какая была милиция в ссср

Милиционеры в Троице-Сергиевой лавре. 1949 год. Автор: Владимир Сергиенко. Загорск.

«Ваши права, гражданин. » 1952 год. Автор: Роберт Диамент.

Милиционеры. 1956 год. Автор: Георгий Липскеров.

Милиционер и женщина-врач. 1956 год. Автор: Георгий Липскеров.

Милиционеры. 1956 год. Автор: Георгий Липскеров.

Милиционер с букетом на Невском проспекте. 1960-е. Автор: Всеволод Тарасевич. Ленинград.

Милиционер и нарушитель на Невском проспекте. 1960-е. Автор: Всеволод Тарасевич. Ленинград.

В отделении милиции. 1968 год. Автор: Всеволод Тарасевич. Москва.

У Одинцовского дома офицеров. С рупором полковник отдела милиции Виктор Федорович Кочетков обращается с сообщением к подчиненным. Неизвестный автор. Одинцово.

Дознание в отделении. 1972 год. Авторы: Дмитрий Воздвиженский и Нина Свиридова. Москва.

Милиционеры на Красной площади во время проведения ХХV съезда КПСС. 1976 год. Автор: Юрий Садовников. Москва.

«Я больше не буду!» 1978 год. Автор: Рустам Мухаметзянов. Казань.

Без названия. 1980-е. Автор: Юрий Абрамочкин. Москва.

Первомай в Белгороде. 1980 год. Автор: Егор Городов.

Конная милиция. 28 июля 1980 года. Автор: Павел Сухарев. Москва.

Очередь на «Неделю совести» перед ДК МЭЛЗ и милиционер. 19–26 ноября 1988 года. Неизвестный автор. Москва.

Без названия. 1990-е. Автор: Юрий Абрамочкин. Москва.

Построение. 1998 год. Автор: Дмитрий Гутов. Краснодар.

Источник

Правда про советскую милицию

Так, друзья, сегодня будет интересный и давно задуманный мною пост — о том, что из себя представляла советская милиция, как она работала и чем она отличалась от современной полиции в развитых странах. Это действительно очень интересная тема — так как показывает, как на самом деле обстояли дела в СССР. Фанаты совка любят бравировать лживой советской статистикой, рассказывая о том, какой замечательной была жизнь в совке — но на самом деле вся эта статистика была целиком ложной, и советская милиция принимала в этих фальсификациях самое прямое участие.

Граждане отвечали милиции тем же — несмотря на развёрнутую государством широкую пропагандистскую компанию по «обелению имиджа милиции» с участием телефильмов и Кобзона — граждане относились к милиции с чувтсвом настороженности, называли их «ментами» и в целом предпочитали держаться от милиции подальше и не иметь с ними никаких дел. Любили общаться с милицией исключтиельно всякие старшие по подъезду — как правило, полусумасшедшие старики-активисты из бывших военных, которые доставали весь подъезд своим активизмом и казарменными замашками.

Итак, в сегодняшнем посте — рассказ о советской милиции. В общем, обязательно заходите под кат, пишите ваше мнение в комментариях, ну и в друзья добавляться не забывайте. И на телеграм-канал тоже подписывайтесь.

Как советская милиция относилась к гражданам.

Начну сразу с главного — как, собственно, советская милиция относилась к гражданам. В 1917-м году в стране произошёл Октябрьский переворот, после которого установилась власть, называвшая себя «властью рабочих и крестьян». На самом деле под этой формулой, призванной обманывать собственных граждан и зарубежные страны, скрывалась самая настоящая диктатура, которая вооружённым путём захватила власть.

Фактически, с тех самых пор любые вооружённые структуры в Советской России (и позже в СССР) начали служить не гражданам, а власти. Милиция здесь не исключение — её главным призванием было не охрана граждан, а охрана власти от собственного народа. Вот прямое доказательство этого — на фото ниже вы можете увидеть так называемое «обязательство» советского милиционера 1920-х годов, что стало чем-то вроде милицейской присяги.

В этом документе милиционер обязаутеся от имени трудового народа расправляться с тем самым народом. Обратите внимание на п.6 — «Обязуюсь беспощадно подавлять все выступления против Рабоче-Крестьянского Советского правительства». То есть, милиционер фактически присягал не народу, а правительству — банде узурпаторов, захватившей власть в стране и готовящейся подавлять народные протесты.

