что же нам теперь делать мить
Любовь и проводы. Лирическая пьеса-комедия
ЛЮБОВЬ И ПРОВОДЫ. Лирическая пьеса-комедия.
Автор Эвелина Пиженко.
Действующие лица:
ДЯДЯ МИТЯ. Деревенский житель 60 лет. Любитель выпить. В поисках алкоголя бывает крайне изобретателен и находчив.
ТЁТЬ ШУРА. Деревенская жительница 59 лет. Супруга дяди Мити. Зорко следит за мужем, но, как правило, неудачно.
НАДЯ. Соседка и близкая подруга тёти Шуры, 45 лет. Склонна к скоропалительным выводам.
ЗИНАИДА. Продавщица деревенского магазина. Одинокая женщина глубоко «за тридцать». Вечная «жертва» мужского коварства.
ВИКТОР. Сердечный друг Зинаиды, 40 лет. Мастер по сигнализации и охмурению одиноких дамочек.
ВАЛЕНТИНА. Фельдшер деревенской амбулатории. Молодая, ответственная, но слегка рассеянная.
Звучит музыка (файл 1), открывается занавес.
Общий план: Правая сторона сцены представляет собой часть поселковой улицы. Левая – внутреннее помещение местного магазина, находящегося на этой улице. Обозначен фронтон. Имитация входной двери.
Свет притушен, горит только один прожектор. Ночь. Внезапно слышится звук сработавшей сигнализации в магазине (файл «Сигнализация»). Следом раздаются голоса, из-за кулис.
1-Й ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Что случилось-то?! Что случилось?!
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Зинаида, беги скорее, опять у тебя сигнализация сработала!
2-Й ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Надоело уже, четвёртую ночь спать не дают!
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Зинка! Ну, где ты там?! Магазин ограбили!
На сцене появляется Зинаида. Она торопливо подбегает к магазину, делает вид, что проверяет замки, окна, открывает дверь, проходит в магазин, выключает сирену. Наступает тишина. Зинаида вновь выходит на улицу, «запирает» магазин, кричит воображаемым соседям.
ЗИНАИДА (кричит за кулисы). Всё нормально, граждане! Самовольное срабатывание!
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Что-то часто стала срабатывать!
1-Й ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Зина, мастера вызывай! Что нам теперь, каждую ночь не спать?
ЗИНАИДА (за кулисы). Уже вызвала, идите по домам! (Говорит уже тише, как бы про себя). Четвёртую ночь они не спят… Другим, может, вообще… уже месяц не до сна… (Опять говорит за кулисы, передразнивает). Мастера вызывай… Что вы понимаете-то! В мастерах…
Зинаида озирается по сторонам, и, убедившись, что никого нет, отходит к краю сцены, делает кому-то знак. Из-за кулисы показывается дядя Митя. Они выглядят, как заговорщики.
ЗИНАИДА (досадливо). Ты чего сегодня так поздно включил? Вон, светает уже! А, ну, как заметит кто-нибудь?
МИТЯ (оправдывается). Санька того… подозревать что-то стала! Всё ждал, пока уснёт!
ЗИНАИДА (достаёт из-за полы куртки бутылку, протягивает Мите). Ладно, держи… В расчёте!
МИТЯ. А закусить.
ЗИНАИДА (нехотя достаёт из кармана конфету, протягивает Мите). Ой, Господи… На!
МИТЯ (прячет конфету в карман пиджака, бутылку – в карман галифе). Зинаида! Вопрос имеется!
ЗИНАИДА. Ну, давай, только скорее!
МИТЯ. А на что ты эту канитель затеяла? С сиреной-то?
ЗИНАИДА. А вот это, дядь Мить, не твоё дело! Я с тобой каждый раз рассчитываюсь? Рассчитываюсь! Получил своё вознаграждение, вот и топай! (Срывает цветок, вставляет его Мите в нагрудный карман). Сообщничек!
МИТЯ. Понял! Вопросов больше не имею! Как следующий раз понадобится за верёвочку дёрнуть, зови!
ЗИНАИДА. Посмотрим! И гляди – никому ни слова! А то в долг больше не дам! Всё, пошла я! (Торопливо уходит, по пути оглядывается по сторонам).
Митя достаёт из кармана бутылку, с удовольствием разглядывает этикетку, затем снова прячет и тоже идёт через сцену. Не доходя до кулисы, резко разворачивается и пытается уйти в обратном направлении. В тот же момент из этой же кулисы показывается тёть Шура – она в гневе.
