Что то злое к нам спешит сгустить кровь мою
Внимание! В стихотворении могут присутствовать элементы ненормативной лексики.
Если Вам такое не по нраву – не читайте.
Жил-был на свете Антон Городецкий,
Бросила жена, он грустил не по-детски.
Пришёл к колдунье: А ну-ка наколдуй мне!
Легко, мой хороший, только хлопну в ладоши,
И жена вернётся, от того отвернётся,
И маленькая жизнь внутри неё оборвётся.
Но вдруг налетели на ведьму тени
Привидений, говорят: Не бывать преступленью
Ну что же ты, что ты потупила взор?
Сдавайся, ведьма – «Ночной Дозор».
Припев.
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
Припев.
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
Припев.
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
И треснул мир напополам, дымит разлом,
И льётся кровь, идёт война добра со злом.
И меркнет свет, в углах паук плетёт узор,
По тёмным улицам летит «ночной дозор».
««« Пародия – Эге-гейский дозор »»»
Жил-был без спешки
Евгений Лемешко –
Ошибка природы. Вернее – насмешка.
С его б ягодица–
ми бабой родиться,
Но он и в штанах вёл себя, как девица!
С косичкою сзади,
с губами в помаде,
Его волновали не тёти, а дяди:
Найдёт жертву взглядом,
и вот уже рядом –
Виляет и трётся своим толстым задом;
И цели добился – какой-то дебил
Дал денег ему и на всю засадил!
Припев.
И треснул зад напополам – велик проём,
И вот Евгения дерут уже втроём;
Но не скрывает он от нас свой бл. дский взор –
Неисправимый пид. рас! Какой позор.
Припев.
И треснул рот напополам – велик проём,
И в рот Евгения дерут уже втроём;
Но не скрывает он от нас свой бл. дский взор –
Неисправимый пид. рас! Какой позор.
А дальше уроду
Европе в угоду
Прилепят ярлык вроде «Задницы года» –
На нём, как примере,
нам в хитрой манере
Предложат забыть о морали и вере.
Вот так на постой
Запад рушит устои –
Им быдло простое удобнее строить,
И надо бы, братцы,
уже собираться –
И Запад заткнуть, и за пид. ров браться:
Кого там исправить, кого – подлечить,
А неисправимых – в сортире мочить!
Припев.
И треснул мир напополам – велик проём,
Чтоб защитить семью и дом, друзья, встаём!
Войну со злом нельзя просрать на этот раз –
Иначе дети проклянут за это нас!
И треснул мир напополам – велик проём,
Чтоб защитить страну и мир, встаём! Встаём.
Защита мира – дело каждого из нас!
Не то и к вам придёт Евгений – пид. рас.
ЛитЛайф
Жанры
Авторы
Книги
Серии
Форум
Горький Максим
Книга «12 великих трагедий»
Оглавление
Читать
Помогите нам сделать Литлайф лучше
Злой дурман, крыло совиное,
Желчь козла, глаза мышиные,
Волчий зуб, змею холодную,
Кипи, котел! шипи! бурли!
Огонь, гори! вари! вари!
Кровь младенца, в тьме зарытого,
Грешной матерью убитого —
Плод преступного сознания
Черной смерти достояние!
Все проклятьем пораженное,
Злом в природе зарожденное!
Кипи, котел! шипи! бурли!
Огонь, гори! вари! вари!
Является Геката и три других ведьмы. Геката
Духи воздуха, огней,
Вы, ночные и полуночные!
Вы, денные и полуденные!
Вас со дна морей глубокого,
Вас из облака высокого,
Из далеких неизведанных
Стран, от века заповеданных,
К нам зовет непреклонимое
Слово, впрямь неотразимое!
Палец у меня зудит,
Что‑то злое к нам спешит.
Ну, входи, кто б ни был там!
Входит Макбет. Макбет
Здорово, тайные, ночные ведьмы!
Для наших дел нет слова.
Так тайной безыменного искусства
Я заклинаю, отвечайте мне!
Мне все равно, откуда ваше знанье:
Пусть ваш ответ подымет ураганы,
И их пошлет на бой против церквей,
Пусть все суда погибнут в океане,
Иссохнет жатва на полях, падут
Твердыни замков на своих жильцов,
И в прах поникнут гордые вершины
Дворцов и пирамид, пусть в недра жизни
Я требую ответа на вопрос!
