Что теперь будет с сыном ирины антоновой
О сыне-инвалиде Ирины Антоновой позаботится музей им. Пушкина
Пушкинский музей позаботится о Борисе Ротенберге – сыне недавно умершей Ирины Антоновой, многие годы руководившей этим учреждением. Ранее многих волновала судьба мужчины с тяжелыми нарушениями, за которым долгие годы ухаживала его мать.
Ирина Антонова, директор и президент государственного музея изобразительных искусств им. Пушкина, ушла из жизни в конце 2020 года в возрасте 98 лет. Известно, что ее сын Борис имеет ментальную инвалидность, и главной целью его матери было как можно дольше оставаться рядом, чтобы обеспечить своему ребенку достойный уровень жизни и не допустить, чтобы он стал подопечным интерната.
Наследник Ирины Антоновой находится в безопасности и получает всю необходимую поддержку, заявила нынешний директор музея Марина Лошак.
«Хочу сообщить, что музей берет на себя в полной мере ответственность за благополучие Бориса. И всегда, вне зависимости от того, кто станет директором музея, будет заботиться о нем. Сейчас, как и прежде, Борис живет дома, в привычной атмосфере. Ему помогает надежный человек, с которым у него налажен хороший эмоциональный контакт. Сотрудники музея внимательно следят за ситуацией, которая пока остается стабильной. Однако существует много подробностей, в которых мы ежедневно стараемся разбираться и оказывать всю необходимую помощь», – пишет Лошак.
Директор Пушкинского заверила, что сын Ирины Антоновой останется жить у себя дома, и о помещении его в интернат не может быть речи. При этом музей отказывается от финансовой помощи, которую были готовы оказать неравнодушные люди. «Мы благодарны всем за участие и предложения поддержки, в том числе финансовой, но музей считает своим долгом самостоятельно справиться с этой ситуацией», – подчеркнула руководитель ГМИИ им. Пушкина.
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
Остался один: страшная судьба обездвиженного сына-инвалида Ирины Антоновой
В 2011 году ушел из жизни муж Ирины Антоновой – доктор искусствоведения, автор основополагающих трудов по классическому искусству Западной Европы, заведующий сектором классического искусства Государственного института искусствознания Евсей Ротерберг. Они прожили в браке 64 года.
ПО ТЕМЕ
Обнародовано последнее фото Ирины Антоновой
В одном из интервью Ирина Александровна призналась, что они с мужем долго ждали рождения ребенка, а когда угасла последняя надежда, на свет появился Борис.
До 6 лет мальчик рос одаренным, музыкальным, мог прочесть наизусть «Евгения Онегина». Но потом серьезно заболел. «Этот мальчик был гений – рассказывала о нем Инга Каретникова в книге «Портреты разного размера». – Но у него появились какие-то странности, а потом стало ясно, что у Бори серьезные психические проблемы». Недуг победить не удалось, даже лучшие врачи не смогли ему помочь, и сегодня Борис Евсеевич Ротенберг прикован к инвалидному креслу.
«Он очень добрый человек, – уверяла Антонова. – В первом классе, когда учительница наказала его одноклассницу, Борис, ни слова не говоря, подошел и встал в угол рядом с ней. Сказал только: «Несправедливо». Не выносит, когда о ком-то говорят дурно. Он и сегодня живет со мной и всегда жил со мной, сегодня он – моя семья… Отец очень много значил в жизни Бориса. Он его научил литературному языку, много с ним занимался. Все было непросто, а сейчас моя жизнь стала еще сложнее, потому что я с ним одна, если не считать няни».
Антонова никогда не называла его точный диагноз, лишь однажды обмолвившись, что надеется на появление человека, который позаботиться о Борисе, когда ее не станет. Увы, Борис теперь остался один.
Как-то Ирину Александровну спросили: «Если бы вы могли задать вопрос Богу, что бы вы его спросили?» «Господи, за что ты меня наказал так жестоко?» – ответила она, видимо, имея в виду Борю, своего единственного и любимого больного сына.
Слухи о неизвестной болезни Бориса Ротенберга, сына Ирины Антоновой, не утихают
1 декабря 2020 года умерла Ирина Антонова. Эта поистине потрясающая женщина с 2013 года являлась президентом Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Близкие друзья этой смелой дамы с сочувствием рассказали о том, что Борис Ротенберг, ее сын, серьёзно болен уже многие годы.
Ирина Антонова: краткая биография
Ирина Александровна Антонова – коренная москвичка. Она родилась в далеком 1922 году. После окончания Института философии и истории Ирина Антонова начала работать в знаменитом Пушкинском музее. В 1941 году она стала его директором.
