к какой степени совершенства заповедал стремиться христос
Об ищущих совершенства
Мы вступаем в Великий пост. Накануне этого важного периода Церковь напоминает, что преступлением заповеди в раю человек лишил себя благодатного единства с Богом. Пост же дан нам, чтобы, совершая его с верой, мы обрели благодать Господню.
Закон благодатной веры Христовой особый, и «законом» он назван условно. Известные до него закон совести и Моисеево законодательство говорят людям, как жить, чтобы спастись, не утратить связь с Богом. Закон благодати возводит человека на невообразимые высоты духовного совершенства единого бытия с Творцом и Спасителем мира.
В отличие от закона совести, который дан всем людям без исключения, закон благодати даруется только христианам. Духовное совершенство, по определению преподобного Иустина (Поповича), состоит в полноте евангельских добродетелей. А этого человеку своими силами достичь «невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу» (Мк. 20, 27). Путь к уподоблению Богу по благодати, богосыновству, обожению открыт Богочеловеком Христом и обретается только в Нем.
Достичь евангельского совершенства способны далеко не все христиане, а лишь те из них, кто более всего земного возлюбил Христа и принес Ему в дар всю свою жизнь. Они посвятили себя исполнению Его воли, совершенному очищению от страстей, пребыванию в молитве, покаянии и богомыслии ради познания Бога и соединения с Ним в единую жизнь. Таковы преподобные Антоний Великий, Мария Египетская, Антоний и Феодосий Печерские, Сергий Радонежский, Нил Сорский, Серафим Саровский, Амвросий Оптинский, святители Феофан (Затворник), Игнатий (Брянчанинов) и другие святые отцы и жены, которые стяжали евангельское совершенство на монашеском пути.
Для спасения достаточно поступать по совести, выполнять заповеди, и это возможно всем, живущим в миру. А если человек желает большего, то он оставляет мирскую жизнь с ее трудами, житейскими радостями и огорчениями, чтобы, не отвлекаясь на земные заботы, идти за возлюбленным Христом и достигать полноты единства с Ним. Преподобный Иустин (Попович) подчеркивает, что первый подвиг, открывающий путь духовного совершенства, — это нищета ради Христа, которая «доказывает, что тебе Христос Господь стал всем и вся во всех мирах».
Разницу между спасением и духовным совершенством святитель Игнатий (Брянчанинов) объяснял, приводя беседу Спасителя с богатым юношей (см. Мф. 19, 16—21). В ответ на первый вопрос: «Что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?», Христос указывает на известные заповеди Моисея. Когда же юноша признается в соблюдении всех норм Декалога и спрашивает: «Чего еще недостает мне?», Господь говорит, что, если он хочет не просто спасения, но совершенства, то ему надо продать имение и раздать нищим, а затем стать последователем Христа. Юношу опечалил этот совет, ведь он не смог ему последовать, будучи привязанным к своему богатству. На этом основании святитель Игнатий заключает, что «спасение необходимо для всех», а «снискание совершенства предоставлено произволяющим».
По евангельскому учению, путь к духовному совершенству требует отречения не только от материальных благ, но даже от своей души со всеми ее дарованиями (см. Ин. 12, 25—26). В этом суть монашества — умереть не только для мира, но и для себя самого, всецело предать себя в руки Богу, уподобиться железу в руках искусного кузнеца. Через подвиг полного самоотречения подвижник приобретает Христа, и в Нем, как пишет преподобный Иустин (Попович), получает все: «и землю и небо, и бессмертие и вечность, и Истину и Правду, и Любовь и Мудрость», то есть блага неизмеримо высшие, чем все земные сокровища и самые выдающиеся способности человеческой личности.
Владимир Алексеевич Троицкий, будучи одаренным церковным писателем, написал немало ярких богословских сочинений. Всем сердцем он желал посвятить Богу свою жизнь, но не решался стать на иноческий путь из-за опасений, что после пострига ему придется исполнять послушания, далекие от его любимого дела. Этот страх мучил его до тех пор, пока однажды Владимир не осознал, что свои богословские занятия он, по сути, любит более Самого Христа. После этого он без колебаний принял монашество, чтобы служить Богу на том поприще, которое Он Сам ему укажет.