Скажи, от нас или от наших старших
Желаешь ты узнать ответ?
Зовите их, я их хочу увидеть.
Так свершите возлияние
Кровью зверя, раскопавшего
Прах могилы и пожравшего
Труп погибшего в отчаяньи.
Малый иль большой, явись!
Гром. Является первый призрак: голова в шлеме. Макбет
Скажи, неведомая сила…
Он знает мысль твою. Молчи и слушай.
О, Макбет, Макбет! берегись Макдуфа!
Опасен файфский тан. Пусти. довольно!
Кто б ни был ты, спасибо за совет,
Ты страх мой разгадал. Еще два слова…
Ему приказывать нельзя. Молчи.
Но вот другой, и он сильнее. Слушай.
Гром. Является второй призрак: окровавленное дитя. 2-й призрак
Макбет! Макбет! Макбет!
Три органа для слуха мне дала,
Я всеми впился бы в твои слова.
Будь смел и тверд! судьба тебя хранит:
Живи ж, Макдуф! Чего тебе бояться?
Но нет! Я огражусь двойным щитом,
Двойной залог возьму я от судьбы:
Ты должен умереть. Тогда спокойно
Я страху бледному скажу: ты лжешь!
И буду спать на-зло громам небесным.
Гром. Является третий призрак: дитя в короне, с ветвью в руке. Макбет
A это что за царственный ребенок,
С короной на младенческом челе?
Тому не быть. Кто завербует рощу?
Кто скажет дереву: освободи
Глубокий корень из земли? Спасибо
Пока не двинется Бирнамский лес,
Тебе главы не вознести – и Макбет,
Живи на гордой высоте, отдаст
Свое дыхание одной природе,
Когда придет урочный час. Но сердце
Дрожит опять: еще хочу спросить вас.
Скажите мне, когда ваш взор проникнет
В такую даль: царить ли в этом царстве
Я все хочу узнать! Отриньте просьбу —
И будьте прокляты из рода в род!
Скажите мне… Куда исчез котел?
Явитесь! пусть ряд ваш пред ним проснется!
Пусть холод по гордому сердцу прольется!
Являются восемь королей; они идут через сцену один за другим. Последний держит в руке зеркало. За ними тень Банко. Макбет
С виденьем Банко! Прочь! Твоя корона
Мне жжет глаза! Другой. Исчезни, призрак,
Ты тот же лик и с той же диадемой!
Еще один! Проклятые колдуньи!
К чему мне этих вызывать?… Четвертый?
Не до последнего ль суда продлится
Их ряд? Идут и все идут… Седьмой.
Я больше видеть не хочу… Восьмой.
Он с зеркалом – и в нем я вижу цепь
Корон и лиц со скиптрами двойными,
С тройной державою. Ужасный призрак!
Нет, это истина; теперь я верю —
Мне улыбается убитый Банко;
Он мне указывает на других,
Как будто хочет мне сказать: «смотри!
Они сыны мои!» Не так ли – а?
(Призраки исчезают). 1-я ведьма
Да, это правда. Но зачем
Макбет стоит смущен и нем?
Не унывай! – Сестрицы! В круг!
Утешим сетующий дух.
Живей! живей! рука с рукой
Сплетайся в круг, пляши и пой!
Будь веселей, король Макбет!
Тебе почет, тебе привет!
(Музыка. Ведьмы исчезают в пляске). Макбет
Их нет? Ушли? Будь этот час навеки
Отмечен проклятым в календаре!
Я здесь. Что повелите?
И там они не проходили?
Так пусть чума вселится в этот воздух!
Да будут прокляты, кто верит им!
Я слышал конский топот: кто приехал?
Два всадника приехали с известьем,
Что Макдуф в Англию бежал.
О время! ты перехватило жертву!
Летучий замысел не воротить,
Когда летит он налегке, без дела.
Отныне сердца первенец да будет
И первенцем моей руки. Сейчас же
Венчаю мысль короной исполненья:
На замок Макдуфа я нападу,
Возьму весь Файф, отдам мечу на жертву
Жену, детей, все жалкия душонки
Его родни. Прочь глупость красных слов!
За дело! замысел еще горяч!
Виденья, прочь! Где вестники? Пойдем.
Файф. Комната в замке Макдуфа.
Входит леди Макдуф, маленький сын ее и Росс. Леди Макдуф
Что то злое к нам спешит сгустить кровь мою
Трижды пестрый кот мяукнул.