В дальнейшие годы подобное отношение советских ментов к людям сохранялось неизменным. В стране не существовало частной собственности, понятия «частное пространство» и «частная территория» — люди не имели ничего своего и нигде не могли чувствовать себя под защитой. Советская милиция, если посчитала бы это нужным — могла вломиться в любую квартиру в любое время дня и ночи, и не понесла бы за это никакой ответственности, объявив такой рейд государственной необходимостью. Кстати, именно поэтому все двери в многоквартирых советских домах открывались вовнутрь — чтобы их легче было выбить.

Гадкое отношение ментов к гражданам можно было видеть и других сферах — скажем, пьяный человек, забираемый в вытрезвитель, считался как бы «не совсем гражданином», и его вполне могли избить и ограбить сами менты — просто вывернув ему карманы и сказав потом, что никаких денег там не было — мол, сам пропил или потерял по пьяне. Никто никогда не стал бы разбираться с тем, как там было на самом деле, и уж точно никто не стал бы наказывать ментов — власть не имела права на ошибку, в глазах подневольного народа должа оставаться сакральной и не ошибающейся никогда.

Менты бесцеремонно вмешивались в личную жизнь граждан и в целом вели себя как оккупационные войска в покорённом городе. Скажем — при Андропове (кумире и учителе Путина) менты устраивали облавы, так называемые «рейды» по ресторанам, магазинам и улицам — отлавливая «трудоспособных прогульщиков» и выявляя «тунеядцев» — у совершенно любого гражданина на улице могли проверить документы и начать приставать с вопросами, где и как он работает, как и с кем живёт и прочее подобное. Если человек по каким-либо причинам не работал свыше четрыёх месяцев — то его могли отправить на принудительные работы или в тюрьму.

Как результат всего этого — за десятилетия советской власти милиция начала вопсприниматся как карательный орган — с которым лучше не иметь никаких дел. Кстати, это видно даже в советских пропагандистских фильмах, где показывается красота и идиллия советской жизни — если вдруг где-то появляется милиционер, то все тут же затихают и со страхом смотрят на появившуюся власть, если инспектор ГАИ останавливает водителя — то тот сам выбегает к нему с документами, заглядывая в глаза с заискивающим страхом — вот как на самом деле относились граждане к советской милиции.

Как работала советская милиция. Фальсификации.

А теперь немного подробнее о том, как вообще работала советская милиция и откуда бралась та самая «безопасная страна, в которой не страшно было отпустить детей ночью гулять» — про которую с пеной у рта любят рассказывать любители СССР. Советская статистика, которой оперируют фанаты совка (о якобы «низком количестве преступлений в СССР») — была целиком лживой, и в этих фальсификациях принимали прямое участие советские милиционеры.

В плановой совковой экономике запланировано было абсолютно всё, в том числе и количество преступлений и их раскрываемость — жизнь в статистических отчётах должна была неустанно улучшаться — о чём с всё возрастающей год от года радостью советским гражданам рассказывали дикторы телевидения.

На практике это осуществлялось так — по преступлениям присылалась партийная «разнарядка» — скажем, количество раскрытых тяжких преступлений должно было составлять 95% — и под эту статистику начинали всё подгонять. Огромное количество преступлений попросту скрывалось — их никак не регистрировали в милицейском делопроизводстве, а значит что в совковой статистике их не существовало вовсе. Это сейчас полиция обязана принимать любое заявление от граждан — в СССР же для принятия заявления о преступлении должна была стоять резолюция начальника отделения — без неё заявления (а значит, и преступления) не существовало вовсе. Нетрудно догадаться, что начальники старались выполнить партийную «разнарядку» и регистрировали далеко не всё. Прокуратура была в курсе этого положения вещей и закрывала глаза на всё это.

Скажем, вообще не регистрировались заявления о развратных действиях против малолетних, неохотно регистрировались дела об изнасилованиях и прочем подобном, партия говорила, что нападений на детей в СССР не существует — и такие преступления почти не регистрировались. Также в советской милиции существовал принцип пока не раскроем — этого нет. Нетрудно догадаться, что огромное количество нераскрытых преступлений попросту не попадало в статистику — которая рисовала образ исключительно белой и пушистой страны, где все живут честно зато бедно, прячут ключи под ковриком и едят лучшее в мире мороженое.

В подгонке раскрываеомсти под статистику был ещё один очень страшный момент — это выбивания признаний о совершенных преступлениях из зведомо невиновных. В СССР практически не заводили уголовных дел против милиции за «превышение полномочий», и менты чувствовали себя в праве творить всякий беспредел с гражданами. Я напомню только про пару случаев— до поимки маньков Чикатило и Михасевича за убийства, совершённые ими, было осуждено и расстреляно несколько человек. В 1980-м году за убийство, совершённое Михасевичем, был расстрелян Николай Тереня — у суда не было никаких улик, кроме признательных показаниё Николая. Нетрудно догадаться, как Николая «обрабатывали» в милиции.

