к какой категории относится вопрос кто больше всех расстраивается в этой ситуации
К какой категории относится вопрос кто больше всех расстраивается в этой ситуации
Семейные терапевты миланской школы (M. Палаззоли, Л. Босколо, Дж. Чеччин и Дж. Прата) также используют технологию прослеживания коммуникаций, делая особый акцент на обнаружении различий между членами семьи. Согласно Г. Бейтсону, информация есть различия, а различия отражают позиции в отношениях [Bateson G., 1973].
Опознавание различий определяет взаимоотношения между тем, что сравнивается. Взаимоотношения в этом смысле подразумевают взаимность. Если мать имеет больше возможностей делать то, что она хочет, тогда отец — меньше. Взаимность, опять же, подразумевает циркулярность.
Предпочтение циркулярности влияет на стиль терапевтического интервью. Терапевты миланской школы используют особый тип вопросов — циркулярные вопросы. Задавая те или иные виды вопросов, терапевт фактически обнаруживает свою ориентацию и получает данные, соответствующие ей по характеру. Так, вопрос “Является ли мама несчастной?” исследует описательные характеристики и является скорее линейным, тогда как вопросы, исследующие различия, — “Кто первым заметил проблему?” и, следовательно, определил ситуацию как проблемную и “Кто больше всех расстраивается в этой ситуации?” — скорее будут циркулярными.
“Знать о том, является ли отец нежным и любящим, менее полезно, чем знать, есть ли разница в его привязанности к кому-то сейчас по сравнению с тем, что было раньше; или существует ли различие в его привязанности к дочери и жене” [Tomm K., 1981].
Построение интервью вокруг различий является одним из наиболее значительных вкладов миланской группы в усовершенствование техники семейного консультирования. Ориентируя опрос вокруг различий, терапевт извлекает более релевантные данные и делает это более эффективно, чем с помощью линейных описаний.
Можно выделить следующие типы различий:
а) различия между индивидуальностями (“Кто злится больше всего?”);
б) различия во взаимоотношениях (“В чем разница между способом, которым мама общается с Катей, по сравнению с тем, как она обходится с Колей?”);
3.4. ЦИРКУЛЯРНОЕ ИНТЕРВЬЮ МИЛАНСКОЙ ШКОЛЫ. АКЦЕНТ НА РАЗЛИЧИЯХ
Опознавание различий определяет взаимоотношения между тем, что сравнивается. Взаимоотношения в этом смысле подразумевают взаимность. Если мать имеет больше возможностей делать то, что она хочет, тогда отец — меньше. Взаимность, опять же, подразумевает циркулярность.
Предпочтение циркулярности влияет на стиль терапевтического интервью. Терапевты миланской школы используют особый тип вопросов — циркулярные вопросы. Задавая те или иные виды вопросов, терапевт фактически обнаруживает свою ориентацию и получает данные, соответствующие ей по характеру. Так, вопрос «Является ли мама несчастной?» исследует описательные характеристики и является скорее линейным, тогда как
вопросы, исследующие различия, — «Кто первым заметил проблему?» и, следовательно, определил ситуацию как проблемную и «Кто больше всех расстраивается в этой ситуации?» — скорее будут циркулярными.
«Знать о том, является ли отец нежным и любящим, менее полезно, чем знать, есть ли разница в его привязанности к кому-то сейчас по сравнению с тем, что было раньше; или существует ли различие в его привязанности к дочери и жене» [Tomm K., 1981].
Построение интервью вокруг различий является одним из наиболее значительных вкладов миланской группы в усовершенствование техники семейного консультирования. Ориентируя опрос вокруг различий, терапевт извлекает более релевантные данные и делает это более эффективно, чем с помощью линейных описаний.
Можно выделить следующие типы различий:
а) различия между индивидуальностями («Кто злится больше всего?»);
б) различия во взаимоотношениях («В чем разница между способом, которым мама общается с Катей, по сравнению с тем, как она обходится с Колей?»);
в) различия во времени («Как она общалась с ним в прошлом году по сравнению с тем, как общается сейчас?») и их различные комбинации.
