Огонь это символ чего
Символ домашнего богатства.
Огонь как древний символ очищения
Огонь символизирует трансформацию, очищение, дающую жизнь, производящую силу Солнца, обновление жизни, оплодотворение, силу, мощь, энергию, невидимую энергию в процессе осуществления, сексуальную силу, защиту, оборону, видимость, разрушение, слияние, страсть, мольбы, перемену одного состояния на другое, либо переход в него, способ передачи сообщений или приношений Небесам.
Огонь имеет созидательную и разрушительную функции. На Востоке разрушительное действие было одним из проявлений Бога, в христианстве огонь может быть не только Божественным, но и адским.
Пламя
Пламя олицетворяет духовную силу, трансцендентность и озарение, свидетельствует о наличии божества или души, вздоха жизни; воодушевление и просвещение.
Пламя на голове или вокруг нее, подобно нимбу, свидетельствует о божественной силе, потенции души или гении, поскольку голова рассматривается как место нашей жизненной души.
Пламя покидает тело в момент смерти. Пламя можно разделить на два взаимодополняющих аспекта: свет и жар, изображаемые, соответственно прямыми и волнистыми линиями.
Свет и жар могут означать интеллект и эмоции, блеск несущей благодатный дождь молнии, тепло очага, то есть либо огонь уютный, либо внушающий почтительный страх.
Разжигание огня равносильно рождению, воскресению. Обычай носить факелы по случаю помолвки и во время исполнения обрядов плодородия указывает на воспроизводящую функцию огня.
Крещение огнем восстанавливает первоначальную чистоту, сжигая окалину, что ассоциируется с проходом через огонь для обретения рая, который с тех пор, как был покинут, окружен огненной стеной и охраняется стражами с мечами огненными, олицетворяя невозможность прохода для людей невежественных и непросвещенных.
Огонь и вода являются двумя великими, активным и пассивным, принципами вселенной; они-Отец Небо и Мать Земля, все противоположности в мире элементов.
Огонь и вода находятся в постоянном конфликте, но в виде жара и влаги они необходимы для всякой жизни.
Огонь домашнего очага-центр дома и является женским аспектом огня. Символами огня являются треугольник, опирающийся на свое основание; свастика; львиная грива; волосы; острое оружие; ель; азалия.
В христианстве огонь олицетворяет религиозное рвение и мученичество. «Языки огня» означают пришествие Святого Духа, глас Божий, божественное откровение; эмблема святого Антония Падуанского.
Костер
Означает усиление силы Солнца, особенно во время солнцестояния, тем самым ободряя силы света и добра. Символ подвластного человеку огня-огня, вызванного к жизни и питаемого человеком.
Костер раскладывают для принесения жертвы, для кремации покойного, для уничтожения греховного, еретического (костер инквизиции).
Мистическое значение свечей
Свеча
Означает свет во тьме жизни, озарение, живительную силу Солнца, а также неверную жизнь, которую так же легко погасить, мимолетность.
Свечи, зажигаемые, когда человек умер, освещают эту тьму смерти, олицетворяя свет мира предстоящего, и являются неотъемлемой частью католического и большинства восточных погребальных обрядов.
Горящая перед иконой свеча-знак веры и надежды на благодатную помощь Божью. Возожженная свеча-символ пламенеющей и благодарной любви к Богу.
Пасхальная свеча
В христианстве, горя сорок дней с Пасхи до Вознесения, символизирует присутствие Христа с учениками в течение сорока дней после Воскресения.
На Вознесение ее гасят, что символизирует уход Христа с земли. Кроме того, изображает свет Христа, восставшего из мертвых, и новую жизнь, а также огненный столб, который сорок лет вел народ Израиля.
Огонь: что он символизирует и что значит для человечества?
Однажды одним из представителей Московской Патриархии Вечный огонь был объявлен символом преисподней, а почитание его — языческим поклонением. Наверное, в зависимости от установок личности, огонь может вызывать и такие ассоциации. Но давайте оставим за рамками оценку этого высказывания и задумаемся: а почему вообще такое заявление стало возможным?
Может быть, от непонимания подлинного смысла того, что символизирует огонь? Не в Библии ли сказано: «И познаете истину и истина сделает вас свободными»? Ведь именно незнание делает нас уязвимыми для разного рода внушений, домыслов, страхов и суеверий.
Символизм огня возник задолго до возникновения не только христианства, но и иудаизма. Ведь огонь сопровождает человека с самого его (человека) появления.
