почти столетней давности? Едва ли. Во-вторых, 40-томного собрания сочинений Достоевского никогда и не было. До революции и в Советское время издавали ПСС по 10, 13, 14, 15, 23 тома, самое большое 30-томное собрание вышло в издательстве «Наука» в 1972-1990 годы. А названное издание А.Ф. Маркса 1894-1895 годов с предисловием В.Розанова, бесплатное приложение к журналу «Нива», это не 40 томов, а только 12. Ну, на это стипендии, может, хватило бы. Зачем же профессор Иванова приплюсовала ещё аж 26 томов, т.е. преувеличила без малого – солженицынский размах! – в четыре раза? А чтобы показать нам, с одной стороны, свою помянутую любовь, с другой: смотрите, как до революции щедро издавали Достоевского, которого – это по умолчанию – не любил ваш Ленин. Наконец, сообщая читателям писательской газеты, как новость для них, что кроме «того Маркса», был и Маркс-издатель, профессор Иванова делает последний мазок в своем автопортрете. И ведь как все это проделано легко и просто, почти изящно. Ну, прелесть что такое! Дальше статью можно бы и не читать, но все же, все же…
С аспирантурой связана еще одна ивановская победа. Мне, говорит, предложили для диссертации тему «Достоевский в американской критике». Странно. Я тоже побывал в аспирантуре, и никто мне ничего не предлагал. Я сам выбрал Макаренко, которого очень люблю. И написал диссертацию.
И Наталья Борисовна написала, представила к защите, но, говорит, «до защиты не дошло». Почему? Представьте себе, «из-за обострения холодной войны и моего упрямства». Откуда оно взялось? Тему предложенную безропотно взяла, писала без упрямства и вдруг. Тут что-то загадочное. Но как бы то ни было, а свою незащиту она сейчас зачислила в подвиги: «Не дала себя использовать в пропагандистских целях». Из этого можно понять, что диссертация имела антиамериканский характер, но автор спохватилась: не ко времени это! Тем более, что тогда Анатолий Рыбаков, все-таки свекор в прошлом, умыкнув у моего друга Е.В. молодую жену, укатил в Америку. Вдруг его там спросят: «Что вы скажете о своей бывшей невестке?».
А начинает беседу Наталья Борисовна ab ovo – c родителей: «Моя мама, выпустившаяся из ИМЛИ накануне войны вместе с Ржевской (тогда – Леной Коган), Павлом Коганом, Сергеем Наровчатовым, вспоминала замечательные лекции Абрама Белкина и навсегда осталась «досоветской» по душевному влечению». (Сколько сразу одноцветных имен! Впрочем, Ржевская была не Коган, а Каган.)
И вот по этому дореволюционному, то есть несоветскому душевному влечению мама вышла замуж за папу, имевшего такое же влечение, и они родили дочь, и привили ей такое же несоветское влечение, которое с годами стало еще более.
Но позвольте, а причем здесь в самом начале статьи известный Абрам Белкин, который читал «замечательные лекции» неизвестно о чем? Можно понять Маяковского, который поддевал другого Абрама, хорошо ему известного:
В белом венчике из роз
Впереди Абрам Эфрос.
А тут? Зачем Иванова вдруг вспомнила о мамином Абраме? Для полноты картины? Мы поймем загадку, только дочитав статью до конца. Там автор ведет речь о другом Белкине, об Иване Петровиче, которого породил Пушкин. Помните «Повести Белкина»? И вот какое тут изящное идейно-художественное решение: статья как бы окольцована двумя однофамильцами, но – Абрамом и Иваном. Здесь во весь голос звучит тема дружбы народов и пролетарский интернационализм. Не так ли? Ну что за прелесть эта Иванова.
Но минутку… Помянутый ею ИМЛИ это Институт мировой литературы им. Горького, институт научно-исследовательский. Абрам Белкин не имел к нему никакого отношения, как и названные почитательницы его. Они накануне войны «выпустились» не из ИМЛИ, а из ИФЛИ, известного Института философии, литературы и истории. Кто-то может тут злорадно воскликнуть: «Эх, ты, черноногая!». Как, дескать, незадачливая гоголевская девчонка Пелагея не знала, где право, где лево, так и ты перепутала ИФЛИ с ИМЛИ. Но мы тут промолчим. Ничего не скажем о смелом речении «мои мама и папа выпустилась из института».
Публикация озаглавлена «Вся эта критика. Всё это критика». Вся… Всё… И вот что говорит Иванова о главном предмете беседы, о всей: «Я считаю, что критика – тоже литература, как проза или поэзия». А кто не считает-то? Назовите. Я могу даже и добавить: «как и драматургия».