За 40 лет работы на этом посту Ирина Александровна организовывала многочисленные выставки западноевропейских художников, устраивала музыкальные вечера. Также Антонова организовывала реставрацию многих картин, которые лежали в запасниках музея. Благодаря таким работам многие забытые картины великих художников были выставлены на всеобщее обозрение.
Благодаря Ирине Антоновой за время перестройки музей Пушкина не только не потерял своей значимости, но и возвысился до уровня мировых музеев-гигантов. Сегодня в Музее изобразительных искусств насчитывается около 600 тысяч произведений искусства.
Болезнь Бориса Ротенберга, сына Ирины Антоновой: неизвестный диагноз
Ирина Александровна Антонова с мужем Евсеем Иосифовичем Ротенбергом, доктором естествоведения, состояли в крепком браке больше 64 лет. Вдвоем они прошли через многие испытания и сохранили свою любовь. В 2011 году Евсея Иосифовича не стало.
С того времени эта великая женщина самостоятельно несла на своих хрупких плечах тяжелый груз. Ее сын Борис Евсеевич серьезно болен многие годы. Диагноз сына мать всегда держала от всех в секрете.
Ирина Александровна рассказывала о своем ребенке всегда с огромной любовью. Говорила, что их сын очень талантлив с самого детства. Когда Борис был еще маленьким, он мог прочитать наизусть целого «Евгения Онегина», и это в 6 лет!
А в семилетнем возрасте Борис заболел. Врачи поставили мальчику страшный диагноз. С тех самых пор Ирина Антонова и ее муж Евсей Иосифович перестали спокойно жить. Супруги возили своего сына к лучшим врачам, однако болезнь оказалась неизлечимой.
Сейчас Борис Евсеевич остается прикованным к инвалидному креслу. Несмотря на все эти трудности и свой преклонный возраст, 95-летняя Ирина Александровна старалась вести, насколько это было возможно в ее обстоятельствах, активную жизнь. Она продолжала посещать музеи, театры, ходить на концерты до самого своего конца.
Кто теперь будет заботиться о Борисе Ротенберге, неизвестно. Однако есть надежда, что найдется хороший человек, который не оставит в беде сына знаменитых людей — Ирины Александровны и Евсея Иосифовича.
Слова Ирины Антоновой звучат как завещание
Мы проговорили два часа. Это был один из лучших разговоров в моей жизни. Нет, не интервью, а разговоров…
Закон одаренности
Я многократно говорила, у меня нет веры, может, меня так родители воспитали. Потом, это опыт человека, который много живет и много видит. Человека, который привык думать. Сколько на свете горя, зла несправедливости. Кому это надо? Если это разрешает делать Бог, который олицетворяет справедливость и правду, то зачем ему так корежить мир? Для чего?
И вообще, зачем человек рождается с этим набором дурных способностей? Совершать гадкие поступки и творить отвратительные дела. Зачем и кем придумана такая система?
Нас уверяют, что Бог всемогущ, если это так, тогда он же может по-другому мир сложить? Я не понимаю зависимости жизни от кого-то всемогущего.
А если мы от кого-то зависим, то к нему и требования надо предъявлять, вот мы и предъявляем. Но не имеем ответа. Я не воинственный атеист, я размышляющий, думающий человек. Это разные вещи. Скажем так, за свои 95 лет я не нашла подтверждения тому, что Бог существует. Как бы было хорошо, чтобы в жизни было к кому обратиться. Но пока не к кому.
Пятьдесят комнат несчастья
Понимаете, мы умрем, наша плоть истлеет и все. В этом нет у меня никаких сомнений. В бессмертие души я не верю. Но есть одно существенное «но». Надо что-то оставить после себя. Это очень важно. Надо сделать какой-то вклад. Если ты озабочен только сегодняшним днем и тебе надо жилье в пятьдесят комнат, то это один вопрос. Ну скажите мне, зачем человеку дом в пятьдесят комнат? Даже если у тебя большая семья, то тебе хватит четырех, ну максимум шести комнат.
Я так и не смогла это понять. Мы часто себя ведем и живем так, как будто у нас нет рук, ног и даже головы.
Когда у человека пятьдесят комнат, это говорит о неправильном понимании того, для чего он родился. Он и родился для этих пятидесяти комнат, чтобы их обставлять, убирать и украшать. Это же страшно непродуктивная жизнь.
Смирение непродуктивно
Мне близки принципы порядочности, добра, желания сделать добро другим, не делать зла. Смирение мне не нравится, понимаете, оно не дает возможности развиваться.