Задавая циркулярные вопросы, терапевт активно использует категории, проясняющие различия: больше/меньше, ближе/дальше, чаще/реже, хуже/ лучше и т.д.
Циркулярные вопросы — особенно полезный способ интервьюирования, если терапевт хочет получить непредвзятую информацию о взаимодействиях в семье и не стать жертвой навязываемого ему семейного мифа. Прослеживая циркулярные последовательности взаимодействий, терапевт, во-первых, обычно заменяет глагол «чувствовать» глаголом «делать», а во- вторых, задает вопрос не самим участникам событий, а кому-то третьему: «Что сделает Борис, когда, придя домой, увидит, что его жена расстроена?». Чтобы высветить различия в разного рода отношениях между членами семьи, терапевт может попросить кого-нибудь из них прокомментировать, как он видит отношения между двумя другими, например, мать могут спросить, как она видит отношения между отцом и одним из детей. Потом терапевт задает тот же самый вопрос отцу по поводу отношения матери с другим ребенком и т.д. Эти триадические вопросы представляются очень эф- фективными, они обеспечивают более ясной информацией о паттернах взаимоотношений и помогают преодолеть сопротивление. Они ведут к нарушению «золотого правила», обычно действующего в симптоматических семьях, а именно, запрета на вербализованную метакоммуникацию.
Другой тип циркулярного вопроса использует сослагательное наклонение «если бы». «Если бы отец был здесь, то что бы он ответил на этот вопрос?»; «Если бы мама так самоотверженно не пыталась помочь дочке, было ли бы у нее больше времени для контактов с мужем?», «Кто больше всего страдал бы в семье, если бы сын уехал учиться в другой город?», «Если бы мы не говорили о проблеме твоего брата, то о чем бы нам стоило здесь поговорить?» и т.д. Последний вопрос вскрывает другие важные темы в семье, кроме проблемы идентифицированного пациента. Часто на этот вопрос кто-нибудь из членов семьи скажет, например, что родители совсем не разговаривают друг с другом, если не обсуждают проблему ребенка, или что другой член семьи совсем забыт на фоне помощи кому-то еще.
Еще один вид циркулярного вопроса — так называемый вопрос, «читающий мысли»: кого-то из членов семьи спрашивают, что, по его мнению, думает об этом другой член семьи.
Задавая циркулярные вопросы, терапевт обращает особое внимание на невербальное поведение членов семьи, так как оно может дать важный ключ к пониманию того, задевает ли данный вопрос деликатную область на семейной карте. Если это так, терапевт задает дополнительные специфические вопросы об определенной области, что может быть входом в систему для раскрытия семейных секретов и скрытых коалиций.
Циркулярные вопросы не только собирают данные о семье, но и вводят в систему новую информацию о ней самой. Природа задаваемых вопросов позволяет членам семьи осознавать последствия своего поведения. Создавая новые связи, процесс циркулярного интервьюирования позволяет семье «открыть» новую реальность в своих отношениях, что запускает изменения в системе верований семьи.
Семейная психотерапия
Несмотря на тридцатилетнюю историю, семейная терапия остается сравнительно молодой областью психотерапевтической практики и продолжает динамично развиваться. Особенно это актуально для нашей страны, в которой психологическая помощь семье до сих пор находится в зачаточном состоянии. В условиях острого дефицита кадров в России практически отсутствуют центры фундаментальной подготовки семейных психотерапевтов.
Семейная терапия предлагает возможность терапевтической помощи ребенку или взрослому пациенту через его семью. Таким образом, целью семейной терапии является создание условий для формирования функциональной семейной организации, которая обеспечит максимальный рост потенциальных возможностей каждого члена семьи.
Многие терапевтические подходы носят название «семейной терапии», но ориентированы преимущественно на одного члена семьи, а не на целую семью как самостоятельную единицу. К их числу можно отнести следующее:
а) Наличие у каждого члена семьи собственного терапевта.
б) Обращение членов семьи к одному и тому же терапевту, который встречается с каждым из них в отдельности.
