Что творится в детских домах на самом деле
Как живется сиротам в детдомах, и почему усыновление сравнивают с кругами ада
Папа вернулся
Недавно в Санкт-Петербурге разразился скандал, когда в интернет попало видео с привязанным трехлетним ребенком к стульчику в детской инфекционной больнице. Выяснилось, что он сирота. Рассмотрим, как в казенных учреждениях живут дети без родителей: тут многослойная палитра из неплохих бытовых условий, хорошего питания, спонсорской помощи, но частых возвратов детей новыми родителями, к сожалению. И педофилии тоже.
«Систематически лишали возможности передвигаться»
В середине сентября общественность потрясло видео, где в городской инфекционной больнице №3 (туберкулезное отделение) показан привязанный к стульчику трехлетний малыш. Следственное управление СК по Санкт-Петербургу возбудило уголовное дело по довольно редкой статье 127 УК РФ – «незаконное лишение свободы в отношении заведомо несовершеннолетнего», а местная пресса обсуждает низкие зарплаты медсестер в данном медицинском учреждении: всего 25 тысяч рублей. И, соответственно, большой кадровый дефицит младшего персонала. Что касается конкретики, то, по данным следствия, с 3 по 10 сентября 2021 года пока неустановленные сотрудники больницы «систематически лишали трехлетнего пациента туберкулезного отделения возможности передвигаться по собственному желанию и физическим нуждам — ребенка за колготки привязывали к кровати и детскому стулу для кормления».
Любопытно, что всю бучу подняла Instagram-блогер и сестра рэпера Славы КПСС Дарья, которой удалось заснять на телефон издевательство над мальчиком. Конечно, для общественности значимым моментом оказалось, что данный ребенок – сирота, в больницу попал из детского дома, по сути является совсем беззащитным и бесправным. Как удалось выяснить корреспонденту «Нашей версии», медицинский персонал давал пятерым следователям СК (да, сразу пятерым, ведь дело поставлено на личный контроль главой Следкома Александром Бастрыкиным) примерно такие показания: «Мальчик страдает синдромом гиперактивности, для него вообще требуется отдельный воспитатель (сиделка), потому что в группе он находиться не может по психико-психиатрическим показателям. Да, были допущены нарушения. Потому что сестрам не разорваться на всех, а данный ребенок один на один с собой оставаться не мог. Вот и привязали на время – чтобы просто отойти к другим».
Понятно, история мутная, но характерная для закрытых российский специальных учреждений – больниц, психбольниц, тюрем, домов престарелых, детдомов. Но, имея этот информационный повод, поговорим как живут в своем изолированном и непростом мире именно сироты. Автор бывал во многих детских домах северной столицы, в том числе для детей с различными нарушениями психики. И впечатления как противоречивые, так и болезненные.
Условия хорошие, а дети «маугли»
Про последнее прилагательное. Традиционно в детских домах малыши 3-10 лет тебя бурно встречают, липнут и кричат: «Папа! Папа!». «Военная хитрость» несчастных детей. Даже если они вполне довольны своим бытом в учреждении, мысль о родителях никогда не покидает. У ребят есть идеалистическое представление о семье, хотя большинство и не знает, что это такое. Это мечта. И да, когда дети тебе кричат «папа» и обнимают за ноги, становится не по себе. Комок в горле. А вот подростки уже ведут себя иначе – им важны подарки от многочисленных спонсоров, желательно всё продвинутое и по последнему писку моды – гаджеты, планшеты, электросамокаты. Избалованные. Это потом им мешает в жизни – после 18 лет никто ничего просто так уже не подарит, а привычка к халяве остается.
Приёмные семьи возвращают детей в детдома по ряду причин. Основными стали проблемы со здоровьем, сильное отставание в учёбе, сложности с поведением, отношения внутри семьи и другие.
Вообще нынешние бытовые условия у детдомовцев не идут ни в какое сравнение с 1990-ми и советскими временами. Корреспондент «Нашей версии» наблюдал в этих казенных учреждениях классное и разнообразное питание, хороший ремонт, отличные спортзалы, а кое-где имеются даже бассейны. Само собой, нет никаких проблем и со школьными принадлежностями – а вот «на воле» детей собирать в школу крайне накладно.