Собственно, умение обращаться с огнем — само по себе отличает человека (пусть примитивного) от животного. Да и сам огонь принципиально отличен от иных феноменов материального мира. Огонь совершенно реален и в то же время не вполне материален. Он приходит с неба посланником высших сил, и тогда он необуздан и разрушителен. И в то же время его можно добыть, сохранить, управлять им. Огонь одновременно разрушает, обжигает — и согревает, дает пищу и защиту. А еще огонь похож на живое существо: он может рождаться, питаться, умирать. 
Генрих Фюгер, «Прометей несёт людям огонь», 1817 г.
Фото: ru.wikipedia.org
В мифах именно с огнем связано если не возникновение цивилизации, то по крайней мере переход ее в иное качество. В мифах многих народов огонь похищается либо приносится людям культурным героем. Миф о Прометее — наиболее известный, но далеко не единственный. Зато с ним связано еще одно символическое значение огня, вполне устоявшееся: это символ революционности, героизма, самопожертвования.
Нам нынешним трудно в полной мере оценить значение прирученного огня для древних людей. Овладение огнем можно назвать переломным моментом в становлении человеческой цивилизации. Без огня было бы невозможно ни полноценное гончарное ремесло, ни тем более металлообработка. Даже обожженное дерево становится прочнее и долговечнее.
На первом этапе овладения огнем человек научился использовать и сохранять природный огонь. И это сознательное действие уже означало переход на новую ступень развития. Но предположу, что еще более важным стало умение самому добывать огонь. Впервые человек почувствовал себя независимым от милости природы.
Разумеется, у него не могло не возникнуть совершенно особого отношения к огню. Немалую роль сыграло и сходство с живым существом: огонь рождается и умирает, питается, движется, обладает характером… Плохое питание заставляет его недовольно шуметь, разбрасывать обжигающие искры; при недостатке «пищи» огонь слабеет и умирает; за непочтительное обращение может отплатить пожаром. 
Фото: Depositphotos
Крайняя почтительность в отношении огня вполне объяснима и учитывая его величайшую практическую ценность. Вначале к нему могли просто относиться крайне бережно, затем это отношение формализовалось, постепенно обрастая поверьями и нюансами. Смешиваясь с другими верованиями, обогащаясь ассоциациями, ритуализируясь, отношение к огню постепенно превращалось в культ.
Например, огонь мог становиться символом Солнца. Происхождение этих культов различно, но они сближаются по аналогии, ведь Солнце тоже огненное, тоже дает тепло и свет, защищает от тьмы. Возможно, от Солнца огонь воспринял функцию возрождения: ведь Солнце непрерывно «умирает» и вновь «рождается» (причем как в суточном, так и в годовом цикле). Вероятно, поэтому огонь использовался в качестве символа Солнца — а затем и сам стал считаться символом возрождения и обновления.
Постепенно огонь очага стал олицетворять сам очаг, а позже дом, род. По сути, очаг представляет собой сердце, центр дома. Пока горит огонь в очаге — в доме живут. В сознании разделяется «свой» и «чужой» огонь. Например, у некоторых народов можно дать соседу кресало, но нежелательно давать угли из своего очага (как и брать чужие). И разумеется, в огонь нельзя плевать, бросать мусор и даже ложиться ногами к очагу. 
Фото: Depositphotos
Видимо, с этими его свойствами связаны обычаи сжигания тел умерших. С одной стороны, огонь здесь используется как стихия, очищающая от связанной со смертью нечистоты; с другой, огонь «возносит» души в мир иной. У некоторых народов изначальная чистота огня, напротив, не допускала его осквернения мертвым телом.
С огнем связана символика энергии, жизненной силы. «Огонь души», «жизнь едва теплится» — так народная мудрость отражает связанные с огнем ассоциации. 
Фото: Depositphotos
Связывается огонь и с богами — этого не избежал и иудаизм, где бог предстает в виде то горящего куста, то огненного столпа. В христианстве огонь также используется в обрядах, но я намеренно не касаюсь этой темы, ведь речь идет о символизме огня, возникшем задолго до христианства. Хотя как символ божества он встречается и здесь: например, в эпизоде схождения на апостолов святого духа. Но, как я говорил, огонь как символ божественного гораздо древнее христианства и иудаизма.
И наконец, огонь в представлении предков — одна из первооснов мира. В паре «огонь-вода» он символизирует активное, мужское начало в мире, жизненную силу, энергию в широком смысле. 