ШУРА. А, ну, стой, оглоед!
Митя невольно замирает на месте. Медленно поворачивается к Шуре. Она, подбоченившись, подходит к нему.
МИТЯ (изображает крайнее удивление). О! Санька! А ты чего не спишь?
ШУРА (передразнивает). О, Санька! Ты где полночи был, лихоимец?!
МИТЯ (оправдывается). Так это… прогуляться решил… огурчиков ранних нарвать…
ШУРА (обыскивает Митю, нащупывает бутылку, достаёт у него из кармана, показывает). Это за такими вот огурчиками ты которую ночь подряд из дома шастаешь?!
МИТЯ (безуспешно пытается отобрать бутылку). Санька! А, ну, положь на место! Это – не моё!
ШУРА. А чьё же?!
МИТЯ. Это мне… на хранение… дали… Санька! Не шути! Верни – где взяла! Учти, там люди серьёзные! Не вернёшь, меня на счётчик поставят, потом не рассчитаешься!
ШУРА (обшаривает и карманы пиджака, достаёт оттуда конфету). А это – что такое?!
МИТЯ. Так это… сладенького захотелось…
ШУРА. Да ты ж конфет отродясь не ел! (Вытаскивает из петлицы цветок). Ах, ты, паразит! Ты чего это на старости лет удумал?! (Грозно наступает). С кем любовь закрутил, а, ну, говори, как на духу!
МИТЯ (невольно пятится). Ты чего, Санька? Совсем сдурела? Говорю же, пошёл огурчиков набрать. Они под утро – самый цимес!
ШУРА. Ах, ты, ж, парази-и-ит! Ну, ладно, смолоду шлялся, кровь мою пил! Но уж сейчас-то. Совсем стыд потерял!
МИТЯ. Саня. Ты это… не права.
ШУРА. Полядите на него, люди добрые! Это что ж тако делается. Я только усну, а он – шмыг, и за порог! Потом возвращается – сыт-пьян, нос в табаке и цветок в петлице!
Шура хватает Митю за нос. Тот безуспешно пытается вырваться.
МИТЯ. Санька. Не балуй!
ШУРА. А, ну, говори, паразит, к кому ходишь?!
МИТЯ. Это – государственная тайна! И сказать её тебе я не могу! Я это… подписку давал! (Вырывается, отбегает).
ШУРА (доходит до точки кипения). Ну, всё! Хватит! Надоела твоя брехня! Лопнуло моё терпение! Живи один, как хочешь, а я к детям поеду! Первым автобусом! Насовсем! (Поворачивается, чтобы уйти).
МИТЯ. Так ты чего… бросаешь меня?
ШУРА. Бросаю! (Идёт размашистым шагом).
МИТЯ (вдогонку). Санька. Так ты это… Отдай, что взяла!
ШУРА (оборачивается, показывает кукиш). Во! Пойдёшь, ещё на том огороде нарвёшь! (Решительно уходит).
МИТЯ (с досадой). Тьфу ты! (Уходит в другую сторону).
Звучит музыка (файл 1). Сцена затемняется, затем освещается ярко.
Та же сцена. Магазин уже открыт, Зинаида что-то считает за прилавком. Из-за кулис, со стороны улицы появляются Шура и Надя. У Шуры – дорожная сумка. Останавливаются у края сцены.
НАДЯ. Да помиритесь ещё! Столько лет прожили, куда вам друг без друга?
ШУРА. Сил моих больше нет, Надя! Поеду лучше, внуков проведаю, лишь бы этого оглоеда не видеть! Только ты ему не говори, что я – в город, и обратно! Пусть думает, что насовсем ушла.
НАДЯ. Не скажу! Пускай один поживёт, узнает, почём фунт лиха!
ШУРА (с сомнением). Да кабы один… Подозрения у меня есть, Надя! Каждую ночь из дома уходит, а возвращается – при параде, и выпимши! А в карманах – конфеты! Вот что тут думать? И пьёт-то не самогон, а казённую! Вот где он её по ночам берёт, если пенсия вся у меня?
НАДЯ. Не знаю, тёть Шур… Может, в долг берёт в магазине?
ШУРА. Да спрашивала я у Зинки! Говорит, не приходил! А я пустые бутылки где только не нахожу: и в огороде, и за баней, и в старых валенках! Это кто ж его так прикормил-то, и за каки таки заслуги?! Неужто за старое взялся, кобелина?! Нынче бабы-то сама знаешь, какие, мужика на любую приманку ловят!
