к какому возрасту у детей исчезает эгоцентрическая речь
Что такое эгоцентрическая речь и опасна ли она
В психологии есть такое явление как эгоцентрическая речь, то есть разговор с собой. Родители могут столкнуться с ней, когда видят, что их ребенок как-то странно разговаривает – произносит монологи в пустоту, бездумно повторяет слова и т.п. Это становится поводом тревожиться и даже заподозрить психическое расстройство. Но так ли опасно это явление?
По речи ребенка можно понять, как он мыслит. Этот тезис лег в основу теории швейцарского психолога Жана Пиаже, стоявшего у истоков исследования эгоцентрической речи. Участниками его экспериментов становились маленькие дети. Психолог заметил, что чаще всего эгоцентрическая речь проявляется в возрасте 3-5 лет, после чего исчезает. Речь идет об эпизодах, когда ребенок говорит вслух, ни к кому не обращаясь, в том числе задавая вопросы. Его не интересует наличие слушателей, он довольствуется лишь видимым интересом со стороны. Ребенок не ставит целью как-либо воздействовать на собеседника своими словами, а просто разговаривает для себя.
К каким выводам пришел Жан Пиаже
Если углубиться в результаты исследований психологов, то окажется, что эгоцентрическая речь совсем не страшна. Так Жан Пиаже написал книгу, посвященную детским речи и мышлению. Он пытался понять, зачем детям нужны эти разговоры, но в своих размышлениях немного ошибся. В частности его предположение, что понять образ мыслей ребенка можно только по анализу его речи оказалось опровергнутым коллегами. Так явление эгоцентрической речи стало изучаться глубже.
Пиаже установил, что речь и детей, и взрослых, имеет несколько функций. Сообщение собственных мыслей – лишь одна из них. Он проводил свои эксперименты в «Доме малюток» вместе с Ж.-Ж. Руссо. В результате было определено, что у детей есть социализированная и эгоцентрическая речь.
Разновидности эгоцентрической речи
В своем исследовании психолог Жан Пиаже выделил несколько разновидностей эгоцентрической речи со своими особенностями у каждой из них.
Феномен механического повторения слов без полного осмысления просто ради удовольствия – наследие младенческого лепета. Такая речь ни к кому не обращена. Ребенок повторяет слова, которые слышал, произносит слоги, не вкладывая в это никакого смысла. Пиаже отождествляет эхолалию с игрой.
Под монологом у ребенка понимается произношение своих мыслей вслух. Такая речь не обращена к собеседнику, ребенок говорит сам с собой. Если понаблюдать за ним, то можно увидеть связь слов и действий. Дети играют и вербально сопровождают свои действия – не только говорят, но и кричат. Иногда в процессе такого симбиоза у ребенка меняется отношение к его действиям. В некоторых случаях без слова вообще нет действий.
Пиаже заметил, что такой феномен тоже прослеживается в детской речи, и детально описал его в своих трудах. Когда двое и более детей приобщают друг друга к своим мыслям и действиям без стремления быть услышанными и понятыми – это и есть «монолог вдвоем». Оппонента ребенок воспринимает в качестве возбудителя монолога. Эту форму эгоцентрической речи Пиаже назвал самой социальной из всех прочих, поскольку тут уже в расчет принимаются окружающие. При этом ребенок все равно говорит для себя, размышляя вслух.
По мнению Пиаже, речь маленького ребенка не такая как речь взрослого. Если в последнем случае она является орудием общения, то у детей это скорее подражание, вспомогательное действие. Психолог предположил, что первые годы жизни малыш замкнут на себе. По итогам своих экспериментов Пиаже сделал вывод, что мышление маленького ребенка эгоцентрично. На практике это означает, что он будет разговаривать сам с собой, для себя, а не для других и без стремления понять то, как мыслит его собеседник.
Выводы, сделанные Пиаже, позже были опровергнуты многими другими исследователями. В их числе был советский психолог Лев Выготский. Он опроверг мнение, что у детской эгоцентрической речи нет функциональной нагрузки. В качестве доказательства были приведены результаты собственных экспериментов Выготского.
Так следует ли беспокоиться родителям? Эгоцентрическая речь ребенка не является признаком какого-либо расстройства – всего лишь переходный этап развития логического мышления. Потому, по мнению психологов, правильная реакция родителей – не волноваться и не пытаться ее убрать.