Сами дети поначалу выглядят весьма неблагополучно. Это объяснимо. Зачастую в учреждения попадают настоящие «маугли», только хуже. Маугли хоть волки воспитывали и кормили, а тут никто. Бывает, пьющие опустившиеся родители никогда не водили ребенка в садик, поликлинику, не говоря о школе. Такие дети, запертые в квартире, никогда не видели нормальной еды, часто бывали биты, но, может, самое страшное, что поначалу не имеют пользоваться столовыми приборами и даже туалетной бумагой. Про завязывание шнурков и не говорим. Задержка психомоторного развития, точнее отсутствие развития. Одна девочка поступила в питерский детдом без свидетельства о рождении, то есть её как бы вообще официально не было на свете. Сотрудники детского дома только после запроса в роддом смогли сделать ей документы. Конечно, памятник надо ставить таким педагогам, которые поднимают сложных ребят. Ведь в 10 лет у них порой уровень развития на уровне двухлетнего.
Но, как говорят воспитатели, случаи, когда родители берутся за ум, бросают пить, находят работу, и забирают, наконец, своего малыша из детдома, крайне редки. Даже исключительно редки. Чаще все же этих детей усыновляют посторонние люди.
Теперь о главных проблемах современных детдомов: законодательно-организационным фоном вокруг них и насилию над детьми. С последнего.
Самый громкий скандал, связанный с детдомами в Санкт-Петербурге, грянул в 2017 году. Следственный комитет возбудил уголовные дела против шести педагогов детского дома по Кировскому району №10. В нем корреспондент «Нашей версии» тоже бывал, еще в 2012 году, и беседовал с замдиректора Михаилом Елиным. Его в числе прочих также обвинили в сексуальном насилии. Конечно, сейчас удобно сказать, что в манерах воспитателя еще тогда просматривались подозрительные моменты. Но ведь и правда просматривались. В этом детдоме содержались инвалиды, все состояли на учете у психиатра. Скандал начался после того, как бывший выпускник 27-летний Яков Яблочник рассказал следствию и СМИ, что его и других ребят, преимущественно мальчиков, неоднократно склоняли к сексу и действиям сексуального характера. По данным Следкома, воспитатели, среди которых заслуженный учитель России Станислав Виноградов, систематически насиловали детей 15 лет, с 2003 по 2017 годы. Более того, якобы практиковались настоящие оргии и снималось гей-порно с несовершеннолетними. По словам Яблочника, «педагоги» добивались своего от детей, угрожая им отправкой в психушку. Хотя порой были и пряники – карманные деньги и походы в «макдак». Но и это еще не всё: сирота утверждал, что еще и старшие воспитанники насиловали младших. Анонимно это подтвердили несколько выпускников в телепередаче «Человек и закон».
Российская авиакомпания «Аэрофлот» начала продавать билеты на прямые рейсы из Москвы на курорты Египта – в Хургаду и Шарм-эль-Шейх. Полеты стартуют с октября и будут выполняться ежедневно.
Отметим, что все учителя были на хорошем счету, есть, к примеру, вот такая фотография одного из обвиняемых Кирилла Покуляка.
Обвиняемый Кирилл Покалюк (в центре) с бывшим губернатором Георгием Полтавченко (слева) и спикером Закса Вячеславом Макаровым (справа). Фото: «ВКонтакте»
А тот же Михаил Елин в 2008 году был награжден почетным знаком «За вклад в развитие Нарвского округа». Пока осужден один из насильников сроком на 6 лет.
«Эффективные менеджеры» и тут освоились
Теперь о другом, но тоже неприятном. Когда принимался пресловутый «закон Димы Яковлева», по которому запрещено усыновление российских детей гражданами США, такое решение бурно поддерживали директора отечественных детдомов. Казалось бы они как-то априори должны содействовать усыновлению несчастных ребят, но взять из приюта ребенка уже много лет чрезвычайно тяжело и гражданам России. Все круги ада на этом благородном пути подробно описал известный журналист Федор Погорелов. Каких только диковинных справок ему не пришлось собирать более чем год, чтобы у маленькой сиротки появилась полноценная семья.