НАДЯ. Ты вот что, тёть Шур… Ты езжай, а он, как свободу почует, сразу из подполья выйдет, вот тут и станет ясно, что к чему! А уж я за ним послежу!
ШУРА. Последи, Надя! Ежели что, мне сразу сигнализируй! Полчаса – и я здесь, как штык!
НАДЯ. Не беспокойся, тёть Шур! Проведу я расследование, не хуже детектива!
ШУРА. Ну, тогда пошла я! А то автобус – вон уже… (Уходит со сцены).
Звучит музыка (файл 1). Надежда машет вслед рукой, затем оглядывается по сторонам, надевает чёрные очки и тоже уходит в другую сторону. Слышится звук отъезжающего автобуса. Из той же кулисы, в которой скрылась Шура, появляется Виктор. Он решительно пересекает сцену и входит в магазин. При виде его Зинаида расплывается в улыбке.
Звучит музыка (файл 1). Из кулисы, крадучись, появляется Митя. Смотрит по сторонам, затем заходит в магазин. Зинаида стоит, насупившись.
МИТЯ. Зинаида, здорово! Как торговля?
ЗИНАИДА (со злостью). В долг не дам!
МИТЯ. Так мне не в долг… Мне того… Авансом. В счёт будущих услуг!
ЗИНАИДА. А кончились услуги! Понятно? Больше не понадобятся!
МИТЯ. Ты чего это, Зинаида, такая воинственная?
ЗИНАИДА. А того! Ходите с утра, ходите… А выручки нет!
МИТЯ. Так это… как насчёт авансу?
ЗИНАИДА. Сказала же – никак! Иди отседова! (Выходит из-за прилавка, выталкивает Митю за дверь). Я больше в долг никому не даю!
МИТЯ (сопротивляется, но невольно перемещается к двери). Зинаида, имей сострадание! Как-никак, мы с тобой в деловых отношениях!
Зинаида выталкивает Митю на улицу. В это время из-за кулис появляется Надя в чёрных очках. Она никуда не идёт, занимает наблюдательную позицию, с интересом следит за происходящим.
ЗИНАИДА (кричит Мите уже на улице). Кончились наши с тобой отношения! Понятно?!
МИТЯ. Что-то ты неласковая сегодня, Зинаида. А я, между прочим, того… Столько ночей из-за тебя не спал! Санька – вон… меня бросила! А ты – вот так, да?! Вот такой конец нашим с тобой похождениям?!
ЗИНАИДА. Всё кончилось! И похождения, и любовь. И ты мне больше без надобности! (Возвращается в магазин, хлопает дверью).
МИТЯ. Вот и верь вам, бабам, после этого!
Надя стоит с округлёнными от изумления глазами. Она слышала всё, что было сказано на улице, всё «поняла», сделала «нужные» выводы. Звучит музыка (файл 2). Надя резко разворачивается и убегает со сцены.
Митя с досадой машет рукой, хочет уходить, но из-за кулис появляется фельдшер Валентина. Увидев её, Митя сбавляет шаг.
ВАЛЕНТИНА. Здрасьте, дядь Мить!
МИТЯ. Валюха! У тебя спирт есть?
ВАЛЕНТИНА. Ну, есть… А что случилось?
МИТЯ (принимает скорбный вид). С Санечкой моей беда!
ВАЛЕНТИНА. Что такое?
МИТЯ (Начинает сочинять). Она всё конфет шоколадных хотела… Я ей сразу говорил – давай, схожу! А она – мол, сама прогуляюсь…
ВАЛЕНТИНА. А покороче, дядь Мить?
МИТЯ. Ну, вот нагнулась она, шнурок завязать… А он её бац – и навылет! Прям навылет стрельнул! (Отчаянно машет рукой). Всё. Всё.
ВАЛЕНТИНА (с тревогой в голосе). Кто стрельнул?!
МИТЯ. Про-стрел! Всё теперь. Всё. Так и останется!
ВАЛЕНТИНА (испуганно). Что – останется?!
МИТЯ. Кособочие! Во! (Наклоняется, показывает позу). Так и стоит в дверях, с места сдвинуться не может! Острый хондроз! Растирка нужна!
