к какому поколению английской школы относился хедли булл

Хедли Булл и второй «большой спор» в науке о международных отношениях

Публикация книги Г. Моргентау, фрагменты которой приведены выше, стала свидетельством того, что «большой спор» в науке о международных отношениях между школами политического реализма и политического идеализма, который концентрировался вокруг таких понятий, как национальный интерес, сила и баланс сил, правовые институты и нормы морального поведения, достигла своей вершины вскоре после окончания Второй мировой войны. Книга Моргентау надолго закрепила в данной науке доминирующие позиции теории политического реализма. Казалось, что наконец-то создана (или, по крайней мере, что скоро будет создана) дисциплина, сочетающая целостность и непротиворечивость теоретических позиций с эффективными конкретными методиками и техниками анализа действительности в столь важной сфере общественной практики. Господствующую в это время в научных кругах атмосферу четко представил известный американский исследователь Стенли Хоффманн, которого называют умеренным реалистом. Отметив, что международные отношения изучаются очень многими дисциплинами – «от географии до экономики, от истории до демографии, от права до социологии и от «внутренней» политической науки до кибернетики», он продолжил: «Каждая дисциплина отвечает на разные типы вопросов, и эти вопросы не одного и того же порядка: они различаются как по рассматриваемому ими объекту (люди как биологические существа, ценности, пространство, отношения между людьми), так и по предмету, который они представляют (простое описание, объяснение, философия). Для того чтобы найти синтетическое описание, необходимо иметь общую единицу измерения, своего рода эталон, в который могли бы конвертироваться, как деньги, все эти дисциплины. Этим эталоном и является теория международных отношений, т.е. совокупность положений, призванных учитывать феномены, которые изучаются или непосредственно политической наукой, или другими соответствующими дисциплинами. Более того, в Соединенных Штатах, где эта дисциплина развивается особенно успешно, вся современная политическая наука имеет теоретическую направленность, что является реакцией на прежний [с.184] «гиперфактуализм», а также на влияние физических наук, социологии, наук о коммуникациях»1.

Булл принадлежал к английской школе в науке о международных отношениях, в центре которой – анализ международной системы как относительно целостного «общества», где господствуют единые нормы поведения его членов-государств. В своей наиболее значительной работе «Анархическое общество: изучение порядка в мировой политике» (The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics, London 1977) он высказывает взгляды, близкие, с одной стороны, политическому реализму, а с другой – получившему распространение в 1990-е гг. [с.185] так называемому конструктивистскому направлению в науке о международных отношениях, которое не совпадает ни с тем, ни с другим2.

При этом существует точки зрения, основанная на куновском подходе к научным революциям, согласно которой вторая «великая дискуссия» имела большее значение, чем первая, поскольку для нее была характерна более фундаментальная полемика, чем для спора между идеализмом и реализмом. Дело в том, что как реализм, так и идеализм – это часть традиционной парадигмы, а во втором споре преобладала научная парадигма. Поэтому хронологические периоды, когда преобладали сначала идеализм, затем реализм, а потом и научная школа (называемая также школой модернизма или школой бихевиоризма), можно назвать периодами куновской обычной науки, тогда как «великие дискуссии» выражали кризис соответствующей парадигмы4. Это придает еще большую значимость статье Булла, фрагмент которой приводится далее.[с.186]

1 Hoffmann S.H. International Relations. The Long Road to Theory // World Politics. 1959. Vol. XI. P. 348.

3 Цит. по: Там же. С. 24.

Источник

СОДЕРЖАНИЕ

Обзор

Международная система, международное сообщество, мировое сообщество

Международная система

Классическая английская школа начинается с реалистического предположения о международной системе, которая формируется, как только два или более государства имеют достаточное количество взаимодействий. Он подчеркивает английскую школьную традицию реализма и Machtpolitik (силовой политики) и ставит международную анархию в центр теории международных отношений. Хедли Булл определил, что международная система формируется, «когда двое или более человек имеют между собой достаточный контакт и оказывают достаточное влияние на решения друг друга, чтобы заставить их вести себя как часть единого целого.

