Что украли у шпака
Что украли у шпака
Перечислите, что украли у Шпака в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» фильм иван профессия васильевич шпак
-1-…прикоснулся рукой и почувствовал страх, красным цветом любовь у тебя на губах. Молча, выпил вина, вкуса крови со льдом, спрятал «финку» в карман, что была ей судом.
Горький дым сигарет мягко плыл в потолок, я кричал, в пустоту проклиная свой рок. И ушедшие дни, где любовь как вино, и ночной белый стих про безумье твоё.
Вкусная конфета кофе с коньяком и поёт кассета про шумевший клён. Сигареты аромат приглушённы свет и грустинка на губах вот такой сюжет. Я опять о прошлом почему бы нет за окошком осень вот уж сколько лет. И у ней ведь то-же это не секрет не весна похоже а потёртый плед. Помню мы решили модно поступить может поспешили что тут говорить. А сегодня интернет лайкни и привет если хочешь позвони напишу ответ. Вот и получилось розы и вино макияж причёска прямо как в кино. Кофе позабыто фантик улетел ты не изменилась ты не постарел. Танец с поцелуем и глаза в глаза улыбнулись оба и сказали..Да
просто вспомнил и написал Спасибо Вам
портсигар, магнитофон, куртка. Ручку, которую дарил потом послу, сдается мне, милославский тоже у него стыбрил )
Три магнитофона, три кинокамеры импортных, три портсигар отечественных, куртку кожаную тоже три
«3 магнитофона, 3 портсигара отечественных, 3 кинокамеры заграничных, куртка замшевая. 3 куртки»)))
2 магнитофона, 2 кинокамеры, 2 портсигара, 2 куртки и только собаке было до этого дело.
Верно
Три магнитофона отечественных, портсигар посеребренный, куртку замшевую. 3 куртки.
Верно
Замшевые куртки две, портсигар отечественный, золотой две штуки, магнитофон
vinalnik
vinalnikТРЕНЕР «ГАЗМЯСА»
Иван Васильевич меняет профессию — советский фильм. Производство киностудии «Мосфильм», 1973. Жанр — кинокомедия. Экранизация пьесы М. А. Булгакова «Иван Васильевич».
— Когда Вы говорите, Иван Васильевич, впечатление такое, что вы бредите.
— А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали — собака с милицией обещала прийти.
— Врёшь, собака! Аз есмь царь!
— Я бросаю мужа — этого святого человека со всеми удобствами!
— Ему сообщают, что жена от него уходит, а он — «так-так-так-так-так-так-так-так»! Даже как-то невежливо!
— Эх, красота-то какая! Лепота!
— А что вы на меня так смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.
— Ах, это вы репетируете…
— Реп-пе-пе-тир-руем…
— Натурально, как вы играете… И царь у вас такой… такой типичный! На нашего Буншу похож…
— Вот что крест животворящий делает!
— Всё, шо нажито непосильным трудом, всё погибло!
— Вы ещё ответите за ваши антиобщественные опыты, хулиган!
— А ещё очки одел! Да, да. Поможем, поможем! Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову — облысели все!
— Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.
— Да нам, царям, за вредность молоко надо бесплатно давать!
— Живьём брать демонов!
— Живьём брать самозванцев!
— Аз есмь… житие мое…
— Какое житие твое, пёс смердящий?
— За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
— Во всяком случае, не мы!
— А где царь?
— Закусывать надо!
— Замуровали, замуровали, демоны!
— И тебя вылечат… и тебя тоже вылечат… и меня вылечат.
— Как челобитную царю подаёшь?!
— Ты такую машину сделал?
— Да, я.
— У меня тоже один такой был — крылья сделал. Я его на бочку с порохом посадил — пущай полетает!
— Зачем же так круто?
— Понимаешь, у того лицо умнее!
— Вот лица попрошу не касаться!
— Оставь меня, старушка, я в печали…
— Отведай ты из моего кубка.
— Так что передать мой король?
— Передай твой король мой пламенный привет.
— Ты скажи, какая вина на мне, боярин?
— Тамбовский волк тебе боярин!
— Молви ещё раз, ты не демон?!
— Иван Васильевич, я вам сто раз уже говорил, кто я такой! Не демон я!
— Ой, не лги! Ой, не лги! Царю лжёшь! Не человечьим хотением, но Божьим соизволением царь есмь…
— Хорошо! Я прекрасно понимаю, что вы царь, Иван Васильевич…
— Увы мне, увы мне, Иван Василичу! Горе мне!