ВАЛЕНТИНА (с облегчением вздыхает). О, Господи. Так вам мазь нужна, а не спирт! Идите в аптеку, пока не закрылась. А я вечером к вам зайду. (Хочет уйти, но тут же останавливается). Ой, дядь Мить, совсем забыла. Вы у меня какого года рождения?
МИТЯ (сосредотачивается, пытается вспомнить). А сейчас какой? (Смотрит на пальцы, считает). Вот и отними шестьдесят годков…
ВАЛЕНТИНА. Значит, всё правильно! Вы у меня попадаете под диспансеризацию.
МИТЯ. Под чего попадаю?!
ВАЛЕНТИНА. Диспансеризацию. Ну, это такое плановое обследование состояния здоровья. В городе пройдёте всех врачей.
МИТЯ. Это чего – медкомиссия, что ли?
ВАЛЕНТИНА. Ну, что-то типа этого. Да, и ещё нужно будет сдать все анализы. Забор – завтра в восемь. Идёмте в амбулаторию, я вам направления выпишу.
МИТЯ. Может, не надо? Лучше спиртом, Валюха…
ВАЛЕНТИНА. Надо, дядь Мить. Надо! Это для вашего же здоровья. Идёмте!
жизнь-156
О! Нету воли жить, и умереть нет сил!\ Да, все уж допито. Брось хохотать, Вафилл. \ Все допил, все доел. Но продолжать не стоит. В МАНЕРЕ НЕКОТОРЫХ\\ Томление. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели
О, гаревые колоски,\О, пережженная полова,Дожить до гробовой доски\И не сказать за жизнь ни слова? Григорий Корин Какой-то должен разговор
О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,
О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.
О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко
О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин
О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА «ДЕНЬ и НОЧЬ» N 3-4 2005г.
О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО
Смысл песни 5’nizza — Митя
Акустический дуэт «5’nizza» стал культовым в «нулевых». Группа прекратила существовать на пике популярности. Выдержав паузу длиной в десятилетие, ребята вернулась с альбомом «Ку» (2017). Как и прежде, «5’nizza» — это Сергей Бабкин и Андрей Запорожец. И тексты, и музыка — сплав их энергий и результат общего творчества. Но некоторые смысловые и стилевые особенности позволяют практически без сомнений утверждать, что автор текста «Мити» — Андрей Запорожец.
Песня «Митя» с альбома «Ку» как-то по-особому притягивает внимание. Чем же?
Песня имеет удивительное настроение: исполненность, завершённость, спокойная безмятежность с долей грусти. Выдох. Или двумя словами: «всё сложилось». Именно такое послевкусие оставляет трек.
Жанр этой истории, выражаясь языком кинематографа, — superhero’s biopic.
Для полноценного жизнеописания супергероя в ней, конечно, не хватает событий о становлении героя, маловато действия и нет ясного сюжета. Но на атмосферную игровую картину (снова говоря языком кино) с элементами притчи вполне тянет. Что здесь от притчи? Минимальное число привязок к месту и времени действия, никаких подробностей, лаконичность. И — эта история говорит о сути.
Нет сомнений в том, что автор текста — Андрей Запорожец (далее, для краткости — Сан): его безошибочно выдают стилистические особенности текста, да и сама тема. Этот трек — уже третий по счёту рассказ о супергероях в творчестве Сана. До этого были сказочный персонаж «Бакаджинду» (2012) и «Кондрат» — смешная страшилка для дочери Сони и, по признанию Андрея Запорожца, один из её любимых треков с альбома SunSay «Выше головы» (2016). Развитие здесь в том, что «Митя» — сказка, адресованная автором уже не ребёнку, а взрослому. Прежде всего — 37-летнему самому себе.
Почему важен «Митя» и почему он нашёл воплощение именно сейчас, когда группа выпустила третий по счёту альбом после 12-летнего перерыва в творчестве? Разбираемся.
Построчный анализ песни «Митя»
Итак, прибегнем к построчному анализу и разберём текст «по косточкам».