Международное общество

Однако Хедли Булл утверждал, что государства разделяют определенные общие интересы (обычно «страх перед неограниченным насилием»), которые приводят к разработке определенного набора «правил». Таким образом, он определил международное общество как существующее, когда:

… Группа государств (или, в более общем смысле, группа независимых политических сообществ), которые не просто образуют систему в том смысле, что поведение каждого является необходимым фактором в расчетах других, но также устанавливаются путем диалога и соглашаются на общие правила и институты поведения в своих отношениях, а также признают их общую заинтересованность в сохранении этих договоренностей.

По мнению Булла, любой тип общества должен иметь правила, касающиеся ограничений на применение силы, неприкосновенности соглашений и прав собственности. Без элементов этих трех не было бы общества.

Ученые английской школы различаются с точки зрения заявлений, которые они делают о «толщине» культуры международного сообщества, а также о содержании международного сообщества.

Мировое общество

Основываясь на кантианском понимании мира, концепция мирового сообщества принимает глобальное население в целом как основу глобальной идентичности. Однако Бьюзен также утверждал, что концепция Мирового общества была «концепцией Золушки в теории английской школы», поскольку она почти не получила концептуального развития.

Пересмотр традиционных подходов

В общих чертах, сама английская школа поддерживала рационалистическую или гротианскую традицию, ища золотую середину (или через средства массовой информации ) между « политикой силы » реализма и « утопизмом » революционизма.

Внутренние подразделения

Английскую школу часто разделяют на два основных крыла, названных в честь двух категорий, описанных Хедли Буллом:

Однако в школе есть и другие подразделения. Наиболее очевидным является то, что между теми учеными, которые утверждают, что подход школы должен быть историческим и нормативным (например, Роберт Джексон или Тим Данн), и теми, кто думает, что он может быть методологически « плюралистическим », используя « позитивистские » подходы к этой области ( как Барри Бьюзен и Ричард Литтл).

Родство с другими

У английской школы есть сходства:

Писатели Contemporary English School черпают из множества источников:

История

Критика

Источник

Библиотека Михаила Грачева

предыдущая

следующая

содержание

Цыганков П.А.

Хедли Булл и второй «большой спор»

в науке о международных отношениях

Источник: Теория международных отношений: Хрестоматия /

Сост., науч. ред. и коммент. П.А. Цыганкова. – М.: Гардарики, 2002. С. 184–186.

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста

на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Однако в центре вспыхнувшего уже в 1966 г. «нового большого спора» оказалась именно теоретическая ориентация науки о международных отношениях, ее приверженность традиционным методам, базирующимся на философском подходе, наблюдении, интуиции исследователя, исторических сопоставлениях. Новое поколение исследователей-международников в своих работах выдвинуло на передний план как раз то, против чего выступали представители «классического» направления – системное моделирование (Мортон Каплан), использование компьютерных симуляций (Дж. фон Ньюмэн), теорию игр (Оскар Моргенштерн) и социальных коммуникаций (Карл Дойч), формализованный анализ политических коалиций (У. Рикер) и внешней политики (Дж. Модельски), математические теории гонки вооружений (Л.Ф. Ричардсон), теорию конфликта (Кеннет Боулдинг) и т.п.

Начало «второго большого спора» было положено докладом Хедли Булла «Международная теория: пример классического подхода» на научной конференции в Лондонской школе экономики в январе 1966 г., опубликованным в апрельском (того же года) номере журнала «World Politics» и вызвавшим большой резонанс в научном сообществе. Следует подчеркнуть, что дискуссия между представителями двух направлений, названных в статье X. Булла, существовала и до ее публикации. Однако именно обобщение Буллом аргументов сторонников «классического» подхода в последовательной, ясно и четко выраженной форме придало этой дискуссии тот размах, который впоследствии заставил говорить о ней как о важном этапе в развитии науки о международных отношениях: многими специалистами статья была воспринята как вызов, результатом чего стало множество ответов на нее, поступивших в адрес как названного, так и других журналов.