PsyAndNeuro.ru
Внутренняя речь: размытая грань между патологией и нормой
В 1913 году Карл Ясперс напишет в «Общей психопатологии»: «…психопатологи занимаются обширным материалом, для которого психологией пока не описано «нормальных» соответствий». Немногое можно добавить к этой фразе сегодня: иногда психиатрия и психология будто не замечают друг друга, сталкиваясь на одной территории. Один из сложных вопросов, который интересует и психиатров, и психологов – внутренняя речь (ВР), практически ежеминутное явление нашей жизни, над которым мы не привыкли задумываться. Но при попытке его описать оно начинает выглядеть странным и чуждым: как назвать то, что происходит в нашей голове? Внутренний голос? Я им говорю – сам с собой? Или я его слышу? А если я представляю беседу с кем-то, значит, у меня в голове – чужой голос? На ум неизбежно приходят обороты, в которых описывают искаженное, расстроенное мышление психиатрических пациентов; но если они уместны для всех, в чем тогда «расстройство»? Попробуем разобраться, что психологам удалось выяснить о норме и как она превращается в патологию.
Как зарегистрировать внутреннюю речь
Такую очевидную для всех вещь, как внутренняя речь, нужно еще постараться увидеть. По справедливости она считается трудным для исследования предметом из-за крайней вариабельности и субъективности, внешнему наблюдателю внутренняя речь практически недоступна. За одним исключением: так называемая private speech, то, что Жан Пиаже называл «эгоцентрической речью» у детей. Многие люди говорят, находясь в одиночестве, и это часто настораживает окружающих, но для специалистов никогда не считалось патологическим признаком само по себе [1]. На самом деле «мысли вслух» выполняют регуляторную функцию: помогают справиться с эмоциями [2] и выполнять сложные задания [3]. Причем, чем задание труднее, тем больше человек склонен проговаривать свои действия вслух: в этот момент внутренняя речь как бы становится внешней, поэтому считается, что private speech имеет непосредственное отношение к ВР и называется иногда одной из ее форм.
Интуитивное решение проблемы — самоотчеты, в которых люди описывали бы свою внутреннюю речь. Разные исследования пытались использовать дневники и структурированные интервью, но один из наиболее разработанных на сегодня инструментов — VISQ (Varieties of Inner Speech Questionnaire), которым уже многие годы занимается команда психологов под руководством Alderson-Day [4]. Последняя версия состоит из 35 вопросов, которые выявляют следующие, вполне узнаваемые по личному опыту характеристики ВР:
– диалоговый или монологовый характер, «участие» других людей во внутреннем диалоге
– связь с мотивацией, оценочной деятельностью и самооценкой
– конденсация ВР — тенденция в процессе сокращать предложения, опускать окончания, приближаясь к максимально быстрой передаче смысла
– буквальное и метафорическое использование языка
– особенности восприятия собственных мыслей, тенденция обращаться к себе, «говорить о себе» (в 1, 2 или 3 лице)
Кроме ретроспективных самоотчетов, в которых испытуемого просят охарактеризовать свою ВР в целом, есть методы, которые предполагают отчет о сиюминутном опыте. Участнику эксперимента предлагают в лабораторных или в естественных условиях носить устройство, которое издает сигналы (например, звуковые), и описывать свои ощущения в момент сигнала [5].
И у ретроспективного, и у «сиюминутного» описания множество методологических ограничений; основной их смысл в том, что большинство людей непривычны к саморефлексии, далеки от терминологической точности (например, называют одним словом совершенно разные переживания), сталкиваются с непреодолимыми трудностями, пытаясь определить, в какой момент и в какой последовательности появились те или иные мысли, и в целом серьезно предубеждены относительно собственного мыслительного процесса [6]. Точно так же, как и ученые относительно собственных теорий: сопровождая эксперименты многочисленными инструкциями и консультациями, да и просто формулируя вопросы, они неизбежно вкладывают в них свое понимание проблемы. Оставляет желать лучшего и качество исследований; вот цитата одного из признанных феноменологов по проблеме ВР:
…our studies have never been designed to study subjects who were a representative sample of some larger population (мы никогда и не пытались подобрать репрезентативную по отношению к более крупной популяции выборку).
