Что такое юродство в православии

Юродивые

В.И. Суриков. «Юродивый». Фрагмент картины «Боярыня Морозова».

Один из самых известных университетских профессоров, читая свои лекции по богословию, не без иронии замечал, что такие понятия, как «грех» или «бес», вызывают смущение образованной публики, – так что напрямую, без культурологических оговорок, использовать их в серьезном разговоре с интеллигентными людьми практически невозможно. И рассказывал следующий анекдот: некий миссионер, выступая с проповедью в техническом ВУЗе, вынужден был отвечать на вопрос о том, как у человека впервые появляется мысль о преступлении. Пытаясь говорить с аудиторией на ее языке, он сформулировал такую фразу: «Мысль о преступлении человеку телепатически транслирует трансцендентально-ноуменальное тоталитарно-персонализированное космическое зло». Тут из-под кафедры высовывается голова изумленного беса: «Как ты меня назвал?»

Дело в том, что истина не боится спора. Истину нельзя уничтожить. Поэтому мир придумал эффективный способ ее утилизировать – как некий опасный радиоактивный материал, который запаивают в непроницаемый свинцовый контейнер и закапывают на отдаленном пустыре. Сначала истины, добытые великими умами в мучительной борьбе, становятся привычными и обыденными. То, что было долгожданным трофеем для отцов, становится игрушкой для детей, наподобие дедовых медалей и орденских планок. Люди привыкают относиться к истинам как к чему-то само собою разумеющемуся. Затем привычное становится банальным и от него пытаются отделаться посредством цинизма, иронии и кавычек. «Нет, брат, это все распущенность, пустота! – говорит тургеневский Базаров. – И что за таинственные отношения между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза: откуда тут взяться, как ты говоришь, загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество». В конечном итоге осмеянная и окарикатуренная истина под видом фольклора вообще выводится из дискурсивного поля. Добро и зло начинают ассоциироваться исключительно с «избушкой на курьих ножках», а такие вещи как подвиг и предательство без кавычек сохраняются разве что в детском обиходе – наравне с «бабаем» и «доброй феей».

«Христиане верят, что Иисус из Назарета, якобы одним словом исцелявший больных и якобы воскрешавший мертвых, якобы и Сам воскрес на третий день после смерти». Только так, в смирительной рубашке кавычек, в окружении слов-санитаров евангельская Истина и может войти в «просвещенное» собрание светских людей.

Горделивый ум оказывается неспособен сделать Истину даже предметом критики. «Что есть истина?» – иронически вопрошает иудейский прокуратор и, не дожидаясь ответа, проходит мимо Того, Кто Сам есть Истина и Жизнь.

Этот процесс чутко отображает литература. В предисловии к сборнику «Русские цветы зла» Виктор Ерофеев прослеживает пути отечественной литературной традиции, отмечая, что в новый и новейший период «разрушилась хорошо охранявшаяся в классической литературе стена. между положительными и отрицательными героями. Любое чувство, не тронутое злом, ставится под сомнение. Идет заигрывание со злом, многие ведущие писатели либо заглядываются на зло, завороженные его силой и художественностью, либо становятся его заложниками. Красота сменяется выразительными картинами безобразия. Развивается эстетика эпатажа и шока, усиливается интерес к «грязному» слову, мату как детонатору текста. Новая литература колеблется между «черным» отчаянием и вполне циничным равнодушием. Сегодня мы наблюдаем вполне закономерный итог: онтологический рынок зла затоваривается, бокал до краев наполнился черной жидкостью. Что дальше?»