1 Hoffmann S.H. International Relations. The Long Road to Theory // World Politics. 1959. Vol. XI. P. 348.

Источник

Статья: Хедли Булл и второй «большой спор» в науке о международных отношениях

Хедли Булл и второй «большой спор» в науке о международных отношениях

Публикация книги Г. Моргентау, фрагменты которой приведены выше, стала свидетельством того, что «большой спор» в науке о международных отношениях между школами политического реализма и политического идеализма, который концентрировался вокруг таких понятий, как национальный интерес, сила и баланс сил, правовые институты и нормы морального поведения, достигла своей вершины вскоре после окончания Второй мировой войны. Книга Моргентау надолго закрепила в данной науке доминирующие позиции теории политического реализма. Казалось, что наконец-то создана (или, по крайней мере, что скоро будет создана) дисциплина, сочетающая целостность и непротиворечивость теоретических позиций с эффективными конкретными методиками и техниками анализа действительности в столь важной сфере общественной практики. Господствующую в это время в научных кругах атмосферу четко представил известный американский исследователь Стенли Хоффманн, которого называют умеренным реалистом. Отметив, что международные отношения изучаются очень многими дисциплинами – «от географии до экономики, от истории до демографии, от права до социологии и от «внутренней» политической науки до кибернетики», он продолжил: «Каждая дисциплина отвечает на разные типы вопросов, и эти вопросы не одного и того же порядка: они различаются как по рассматриваемому ими объекту (люди как биологические существа, ценности, пространство, отношения между людьми), так и по предмету, который они представляют (простое описание, объяснение, философия). Для того чтобы найти синтетическое описание, необходимо иметь общую единицу измерения, своего рода эталон, в который могли бы конвертироваться, как деньги, все эти дисциплины. Этим эталоном и является теория международных отношений, т.е. совокупность положений, призванных учитывать феномены, которые изучаются или непосредственно политической наукой, или другими соответствующими дисциплинами. Более того, в Соединенных Штатах, где эта дисциплина развивается особенно успешно, вся современная политическая наука имеет теоретическую направленность, что является реакцией на прежний [с.184] «гиперфактуализм», а также на влияние физических наук, социологии, наук о коммуникациях»1.

Однако в центре вспыхнувшего уже в 1966 г. «нового большого спора» оказалась именно теоретическая ориентация науки о международных отношениях, ее приверженность традиционным методам, базирующимся на философском подходе, наблюдении, интуиции исследователя, исторических сопоставлениях. Новое поколение исследователей-международников в своих работах выдвинуло на передний план как раз то, против чего выступали представители «классического» направления – системное моделирование (Мортон Каплан), использование компьютерных симуляций (Дж. фон Ньюмэн), теорию игр (Оскар Моргенштерн) и социальных коммуникаций (Карл Дойч), формализованный анализ политических коалиций (У. Рикер) и внешней политики (Дж. Модельски), математические теории гонки вооружений (Л.Ф. Ричардсон), теорию конфликта (Кеннет Боулдинг) и т.п.

Начало «второго большого спора» было положено докладом Хедли Булла «Международная теория: пример классического подхода» на научной конференции в Лондонской школе экономики в январе 1966 г., опубликованным в апрельском (того же года) номере журнала «World Politics» и вызвавшим большой резонанс в научном сообществе. Следует подчеркнуть, что дискуссия между представителями двух направлений, названных в статье X. Булла, существовала и до ее публикации. Однако именно обобщение Буллом аргументов сторонников «классического» подхода в последовательной, ясно и четко выраженной форме придало этой дискуссии тот размах, который впоследствии заставил говорить о ней как о важном этапе в развитии науки о международных отношениях: многими специалистами статья была воспринята как вызов, результатом чего стало множество ответов на нее, поступивших в адрес как названного, так и других журналов.

Булл принадлежал к английской школе в науке о международных отношениях, в центре которой – анализ международной системы как относительно целостного «общества», где господствуют единые нормы поведения его членов-государств. В своей наиболее значительной работе «Анархическое общество: изучение порядка в мировой политике» (The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics, London 1977) он высказывает взгляды, близкие, с одной стороны, политическому реализму, а с другой – получившему распространение в 1990-е гг. [с.185] так называемому конструктивистскому направлению в науке о международных отношениях, которое не совпадает ни с тем, ни с другим2.