Митя был не юнга, не адмирал. Игра и веселье начинаются с первой же фразы: фанаты группы помнят ироничную песню «Морячок» («05», 2005). Авторы подмигивают: да, мы тоже помним. «Митя», безусловно,— продолжение разговора о «Морячке». Но через 12 лет. И это совсем другой разговор! В «Морячке», кроме капитана катамарана, были: юнга Геннадий («мне набил Марину Влади») и генерал («никогда не умирал, посмотри на ордена»). Теперь — (совсем) другая история: не юнга и не адмирал. Мичман. В словаре читаем: «мичман — от англ. midshipman, средний чин; помощник офицера, специалист, добровольно проходящий службу на флоте сверх установленного срока». Специалист, занятие которого может состоять в чём угодно. Речь пойдёт о герое срединного пути: не ноль и не бесконечность. Итак…
Митя был не юнга, не адмирал. Аккуратно он свою каюту убирал. Герой явственно следует принципу «Встал поутру, умылся… и сразу же приведи в порядок свою планету» (Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький Принц»). Это не «маленький (читай — беспомощный) человек» Земфиры-2016, это такой срединный человек по-конфуциански, ногами стоящий на земле, а головой устремлённый в небо. Он скромен, но не чувствует себя ни беспомощным перед лицом стихии, ни бессмысленным перед лицом этого мира. В нём нет гордыни, но он знает свою силу и не тратит её понапрасну.
Лет сорок, на первый взгляд… Сану — тридцать семь. Так что лирический герой песни, пожалуй, понятен или даже симпатичен автору.
Лет сорок, на первый взгляд, пятьдесят на пятьдесят делил… Однако сказочный образ Мити не так прост, как кажется. В его биографии — сплошь белые пятна и нестыковки. Возникают вопросы. Например, почему его, потомка древних ичма (ичма — коренная культура Южной Америки, предшествовавшая культуре инков), зовут Дмитрий? Почему к нему ходят за советом и «сидят как мышки»? Куда к нему, интересно, приходят, если он в плавании, он же мичман? В конце концов, что может делать мичман в Тамбове или в Оклахоме, посреди степи, пустыни? Или он заключённый? Каюта — камера, «мичман» — кличка. Кажущийся возраст его — обманчив, и вообще, ничего с ним не понятно… Автор либо дурачит нас, помещая в пространство абсурда и нагоняя сюрреализма, либо же намеренно переносит в область сказочного, невозможного, чтобы показать: эту историю нельзя воспринимать буквально. Такой рассказ будет верным по сути, если слушать его сердцем, но для этого мы разрушаем законы реальности, абстрагируемся от бытовых примет, чтобы обмануть ум и сместить наше восприятие.
50 / 50 — это пополам. Допустимо ли вольно дополнить строку и предположить, что Митя свои реальные пятьдесят (лет), а не кажущиеся сорок, пополам делил, и получал опять двадцать пять? Вечно молодой в душе, а почему бы и нет? С другой стороны, «дели надвое» значит —делай скидку на слова, подвергай сомнению. Либо — относись проще, take it easy. Так, может, Митя к происходящему вокруг так и относится: критично, легко, философски? Возможно…
Лет сорок, на первый взгляд, пятьдесят на пятьдесят делил, никого не валил, белил стены. То есть со своим философским отношением и молодостью в душе при определённом жизненном опыте и мудрости он никому не чинит зла, а занимается неким созидательным и скромным трудом. Приводит в чистоту доступный ему участок мира.
За советом приходили осетины, спортсмены, Татьяны, Елены. Мелкие сошки, крупные шишки, когда Митя говорил, сидели как мышки. Длинное перечисление иллюстрирует и убеждает нас в том, что Митин совет нужен и важен как женщинам, так и мужчинам, людям как мало-, так и многозначительным, людям разных национальностей и профессий. Каким образом его советы отвечают внутренним запросам многих людей и оказываются универсальными? В чём заключается компетенция (модное сейчас словечко) Мити? На этот вопрос пока нет ответа.
Где бы ни был он, всегда как дома — Лондон, Тамбов или, как это… Оклахома. В каком случае человек везде способен ощущать себя комфортно, спокойно, «как дома»? Если его опора находится внутри него самого. Если источник комфортного состояния — его внутреннее спокойствие и уверенность. «Если дом внутри, всё равно где ночевать» (SunSay — «Всё равно»).
Не был он ни магом, ни мистиком, ни оптимистом и ни пессимистиком / Просто, без лишних слов и чисел убирал, чистил, убирал, чистил. Вероятно, именно в этих словах и скрыт ответ на заданный выше вопрос. Главная загадка песни — чем конкретно занимается Митя? Прямого ответа нет. Значит, есть пространство для спекуляций.