Почему так? Автор задавал этот вопрос Ирине Соколовой, на тот момент депутату Государственной думы, работавшей в комитете по труду и социальной политике. По ее словам, всё дело объясняется просто – подушевым финансированием детских домов. Чем меньше детей, тем меньше денег даёт государство. А самое страшное для директоров – слияние, то есть укрупнение учреждений, а то и полная ликвидация. Если воспитанников совсем мало, это уже потеря работы. Поэтому вопреки гуманистической логике, руководители социальных учреждений совсем не заинтересованы в усыновлении воспитанников. Понятно, это не касается настоящих педагогов, воспитателей, всего персонала, который выполняет героическую работу. Не самую оплачиваемую. Но в России сейчас «эффективные менеджеры», которым, прежде всего, важно с аппетитом освоить государственные деньги, короновали почти все сферы – от космоса до поликлиник. Грустно, но детские дома тут не исключение.
В России в последние годы резко выросло количество возвратов усыновленных сирот. Конкретнее, на 10% с 2017 по 2020 годы. Тут, говорят воспитатели и семейные психологи, две основных причины – инфантильность приемных родителей и несовместимость «домашней» атмосферы для ребенка, который вел жизнь «волчонка». Поэтому усыновление действительно должно сопровождаться тщательными, но вменяемыми проверками новых родителей со стороны социальных педагогов. В том числе на предмет материальной заинтересованности в усыновлении, ведь на детей полагается неплохое пособие (в разных регионах действуют районные коэффициенты).
Телеканал Би-би-си провел собственное расследование о насилии детей в российских детдомах, сняв документальный фильм под названием «Недетские дома». В этом году один из домов для сирот в Челябинске наделал много шуму, однако оказалось, что таких мест в России намного больше.
Санкт-Петербург
– Сначала я плакал, но он мне пригрозил. Ну, молчи, никому не говори, а то тебе будет плохо. Я пошёл наверх в группу, как будто ничего не было. Ну, я испугался. Потом пошёл на эти деньги купил себе что-то покушать, – вспоминает Саша.
Сейчас ему 26 лет, и он один из четырех официально признанных Следственным комитетом потерпевших по уголовному делу против пятерых человек – двух сотрудников и бывших выпускников детского дома в Санкт-Петербурге. Один из них дал показания, но потом отказался от них. Остальные обвиняемые настаивают на своей полной невиновности, и их родственники также уверены в этом.
По материалам Следственного комитета, преступления совершались с 2005 по 2010 годы, но некоторые несовершеннолетние воспитанники детдома говорят, что все творилось вплоть до настоящего времени.
Третий подозреваемый, бывший воспитанник детдома, водил сирот на концерты благодаря «проходкам» от многочисленных знакомых из шоу-бизнеса.
Через некоторое время Яша отправился в агентство, где занимались съемкой фотомоделей. Кастинг проходил в обычной квартире. Ребят просили фотографироваться в одежде, затем раздеться, и на следующий день их заставили сниматься в порносъемках.
– Это был «сольник». Что такое «сольник»? Фотограф тебя на фото снимает, ты там позируешь, постепенно раздеваешься, становишься голым, мастурбируешь. Вот в принципе «сольник», – говорит Яша.
Мальчик продолжил сниматься в фото- и видеосъемках с другими парнями и девушками. Однажды фотограф заявил ему, что продолжить снимать Яшу и платить ему деньги, только если тот согласится с ним заниматься сексом.
За каждую фотосъемку Яша получал по 1000 рублей, за каждое видео – 1500. Это гораздо больше, чем 40 рублей в месяц, выделяемые государством на карманные расходы. Тогда Яша не понимал, что происходит, и просто покупал себе то, что хотел.
– Я тогда не испытывал никакого позора. Может быть из-за того, что был такой возраст – 13 лет, и я не понимал, что делаю. Я не понимал, что делает мой партнер. То есть к этим съемкам я относился чисто как к работе. Пришел, отснялся, получил деньги и ушел, – объясняет Яша.
Саша и Яша из-за перенесенного пытались покончить с собой, их отправляли на лечение в психиатрическую больницу, а после выпуска они лишились жилья из-за «черных риэлторов». Сейчас Яша снимает квартиру и работает официантом, мечтает стать актером и путешествовать. Саша же работает дворником, хочет выселиться из служебной квартиры от шумных соседей и создать свою семью.