Став иноком Иларионом, он действительно исполнял послушания, забиравшие все его силы и время и не оставлявшие возможности писать. Но затем Господь дал ему еще более плодотворно потрудиться и устным словом, и пером в защиту Церкви, которая переживала тяжелые годы гонений. Став «правой рукой» святителя Тихона (Белавина), архимандрит Иларион много проповедовал, вел богословские диспуты с обновленцами, убедительно опровергая всю их аргументацию. Каждое его слово было веско, налито мудростью, как спелое зерно. Оно ценилось верующим народом, ему верили. Пройдя тернистым путем евангельского крестоношения, до своей кончины святой Иларион (Троицкий) следовал за Христом и стяжал мученический венец.
Господь всех призывает к совершенству (см. Мф. 5, 48). Но затем говорит, что добровольно стать скопцами ради Небесного Царства способны не все, но кому дано (см. Мф. 19, 12). Следовательно, к евангельскому совершенству призываются все люди без исключения, однако достичь его в земной жизни могут лишь немногие. Большинство людей не в состоянии бросить все и отказаться от себя, чтобы пойти за Христом.
По образному сравнению святителя Игнатия (Брянчанинова), мирянин похож на полевой цветок, который по красоте уступает тепличным цветам, но более устойчив к непогоде и ветрам искушений. А монах подобен цветку оранжерейному: он достигает необычайной красоты, но требует тепличных условий. Малейшее нарушение климата может погубить его. Достичь евангельского совершенства в полной мере можно только при довольно жестких условиях. Эти условия — монастырский устав с продолжительными службами, общими послушаниями, скромной трапезой, минимизация контактов с похотями мира (см. 1 Ин. 2, 16), уединение в келье (см. Мф. 6, 4), непрестанная и неразвлекаемая молитва, срастворенная покаянием.
Господь не закрывает двери спасения и для тех христиан, которые не могут вместить полноту евангельского совершенства. Он применяется к нашим силам и возможностям. Но мы должны свидетельствовать о своей вере и о желании наследовать спасение исполнением заповедей. Начать можно с немногого, но важно хранить постоянство. Не все способны идти путем постоянного самоограничения, но никому нельзя жить по принципу вседозволенности. Впоследствии придется слишком дорого расплачиваться за такую жизнь. Не все могут читать обширное молитвенное правило, но все должны помнить, что мы ходим перед Богом, и обращаться к Нему в молитве не от случая к случаю, а ежедневно. И начать надо сегодня, пока мы еще проходим земной путь, мы можем меняться к лучшему и приближаться к Богу.
О совершенстве
Слово в Неделю 12-ю по Пятидесятнице
Скачать
(MP3 файл. Продолжительность Размер )
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Сегодня мы слышали слова Евангелия о духовном совершенстве. Слова Христа Спасителя о том, что надо сделать, чтобы стать совершенным. А стать совершенным – это значит стать человеком, не имеющим ничего мелочного, временного, смертного, причастного этой временной жизни, жизни несовершенной, это значит стать причастником жизни вечной, стать небесным гражданином.
И нас, как и того евангельского юношу, который подошел с этим вопросом, часто или нечасто, но посещают мысли об этом совершенстве, и слова сегодняшние призывают нас задуматься об этом – о своем совершенстве.
Но совершенство это, причастие жизни вечной понимается по-разному, о нем забывается, мысль о нем ослабевает под натиском суетных попечений, которые, как сорняки на поле, ослабляют стремление к Царству Небесному. И тогда всё попечение наше сосредотачивается на внешнем благополучии, которое рождает комфорт в душе, и мы начинаем искать в нем – в этом благополучии – цель своего земного бытия.
Обращаясь ко Христу со словами «Учитель Благий», в действительности ли мы Его ученики или только так называем Его? Действительно ли Его закон, Его заповеди и Его жизнь – для нас пример? Видим ли мы Бога, пришедшего к нам, или мелкие кумиры повседневных забот дороже и ближе нам?
