что такое семиотика в искусстве
Семиотика и творчество
Часть 2. Семиотика и художественное творчество.
Знаки и знаковые системы, как известно, играют большую роль в общественной жизни человека.
К ним относятся, например, различного рода обряды и многочисленные символы и виды сигналов, а еще и денежные знаки и формы одежды, как профессионального, так и национального характера. И тут же языки и языки искусственные, созданные для узкого потребления в науках и сообществах и тому подобное. Мир наш весь из знаков состоит – 7 нот звучат и в космических далях вселенной.
Семиотика – наука о знаках и знаковых системах.
Ставя целью раскрасить свойства знаковых процессов, семиотика стремится со своих позиций исследовать и такие явления культуры, как искусство и литература.
По своей природе словесный язык – знаковое явление. Литература и искусство, подобно языку, также представят собой знаковые системы. В сущности, важнейшие свойства языка, в значительной степени, автоматически переносятся на литературу в целом, ее отношение к действительности, ее функцию.
Языковый знак, слово, не только замещает материальную действительность, но проявляет себя по отношению к ней активно, влияя на её понимание и на действия по отношению к ней.
«Природная» условность искусства отнюдь не является препятствием к воплощению жизненной правды.
Мифологическая символика получила широкое развитие в искусстве. Символика получила широкое распространение в народном творчестве. Если обратиться, например, к русской народной лирике, то следует отметить, что она богата бытовой, природной символикой. Калина, цветущая яблонька – здесь выступают как символы молодой девушки и – более широко – красоты, юности. Сокол – это воплощение смелости, силы, он обозначает молодого человека, нередко жениха, но также и храброго человека вообще. Образ кукушки часто используется как символ одинокой, тоскующей женщины. Соловей знаменует собой счастье, любовь, радость. Ворон же – предвестник беды, несчастья, лишений. Символ печальной доли, горя замужней женщины в русской народной лирике выступает ива, «верба склоненная долу» и так далее.
Но почему же тогда эстетические знаки часто производят сильное художественное воздействие?
Тут следует напомнить, что людей увлекают не только жизненная правда, но и иллюзии, не только неотразимые истины, но и гипотезы, не только реальность, но и мечта. Иллюзия и мечта, желаемое и ложное вызывают эмоции.
Именно поэтому в искусстве присутствуют знаки. И нельзя не знать или отвергать значение семиотики.
В статье «Судьба романа» К. А. Федин писал: «… видение мира только и побуждает романиста избрать тот, а не другой материал для своего произведения. Взгляд (на окружающее) на человеческое общество как разумно организуемый людьми мир отвечает тому, что я нахожу в действительности, и она обогащает меня доказательствами моей правоты. Когда я стал обладателем их, моя работа (была) уже обусловлена природой добытого материала, и я вижу форму, органичную ему».
Это, конечно, не означает, что всегда в результате обращения к новому жизненному материалу рождаются новые стилевые явления. Вследствие разности самого материала и в силу индивидуальных особенностей писателя, воздействие объекта творчества оказывается неодинаковым.
Но еще более важное значение, чем материал действительности, в формировании стиля произведения имеет внутренняя ориентация на читателя. Поэт Михаил Светлов, отмечал значение внутренних связей с читателем. Он характеризовал эти связи как беседу, придавая этому понятию расширенный смысл. Он заявлял: «Все искусство, даже пейзаж – беседа».
Желание художника выразить идеи и образы, которые волнуют его, неотделимо от стремления убедить читателя в их жизненной, эстетической значимости, увлечь читателя всем строем повествования, лирического ли высказывания или развитием драматического конфликта.
Литературное произведение только тогда становится явлением искусства, когда оно обладает энергией эстетического воздействия.
Конец.
Что такое Семиотика
Семиотика или семиология (греч. sēméion — «признак», «знак») — это научная дисциплина, которая изучает знаки, их совокупность и их взаимоотношение (т. е. знаковые системы).
Эти знаки служат для того, чтобы сгенерировать какую-то информацию, а потом сохранить её.
Семиотика также изучает реакцию людей на знаки, каким образом знак понимается и истолковывается.