Ответ на поставленный вопрос можно найти в истории, знающей немало подобных ситуаций. Дошедший до патового состояния декаданс может быть преодолен посредством нарочитого безумия. Юродивый, или, по красивому поэтическому выражению Натальи Ростовой, «человек обратной перспективы», ломает извратившийся мир эпатирующим жестом, подвергая поруганию «священные» символы ложной культуры и удивляя людей той серьезностью, с которой он говорит о «сказочных» вещах, срывая с них привычные кавычки. Блаженный берется за дело там, где человечность воспринимается как слабость, а хамство считается проявлением силы характера; где священники названы «паразитами общества», а героями дня становятся спортсмены, клоуны и кулинары – словом, там, где культура перестает взращивать человека и, наоборот, начинает его губить потому, что добро и зло в ней поменялись местами.

Юродство принято считать специфической формой христианской святости. Однако к этому средству возвращения истин из «культурного архива» часто прибегали еще древнегреческие философы. Антисфен посоветовал афинянам принять постановление: «Считать ослов конями». Когда это сочли нелепостью, он заметил: «Ведь вы простым голосованием делаете из невежественных людей – полководцев. Когда его однажды хвалили дурные люди, он сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»

Когда один развратный чиновник написал у себя на дверях: «Да не внидет сюда ничто дурное», Диоген спросил: «А как же войти в дом самому хозяину?» Некоторое время спустя, он заметил на том же доме табличку: «Продается». «Я так и знал, – заявил философ, – что после стольких попоек ему будет нетрудно изрыгнуть своего владельца».

Сим, казначей тирана Дионисия, был отвратительным человеком. Однажды он с гордостью показывал Аристиппу свой новый дом. Оглядев пышные комнаты с мозаичными полами, Аристипп откашлялся и сплюнул в лицо хозяину, а в ответ на его ярость сказал: «Нигде не было более подходящего места».

Юродство, помимо прочего, делает человека маргиналом и потому способно быть весьма действенным лекарством против тщеславия. Ложная честь побуждает нас казаться перед людьми лучше, чем мы есть. Именно поэтому рассказать о своем грехе на исповеди оказывается труднее, чем его совершить. В этом случае нам может помочь пример мудрецов и святых, исполнивших слова Христа: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится».

Источник

Юродство

Юродство переводится с древнеславянского как безумие. В Православии юродство ради Христа — это особый вид подвига, наиболее высокий в глазах Бога. Христа ради юродивые, блаженные, странники отказываются от всего, что дорого обычным людям — семьи, жилья, одежды, уважения окружающих, от собственного разума. Все это делают они с единой целью — угодить Богу.

Юродство — обличение безумного мира

Нет для человека ничего ценнее, чем здравый рассудок. Пушкин опасался сумасшествия: “Не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох и сума”. Мы цепляемся за свой рассудок, во всем на него полагаемся, но что же служит мерилом нашей разумности? Увы, им становится людское мнение, отнюдь не Божьи заповеди. Еще в 4 веке святитель Афанасий Великий писал: “Люди называют умными тех, кто умеет покупать и продавать, вести дела и отнимать у ближнего, притеснять и лихоимствовать, делать из одного обола два, но Бог считает таких глупыми, неразумными и грешными. Бог хочет, чтобы люди стали глупы в земных делах и умны в небесных. Мы называем умным того, кто умеет выполнять Божью волю”.

Чтобы обличить грехи этого безумного и кичливого мира, появляются юродивые. Они своей жизнью показывают, насколько велика пропасть между тем, к чему стремятся люди, и тем, что угодно Богу. В тропаре Ксении Блаженной поется “безумием мнимым безумие мира обличила еси”. Юродивые появляются в тот момент, когда Бог особенно хочет сказать нам: люди, опомнитесь. Ваша жизнь — дым, вы — трава, которую бросают в печь и она сгорает. Смиритесь, одумайтесь, перед вами Вечность, а вы летите в пропасть. Об этом буквально кричат юродивые.

Юродство как род подвижничества более характерен для Православного Востока. На Руси особенно много появилось юродивых в средние века.С одной стороны — это время, когда Церковь имела большое влияние на политику государства и жизнь народа, с другой — время необычайной жестокости, душевной косности, лицемерия и злобы.

