ирландские мужчины какие они
4 черты русской женщины, которые для наших мужчин норма, а для ирландцев дикость
Несколько черт характера, которые кажутся ирландцу странными в русской женщине.
Русские женщины любят баловать себя, часто занимаются исключительно домашним хозяйством и ждут от мужчин поступков, которые доказывают их любовь. Ирландец никогда не станет петь серенады под окном, содержать безработную жену или отдавать половину семейного бюджета на прихоти своей избранницы. Давайте посмотрим на мужчин с Изумрудного остова поближе и узнаем, какие черты характера их могут с легкостью оттолкнуть от женщины.
Ожидание инициативы от мужчины
Ирландцев можно назвать мужчинами контрастов. Они влюбчивые, но верные. Будучи в отношениях, только единицы из них решатся на измену. Ирландцы предпочитают жизнерадостных, веселых девушек с хорошим чувством юмора. Именно об этом говорят не только результаты многочисленных социологических опросов, но и десятки наших соотечественниц, которые переехали на Изумрудный остров.
Можно подумать, что это идеальное попадание в яблочко, но у наших женщин есть одна характерная черта, которая ирландцам категорически не подходит. Русские предпочитают вести себя, как классические представительницы слабого пола. Они ждут от мужчины звонков, комплиментов, букетов цветов, милых подарков, знаков внимания и регулярных приглашений на свидания. Ничего дурного в таком распределении ролей между мужчиной и женщиной нет, но это только по мнению наших соотечественников.
Современные ирландские мужчины предпочитают передавать эстафетную палочку в руки женщины. Они редко проявляют инициативу, поэтому ждут первых шагов от прекрасной дамы. Это особенно хорошо заметно в первые недели знакомства. Ирландец может написать сам, но он сразу же отдалится от девушки, которая игнорирует его или отвечает не сразу. Чтобы мужчина чувствовал себя уверенно, ему необходимо показывать, как сильно он нравится. Излишняя напористость тоже может его отпугнуть. Женщины, которые сметают все на своем пути, ирландцев скорее пугают, чем привлекают. Наверное именно поэтому они предпочитают девушек с обычной внешностью и избегают роковых красоток. Именно так описал вкусы ирландских мужчин один российский блогер.
Неспособность экономить
Ирландцев нельзя назвать скупыми. Они не трясутся с маниакальным блеском в глазах над каждым фунтом, но жизнь в их стране приучает к разумной экономии. К примеру, за небольшую квартиру здесь придется отдавать около 1 500 евро, на транспорт будет уходить примерно 100 евро ежемесячно, а визит к врачу и покупка лекарств по минимальным подсчетам тоже обходится в 100-150 евро.
Комфортная жизнь в этой стране стоит довольно дорого, поэтому местные мужчины не видят смысла в пустых тратах на тонны брендовой косметики или десятки нарядов, которые будут надеваться раз в год. Неспособность русской женщины экономить совершенно не подходит для жизни с ирландским мужчиной.
Желание быть только хранительницей очага
Женщины в Ирландии редко сидят дома. Домохозяйка в этой стране — не профессия. Представительницы слабого пола работают едва ли не больше мужчин. Традиционный уклад жизни русской женщины, которая гладит мужу рубашки, готовит и воспитывает детей, ирландец вряд ли примет. В этом есть и свои плюсы, так как домашние обязанности не распределяются на женские и мужские.
Наша соотечественница, которая более пяти лет назад переехала в эту страну к мужу, в своем блоге отмечает, что мужчина не станет закатывать скандал, если вечером дома не готов ужин. Он просто откроет холодильник и приготовит его самостоятельно. Точно также он поступит с уборкой или стиркой. Ирландцы не станут ждать, пока женщина займется домашним хозяйством, так как их не коробит перспектива сделать это самому.
Убежденность в своем мнении
Как подметила путешественница Екатерина, которая прожила в Ирландии более двух лет, местные мужчины очень открыты и искренни. Искренность — это их самая сильная черта и обезоруживающее преимущество. Они никогда не говорят категоричное «нет». Ирландцы не навязывают другим свое мнение.