Немного более объективным исследование ВР помогают сделать эксперименты, где ученые пытаются «нарушить» ход ВР и посмотреть, как это скажется на выполнении разных задач. Типичный пример такого эксперимента — двойное задание. Испытуемому предлагают задачу, которую нужно решить «про себя», возможно, с использованием внутренней речи, но в то же время просят, например, произносить определенный звук. Такая постановка эксперимента учитывает уже известный нам факт, что задания выполняются легче, когда мы их проговариваем, потому что внутренняя речь содержит «зачатки» внешней, и легко в нее превращается благодаря связи с артикуляторной системой. Таким образом, если выполнение задания ухудшается при подавлении артикуляции, мы можем считать, что «поймали» внутреннюю речь [7]. Можно обойтись и без второго задания, если есть возможность провести электромиографию: когда человек «готов» заговорить, у него напрягаются мышцы, вовлеченные в артикуляцию, даже если в итоге он этого не сделает [8].
Кроме того, задания с вовлечением ВР можно сопроводить разными видами нейровизуализации и энцефалографии [9], но они сталкиваются с теми же проблемами, что и самоотчеты. Трудно понять, к каким процессам относится зафиксированная деятельность мозга: чтению задания, выполнению его или реакции на звуковой сигнал.
Какой бывает внутренняя речь
Не существует единого определения внутренней речи, которое позволяло бы охватить все ее проявления. Разговор с другом, в котором нужно было ответить по-другому, чтение книги про себя и процесс выбора между мороженым и пирожным отличает заведомо большее количество характеристик, чем на данный момент введено в научный обиход. Пытаясь классифицировать ВР, ученые скорее выделяют признаки, которые проще описать и привязать к результатам исследований в смежных областях (в психиатрии и в нейропсихологии). Тем не менее, о том, какой бывает ВР у разных людей и даже у одного человека, удалось выяснить следующее:
1) Развернутая и сокращенная ВР [10]
Развернутая внутренняя речь больше похожа на внешнюю, носит больше характеристик «настоящего» текста, и мы легче представляем, как она звучит: например, «видим» рифму, читая стихотворение. Ее касается та же закономерность, что и эгоцентрической речи: в состоянии психоэмоционального напряжения и при решении сложной задачи человек склонен переходить от конденсированной ВР к развернутой [11].
Сокращенную или «конденсированную» ВР Выготский в своих классических трудах назвал «мышлением в чистых значениях» [12]: она лишена большинства характеристик устной речи, за счет чего становится менее «четкой», но более «быстрой». Здесь возникают сомнения, нужна ли вообще для мышления речь. В философии этот вопрос всегда проблематизировался, в то время как естественная наука безоговорочно принимала, что речь, язык и основанное на них мышление — ключевое отличие человека от животных. Эту уверенность иллюстрирует известный фрагмент из Энгельса, где он высмеивает «идеализм» Дюринга:
Процитируем лишь следующее: «Кто способен мыслить только при посредстве речи, тот ещё не испытал, что значит отвлечённое и подлинное мышление». Если так,то животные оказываются самыми отвлечёнными и подлинными мыслителями, так как их мышление никогда не затемняется назойливым вмешательством речи [13].
Сейчас мы гораздо больше знаем о поведении животных и уже не можем безапелляционно заявить, что они неспособны к формированию понятий, планированию деятельности и усвоению символов [14].
Некоторые феноменологи настаивают на признании феномена «несимволизированного мышления», когда некая идея реализуется непосредственно, без участия слов: например, человек замечает на улице знакомого и думает, подойдет ли он поздороваться [15]. Для этого «вопроса» или «ожидания» внутренние рассуждения не нужны, легко себе представить, что это делают животные.
Скорее было бы правильно представить формы ВР от развернутой до «чистого мышления» как континуум, спектр: описаны, например, ВР с частичным пропуском слов, с бессмысленными словами, или вообще без слов, но с сохранением ощущения ВР, в виде, например, внутреннего ритма речи [16]. Поэтому разногласия Энгельса и Дьюринга могут быть не так уж принципиальны, возможно, у них всего лишь отличается субъективный опыт внутренней речи.
