Что творится в таджикистане в 2021 году
В Таджикистане нашли месторождения нефти и газа
Таджикские геологи заявили об обнаружении в республике более 50 неизученных, но перспективных месторождений нефти и газа. Об этом сегодня, 9 декабря, сообщает ИА «Sputnik Таджикистан».
В Таджикистане находятся сотни неизученных, но перспективных месторождений нефти, газа и других полезных ископаемых. В настоящее время открыты и изучены более 600 рудников и 800 месторождений, содержащих более 60 видов минерального и неминерального сырья. Кроме того, обнаружены еще 50 перспективных нефтяных и газовых месторождений, передает агентство.
По словам заместителя начальника Главного управления геологии Таджикистана Алимахмуда Ализоды, многие таджикские месторождения нуждаются в серьезном геологическом изучении. Пока только 27% от всех запасов добываются и перерабатываются в стране. Этого недостаточно для достижения стратегических государственных целей.
«Открыто более 25 месторождений нефти, газа и конденсата. Но с балансом запасов нефти учтено 20 месторождений. Из них 12 расположены в северной части Таджикистана, в пределах Ферганской впадины, 8 находятся в пределах афгано-таджикской впадины», — рассказал Ализода.
По его словам, ресурсы углеводородов республики крайне слабо изучены, а разведанные запасы нефти и газа на сегодняшний день составляют менее 1% от прогнозированных. Есть также месторождения, которые находятся на поздней стадии разработки и освоены на 80−85%.
«Мы убьем тебя, жди нас» Тысячи афганцев сбежали от талибов в Таджикистан. Почему они до сих пор боятся за свою жизнь?
Афганские беженцы в Таджикистане — явление не новое. «Талибан» (движение запрещено в России) не раз приходил к власти в этом регионе. Первый крупный поток беженцев хлынул из Афганистана в 1996 году и продолжался по 2001-й. В другой раз покидать страну массово им пришлось в 2010-м и 2015-м. При этом тогда афганцы приезжали в Таджикистан, официально пересекая границу. Когда талибы в очередной раз начали сдавливать тиски и постепенно захватывать территории Афганистана в 2021 году, поток усилился вновь. Оказываясь на захваченной талибами территории, люди понимали, что на родине им уже не светит ничего хорошего. Устав от бесчинств и самоуправства талибов, пытаясь начать жизнь с чистого листа, афганцы семьями потянулись к границе. В Таджикистан прибыло больше сотни тысяч мигрантов. Большинство из них не стало задерживаться тут, воспринимая соседнюю страну как транзитный пункт. Те, кто остался надолго (а таких насчитывается порядка 30 тысяч), пытаются обустроить жизнь в Таджикистане или строят планы по миграции в другую страну. Ведь местный закон не позволяет им жить в больших городах — беженцы селятся разрозненно вокруг крупных населенных пунктов, там, где могут найти дешевое жилье. В городке Вахдат, что в 20 километрах от Душанбе, проживает основная масса мигрантов. Здесь находятся порядка 10 тысяч афганцев. Фотограф Сергей Строителев специально для «Ленты.ру» пообщался с теми, кто решился бежать из Афганистана в поисках надежды на лучшую жизнь.
Фото: Сергей Строителев
Афганцы ищут своих через каналы в WhatsApp и Telegram. Когда очередная семья мигрирует в Таджикистан, она точно знает, где ей будет более комфортно. В городке работают представители организации RCVC (Refugees, Children and Vulnerable Citizens), которая помогает финансово и юридически — это тоже большой плюс, поскольку новоприбывшим нужно проходить через ряд бюрократических процедур. Несколько месяцев приходится ждать карту беженца, которая позволит остаться в стране, затем — документы, разрешающие взрослым работать, а детям ходить в школу или поступать в университеты. Новая жизнь — новые правила и процедуры.
«Там бездушные трупы ходят, жизни там нет»
В облитом солнцем помещении Карима и ее дочь Беккиз (имена изменены) рассматривают фотографии убитого отца семейства Фархода. Женщины все еще до смерти напуганы. Карима плачет. Посередине комнаты сложены в стопку одеяла — это единственное, что они забрали из дома, чтобы не замерзнуть по дороге в новое и неизвестное для них место. С остальным помогли таджикские соседи.