— Вы водку пьёте?
— Анисовую…
— Ты пошто боярыню обидел, смерд?
— Ай, боярыня — красотою лепа! Червлёна губами, бровьми союзна… Чего ж тебе ещё надо, собака? …Вот и женись, хороняка, князь отпускает её!
— Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака — магнитофон, у посла — медальон…
— Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?!
— Царь, очень приятно, здравствуйте, царь!
— Какого Бориса-царя?! Бориску — на царство?! Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее?! Сам захотел царствовати и всем владети?! Повинен смерти!
— Квартиру Шпака вы брали?!
— Шпака?
— Да!
— Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака — не брал.
— Эй, человек! Человек. Официант! Почки один раз царице!
— Это я удачно зашёл.
— Позвольте! Вы не хулиганьте. Что это ещё за пьяные выходки?! Я на вас жалобу подам… коллективную!
— Я требую продолжения банкета!
— Паки, паки… Иже херувимы. Языками не владею, ваше благородие.
— Эврика! Царские шмотки! Одевайся! Царём будешь!
— Ни за что!
— Одевайся, убью!
— Не вели казнить, великий государь! Вели слово молвить!
— Пиши: «Царский указ. Приказываю послать войско выбить крымского хана с Изюмского шляха». Точку поставь.
— Точка… Подпиши, Великий Государь!
— Я не имею права подписывать такие исторические документы.
— Я б на вашем месте за докторскую диссертацию сел!
— Торопиться не надо — сесть я всегда успею.
— Хотелось бы, так сказать, в общих чертах понять, что ему нужно.
— Да понять его, надёжа-царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай ее сюда!
— О, йа-йа! Кемска волост! О, йа-йа!
— Видел чудеса техники, но такого!
— Да головы им отрубят и всего делов.
— И всего делов… А?
— Да пёс с ними!
— Вот смотрит… Вы на мне дыру протрёте!
— Тьфу на вас. Тьфу на вас ещё раз!
— Федя, ты чего там жмёшься около почек? Иди сюда.
— Как они кричат!
— А… Они не могут кричать, они уже давным-давно покойники!
— Видали, как покойники стреляют?
— Рявкни на них!
— Воооооон.
— В милицию замели, дело шьют!
— Скажите, как ваше имя-отчество?
— Марфа Васильевна я…
— Марго, вы единственный человек, который меня понимает.
— Эх, Марфуша, нам ли быть в печали?
— Какая это собака?! Распустились тут без меня! Что за р-репертуар у вас? Надо что-нибудь массовое, современное: тили-тили, трали-вали, это мы не… тили-тили, эта нам не трали-вали…
— Я занят, позвоните попозже!
— Отворяй, собака.
— А кому это он?
— Вам.
— Был у нас толмач-немчин. Ха, ему б переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
— Нельзя так с переводчиками обращаться.
— Ошибаетесь, уважаемый, это дело общественное. Вы своими разводами резко снижаете наши показатели.
— А еще борются за почётное звание «Дома высокой культуры быта»!
— За стенку ответите по закону!
— Я — артист больших и малых академических театров. А фамилия моя — фамилия моя слишком известна, чтобы я её называл!
— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?
— Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь? Так ведь никаких волостей не напасёшься!
— Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами, зайдите на недельке
— Ну, царь, вздрогнули!
— Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая, три… куртки.
— Войско взбунтовалось! Говорят, царь — ненастоящий!
— Минуточку! Если ты ещё раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя.
— Вы первый, кто увидел, вы, так сказать, первый свидетель!
— Никогда ещё свидетелем не приходилось быть…
— Скажите, у вас нет отдельного кабинета?
— О, да ты, ваше благородие, нарезался!
— Введите гражданина посла!
— Одумайтесь, одумайтесь, прежде чем, начать понимать — увидеть древнюю Москву — без санкции соответствующих органов!
— Милочка, ты себе не представляешь! Якин бросил свою кикимору, ну, и уговорил меня лететь с ним в Гагры!
— Милиция? Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак… а я не по поводу кражи, у нас тут дело почище — инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя призвал! …Я непьющий! Даю чесное благородное слово. …Жду
— Вельми понеже… весьма вами благодарен!
— Были демоны, — мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались. Так что прошу это бесполезную панику прекратить!