Слышишь, слышишь ли, сестра?
Пискнул ежик, дятел стукнул.
Гарпий крик: «Пора, пора!»
Пламя, взвейся и гори!
Наш котел, кипи, вари!
Ты, змеи болотной жир,
Закипай, чтоб вышел пир.
Пса язык бросайте вы,
Кровь ехидн, крыло совы,
Ящериц, нетопыря,
Чтоб котел кипел, варя.
Пусть растет заклятье чар
И клокочет адский взвар.
Пламя, взвейся и гори!
Наш котел, кипи, вари!
Кольчатый дракона труп,
Пасть акулы, волчий зуб,
Корень, вырытый в ночи,
И когда луны лучи
Повернутся на ущерб,
Заклятые ветви верб,
Желчь козлиную сюда,
Печень грешного жида,
Турка нос, татарский рот
И любви преступной плод,
Тот, что матерью убит
И во рву тайком зарыт.
Гуще взвар! Котел кипит.
Пламя, взвейся и гори!
Наш котел, кипи, вари!
Павиана брызнем кровь,
Станет взвар холодным вновь.
Прекрасно! Я хвалю ваш труд;
Награда и прибыль каждую ждут.
Запойте у костра в кругу,
Подобно эльфам на лугу
И довершите ворожбу.
Музыка и пение. «Черные духи. » и т. д. Геката удаляется.
Палец у меня зудит,
Что-то злое к нам спешит.
Так и быть,
Надо открыть.
Ну что, ночные черные колдуньи,
Чем заняты?
Тем, что назвать нельзя.
От нас самих или от наших старших
Ты хочешь слышать?
Кровь свиньи, что пожирала
Поросят своих, и сало
Из убийцы, что повис,
Бросьте в пламя.
Вверх и вниз
Рейте, духи! Покажись!
Скажи, неведомая мощь.
О Макбет! Макбет! Макбет! Берегись
Макдуффа, тана Файфского. Довольно!
(Исчезает.)
Кто б ни был ты, за предостереженье
Благодарю; ты страха моего
Задел струну. Еще одно лишь слово.
Ему нельзя приказывать. Но вот
Другой, сильнейший.
Макбет! Макбет! Макбет!
Имей три уха я, я б слушал всеми!
Будь зол и смел и не страшись препон.
Никто из всех, кто женщиной рожден,
Не повредит Макбету.
(Опускается.)
Живи ж, Макдуфф! Мне нечего бояться.
Но нет, себя вдвойне я обеспечу,
Возьму залог судьбы: тебе не жить,
Я страху бледному скажу: «Ты лжешь»
И буду спать назло громам.
Кто это?
Он кажется отродьем королей,
И на его младенческом челе
Венец величия.
Будь яр, как лев; не страшны с этих пор
Тебе ни бунт, ни злобный заговор.
Макбет непобедим, пока к нему
Не выйдет к Дунсинанскому холму
Бирнамский лес.
(Опускается.)
Нет, этому не быть!
Кто завербует лес? Как отделить
Деревья от корней? Спи, заговор,
Пока не двинулся Бирнамский бор.
Взнесенный высоко, живи, Макбет,
Угаснешь ты от времени и лет,
Как д_о_лжно смертным. Но еще одно
Я знать хочу: ужели суждено
Потомкам Банко в этом королевстве
Стяжать венец?
Не домогайся больше!
Я жажду знать: ответите отказом,
И вечное проклятие на вас.
Котел упал. Откуда этот шум?
Да, это правда; но зачем
Макбет стоит, смущен и нем?
Чтобы рассеять сумрак дум,
Пойдем плясать, подымем шум,
И зачаруем пеньем слух,
И образуем дикий круг,
Чтоб мог сказать великий царь,
Что нами был почтен, как встарь.
Музыка. Ведьмы танцуют и затем исчезают.
Куда они исчезли? Этот час
В календаре останется проклятым.
Эй, вы! Сюда войдите!
Вы не видали ведьм?
Нет, правда, государь.
Так будь же самый воздух заражен,
Что их умчал; да будет проклят всякий,
Кто верит им. Я слышал конский топот,
Кто прискакал?
Два или три гонца,
Мой государь, с известием, что Макдуфф
Бежал недавно в Англию.
СЦЕНА II
Файф. Комната в замке Макдуффа.