Вечный огонь в Париже, зажжен 1 ноября 1923 года в 18.00
Фото: ru.wikipedia.org
Даже столь краткий экскурс в историю человечества демонстрирует, сколь всеобъемлющ и глубок символизм огня. И насколько молодо в сравнении с ним христианство. Да и иудаизм. Так стоит ли видеть в Вечном огне сатанинский символ, а заодно — языческий (кстати, как сочетаются эти аспекты, относящиеся к принципиально различным религиозным системам?), естественно трактуемый священнослужителем исключительно в негативном ключе?
А может быть, с зажжением первого Вечного огня в 1923 году богатый символический ряд пополнился еще одним значением? Нам решать…
Гримуар
Огонь. Символизм.
Огонь. Символизм.
В античной философии огонь — вездесущая таинственная субстанция, самый загадочный из четырех основных элементов, впервые упомянутых еще в трактате древнегреческого философа Эмпедокла «О природе» (V в. до н.э.). Его идея была затем подхвачена и развита в трудах Анаксагора, Платона и Аристотеля, в теориях стоиков, пифагорейцев и средневековых алхимиков. Все они усматривали в огне важнейший из первоэлементов, олицетворение мужского начала в природе, но дальше прочих натурфилософов пошел Гераклит. Согласно его диалектическому учению, огонь является универсальным воплощением всех превращений, поскольку остальные три элемента (вода, земля и воздух) возникают из первичного огня и, изменяясь по вечным законам логоса, в огонь же и возвращаются.
Подобно многим другим явлениям материального мира, огонь обладает двойственной символикой, соединяя в себе как живительную, так и губительную божественную энергию, как созидательные (тепло и свет), так и разрушительные силы природы (всепожирающее пламя пожаров, разящие молнии, огненная лава извергающихся вулканов).
Огонь — позитивный символ защиты и очищения, преображения и возрождения, но также и негативный знак войны и опасности, искушения и испытания. В то же время свет пламени служит высокой эмблемой истины, знания и просвещения. В человеке огонь символизирует горение сильных, пламенных страстей: фанатичную веру, вдохновение, порыв, жертвенную любовь и сексуальный пыл.
В мифологии отблески космического пламени освещают зарождение и гибель Вселенной. В космогонических мифах, посвященных сотворению мира, огонь играет роль главной стихии, первичного материала космогенеза (это, кстати говоря, вполне согласуется с теорией Большого взрыва, выдвинутой учеными лишь в середине XX века), а в эсхатологических мифах, предрекающих ужасную космическую катастрофу, Вселенная гибнет в огне мирового пожара. Наиболее устрашающую картину конца света разворачивает перед читателем «Прорицание провидицы» из первой песни скандинавской «Старшей Эдды»:
…Солнце черно; земли канули в море,
Звезды срываются вниз с вышины.
Пар всюду пышет, и, Жизни Питатель,
Лижет все небо жгучий огонь…
После такого мрачного фантома грядущего даже сцена Страшного суда, где небо свертывается подобно свитку, а от престола Высшего Судьи льется огненная река, уже не впечатляет.
Первобытным людям огонь представлялся агрессивным живым существом, которое рождается от Солнца, живет, пока есть пища, а затем умирает. Североамериканские индейцы принимали огонь за благостное воплощение Великого Духа, порожденного Великим Огнем (Солнцем), а костер считали символом счастья и процветания. Делавары даже признавали некоего огненного «Маниту» за первопредка всех индейских племен.
Повелителями огня в мифологии выступают, конечно же, бессмертные боги, небесные и подземные. Так, ведический бог Агни в образе огненного столпа, увенчанного дымовой шапкой, символизировал Мировую ось; индуистский Кришна олицетворял жизненное пламя («Я огонь, помещенный в телах всех живущих»); а вавилонский Мардук заключал в себе огонь войны, испепеляющий врагов.
Другую группу «огненных» богов представляют боги — покровители кузнечного дела: античные хромцы Гефест и Вулкан, черкесский железноногий Тлепш, полинезийский Магуйка, поддерживающий огонь в своем подземном очаге, и многие другие их коллеги по ремеслу. Кипучую деятельность этих подземных богов-трудяг люди усматривали в дыму и пламени извергающихся вулканов.