2) Активная и пассивная ВР, вербальное воображение [16]
На таком же континууме, по всей видимости, располагаются разные виды ВР в зависимости от того, насколько пассивно они переживаются. Точно так же, как пользователей соцсетей время от времени завораживают вопросом: «Голос, которым вы думаете — мужской или женский?», не каждый может сходу ответить, слышит он свой внутренний голос или говорит им.
Наиболее распространено среди респондентов ощущение, что ВР — активный феномен, то есть они полностью сами ее контролируют. Но нередко встречается и разновидность опыта, при которой ВР как будто случается сама по себе, «приходит в голову», хотя человек и признает себя единственным возможным ее источником. Еще один вариант — inner hearing, когда человек «слышит» внутреннюю речь, воспринимает ее пассивно, как будто в голове прокручивается собственный или чужой голос. При этом ощущение звучания этого голоса может отсутствовать или быть так же выражено, как для активной ВР. Точно так же респондент называет себя самого, свое собственное мышление единственным возможным источником такого опыта, то есть при всех настораживающих оборотах в описании inner hearing не является отчетливым феноменом воздействия или пассивности при шизофрении. Тем не менее, в исследованиях его оценили как достаточно редкий [15] и настораживающий [7] феномен. Делаются предположения, что склонность к опыту по типу inner hearing может предрасполагать к вербальному галлюцинозу [7]. Но и здесь мы еще не переходим в область психиатрии: небольшой процент населения имеет субклинический вербальный галлюциноз стационарного течения и при этом не нуждается в помощи [16]. То есть следует признать существование ситуации, когда особенности нервной организации и/или субъективного восприятия ВР подходят под определение галлюциноза, но не критерии психического расстройства.
В качестве примера inner hearing Hurlburt [17] приводит знакомую многим ситуацию, когда в голове «заедает» знакомая песня: ее звуковые характеристики отчетливо вспоминаются, но при этом не ощущаются, как звук; нельзя сказать, что тот, у кого в голове «заела» песня, сам ее поет — поет ее исполнитель. Это описание вызывает уже другие ассоциации: часто такую форму принимает то, что психиатр мог бы назвать обсессивным, а психотерапевт — интрузивным, но редкие работы комментируют это феноменологическое сходство.
Еще одна форма, которой может объясняться появление фрагментов ВР, содержание которых менее контролируемо, чем обычно — так называемое вербальное воспоминание и вербальное воображение. Многие свойства, выявленные в психологические экспериментах, роднят вербальное воображение с понятием ВР: оно также поддается интерференции в опытах с двойным заданием и задействует те же нейроанатомические области [18]. В связи с этим выдвигается гипотеза, что по своему происхождению и сути ВР и есть вербальное воображение [19], но и против нее есть много аргументов: например, содержание и функции ВР.
3) О ком, для чего и сколько
Общепринято мнение, что ВР занимает нас практически постоянно, но при попытках измерить ее частоту вышеописанным методом с отчетами «по сигналу» выяснилось, что есть люди, которые ни разу за весь день не зарегистрировали у себя ВР при подаче сигнала, и частоту их ВР оценили в 0%; были и те, у кого частота ВР составила 100% [17]. Медианная ВР составила всего лишь около 20% [20].
Что касается содержания внутренней речи, в исследовании на выборке студентов получили вполне предсказуемые результаты. В основном респонденты думали о самих себе – близкие люди, друзья и коллеги занимали в их сознании существенно меньшее место. Среди тем доминировали собственное эмоциональное состояние и текущая ситуация, а среди функций ВР на первый план вышли планирование, запоминание информации, самомотивация и принятие решений [21].
Развитие ВР
Две принципиальных точки зрения на происхождение ВР были сформулированы еще в середине прошлого века, и все нынешние теоретические построения базируются на них. Основатель бихевиоризма Д.Б. Уотсон полагал, что наша деятельность немногим отличается от деятельности животных, построенной на условных рефлексах. Двигательным актом является не только речь, но и пресловутое мышление — именно он впервые предположил, что во время ВР отмечается напряжение гортанных мышц. Обнаружил он и много других свидетельств тому, что ВР сопровождается двигательной активностью, близкой к артикуляции: шепотом, мычанием, шевелением губами. На этом основании он сделал вывод, что наша «внутренняя» активность — всего лишь редуцированная внешняя, ее отличие состоит только в уменьшении выраженности собственно двигательного ответа [7,12].
