к какому году закончится нефть в россии

Глава Минприроды рассказал, когда в России закончатся нефть и газ

Обеспеченность России запасами нефти при существующем уровне ее добычи составляет 59 лет, природного газа — 103 года. Об этом в интервью РБК рассказал министр природных ресурсов и экологии Александр Козлов.

Он считает, что новые запасы реально прирастить, если увеличить объем геологоразведки в труднодоступных территориях. «Где-то есть месторождения, которые высвобождаются (истощаются. — РБК), а есть такие, которые еще не получили полную нагрузку. В любом случае нужно развивать геологоразведку, в том числе в труднодоступных местах», — сказал министр.

Добыча нефти и газового конденсата в России в 2020 году снизилась на 8,6%, до 512,68 млн т. Это следует из данных Центрального диспетчерского управления топливно-энергетического комплекса (ЦДУ ТЭК), передавал ТАСС. В 2019 году Россия побила постсоветский рекорд, достигнув 568 млн т нефти и конденсата. Добыча газа в прошлом году составила 692,33 млрд куб. м.

В начале апреля 2021 года глава Федерального агентства по недропользованию (Роснедр) Евгений Киселев в интервью «Российской газете» говорил, что запасов нефти в России хватит на 58 лет, из них рентабельных — только на 19 лет. «Но это условные, индикативные показатели. С развитием технологий этот рубеж будет постоянно отодвигаться», — добавлял он, отмечая, что запасов нефти хватит «до бесконечности». Он напомнил, что не было ни одного года, когда бы Роснедра не сообщали о том, что прирост запасов по нефти и газу больше, чем объем добычи.

По его словам, запасов газа должно хватить более, чем на 60 лет. «Здесь мы не видим больших проблем. Сейчас повышается коэффициент извлечения газа, мы уходим на большие глубины, на стратиграфические уровни, где сложнее работать, — отмечал Киселев. — Истощаются ресурсы в традиционных регионах газодобычи, и мы двигаемся на север Арктики, Восточной Сибири, Ямала, где создается новая транспортная и добывающая инфраструктура».

Источник

Статистики рассчитали, когда в России кончится нефть

Чем страна сможет заменить «черное и голубое золото»

Запасы нефти и газа в России исчерпаны почти до предела — при нынешней добыче, предупреждают профильные государственные ведомства, главных источников пополнения бюджета страны хватит лишь на 15-20 лет. Несмотря на то, что такие скандальные «заявления» звучат периодически и уже не становятся сенсацией, их возникновение подчеркивает зависимость российских доходов от пресловутой «нефтяной иглы» — эффективного способа переставить экономику на альтернативные рельсы в России не придумали, а те, что есть, по мнению экспертов, кажутся вряд ли реализуемыми, а то и попросту фантастическими.

Если в середине прошлого века, когда советские месторождения только начинали осваивать, мало кто задумывался, что в итоге их ресурсы подойдут к концу, то сейчас вопрос встал ребром: будет ли жизнь после нефти, то есть какими источниками энергии будут пользоваться жители России, когда нынешние «зарядки для батарейки» сойдут на нет? Да и вообще, что будет с российской экономикой без нефти и газа?

Прошлой весной Минприроды впервые оценило стоимость всех запасов полезных ископаемых в нашей стране. Конечный показатель можно назвать шокирующим. Если верить данным министерства, то совокупные запасы нефти, газа, золота, меди, железной руды, угля и алмазов России стоят немногим более 55 трлн рублей.

Учитывая, что, по оценкам Минэкономразвития, реальный ВВП России за год составил около 42 трлн рублей), то всю нефть и газ, а также золото, железо и даже алмазы наша страна способна «проесть» за год с небольшим.

В натуральных величинах отечественная ресурсная база содержит всего 9 млрд тонн нефти и менее 14,5 трлн кубометров газа. По данным Минэнерго, в 2018 году производство нефти в нашей стране составило около 555 млн тонн, а газа — 723 млрд кубометров. Исходя из оценки Минприроды, такими темпами запасы «черного золота» в России будут исчерпаны через 16-17 лет, а «голубого топлива» — через 20 лет.

Конечно, подобную оценку можно считать крайне условной. Например, в статистике BP запасы нефти в России оцениваются в 14,5 млрд тонн, а газа — 35 трлн кубометров. Полагаясь на подобные прогнозы, можно рассчитывать, что запасов ключевых «кормильцев» бюджета на наш век, как говорится, хватит.