Как явствует из большинства мифов, боги по своей природе не менее эгоистичны, чем люди, а посему они и не собирались делиться со смертными своим бесценным сокровищем. Но тут на помощь человеку пришли благородные, могучие и бесстрашные культурные герои (греческий Прометей, грузинский Амирани, новозеландский Мауи и т.д.), похитившие огонь у богов и поставившие его на службу людям. С тех самых пор некоторые из небожителей, составившие третью группу «пламенных богов», снизошли до людей и превратились в покровителей домашнего очага, ставшего символом защиты у уюта, нераздельной общности рода и семьи. Таковыми являются: греческая Гестия, римские Веста, Лары и Пенаты; славянский Рарог; ацтекский Ксиутеуктли; монгольский Отхан-Галахан; мордовский Юрта-ава и многие другие.
В религии многих народов мира огненный след просматривается довольно отчетливо. Разнообразные обряды огнепоклонников глубоко символичны: получение «нового огня» служило у них аллегорией возрождения; поддержание неугасимого огня — метафорой бессмертия; прохождение сквозь пламя — знаком очищения, а погребальный или жертвенный костер рассматривался как наилучшее средство скорейшей переправы душ в небесные чертоги.
Религиозные обряды некоторых народов отличались необычайной жестокостью. В Палестине, Финикии и Карфагене долгое время существовал отвратительный культ Молоха, когда в жертву приносили детей. По-видимому, безмозглые фанатики были абсолютно уверены в том, что невинные души наиболее угодны их кровожадным богам. Не лучше обстояло дело и по другую сторону океана, в доколумбовой Америке. Ацтеки, поклонявшиеся «господину огня» Ксиутеуктли, ежегодно устраивали в честь своего «огненного» патрона изуверские празднества. Они «…вертикально укрепляли срубленное дерево, зажигали его, и все присутствующие плясали вокруг огня вместе с людьми, предназначенными в жертву. Затем этих людей бросали на большой костер только для того, чтобы тотчас же вытащить их полусожженными и предоставить жрецам завершить жертву».
Древние, почитавшие огонь как очистительную стихию, приписывали ему защитную функцию. Ассирийцы верили в способность пламени разрушать любые колдовские чары; китайцы, отпугивая зловредных демонов, запускали в небо красочные фейерверки; монголы заставляли чужеземцев, прибывших в их родные кочевья, пройти между двух костров, дабы очистить душу и помыслы пришельцев от всевозможной пакости; что же до славян, пуще огня боявшихся «нечистых» покойников, то они при виде мертвого тела спешили приложить руки к пылающей печи.
По мнению суеверных людей, огонь способен защищать даже от самого себя, точнее говоря, от буйства пожаров. Обряды, связанные с этим поверьем, весьма причудливы. Европейцы, например, привязав к хвостам заранее отловленных лисиц зажженные факелы, отпускали огненно-рыжих зверьков на волю, но лишь для того, чтобы гонять их по полям до полного изнеможения. Дагомейцы, жители Западной Африки, с той же целью использовали особый фетиш огня по имени По, представлявший собой обыкновенный горшок с тлеющими углями. Торжественно водрузив фетиш посреди комнаты, негры слезно просили огненного духа жить в горшке, а не разгуливать по всему дому.
Наибольшее почтение огнепоклонники выказывали «новому огню», добытому самым древним способом — трением. Такой огонь, считавшийся «чистым», так как он еще не успел соприкоснуться ни с какой скверной, освещал обычно празднование Нового года.
Во многих религиях огонь ассоциируется с самим Верховным Существом. Агни, Яхве и Будда нередко являлись своим приверженцам в виде огненного столпа. В буддизме свет огня олицетворяет мудрость, а в христианстве — сошествие Святого Духа и Божественное Откровение. Помимо всего этого, в иудаизме и христианстве сложилось представление об адском пламени, геенне огненной, как символе воздаяния за грехи. То же относится и к синтоистскому аду, с той лишь разницей, что грешному японцу предлагается богатый выбор: либо бесконечно жариться на огне, либо веки вечные вмерзать в глыбу льда.
В индуистской иконографии языки пламени ассоциируются с острым языком, золотыми зубами и разметавшимися волосами бога Агни. Черным пламенем охвачена фигура ужасной богини Кали, а огненное кольцо вокруг ее великого супруга Шивы олицетворяет бесконечный космический цикл сотворения и уничтожения мира.