В то же время научный авторитет Булла, работы которого часто цитируются и в наши дни, в немалой степени связан именно с предложенной им периодизацией развития международной теории, основывающейся на этапах наибольшего влияния того или иного подхода. «Очень важно, – писал он в 1972 г., – отметить существование трех крупных направлений в теоретической деятельности: «идеалистические», или прогрессистские, доктрины, которые преобладали в 1920-х – начале 1930-х гг., «реалистические», или консервативные, теории, которые получили свое развитие в ответ на них в конце 1930-х и 1940-х гг., и «социально-научные» теории конца 1950-х и 1960-х гг., обязанные своим происхождением неудовлетворенности методами, на которых были основаны обе первые»3.

При этом существует точки зрения, основанная на куновском подходе к научным революциям, согласно которой вторая «великая дискуссия» имела большее значение, чем первая, поскольку для нее была характерна более фундаментальная полемика, чем для спора между идеализмом и реализмом. Дело в том, что как реализм, так и идеализм – это часть традиционной парадигмы, а во втором споре преобладала научная парадигма. Поэтому хронологические периоды, когда преобладали сначала идеализм, затем реализм, а потом и научная школа (называемая также школой модернизма или школой бихевиоризма), можно назвать периодами куновской обычной науки, тогда как «великие дискуссии» выражали кризис соответствующей парадигмы4. Это придает еще большую значимость статье Булла, фрагмент которой приводится далее.[с.186]

1 Hoffmann S.H. International Relations. The Long Road to Theory // World Politics. 1959. Vol. XI. P. 348.

2 См. об этом: Теория международных отношений на рубеже столетий. С. 38.

3 Цит. по: Там же. С. 24.

4 См.: Lijphart A. International Relations Theory: Great Debates and Lesser Debates // International Social Science Journal. 1974. № 26. P. 20.

Источник

Хедли Булл и второй «большой спор» в науке о международных отношениях

Публикация книги Г. Моргентау, фрагменты которой приведены выше, стала свидетельством того, что «большой спор» в науке о международных отношениях между школами политического реализма и политического идеализма, который концентрировался вокруг таких понятий, как национальный интерес, сила и баланс сил, правовые институты и нормы морального поведения, достигла своей вершины вскоре после окончания Второй мировой войны. Книга Моргентау надолго закрепила в данной науке доминирующие позиции теории политического реализма. Казалось, что наконец-то создана (или, по крайней мере, что скоро будет создана) дисциплина, сочетающая целостность и непротиворечивость теоретических позиций с эффективными конкретными методиками и техниками анализа действительности в столь важной сфере общественной практики. Господствующую в это время в научных кругах атмосферу четко представил известный американский исследователь Стенли Хоффманн, которого называют умеренным реалистом. Отметив, что международные отношения изучаются очень многими дисциплинами – «от географии до экономики, от истории до демографии, от права до социологии и от «внутренней» политической науки до кибернетики», он продолжил: «Каждая дисциплина отвечает на разные типы вопросов, и эти вопросы не одного и того же порядка: они различаются как по рассматриваемому ими объекту (люди как биологические существа, ценности, пространство, отношения между людьми), так и по предмету, который они представляют (простое описание, объяснение, философия). Для того чтобы найти синтетическое описание, необходимо иметь общую единицу измерения, своего рода эталон, в который могли бы конвертироваться, как деньги, все эти дисциплины. Этим эталоном и является теория международных отношений, т.е. совокупность положений, призванных учитывать феномены, которые изучаются или непосредственно политической наукой, или другими соответствующими дисциплинами. Более того, в Соединенных Штатах, где эта дисциплина развивается особенно успешно, вся современная политическая наука имеет теоретическую направленность, что является реакцией на прежний [с.184] «гиперфактуализм», а также на влияние физических наук, социологии, наук о коммуникациях»1.