Но отложить проблему в долгий ящик — не значит ее похоронить. Сидящей на «нефтегазовой игле» России пора всерьез задуматься о том, как жить и сохранять статус мировой державы после того, как энергетический рычаг окончательно ослабнет. Эксперты полагают, что в поиске решения не стоит пренебрегать самими экзотическими вариантами — иной раз то, что кажется утопией, может принести немалую прибыль.

Биомасса поглотит Туранчокса

В Дании осваивают революционную технологию, за счет которой все виды биомасс можно преобразовать в нефть, способную заменить ископаемое топливо. Для производства такого вида «черного золота» можно использовать осадок сточных вод, навоз, дрова, компост, растительные материалы, отходы домашних хозяйств и мясокомбинатов.

Разработанная в университетах датских городов Орхус и Ольборг технология требует намного меньше энергии при переработке биомассы в нефть, а ее энергоэффективность доходит до 85-90% от возможностей традиционного топлива.

В свою очередь американские исследователи из Тихоокеанской национальной северо-западной лаборатории Минэнерго США придумали, как превращать в нефть обыкновенные морские водоросли. В природе подобный процесс занимает миллионы лет, тогда как в лабораторных условиях он занимает всего считанные минуты.

Впрочем, все эти технологии скорее стоит рассматривать лишь умозрительно, поскольку они испытаны исключительно на лабораторном уровне. Россия, где альтернативная энергетика почти совершенно не развита, взамен нефти и газу может предложить лишь уже проверенные методы производства электричества.

В первую очередь речь идет об атомной энергетике. Наша страна в этой области является одной из самых передовых в мире, уступая лишь Франции. Десять отечественных атомных электростанций покрывают значительные доли энергообеспечения в регионах своего присутствия: Ленинградская АЭС — почти треть на Северо-Западе страны, Балаковская АЭС — более 75% в Саратовской области, Курская АЭС — более 50% в Черноземье и так далее

Но атомная энергия не может служить панацеей, которая спасет бюджет России после исчерпания углеводородных ресурсов. С одной стороны, нв нашей стране реализуется масштабная программа развития этой отрасли, которая предполагает расширение ее доли в общей генерации с 16% до 25-30%. С другой, облученное топливо требует сложных и дорогих мер по переработке и хранению.

Капитальные вложения в создание новых блоков, а также инфраструктуры АЭС значительно выше, чем на нефтяных или газовых месторождениях. Последствия аварии на АЭС, как показывает пример Чернобыля, ликвидируются десятилетиями. После катастрофы на «Фукусиме», которая привела к значительному выбросу смертельных доз радиации, многие страны снова задумались об опасности мирного атома, поэтому его экспортный потенциал в виде готовой электроэнергии крайне невысок и вряд ли способен заменить традиционные виды сырья.

Еще одним вариантом замены углеводородов могло бы стать строительство крупных гидроэлектростанций. Их в России уже и так больше двух десятков. При этом многие из них из-за отсутствия финансирования продолжают оставаться недостроенными еще с советских времен.

История ветроэнергетики в России отсчитывается с 1920-х годов. Именно тогда ЦАГИ разработал первые ветроэлектрические станции для сельского хозяйства — так называемые «крестьянские ветряки». В 1931 году в Курске построили первую в мире ветроэлектрическую станцию с инерционным аккумулятором, которая по сей день является объектом культурного наследия.

Несмотря на то, что в России действует около дюжины ВЭС, их мощность крайне мала — в сотни, если не тысячи раз меньше, чем у рядовых ТЭЦ. Расположены они в ветровых зонах России — это степи, морские побережья, в частности, на Северном Ледовитом океане, Черном море, а также в Карелии, Алтае, Туве и на Байкале. Скорость ветра в этих регионах круглогодично меняется — максимальная приходится на осень и зиму. Причем, большая часть экономического потенциала ветроэнергетики сосредоточена там, где плотность населения которых превышает одного человека на два квадратных километра.

Кто на нас с Васей?

Замену нефти и газу стране придется придумать и в финансовой сфере — иначе нечем будет платить зарплаты бюджетникам и пенсии.

Как полагает аналитик FxPro Александр Купцикевич, первоочередными открывателями российских финансовых интервенций должны стать отрасли, находящиеся сейчас на втором плане после сырьевых.

«Важной статьей пополнения федерального бюджета останутся металлы. Другой формой инвестиций должны стать вложения в население. Образование и компетенцию людей ни в коем случае нельзя недооценивать. Многие годы в России был мощный отток человеческого капитала. К сожалению, в последние годы к нему добавились существенное снижение потенциала за счет изоляции российского бизнеса от мирового рынка», — полагает эксперт.