Более популярной стала теория советского психолога Л.С. Выготского, которую продолжают разрабатывать и в наше время [7,12]. Он предположил, что при формировании у ребенка ВР происходит интернализация его опыта коммуникации со взрослыми. Частично он поддержал мнение Уотсона, но считал, что при интернализации речь подвергается значительным изменениям:
Интересно отметить, что появление этих признаков во внешней речи (гибридные слова — неологизмы, ориентация на непонятные собеседнику смыслы слова, имеющие личное значение) в классической патопсихологии указывает на расстройства мышления по шизофреническому типу [23].
Говоря о становлении ВР у ребенка, стоит также упомянуть концепцию Theory of Mind (ToM), или «модели чужого сознания» – способность приписывать другим, как и себе, широкий спектр состояний сознания (относящихся к познанию и мотивации), а также способность на основе этого представления о состоянии других понимать смысл их действий и пробовать их прогнозировать [24]. Предполагают, что ToM в том виде, в котором она существует у взрослых, является результатом взаимодействия двух функциональных систем: ранних форм распознавания намерений другого и постепенно формирующейся речи [25]. Функциональная организация, свойственная для ТоМ и для речи у детей, с возрастом претерпевает значительные изменения: общих структур становится гораздо больше [26]. То есть речь идет о взаимном влиянии, и становление ВР находится под воздействием функции ТоМ, ТоМ как бы оказывается включена во внутреннюю речь, переплетена с ней [7].
Как работает внутренняя речь
С точки зрения нейропсихологии, ВР базируется на ряде процессов [7]
По отдельности все эти процессы достаточно активно изучаются методами нейровизуализации, но исследований, которые подходили бы к вопросу, используя именно оптику ВР, пока недостаточно.
Самый известный нейровизуализационный феномен, который, по всей видимости, имеет отношение к ВР — default mode network, сеть пассивного режима работы мозга, то есть система нейронов, активных в состоянии пассивного бодрствования. Феноменологически этому состоянию соответствует так называемое mind wandering: состояние рассеянности внимания, «сны наяву». Исследования по-разному оценивают вербальную составляющую mind wandering, по всей видимости, большую часть времени занимает при этом зрительное воображение, а на ВР приходится всего лишь около 30% [29]. Разные исследователи обнаруживают в сети пассивного режима работы области, активность которых связана с ТоМ и такими компонентами речи, как, например, семантическая память.
Что касается работ, посвященных непосредственно нейровизуализации ВР, их основная идея — крайняя схожесть нервной организации ВР с таковой для обычной, «внешней» речи [9], однако есть и различия, представляющие интерес. Задействованными в ВР оказываются области, необходимые для продукции и восприятия речи, такие как нижняя лобная извилина, дополнительная моторная область, верхняя и средняя височная извилины. Для внутренней речи, как и для внешней, характерна преимущественная левосторонняя латерализация, но отдельные функции были специфически локализованы в правом полушарии, как, например, способность вообразить чужой голос [30]. Интересной, но предсказуемой находкой стала вовлеченность в процессы ВР, особенно диалогового характера, областей, которые традиционно ассоциируются с ТоМ, таких как медиальная префронтальная кора, задние отделы клина и предклинья и теменно-височная область, включающая задние отделы верхней височной извилины, угловой извилины и нижней височной дольки.
Знание об этих процессах и их нейронных механизмах может лечь в основу представления об организации ВР, и, что еще интереснее, служить основой для исследования физиологических причин патологии ВР при различных психических расстройствах. Многие клинические описания неизбежно включают самоотчет пациента об особенностях ВР, но путь от такого клинического описания до удовлетворительного понимания болезни неблизкий. Прежде всего, нужно понимать, что среди адаптированных индицидов, не удовлетворяющих критериям психического расстройства, ВР крайне вариабельна, и многие ее особенности, которые считаются патологическими в традиционной психопатологии, на самом деле регулярно обнаруживаются у «нормы». Далее, внутренняя речь, как и просто речь, как и все высшие нервные функции — это просто термин, под которым нам удобно объединить разрозненные явления; иллюзия, что в хаотично расположенных элементах нам видится изображение. На самом деле, и с точки зрения функциональной организации в головном мозге, и с точки зрения нейропсихологии, ВР — результат взаимодействия компонентов крайне сложной сети. Все домены мозга, которые имеют отношение к ВР, известны нам по исследованию других функций, и все нейропсихологические процессы, которые необходимы для осуществления ВР, участвуют и в осуществлении других видов нервной деятельности. Составив полное представление о том, как функционируют эти системы вне патологии, мы извлекли бы больше информации из сравнения с патологически функционирующими системами. И, коль скоро «патология» так же вариабельна, как и «норма», более перспективными для ВР могут быть исследования по типу «глубокого фенотипирования», когда один объект исследуется всесторонне, а не объединяется с другими в группы, которые при смене парадигмы окажутся случайными.