И когда Господь говорит: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог» (Мф. 19: 17), Он отвергается не Своего Божества, но отвергается нашего так называемого ученичества.
Потому что труды усердия нашего посвящены не Богу.
Кто-то надеется обрести бессмертие в приобретении земной славы – на любых путях: науки, искусства, литераторства – путях и добрых, и недобрых. Более того, приобретя известность в этой области, они уже считают себя вправе учить других о том, что такое вера, учить из опыта своего возвышенного и гордого самомнения и самонадеяния о Боге. Но отвергая и хуля Бога, даровавшего им и умственные способности, и саму жизнь для их деятельности, сами не имеют в себе сил следовать своему нравоучению.
Некоторые видят залог прикосновения к вечности в делах рук своих. Неустанно воздвигают, строят, перестраивают, улучшают – от малых зданий до великих сооружений. И не могут остановиться. Но на смену им приходят другие устроители, считающие себя умнее предшественников своих, и начинают всё переделывать и перестраивать заново. И всё это суета и томление духа.
Кто-то полагает свое бессмертие в успешной служебной карьере, читает с великим вниманием различные пособия, которые при их величайшем количестве и разнообразии все можно свести к общему названию – «Как стать успешным за счет своего ближнего».
Кто-то полагает залог вечности в политической деятельности, надеясь из нее выковать себе бронзовые венки вечной славы и благодарности народной. Но проходит время, и имена их исчезают или становятся страшными для потомков.
Кто-то полагает вечность жизни своей в продолжении рода, но вот и наследники рождаются с болезнями или не радуют родителей своими способностями, и любимые умирают, и человек остается, как ему кажется, один на земле, нагим родившимся и нагим сходящим в прах земной.
Да и какими суетными заботами не увлекается земной человек!
И мы, маленькие люди, стоящие здесь, тоже печалимся, что пройдет время – и мы сойдем в тень безвестности, что мы не достигли известности и всего прочего, что связано со славой мира сего. И тяжесть эта еще более тяжела бывает от того, что мы увлекаемся печалью о видимом несовершенстве, своей видимой некрасоте.
Мы забываем о своем духовном рождении, о том, как в нас однажды возгорелся огонь желания вечной жизни, желания бессмертия и мы, припав к стопам Спасителя, спросили Его: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» (Мф. 19: 16).
И услышали в ответ:
«Не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 19: 18–19).
Проходит время, и с некоторым успокоением мы отвечаем себе: «Ну да, вроде бы это я делаю, исполняю, не всегда хорошо, но стремлюсь к этому», – и уверенно говорим: «Всё это сохранил я от юности моей; чего же еще недостает мне?» (ср.: Мф. 19: 20).
Юноша, о котором повествует евангелист, спрашивая Спасителя, имел попечение о духовном совершенстве.
А мы, бывает, и этой заботы даже не имеем, и в наших словах: «Чего еще недостает мне?» – уже нет вопроса, а есть льстивая надежда, что всего уже мы достигли. В этих словах не скрывается ли тайное самолюбование нашими мнимыми добродетелями и мысль, что они, эти наши добрые дела, подвели уже нас к признанию за нами праведности, подвели к вратам совершенства и вечного блага, и сейчас эти врата должны быть отворены для нас, и радостный дождь благ земных и почестей за заслуги, за труды земные оросит нас?
Но этого не происходит.
Вместо этого мы слышим слова Господа, отрезвляющие нас: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19: 21).
Вот тогда всё становится на свои места.
Оказывается, мы предстояли не пред вратами вечной жизни, а пред вратами самообмана, отверзающимися в бездну гибели. Душа наша возмущается кажущимся непосильным требованием и начинает роптать, волноваться и говорить и себе, и другим: мы не монахи, и мы не обещали отказываться от всего. Так просто понимаются нами слова: «Пойди, продай имение твое и раздай нищим».