Фото: Сергей Строителев
В Афганистане отец Беккиз и его брат работали в дорожной полиции. Сначала застрелили дядю. Его семья была настолько напугана, что буквально через неделю уехала в Пакистан, оставив все имущество. Тем временем Фарходу продолжали поступать угрозы. Но тогда семья решила остаться, ведь они столько отдали этой стране.
Таджикистан в 2021 году: в стране назревает транзит власти?
Таджикистан вступает в 2021 год с перспективой транзита власти и нерешенными социально-экономическими задачами, полагают эксперты. Сможет ли власть реализовать задуманное и захочет ли общество принять это?
2021 год для Таджикистана обещает быть годом больших испытаний на прочность. Страна вступает в тридцатилетие своей независимости. Рубеж или дата, которые не без помощи государственной пропаганды за последние несколько лет превратились в мерило деятельности действующей власти. К этой дате правительство планировало возведение десятки инфраструктурных объектов, создание новых рабочих мест, а президент даже утвердил символ «Тридцатилетия Государственной независимости Таджикистана».
Судя по принимаемым мерам властей и их риторике, в 2021 году власть должна была продемонстрировать высокую степень стабильности и доверия к себе со стороны общества. Однако пандемия коронавируса внесла существенные сложности в экономическое развитие страны. Тем не менее, эксперты не исключают, что этот год может стать отправной точкой для транзита власти наследнику.
Сейчас или никогда?
Журналист Раджаб Мирзо полагает, что действующий президент Эмомали Рахмон после победы на выборах в 2020 году примет участие в праздновании тридцатилетия независимости, а после чего уйдет в отставку, передав бразды правления старшему сыну Рустами Эмомали.
Близкие к правительственным кругам эксперты обычно либо отказываются комментировать темы, связанные с транзитом власти, считая их спекулятивными, либо полностью исключают такую вероятность.
Политический обозреватель Иршод Сулаймони не исключает такую вероятность в 2022 году, когда Эмомали Рахмону исполнится 70 лет, вместе с тем, по его словам, эту задумку с каждым годом становится тяжелее воплотить. «С социально-экономической точки зрения 2021 год будет тяжелым. В таких сложных условиях принимать судьбоносные решения кажется не совсем логичным. С другой стороны, с каждым годом вопрос передачи власти внутри семьи становится чувствительнее с точки зрения политических, экономических и региональных процессов»,- говорит Сулаймони.
Скатывающийся рейтинг
Но годы влияют и на рейтинг власти. Пандемия коронавируса в значительной степени повлияла на сознание людей. Крупные монополии, которые по разным данным связаны с родственниками президента и другими властными группами, несмотря на сложившийся кризис, продавали свои товары и услуги в несколько раз дороже. Это касалось и лекарств, и продуктов питания, и авиабилетов и.т.д. Подорожание продуктов первой необходимости и угроза продовольственной безопасности с вытекающими социальными последствиями, как показала практика, особо не заботило околовластный крупный бизнес и ставило под вопрос способность президента контролировать близкие к нему бизнес круги.
Риски для экономики
Об ухудшающейся экономической ситуации в стране можно узнать уже не только из местных СМИ. Издание Eurasianet в опубликованной 18 декабря колонке пишет, что если в обычный год треть страны страдало недоеданием, что сейчас возможно это прослойка увеличится. В материале, говорится о 40% снижении денежных потоков от мигрантов и 57% снижении миграционного потока из Таджикистана в Россию, что в совокупности отразится на жизни граждан страны.