Мнение Пиаже и Выготского относительно эгоцентризма
Эгоцентрической можно назвать речь ребенка, которая направлена на внутренний разговор с самим собой. Подобное поведение характерно для детей дошкольного и школьного возраста, примерно 6-7 лет. Специалисты в области психологии считают подобные разговоры нормальными, ведь таким образом малыш просто размышляет и проговаривает свои действия.
Эгоцентричная речь: теория ученых
Ученый Жан Пиаже объясняет детский эгоцентризм тем, что ребенок в этом возрасте слышит исключительно себя и минимально реагирует на социум. Концепция Выготского предполагает, что эгоцентричная речь является переходным этапом ребенка от внешних действий к внутренней речи. В качестве примера можно привести сбор пирамидки, когда малыш вслух рассуждает о том, какое из колечек является больше и какое следует надевать вначале. Со временем ребенок перестает проговаривать очевидные для него вещи вслух и продолжает сравнивать колечки молча, продолжая собирать пирамидку.
Выводы Жана Пиаже
Жан Пиаже считал, что благодаря эгоцентрической речи можно максимально хорошо понять мысли ребенка. Ученый утверждал, что речь взрослых людей и детей — многофункциональное умение, а донесение мыслей — всего лишь одна из функций. В ходе проделанных экспериментов Пиаже выявил 2 вида речи у детей — эгоцентрическая и социализированная. Первая предназначена для общения с самим собой, а вторая — с окружающими.
Какой бывает эгоцентрическая речь?
Согласно проведенным историческим экспериментам, Пиаже выделил 3 основных вида эгоцентрической речи, каждая из них является вполне приемлемым для дошкольников:
Исследования Выготского
В отличие от Жана Пиаже, Лев Выготский считал, что эгоцентрическая речь является процессом переноса действия от внешней среды в умственную речь. Так, например, ребенок от взрослого слышит историю, что в розетке есть ток, и ее трогать нельзя. Увидев розетку, малыш сам себе начинает проговаривать, что ее нельзя трогать. В дальнейшем детское сознание воспринимает розетку как что-то запрещенное.
Таким образом, согласно Выготскому, эгоцентрическая речь является некой линией перехода от внешнего действия к внутренней речи. Развитие эгоцентрической речи можно наблюдать даже в сюжетно-ролевой детской игре. Так, например, раньше мышление малыша работало несколько иначе, и он подробно проговаривал все действия при варке каши. Однако с возрастом детская игра становится не такой подробной, так как малыш перестаёт проговаривать каждое свое действие.
Эгоцентризм в речи
Случаются ситуации, когда и у взрослых людей можно наблюдать эгоцентрическую речь. Чаще всего такое происходит, когда индивид начинает заниматься новым для себя ремеслом. Например, эгоцентричным можно назвать вязание чего-либо крючком, особенно когда данное занятие для женщины является полностью новым.
После того как определенные действия станут выполняться чисто на интуитивном уровне и дойдут до автоматизма, человеку не придется проговаривать про себя. Кроме того, у взрослых данный период происходит гораздо быстрее, чем у детей. Часто экспрессивный характер ребенка может очень обеспокоить родителей, однако, следует помнить, что подобное поведение является нормой в развитии. В данном случае соотношение информации и развития мозга не позволяют ребенку удерживать все в голове, поэтому помимо мыслей, он старается проговаривать новые действия. Спустя определенное время, когда ребенок начинает подрастать, эгоцентрическая речь становится внутренней, и малыш начинает уже мыслить самостоятельно, а не вслух. К тому же, его рассуждения становятся более осознанными и взрослыми. Именно поэтому нельзя назвать эгоцентрическую речь чем-то ненормальным и неправильным.