Слова же сии означают, что надо оставить земное богатство, оставить то, что заменяет Бога, – отложить в сторону свои эгоизм, самомнение, гордость, тщеславие, мысли о своих заслугах и трудах на благо ближних или общества. Всё это так или иначе всё равно со временем будет оставлено нами, как бы мы ни считали его неотъемлемо своим, как бы с ним ни сжились, ни сроднились так, что оно стало частью нас.
Это богатство наше – земное, на земле и останется и с землею истлеет. Поэтому и сердце, душа, всецело привязанные к этому земному, с этим прахом и сами станут прахом пред лицом вечности – пред Богом.
Спаситель тихо говорит нам о богатстве небесном, о котором мы или мало помышляем, откладывая время покаяния на потом, или вовсе не думаем, тихо насмехаясь над теми или сочувствуя тем, которые ничего не имеют и не умеют приобретать, считая их неудачниками.
Господь же постепенно приучает нас отдаляться от пристрастия ко всему земному.
Потому что имение, о котором говорится, что его надо продать, – это не просто денежное приобретение, это всё то, что мы по своей гордости и самомнению или невежеству считаем плодом своих личных заслуг, своих личных трудов и личных усилий.
И этот труд усердного служения своему самомнению собирает такой груз самообольщения, огромные тюки которого не пропускают нас на святой таможне Царства Небесного, так что даже удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, то есть свершиться чему-то небывалому, чем такому обремененному и занятому войти в мир Божий (ср.: Мф. 19: 24)..
Господь постепенно, с любовью приближает нас к Себе, постепенно учит, что истинный источник блага вечной жизни, источник мира души и благополучия вечного – Он, а исполнение Его заповедей – путь к этому благу. А заповедей всего две: возлюби Бога и ближнего своего, как самого себя. Поэтому слова Божии, обращенные к юноше: «Пойди, продай имение твое и раздай нищим», – обращены и к нам. Продай, то есть приобрети взамен за это служение и посещение неимущих милость служения Самому Христу: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф. 25: 45). Вот значение этой продажи и совет, как исполнить заповедь любви к ближнему, – служением ему, а не себе и своему эгоизму, служением теми дарованиями ума и души, служением разнообразными навыками, которыми обладает каждый из нас.
Мы, некогда подойдя к Спасителю с вопросом о жизни вечной в начале своего христианского бытия, не будем забывать услышанных в ответ слов, но будем их хранить в душе. И хотя бы множество терний и колючих сорняков суетных попечений и скорбей этой временной жизни и заглушало святое сеяние слова Божиего о Царствии Небесном, не будем ленивыми в уходе за садом своей души и в исполнении заповеди Божией.
Смиренно признаем свое несовершенство, но не обратим это признание в повод предаться лукавому самооправданию или пустому унынию, печали или расслаблению. Но с благодарностью Спасителю обратим свой умственный взор к примерам святого совершенства, которое достижимо и о котором говорит опыт Церкви и житий ее святых.
Сегодня в Савво-Сторожевском монастыре совершается духовное празднество – 20-летие возрождения святой обители.
Монастырь этот был основан почти одновременно с нашим Сретенским монастырем, одним из святых покровителей Московской земли – преподобным Саввой, именуемым Сторожевским по месту основания обители – на горе Сторожи под Звенигородом.
Пример его жизни – это пример того, как следование за Христом приводит в жизнь вечную.
В юных годах он пришел в маленькую и неизвестную обитель преподобного Сергия Радонежского, став его первым послушником и учеником.
Через некоторое время он был, по благословению преподобного Сергия, определен игуменом Успенского монастыря, а после смерти преподобного Сергия по просьбе братии возвратился в Троицкий монастырь игуменом. Вскоре по просьбе своего духовного чада – звенигородского князя – он основал близ Звенигорода новую обитель, посвятив ее Рождеству Пресвятой Богородицы. Но и здесь, вновь занимая начальствующую должность, он стремился не к утверждению своей духовной власти, но к уединению с Богом. Для этого в версте от монастыря, в овраге у ручья, он выкопал себе малую пещерку, где уединялся для молитвы. По преставлении его Господь прославил его и даром чудес, и даром помощи с молитвой обращающихся к нему.