Кто он — коуч, тренер личностного роста, психотерапевт? Духовный наставник? Православный старец, к которому приходят в келью? И в чём заключаются его услуги? Вроде как у него консалтинговое агентство («За советом приходили осетины, спортсмены…»)? Решает вопросы, разводит по понятиям? Подкидывает бизнес-идеи?
Другой вопрос: в чём заключена сила и важность персонажа? Здесь возьмём подсказку из другой песни альбома, «Вiтаємо». На главный вопрос рубежа 90-х и нулевых «в чём сила, брат?» Сан даёт вполне определённый ответ: «Сила — выкинуть из себя мусор» (5’nizza — «Вiтаємо», 2017).
Так что, скорее всего, Митя — духовный наставник, который «несёт вахту», служение, помогая «убирать-чистить» внутренний мусор. В чём конкретно его дело заключается — неизвестно, но знает его Митя хорошо: «вахту сдал на отлично. Лично».
Приходили идеи как у Коли Теслы. Митя не спешил… садился в кресло, паузы делал, как Раймонд Паулс. Менее заметен был, чем Danger Mouse. Думаю, нет нужды пояснять про гений Николы Тесла, опередивший своё время, а вот про пятнадцатисекундную паузу Раймонда Паулса есть интересная заметка. Danger Mouse — вероятно, имеется в виду герой мультфильма.
Что ж, можно предположить, что герой имеет мужество никуда не торопиться, и всё же обгоняет своё время.
Более или менее пел, пельмени ел (Ел, yeah, ел!) // Минимально используя мимику, мины, мог он объяснить любые глубины немыслимые. Лёгкой рукой и широкими мазками автор лепит на портрет нашего героя штампы, один за другим: окей, герой прост, сдержан, немногословен, при том глубок и зрит по сути. Красавчик, как ни крути.
Припев: Митя, Митя-мичман, потомок ичма, вахту сдал на отлично. Лично // Митя, Митя-мичман, потомок ичма, на аутентичном, на аутентичном.
Потомок ичма — связь с предками важна и делает Митю тем, кто он есть, определяет его.
На аутентичном — на исконном, коренном (языке). Думаю, «Митя» обращается к нам «на аутентичном» языке притчи.
Проигрыш. Проигрыш переносит нас прямиком в какой-нибудь фильм середины XX-го века о морских или космических путешествиях, а голос Сергея Бабкина имитирует тембр одного из модных тогда (и обязательных к использованию в таких фильмах) авангардных электронных инструментов. Что ж, вполне резонна такая ретро-вставка о романтике и героизме.
Острый как меч, и ему не нужен всякий shit. Не смотрит ящик: его не тащит. Ещё один штамп: человек думающий, осознанный, с острым умом не может позволить масс-медиа влиять на себя, не может быть бездумным потребителем информации. Это не про «шапочку из фольги». Напротив, его «безупречность», сила (и, вместе с тем, уязвимость) — в максимальной открытости миру. Ему не нужен щит: нет нужды закрываться, защищаться от мира. Но по отношению к СМИ он, судя по всему, острый как меч — готов отсечь лишнее, пронзить суть, поделить 50 / 50.
По стенам течь не надо. Где-то там — буффонада, а он драит на палубе следы променада. Как Геракл, вычистивший Авгиевы конюшни. Вообще, необходимость очиститься от грязи, от ментального мусора — постоянная тема в творчестве Сана: «Дайте мне вёдра…, острую лопату, швабру… Буду убирать за собой и за вами», «Много-мно… говно — оно одно» (5’nizza — «Оно», О5, 2005). «Это не моё, не его… Это наше. Стоп, остановиться: говна хватит, им не надо делиться» (5’nizza — «It’s over now», О5, 2005). «Набивая ярлыками карман, я очнулся — полные карманы дерьма» (SunSay — 2012). «Сила — викинуть из себя мусор» ( 5’nizza — «Вiтаємо», Ку, 2017).
Митя, Митя-мичман, потомок ичма, вахту сдал на отлично. Лично. А герой-то — молодец: он усвоил свой жизненный урок, выполнил личное предназначение полностью, чем явно симпатичен автору. Миссия исполнена — теперь можно спокойно уйти…
Развязать узлы до сорока пяти и уйти не по проторенным путям из этих перипетий. Это и «развить скорость в сорок пять морских узлов», и «распутать жизненные ситуации». Здесь, конечно, кроется небольшое лукавство: сорок пять узлов — запредельная скорость, особенно для парусного судна. Так что основной смысл, пожалуй, всё-таки — распутать «кармические» узлы и уйти в иное измерение. Сорок пять лет в возрастной психологии — духовный кризис мужчины. Подходящий момент, чтобы стать мудрее, глубже и прозреть сердцем, если к этому времени, благодаря привычке к труду с молодых лет, уже накоплен значительный духовный опыт.