Входят леди Макдуфф, ее сын и Росс.
Что сделал он, что должен был бежать?
Поверьте,
Благоразумье было здесь, не страх.
Безумно мне здесь дольше оставаться.
Я этим поврежу себе и вам:
Прощайте же.
(Уходит.)
Итак, отец твой умер.
Что будешь делать? Как ты станешь жить?
Тем, что попало, так же как они.
Ах, птичка бедная! Ты не боишься
Силков и западней?
Зачем?
Их ставят не для бедных птичек.
И жив отец, что ты ни говори.
Нет, умер он; как ты отца добудешь?
А как себе добудешь мужа ты?
Хоть двадцать штук могу купить на рынке.
Ты купишь их, чтобы опять продать.
Ты говоришь умн_о_ для лет твоих,
Совсем умн_о_.
А кто такой изменник?
Тот, кто, поклявшись, лжет.
Значит, надо
Повесить всех, кто, раз поклявшись, лжет?
Кому ж их надо вешать?
Конечно, честным людям.
Господь с тобой, моя бедная обезьянка! Но как ты добудешь себе теперь
отца?
Если б он умер, ты бы об нем плакала; а если бы ты не плакала, это было
бы добрым знаком, что у меня скоро будет новый папенька.
Что ты болтаешь, бедный малютка!
Храни вас Бог, прекраснейшая леди!
Я незнаком вам, правда, но известен
Мне хорошо ваш благородный сан,
И я боюсь, что вам грозит опасность.
Когда совет простого человека
Согласны вы принять, не оставайтесь,
Бегите прочь, малюток захватив.
Пугая вас, я, может быть, жесток,
Но к вам беда, что много раз жесточе,
Уж близится. Да охранит вас небо!
Не смею я остаться дольше здесь.
(Уходит.)
Куда бежать? Я ничего плохого
Не сделала. Но забывать нельзя,
Что на земле за зло нас часто хвалят,
А доброе считают иногда
Опаснейшим безумием. Увы!
Поможет ли мне женская защита,
Когда скажу, что не свершила зла?
Надеюсь, не в таком нечистом месте,
Где господа, подобные тебе,
Его найти могли бы.
Ты лжешь, злодей лохматый!
А, цыпленок!
Изменничек!
(Закалывает его.)
Леди Макдуфф убегает с криком: «Режут!»
Убийцы ее преследуют.
СЦЕНА III
Англия. Перед дворцом короля.
Входят Малькольм и Макдуфф.
Пойдем искать уединенной сени
И там печаль слезами облегчим.
Нет, вынем меч, чтобы восстать за наши
Права и честь, поверженные в прах.
Ведь с каждым утром ударяет в небо
И крик сирот, и стоны бедных вдов,
И воплям скорби вторит свод небесный.
Гудит, как будто сострадает горю
Шотландии.
Я плачу лишь о том,
Чему я верю; верю в то, что знаю,
И помогу, когда найду друзей
И время подходящее. Пожалуй,
Я ваши речи истолкую так:
Тиран, чье имя ранит нам язык,
Считался честным; вы его любили;
Он вас еще не тронул. Да, я молод;
Но можете ему вы услужить
Через меня; не мудро ли ягненка,
Невинного и слабого, заклать,
Чтобы смирить разгневанного бога?
Не обижайтесь,
Я опасаюсь вас не безусловно.
Ваш край, я знаю, страждет под ярмом,
Вопит, исходит кровью; каждый день
Приносит раны новые; я знаю,
Что много рук в защиту прав моих
Поднимутся; уж Англия любезно
Мне предлагает тысячи. И что ж?
Когда я раздавлю главу тирана
Иль подыму на острие меча,
Моя отчизна бедная застраждет,
Как никогда, едва властитель новый
Взойдет на трон.
Я сам. Я знаю,
Что виды все порока привил_и_сь
К моей душе; когда они пред миром
Раскроются, то даже черный Макбет
Покажется невинен, чист, как снег,
И государство бедное ягненком
Его сочтет, сравнив его дела
С моими.
В страшных адских легионах
Нет дьявола ужаснее, чем Макбет.
Да, вы правы: он скуп и кровожаден,
Коварен, лжив, причастен всем грехам,
Имеющим названье, но бездонно
Мое женонеистовство: не могут
Все ваши жены, дочери, все девы
И женщины заполнить водоем
Моих желаний страстных; я сломаю
Все целомудрия преграды. Нет,
Пусть лучше Макбет правит.