Прошли века, и монастырь стал прославлен и известен.
Но в 1919 году он был закрыт, мощи святого изъяли, вывезли на Лубянку, где, как казалось, они сгинули в ее подвалах. Братию частью арестовали, частью разогнали, священную утварь отдали в музеи, и сам монастырь, отняв у народа Божиего, обратили в музей. Казалось, навсегда заросла тернием забвения богомольная тропа к этому святому месту.
Но Господь судил иначе. Прошли десятилетия, и монастырь вновь возжег лампады для молитвы, а не для праздных туристов. И мощи святого, переданные безвестным сотрудником карательного ведомства и сохраненные верой и усердием простых христиан, после долгих годов хранения под спудом, в земле, 23 августа 1998 года были перенесены в обитель Савво-Сторожевскую, где ныне почивают в родном храме.
Так Господь возрождает к жизни духовной и руины души, кающейся и искренне стремящейся к Нему.
По-прежнему в маленький скит, расположенный в версте от монастыря, в маленькую пещерку преподобного Саввы, где теплится лампадка, приходят богомольцы, а кто не может сам прийти – потому что или болен, или мал, – то его приводят ближние, чтобы там, в тиши святого места и уединения, помолиться и вспомнить святые слова Спасителя: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною».
Так нам посылаются святые, как ангелы, для укрепления в вере и для усердия в исполнении заповедей Божиих, для нашего возрастания в смирении, которое рождается при виде подвигов святых.
Так нам даруются и дни празднования их памяти – празднований старых, и празднований новых – для того, чтобы мы помнили всегда слова Спасителя, которыми окончилось сегодняшнее слово евангельское о совершенстве и спасении: «Человекам это невозможно, Богу же всё возможно» (Мф. 19: 26).
К какой степени совершенства заповедал стремиться христос
преподобный Макарий Великий
7. ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ СОВЕРШЕНСТВА ХРИСТИАН
2. Истинно и несомненно было то, что видел Пророк в восхищении, но оно указывало на иное, прообразовало нечто таинственное и Божественное, тайну подлинно сокровенную от родов, явленную же в последняя времена, в пришествие Христово. Пророк созерцал тайну души, имеющей принять Господа своего и сделаться престолом славы Его. Ибо душа, которую Дух, уготовавший ее в седалище и обитель Себе, сподобил приобщиться света Его и осиял красотою неизреченной славы Своей, делается вся – светом, вся – ликом, вся – оком, нет у нее ни одной части, неисполненной духовных очей света, то есть, нет в ней ничего омраченного, но вся она всецело сделана светом и духом, вся исполнена очей и не имеет никакой последней, или задней стороны, но отовсюду представляется ликом, потому что снизошла на нее и восседает на ней неизреченная красота славы Света Христа. И как солнце везде себе подобно, нет у него ни одной последней или недостаточной части, но, состоя из частей одинаковых, все оно всецело блистает светом, и все есть свет, или как огнь, т. е. самый свет огня, весь сам себе подобен и не имеет в себе первого или последнего, или большего или меньшего, так и душа, совершенно осиянная неизреченною красотою славы света от лица Христова и совершенно вступившая в общение с Духом Святым и сподобившаяся стать жилищем и престолом Божьим, делается вся оком, вся светом, вся ликом, вся славою, вся духом, как уготовал, благоустроил и украсил ее духовной лепотою Христос, Который и носит, и водит, и поддерживает, и подъемлет ее. Ибо сказано, что «рука человеча» была под Херувимами (Иезек. 1, 8). Сам Христос и носим бывает душою, и водит ее (1, 2).