«Гидроэнергетика и атомная промышленность в перспективе 20 лет несомненно создаст альтернативу энергетическим механизмам обеспечения населения электроэнергетикой. Однако стоимость технологий вырастет в разы», — полагает эксперт-аналитик «Финам» Алексей Калачев.

Впрочем, существуют также и достаточно оригинальные советы по распоряжению средствами для обеспечения финансового будущего страны. По словам главного стратега «УНИВЕР Капитал» Дмитрия Александрова, если не ограничивать себя в фантазиях, то можно развить свои компетенции лидерских позиций в ветрогенерации и солнечной энергетике. «Возможно, через 50 лет основу отечественной энергетики представят термоядерные станции. Не надо забывать о технологиях беспроводной передачи энергии».

«Еще одним блоком принципиально новых технологий, благодаря которым россияне эффективно вписываются в тренды глобальной цифровизации, является раскрытие их потенциала в IT-секторе, — полагает

Начальник отдела инвестицией «БКС Брокер» Нарек Авакян возлагает надежды на IT-сектор и фармацевтику:»Отечественные информационно-технологические организации ежегодно производят продукции и услуг на 2 трлн рублей. Рынок фармацевтики, в свою очередь, достигает 1,3 трлн рублей. Однако, чтобы это все развивалось, нужны реформы, необходимо создавать институциональную среду, усиливать институт права собственности и увеличивать роль частного сектора».

«Стоит браться за все, к чему душа лежит, — уверен Дмитрий Александров. — Развитие таких забытых или еще неосвоенных видов предпринимательской деятельности в нашей стране, как эко- и этнотуризм, может вылиться в довольного прибыльное занятие.

Есть уверенность, что мировая экономика в ближайшие десятилетия погрязнет в периоде взаимного отгораживания и тотального противостояния. И обеспечить себя комфортными условиями для развития индустрий, ранее находящихся на задворках мировой экономики, будет крайне предусмотрительным шагом. Тем более, что платежеспособный спрос на такого вида развлечения, типа популяризации «Емелиной ухи» обещает вырасти в разы».

Своими шагами, в частности по пенсионной реформе, правительство фактически говорит открыто гражданам: ищите новые «горячие точки» заработка — обеспечить вас достойными пенсиями и социальными благами государство не сможет. Надеяться на игривые прогнозы в виде стоимости скачка энергоресурсов не приходится. Так что, закончится нефть или нет, к потребительскому поведению граждан это отношения иметь не должно: надо искать способы зарабатывать на своем деле или на своих компетенциях.

Источник

Назван срок исчерпания запасов нефти и газа в России

Запасов нефти в России хватит на 30 лет, а запасов газа — на 70 лет при текущих темпах добычи. Такой срок называет агентство «Прайм» со ссылкой на презентацию «Росгеологии».

Материалы по теме

Трубы текут.

Черное море.

За последние 25 лет в России открыто в десять раз меньше новых запасов, чем за предыдущие 25 лет, сообщили в ведомстве. Запасы на многих месторождениях советских времен исчерпываются. Добывающий сектор обеспечивает более 70 процентов экспортных доходов страны, поэтому поддержание добычи — стратегическая задача России, отметили в «Росгеологии». Ожидается, что до 2036 года нефтегазовые доходы будут приносить в бюджет 8-10 триллионов рублей ежегодно.

В середине сентября глава «Газпрома» Алексей Миллер привел более оптимистичные данные по запасам газа в России. По его словам, добыча не остановится в течение ста лет, а некоторые месторождения, разрабатываемые компанией на Ямале, смогут работать до 2132 года.

Ранее в Роснедрах озвучили прогнозы по нефти, также отличающиеся от ожиданий «Росгеологии», но в сторону уменьшения. Там считают, что рентабельных запасов нефти в России при нынешних технологиях извлечения хватит не более чем на 21 год. Самый перспективный регион для разведки — Западная Сибирь. Нефтяные месторождения в Восточной Сибири пока не привлекают участников рынка из-за слабо развитой инфраструктуры.

Источник

«Когда закончится нефть»: есть ли у России шансы в эпоху «после углеводородов»

«Когда закончится нефть,

Ты будешь опять со мной.

Когда закончится газ,

Ты вернешься ко мне весной».

— ДДТ — «Когда закончится нефть».