Новое в блогах
Что украл стоматолог Шпак
Все помнят, как изумился даже такой бывалый вор, как Жорж Милославский, вскрыв квартиру стоматолога Шпака. «Это я удачно зашёл!», подумал вслух мсье Жорж и даже присвистнул. Нет, он, конечно знал, что его «клиент» — зажиточный, но чтобы вот до такой степени… Хотя, справедливости ради, вкус у Шпака — отвратительный. Ощущение, что этот господинчик скупал антиквариат безо всякой системы — просто по принципу: «Сделайте мне богато!» Смешение всего и вся. Натащил дядька.
У него по стенам — копии картин старых мастеров (не думаю, что у Шпака мог оказаться, к примеру, подлинник Франсуа Буше или портрет Урсулы Мнишек работы Дмитрия Левицкого), но всё же — это какое-никакое искусство, скорее всего, экспроприированное из купеческих апартаментов в 1917-1919 годах и с тех пор гуляющее по антик-салонам. Но тут же — вырезки из глянцевой западной прессы с красотками. Это стилистика человека малообразованного и лишённого маломальского гуманитарного образования.
Откуда же у доктора — пусть даже из ведомственной поликлиники (ну, допустим) такие ресурсы? Жорж одних только денег и облигаций выудил прилично. Всякие нимфы «эпохи Керенского», и часики старинной работы — они оттуда же, откуда и пастораль Буше с Урсулой Мнишек. А ведь тут ещё и кинокамера, и магнитофон импортный, и куртка замшевая, и даже такие незамысловатые, но по тем временам крутые штучки, как зажигалка и авторучка с двигающейся картинкой. И — бар, полный импортного пойла.
Отвлечёмся на время от сюжета про Ивана Васильевича и его профессию. В советских детективах иной раз упоминались зубные техники, дантисты и вообще люди, как-то связанные со стоматологией, в качестве отрицательных персонажей. Они изображались или как пособники или — как непосредственные нарушители закона. Или же просто, как «нехорошие люди» с рваческой моралью и безо всякого Гиппократа. И вот тут сразу два фактора.
В СССР бытовало такое явление, как «нужные люди», то есть работники неких областей и отраслей, имеющие доступ к «дефициту» — услугам или же товарам. Стоматология в советские времена была, прямо скажем, не самой передовой в мире. Мягко говоря. Но когда у человека организовывалось знакомство с хорошим специалистом, имевшим солидную клиентуру и доступ к импортным материалам, то …совсем другое дело.
В Москве работали доктора, у которых лечились и партийные деятели, и народные артисты. Их адреса давались не всем, а «своим», как правило, таким же «нужным людям». Ты мне — путёвку на Рижское взморье, а я тебе — заграничную пломбу. Но можно — деньгами или кинокамерами. Доступом к благам. Или, например, возможностью получить квартиру в центре — ровно, как у Антона Семёновича Шпака.
Как было сказано в одном из фрагментов сериала «Следствие ведут знатоки»: «И все твои покровители, Сёма, жуют папиными зубами». В переводе на обыденный язык: всем, кто волок Сёму по жизни от одного тёплого места — к другому, пользовались услугами Сёминого папы. (См. Дело 11. «Любой ценой» 1977) И да — без поездок на взморье и французских духов человек может достойно жить. Без зубов — много сложнее. Отсюда и полуподпольное могущество тех стоматологов.
Ещё один фактор — золото. В те годы были распространены золотые коронки — особенно у зажиточных товарищей из Средней Азии и Кавказского региона. Даже у Жоржа Милославского блестит во рту златая «фикса». Не удивлюсь, если Шпак ему её и сделал — отсюда и «наводка». Люди, имеющие доступ к золотишку, бывалоча мухлевали и утаивали его по крохам, дабы ваять блестящие рты «своим» и «нужным». Так что капитал Шпака нажит столь же нечестным путём, что и лихие денежки Милославского.
И вот тут — странное дело. Шпак совершенно спокойно вызывает милицию и даже на словах, в трёпе добавляет размер украденного. Не боясь. Опять же, многие советские детективы содержали как раз обратный казус: некая роскошная квартира подвергалась краже, а хозяин не заявлял в милицию. И вообще, яростно отрицает, что его хоромы кто-то «обнёс». Вещи обнаружились, когда воришки попытались сбыть, они уже и сознались, а владелец говорит, что «…не моя это кинокамера…». Представить, что Шпак мог всё это легально заработать в те годы — попросту невозможно.
Иван Васильевич меняет профессию
| Точность | Выборочно проверено |
«Ива́н Васи́льевич меня́ет профе́ссию» — советская фантастическая кинокомедия Леонида Гайдая по пьесе М. А. Булгакова «Иван Васильевич».