Они могут сказать «предполагаю», «предупреждаю», «рекомендую», «предостерегаю». В крайних случаях они заявляют «настаиваю», но это высшая степень их категоричности. Ирландцы редко кого-то осуждают и людей, которые судят окружающих, не поддерживают.
Многие русские женщины принимают только собственную точку зрения. Другие не рассматриваются, а навязывание своего мнения окружающим у нас давно стало нормой. О том, как часто в нашей стране судят других, даже упоминать не стоит. Эти черты характера не вписываются в менталитет среднестатистического ирландца, который уважает чужое право на собственное мнение.
Ирландский национальный характер.
Излюбленное место встречи ирландцев – паб, в который приходят не только выпить пива или виски, но и пообщаться, обсудить все последние новости и события. У ирландцев сложилась особая питейная культура. Что и говорить – даже банкомат в Ирландии называется drink-ink.
Ирландцы поистине загадочные люди, с одной стороны – рыжеволосые любители хмельного темного пива и традиционных ирландских степов, а с другой – одни из немногих жителей мира, которые и по сей день не променяли книги на телевидение. Ирландцы не просто читают, а с удовольствием сами пишут, особенно это касается поэзии. В стране выпускается порядка нескольких десятков журналов, публикующих местную поэзию. Если вы поинтересуетесь у любого встречного ирландца, пытался ли он, хоть раз в жизни написать стихотворение, вам непременно ответят: «Да!», ведь в душе каждый ирландец считает себя поэтом. Интересен и тот факт, что родной ирландский язык – гэльский на сегодняшний день считается скорее «мертвым» языком, некоторые ирландцы, проживающие в пригороде, до сих пор говорят и читают на родном языке, передавая его из поколения в поколение.
И еще один нюанс, ирландцы в душе до сих пор считают себя независимыми кельтами, находясь в состоянии между родной культурой, культурой Англии и Америки, ирландцы имеют свои термины. Так, например, бар в Англии – паб, а ирландцы свои бары называют – пуб, причем пуб – то место, где ирландцы шумно разговаривают, напевают песни и пьют темное пенистое пиво. Да, и еще одна особенность, в пубе расслабиться могут все кто угодно. Так, например, нет ничего неприличного в том, что в пубе Вы можете встретить очень порядочную, рабочую девушку за маленьким бокалом «Гиннесс», а девушку с высшим образованием, за большим бокалом того же напитка.
igornasa
igornasaОсобенности американской жизни
Внешность
и один из американских топ-телеведущих Конан О’Брайен 
Национальный характер
Все ирландцы происходят от королей
(Пословица)
. у ирландцев чувства и страсти безусловно берут верх над разумом. Чувствительный, легко возбудимый характер ирландцев не дает развиться рассудительности и мешает равномерной, настойчивой деятельности
(Ф.Энгельс)
Любовь к зеленому змию
Занятия
Поднимаясь по социальной лестнице и оставляя тяжелые и низкооплачиваемые работы «новым» иммигрантам, ирландцы осваивали новые области.
Полицейские и пожарные
Культура и обычаи
Если англичане завоевали Ирландию, то ирландцы – английский язык
Область, в которой ирландцы сделали самый важный культурный вклад, конечно же литература. Достаточно просто привести небольшой список и представить как выглядела бы литература без этих имен:
Джордж Бернард Шоу, Уильям Батлер Йетс, Оскар Уайльд, Сэмюэл Беккет, Джеймс Джойс 
Парад в День Святого Патрика
Современная инкарнация древнего ирландского степа
Внешность
Россиянка — о том, что можно и нельзя говорить ирландцам
Участники парада дня Святого Патрика в Дублине, Ирландия, 17 марта 2018 года
Вот мы и сменили солнечные испанские пейзажи на поэтичные ирландские луга. Этот радикальный переезд дался нелегко. Мы жили в уютном Гибралтаре, когда случилось непредсказуемое. Брекзит. Проблемы с работой у мужа. Затягивающее болото повседневности. А главное — потребность в самореализации. Куда переезжать, вопрос не стоял — разумеется, Дублин, родина мужа, с головокружительными возможности, которые он предлагает. За какие-то 20 лет аграрная, по сути, Ирландия превратилась в Кремниевую долину Европы с главными офисами Google, Facebook, Apple, Airbnb и еще сотен корпораций. По слухам, найти здесь высокооплачиваемую работу — проще простого, и что важнее — работу мечты!