Огонь христианской иконографии — символ искушения, испытания веры и оруд.ие мученичества. Эту символику иллюстрируют: трое еврейских юношей в пылающей печи; св. Лаврентий в горящей одежде, распростертый на раскаленной решетке; огонь чистилища и адское пламя. Сердце, охваченное огнем, атрибут святых Августина и Антония Падуанского — эмблема их пламенной веры. Языки пламени над головами апостолов в сцене Пятидесятницы — аллегория сошествия Святого Духа. Горящий куст перед Моисеем (Неопалимая Купина) — метафора
Божественного Откровения. Сожжение книг эфесских жрецов у ног апостола Павла — знамение победы христианства над язычеством.
В светском изобразительном искусстве символику мученичества передают мифические образы Иксиона, распятого на вращающемся огненном колесе, и Геракла, заживо сгорающего в хитоне коварного кентавра Несса.
Огонь — символ разрушения и гибели: небесный огонь испепеляет погрязшие в разврате библейские города Содом и Гоморру; в истребительном пламени войны гибнет легендарная Троя; огненная лава взорвавшегося вулкана поглощает римские Помпеи.
В символическом искусстве огонь, как один из четырех первоэлементов, персонифицирован женской фигурой с головой, охваченной пламенем. Горящее сердце держит в руке богиня Венера и аллегорическая фигура Милосердия: у первой из них пламя зажжено неутолимой любовной страстью, а у второй — искренним и горячим состраданием.
Все ту же эмблему пламенного сердца, но уже как символ высокого гуманизма и самопожертвования, мы встречаем и в советской литературе: романтический герой Максима Горького Данко вырвал из груди свое сердце, горевшее любовью к людям, чтобы осветить им дорогу к спасению и счастью.
В мантике, представленной на сей раз индийскими гадальными картами, костер символизирует либо пламя любви. охватившее сердце человека, либо зарождение новой страсти.
В алхимии, где огонь рассматривался как объединяющий и стабилизирующий фактор, как стихия, бушующая в центре всех вещей, важнейший из четырех первоэлементов, соединяющий в себе три остальных, изображался в виде равностороннего треугольника. Символику огня иногда передавали также мечи с извивающимися наподобие языков пламени клинками.
В эмблематике огонь выступает во множестве ипостасей. Пламя — излюбленная эмблема философов, алхимиков, церковников и военных. В античное время ее использовали пифагорейцы — у представителей этой религиозно-философской школы огонь, как первоэлемент, ассоциировался с тетраэдром — первой фигурой в геометрии. В Средние века права на эту эмблему, символизировавшую в данном случае очистительную силу, заявила католическая церковь. Могущественную христианскую организацию, несущую свет истинной веры, олицетворяла охваченная огнем каменная пирамида, а «духовный» меч, объятый пламенем, подразумевал ее карающую силу.
Как символ войны, эмблема огня издавна находилась в арсенале военных. Вот лишь один из характерных примеров. Выступая в поход на врага, французские короли первым делом посещали знаменитое аббатство Сен-Дени, где в торжественной обстановке получали из рук тамошнего аббата главное военное знамя государства — орифламму (букв, «золотое пламя») — красное шелковое полотнище на позолоченном древке, с вышитыми на нем золотыми языками пламени. На протяжении трехсот лет орифламма вдохновляла и вела в бой французские войска.
В Новое и Новейшее время эмблему огня попытался монополизировать «бог войны». Униформу артиллеристов многих стран (погоны, петлицы, шевроны, головные уборы) украшали значки, изображавшие пылающие гранаты и пышущие огнем снаряды. Однако накануне Второй мировой войны в итальянской армии эмблема огня была введена для бойцов танковых и моторизованных дивизий (язык пламени на синем фоне петлиц), а солдат частей, вооруженных танкетками, отличало двойное белое пламя, вышитое на петлицах.
Символику огня во многом определяет количество языков пламени на эмблеме. Так, одноязыкое пламя, дающее ясный и ровный свет, стало общепризнанным символом просвещения. Эмблема пламени с тремя языками принадлежала пионерскому движению на том основании, что пионерия в Советском Союзе считалась третьей по счету революционной организацией (после коммунистической партии и комсомола). Символом революции, объединяющем левые силы всех пяти континентов, служит и пятиязыкое пламя. Своеобразным исключением из этого правила является лишь государственная эмблема Танзании — местную революцию, по непонятным причинам, символизирует шестиязыкое пламя.
«Говорящая» эмблема опасности, исходящей от губительного огня пожаров, в наше время нашла применение в промышленности: среди прочих технических знаков часто употребляется изображение многоязыкого пламени — им маркируются легковоспламеняющиеся вещества и материалы.