Содержание
Цитаты [ править ]
Александр Сергеевич Тимофеев [ править ]
Зинаида Михайловна Тимофеева [ править ]
Иван Васильевич Бунша [ править ]
Ульяна Андреевна Бунша [ править ]
Жорж Милославский [ править ]
Иван Васильевич Грозный [ править ]
Антон Семёнович Шпак [ править ]
Карп Савельевич Якин [ править ]
Другие персонажи [ править ]
Диалоги [ править ]
Тимофеев: Может быть, вы хотите вернуться в комнату Шпака? Я открою вам стенку.
Милославский: Нет-нет. Я лучше посмотрю на вашу машину. Она мне очень понравилась.
Тимофеев: Я очень рад! Вы первый, кто увидел, вы, так сказать, первый свидетель.
Милославский: Никогда ещё свидетелем не приходилось быть.
Иван Грозный: К пренебесному селению преподобному игумну Козьме…
Феофан: Козьме…
Иван Грозный: Царь и великий князь всея Руси…
Феофан: Всея… Руси…
Иван Грозный: Челом бьёт.
Тимофеев: А где царь?
Шпак: Закусывать надо!
Милославский: Ой, как они кричат!
Бунша: Они не могут кричать, они давным-давно покойники.
(В палату прилетают стрелы, одна из них попадает в шляпу Бунши)
Милославский: Видали, как покойники стреляют?
Стрелец: (за дверями) Отворяй, собака!
Бунша: А кому это он?!
Милославский: Вам.
Бунша: Мне?
Милославский: Эврика! Царские шмотки! Одевайся. Царём будешь!
Бунша: Ни за фто!
Милославский: Одевайся, убью!
Милославский: Будем знакомы.
Феофан: (кланяется) Не гневайся, боярин. Не признаю я тебя. Аль ты князь?
Милославский: Я? Пожалуй, князь. А что тут удивительного?
Феофан: Хе-хе-хе-хе. Да откуда ж ты взялся в палате царской? Ведь не было тебя! (Бунше) Батюшка-царь, кто же это такой?
Бунша: А… Это приятель Антона Семёныча Шпака.
Милославский: Ой, дурак! (Феофану) Надёжа-царь говорит, что я князь Милославский. Устраивает это вас?
Феофан: (шарахается) Чур! Сгинь! Сгинь!
Милославский: Что такое?! Опять не слава Богу? В чём дело?!
Феофан: Да ведь казнили тебя намедни…
Милославский: Вот это новость.
Феофан: …повесили тебя на собственных воротах… третьего дня по… по-по приказу царя!
(Милославский кивком вопросительно указывает на Буншу, Феофан кивает в ответ)
Милославский: Так. (Бунше, шёпотом) Ой, спасибо. Повесили меня, по твоему приказу. Выручай, а то засыплемся. Чё ж ты молчишь, сволочь?! (Феофану) А! Вспомнил. Ведь это не меня повесили. Того повешенного-то как звали? А?
Феофан: В-В-Ванька-разбойник.
Милославский: Ага. А я — наоборот, Жорж. Тот бандит — просто мой однофамилец. (Бунше) Правильно я говорю? Правильно я говорю?!
Бунша: (кивает) Угу.
Милославский: Вот. Пожалуйста.
Шпак: Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна…
Зина: Реп-пеп-пет-тир-руем…
Якин: Какая же это репетиц… (шёпотом) Позвоните в милицию…
Иван Грозный: (наступая на него сапогом) Куды?!
Якин: Э-э… Я здесь, я здесь.
Шпак: Натурально как вы играете… И царь у вас такой… типичный… На нашего Буншу похож.
Якин: Он же мог меня зарезать.
Зина: И, между прочим, правильно бы сделал.
Якин: Хм, бред. Какой Иоанн Грозный?! Он же давно умер!
Иван Грозный: Кто умер?!
Якин: Я не про вас это говорю. Это другой, который умер, который… (торопливо ставит перед царём кресло, тот садится в него)
Иван Грозный: Ты боярыню соблазнил?
Якин: Я. Аз есмь. Житие мое…
Иван Грозный: Какое житие твое, пёс смердящий? Ты посмотри на себя! «Житие»…
Якин: Зинаида, подскажи мне что-нибудь по-славянски.
Зина: (тихо) Паки.
Якин: Паки, паки… иже херувимы! Ваше сиятельство, смилуйтесь. Между прочим, вы меня не так поняли.