Экс-заместитель министра экономики Таджикистана Каримджан Ахмедов отмечает, что при самом оптимистичном прогнозе развития событий, не стоит ожидать роста ВВП более чем на 4%:
— Соответственно, произойдёт и рост бедности, что неминуемо отразится и на социальной стабильности в обществе. Обострятся проблемы взаимоотношений бизнес группировок во властвующей элите и попытки передела доступа к крайне ограниченным ресурсам. Другая проблема, это внешний долг, который может достичь 50% ВВП. Правительству будет трудней получать доступ к внешней финансовой помощи и заимствованиям. Обострится проблема погашения долгов по внешним обязательствам. Фактически можно ожидать, что в 2021 Таджикистан соприкоснется с рисками долгового дефолта. В 2021 будет ощущаться постоянная нехватка валюты, что негативно будет влиять на развитие частного предпринимательства. Уровень объёма экспорта будет нивелироваться в основном продажей драгметаллов. Правительство не имеет ресурсов для того, что бы переломить сложившуюся ситуацию.
По словам эксперта, власть не смогла построить эффективную профессиональную систему управления государственными финансами и политически не готово к признанию своих ошибок и будет по-прежнему делать ставку на внешние заимствования, которые будут вести страну к долговому дефолту. Собеседник Радио Озоди не исключает, что в предстоящем году, в случае присоединения Узбекистана к ЕАЭС, возможно Душанбе также пересмотрит свое отношение к этой организации.
Пир во время чумы
Несмотря на указанные сложности, 2021 год обещает быть насыщенным на торжества. Помимо празднования тридцатилетия независимости страны, Таджикистан председательствует на саммите ШОС и, вероятно, с присущей пышностью встретит эти даты. В бюджете 2021 года на сферу культуры и спорта выделено более 1 млрд сомони. Это равно расходам на развитие сельского хозяйства, промышленности и строительной отрасли в совокупности.
Как воспринимаются такие решения властей обществом неизвестно. В стране не проводятся независимых социологических опросов. Однако, судя по организациям встреч главы государства с населением, особых отличий от докризисного периода не наблюдается.
Однако, эксперты не исключают, что ухудшение ситуации может расширить пласт недовольных граждан.
В 2020 г. осложнилось положение на севере Афганистана, граничащей с Таджикистаном, где, по словам афганских чиновников, скопились группы, в которых превалируют выходцы из Таджикистана.
ОБСЕ неоднократно критиковала власти Таджикистана за то, что под предлогом борьбы с терроризмом и экстремизмом ущемляют права критикующих. Официальный Душанбе обосновывает свои действия исключительно поддержанием безопасности в стране.
Таджикистан в 2021 году: в стране назревает транзит власти?
Таджикистан вступает в 2021 год с перспективой транзита власти и нерешенными социально-экономическими задачами, полагают эксперты. Сможет ли власть реализовать задуманное и захочет ли общество принять это? Об этом сообщает Озоди.
2021 год для Таджикистана обещает быть годом больших испытаний на прочность. Страна вступает в тридцатилетие своей независимости. Рубеж или дата, которые не без помощи государственной пропаганды за последние несколько лет превратились в мерило деятельности действующей власти. К этой дате правительство планировало возведение десятки инфраструктурных объектов, создание новых рабочих мест, а президент даже утвердил символ «Тридцатилетия Государственной независимости Таджикистана».
Судя по принимаемым мерам властей и их риторике, в 2021 году власть должна была продемонстрировать высокую степень стабильности и доверия к себе со стороны общества. Однако пандемия коронавируса внесла существенные сложности в экономическое развитие страны. Тем не менее, эксперты не исключают, что этот год может стать отправной точкой для транзита власти наследнику.
Сейчас или никогда?
Журналист Раджаб Мирзо полагает, что действующий президент Эмомали Рахмон после победы на выборах в 2020 году примет участие в праздновании тридцатилетия независимости, а после чего уйдет в отставку, передав бразды правления старшему сыну Рустами Эмомали.
Свое мнение эксперт обосновывает тем, что такое решение должно стать ответом на изменения, начавшиеся на Ближнем Востоке десять лет назад и продолжающиеся до сих пор. «Эти изменения заставляют авторитарные и диктаторские страны искать решение, поскольку другого выхода у них нет, и существует вероятность схожих последствий для каждого из них. Поэтому каждый из них в соответствии со своим видением и умением проводит реформы или так называемые реформы», — пишет Раджаб Мирзо.
Близкие к правительственным кругам эксперты обычно либо отказываются комментировать темы, связанные с транзитом власти, считая их спекулятивными, либо полностью исключают такую вероятность.