Как жить?
Друзья, однако, взывали к моему здравомыслию. Ирландия славится злостным ветром, моросящим дождем и высокими ценами.
Раньше, когда мне рассказывали про Дублин, я закрывала лицо руками: как так можно жить?! Зачем люди здесь живут?
Серо, мокро, 1500 евро за мало-мальски приличное жилье, садик ребенку еще 1000 евро, прожиточный минимум 500 евро в месяц, транспорт — 100 в месяц, ночь в гостинице — 80, вино — 10 евро (то, которое в Испании за три). Визит к врачу — 50 евро. Лекарства — еще 50, те, которые в России за евро. Я радовалась, что меня там нет.
50 оттенков зеленого
Публикация от lifeineuro (@katerina_kennedy) 16 Окт 2017 в 2:24 PDT
Итак, распечатав 15 рецептов приготовления местного культового продукта — картошки — от Джейми Оливера и заучив слово «спадс», я полетела на новую родину. Самым сложным, однако, стало не привыкнуть к дождю и ценам, а не завалить соцсети овечками. Лента инстаграма окрасилась в изумрудный цвет с вкраплениями этих комочков шерсти.
Ирландская овечка — это олицетворение национального шарма. Глаз любовался, а свежий влажный воздух накрывал.
Не зря Ирландию называют «50 оттенков зеленого». Я сразу поняла, что мне тут будет хорошо. Я будто снова оказалась дома. И пока все ругали дождь, я от него балдела. К тому же я и ребенок стали хорошо спать по 8-9 часов, а то и больше. Я все-таки совсем не пляжный человек, а северный. Но новые друзья предостерегали, что дефицит солнца неминуемо скажется.
Поиск работы
Публикация от lifeineuro (@katerina_kennedy) 13 Сен 2017 в 6:17 PDT
Обосновались мы временно в родительском доме. Найти первую работу у мужа заняло два месяца, потом он трижды ее сменил в поисках вакансии мечты. Благо, для финансистов, бухгалтеров и IT тут широкие просторы. Я стала подавать на вакансии с русским языком — и получала отказ за отказом. Потом снизила планку до секретарской работы, и все равно получала отказ за отказом — но чаще не получала ничего. Резюме улетали в черную дыру.
Руки опускались, но знакомые убеждали меня, что работу в основном находят от шести месяцев после переезда.
Пока я штудировала англоязычные каналы в поисках вакансий, мне вдруг написали сразу из трех корпораций. Ровно через три месяца после переезда я вышла на работу в ведущую страховую компанию для русского рынка, где и по сей день тружусь. К тому времени были готовы все мои документы: после пяти звонков мужа в иммиграционную службу, потери этой службой моих документов, противоречивой информации от одного и того же ведомства и нашего им гневного письма на три листа мне сделали разрешение на работу за месяц, хотя его обычно ждать до трех.
Разговорить Господа Бога
У переезда была куча языковых преимуществ — вместо того, чтобы учить три слова «спасибо», «до свидания» и «привет», тут можно оперировать только одним «cheers». Но главное — научиться его произносить вовремя и с правильной интонацией. И во время чоканья бокалами «Гиннеса» must do! Ирландцы очаровательны: они веселые, разговорчивые, отзывчивые и бесхитростные. Их улыбки не механическая растяжка рта.
Здесь есть поговорка: если ты не можешь разговорить господа бога, то ты не ирландец.
В Ирландии short talk — не роскошь, а искусство по умолчанию. Ирландцы не понимают молчунов. Культура пабов вся обращена к беседам. «У нас длинные ночи, а что делать — мы ходим в паб и разговариваем», — шутит муж. Разговаривают они везде, даже в туалетах — и обо всем. И вы никогда не научитесь говорить с той же скоростью, что они – даже не старайтесь. Как-то один встречный в пабе выложил мню всю современную историю России от Ленина до наших дней
A million welcomes
Здесь ты никогда не чувствуешь себя лишним. Здесь принимают всех. Дублин становится европейским Нью-Йорком. Иностранцы здесь — предмет интереса. За это Ирландии можно простить все: налоги, платную медицину и риоху за пятнадцать евро вместо пяти.