Челябинская школа-интернат
Зимой этого года Россию всколыхнул скандал в Лазурненской школе-интернате в Челябинске: несколько детей рассказали о насилии со стороны посетителей и преподавателей. В марте школу закрыли в связи «с режимом ограничения подачи воды», затем воспитанников развезли по лагерям на отдых и распределили по другим учреждениям.
Оказалось, что от сексуального насилия пострадало 7 мальчиков из трех семей Челябинска. С Серегой приходил еще один мужчина, а многих детей принуждали к сексу четверо педагогов. В феврале возбудили только одно дело – против Сергея К., того самого Сереги, остальных подозреваемых отпустили, они проходят в качестве свидетелей. Сотрудники интерната были отправлены на курсы повышения квалификации, но с февраля с детьми они уже не работают.
По словам одной из приемных матерей, их замучили проверками органы опеки, и из-за этого пришлось переехать из Челябинска в другой регион России. Все три семьи находятся под подпиской о неразглашении материалов следствия и не имеют права давать интервью.
– Это очень нехорошо со стороны ведомства, которое должно по идее поддерживать семьи и детей. Я понимаю, что мы не там, мы — здесь, издалека и по тому, что мы читаем в СМИ, создается впечатление, что вообще-то министерство не на стороне семей с детьми стоит, а почему-то на стороне потенциальных насильников, – говорит Елена Альшанская, член комиссии Общественной палаты России по поддержке семьи.
В самом интернате пропускать журналистов и давать им комментарии отказываются. Школу должны ликвидировать, однако там по-прежнему остаются люди. В заборе, окружающем здание, есть огромные дыры – на территорию через них может пройти любой желающий.
Уполномоченная по правам ребенка при президенте России Анна Кузнецова заявила, что изучала случай с этой школой-интернатом, но делать преждевременные выводы не хочет:
– Мы встречались с семьями … Мы выезжали в этот интернат. Мы смотрели сами документы. Мы проверяли всю работу, подняли все, что только можно. Мы нашли многочисленные нарушения. Причем они не только в сфере охраны жизни и здоровья ребенка. Но и соблюдения его законных прав. Это имущественные права и ряд других. Сейчас идет следствие. И, конечно, забегать вперед неправильно.
Владимирская область
Воспитанники в детдомах страдают не только от сексуального насилия. Геннадий Прохорычев и его брат-близнец Александр родились в 1971 году. Их мать умерла из-за пневмонии почти сразу после их рождения, и мальчики попали в детский дом.
– Я задавал вопрос, уже будучи взрослым: «Слушайте, а почему нас никто не взял?» А у советского гражданина была твердая убежденность в том, что государство воспитает, даст образование, [что] детский дом – это неплохо. И выросло целое поколение молодых родителей, которые вообще не понимали, что такое родительство, и не получили этот опыт, когда были детьми. И вот это усугубилось уже в последующем, в конце 70-х — 80-х годов, когда было огромное количество детских домов в Советском Союзе, в Российской Федерации, и это считалось какой-то нормой, – говорит Геннадий.
Сначала он пробыл в детдоме в Александрове, затем в Гусь-Хрустальном. Там над ним и другими детьми изощренно издевались – били палкой, когда они лежали на железных прутья кровати, ставили в угол на горох, кололи иголкой, если у ребенка отрывался номерок от одеяла. Был так называемый «день профилактики»: детей раздевали и спрашивали, откуда у них синяки, и еси кто-то отвечал, что это сделал воспитатель, наказывали всех.
– Брали ребенка, который не повиновался, он шел в туалет, мы выстраивались в очередь, и он брал испражнения детские из туалета и мазал всем лица. Я потом уже, когда был взрослый, я это до сих пор не могу понять, зачем это? Вот такой воспитательный процесс, – вспоминает Геннадий.
В детском доме в полуразрушенном Свято-Троицком Стефано-Махрищском монастыре действовала «дедовщина». Старшие заставляли младших драться, бегать по тонкому льду на другой берег пруда, смотреть на то, как один из воспитанников убивал собак и кошек, сдирал с них шкуру – кто отказывался смотреть и плакать, тех мазали кровью.