Политический обозреватель Иршод Сулаймони не исключает такую вероятность в 2022 году, когда Эмомали Рахмону исполнится 70 лет, вместе с тем, по его словам, эту задумку с каждым годом становится тяжелее воплотить. «С социально-экономической точки зрения 2021 год будет тяжелым. В таких сложных условиях принимать судьбоносные решения кажется не совсем логичным. С другой стороны, с каждым годом вопрос передачи власти внутри семьи становится чувствительнее с точки зрения политических, экономических и региональных процессов»,- говорит Сулаймони.
Скатывающийся рейтинг
Но годы влияют и на рейтинг власти. Пандемия коронавируса в значительной степени повлияла на сознание людей. Крупные монополии, которые по разным данным связаны с родственниками президента и другими властными группами, несмотря на сложившийся кризис, продавали свои товары и услуги в несколько раз дороже. Это касалось и лекарств, и продуктов питания, и авиабилетов и.т.д. Подорожание продуктов первой необходимости и угроза продовольственной безопасности с вытекающими социальными последствиями, как показала практика, особо не заботило околовластный крупный бизнес и ставило под вопрос способность президента контролировать близкие к нему бизнес круги.
Журналист Марат Мамадшоев связывает деятельность крупных монополистов с законами «дикого капитализма» и отмечает их аффилированность с властями. «С таким сознанием, если можно получить прибыль в 200% процентов, то эти люди постараются получить столько, невзирая на последствия своей деятельности. Сложно сказать, почему власть не контролирует их, поскольку они и есть сама власть», — говорит Мамадшоев. По его словам, в новом году, если не будут приняты меры ситуация будет все больше ухудшатся, а стабильность будет зависеть от терпения населения.
Риски для экономики
Об ухудшающейся экономической ситуации в стране можно узнать уже не только из местных СМИ. Издание Eurasianet в опубликованной 18 декабря колонке пишет, что если в обычный год треть страны страдало недоеданием, что сейчас возможно это прослойка увеличится. В материале, говорится о 40% снижении денежных потоков от мигрантов и 57% снижении миграционного потока из Таджикистана в Россию, что в совокупности отразится на жизни граждан страны.
Экс-заместитель министра экономики Таджикистана Каримджан Ахмедов отмечает, что при самом оптимистичном прогнозе развития событий, не стоит ожидать роста ВВП более чем на 4%:
— Соответственно, произойдёт и рост бедности, что неминуемо отразится и на социальной стабильности в обществе. Обострятся проблемы взаимоотношений бизнес группировок во властвующей элите и попытки передела доступа к крайне ограниченным ресурсам. Другая проблема, это внешний долг, который может достичь 50% ВВП. Правительству будет трудней получать доступ к внешней финансовой помощи и заимствованиям. Обострится проблема погашения долгов по внешним обязательствам. Фактически можно ожидать, что в 2021 Таджикистан соприкоснется с рисками долгового дефолта. В 2021 будет ощущаться постоянная нехватка валюты, что негативно будет влиять на развитие частного предпринимательства. Уровень объёма экспорта будет нивелироваться в основном продажей драгметаллов. Правительство не имеет ресурсов для того, что бы переломить сложившуюся ситуацию.
По словам эксперта, власть не смогла построить эффективную профессиональную систему управления государственными финансами и политически не готово к признанию своих ошибок и будет по-прежнему делать ставку на внешние заимствования, которые будут вести страну к долговому дефолту. Собеседник Радио Озоди не исключает, что в предстоящем году, в случае присоединения Узбекистана к ЕАЭС, возможно Душанбе также пересмотрит свое отношение к этой организации.
Пир во время чумы
Несмотря на указанные сложности, 2021 год обещает быть насыщенным на торжества. Помимо празднования тридцатилетия независимости страны, Таджикистан председательствует на саммите ШОС и, вероятно, с присущей пышностью встретит эти даты. В бюджете 2021 года на сферу культуры и спорта выделено более 1 млрд сомони. Это равно расходам на развитие сельского хозяйства, промышленности и строительной отрасли в совокупности.