Стать своим просто. Эти люди предельно вежливы — они говорят «сорри», даже если ногу в супермаркете отдавили им и даже если ее отдавил иностранец. Говорите «сорри» даже если виноваты не вы — это уважение к чужому пространству.
Никогда не говорите простого категоричного «нет», заменяйте, чем угодно — от «нет» здесь вздрагивают, в ирландском языке не существует такого слова.
И помните, что англоговорящие люди никогда не навязывают: они «предполагают», «рекомендуют», «предупреждают» или «предостерегают». В крайнем случае «настаивают».
Погода — повод поговорить
Публикация от lifeineuro (@katerina_kennedy) 27 Сен 2017 в 9:44 PDT
Дождь здесь — это национальный член семьи. Я не представляю, если бы дождя не было — о чем они говорили? Беседы о погоде тут — средство налаживания контакта. Научиться поддерживать эти беседы жизненно важно. Всегда и с человеком любого статуса вы можете начать разговор о погоде — не чудно ли?
Поднатаскайтесь на эту тему. Лишь для описания дождя из новостей я насчитала 50 слов: душ, драматический, щадящий, ободряющий, обильный, легкий, косой, спадающий, мягкий, пушистый. Если вы назовете ливень showers — вы пока еще «не свой».
Классное преимущество местной погоды — то, что никто не обращает внимания на то, как ты одет. Девочки чаще всего в кроссовках, плащах-дождевиках и юбках. Про мальчиков промолчу, но никто на них странно не смотрит.
В сумке ирландца обычно наготове плащ-дождевик (тут это целая отрасль индустрии моды), складной зонтик и пара резиновых Wellingtons («веллингтонов») — тоже индустрия.
О ценах, или Как человек может привыкнуть ко всему
Поначалу меня удивляло — почему ирландцам просто голову сносит от скидок. Им ничего не дается бесплатно, и так уже добрые 800 лет. Сначала британское королевство забирало лучшие земли, все доходы и урожаи. А теперь половина зарплаты уходит на налоги, вторая половина на покупки, отпуска и расходы на детей. Хотя пока мы искали работу, правительство платило нам пособие — около 400 евро в неделю.
Сейчас: ну тысяча евро на садик, ну ладно, а что делать. Ползарплаты на налоги — а что ж, Ирландия. Две тысячи страховка на машину — надо откладывать.
Купить жилье — почти полмиллиона, тоже надо начинать откладывать. Но это все уже не шокирует. И интересно, что люди здесь систему не ругают (только иммигранты), так, ради приличия, но любя. Доверяют ирландцы своему правительству. Зато теперь вам понятно, почему они так обожают скидки? И все, где можно получить два по цене одного. Сейчас я уже забываю, что когда-то платила лишь полтора евро за капуччино.
Национальный карнавал
Ирландцы подарили миру День святого Патрика, и только у представителей этой национальности есть право на парады в этот день в разных странах планеты. В офисах проходят конкурсы на лучший наряд, в центре Дублина парад-карнавал, но основная «движуха», конечно же, в пабах. Ирландцы празднуют со всем размахом своей широкой души.
До карнавала — большая служба в церкви, по значимости равная рождественской. Все увешано и подсвечено зеленым и оранжевым. По стране проходит 150 парадов, а на шествие в Дублине всегда приезжает какая-то звезда.
В этом году это сир Давос из «Игры престолов», актер Лиам Каннингэм и джедай «Звездных Войн» Марк Хэмилл. И даже снег сегодня не нарушил национального веселья.