Вышел открытым, поймал волну, рассказывает море истории все ему. Стихия, природа доверяет человеку свои тайны, разговаривает с ним — вот, согласно автору, признак высшей точки развития. Это возможно только в состоянии смирения, открытости, принятия. Уже после того, как «распутаны узлы» и «сдана вахта лично».
Кроме того, стихия воды в смысловой вселенной автора приносит очищение, смывает всё лишнее, всю грязь. («Дождь проливной, смой с меня и с него, и с неё смой ой-ё-ёй…» 5’nizza — «Оно», 2005).
Парус не рвите, верните Митю нам. А кто отобрал Митю? Куда и почему он ушёл? Неизвестно. Очевидно, что Митя нам очень сильно нужен, и это очень важно, эмоционально заряжено. Эта фраза произносится после того, как рассказ о Мите уже завершён, поэтому она звучит как призыв-обращение, призыв-требование к кому-то внешнему, стороннему. Митя был «у нас» (возможно, у автора вместе с его слушателями), пока сказка рассказывалась, но вот кто-то отобрал его и вот-вот порвёт парус.
Парус не рвите — отсылка к песне Владимира Высоцкого «Парус» и одновременно к кавер-версии Сергея Бабкина на неё (альбом «УРА», 2004). Текст песни, по известному признанию Высоцкого, — лишь набор обрывочных фраз, поэтому здесь также есть простор для спекуляций. Лично я считываю два эмоциональных значения: «порвали парус» — погубили, сломали мечту и «порвали парус» — допустили саморазрушительное безрассудство. Смею предположить, что парус в смысловой вселенной Сана — один из символов души. Ветер наполняет парус, придавая сил, позволяя нашей лодке плыть в направлении цели, предназначения. Но парус — тонкая, трепещущаяся материя. Если парус порван — мы не можем двигаться, а это подобно смерти. Благодаря тонкой настройке, работе с парусом мы можем «держать свой курс», куда бы ни дул в этот момент ветер.
Не рвите парус — не будьте разрушительно безрассудными, лучше верните Митю нам как привлекательный, путеводный образ.
Либо: не рвите парус — не губите, не разрушайте мечту, верните нам мечту об образе Мити.
Парус не рвите, верните Митю нам // Парус не рвите, не рвите нить ума // Парус не рвите, верните Митю нам. Фонетическая игра звуков «м–н–р–в». Игра слов, построенная на чередовании согласных «н» и «в», «н» и «м», как будто дающих расшифровку: мир — нерв, верность — ревность, нервно — верно, врать — рвать, Митя нам — нить ума. Достойный каламбур.
Образ главного героя песни «Митя»
Откуда взялся Митя-мичман, есть ли у него прототип? Может быть, этот образ заимствован, может, этот герой уже есть в искусстве? Насколько мне известно, — нет. Фантазии Сергея Бабкина и Андрея Запорожца достаточно, чтобы выдумать эту историю от начала и до конца.
Можно было бы приравнять эту историю к блатной дворовой песенке «Мичман Джонс». Но «Митя» не имеет с Джонсом ничего общего, кроме формальных, внешних признаков. Говоря откровенно, у этой истории даже больше общего со стихотворением Владимира Маяковского «Эта книжечка моя про моря и про маяк». А что: тоже такой себе разговор о смысле жизни человека, о необходимости своим трудом служить людям. Рассказ о скромной профессии смотрителя маяка, без которого туго пришлось бы в шторм кораблям в море. Причём в финале стихотворения динамика и драматизм уступают место спокойной уверенности, как и в «Мите». Схожи также стихотворный размер, слог и рифмовка двустишиями.
Как правило, поэт тонко чувствует пульс эпохи, времени. Как охарактеризовать то время, в котором живём мы, точно выразить его суть? Автор делает это через то, чего мы жаждем и чего нам не достаёт, через «дефицит»: через всё то, чего не хватает в повседневной жизни. Весь этот дефицит сиюминутной жизни воплощён, сконцентрирован в образе Мити. Притягательность и сказочность образа Мити состоит именно в этом. Если этот образ цепляет — значит, автор способен чутко слышать своё время.