Как воспринимаются такие решения властей обществом неизвестно. В стране не проводятся независимых социологических опросов. Однако, судя по организациям встреч главы государства с населением, особых отличий от докризисного периода не наблюдается.
Однако, эксперты не исключают, что ухудшение ситуации может расширить пласт недовольных граждан.
«Критикующих на самом деле становится все больше. Особенно на фоне проблем с электроэнергией и подорожанием стоимости продуктов. Логически ухудшение ситуации может привести к появлению подпольной оппозиции и «закручиванию гаек» со стороны властей под предлогом борьбы с экстремизмом», — полагает независимый политолог из Душанбе не пожелавший раскрыть свое имя по соображениям безопасности.
В 2020 г. осложнилось положение на севере Афганистана, граничащей с Таджикистаном, где, по словам афганских чиновников, скопились группы, в которых превалируют выходцы из Таджикистана.
ОБСЕ неоднократно критиковала власти Таджикистана за то, что под предлогом борьбы с терроризмом и экстремизмом ущемляют права критикующих. Официальный Душанбе обосновывает свои действия исключительно поддержанием безопасности в стране.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
«Сын моджахеда будет моджахедом!» После распада СССР в Таджикистане вспыхнула война. Какими ужасами она обернулась?
Фото: Р. Мангасарян / РИА Новости
Ровно 30 лет назад, 24 ноября 1991 года, в Таджикской ССР прошли первые президентские выборы, победу на которых одержал бывший первый секретарь республиканской компартии Рахмон Набиев. Но оппозиция, состоявшая в основном из исламистов, обвинила власти в фальсификации и организовала многотысячные митинги. Мирные выступления вскоре переросли в столкновения сторонников и противников власти, а затем в самую кровопролитную гражданскую войну на постсоветском пространстве. Конфликт продолжался пять лет и только по официальным данным унес жизни более 60 тысяч человек. Однако, по оценкам независимых экспертов, реальное число жертв было вдвое выше. О начале гражданской войны в Таджикистане, зверствах боевиков и испытаниях, выпавших на долю простых людей, вспоминает свидетель тех событий, корреспондент «Ленты.ру» Игорь Ротарь.
В качестве журналиста я работал в Таджикистане с первых дней гражданской войны и вплоть до ее окончания. Человеческая память избирательна и, конечно, многие эпизоды уже забылись. Но тех историй, что я помню, достаточно, чтобы показать весь ужас происходившего.
Красные против зеленых
В гражданской войне в Таджикистане участвовали две противоборствующие стороны: прокоммунистический Народный фронт и Объединенная таджикская оппозиция, костяк которой составляли исламисты, слегка разбавленные демократами.
Советский Союз — это был могучий медведь. Сегодня он умер. Но медвежата живы! Мы еще поборемся!
В реальности коммунистом Сафарова можно было назвать лишь с очень большой долей условности. Буфетчик по профессии Сафаров был известным в Таджикистане уголовным авторитетом, проведшим за решеткой в общей сложности 23 года. Четкого ответа, почему именно столь экзотичный персонаж возглавил антиисламистское, прокоммунистическое движение, нет. Однако весьма интересны признания скандально известного бывшего полковника Главного разведывательного управления Генерального штаба Владимира Квачкова, который утверждает, что власти России, Узбекистана и Казахстана поручили ему организовать антиисламистское движение в Таджикистане.
Убитые в ходе столкновений между силами оппозиции и сторонниками правительства 5-7 мая 1992 года в Душанбе
Фото: Шогин Александр / ТАСС
Как утверждает Квачков, для этой цели не удалось подобрать другого лидера, кроме как «чисто советского человека», уголовника со стажем Сангака Сафарова. Но твердой уверенности в том, что полковник не преувеличивает своей «роли в истории» все же нет. В любом случае вслед за Сафаровым в Народный фронт потянулось множество уголовников, и моральный облик защитников коммунистической идеи был, мягко говоря, далек от идеала.