Иван Грозный: (смеётся) Да как же тебя понять, коль ты ничего не говоришь?
Якин: Языками не владею, ваше благородие.
Иван Грозный: Любишь боярыню?
Якин: Люблю, безумно!
Милославский: Интурист хорошо говорит.
Бунша: А что он говорит, конкретно что?
Милославский: А пёс его знает. Феденька! Надо бы переводчика.
Феофан: Был у нас толмач-немчин. Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
Милославский: Нельзя так с переводчиками обращаться.
Шведский посол: (о Кеми) … schwedische Armee erobert hat …
Милославский: Отвечай что-нибудь. Видишь, человек надрывается…
Бунша: Гитлер… капут!
Милославский: Продолжайте, мистер посол, мы с вами совершенно согласны!
Шведский посол: Кемска волост.
Милославский: Правильно, совершенно пр… (замечает на груди посла богато украшенный орден) …совершенно правильно. (натягивает перчатки)
Бунша: Послушайте, товарищ. Товарищ, можно вас на минуточку? Хотелось бы, так сказать, в общих чертах понять, что ему нужно.
Феофан: Да понять его, надёжа-царь, немудрено: они Кемскую волость требуют. Воевали, говорят, так подай её сюда.
Бунша: Что-что? Кемская волость?
Шведский посол: Oh, ja, ja, Kemska wolost. Oh ja, ja!
Бунша: Ха-ха-ха! Да пусть забирают на здоровье, я-то думал, Господи!
Феофан: Как же это так, кормилец?!
Бунша: Царь знает, что делает! Государство не обеднеет. Забирайте! Забирайте!
Феофан: Ха-ха-ха.
Милославский: Не вели казнить, великий государь, вели слово молвить! (шёпотом) Да ты что, сукин сын, самозванец, казённые земли разбазариваешь?! Так никаких волостей не напасёшься!
Шведский посол: Так что передать мой король?
Милославский: Передай твой король мой пламенный привет. (показывает)
Шведский посол: А Кемска волост?
Милославский: Такие вопросы, дорогой посол, с кондачка не решаются. Нам надо посоветоваться с товарищами… Зайдите на недельке.
Бунша: Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака — магнитофон, у посла — медальон…
Милославский: Ты на что намекаешь? Я тебя спрашиваю — ты на что, царская морда, намекаешь?
Феофан: Татарский князь Едигей! К государю.
Милославский: Э, нет-нет-нет! Сколько можно? Приём окончен. Обеденный перерыв!
Феофан, в двери: Царь трапезничать желает!
Милославский: Это сон какой-то…
Бунша: Минуточку! За чей счёт этот банкет? Кто оплачивать будет?
Милославский: Во всяком случае, не мы.
Бунша: (Милославскому) Скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета?
Милославский: О, да ты, ваше благородие, нарезался.
Бунша: Но-но-но-но-но!
Лейтенант милиции: Курите? Не курите? Правильно делаете! Я тоже не курю. Ну, а всё-таки, кто вы такой, а?
Иван Грозный: Аз есмь царь!
Старшина милиции: Кличка?
Лейтенант милиции: (старшине) Тихо! (царю) Фамилия?
Иван Грозный: Рюриковичи мы.
Лейтенант милиции: Имя, отчество?
Иван Грозный: Иоанн Васильевич.
Лейтенант милиции: Иоанн. Год рождения?
Иван Грозный: 1533 от Рождества Христова.
Лейтенант милиции: Шутим.
Старшина милиции: Тоже мне, Тарапунька и Штепсель нашёлся.
Лейтенант милиции: (старшине) Тихо. (царю) Где живёте?
Иван Грозный: В палатах!
Лейтенант милиции: (бьёт ладонью по столу и вскакивает) В каких палатах?! Адрес, адрес ваш?!
Иван Грозный: Да ты скажи, какая вина на мне, боярин?
Лейтенант милиции: Тамбовский волк тебе боярин! Квартиру Шпака вы брали?!
Иван Грозный: Шпака?!
Лейтенант милиции: Да!
Иван Грозный: Казань… брал… Астрахань… брал… Ревель брал… Шпака… н-не брал.
(оба Ивана Васильевича — Грозный и Бунша — стоят перед Ульяной Андреевной в смирительных рубашках)
Иван Грозный: Самозванец!
Бунша: От самозванца слышу! Вот так.
Тимофеев: То, что вы рассказали, — грандиозно! Вам, как очевидцу, цены нет! Я бы на вашем месте за докторскую диссертацию немедленно сел.