Святая Русь дала миру более всего юродивых Христа ради — 36 человек, и это только прославленных в лике святых.

Христа ради юродивые

Каждый город имеет своих блаженных, своих праведников. Они часто ходят по улицам неузнанными, эти пророки, эти проповедники покаяния: “ихже не бе достоин мир, в пустынях скитающеся, и в горах, и в вертепах, и в пропастех земных” Евр:11:38-38.

Сколько их, почти неизвестных миру, покоится на кладбищах.

Иоанн Жуковский

В Одессе на Втором христианском кладбище есть могилка блаженного Иоанна Петровича Жуковского, почившего в 1960 году. Люди посещают могилку старца, помнят его, молятся о его упокоении, чтобы и он помянул их в Царствии Небесном. Иоанн Петрович закончил семинарию, служил в епархии секретарем. После посещения известного одесского священника отца Ионы Атаманского стал юродствовать.

Люди вспоминают, что зашел Иван Петрович к батюшке нарядный, с белой бабочкой, а вышел босой, с торбой через плечо. Так, босым, бездомным и якобы безумным скитальцем прожил Иван Петрович жизнь, молясь Христу. Иван Петрович обладал даром исцеления, и сейчас приходящие к нему с верой исцеляются.

Иван Яковлевич Корейша

В Москве есть свой юродивый Христа ради, не канонизированный Церковью, — Корейша Иван Яковлевич. За обличение вельможи-сластолюбца был отправлен в психлечебницу, в которой прожил 50 лет. Все это время к нему приходили люди за советом и помощью.

Главврач установил плату за посещение старца — 20 копеек, и таким образом Иван Яковлевич буквально содержал больницу.

Споры о сущности этого человека велись в самых образованных, литературных кругах того времени. Господа спорящие забыли одну простую истину — “Дух дышит, где хочет”, память о подвижнике не умирает, почитание старца в народе не прекращается и доныне.

Блаженная монахиня Алипия

Без прославления в лике святых почитают святой блаженную монахиню Алипию, юродивую Христа ради, жившую в городе Киеве. По завету старицы, к ней на могилку приходят люди, рассказывают ей о своих нуждах, как живой, и она помогает.

Матушка умерла в 1988 году. Многие помнят, как нетерпимо она обличала тогдашнего Киевского митрополита Филарета (Денисенко), выгоняла его из храма. Говорила о Филарете “пышен, славен, да не наш”. Матушка жила в лесу, неподалеку от разрушенной Голосеевской пустыни. К ней ходило много мирян, чтобы получить духовный совет, помощь в делах, исцеление. Матушка всех кормила, но встречала каждого по разному: кого-то с любовью, а кого и с бранью. Впрочем, в основном, с любовью.

Блаженная монахиня Алипия

И сейчас в дни памяти юродивой Христа ради Алипии в Голосеевском мужском монастыре собирается множество народа — так привлекает людей Божия благодать, которая невероятно щедро здесь изливается на каждого приходящего. Келейница Матушки вспоминает о том, что блаженная никогда не спала лежа, у нее и места для сна не было, вся кровать была заставлена какими-то узелочками. За каждого, кто к ней приходил, блаженная молилась. На шее у нее висело множество ключей — по числу духовных чад. На спине матушка носила икону апостола Петра — в знак благодарности апостолу за чудесное спасение.

Архимандрит Никон (Сморкалов)

Церковь часто называют лечебницей, и юродивые в этой больнице работают хирургами. Да, они причиняют боль, часто неимоверно сильную, но за этой болью следует исцеление. Человек, столкнувшийся с юродивым, испытывает потрясение.

Прихожане Одесского патриаршего мужского Свято-Успенского монастыря помнят архимандрита Никона (Сморкалова), почившего в мае 2015 года. Отец Никон юродствовал, разговаривал нарочито грубо, мог крикнуть или замахнуться. Те, кто знал батюшку ближе, не смущались его поведением.