Однако не слишком привлекательна была и противостоящая Народному фронту оппозиция. «Таджикский мусульман хочет жить по вере, но наши кафиры и Россия против. Война от этого», — говорил мне на ужасном русском заросший бородой председатель Объединенной таджикской оппозиции и председатель Партии исламского возрождения Саид Абдуло Нури. Кстати, и он сам, и его окружение произвели на меня сильное впечатление. Одетые в национальную одежду и очень плохо говорящие по-русски (редкость для таджиков в СССР) активисты партии умудрились сохранить образ жизни, который вели их предки до российской «колонизации».
Беседуя со мной, они все время подчеркивали, что таджикские мусульмане не хотят жить «по русским правилам», когда женщины сидят рядом с мужчинами в автобусе, в магазинах продается спиртное, а по телевизору показывают фривольные сцены. «Поймите, мы, таджики, совсем другие, чем русские. Вот как-то пришла брать у меня интервью американская журналистка, одетая в шорты. Я искренне хотел ей помочь, но ее наряд настолько смущал меня, что разговор не получился», – откровенничал со мной заместитель председателя партии Мухамадшариф Химатзода.
Справедливости ради стоит отметить, что среди членов оппозиции попадалось немало образованных и вполне светских людей. Причем не только среди демократов — люди достаточно широких взглядов встречались и среди исламистов. В качестве примера можно назвать заместителя председателя Объединенной оппозиции, бывшего казикалона (главы мусульман) Акбара Тураджонзода. Пожалуй, более всего в этом человеке поражали два качества: удивительная гибкость, умение настроиться на волну собеседника и почти детское любопытство.
Первый заместитель лидера таджикской оппозиции Ходжи Акбар Тураджонзода (на снимке в центре), которому в рамках реформирования правительства Таджикистана предложен пост первого вице-премьера, возвратился на родину из Ирана после пятилетней эмиграции
Фото: Сергей Жуков / ТАСС
Как-то во время межтаджикских переговоров в Исламабаде я брал у него интервью в его номере, и вдруг на улице заиграла громкая музыка. Полноватый священнослужитель проворно вскочил на кровать и стал выглядывать в окно. Поняв, что это пакистанцы играют свадьбу, лидер оппозиции вернулся в кресло и как ни в чем не бывало продолжил беседу.
Этот прекрасно говорящий по-русски, живой и обаятельный человек очень любил общаться с иностранными журналистами. Основной его задачей было убедить «этих скептиков», что оппозиция — «это не средневековые малограмотные фанатики», а образованные и терпимые к чужому мнению люди. В то же время и бывший казикалон, и его единомышленники не пытались скрывать, что хотят дистанцироваться от России, а родственный по культуре Иран им гораздо ближе, чем бывшая метрополия.
Хотя сейчас Таджикистан формально и независим от России, но на деле он по-прежнему ваша колония. Наши же противники — это те, кто мечтает о возрождении СССР, это те таджики, кто забыл о своих корнях и готов смириться с русской ассимиляцией. Только после нашей победы таджики станут свободными!
Считалочка
Однако Восток — дело тонкое, и в гражданской войне в Таджикистане значение имела не только идеология. Дело в том, что таджики так и не сформировались в единую нацию: каждый регион имеет свой диалект и свои особые обычаи. В советское время была такая шутка о роли в жизни республики таджиков из разных регионов: «Ленинабад правит, Гарм торгует, Куляб охраняет, Памир танцует».
Во время войны выходцы из Худжанда и Куляба воевали за красных, а гармцы и памирцы за исламо-демократов. При этом этническими чистками не гнушались обе противоборствующие стороны. Очень популярной тогда была проверка с помощью детской считалочки, выявлявшей диалект того или иного региона. Если «экзаменуемый» произносил считалочку «неправильно», то его тут же убивали.
Уже после войны, в начале 2000-х годов, в одном из кишлаков Гарма на юге Таджикистана я познакомился с директором местной школы Азизом. Меня поразил взгляд этого человека — казалось, что он воспринимает окружающий его мир не как реальность, а как декорации надоевшего спектакля. За несколько лет до этого Азиз был полевым командиром оппозиции.