3. Четыре животные, носящие колесницу, представляли собою образ владычественных умственных сил души. Как орел царствует над птицами, лев над дикими зверями, вол над кроткими животными, а человек над всеми тварями, так и в душе есть более царственные силы умственные, то есть воля, совесть, ум и сила любви. Ими управляется душевная колесница, в них почивает Бог. А по иному способу объяснения, разумеется это о небесной Церкви Святых. И как там Пророк говорит о животных, что высота их была чрезмерна, что они исполнены очей и что никому невозможно было объять число очей, или высоту, потому что не дано ведения об этом, как звезды на небе всякому человеку дано видеть и дивиться им, узнать же число их ни одному невозможно, таким же образом в небесную Церковь Святых войти и наслаждаться в ней дано всем желающим подвизаться, но узнать и объять число Святых – сие принадлежит Единому Богу. Сидящий на колеснице и на престоле упомянутых животных, или в каждой душе, сделавшейся престолом и седалищем Его, ставшей оком и светом, шествует и носится, восседая на ней, правя браздами духа, и направляя ее, как Сам знает. Как духовные животные шествовали не куда сами хотели идти, но куда знал и хотел Сидящий на них и направляющий их, так и здесь Сам правит и водит, указывая путь Духом Своим. Таким образом, не по своей воле, когда хотят, возносятся души на небеса, но Бог направляет душу, свергнув тело, стремиться мыслью на небеса, и опять, когда угодно Ему, ходит она во плоти и в помыслах, а по Его же воле переходит к пределам земли, и Он показывает ей откровения тайн. О подлинно превосходный, благой, единый и истинный Браздодержец! Так, если душа предпрославлена ныне и вступила в единение с Духом, то и тела сподобятся части в воскресении (1, 3).
4. А что души праведных становятся светом небесным, о том Сам Господь сказал Апостолам: «вы есте свет мира» (Матф, 5, 14). Сам, сделав их светом, повелел, чтобы чрез них просвещался мир, и говорит: «Ниже вжигают светильника и поставляют под спудом, но на свещнице, и светить всем, иже в храмине (суть). Тако да просветится свет ваш пред человеки» ( Матф. 5, 15. 16 ). А сие значит, не скрывайте дара, какой приняли от Меня, но сообщайте всем желающим. И еще: «Светильник телу есть око: аще убо будет око твое светло, все тело твое просветится, аще же око твое лукаво, все тело твое темно будет. Аще убо свет, иже в тебе, тма есть, то тма кольми» ( Матф. 6, 22. 23 )? Как очи суть свет для тела, и когда они здоровы – все тело освещено, и когда попадет что в очи и они омрачатся, тогда все тело бывает во тьме, так Апостолы поставлены очами и светом для целого мира. Поэтому Господь, заповедуя им, сказал: «если вы, будучи светом для мира, устоите и не совратитесь, то просвещено будет все тело мира. А если вы, свет мира – омрачитесь, то тьма, то есть, мир, кольми?» Итак, Апостолы, став светом, послужили светом для веровавших, просветив сердца их тем небесным светом Духа, которым просвещены были сами (1, 4).
5. Которые совлекли с себя человека ветхого и земного и с которых Иисус совлек одежды царства тьмы, те облеклись в нового и небесного человека Иисуса Христа. И Господь облек их в одеяния царства неизреченного света, в одеяния веры, надежды, любви, радости, мира, милосердия, благости, а подобно и во все прочие Божественные, животворные одеяния света, жизни, неизглаголанного упокоения, чтобы, как Бог есть любовь, радость, мир, благость, милосердие, так и новый человек сделался сим по благодати (2, 4. 5).
6. Совершенные христиане, сподобившиеся войти в меру совершенства и сделаться приближенными Царю, всегда посвящают себя в дар кресту Христову. Как при Пророках всего досточестнее было помазание, потому что помазуемы были Цари и Пророки, так и ныне люди духовные, помазуемые небесным помазанием, делаются христианами по благодати, чтобы им быть царями и пророками небесных тайн. Они суть и сыны, и господа, и боги, связуемые, отводимые в плен, низвергаемые, распинаемые, посвящаемые в дар. Если помазание елеем, какой получаем от земного растения, от видимого дерева, имело такую силу, что помазанные беспрекословно получали сан (ибо всеми признавалось, что они поставлены в цари, и помазанный Давид тотчас подвергся гонениям и скорбям, а чрез семь лет стал царем), то тем паче те, у которых ум и внутренний человек помазуются освещающим и радость творящим небесным и духовным елеем радования, приемлют печать того нетленного царствия и вечной силы, залог Духа, – Самого Духа Святого и Утешителя (разумей же, что Утешитель и утешает, и исполняет радости сущих в скорбях). (17, 1).