Александр Виноградов: «Осмелюсь указать, что режим существования «добытый с территории ресурс в обмен на промышленный импорт при слабой локальной промышленности» существовал на территории нынешней РФ не один век» Фото: «БИЗНЕС Online»

Доходы, получаемые от экспорта ключевых товаров, имеют мультипликативный эффект на экономику

Здесь следует обозначить несколько ключевых рамок.

Сразу надо отметить, что физически она, конечно же, не закончится. Нефти в мире еще много, нефти в РФ тоже. Речь идет, если конкретизировать, о фундаментальном долговременном сокращении доходов, получаемых от экспорта данного товара, и о том, что же делать в таком случае.

Вопрос непраздный и совершенно не новый. Осмелюсь указать, что режим существования «добытый с территории ресурс в обмен на промышленный импорт при слабой локальной промышленности» существовал на территории нынешней РФ не один век. Что пушнина и воск, что пенька и хлеб, что нефть и газ — все эти ресурсы уходят на внешний рынок по простой с точки зрения организации схеме. Это фактории как места первичного сбора вывозимого товара плюс локальные торговые пути по территории страны от факторий к портам плюс оборона рубежей плюс политическое удержание своего места в мировой торговле.

Сейчас ситуация точно такая же. Вместо факторий, где у местного населения купцы брали белку и соболя, теперь месторождения, речные торговые пути обернулись трубопроводами, а дискурс обороны рубежей и места в мире не изменился ничуть. Поправка лишь в схеме расселения — из крестьянского оно стало городским: обучающимся, живущим, получающим пенсию и обслуживающим эти потоки рентных товаров. Да — в некоторых крупных городах завелся более-менее свободный рынок товаров и услуг («свободный» в данном случае означает, что на него можно зайти без чьей-либо протекции, просто начать что-то делать), но и это не ново. Так, к этой же категории можно отнести допетровских еще «государевых вольных гулящих людей», не несших государевого тягла и кормившихся от своих трудов на кого-либо.

Почему это важно с сугубо денежной точки зрения? Потому что доходы, получаемые от экспорта ключевых товаров (нефти и газа), имеют мультипликативный эффект на экономику. В данном смысле довольно смешно видеть победные реляции о том, что Россия слезает с нефтяной иглы на основании того, что, мол, ранее доля нефтегазовых расходов бюджета была больше, а теперь она меньше, ура, вперед. Это, увы, не так.

Предельно упрощая, можно говорить о том, что такой подход фиксирует лишь налоги, поступающие с нефтяника, получившего за нефть свой твердый доллар и продавшего его на рынке за рубли. Но этот нефтяник рубли тратит: он, например, вкладывается в квартиру себе (скорее всего, где-то в теплых края), тем самым финансируя стройкомплекс, от которого живут арматурщики, кабельщики, логисты, сами строители (здесь сразу же возникает подкормка стран СНГ), и т. д. и т. п., вплоть до вебмастеров на фрилансе, собравших сайт строительного проекта. Все эти категории, получив деньги, предъявляют уже свой спрос на свои товары и услуги, вплоть до удовлетворения базовых потребностей вроде еды и одежды. И все эти люди платят налоги с каждой же покупки чего бы то ни было. Соответственно, если предположить, что исходный нефтяник своих рублей не получил, то вся эта цепочка схлопывается — и это я не говорю о кормящихся с налогов бюджетниках. Как это бывает, мы видели в 2008–2009 годах.

«В проекте генеральной схемы развития нефтяной отрасли, разработанном минэнерго, прямо заложено падение добычи — наиболее вероятный инерционный сценарий прямо предполагает, что пик добычи 2019 года в 561 миллион тонн не будет превзойден никогда» Фото: © Максим Богодвид, РИА «Новости»

Пока же фактура выглядит угрожающе

Здесь надо сделать еще одну оговорку о том, что с того момента негативный эффект подобных событий был определенным образом демпфирован посредством, в частности, проводимой ЦБ политики инфляционного таргетирования, но факт остается фактом. Внешний спрос является катализатором большой волны спроса внутреннего, и его отсутствие (или даже снижение) моментально сказывается на всей экономике страны.

При этом надо помнить, что основной потребитель российских углеводородов — условно общий Запад — твердо взял курс на декарбонизацию. Можно сколько угодно говорить о дороговизне всей этой «зеленой энергетики», о необходимости субсидирования, даже о глобальном похолодании вместо глобального потепления (что, кстати, вполне вероятно, в Северном полушарии второй год снега выпадает на полторы сигмы больше многолетнего среднего) — это все не имеет значения. Решение о декарбонизации Европы — политическое, без оглядки на цену, «мы так решили». Но, поскольку цену платить не хочется, ее было бы неплохо перевалить на кого-либо еще — и здесь кроется генезис того самого «углеродного налога», вводимого в ЕС в ближайшие годы. Москва, кстати, заявила, что будет сражаться с данной инициативой посредством механизмов ВТО, возможно, здесь даже будет успех, но всяко это дело небыстрое.