Загадочная кельтская душа
Я знаю, что многим «айриш» кажутся странными: говорят на никому не известном языке, их мужчины героически сражаются в странную игру — кельтский футбол (кстати, совершенно бесплатно — и эти игроки здесь национальные герои), до безумия любят свою родину и не хотят в ней жить. Они никого не раздражают, никому не желают зла и завоевали себе нейтральную репутацию на Земле. Однако нельзя покушаться на их национальную гордость — они очень ревностно поддерживают свою независимость.
800-летняя борьба за суверенитет от британцев научила их быть гордыми и не давать себя в обиду, несмотря на предельную вежливость их языка.
Если вы переходите границы, вам тактично дадут это понять — либо переводом беседы на другую тему, либо «неловким молчанием», если сильно разозлить — додумайте сами. Поэтому, находясь в этой хоть и дождливой, но счастливой стране, придерживайтесь местных традиций — и речевых, и поведенческих. Главное — никогда не забывайте оплатить свою очередь (round) пинт в компании. И никогда не называйте их британцами!
В чем счастье, Патрик?
Спросите любого ирландца: «В чем счастье, Патрик?» И он ответит: солнечный день, душевная беседа, пинта «Гиннесса», что-нибудь со скидкой и красивая девушка.
В Ирландию в строгом порядке нужно всем, отчаявшимся в поисках смысла жизни. Тут счастье незамысловато: солнце на протяжении целого дня, пикник на природе, встреча с друзьями, отпуск в Испании. Это настраивает на правильный лад и напоминает, что счастье все-таки — приятные мелочи!
Всех с Днем Святого Патрика — а мы на парад!
Катерина Кеннеди — автор книги «На разных языках. Руководство по выживанию в Европе, Или о чем не рассказывают туристам».
«Хайп вокруг лепреконов, радуг и горшков» Почему ирландцы так похожи на русских
Говорим «ирландский» — и мысленно продолжаем: виски, кофе, сеттер, терьер, волкодав, танец. Если набрать в поисковой строке «ирландский писатель», можно не без удивления прочесть имена тех, кто в сознании широкого русскоязычного читателя считаются авторами английскими: Джеймса Джойса, Джонатана Свифта, Оскара Уайльда, Сэмюэла Беккета, Бернарда Шоу, Брэма Стокера и других. Ирландская культура — одна из древнейших в Европе, и после 700 лет господства Англии страна восстановила свою национальную идентичность гораздо быстрее, чем это происходит в России после 70 лет существования Советского Союза. В рамках литературного проекта «Скрытое золото ХХ века» в скором времени будут изданы две книги ирландских авторов, которые ранее целиком не выходили на русском. В чем уникальность ирландской истории и культуры и почему ирландцы так похожи на русских, «Ленте.ру» рассказала переводчик Шаши Мартынова.
Сферический ирландец в вакууме
Примерно со времен Шекспира Ирландия — с посторонней помощью — начала создавать образ, который сейчас называется «сценическим ирландцем». Впервые он появился в «Генрихе V». Эту инициативу подхватили другие драматурги. Потом то, что начиналось в театре, выплеснулось с подмостков в народ, и образом ирландца, который сейчас обитает у людей в головах, мы в значительной степени обязаны английским драматургам, сложным отношениям между Англией и Ирландией и 700-летнему господству первой над второй.
В определении того, кто такой «сценический ирландец», я придерживаюсь позиции выдающегося ирландского мыслителя ХХ века Деклана Киберда, который посвятил свою жизнь (дай ему бог здоровья — он еще жив) изучению того, как мировая культура и история создали Ирландию. Этот «сценический ирландец» был придуман англичанами для того, чтобы у Англии появился «другой»: собирательная фигура всего того, что Англия не. Особенно он оказался востребован в викторианскую эпоху.
Примерно с того времени, как в Англии началась промышленная революция, английскому культурному пространству и менталитету было приятно считать себя эффективными, то есть не расходующими себя на эмоции, фантазии и грезы. Вся сновидческая реальность и связанные с ней чувства признаются неэффективными, ненужными и отставляются далеко в сторону. Постулируется, что англичане — это сдержанность, холодность, закрытость — то, что до сих пор стереотипически связывается с Англией. А ирландцы — это все, что противоположно.