Нельзя превращаться в полное послушание. Человек должен быть внутренне активен, смирение как модель поведения не достойна подражания.
Человек должен развивать свое тело, душу, знания, талант. А смиренному это невозможно.
Урок от сына
Запомнила урок справедливости, который я получила от своего сына. Когда он учился в первом классе, мне позвонила его учительница и голосом полным напряжения сказала: «Ваш сын ведет себя неправильно».
Она ему сказала: «Борис, я же тебя не ставила в угол». Он ответил одним словом «несправедливо» и продолжал стоять.
Вот это очень говорящий маркер, как человек понимает справедливость и как он борется с несправедливостью.
Возьмите живопись. Сколько мировых шедевров, на которых изображены женщины с детьми на руках. А если не считать шедевры, а просто живопись.
В сегодняшнем искусстве его стало меньше. К сожалению.
Моя природа
«На мужа смотрела как в зеркало…»
Когда муж умирал, я зашла в реанимацию. Гладила его по руке, что-то говорила. Ему было очень тяжело, он задыхался, был подключен к аппаратам. Затем, из последних сил прохрипел: «Я тебя люблю». (Плачет.)
Часто ли я плачу? Крайне редко, мои слезы связаны чаще всего только с искусством. Могла плакать, видя, как Галина Уланова гениально танцевала «Джульетту»…
Немножко верила в бессмертие…
Вы будете смеяться, я долго, лет до 90, о смерти не думала вообще.
Я никогда не думала и не думаю, как мир будет без меня. Зачем? У меня в жизни есть два дела. Одно из них мое личное и связано с моим сыном. Оно никого не касается. И это самое главное дело. Мой сын болен и не сможет жить после меня…
Я хочу кое-что вернуть на нормальный путь, но меня слышат очень плохо. Очень надеюсь, что услышат.
Маяки? Нет у меня внутри никаких маяков, я буду цинична, но я сама себе маяк. Сама иду на свой свет, понимаю, что его осталось немного и понимаю, что он обречен погаснуть. Я должна доверять себе, своему опыту, и постараться по мере сил, сделать все, что я считаю важным.
При этом я читаю лекции, делаю выставки, но это моя текущая работа. А жизнь я посвятила тому, чтобы здесь был музейный городок. Когда я сюда пришла, тут был один дом, одно здание, а сейчас целый комплекс стал, целый организм. Главное, чтобы он не превратился в дешевый шоу-центр.
Остался один: страшная судьба обездвиженного сына-инвалида Ирины Антоновой
Личная жизнь Президента Музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирина Антоновой всегда была тайной за семью печатями. Пресс-служба даже выпустила специальный меморандум: никто не должен приближаться слишком близко и никто не должен ничего знать.
В 2011 году ушел из жизни муж Ирины Антоновой – доктор искусствоведения, автор основополагающих трудов по классическому искусству Западной Европы, заведующий сектором классического искусства Государственного института искусствознания Евсей Ротерберг. Они прожили в браке 64 года.
В одном из интервью Ирина Александровна призналась, что они с мужем долго ждали рождения ребенка, а когда угасла последняя надежда, на свет появился Борис.
До 6 лет мальчик рос одаренным, музыкальным, мог прочесть наизусть «Евгения Онегина». Но 8 лет ребенок заболел. «Этот мальчик был гений – рассказывала о нем Инга Каретникова в книге «Портреты разного размера». – Но у него появились какие-то странности, а потом стало ясно, что у Бори серьезные психические проблемы». Недуг победить не удалось, даже лучшие врачи не смогли ему помочь, и сегодня Борис Евсеевич Ротенберг прикован к инвалидному креслу.
«Он очень добрый человек, – уверяла Антонова. – В первом классе, когда учительница наказала его одноклассницу, Борис, ни слова не говоря, подошел и встал в угол рядом с ней. Сказал только: «Несправедливо». Не выносит, когда о ком-то говорят дурно. Он и сегодня живет со мной и всегда жил со мной, сегодня он – моя семья… Отец очень много значил в жизни Бориса. Он его научил литературному языку, много с ним занимался. Все было непросто, а сейчас моя жизнь стала еще сложнее, потому что я с ним одна, если не считать няни».
Антонова никогда не называла его точный диагноз, лишь однажды обмолвившись, что надеется на появление человека, который позаботиться о Борисе, когда ее не станет… Увы, Борис теперь остался один.
В одном из интервью Ирину Александровну спросили: «Если бы вы могли задать вопрос Богу, что бы вы его спросили?» «Господи, за что ты меня наказал так жестоко?» – ответила она, видимо, имея в виду Борю, своего единственного и любимого больного сына.