Москва
У москвички Ольги было двое своих детей, когда она решилась взять третьего ребенка из детского дома – мальчика Игоря. Ему было на тот момент три года, и Ольга думала, что он и не вспомнит, откуда он. Но с самого начала начались проблемы.
– Он рос в доме ребенка в городе Орле, который выглядел сногсшибательно, потому что в нем было все, что только может быть в самом лучшем учреждении: комната Монтессори, релаксация, сенсорные комнаты, психологи, дефектологи и различные специалисты. А ребенок был просто как деревянная кукла, Буратино, который практически ничего не понимал, не говорил и своеобразно очень общался. У него были истерики, он бился головой об стены и раскачивался, успокаивая себя таким образом на ночь, – вспоминает Ольга.
Женщина перечитала много литературы по детской психологии, прежде чем узнала, что Игорь страдает от последствий эмоциональной депривации – у него в раннем детстве не было эмоционального контакта со значимым взрослым. Окружение в детдома постоянно менялось, у него не выработалось привязанности из-за этого, мальчик мог уйти с любым встречным.
– Это лагеря, это детские гетто, которые существуют прямо рядом с нами. Самый ужас этой ситуации заключается в том, что люди не видят этих детей за забором, они не знают о том, что с ними происходит. Они живут своей жизнью, и думают – раз там дети накормлены, напоены, у них есть игрушки, значит, у них все хорошо. К сожалению, это не так, и это действительно напоминает концентрационные лагеря, ГУЛАГи. Дети там, конечно, очень страдают и это не столь очевидно с первого взгляда, – говорит Ольга.
В 2013 году Ольга Синяева сняла фильм о системе детских домов «Блеф, или с Новым годом!». В этом фильме она показала, что происходит в российских детдомах. В фильме приводится статистика, что почти половина воспитанников попадает в тюрьмы, лишь 10% адаптируется к нормальной жизни.
– Многие правозащитники называют нашу систему Россиротпром – Российской сиротской промышленностью. К сожалению, в нашем специфическом коррумпированном государстве из всего делаются деньги, в том числе из таких категорий, как дети-сироты. Это очень выгодно. Там очень удобно воровать, в интернатах. И дети никогда не спросят, почему мы живем так, а не иначе, – считает Ольга.
Мама не услышит, мама не придет: как устроены детские дома России
Детским домом в нашей стране пугают некоторых непослушных детей. На самом деле, детский дом не вызывает радостных ассоциаций ни у кого: ежегодно в России выявляется около 100-130 тысяч детей-сирот, и в среднем каждый десятый из них обречен расти в детском доме. Будущее воспитанников приюта нельзя назвать радужным: несмотря на то, что по закону им положено жилье от государства, 85% детей-сирот остаются без квартиры и прописки. И это далеко не все трудности, которые их ждут за воротами детского дома. Складывается ощущение, что российский детский дом мало чем отличается от колонии, — и сейчас ты поймешь почему.
Детский дом — дом строгого режима
Начнем с того, что в приют чаще всего попадают дети, которые уже пережили травмирующий опыт. По идее, вся система детского дома должна строиться на устранении последствий этого опыта, создании условий для здоровой социализации. В идеале к каждому ребенку нужен инклюзивный, индивидуальный подход — государство должно позаботиться о том, чтобы дети, которые остались в одиночестве, получили все необходимое для полноценной жизни в обществе. Но что мы имеем по факту? Дети оказываются изолированы от мира, их снабжают всем необходимым для того, чтобы выжить, — но никому нет дела до того, что человек должен жить, а не выживать.
Вся их жизнь в детском доме подчинена распорядку. Подъем, завтрак, уроки, обед, ужин, отбой и общие мероприятия, обязательные к посещению. У ребенка нет права распоряжаться собственным временем и собственной жизнью: он не может лечь спать, если ему хочется, не может поесть, когда вздумается, не может хранить в тумбочке дорогие сердцу вещи — их или украдут, или отнимут.