7. Эти помазуемые елеем небесного насаждения, древа жизни – Иисуса Христа, бывают сподоблены войти в меру совершенства, то есть царствия и усыновления, так как находясь еще в этом мире, они уже разделяющие тайны небесного Царя, имеют дерзновение пред Вседержителем, входят в чертог Его, где Ангелы и духи Святых. Ибо и не получив еще совершенного наследия, уготованного им в оном веке, тем залогом, какой прияли ныне, обезопасили себя, как уже венчанные и царствующие, и при обилии и дерзновении Духа не находят они для себя удивительным, что будут царствовать с Христом. Почему же? Потому что, будучи еще во плоти, имели уже в себе то ощущение сладости и то действие силы (17, 2).
8. Как при скончании мира, когда этой тверди не станет, праведники будут уже жить в царстве, во свете и в славе, не видя ничего иного, кроме того, как Христос пребывает всегда во славе одесную Отца, так и сии, ныне еще восхищенные и отведенные пленниками в тот век, созерцают все тамошние лепоты и чудеса. Ибо мы, будучи еще на земле, имеем жительство на небесах, как обитатели и граждане того мира по уму и по внутреннему человеку. Как видимое око, будучи чистым, чисто всегда видит солнце, так и ум, совершенно очистившись, всегда видит славу света Христа и с Господом пребывает день и ночь, подобно тому, как тело Господне, соединившись с Божеством, всегда пребывает с Духом Святым. Но сию меру не вдруг достигают люди, и то разве трудами, скорбью, великим подвигом (17, 4).
9. Как Господь, отложив всякое начальство и власть, облекся в тело, так и христиане облекаются Духом Святым и пребывают в упокоении. Если и наступает брань извне, делает приражения сатана, то внутренне ограждены они Господней силой и не тревожатся при нападениях сатаны. Когда Господа искушал он в пустыне сорок дней, повредил ли Ему сколько-нибудь тем, что извне приступал к телу Его. В сем теле был Бог. Так и христиане, если и искушаются извне, то внутренне исполнены силы Божества и не терпят никакой обиды. Но если достиг кто в такую меру, то пришел он в совершенную любовь Христову и исполнение Божества. А кто не таков, тот и внутренне ведет еще брань. В иной час упокоевается в молитве, а в другой час бывает в скорби и во брани. Ибо так угодно Господу, поскольку человек еще младенец, управляет его Господь во бранях. И внутри появляются как бы два лица, свет и тьма, упокоение и скорбь, в иной час в упокоении молятся, а в иной час бывают в смятении (26, 15).
10. Не слышишь ли, что говорит Павел? Если имею все дарования, «аще предам тело мое, во еже сжещи е, аще языки ангельскими глаголю, любве же не имам, ничтоже есмь» ( 1Кор. 13, 1–3 ). Ибо дарования сии руководствуют только к совершенству, и достигшие их, хотя и во свете, однако же еще младенцы. Многие из братий восходили на эту степень и имели дарования исцелений, откровение и пророчество, но поскольку не пришли еще в совершенную любовь, в которой «соуз совершенства» ( Кол. 3, 14 ), то восстала в них брань, и они, вознерадев, пали. Но кто достигает совершенной любви, тот делается уже узником и пленником благодати. А кто приближается постепенно к совершенной мере любви, но не дошел еще до того, чтоб стать узником любви, тот находится еще под страхом, ему угрожают брань и падение, и если не оградит он себя, то низлагает его сатана (26, 16).