в) Наличие у пациента своего терапевта, который наблюдает других членов семьи «для пользы» именно этого пациента.
Ключевая идея подхода, альтернативного вышеперечисленным, заключается в том, что семейная терапия должна быть ориентирована на семью в целом.
Первоначально этот подход возник в рамках психиатрии. Его основанием послужил ряд фактов, явившихся результатом наблюдений за состоянием психиатрически больного члена семьи и за функционированием всей его семьи. Было установлено, что:
а) Все члены семьи сопереживают, стараются принять участие в индивидуальном лечении «больного», хотя во многих случаях именно семья и является источником его «болезни».
б) Госпитализация или изоляция пациента часто ухудшала его состояние, улучшение же наступало после посещения родных, несмотря на то, что симптомы его болезни возникали именно вследствие нарушения взаимодействия в семье.
Эти наблюдения побудили многих личностно-ориентироваиных психиатров к пересмотру и проверке принципов лечения.
а) Они отмечали, что в тех случаях, когда в семье пациента воспринимали как жертву, им было проще определять лечение и прогнозировать состояние пациента. Этому способствовало то, что:
• все члены семьи в равной мере относились к нему как к жертве;
• пациент содействовал утверждению себя в роли больного, несчастного, страдающего.
б) Они отмечали трудности в преодолении переносов, препятствующих позитивным изменениям состояния пациента. При этом большинство так называемых переносов были в действительности реакцией пациента на поведение терапевта в искусственной и тревожащей обстановке. К тому же существовала опасность того, что терапевтическая ситуация может причинить пациенту вред, избавив его от старых проблем, но спровоцировав появление новых. Если определенное поведение пациента представляет собой перенос (то есть воспроизводит присущий ему характер отношений с матерью и отцом), то, возможно, терапевт добьется большего успеха в лечении, обратившись непосредственно к его семье?
в) Они замечали, что традиционно терапевт в процессе лечения больше интересуется миром фантазий пациента, нежели его реальной жизнью; он строит собственную версию жизни пациента и стремится получить от него ту информацию, которая соответствует этой версии.
г) Они замечали, что, стараясь изменить образ жизни одного пациента, они, по сути, стремились изменить весь комплекс устоявшихся семейных взаимоотношений.
Когда один из членов семьи «болен» (соматическое или психическое заболевание, невротическое расстройство), что проявляется в тех или иных симптомах, все члены семьи по-своему переживают эту болезнь. Многие терапевты предпочитают называть члена семьи, в поведении которого проявляются симптомы, «идентифицированным пациентом», или «ИП», и избегают таких не связанных с семейным взаимодействием терминов как «больной», «делинквентный» или «слабый».
Использование подобной терминологии вполне обоснованно. Терапевт должен понимать, что идентифицированный пациент своим поведением реализует некоторую функцию, поддерживая налаженный ход взаимоотношений в данной семье.
Супружеские отношения влияют на характер семейного гомеостаза. Они представляют собой стержень для формирования прочих отношений в семье. Именно супруги являются «архитекторами» семьи. Нарушение супружеских отношений порождает дисфункциональные родительские отношения.
Все семейные терапевты сходятся во мнении, что с дисфункциональными аспектами семейного гомеостаза нужно бороться. Однако не решен вопрос о том, до каких пределов следует доводить эту борьбу, а ее методы, цели, диапазон возможной интервенции терапевта различаются в зависимости от теоретических взглядов терапевта.
Путь к изменениям прокладывают технические приемы, однако направление этого пути определяется представлениями терапевта о динамике семьи и процессах изменений. Эффективность любого конкретного приема нельзя оценить, не понимая целей терапевта. Как именно теория влияет на выбор терапевтических приемов, можно продемонстрировать на примере нескольких подходов к семейной терапии.