Примеры семиотики
Человек присваивает предмету или явлению какое-то значение. Так они становятся знаками.
Американский философ Чарльз Сандерс Пирс (1839–1914) предложил разделять знаки на следующие типы:
Знаки-символы
Посмотрев на символ, мы не сможем определить информацию, которую он несёт. Нам нужно заучить, что означает тот или иной знак-символ.
Поэтому в каждой культуре знаки-символы различны. Например:
Сюда же относится язык, то есть обозначаемые словами вещи и предметы: кошка, лошадь, книга. Видя книгу, мы понимаем, что это, потому что ещё в детстве узнали и заучили, что означает этот предмет.
Знаки-индексы
Это такие знаки, которые формируют причину и следствие.
Когда мы видим флаг на здании, мы понимаем, что это здание государственное (напр., посольство или министерство). Здесь флаг на здании — причина, государственность здания — следствие.
По этой схеме причина-следствие можно привести ещё примеры знаков-индексов:
Иконические знаки
Эти знаки похожи на то, что они призваны изобразить.
К иконическим знакам относятся также слова с характерным звучанием, которое призвано имитировать сам предмет: чирикать, пыхтеть, жужжать.
И иероглифы, изображение которых похоже на предмет: китайский иероглиф 山 (shān) похож на гору и означает гору.
История возникновения семиотики
Особое внимание семиотике стало уделяться в конце 19 века.
Эту научную дисциплину связывают с именами трёх философов: Фердинанда де Соссюра, Чарльза С. Пирса и Чарльза У. Морисса.
Семиотика Соссюра
Швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857–1913) говорил о том, что знак как единица языка состоит из означающего и означаемого.
Означающее — это визуальный образ, то, что мы видим. Это какой-то объект, звук, рисунок, слова, которые несут какое-то значение.
Означаемое — это то, что мы понимаем, о чём думаем. Это наше индивидуальная интерпретация означающего.
Семиотика Морриса
Американский философ Чарлз Уильям Моррис (1901–1979) выделял три области в семиотике:
Семантику, которая изучает отношения между тем, что мы видим (означающее), и тем, что мы понимаем, думаем (означаемое)
Синтаксис, который изучает как знаки соотносятся между собой.
Прагматику, которая изучает отношение между знаками и теми, кто их интерпретирует.
Семиотика Пирса
А благодаря трудам Чарльза Сандерса Пирса появилась типология знаков и они стали разделяться на знаки-символы, знаки-индексы и иконические знаки.
Семиотика в искусстве
Изучает скрытые и явные символы, которые присутствуют в произведениях искусства.
Семиотика в литературе
Например, в романе «Повелитель мух» в начале произведения Уильям Голдинг описывает происходящее, используя яркие краски.
Затем краски сгущаются как в сюжете романа, так и в описании событий и окружающей обстановки.
Яркий краски в начале символизируют чистоту мальчиков, их наивность и детскую непосредственность.
А тёмные краски — символ дикости, агрессии и жестокости.
В стихотворении А. С. Пушкина «Анчар» ядовитое дерево обозначает «ядовитость» неограниченной власти.
Топор в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» символизирует расплату, казнь.
Семиотика в кино
В кино также часто появляются знаки-значения.
Как, например, чёрно-белое кино «Список Шиндлера». Ведь в начале, до войны, фильм цветной. И только с началом военных действий и массовых расстрелов из кино «уходят» все краски.
Таким образом, режиссёр хотел показать своё отношение к войне.
Семиотика в медицине
Изучает знаки и символы, но уже болезней.
Например, повышенная температура, увеличение внутренних органов изменение цвета кожи и т. д. говорят о различных заболеваниях.
Мы знаем, что отёки на ногах могут говорить о венозной болезни, а ломкие ногти — о недостатке кальция.
Семиотика в рекламе
Семиотику в рекламе используют маркетологи. Они изучают влияние знаков (картинок, пиктограмм, символов) на то, как человек получает и анализирует информацию.
Семиотика и семиология: в чём отличие?
По своей сути эти два понятия — синонимы.
Соссюр изучал семиологию. Термин семиотика был введён Пирсом.