Сластолюбье
Безмерное есть тоже деспотизм;
Оно нередко низвергало с трона
Счастливых королей. Но не страшитесь
Принять венец, принадлежащий вам.
Вы можете, предавшись всем утехам,
Казаться хладным и морочить свет.
Довольно дам податливых у нас,
И как ни ненасытен этот коршун,
Живущий в вас, едва ли он пожрет
Всех тех, что отдавать себя готовы
Желаниям величества.
Правда, жадность
Пускает глубже, гибельнее корни,
Чем сластолюбье вешнее, оно
Сразило многих наших королей.
Но бросьте страх: Шотландия богата,
И собственностью вашею она
Насытит вас. Пороки эти все
Снести возможно, если есть другие
Достоинства у вас.
Скажите:
Ужель такой достоин править царством?
А я такой.
Мгновенно перейти от горя к счастью
Не так легко.
Благодарю вас, доктор.
Она зовется немощь.
Король наш чудотворец, и я сам
Бывал тому свидетелем не раз,
С тех пор как прибыл в Англию. Не знаю,
Как молится он небу, но больных,
Что дико стонут в опухолях, в язвах,
Оставленных врачами, он цел_и_т
Одною силою святых молитв, повесив
На шею им монету золотую.
И говорят, что дар чудотворенья
Он передаст наследникам. Притом
Имеет он небесный дар пророчеств,
И многое другое говорит,
Что подлинно он полон благодати.
Кто там пришел? Взгляни-ка!
Мой земляк,
Но я его не знаю.
Милый брат,
Привет тебе.
Теперь его узнал я.
О Боже, удали скорее все,
Что нас чужими делает.
В Шотландии по-прежнему?
Увы!
Отчизна наша бедная от страха
Не узнает сама себя! Она
Не матерью нам стала, а могилой,
Где улыбаться может только тот,
Кто ничего не знает, где никто
Не замечает вздохов, воплей, криков;
Где самая неистовая скорбь
Слывет пустым экстазом; где никто,
Услышав похоронный звон, не спросит,
По ком звонят; где увядают люди
Скорей цветов на шляпах; умирают,
Не заболев.
О, это слишком мрачно,
Но слишком верно!
А какое горе
Последним было?
Опоздав на час,
Освистан буду я; с мгновеньем каждым
Оно растет.
жизнь-156
О! Нету воли жить, и умереть нет сил!\ Да, все уж допито. Брось хохотать, Вафилл. \ Все допил, все доел. Но продолжать не стоит. В МАНЕРЕ НЕКОТОРЫХ\\ Томление. Поль Верлен. Перевод Г. Шенгели
О, гаревые колоски,\О, пережженная полова,Дожить до гробовой доски\И не сказать за жизнь ни слова? Григорий Корин Какой-то должен разговор
О, жизнь моя без хлеба,\Зато и без тревог!\Иду. Смеётся небо,\Ликует в небе Бог. Федор Сологуб “Родине\Пятая книга стихов” 1906 О, жизнь моя без хлеба,
О, жизнь моя, не уходи,\Как ветер в поле! \Ещё достаточно в груди\Любви и боли. \Ещё дубрава у бугра\Листвой колышет,\И дальний голос топора\Почти не слышен. Анатолий Жигулин 1980 О, ЖИЗНЬ МОЯ, НЕ УХОДИ.
О, жизнь моя,\ мой сладкий плен — \ молитва, нищенство, отвага, \ вся в черных буковках бумага. \ И ожиданье перемен. Николай Панченко
О, как мы жили! Горько и жестоко!\Ты глубже вникни в страсти наших дпен. \Тебе, мой друг, наверно, издалека\Все будет по-особому видпей. Михаил Дудин
О, легкая слепая жизнь!\ Ленивая немая воля!\ И выпеваешь эту даль, как долю,\ и, как у люльки, доля над тобою\ поет. Прощайте! Набирает высь\ и неизбежность нежное круженье,\ где опыт птичий, страх и вдохновенье\ в одном полете голоса слились. Марина АКИМОВА «ДЕНЬ и НОЧЬ» N 3-4 2005г.