Экзистенциальный подход, представленный Карлом Витакером, видит в семье систему, все члены которой значимы в равной степени. Чтобы изменить целое, нужно добиться индивидуальных изменений у каждого члена семьи. Вследствие этого семейный терапевт вступает борьбу с каждым членом семьи, подрывая его уютную приверженность принятому в семье способу восприятия жизни. Каждого индивида он заставляет ощутить, насколько абсурдно признавать правомерным свойственное данной семье мировосприятие. Сеансы Витакера, на первый взгляд, не имеют определенного направления, потому что он принимает и прослеживает любое высказывание кого-то из членов семьи. Он редко возражает против содержания высказывания, однако и не принимает его целиком. Любое высказывание, претендующее на полноту, превращается в фрагмент. Он припоминает ассоциацию из собственной жизни, анекдот про своего брата, несколько иное замечание, сделанное другим членом семьи, или шутит: «А что бы он сделал, если бы Бог ушел в отставку?» Его вмешательства, хотя и кажутся случайными, неизменно направлены на оспаривание смысла, который люди вкладывает в те или иные события. Витакер, по-видимому, исходит из того, что такое отрицание формы может вызвать как у отдельных членов семьи, так и в целом созидательные процессы. Из этой мешанины переживаний может родиться лучшее устройство семьи.
Представители миланской школы считают, что, например, менее полезно знать, является ли отец нежным и любящим, чем знать, есть ли разница в его привязанности к кому-то сейчас по сравнению с тем, что было раньше; или существует ли различие в его привязанности к дочери и жене.
Построение интервью вокруг обнаружения различий между членами семьи является одним из наиболее блестящих вкладов миланской группы в усовершенствование техники семейного консультирования. Ориентируя опрос вокруг различий, терапевт извлекает более релевантные данные и делает это более эффективно, чем путем получения линейных описаний».
Можно выделить следующие типы различия между членами семьи:
а) различия между индивидуальностями («Кто злится больше всего?»);
б) различия во взаимоотношениях («В чем разница между способом, которым мама общается с Катей в сравнении с тем, как она обходится с Колей?»);
Задавая циркулярные вопросы, терапевт активно использует категории, проясняющие различия: больше/меньше, ближе/дальше, чаще/реже, хуже/лучше и т.д. («А кто из членов семьи лучше всего понимает маму?» «Становятся ли родители ближе друг к другу, когда Коля себя плохо ведет?» «Чаще ли отец бывает дома, когда Павлик ворует?» «Ссоры между братом и сестрой реже случаются, когда родители дома или когда их нет?»).
Другой тип циркулярного вопроса использует сослагательное наклонение «если бы». «Если бы Отец был здесь, то чтобы он ответил на этот вопрос?». «Если бы мама так самоотверженно не пыталась помочь дочке, было ли бы у нее больше времени для контактов с мужем?». «Кто бы больше всего страдал в семье, если бы сын уехал учиться «другой город?». «Если бы мы не говорили о проблеме твоего брата, то о чем бы нам стоило здесь поговорить?»- и т.д. Последний вопрос вскрывает другие важные темы в семье, помимо проблемы идентифицированного пациента. Часто на этот вопрос кто-нибудь из членов семьи скажет, например, что родители совсем не разговаривают друг с другом, если не обсуждают проблему ребенка, или что другой член семьи совсем забыт на фоне помощи кому-то еще.
Во время циркулярных вопросов терапевт обращает особое внимание на невербальное поведение членов семьи, так как это может дать важный ключ к пониманию, задевает ли поднимаемый вопрос деликатную область на семейной карте. Если это так, терапевт задаст дополнительные специфические вопросы об определенной области, что может быть ходом в систему, с целью раскрытия семейных секретов и скрытых коалиций.
Циркулярные вопросы не только собирают данные о семье, но и вводят в систему новую информацию о ней самой. Природа задаваемых вопросов позволяет членам семьи осознавать последствия поведения. Создавая новые связи, процесс циркулярного интервьюирования позволяет семье «открыть» новую реальность в своих отношениях, что запускает изменения в системе «верований» семьи.
Позднейшие исследования не подтвердили предположений об участии «двойной связи» в этиологии шизофрении, однако ее деструктивная роль в межличностной коммуникации в семье не вызывает сейчас никаких сомнений.
Часто психотерапевтами используются различные парадоксальные техники, которые можно охарактеризовать как принятие семейным психотерапевтом тех образцов поведения, которых придерживаются клиенты, в их преднамеренном преувеличении.