Личное пространство
Воспитанникам детского дома приходится привыкать к отсутствию личного пространства. Общие душевые, туалеты без перегородок, спальни казарменного типа, где расстояние между кроватями измеряется десятком сантиметров. Об уединении можно забыть навсегда. Дети подвергаются постоянному стрессу, который медленно атрофирует чувство стыда, стеснения, личных границ. Впоследствии знакомство с этими границами проходит очень тяжело: это осложняет социализацию ребенка и в семье (если повезет), и в обществе. Что происходит с внутренним миром ребенка в таких условиях, догадаться несложно: это очень глубокие травмы на всю оставшуюся жизнь. Человек не может развиваться как личность, если ему не позволено даже остаться наедине с собой.
Детский дом — «территория безопасности»
Многие детские дома России, конечно, внешне изменились к лучшему. В них тепло, приличная мебель, новая сантехника, однако мало что в нашей стране делается действительно для людей. Сегодня существуют нормы и правила, которые призваны обеспечить «безопасность» воспитанников. Детей редко вовлекают в деятельность, которая доступна «домашним» (так сами воспитанники называют детей, у которых есть семья).
Мастерские, приусадебные участки и кухни, где ребята могут учиться готовить, — все это исчезло из детских домов под предлогом обеспечения детской безопасности. Никому не хочется нести ответственность за то, что они могут пораниться. Да и возиться с детдомовскими никому не хочется — воспитатели получают не самую большую зарплату, и мотивации для того, чтобы работать сверх необходимого минимума, у них мало. Поэтому им эти «доктрины безопасности» только на руку.
Готовит ли детдом к суровым будням?
Вся эта безопасность, режим и вездесущие ограничения, кроме которых ничего нет, — все это приучает детей к определенному укладу, далекому от реальности. Бытует мнение, что детдомовские дети очень независимы и самостоятельны, однако на деле все наоборот.
Воспитанники выходят из приюта совершенно неприспособленными к жизни — весь их мир состоял из упорядоченной, повторяющейся цепочки событий и людей, которые говорили им, что делать. Детдомовцев никто не учил работать, вести хозяйство, считать деньги, задумываться о том, откуда берется еда. Кроме того, те частички реальности, которые просачиваются в застенки приюта, как правило, состоят из подаренных игрушек и улыбающихся, ласковых студентов-волонтеров, обрушивающих на детей потоки любви и обожания. Это формирует у воспитанников стойкие иллюзии, и в итоге последующая социализация проходит еще больнее. Лишь немногие выпускники детских домов находят свое место в обществе — большую часть ждет незавидная судьба.
Как складывается судьба воспитанников?
Точной всероссийской статистики, которая рассказывает о судьбах выпускников детских домов, попросту не существует. Во-первых, потому что никто не заинтересован в сборе таких данных — цифры будут неутешительными, да и мало кому они нужны. Опросы проводят только благотворительные организации: например, фонд «Дети наши», который старается собирать данные по конкретным учреждениям.
Выборка последнего исследования состояла из 292 человек, и специалистам удалось отследить судьбу лишь 39% выпускников. Из них 20% окончили колледжи, освоили самые элементарные специальности и работают. Жизнь 12% складывается тяжелее: им не всегда хватает денег на одежду и еду. Оставшиеся 7% сидят в тюрьме, бедствуют или скончались — это примерно 20 человек.
Вроде бы не так плохо, но справедливо будет отметить, что все участники этого опроса проходили специальные программы социализации, которые реализует фонд, и это, конечно, сыграло свою роль. Однако это исключение, а не правило. К тому же ничего не известно о судьбах еще нескольких сотен людей — но вся существующая картина позволяет заключить, что вряд ли они сейчас живут роскошно, работают в IT-компаниях и каждый день завтракают панкейками в «Шоколаднице». Вряд ли их судьбам можно позавидовать: у воспитанников детского дома с ранних лет заложен паттерн: «Тебя не ждет ничего хорошего».
Детские дома — это бизнес
Изменить существующее положение вещей очень сложно. Огромная проблема состоит в том, что детские дома — это полноценный сегмент экономики, прибыльный бизнес, в который ежегодно вкачивают огромные деньги. Обслуживание, содержание, ремонт — все это многомилионные бюджеты, на которых имеют возможность нажиться областные и районные чиновники. Никто не даст просто так разрушить существующий порядок вещей. Для сравнения: во многих странах Европы суммы финансирования, которые получают детские дома, напрямую зависят от их эффективности. А эффективность, в свою очередь, определяется количеством детей, для которых нашли семью.