Во время поиска сторонников оппозиции в одном из кишлаков под городом Кумсангир, декабрь 1992 года
Фото: Соловьев Андрей / ТАСС
Не отличалась мягкостью и оппозиция. Когда в 1996 году исламистам удалось выбить из Гарма правительственные войска, они установили здесь режим средневековья. Даже внешний вид спустившихся с гор партизан вызывал у односельчан ужас: все они носили длинные до груди бороды и спускающиеся ниже плеч волосы.
На боевых позициях правительственных войск под городом Кумсангир, январь 1993 года
Фото: Соловьев Андрей / ТАСС
Под угрозой наказания моджахеды заставляли всех местных жителей ходить на пятничную молитву в мечеть. Женщины обязаны были появляться в общественных местах в платках, закрывающих шею и волосы. Категорически была запрещена продажа спиртных напитков и сигарет. Провинившихся били в мечетях, причем почему-то не палкой, как полагается по шариату, а снарядом от ручного гранатомета. За курение полагалось двадцать ударов, за употребление алкоголя — сорок, за прелюбодеяние — сто.
Простые же люди из-за противостояния быстро нищали. Зимой 1993-го года в Душанбе не топили, и в каждой квартире стояли печки-буржуйки. Газа в городе тоже не было, готовили во дворе на кострах. Пилили деревья на улицах и использовали их в качестве топлива: до войны Душанбе был очень зеленым. Цены на квартиры в Душанбе в те дни приблизительно равнялись стоимости отправки контейнера с вещами в Россию. На местных барахолках торговали по смехотворным для Москвы ценам. Лично меня поразила даже не торговля золотом за треть московской стоимости, а товары наименее удачливых коммерсантов. Продавали все: сломанные будильники, рваные ботинки.
В городе процветала проституция. Девушка на ночь стоила около десяти долларов, но можно было и просто купить женщине продуктов. Не знаю, правда ли это, но приходилось слышать, что в горах, где из-за войны с продуктами было особенно туго, женщину можно было купить и за банку тушенки. Возможно, это преувеличение, но в кишлаках было действительно очень тяжело. Основными клиентами голодных таджичек были российские военнослужащие, получающие по местным меркам просто бешеные деньги.
Таджикские русские
В советское время уроженец Душанбе Юрий Петров был очень успешным человеком. В 40 лет он был заместителем главного редактора русской редакции радио Таджикской ССР, вел детскую передачу «Моему юному другу», писал сказки и в общем-то был счастлив. Но тут наступила перестройка, которую Юрий Иванович, как человек демократических убеждений, встретил с восторгом.
Увы, вскоре в Таджикистане началась гражданская война. Денег за проданную в Душанбе квартиру хватило как раз на то, чтобы оплатить отправку контейнера с вещами в Россию. И это еще можно было считать удачей. Если бы Юрий Иванович жил не в Душанбе, а в каком-нибудь русскоязычном городке энергетиков (например, Рогуне), то ему бы не удалось продать жилье дороже 200 долларов.
Жители города Нурек во время эвакуации российскими войсками, ноябрь 1992 года
Фото: Хамельянин Геннадий / ТАСС
Найти работу по специальности (уже не тот возраст) в Москве не удавалось. Жена скоро Юру бросила и устроилась сиделкой к старушке москвичке. Юра же перебивался случайными заработками, которых, учитывая что надо было оплачивать еще и квартиру, хватало лишь на дешевую eду.
Трудно сказать, чем объясняются отличия среднеазиатских русских от россиян. Возможно, это связано с тем, что среди них много потомков сосланных кулаков. A может, особый склад местных славян связан и с тем, что в Среднюю Азию ехало множество романтиков-специалистов, всерьез мечтавших «поднять эту дикую окраину». Кстати, с похожим типом людей я столкнулся на Камчатке, которую также приезжали осваивать со всей страны.
Как бы там ни было, но отличия были так велики, что возникла даже идея компактной «русской Средней Азии» в России. Так, выходцы из Таджикистана решили построить свои поселения, выгодно отличающиеся от вымирающих деревень русского Нечерноземья. Однако вскоре энтузиазм переселенцев резко пошел на убыль. Пожалуй, больше всего иммигрантов удивляли нравы местных жителей: «Те, кто у нас в Таджикистане считались пьяницами, на фоне местных выглядели трезвенниками. Мы не хотим отдавать детей в детские сады, так как все деревенские дети ругаются матом».