Таким образом, существует множество подходов семейной психотерапии к решению семейных проблем. Выбор подхода начинающим психотерапевтом зависит от каждого конкретного случая и во-многом от его личностных качеств.
К какой категории относится вопрос кто больше всех расстраивается в этой ситуации
вать опрос семьи. С. Минухин (1974) предлагает специальную технику те
рапевтического интервью, которую он называет техникой прослеживания
Техника прослеживания используется для того, чтобы обнаружить специ
фический паттерн поведения, мышления или чувствования в системном
контексте. Терапевт хочет точно изучить, что происходит от начала и до
Минухин (1974) отмечает: “Терапевт следует содержанию семейных ком
муникаций и поведения и поощряет их продолжать. Он подобен иголке, следующей по желобу в записывающем устройстве. В наиболее простой
форме прослеживание представляет собой проясняющие вопросы, одобри
тельные комментарии или выяснение подробностей. Терапевт не бросает
вызова тому, что говорится. Он определяет свою позицию как заинтересо
ванную. Операция прослеживания является типичной для терапевта, не
навязывающего свое мнение. Скупое “гм”; утверждения, подсказывающие
продолжение беседы; повторение того, что сказал собеседник; демонстра
ция интереса и вопрос для выяснения содержания — все это способы, ко
торыми психодинамический и недирективный терапевты контролируют
направление и течение коммуникаций”.
Системный терапевт держится несколько более активно. Он может спро
сить: “Кто первым сделает что либо в этой ситуации? Что затем сделает
(ют) другой (другие)? Что тогда сделает первый? Как на это ответит дру
гой? Что другие члены семьи сделают, пока это происходит?” Он избегает
вопросов “почему?”, провоцирующих рационализацию и сопротивление, и
больше интересуется тем, “как это происходит” и “каковы последствия
этого поведения”. Терапевт продолжает до тех пор, пока не выйдет нару
жу вся последовательность событий, относящихся к симптоматическому
поведению или жалобе, пока не будет определен конечный результат и
последовательность не начнется снова. Последовательность образует пет
лю самоподкрепляющей обратной связи. Теперь терапевт может наблю
108 Диагностика в системной семейной терапии
дать, как каждый член семьи ведет себя, поддерживая повторяющийся пат
терн, на который семья жалуется как на симптом. Он задает вопросы в бе
зоценочной манере, просто интересуется, что семья делает. Так как тера
певт изучает семейный язык, то вопросы формулируются в понятиях мета
Он может также попросить клиентов разыграть определенное событие, об
ратиться к родителям: “Не могли бы вы сесть и присоединиться к вашим
детям в их игре в куклы”.
Терапевт использует эти данные, создавая свои собственные гипотезы, а
также организует их в некоторую форму обратной связи: “Итак, это ваша
работа — устанавливать мир между родителями? Как вы думаете, как долго
они будут нуждаться в вас как в миротворце?”
Обратная связь обычно переопределяет в позитивных понятиях каждую
личность и систему, создавая атмосферу сотрудничества. Кроме того, об
ратная связь помогает членам семьи увидеть то, что они делают, и стиму
лирует их на изменение. Таким образом, помимо диагностического сред
ства эта техника является важнейшим элементом в процессе присоедине
ния к семье и мягкого руководства ею в направлении нового поведения
[Minuchin & Fishman, 1981; Aponte & Van Deusen, 1981].
3.4. ЦИРКУЛЯРНОЕ ИНТЕРВЬЮ
АКЦЕНТ НА РАЗЛИЧИЯХ
Семейные терапевты миланской школы (M. Палаззоли, Л. Босколо, Дж. Чеччин и Дж. Прата) также используют технологию прослеживания
коммуникаций, делая особый акцент на обнаружении различий между чле
нами семьи. Согласно Г. Бейтсону, информация есть различия, а различия
отражают позиции в отношениях [Bateson G., 1973].
Опознавание различий определяет взаимоотношения между тем, что срав
нивается. Взаимоотношения в этом смысле подразумевают взаимность.