Поэтому последователи идей Соссюра говорят о семиологии, а те, кому ближе идеи Пирса — о семиотике.
Семиотика и художественное творчество
Знаки и знаковые системы, как известно, играют большую роль в общественной жизни человека. Область их действия очень широка, типы их весьма разнообразны. К ним относятся, например, различного рода обряды и многочисленные виды сигналов, денежные знаки и формы одежды как профессионального, так и национального характера, естественные языки и языки, искусственно созданные для потребностей необыкновенно разветвленной современной науки, и т. д.
Семиотика – наука о знаках и знаковых системах, интенсивно развивающаяся в наши дни, ставя целью раскрыть свойства знаковых процессов, стремится со своих позиций исследовать и такие явления культуры, как искусство и литература. В этом направлении неоднократно уже предпринимались и предпринимаются сейчас настойчивые попытки учеными различных стран.
Однако вопрос о научной обоснованности распространения на литературу и искусство принципов семиотики, или, точнее говоря, о возможностях и границах такого подхода, на наш взгляд, в настоящее время не может считаться в полной мере решенным. Происходят горячие споры, в которых выявляются не только разные, но нередко и резко отличающиеся друг от друга по своей методологической основе точки зрения. Общезначимые результаты пока невелики. Вместе с тем освещение проблемы знаковых явлений в литературе и искусстве, несомненно, представляет существенный интерес как в общетеоретическом плане, так и в отношении оценки определенных процессов в современном искусстве и искусстве прошлого.
Исходя из этих положений, Ч. Моррис рассматривал как однородные – с точки зрения семиотики – прежде всего произведения любых, весьма несходных между собой, направлений живописи и скульптуры. Семантически значимыми у него оказываются и произведения абстрактного искусства. В статье «Эстетика и теория знаков» он писал: «…Абстрактное искусство это просто крайний случай высокой всеобщности семантической соотнесенности, всеобщности сложных изобразительных знаков…» 4
Говоря о знаковости «Весны священной» Стравинского, Ч. Моррис имел в виду, конечно, не столько индивидуальные особенности этого произведения, сколько свойства музыки вообще, которая, по его убеждению, может изобразительно обозначать жизненные явления. Но здесь, как и в других пунктах, ясно выступают противоречия и слабости знаково-иконической теории искусства, развиваемой Ч. Моррисом. Простое, внешнее подобие жизненным объектам никогда не было целью истинного искусства, никогда не определяло его внутреннего смысла. Раскрытие характерного, существенных качеств окружающего мира, духовной жизни человека неизменно находилось в центре внимания крупнейших художников разных эпох. Поэтому определяющим принципом анализа явлений искусства не может быть само по себе известное сходство художественных образов с тем, что можно наблюдать в жизни, сходство к тому же в ряде случаев отдаленное и условное.
Ч. Моррис игнорирует то важнейшее обстоятельство, что связи с реальной действительностью в произведениях различных видов искусства раскрываются по-разному. Музыке в определенной мере свойственны изобразительные начала. Они ясно выступают в таких, например, музыкальных сочинениях, как «Времена года» Гайдна, Пасторальная симфония Бетховена, «Сады под дождем» Дебюсси, «Попутная» Глинки, в таких музыкальных эпизодах, как «Шум леса», «Ковка меча» в «Кольце Нибелунга» Вагнера, «Полет шмеля» в «Сказке о царе Салтане» Римского-Корсакова и др. Однако – в отличие от живописи – главенствующее свойство музыки заключается в выражении человеческих чувств, переживаний, идей. При изучении искусства нельзя забывать о том, что в произведениях любых его видов эмоциональный их строй, пафос имеют существенное значение.
Такие искусства, как живопись и музыка, отмечал Ч. Моррис, пользуются самыми разными способами обозначения, демонстрируют различные типы «речи». Они могут быть спокойно-созерцательными, могут восхвалять, обозначать призыв и т. д. Но, развивая мысль о своеобразном, надсловесном языке искусства, Ч. Моррис в то же время отстаивал изобразительную знаковость различных его явлений.