Пока же фактура выглядит угрожающе. Bloomberg пишет, что «Белый дом рассматривает обязательство сократить выбросы парниковых газов в США на 50 процентов или более к концу десятилетия, эта цель почти вдвое превышает предыдущие обязательства страны и требует кардинальных изменений в электроэнергетике, транспорте и других отраслях». Французский парламент единогласно проголосовал за прекращение продаж грузовиков на ископаемом топливе до 2040 года — и, очевидно, легковых автомобилей этот тренд настигнет куда раньше. В Норвегии, по данным на март этого года, зарегистрировано менее 10% новых а/м на бензине и дизеле, электромобилей — более половины, треть составили различные гибриды. Наконец, в проекте генеральной схемы развития нефтяной отрасли, разработанном минэнерго, прямо заложено падение добычи — наиболее вероятный инерционный сценарий прямо предполагает, что пик добычи 2019 года в 561 млн т не будет превзойден никогда.

Трансформация – достижение пика – деградация – трансформация

Итого, что же имеем с гуся?

Дальше — фантастика, достижимая лишь теоретически.

Это продажа экологических квот тому самому сфокусированному на устойчивом развитии Западу, «а то, ишь, наши леса забесплатно ваш углерод перерабатывают». Это может быть продажа воды (или технологий опреснения таковой) в те регионы мира, где с ней сложности, но сначала надо решить водную проблему Крыма, где сейчас вода подается по графику. Это может быть сокращение вывода капитала, но это вековая история, и она очень приятна реципиентам капитала, так что здесь я не жду никаких прорывов. Наконец, это может быть водородная отрасль, но для подобного надо мириться с Западом и просить его об инвестициях деньгами и технологиями. От атома я прорывов в деньгах, увы, также не жду, равно как и от продажи вооружения, которое традиционно идет по офсетным контрактам, ибо «геополитика».

Но все эти расчеты, пусть даже сугубо модельные, не могут дать ответа на простой вопрос: кто и почему будет этим всем заниматься? Полагаю, что это никак не могут быть нынешние элиты, поскольку такой путь в развитии страны будет прямо требовать увеличения числа экономических акторов, занимающихся разными видами деятельности, что входит в противоречие с текущим положением государства РФ как вертикально интегрированной корпорации, дислоцированной на данной территории. Множество сравнительно равных по мощи акторов, локальных элит, бурление локальной политики, муниципальное самоуправление, действительная, а не мнимая федерализация страны — это все нехарактерно для нынешней РФ и видится ей как враждебное.

Посмотрим. Эмпирика последних полутора веков показывает, что история в стране движется 36-летними циклами. Трансформация – достижение пика – деградация – трансформация.

Источник

Глава Роснедр рассказал, на сколько лет России хватит нефти

Имеющихся в России запасов нефти хватит на 58 лет при существующих технологиях, заявил замминистра природных ресурсов и экологии, глава Федерального агентства по недропользованию (Роснедра) Евгений Киселев в интервью «Российской газете».

«Рентабельных из них, в соответствии с данными инвентаризации запасов, хватит на 19 лет. Но это условные, индикативные показатели. С развитием технологий этот рубеж будет постоянно отодвигаться», — подчеркнул он.

При этом газом страна будет обеспечена в течение более 60 лет при любых сценариях развития экономики, считает Киселев.

В мае Счетная палата отчиталась о результатах анализа воспроизводства минерально-сырьевой базы и сообщила, что разведанных запасов нефти на разрабатываемых месторождениях осталось на 35 лет добычи. Аудиторы предупредили, что прирост запасов нефти превышает ее добычу лишь незначительно. Газа хватит более чем на 50 лет, пришли к выводу в ведомстве.

В марте государства — участники соглашения ОПЕК+ приняли решение не увеличивать добычу для сохранения тенденции на восстановление спроса на топливо. Исключение было сделано для России и Казахстана из-за сезонного роста спроса. Однако уже с мая страны будут увеличивать нефтедобычу. К июлю общий прирост должен составить 1,15 млн барр. Россия в частности за три месяца нарастит добычу на 114 тыс. барр. в сутки.

Источник