В этом смысле взросление культуры не очень отличается от человеческого взросления. Особенно в подростковом возрасте. Только взрослый человек может определить себя как самость без отрицания. Я есть это и это, умею то и то, добился того и того. Когда мы маленькие, у нас пока нет достижений и провалов, нам приходится определять себя через «я — не. »: я не Вася, не Петя и не Катя. А кто ты? Я не знаю. В этом отношении Англии был нужен «другой», и до этого другого было рукой подать — соседний остров. И он был все, что Англия вроде как не: недисциплинированный, ленивый, вздорный, взбалмошный, эмоциональный, сентиментальный. Похоже на классический конфликт физиков и лириков. Этот набор качеств и закрепился за ирландцами на определенное время.
Под маской ирландца скрывался ирландец
Где-то с середины XIX века и чуть далее, когда в индустриализованную Англию хлынул поток рабочих мигрантов из Ирландии, ирландцам даже выгоден был этот стереотип. Потому что когда человек приезжает из глухой деревни (а Ирландия — это в основном пространство не городское) в город, то он оказывается на другой планете, где нет ничего общего с той коммунальной жизнью, которую он вел в деревне. И тут ему предлагают готовую маску этакого деревенского дурачка — и он принимает ее на себя. Мы при этом понимаем, что даже деревенские ирландцы — сметливые, ушлые, наблюдательные, ехидные, демонстрирующие бытовую хватку и способность выживать в экстремальных обстоятельствах. Но этот образ был выгоден, и ирландцы, особенно перебравшиеся в Англию, его какое-то время поддерживали — сознательно или бессознательно.
Лепреконы и прочая нечисть
Позже, уже в ХХ веке, на фоне того самого «сценического ирландца» — веселого остроязыкого раздолбая — возникает консьюмеристское общество со всем этим коммерческим хайпом вокруг лепреконов, радуг, горшков с золотом, танцев типа Lord of the Dance, которые имеют довольно косвенное отношение к народной традиции. Страна, которая долго была в нищете, наконец поняла, что богатство ее истории, темперамент (потому что без темперамента в их условиях не выживешь — и климат не фонтан, и история последних 700 лет не располагала к расслабленности) — это все можно коммерциализировать. Это нормальное занятие любой европейской культуры. Просто среди европейских стран Ирландия настолько богата гуманитарно, что богаче едва ли не любой культуры, не считая античной.
Так произошло, в частности, еще и потому, что Ирландия никогда не была под Римом. Городская культура пришла к ней не через те каналы, через которые ее получила континентальная Европа. И организация отношений между людьми была не такая, и иерархические взаимосвязи в обществе выстраивались не под давлением римского права и римского порядка.
Ирландия же вообще была очень дробная — такая Тверская область, разбитая на районы размером примерно с Чертаново. В каждом был свой король и свои взаимоотношения с соседями. При этом вплоть до прихода англо-норманнов в XII веке это все было единое культурное непрерывное пространство более или менее единого языка (диалектов было полно, но люди друг друга понимали), единого старого закона, едва ли не одного из самых старых из сохранившихся законодательных систем на земле. Основан он был на житейской логике, потому что в Ирландии не было ни карательной, ни законодательной власти в римском ее понимании.
Закон был традицией, а традиция — законом. Раз в какое-то время происходило собрание народа при верховном короле, вершился суд, вносились прецедентарные поправки. И эта древняя, непрерывная на протяжении тысячелетий традиция создала уникальную культуру, которую ирландцы — после того, как англичане оставили их в покое, — коммерциализировали, и мы сейчас имеем всех этих лепреконов, которые в массовом сознании связаны с Ирландией, как матрешка, балалайка, медведи и снег — с Россией. При этом мы понимаем, что «на здоровье» мы, выпивая, не говорим, матрешек друг другу дарим только очень по большому стебу, и нужно быть очень специфически имиджево ориентированным человеком, чтобы носить картуз с гвоздикой в повседневной жизни.