Ч. Моррис приходит в конце концов к неоднократно высказывавшемуся ранее положению об изолированности искусства от жизни, его замкнутости в самом себе, положению, несостоятельность которого была убедительно доказана крупнейшими художниками и теоретиками. Спрашивается, стоило ли возводить сложные теоретические построения для того, чтобы в итоге повторить эту тощую и неверную идею.
Обосновывая мысль о самоценности изобразительных знаков, Ч. Моррис, в сущности, отрицает не только некоторые свои прежние взгляды, но и исходные пункты семиотической теории вообще. Знак, который ничего не обозначает и существует будто бы вне связи с материальной действительностью или определенными представлениями, намерениями людей, реально знаком не является. Он потому и носит название знака, что обозначает собой какие-то объекты, идеи, действия. Без такой связи знак теряет свой смысл, свое значение. Суждения Ч. Морриса об уникальности изобразительного знака не устраняют глубоких противоречий его знаковой теории.
Изучение литературы и искусства на основе принципов семиотики привлекает пристальное внимание сторонников формально-структурного метода. Основной предпосылкой для них – в отличие от создателей иконической теории, – служат не изобразительные свойства литературы и искусства, а родственность их – в коммуникативном плане – естественным языкам. По своей природе словесный язык – знаковое явление. Литература и искусство, подобно языку, утверждают структуралисты, также представляют собой знаковые системы. Это особенно ясно, по их мнению, в отношении литературы. Основным ее средством, созидательным материалом является слово. Отсюда и проистекают существенные особенности литературно-художественных произведений.
Однако признание знаковости языка, на наш взгляд, отнюдь не влечет за собой обязательного восприятия литературы в целом как знаковой системы. В отождествлении свойств языка и литературы как раз и заключена одна из основных ошибок сторонников формально-структурного метода. Посредством языка люди выражают самые разнообразные процессы и результаты мышления. Но это вовсе не значит, что мышление носит знаковый характер. Между мышлением и языком существуют довольно сложные связи и соотношения.
В человеческом сознании, в понятиях, их определенной системе отражается реальная действительность, ее качества, ее движение; эти свойства окружающего мира обобщаются и передаются с помощью языка. Неоднородность разных языков никак не исключает единства человеческого мышления. И если многоязычие подтверждает знаковую природу языка, то единство человеческого мышления служит одним из свидетельств того, что оно адекватно отражает явления действительности. Законы развития природы и общества, открытые наукой и выраженные словами любого из языков, не становятся от этого знаками, замещающими реальные процессы; они продолжают быть отражением того, что происходит в объективном мире.
Разность социальной сущности языка и литературы отчетливо выявляется и при сопоставлении их развития. Изменения, происходящие в литературе, не находятся в каком-либо прямом соотношении с трансформацией языка. Его видоизменения вовсе не безразличны для литературы. Она неизменно их учитывает и «осваивает». В свою очередь на эволюцию языка оказывает немалое воздействие движение литературы. Однако установить непосредственную зависимость этапов литературного процесса от периодов в развитии языка невозможно. Характер и «темпы» того и другого совершенно различны.
Ведь вся действительность реально не может быть объектом отдельного художественного произведения. Языковые знаки конкретного «высказывания» не могут содержать больше того, что они обозначают. И потому трудно понять, как в «сообщении», которое передает творческое создание, сливается частное и типическое. При этом следует подчеркнуть, что художественное произведение отнюдь не тождественно информации. Ограничивать творческие создания рамками «сообщения» – значит игнорировать их эстетические качества, их функцию как явлений искусства.
Знаковость литературы и искусства, по мнению Я. Мукаржовского, с особой отчетливостью выявляется в их связях с обществом. «В конечном счете, – пишет он, – знаковый характер художественного произведения вытекает из общественного характера искусства. Внутреннее строение художественного произведения рассчитано на то, чтобы в сознании воспринимающего оно отразилось как обретение определенного отношения к действительности. Этот общий смысл произведения ставит его в определенное отношение к системе ценностей, существующей в данном обществе, к его идеологии» 17 .