Если мать имеет больше возможностей делать то, что она хочет, тогда
отец — меньше. Взаимность, опять же, подразумевает циркулярность.
Предпочтение циркулярности влияет на стиль терапевтического интер
вью. Терапевты миланской школы используют особый тип вопросов —
циркулярные вопросы. Задавая те или иные виды вопросов, терапевт фак
тически обнаруживает свою ориентацию и получает данные, соответству
ющие ей по характеру. Так, вопрос “Является ли мама несчастной?” иссле
дует описательные характеристики и является скорее линейным, тогда как
Сбор информации на основе интегративной модели 109
вопросы, исследующие различия, — “Кто первым заметил проблему?” и, следовательно, определил ситуацию как проблемную и “Кто больше всех
расстраивается в этой ситуации?” — скорее будут циркулярными.
“Знать о том, является ли отец нежным и любящим, менее полез
но, чем знать, есть ли разница в его привязанности к кому то
сейчас по сравнению с тем, что было раньше; или существует ли
различие в его привязанности к дочери и жене” [Tomm K., 1981].
Построение интервью вокруг различий является одним из наиболее значи
тельных вкладов миланской группы в усовершенствование техники семей
ного консультирования. Ориентируя опрос вокруг различий, терапевт из
влекает более релевантные данные и делает это более эффективно, чем с
помощью линейных описаний.
Можно выделить следующие типы различий: а) различия между индивидуальностями (“Кто злится больше
б) различия во взаимоотношениях (“В чем разница между способом, которым мама общается с Катей, по сравнению с тем, как она об
в) различия во времени (“Как она общалась с ним в прошлом году
по сравнению с тем, как общается сейчас?”) и их различные ком
Задавая циркулярные вопросы, терапевт активно использует категории, проясняющие различия: больше/меньше, ближе/дальше, чаще/реже, хуже/
лучше и т.д. (“Кто из членов семьи лучше всего понимает маму?”, “Стано
вятся ли родители ближе друг к другу, когда Коля плохо себя ведет?”;
“Чаще ли отец бывает дома, когда Павлик ворует?” “Ссоры между братом и
сестрой реже случаются, когда родители дома или когда их нет?”).
Циркулярные вопросы — особенно полезный способ интервьюирования, если терапевт хочет получить непредвзятую информацию о взаимодей
ствиях в семье и не стать жертвой навязываемого ему семейного мифа.
Прослеживая циркулярные последовательности взаимодействий, терапевт, во первых, обычно заменяет глагол “чувствовать” глаголом “делать”, а во
вторых, задает вопрос не самим участникам событий, а кому то третьему:
3.4. Циркулярное интервью
Акцент на различиях
Семейные терапевты миланской школы (M. Палаззоли, Л. Босколо, Дж. Чеччин и Дж. Прата) также используют технологию прослеживания коммуникаций, делая особый акцент на обнаружении различий между членами семьи. Согласно Г. Бейтсону, информация есть различия, а различия отражают позиции в отношениях [Bateson G., 1973].
Опознавание различий определяет взаимоотношения между тем, что сравнивается. Взаимоотношения в этом смысле подразумевают взаимность. Если мать имеет больше возможностей делать то, что она хочет, тогда отец — меньше. Взаимность, опять же, подразумевает циркулярность.
Предпочтение циркулярности влияет на стиль терапевтического интервью. Терапевты миланской школы используют особый тип вопросов — циркулярные вопросы. Задавая те или иные виды вопросов, терапевт фактически обнаруживает свою ориентацию и получает данные, соответствующие ей по характеру. Так, вопрос “Является ли мама несчастной?” исследует описательные характеристики и является скорее линейным, тогда как вопросы, исследующие различия, — “Кто первым заметил проблему?” и, следовательно, определил ситуацию как проблемную и “Кто больше всех расстраивается в этой ситуации?” — скорее будут циркулярными.
“Знать о том, является ли отец нежным и любящим, менее полезно, чем знать, есть ли разница в его привязанности к кому-то сейчас по сравнению с тем, что было раньше; или существует ли различие в его привязанности к дочери и жене” [Tomm K., 1981].