Ирландские писатели, которым пришлось отстаивать свою ирландскость
А теперь о том, почему мы взялись издавать на русском языке авторов, которые никому не известны. Во-первых, ирландские великие писатели уровня Уайльда, Шоу, Джойса, Беккета, О’Кейси, Йейтса, Хини — так или иначе, в большей или меньшей степени переведены на русский. Другое дело, что мало кто догадывается о том, что они ирландцы. А они ирландцы. При том что понятие ирландскости — оно очень, очень непростое.
Почему? Потому что Ирландия — та же Америка, только в пределах Европы. Пока не началось завоевание того полушария, Ирландия была краем Европы. Дальше — большая вода. Волна за волной люди, которые шли на запад, в конечном счете упирались в предел — в Ирландию. И туда наприходила прорва народу, поэтому генетически ирландцы — это смесь иберийских кельтов, континентальных кельтов, англосаксов, скандинавов. Поэтому разумно считать ирландцами тех, кто сам считает себя ирландцем.
Внутри Ирландии с XII-XIV веков первая волна англо-норманнов очень быстро адаптировалась, ассимилировалась, и эти люди, которые были до Кромвеля, назывались «старыми англичанами» — Old English. Так вот они считаются абсолютными ирландцами, при том что в дремучем анамнезе у них не кельты, а англосаксы и норманны. Но они родили детей, эти дети уже говорили по-ирландски, носили ирландскую одежду, пели ирландские песни и были ирландцами, потому что их отцы женились на ирландских женщинах. А воспитывает ребенка мать, говорит с ним на своем языке, поэтому ребенок — ирландец, независимо от того, какие у него крови по папе. В этом смысле совершенно матриархальная история.
До той поры, пока Англия была католической, все, кто пришел в Ирландию, становились ирландцами. В эту старую, вязкую, завораживающую культуру люди падали с головой и растворялись в ней. Потому что англо-нормандской культуре к тому моменту было 100 лет. Эта смесь англосаксов и норманнов была таким вот чудищем Франкенштейна, которое еще не осознало себя как отдельную самость. А у Ирландии к тому времени уже семь веков была письменность, они были очагом европейской цивилизации, спасали от темного Средневековья всю католическую Европу, были центром просвещения. И в VI-VIII веках с севера Европы на юг пришла толпа католических просветителей.
Но в эпоху Тюдоров ситуация поменялась: Англия перестала быть католической, а ирландцы стали врагами, потому что остались католиками. И дальше это уже был конфликт национально-религиозный. На этой почве представления об ирландце изменились, и политика в XIX веке приравняла ирландскость к католицизму — то есть культурный аспект отпал, а религиозный остался, и англоязычным протестантам, считавшим себя ирландцами до мозга костей, пришлось нелегко — литераторам в особенности.
Теперь о литературе. У Ирландии четыре нобелевских лауреата по литературе — Йейтс, Шоу, Беккет, Хини. И это у нации, в которой всего пять миллионов человек. Это во-первых. Во-вторых, в их тени, особенно в тени Джойса, выросла огромная литература, часть которой, к счастью, существует и по-русски. И это нам хотелось бы тоже подчеркнуть.
Почему О’Крихинь и Стивенз?
Ну и в этом году мы решили издать двух авторов, имевших прямое или косвенное отношение к ирландскому Возрождению. Первый — Томас О’Крихинь с книгой «Островитянин». Он писал по-ирландски, и Юрий Андрейчук перевел его с ирландского, что особенно ценно, потому что есть тенденция переводить ирландских писателей с английских переводов. Средневековая ирландская литература переводится на русский давно, но современная ирландская литература, написанная на ирландском языке, в русскоязычном пространстве почти не фигурирует. И мы решили начать этот поход — не то чтобы наполеоновский, но некоторые планы на десяток книг, переводимых с ирландского, у нас есть.
Больше двух книг в год мы делать не будем, потому что Юра [Андрейчук] больше не осилит: с ирландского переводить — это не баран чихнул, а у Юры еще преподавательская нагрузка. Но очень хочется показать русскому читателю, что ирландский язык не умер — это не латынь, и насколько богата литература на ирландском языке. И модернизм, и постмодернизм в ней есть. Ирландская литература в силу исторических причин больше склонна к малому жанру, нежели к романной форме. И «Улисс», в общем, не очень-то замаскированный сборник рассказов, что никак не умаляет его достоинств, но важно понимать, что вся традиция ирландского творчества в языке организует это литературное пространство как пространство малой формы: поэзия, рассказы, драматургия. Хотя, глядишь, представим читателям и некоторый набор привычных нам романов.