Милославский: Торопиться не надо, сесть я всегда успею.
Что украл стоматолог Шпак
Все помнят, как изумился даже такой бывалый вор, как Жорж Милославский, вскрыв квартиру стоматолога Шпака. «Это я удачно зашёл!», подумал вслух мсье Жорж и даже присвистнул. Нет, он, конечно знал, что его «клиент» — зажиточный, но чтобы вот до такой степени… Хотя, справедливости ради, вкус у Шпака — отвратительный. Ощущение, что этот господинчик скупал антиквариат безо всякой системы — просто по принципу: «Сделайте мне богато!» Смешение всего и вся. Натащил дядька.
У него по стенам — копии картин старых мастеров (не думаю, что у Шпака мог оказаться, к примеру, подлинник Франсуа Буше или портрет Урсулы Мнишек работы Дмитрия Левицкого), но всё же — это какое-никакое искусство, скорее всего, экспроприированное из купеческих апартаментов в 1917-1919 годах и с тех пор гуляющее по антик-салонам. Но тут же — вырезки из глянцевой западной прессы с красотками. Это стилистика человека малообразованного и лишённого маломальского гуманитарного образования.
Откуда же у доктора — пусть даже из ведомственной поликлиники (ну, допустим) такие ресурсы? Жорж одних только денег и облигаций выудил прилично. Всякие нимфы «эпохи Керенского», и часики старинной работы — они оттуда же, откуда и пастораль Буше с Урсулой Мнишек. А ведь тут ещё и кинокамера, и магнитофон импортный, и куртка замшевая, и даже такие незамысловатые, но по тем временам крутые штучки, как зажигалка и авторучка с двигающейся картинкой. И — бар, полный импортного пойла.
Отвлечёмся на время от сюжета про Ивана Васильевича и его профессию. В советских детективах иной раз упоминались зубные техники, дантисты и вообще люди, как-то связанные со стоматологией, в качестве отрицательных персонажей. Они изображались или как пособники или — как непосредственные нарушители закона. Или же просто, как «нехорошие люди» с рваческой моралью и безо всякого Гиппократа. И вот тут сразу два фактора.
В СССР бытовало такое явление, как «нужные люди», то есть работники неких областей и отраслей, имеющие доступ к «дефициту» — услугам или же товарам. Стоматология в советские времена была, прямо скажем, не самой передовой в мире. Мягко говоря. Но когда у человека организовывалось знакомство с хорошим специалистом, имевшим солидную клиентуру и доступ к импортным материалам, то …совсем другое дело.
В Москве работали доктора, у которых лечились и партийные деятели, и народные артисты. Их адреса давались не всем, а «своим», как правило, таким же «нужным людям». Ты мне — путёвку на Рижское взморье, а я тебе — заграничную пломбу. Но можно — деньгами или кинокамерами. Доступом к благам. Или, например, возможностью получить квартиру в центре — ровно, как у Антона Семёновича Шпака.
Как было сказано в одном из фрагментов сериала «Следствие ведут знатоки»: «И все твои покровители, Сёма, жуют папиными зубами». В переводе на обыденный язык: всем, кто волок Сёму по жизни от одного тёплого места — к другому, пользовались услугами Сёминого папы. (См. Дело 11. «Любой ценой» 1977) И да — без поездок на взморье и французских духов человек может достойно жить. Без зубов — много сложнее. Отсюда и полуподпольное могущество тех стоматологов.
Ещё один фактор — золото. В те годы были распространены золотые коронки — особенно у зажиточных товарищей из Средней Азии и Кавказского региона. Даже у Жоржа Милославского блестит во рту златая «фикса». Не удивлюсь, если Шпак ему её и сделал — отсюда и «наводка». Люди, имеющие доступ к золотишку, бывалоча мухлевали и утаивали его по крохам, дабы ваять блестящие рты «своим» и «нужным». Так что капитал Шпака нажит столь же нечестным путём, что и лихие денежки Милославского.
И вот тут — странное дело. Шпак совершенно спокойно вызывает милицию и даже на словах, в трёпе добавляет размер украденного. Не боясь. Опять же, многие советские детективы содержали как раз обратный казус: некая роскошная квартира подвергалась краже, а хозяин не заявлял в милицию. И вообще, яростно отрицает, что его хоромы кто-то «обнёс». Вещи обнаружились, когда воришки попытались сбыть, они уже и сознались, а владелец говорит, что «…не моя это кинокамера…». Представить, что Шпак мог всё это легально заработать в те годы — попросту невозможно.