Однако в центре вспыхнувшего уже в 1966 г. «нового большого спора» оказалась именно теоретическая ориентация науки о международных отношениях, ее приверженность традиционным методам, базирующимся на философском подходе, наблюдении, интуиции исследователя, исторических сопоставлениях. Новое поколение исследователей-международников в своих работах выдвинуло на передний план как раз то, против чего выступали представители «классического» направления – системное моделирование (Мортон Каплан), использование компьютерных симуляций (Дж. фон Ньюмэн), теорию игр (Оскар Моргенштерн) и социальных коммуникаций (Карл Дойч), формализованный анализ политических коалиций (У. Рикер) и внешней политики (Дж. Модельски), математические теории гонки вооружений (Л.Ф. Ричардсон), теорию конфликта (Кеннет Боулдинг) и т.п.

Начало «второго большого спора» было положено докладом Хедли Булла «Международная теория: пример классического подхода» на научной конференции в Лондонской школе экономики в январе 1966 г., опубликованным в апрельском (того же года) номере журнала «World Politics» и вызвавшим большой резонанс в научном сообществе. Следует подчеркнуть, что дискуссия между представителями двух направлений, названных в статье X. Булла, существовала и до ее публикации. Однако именно обобщение Буллом аргументов сторонников «классического» подхода в последовательной, ясно и четко выраженной форме придало этой дискуссии тот размах, который впоследствии заставил говорить о ней как о важном этапе в развитии науки о международных отношениях: многими специалистами статья была воспринята как вызов, результатом чего стало множество ответов на нее, поступивших в адрес как названного, так и других журналов.

Булл принадлежал к английской школе в науке о международных отношениях, в центре которой – анализ международной системы как относительно целостного «общества», где господствуют единые нормы поведения его членов-государств. В своей наиболее значительной работе «Анархическое общество: изучение порядка в мировой политике» (The Anarchical Society: A Study of Order in World Politics, London 1977) он высказывает взгляды, близкие, с одной стороны, политическому реализму, а с другой – получившему распространение в 1990-е гг. [с.185] так называемому конструктивистскому направлению в науке о международных отношениях, которое не совпадает ни с тем, ни с другим2.

В то же время научный авторитет Булла, работы которого часто цитируются и в наши дни, в немалой степени связан именно с предложенной им периодизацией развития международной теории, основывающейся на этапах наибольшего влияния того или иного подхода. «Очень важно, – писал он в 1972 г., – отметить существование трех крупных направлений в теоретической деятельности: «идеалистические», или прогрессистские, доктрины, которые преобладали в 1920-х – начале 1930-х гг., «реалистические», или консервативные, теории, которые получили свое развитие в ответ на них в конце 1930-х и 1940-х гг., и «социально-научные» теории конца 1950-х и 1960-х гг., обязанные своим происхождением неудовлетворенности методами, на которых были основаны обе первые»3.

При этом существует точки зрения, основанная на куновском подходе к научным революциям, согласно которой вторая «великая дискуссия» имела большее значение, чем первая, поскольку для нее была характерна более фундаментальная полемика, чем для спора между идеализмом и реализмом. Дело в том, что как реализм, так и идеализм – это часть традиционной парадигмы, а во втором споре преобладала научная парадигма. Поэтому хронологические периоды, когда преобладали сначала идеализм, затем реализм, а потом и научная школа (называемая также школой модернизма или школой бихевиоризма), можно назвать периодами куновской обычной науки, тогда как «великие дискуссии» выражали кризис соответствующей парадигмы4. Это придает еще большую значимость статье Булла, фрагмент которой приводится далее.[с.186]

Список литературы

1 Hoffmann S.H. International Relations. The Long Road to Theory // World Politics. 1959. Vol. XI. P. 348.

2 См. об этом: Теория международных отношений на рубеже столетий. С. 38.

3 Цит. по: Там же. С. 24.

4 См.: Lijphart A. International Relations Theory: Great Debates and Lesser Debates // International Social Science Journal. 1974. № 26. P. 20.

Источник

• ← как давать показания счетчиков газа какие цифры
• что делать при грудном хондрозе в домашних условиях →