В светской геральдике эмблема пламени, лишенная всякой самостоятельности, обычно довольствуется вторыми ролями. В гербах русских городов Хабаровска и Петропавловска-Камчатского вулканическое пламя вырывается из вершин черных сопок. На червленом столбе в центре герба Колпино (Ленинградская обл.) размещены три трехъязыких очага пламени золотого цвета, а в гербе Каргополя на пылающих дровах жарится белый барашек.
В истории человечества жаркое пламя костра в равной мере выступает ярким символом и жизни, и смерти. Для первобытного человека овладение огнем стало задачей первостепенной важности, вопросом жизни и смерти. Подчинив огненную стихию своей воле, он приобрел надежную защиту от леденящего холода, ночного мрака и свирепых хищников. Но огонь стал и орудием невежественного фанатизма: безжалостное пламя костров поглотило миллионы и миллионы невинных жертв. Зачастую людей сжигали с особым садизмом, на «медленном» огне. Особенно лютовала католическая церковь, лицемерно обрекавшая своих идейных противников на «казнь без пролития крови». Ее ужасное и уродливое детище, так называемая «святейшая инквизиция», неустанно преследовавшая инакомыслящих — еретиков, сгубила множество умных и талантливых людей, опередивших свое время. Изуверы сожгли на костре выдающегося итальянского ученого Джордано Бруно, чешского патриота и реформатора Яна Гуса, французскую национальную героиню — Орлеанскую деву и последнего великого магистра славного ордена тамплиеров Жака де Молэ. В той же Франции немилосердные и неправедные судьи из Огненной палаты жгли кальвинистов; в Америке грубые и жестокие испанские конкистадоры — простодушных и честных индейцев, осмелившихся поднять против захватчиков свое слабое оружие; в России несториане отправили на костер пламенного защитника старой веры, главу раскола, протопопа Аввакума и его горячих приверженцев… Необъятен этот скорбный список, чудовищно тяжелы преступления церковников всех стран и конфессий, и во веки веков не отмыть им свои палаческие руки и души, прокопченные дымом этих костров!
С античных времен пламя пожаров непостижимым образом сделалось аллегорией сомнительной и скандальной славы. В 356 году до н.э. честолюбивый и недалекий гражданин Эфеса, некто Герострат, жаждавший во что бы то ни стало запечатлеть свое никчемное имя на вековых скрижалях Истории, не выдумал ничего лучшего, чем сжечь великолепный храм Артемиды — одно из семи великих чудес Древнего мира, а в 64 году н.э. кровавый тиран Нерон, стремясь посрамить самого Гомера, приказал своим телохранителям поджечь Рим, дабы, вдохновляясь величественным зрелищем охваченного огнем Вечного города, сочинить гениальную поэму о гибели легендарной Трои. Но не славу, а бесславие принес огонь злодеям, и даже всемогущее время ничего не изменило в этом отношении: в пожаре Москвы 1812 года в пепел обратилась полководческая слава «корсиканского чудовища», а подлая провокация нацистов, организовавших в 1933 году поджог рейхстага, разоблаченная мужественным болгарским коммунистом Георгием Димитровым на Лейпцигском процессе, закончилась позорным провалом.
Символом жесточайшего танкового сражения и беспримерной стойкости советских солдат стала летом 1943 года «Огненная дуга», как прозвали пятисоткилометровую линию фронта с центром в районе Курска, изогнувшуюся гигантской дугой от Орла до Белгорода. В ходе кровопролитной 50-дневной битвы немецко-фашистские войска потеряли более полумиллиона солдат и офицеров и полторы тысячи танков, а главное — последнюю надежду на победу в войне. Битвой на курской «Огненной дуге» завершился коренной перелом в Великой Отечественной войне.
В фольклоре огонь со всей очевидностью предстает символом грозящей опасности. В известном изречение: «Пройти огни, воды и медные трубы» огонь, как аллегория наибольшей опасности, занимает первое место. Популярное английское выражение: «Таскать каштаны из огня» означает подвергаться риску ради чужих интересов, а емкая русская поговорка: «Угодить из огня да в полымя» подразумевает такую чрезвычайную ситуацию, когда человек, едва успевший избежать одной серьезной опасности, тут же попадает в еще более опасную переделку.
В современную эпоху наиболее глубоким символическим смыслом наполнены два вида огня: Вечный огонь, скорбная эмблема памяти о павших, а также аллегория духовного бессмертия, и Олимпийский огонь, освящающий преемственность спортивных традиций и идеалов.