Построение интервью вокруг различий является одним из наиболее значительных вкладов миланской группы в усовершенствование техники семейного консультирования. Ориентируя опрос вокруг различий, терапевт извлекает более релевантные данные и делает это более эффективно, чем с помощью линейных описаний.
Можно выделить следующие типы различий:
а) различия между индивидуальностями (“Кто злится больше всего?”);
б) различия во взаимоотношениях (“В чем разница между способом, которым мама общается с Катей, по сравнению с тем, как она обходится с Колей?”);
в) различия во времени (“Как она общалась с ним в прошлом году по сравнению с тем, как общается сейчас?”) и их различные комбинации.
Задавая циркулярные вопросы, терапевт активно использует категории, проясняющие различия: больше/меньше, ближе/дальше, чаще/реже, хуже/лучше и т.д. (“Кто из членов семьи лучше всего понимает маму?”, “Становятся ли родители ближе друг к другу, когда Коля плохо себя ведет?”; “Чаще ли отец бывает дома, когда Павлик ворует?” “Ссоры между братом и сестрой реже случаются, когда родители дома или когда их нет?”).
Циркулярные вопросы — особенно полезный способ интервьюирования, если терапевт хочет получить непредвзятую информацию о взаимодействиях в семье и не стать жертвой навязываемого ему семейного мифа. Прослеживая циркулярные последовательности взаимодействий, терапевт, во-первых, обычно заменяет глагол “чувствовать” глаголом “делать”, а во-вторых, задает вопрос не самим участникам событий, а кому-то третьему: “Что сделает Борис, когда, придя домой, увидит, что его жена расстроена?”. Чтобы высветить различия в разного рода отношениях между членами семьи, терапевт может попросить кого-нибудь из них прокомментировать, как он видит отношения между двумя другими, например, мать могут спросить, как она видит отношения между отцом и одним из детей. Потом терапевт задает тот же самый вопрос отцу по поводу отношения матери с другим ребенком и т.д. Эти триадические вопросы представляются очень эффективными, они обеспечивают более ясной информацией о паттернах взаимоотношений и помогают преодолеть сопротивление. Они ведут к нарушению “золотого правила”, обычно действующего в симптоматических семьях, а именно, запрета на вербализованную метакоммуникацию.
Другой тип циркулярного вопроса использует сослагательное наклонение “если бы”. “Если бы отец был здесь, то что бы он ответил на этот вопрос?”; “Если бы мама так самоотверженно не пыталась помочь дочке, было ли бы у нее больше времени для контактов с мужем?”, “Кто больше всего страдал бы в семье, если бы сын уехал учиться в другой город?”, “Если бы мы не говорили о проблеме твоего брата, то о чем бы нам стоило здесь поговорить?” и т.д. Последний вопрос вскрывает другие важные темы в семье, кроме проблемы идентифицированного пациента. Часто на этот вопрос кто-нибудь из членов семьи скажет, например, что родители совсем не разговаривают друг с другом, если не обсуждают проблему ребенка, или что другой член семьи совсем забыт на фоне помощи кому-то еще.
Еще один вид циркулярного вопроса — так называемый вопрос, “читающий мысли”: кого-то из членов семьи спрашивают, что, по его мнению, думает об этом другой член семьи. То есть вопрос задается не прямо, а через мнение кого-то еще.
Задавая циркулярные вопросы, терапевт обращает особое внимание на невербальное поведение членов семьи, так как оно может дать важный ключ к пониманию того, задевает ли данный вопрос деликатную область на семейной карте. Если это так, терапевт задает дополнительные специфические вопросы об определенной области, что может быть входом в систему для раскрытия семейных секретов и скрытых коалиций.
Циркулярные вопросы не только собирают данные о семье, но и вводят в систему новую информацию о ней самой. Природа задаваемых вопросов позволяет членам семьи осознавать последствия своего поведения. Создавая новые связи, процесс циркулярного интервьюирования позволяет семье “открыть” новую реальность в своих отношениях, что запускает изменения в системе верований семьи.