«Моя милиция меня бережёт». Вместо эпилога.

А что думаете вы о советской милиции? Напишите в комментариях, интересно.

Источник

День сотрудника органов внутренних дел РФ. Долгий путь милицейских званий

10 ноября свой профессиональный праздник отмечают сотрудники российских органов внутренних дел. Эта знаменательная дата уходит своими корнями в не столь давнее советское прошлое. Именно в Советском Союзе был установлен профессиональный праздник правоохранителей — День советской милиции. Согласно специальному указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 сентября 1962 года, его стали отмечать 10 ноября каждого года — в честь постановления Народного комиссара внутренних дел А.И. Рыкова «О рабочей милиции», принятого 28 октября (10 ноября) 1917 года, сразу же после Октябрьской революции.

На протяжении почти ста лет существования советских, а затем и российских правоохранительных органов, они неоднократно претерпевали серьезные изменения. Менялись организационная структура, ведомственная принадлежность, методы деятельности. Разумеется, происходили изменения и в системе званий сотрудников. Об этом мы и расскажем более подробно.

Как известно, в царской полиции специальные звания, подобные современным специальным званиям российской полиции или специальным званиям советской милиции, отсутствовали. Сотрудники царской полиции имели гражданские чины, установленные в Российской империи, но носили погоны, которые соответствовали армейским погонам, разве что были уже — ширина полицейского погона составляла три четверти от ширины армейского погона. При этом, если в полицию переходил армейский офицер, то он сохранял свое воинское звание и продолжал носить армейские погоны.

Что касается низших чинов царской полиции — городовых, то они комплектовались из демобилизованных солдат и унтер-офицеров, поэтому были разделены на три разряда. Городовыми низшего оклада становились солдаты и ефрейторы, поступившие на полицейскую службу, городовыми среднего оклада — младшие унтер-офицеры, а городовыми старшего оклада — старшие унтер-офицеры. На погоне городовой носил такое количество лычек, какое соответствовало его воинскому званию в армии, а принадлежность к разряду городовых определялась числом гомбочек на витом наплечном шнуре. К примеру, городовой низшего оклада, демобилизовавшийся из армии в звании ефрейтора, носил одну лычку на погоне и одну гомбочку на шнуре. Демобилизованных фельдфебелей, которые принадлежали к городовым старшего оклада, обычно назначали помощниками околоточных надзирателей. В свою очередь, околоточные надзиратели занимали в царской полиции особое положение — они не относились к нижним чинам, но и не принадлежали к классным чинам, хотя, согласно закону, пользовались привилегиями чинов 14-го класса. На мундире околоточные надзиратели носили погоны с продольным галуном — как подпрапорщики дореволюционной армии или старшины советской армии и милиции.

После Октябрьской революции 1917 г. классные чины были отменены. Соответственно, осталась без разработанной системы чинов и вновь созданная правоохранительная система страны. Долгое время советские милиционеры имели только должности — милиционер, старший милиционер, оперуполномоченный и так далее. Ситуация изменилась в середине 1930-х годов, когда советское руководство пришло к выводу о необходимости упорядочения как армейской, так и милицейской иерархии. В органах милиции звания появились вслед за Рабоче-Крестьянской Красной Армией и органами государственной безопасности.

26 апреля 1936 года было принято специальное Постановление ЦИК СССР и СНК СССР, а 5 мая 1936 г. это постановление было объявлено специальным приказом Народного комиссариата внутренних дел СССР № 157. В соответствии с этим приказом, в органах советской милиции вводились специальные звания начальствующего и рядового состава. Они существенно отличались от воинских званий, установленных в РККА. Хотя многие специальные звания и были созвучны воинским званиям, в милиции они несли иную нагрузку — к примеру, звание сержанта милиции относилось к начальствующему составу и соответствовало званию лейтенанта РККА.