«Островитянин»
Томас О’Крихинь написал эпохальный биографический роман. О’Крихинь родился в середине XIX века, то есть примерно в Великий голод, и прожил довольно длинную жизнь уже в ХХ веке. Жил он на острове Бласкет. Это такой абсолютный заповедник в смысле культуры, языка, взаимоотношений и прочего. Бласкетцы, понятно, ездили на Большую землю — на основной остров — по своим делам, но у них специфическое все: одежда, походка, язык, они выделяются в толпе. И когда их спрашивали — ты что за ирландец такой, они отвечали: мы бласкетцы. Ирландия, с их точки зрения, опопсела, модернизировалась и вульгаризировалась, а они остались ветхозаветными.
Жизнь на Бласкете была жестокой, мрачной, таким непрерывным преодолением, когда на улицу можно было неделю не выйти, потому что ветер валил с ног. Потому что почва там — это камень, поросший травой, и нет ничего, кроме водорослей, чтобы эту почву удобрить. И люди на этом острове выживали. Их оттуда в середине ХХ века эвакуировали под тем предлогом, что там непригодные для жизни условия, а на самом деле — чтобы народ от налогов не уклонялся и вообще был подконтрольным. И сейчас эти острова потихонечку превращают в музеи-заповедники. В частности — Бласкет.
И житель этого острова с подачи одного своего приятеля неспешно, целой чередой писем составил автобиографию. И породил целое течение автобиографических свидетельств, которые призваны были зафиксировать уходящую реальность этого заповедника: на Бласкете таких мемуаристов возникло еще двое помимо О’Крихиня. В «Островитянине» очень сложный ирландский язык, специфический диалект, Юра с ним бодался почти год. И справочный аппарат большой.
«Островитянин» Томаса О’Крихиня — настоящая мемуарная, не беллетризованная Ирландия, уникальный документ. Есть еще один бонус: роман «Поющие Лазаря» Флэнна ОʼБрайена — в значительной мере кивок в сторону «Островитянина» и вообще мемуарного феномена Бласкета. Но это пародия не на самих островитян, а скорее на сентиментализацию этого пласта литературных высказываний. В целом это был популярный жанр, потому что ирландцы понимали: натура уходит; ее фиксация была ценна не только националистам, но и вообще интеллигентным людям — как память о прошлом.
«Ирландские чудные сказания»
Вторая книжка — «Ирландские чудные сказания» Джеймза Стивенза, такой образчик гэльского Ренессанса, с которым мы знакомы преимущественно по работам Йейтса, леди Грегори и, до некоторой степени, Джорджа Расселла. Это люди, которые занимались возрождением культуры, собиранием фольклора, перерождением и трансляцией собранного через театр. Стивенз одного поколения с Джойсом, тогда пересказы мифологического материала были модной штукой, занялся этим еще О’Грэйди-старший, и дальше — Йейтс, Грегори и Стивенз.
Но чем примечателен Стивенз — так это фантастическим чувством юмора. Если леди Грегори работала с текстами очень педантично, скрупулезно, то он взял десять сказаний и их переработал, пересказал, переложил. Он вытащил из этих текстов смешное, ироничное, хулиганское, живое, сдул с них патину вечности. К любому эпосу читатель нередко склонен относиться с благоговением и скукой, потому что там действуют люди с непонятной мотивацией, у них свои, отличные от наших ценности. Книга Стивенза может дать русскоязычному читателю возможность увидеть в мифологическом материале неустаревающую настоящую жизнь, живой смех и поэзию. Стивенз в этом смысле переводчик между временами.
В сухом остатке, как нам кажется, эти две книги дадут читателю возможность соприкоснуться со временем гэльского Ренессанса — то есть тем временем, когда Ирландия радикально переосмысляла себя и пересоздавала себя такой, какой мы сейчас ее видим, за пределами лубочных стереотипов.