«Но(!) у критика сегодня есть ещё искушение властью над умами читателей, над судьбой книги, если не писателя». Коли «Но», значит, у прозы, поэзии и драматургии такой власти над умами и судьбами нет, одна только критика властвует над ними. Да! – подтверждает профессор: «Критика пишет небу…». О. И небо выносит приговор. И кто посмеет возражать небу.
Так обстоит дело с критикой, а о прозе вот что читаем: «Как завещал нам Пушкин, проза все-таки(!), требует мыслей». Наталья Борисовна, зачем по таким вопросам взывать к великим авторитетам: гений, мол, чуть ли не на смертной одре завещал… Да это и без Пушкина всегда всем было ясно, как ясно и то, что критика тоже все-таки требует неглупых мыслей.
И скорей всего не на смертной одре, а под шипенье пенистых бокалов Пушкин между делом и мимолетно напомнил об этом собутыльнику. А на очередном пиру он скажет собратьям совсем другое:
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Для звуков! И ни слова о мыслях. Тоже завещание, которому надо следовать?
А вообще-то, говорит, картина-то грустная: «Писателей все больше, читателей все меньше…». Но – «для литературы мертвых нет!». Неужели? А жив ли, например, хотя был когда-то ужас как известный Николай Шпанов (1896-1967) или… Да ведь числа нет литературным покойникам. А Чехов очень боялся: «Вот умрет Толстой, и будет все дозволено. ».
Мы работаем, говорит, в присутствии Толстого, Достоевского и Андрея Битова… Прекрасно! Но Андрей-то Битов работал в присутствии не только Толстого и Достоевского, но ещё и в компании с Кондолизой Райс. Он на страницах «Литературной газеты» в день своего 75-летия повторял под её диктовку: «Россия должна отдать Сибирь мировому сообществу», которое-де за это нас ужасно полюбит. А от себя, как живого классика, добавил, что Толстого у нас издавали строго выборочно, «Войну и мир», например, только-де Шолохову удалось один раз где-то издать, видимо, за свой счет. Я тогда живо откликнулся на эти умственные протуберанцы Битова статьей «Закусывать надо».
А если говорить вообще о литературе, то Иванова нас извещает: «Единого литературного процесса после 1917 года никогда не было». А до 17 года был? И в чем это выражалось? Нет ответа… Но продолжает: «Не было даже в советские унифицирующие (Господи, словечко-то! – В.Б.) годы, когда были «советские писатели» и «писатели советского времени».
Скажите, пожалуйста, разделила, обособила. Но никого по имени не называет. Что ж так? Да ведь не трудно догадаться, кого куда она сажает. Советские это, конечно, в доску унифицированные Горький, Маяковский, Алексей Толстой, Симонов, Твардовский, Смеляков, Бондарев… А кто «писатели советского времени»? Тут по умолчанию имеются в виду прежде всего, конечно, Пастернак, Мандельштам, Ахматова… Они, дескать, никакого отношения к делам и событиям советской эпохи, к её духу не имеют. Да, у них есть нечто невнятное, однако же Пастернак воспел не только мятежного лейтенанта Шмидта, но и самого Сталина; Мандельштам не только состряпал пасквиль на Сталина, но, одумавшись, тоже воспел его, и Ахматова… Ни небо, ни кто другой не заставлял их писать эти вполне советские вещи.
Среди всех многочисленных литературных симпатий и страстей, богов и героев Ивановой особое место у нее занимает Солженицын. Она негодует по поводу того, что «националистическая критика не вписывает(!) Солженицына в положительный контекст». А надо, говорит, обязательно вписывать! Она вне себя из-за того, что эта критика «не включает Солженицына в список писателей – героев русского народа». А надо непременно включать! Кто же, как не он, Александр Исаевич, истинный герой? Он, например, высмеивал наши победы над Карлом ХII под Полтавой и над Наполеоном. Да и о Второй Отечественной войне говорил, что если бы она завершилась победой немцев, ну и что? Сняли бы портрет с усами и повесили бы с усиками, да елку стали бы наряжать не на Новый год, а на Рождество – всего и делов-то! Героическое заявление! А с какой страстью мечтал он об атомной бомбе на наши головы, с какой яростью грозил нам ею. Геракл двадцатого века! Ахилл! Илья Муромец. Ну, что за прелесть эта Наташа! Почти такая же, как Наталья Дмитриевна…