Таким образом, в 1936 году в советской милиции появились специальные звания. Иерархия званий выглядела следующим образом (по возрастающей): 1) милиционер, 2) старший милиционер, 3) отделенный командир милиции, 4) помкомвзвода милиции, 5) старшина милиции, 6) сержант милиции, 7) младший лейтенант милиции, 8) лейтенант милиции, 9) старший лейтенант милиции, 10) капитан милиции, 11) майор милиции, 12) старший майор милиции, 13) инспектор милиции, 14) директор милиции, 15) главный директор милиции. 15 июня 1936 года был принят приказ НКВД СССР № 208, в соответствии с которым для рядового и начальствующего состава рабоче-крестьянской милиции вводились новые петлицы и новые знаки различия. Петлицы нашивались на воротнике шинели, плаща, кителя или гимнастерки и имели форму параллелограмма. Длина петлицы вместе с кантом составляла десять сантиметров, ширина — 5 сантиметров, ширина канта — 2,5 миллиметра.

3 июля 1936 г. ЦИК СССР утвердил «Положение о прохождении службы начальствующим составом Рабоче-Крестьянской милиции Народного комиссариата внутренних дел СССР». В соответствии с ним, были установлены сроки прохождения службы, порядок увольнения и многие другие важные аспекты. К начальствующему составу рабоче-крестьянской милиции, согласно данному постановлению, были отнесены все специальные звания, начиная с сержанта милиции и выше. Устанавливались сроки пребывания в каждом из званий и порядок их присвоения. Так, сроки пребывания в званиях сержант милиции, младший лейтенант милиции, лейтенант милиции и старший лейтенант милиции составляли по три года в каждом, капитан милиции — четыре года, майор милиции — пять лет. Что касается званий старший майор милиции, инспектор милиции, директор милиции и главный директор милиции, то для них сроки службы не устанавливались и присваивали их в индивидуальном порядке. Досрочное присвоение званий предусматривалось только за большие успехи в службе или особые заслуги.

Таким образом, высшим званием в рабоче-крестьянской милиции СССР в 1936-1943 гг. оставалось звание «главный директор милиции». По рангу это специальное звание соответствовало званиям комиссара государственной безопасности 1-го ранга в органах госбезопасности НКВД, командарма 1-го ранга в РККА и флагмана флота 1-го ранга в РККФ. Однако, за весь период существования этого звания, оно так и не было присвоено никому из представителей высшего руководства рабоче-крестьянской милиции СССР. Ниже звания «главный директор» находилось звание «директор милиции». Оно соответствовало комиссару государственной безопасности 2-го ранга в НКВД, командарму 2-го ранга в РККА и флагману флота 2-го ранга в РККФ. За всю историю существования звания оно было присвоено четырем сотрудникам рабоче-крестьянской милиции — начальнику Управления рабоче-крестьянской милиции НКВД УССР Николаю Бачинскому, начальнику Управления рабоче-крестьянской милиции г. Москвы Леониду Вулю, заместителю начальника Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР Сергею Маркарьяну и заместителю начальника Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР Дмитрию Усову. Кстати, все четверо в 1937-1939 гг. были расстреляны.

Следующим по нисходящей «генеральским» званием в рабоче-крестьянской милиции в 1936-1943 гг. было звание «инспектор милиции», соответствовавшее званиям комиссара государственной безопасности 3-го ранга в органах госбезопасности НКВД, комкора в РККА и флагмана 1-го ранга в РККФ. За всю история существования звания его носили семь человек — начальники управлений и отделов Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД СССР.

Ниже инспектора милиции шло звание «старший майор милиции», соответствовавшее армейскому комдиву, флотскому флагману 2-го ранга и старшему майору государственной безопасности. Это звание присваивалось более активно, чем звания директора и инспектора милиции — за период с 1936 по 1943 гг. оно было присвоено 31 сотруднику рабоче-крестьянской милиции. Звание «майор милиции» соответствовало званиям майора государственной безопасности в НКВД, комбрига в РККА и капитана 1-го ранга в РККФ. Звание «капитан милиции» соответствовало званиям капитана госбезопасности, подполковника РККА и капитана 2-го ранга РККФ. Звание «старший лейтенант милиции» соответствовало званиям старшего лейтенанта госбезопасности, майора РККА и капитана 3-го ранга РККФ. Звание «лейтенант милиции» соответствовало званиям лейтенанта госбезопасности, капитана РККА и капитан-лейтенанта РККФ. Звание «младший лейтенант милиции» соответствовало званиям младшего лейтенанта госбезопасности, старшего лейтенанта РККА и старшего лейтенанта РККФ. Звание «сержант милиции», младшее в начальствующем составе РКМ, соответствовало званиям сержанта госбезопасности и лейтенанта РККА и РККФ.