11. Всякий должен знать, что есть очи, которые внутреннее сих очей, и есть слух, который внутреннее сего слуха. И как эти очи чувственно видят, и распознают лица друга или любимого, так очи души достойной и верной, просвещенные Божественным светом, духовно видят и распознают истинного друга, сладчайшего и многовожделенного Жениха Господа, как скоро душа озарена достопоклоняемым Духом. И таким образом, душа, мысленно созерцая вожделенную и единую неизглаголанную лепоту, уязвляется Божественною любовью, настраивается ко всем духовным добродетелям и вследствие сего приобретает беспредельную и неистощимую любовь к вожделенному для нее Господу (28, 5).
12. В сени закона, данного чрез Моисея, Бог повелел, чтобы в субботу каждый упокоевался и ничего не делал. А это было образом и сенью истинной субботы, даруемой душе Господом. Ибо душа, сподобившаяся избавиться от срамных и нечистых помыслов, субботствует истинную субботу и покоится истинным покоем, пребывая праздной и свободной от всех темных дел. Ибо там в прообразовательной субботе, хотя упокоевались телесно, но души связаны были лукавством и пороками, а сия истинная суббота есть истинное успокоение души, пребывающей праздною и очистившейся от сатанинских помыслов, покоющейся в вечном Господнем покое и в радости (35, 1).
13. Ибо Господь призывает человека к покою, говоря: «приидите ко Мне вси труждающиися и обременении и Аз упокою вы» ( Матф. 11, 28 ). И те души, которые покоряются и приходят, Он упокоевает от сих тяжких, обременительных и нечистых помыслов, делаются они праздными от всякого беззакония, субботствуют субботу истинную, приятную и святую, празднуют духовный праздник неизглаголанной радости и веселья, совершают от чистого сердца служение чистое и благоугодное Богу. И это есть истинная и светлая суббота. Поэтому будем и мы умолять Бога, чтобы и нам войти в покой сей, упраздниться от срамных, лукавых и суетных помышлений, а таким образом прийти в возможность служить Богу от чистого сердца и праздновать праздник Духа Святого. И блажен, кто войдет в сей покой (35, 1. 3).
14. Когда душа прилепляется к Господу, и Господь, милуя и любя ее, приходит и прилепляется к ней, и разумение ее непрестанно уже пребывает в благодати Господней, тогда душа и Господь делаются единый дух, единое срастворение, единый ум. Тело души остается поверженным на земле, а ум ее всецело жительствует в небесном Иерусалиме, восходя до третьего неба, прилепляясь к Господу, и там служа Ему (46, 3).
15. И Сам Сидящий в небесном граде на престоле величествия на высоких, весь пребывает с душою в теле ее, потому что образ ее положил Он горе в небесном граде Святых – Иерусалиме, а собственный Образ неизреченного света Божества Своего положил в теле ее, Он служит ей в граде тела, и она служит Ему во граде небесном. Душа сделалась наследницей Его в небесах, а Он принял ее в наследие на земле. Ибо Господь делается наследием души, и душа наследием Господа. Мысль и ум даже омраченных грешников могут быть весьма далек от тела, имеют силу в мгновение времени пробегать большие пространства, переходить в отдаленные страны, и нередко тело повержено на землю, а мысль в другой стороне пребывает с возлюбленным, или с возлюбленною, и видит себя как бы живущей там. А если душа грешника так тонка и быстрокрыла и уму ее нет препятствия быть в отдаленных местах, тем паче душа, с которой покрывало тьмы снято силой Духа Святого, когда умные очи ее просвещены небесным светом, и совершенно избавлена от страстей бесчестия, сделалась чистою по благодати – всецело на небесах служит Господу духом, и всецело служит Ему телом, и столь расширяется мыслью, что бывает повсюду и, где хочет и когда хочет, служит Христу (46, 4).
16. Это говорит Апостол: «да возможете разумети со всеми святыми, что широта и долгота, и высота и глубина, разумети же преспеющую разум любовь Христову, да исполнитеся во всяко исполнение Божие» ( Ефес 3, 18. 19 ). Рассматривай неизреченные тайны души, с которой Господь съемлет лежащую на ней тьму и открывает ее, и Сам ей открывается. Как расширяет и распространяет мысли ума ее и в широту, и в долготу, и в глубину, и в высоту всей видимой и невидимой твари (46, 5).