То, что художественное произведение заключает в себе определенное отношение к социальным ценностям, представляется бесспорным. Но отношение это не существует само по себе, в «чистом виде», вне эстетического освоения, познания действительности. Через освоение окружающего мира и раскрывается отношение к различным сторонам социальной действительности, к общественным ценностям.
Между тем языковой знак, как считает Я. Мукаржовский, не несет в себе глубокого познавательного начала, он лишь замещает те или иные явления действительности. И здесь достаточно ясно вновь выявляется отмеченный нами разрыв между коммуникативными свойствами литературы, искусства и их обобщающей функцией. В числе других это обстоятельство не позволяет лингво-информативной теории верно охарактеризовать социальную природу литературы, ее эстетические свойства, даже тогда, когда исследователь стремится подчеркнуть ее связи с обществом, как это делает Я. Мукаржовский.
Мысль о том, что каждая область искусства пользуется специфическим художественным языком отнюдь не нова. Она высказывалась рядом исследователей, в том числе, как уже было отмечено, и Ч. Моррисом. Характерной особенностью интерпретации и развития этой мысли в книге Ю. Лотмана является абсолютизация «языков» литературы и искусства.
С точки зрения Ю. Лотмана, искусство – это коммуникативная и одновременно моделирующая система. Художественные проиэведения заключают в себе те или иные сообщения, служат целям коммуникации. В то же время они дают определенную модель действительности. Подчеркивание коммуникативных свойств искусства, так же как и его связей с действительностью, само по себе, в общей форме, естественно, не может вызвать никаких возражений. Но все дело в том, что и коммуникативность искусства, и его отношение к действительности характеризуются Ю. Лотманом столь же своеобразно, сколь и научно необоснованно.
Не находя в конкретном сообщении черт всеобщности, Ю. Лотман стремится приписать это всеобщее специфическому «языку» искусства, наделяя его тем «содержанием», которое необходимо для моделирования действительности. Но какими бы силлогизмами ни пользоваться, невозможно доказать, что язык сам по себе – вне зависимости от реального мира – обладает этим содержанием. При любом моделировании, а речь может идти прежде всего о моделировании в различных областях науки, естественный язык, так же как и особый язык той или иной отрасли знания, является лишь одним из средств моделирования действительности; тот и другой отнюдь не тождественны самой модели.
Модифицируя «языковую» теорию знаковых явлений в искусстве, Ю. Лотман не смог преодолеть тех серьезных затруднений, с которыми столкнулись сторонники лингво-информативной концепции знаковости, пытавшиеся устранить противоречия между единичностью сообщения и обобщающим характером художественных произведений. Противоречие это в теории Ю. Лотмана не только осталось, оно значительно усилилось в связи с той доминирующей ролью, которую он отводит особому языку искусства.
Но противоречия и изъяны концепции Ю. Лотмана этим не ограничиваются.
Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.
Искусствоед.ру – сетевой ресурс о культуре и искусстве
Про искусство
Main Menu
Семиотический метод в искусствоведении
Семиотический метод исследования появляется в искусствоведении как результат переноса готового подхода, детально разработанного в другой дисциплине — семиотике (в зарубежной традиции: семиологии). Специфика этого метода заключается в том, что он трактует изобразительное искусство и архитектуру как сферу коммуникации, которая осуществляется при помощи особых средств, но при этом вполне может изучаться по образцу коммуникации вербальной.
Семиотика — комплексная дисциплина, развившаяся в XX в. из взаимодействия философии языка, идей структурализма, лингвистики и литературоведения. Отдельные ее концепции имели отношение к психологическим исследованиям поведения (психолингвистика), теории информации, а также к политическим идеологиям. Название дисциплины указывает на ключевой предмет анализа: знаки и языки (знаковые системы). Во второй половине XX в. семиотика предложила всем гуманитариям рассматривать сферу культуры как поле сложного обмена информацией, в котором можно под одним и тем же углом изучать любые случаи создания сообщений (иначе: текстов) и процесс их истолкования другими людьми.