В 1943 г. советское руководство пришло к выводу о необходимости изменения существующей системы званий в органах внутренних дел и государственной безопасности, приведении ее в большее соответствие с армейской системой званий. 9 февраля 1943 г. были изданы Указ Президиума Верховного Совета СССР «О введении новых знаков различия для личного состава органов и войск НКВД» и «О званиях начальствующего состава органов НКВД и милиции». В органах милиции устанавливались следующие специальные звания, более приближенные к армейским и в большей степени им соответствующие, чем прежние звания. Однако, отличия все же сохранялись.

Так, после 1943 г. в советской милиции была введена следующая система званий (по восходящей): 1) милиционер, 2) старший милиционер, 3) младший сержант милиции, 4) сержант милиции, 5) старший сержант милиции, 6) старшина милиции, 7) младший лейтенант милиции, 8) лейтенант милиции, 9) старший лейтенант милиции, 10) капитан милиции, 11) майор милиции, 12) подполковник милиции, 13) полковник милиции, 14) комиссар милиции 3 ранга, 15) комиссар милиции 2 ранга, 16) комиссар милиции 1 ранга. Таким образом, сугубо «милицейскими» оставались только звания «милиционер» и «старший милиционер», а также высшие звания — комиссары милиции 3,2 и 1 рангов. Высшим званием в милиции становилось звание «комиссар милиции 1 ранга», соответствовавшее армейскому генерал-полковнику.

Первое звание комиссара милиции 1-го ранга было присвоено 4 марта 1943 года начальнику Главного управления милиции НКВД СССР Александру Галкину. Он же оказался и единственным человеком, носившим это высшее милицейское звание на протяжении всего времени его существования. Кстати, просуществовали звания комиссаров милиции тридцать лет — до 1973 года.

23 октября 1973 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР, предусматривавший реформирование системы специальных званий в органах милиции. Благодаря этому указу были практически ликвидированы путаница и несоответствие милицейских специальных званий и военных званий. После 1973 года специальные звания в советской милиции выглядели следующим образом (по восходящей): 1) рядовой милиции, 2) младший сержант милиции, 3) сержант милиции, 4) старший сержант милиции, 5) старшина милиции, 6) младший лейтенант милиции, 7) лейтенант милиции, 8) старший лейтенант милиции, 9) капитан милиции, 10) майор милиции, 11) подполковник милиции, 12) полковник милиции, 13) генерал-майор милиции, 14) генерал-лейтенант милиции.

Комиссарам милиции 2-го и 3-го рангов, таким образом, были присвоены звания генерал-лейтенантов и генерал-майоров милиции. Также в органах внутренних дел были введены параллельные специальные звания внутренней службы. Но, в отличие от специальных званий милиции, во внутренней службе было предусмотрено звание «генерал-полковник внутренней службы». Таким образом, звание «генерал-полковник внутренней службы» после 1973 года оказывалось высшим специальным званием в системе органов внутренних дел.

Последним изменением в системе званий советских органов внутренних дел стало введение специальных званий «прапорщик внутренней службы» и «старший прапорщик внутренней службы» в соответствии с законом СССР от 17 мая 1991 года. Как известно, еще 1 января 1972 г. в Советской Армии было введено воинское звание «прапорщик», а в ВМФ СССР — «мичман». 12 января 1981 г. были также введены звания «старший прапорщик» и «старший мичман». Поскольку военнослужащие Внутренних войск МВД СССР носили воинские звания, то прапорщики, а затем и старшие прапорщики, появились и в ВВ МВД СССР. Интересно, что прапорщики и старшие прапорщики, проходившие службу в специальных моторизованных частях милиции, являвшихся компонентом внутренних войск, но выполнявших функции патрульно-постовой службы, при выходе на патрулирование в милицейской форме были вынуждены носить погоны старшин милиции, так как званий «прапорщик» и «старший прапорщик милиции» тогда еще не существовало. Звания «прапорщик милиции» и «старший прапорщик милиции» были введены в милиции уже после распада Советского Союза — 23 декабря 1992 года. Этим же указом было введено и высшее звание «генерал-полковник милиции», которое в советской милиции отсутствовало.

После переименования милиции в полицию, последовавшего в 2011 г., все специальные звания милиции были трансформированы в специальные звания полиции. В современной России появилось и более старшее, чем генерал-полковник полиции, специальное звание — генерал полиции Российской Федерации. Оно присваивается только министру внутренних дел Российской Федерации. В 2011-2014 гг. генерал полиции Российской Федерации носил погон с четырьмя звездами, напоминающий погон генерала армии, а с 2014 г. носит погон с одной большой звездой. Единственным генералом полиции Российской Федерации (не путать с генералами полиции РФ в ФСКН) в МВД РФ является действующий министр внутренних дел России Владимир Колокольцев.

Источник