Надо сказать, что неприязнь к приезжим испытывали и сельские жители. За иммигрантами укрепилось устойчивое прозвище «таджики». Их считали высокомерными и даже «ненастоящими русскими». Раздражение вызывали и богатые библиотеки, которые привезли с собой беженцы, и то, что они готовы работать по двенадцать часов в день, отказываясь при этом от ежевечерних посиделок за бутылкой самогона.
Вот, например, как описывает эту проблему в замечательном романе «Хуррамабад» русский писатель, беженец из Таджикистана Андрей Волос: «Он много бы мог рассказать лейтенанту, объясняя, почему на них жалуются деревенские! Конечно — пришлые! Вроде — русские, а живут — как чучмеки! Все у них не как у людей! Да они ж даже водки не жрут! Выпьют маленько — и все, руки кверху! Нет чтоб по-нашенски — до усеру! И гуси почему-то крупные, гладкие, не чета деревенским! И в огороде все гуще растет! И козы, черт бы их побрал, доятся! Нам, деревенским, молоко продают! — это ж какую наглость надо иметь! И ведь, чего доброго, еще и коров заведут! И дома построят! И в домах-то у них все будет не по-человечески — да хоть бы даже и горячая вода! И дети-то у них, вишь как, в институт! (. ). Вот такие! будто в них какие-то моторчики без конца жужжат, жужжат, жужжат, толкают, не дают остановиться. »
Раздача еды на площади Шахидон в Душанбе во время этно-регионального конфликта, 1993 год
Фото: Ратушенко / РИА Новости
Увы, в реальности денег на то чтобы построить дома хватило очень у немногих. Большинство «таджиков» жили во временных вагончиках, отапливаемых печками-буржуйками.
Зимой к утру температура в наших хибарах опускается до нуля. Люди не выдерживают таких условий. Все, кто смог, уже давно уехали из поселка. В основном здесь остались жить одни старики
Анатолий Травкин, переселенец из Таджикистана, с которым я общался в середине 1990-х годов, не скрывал, что сочувствует русским фашистам и мечтает «о том дне, когда Горбачев и Ельцин будут висеть на одной осине».
Взгляды таких людей можно если не оправдать, то по крайней мере понять. В своей прошлой, душанбинской жизни Травкин считался преуспевающим геофизиком. У него была хорошая квартира, интересная работа и великолепная по советским меркам зарплата (более 500 рублей в месяц). В России же бывший геофизик перебивался случайными заработками и писал злобно-отчаянные письма российскому руководству.
В итоге идея компактных поселений окончилась крахом. Лишь единицы таджикистанских русских остались в сельской местности. Почти все уехали искать счастье в большие российские города. Кому-то из них повезло, но большинство устроилось гораздо хуже по сравнению с тем, что они имели на «малой родине» в далекой Средней Азии.
Житель Таджикистана с ослом во время гражданской войны, 1993 год
Фото: Р. Мангасарян / РИА Новости
Гражданская война в Таджикистане была первым конфликтом на территории бывшего СССР, где одна из противоборствующих сил использовала исламистскую идеологию. Потом это повторилась на Северном Кавказе, где и чеченские сепаратисты и их единомышленники из соседних республик считали, что борются с кафирами, отстаивая свою веру.
Сегодня в большинстве среднеазиатских стран у власти стоят светские авторитарные руководители, жестко расправляющиеся со сторонниками жизни по законам шариата. Но твердой уверенности, что так будет всегда, нет. В отличие от России, где через какое-то время после распада СССР лучше стали жить довольно многие, в Средней Азии, за исключением узкой прослойки удельных князьков, от крушения единого государства проиграли все.
Нищета, чудовищная коррупция, расцвет проституции — именно таким оказался капитализм среднеазиатского разлива. И в этой ситуации многие видят альтернативу коммунизму и дикому капитализму в создании исламского государства. Недавняя же победа «Талибана» (запрещенная в России террористическая организация) в соседнем Афганистане лишь укрепляет оптимизм среднеазиатских сторонников шариата.