О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений, \Холодный полумрак, без звуков и огня. \Ни воплей горестных, ни гордых песнопений, \ Ни тьмы ночной, ни света дня. Константин Бальмонт Из сборника “ПОД СЕВЕРНЫМ НЕБОМ” 1894 БОЛОТО
Расширенная песня Присциллы
Первое стихотворение из основного цикла Ведьмак.
Написано по музыке «Песнь Присциллы», Ведьмак 3. Значительно дополняет оригинальную песню, повествует о событиях жизни Геральта, Йеннифэр и Цири по сюжету книг и игр.
Прошло самый длинный путь в своем становлении:
— в начале июля 2015 года было впервые опубликовано в изначальной версии, писалось сразу по горячим следам впечатлений от прохождения;
— в середине июля 2015 года было расширено и дополнено несколькими строфами, приобрело название «Волк, Пустельга и их Ласточка»;
— 9 марта 2016 года договорились о совместной работе с певицей Яной Айнсановой-Жуковской (vk.com/yanainsanova), стихотворение снова было поправлено и дополнено; приобрело окончательный вид, став известным в сети как «Расширенная песня Присциллы» (youtube.com/watch?v=WPE7EiPnC7Y).
Куплет:
Не волком был рожден, но стал опасней зверя
Для тех, кто страх и тьму несет в своей душе.
Я жил призваньем, ни во что не веря,
Пока не встретил вас на жизненной меже.
Припев:
И стали для меня предназначеньем
Две нити неразрывных, ночь и день:
Любимый образ, пахнущий сиренью,
И прядь родных волос, что пепла скрыла сень.
К:
Кто мог тогда сказать, что ждет судьба нас злая,
И вместе коротать нам век не суждено,
Что кровью захлебнусь, мечом стальным сверкая,
И прорубая путь хладным ветрам назло.
П:
И свет звезды далекой путеводной
Мой шаг к вам озаряет в темной мгле.
Прорвусь сквозь сети всех интриг придворных
И развенчаю ложь, ценой любых потерь.
По следу волка я побегу в метели
И сердце нежное настигну поутру.
Сквозь гнев и грусть, что камнем затвердели,
Я разожгу уста, что мерзнут на ветру.
И вновь я мчусь стрелою серебристой
За ласточкой, порхающей вдали,
Хочу услышать снова смех твой чистый,
Закрыть от бед спиной, прижать к своей груди.
Где бродишь ты одна, где бьют тебя невзгоды?
На сколько еще лет нас разлучит метель?
Дай знак в ночи сквозь тьму и непогоду,
Я растоплю огнем снега, родная Зираэль.
И боль твоя звучит зловещим эхом
В моих виденьях и тревожных снах.
Отсвет глаз рыбьих и пыльца фисштеха,
Терпи, утенок мой, души в себе ты страх.
Мой путь окончен здесь, у башни одинокой,
Я смог вас отыскать злым козням вопреки,
И потерял опять, проткнут трезубцем рока,
Такого ль горького конца с тобой хотели мы?
Но, видимо, наш срок еще не вышел,
Мне предстояло путь возобновить.
Твой крик призывный я сквозь сон услышал
И отдал за тебя покой своей души.
Стал разум чист как снег, и память злою волей
Оставила меня, лишив забытых дней.
Я был слугой, щитом монаршим в бое,
Разменной пешкой на доске убийцы королей.
И шаг в ночи за огоньком небесным
На острове туманном вне миров,
Бросок к избушке на скале отвесной,
И блеск зеленых глаз, что краше всяких слов.
Не знаю, ты ль мое предназначенье
Иль страстью я обязан лишь судьбе,
Когда в желанье я облек влеченье,
Сирени нежный аромат моей любви к тебе.
И снов моих с утра бежишь проворно,
Крыжовник терпкий, сладкая сирень.
Хочу во сне твой видеть локон черный,
Фиалки глаз твоих, что слез туманит тень.
Путь пальцем проложи средь шрамов ран суровых,
Чтоб наши слить пути судьбе наперекор.
Открой те раны, вылечи их снова,
Пусть сложатся они в судьбы узор.
Согрела этот мир душа счастливой Цири,
Вернулась в мир живых и завершила путь.
Ведьмак прижал к себе ее и чародейку,
И улыбаясь замолчал, страшась момент спугнуть.
И льдов свирепых мертвая стихия
В бессилье пред тобой отступит прочь.
Для тех – ведьмачка, для других – мессия,
Но в любящих сердцах всегда ты просто дочь.