Феномен знака, типология знаков, знаковые системы, разные модальности коммуникативных средств – обсуждались в новой дисциплине очень интенсивно, с построением сложных моделей коммуникации, вполне готовых для использования учеными других специальностей. Предполагалось, что обыденный язык и сообщение, сделанное вербальными средствами, послужат образцом для анализа при изучении материала языков/кодов культуры, в том числе, выразительных средств разных видов искусства.
Например, рекламный плакат, в котором одновременно использованы вербальная и визуальная модальность — сопоставим с полностью вербальным текстом. Плакат имеет автора и заказчика (адресанта). У него есть четкая коммуникативная функция, направленная на перестройку поведения адресата. По этому же принципу разбираются тексты изобразительные (например, живописные), архитектурно-пространственные, аудиальные (музыка) и т. п. Специфика творческой работы, ее отличия от прямой коммуникации и информирования — могут стать предметом специального обсуждения в семиотике, но в целом они оказались на периферии внимания исследователей. То же можно сказать и о различиях использования обыденного языка как знаковой системы и языков искусства, выделенных по модальности средств, а не по признаку системности и особому типу освоения.
К последним десятилетиям XX в. область семиотических исследований достигла высокого уровня специализации и сложности. Освоение семиотической концепции, ее понятийного аппарата и принципов моделирования коммуникативных процессов оказалось трудным для гуманитариев-искусствоведов. Однако эффектные результаты семиотического анализа художественной фотографии, графики и произведений кино говорили о принципиальной новизне и перспективности метода. Он стал ассоциироваться с прогрессом детального понимания произведений искусства, процессов восприятия и интерпретации смысла. Семиотический анализ отдельного произведения иногда рассматривался как альтернатива формального. У нового метода появились сторонники, а кто-то даже увидел в нем глобальную методологическую реформу гуманитарной области знания.
Эти ожидания не оправдались в полной мере. В частности, семиотические исследования изобразительного искусства, ДПИ и архитектуры так и не получили действительно широкого распространения. Это достаточно редкие исследовательские проекты. Как и в случае с социологией искусства, семиотический метод почти не используется в комплексных по методологии исследованиях, хотя принципиально комбинируется с другими инструментами анализа. Можно говорить о факте узкой специализации искусствоведов-семиотиков, последовательно и долговременно работающих с этим методом и типичными для него задачами (прежде всего, интерпретацией произведения).
В наследии авторов, создававших в XX в. семиотический метод для всех гуманитариев, необходимо выделить различные статьи, демонстрирующие эффекты применения метода при изучении вариантов визуальной коммуникации (рекламный плакат, документальная и художественная фотография, кинематограф и т. п.). Большой интерес представляют также семиотические исследования, перетолковывающие глобальные феномены истории искусства (выразительные средства, стиль, жанры, изобразительный канон). Подобные частные вопросы поднимаются у Р. Барта (1915 — 1980), У. Эко (1932 — 2016), Ю. М. Лотмана (1922 — 1993). Книга У. Эко «Отсутствующая структура» (1968) может быть использована и как учебное пособие по семиотическому методу.
Исходя из вышесказанного, семиотикой искусства (семиотическим методом исследования искусства) правильно будет называть использование концепции, аналитического инструментария и терминологии семиотики в сфере профессиональной ответственности искусствоведения (традиционные виды изобразительного искусства, художественная фотография, ДПИ, дизайн, искусство моды, архитектура, визуальные практики наподобие перфоманса и художественных акций и т. п.).
Типичными задачами семиотического исследования в нашей науке можно считать: 1) интерпретацию отдельного произведения; 2) семиотическое переосмысление каких-то частных или глобальных явлений искусства и практики его восприятия зрителями. Основная тематика семиотических исследований в искусствоведении: искусство с выраженной коммуникативной функцией; изобразительная риторика и другие феномены, общие для вербальной и визуальной отраслей духовной культуры; комплексные по модальности сообщения (политический плакат, лубок и т. п.); идеологическая пропаганда средствами искусства и архитектуры; феномен официального искусства и т. п.
Примеры обращения к семиотическому методу в искусствоведении при решении конкретных исследовательских задач можно найти в публикациях Ю. М. Лотмана, М. М. Алленова, С. М. Даниэля, Б. А. Успенского.