Отец Никон говорил прямо, без обиняков называя грех точными словами. Могу из личного опыта сказать, что разговор с отцом Никоном выворачивал душу наизнанку, и это не фигура речи. От спокойного взгляда старца приходит понимание, что весь ты на виду, что не скрыться тебе нигде. И понятно становится, какой ты перед Богом предстоишь — воистину немощный, грешный прах с искалеченной душой.

Юродивые показывают нам, насколько просто мы должны жить. Они отказываются от семейного очага, домашнего уюта, чтобы мы ценили это, как дар Божий, не роптали, а смиренно несли свой крест и молились Богу. Только разговор с Творцом может изменить человеческую душу, больше никто и ничто.

Крест юродства

Подвиг юродства в какой-то мере касается каждого искренне верующего христианина. Мир, ненавидящий святость, насмехается над хотящими жить свято.

Ведь что такое святость? У нас сложился ложный стереотип святого человека — эдакий ангел с крыльями и опущенными глазами. На самом деле, святость — это норма человеческого поведения. Господь Иисус Христос был свят, это образец святости, но Он был живым человеком — грустил, радовался, огорчался, гневался. И не грешил. К тому же призывает нас Господь — будьте святы.

Быть святым просто — нельзя грешить. Нельзя врать, насмехаться над людьми, делать аборты, потому что это убийство, брать чужое, жить с чужими женами и мужьями, потому что это грех. Этого всего делать нельзя, этого избегают христиане. А чудеса, воскрешение из мертвых, исцеления и прочее, — так и не все канонизированные святые прославились чудотворениями. Например, Иоанн Предтеча в Евангелии назван большим из всех, рожденных женами, — он не сотворил ни одного чуда. Чудес требует гордыня человеческая. Настоящее чудо — тихое. Тихо распускается цветок, тихо растет ребенок в материнском чреве, тихо меняется человеческая душа.

Преподобный Антоний Великий говорил: “Придет время, когда люди станут безумствовать и если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: “Ты безумствуешь”, — потому что он не подобен им”. Сам наш Бог, Господь Иисус Христос, не был ли безумцем в глазах народа? — “ибо говорили, что Он вышел из себя” Мк:3:21, “говорили: в Нем нечистый дух” Мк:3:30.

Дети-христиане каждый день слышат от своих сверстников нечто подобное. Терпят насмешки за то, что не матерятся, не красятся, носят юбки. Взрослые ведут себя немного сдержаннее, но это только лицом к лицу, а за спиной те же пересуды. Верующий человек не должен обольщаться тем, что если он будет жить свято, его все будут любить. Господь говорит в святом Евангелии: “Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир” Ин:15:19.

Так что, милые христиане, братья и сестры о Господе нашем, Иисусе Христе, если хотим быть с Богом, смиримся с тем, что мы безумцы перед миром.

Источник

Юродство

Юро́дство Христа ради – духовно-аске­ти­че­ский подвиг, кото­рый заклю­ча­ется в отказе от обще­при­ня­тых норм жизни, при­ня­тии осо­бого образа пове­де­ния, отча­сти (внешне) напо­ми­на­ю­щего пове­де­ние чело­века, лишен­ного рас­судка, в сми­рен­ном тер­пе­ли­вом пере­не­се­нии уни­же­ний, пре­зре­ния, пору­га­ния, телес­ных лише­ний.

Ключом к пони­ма­нию этого подвига явля­ется фраза из Свя­щен­ного Писа­ния: «…муд­рость мира сего есть безу­мие пред Богом… » ( 1Кор.3:19 ).

Юро­ди­вый (слав. глупый, безум­ный) – чело­век, взяв­ший на себя подвиг изоб­ра­же­ния внеш­него, т.е. види­мого безу­мия с целью дости­же­ния внут­рен­него сми­ре­ния. Христа ради юро­ди­вые ста­вили себе зада­чей побо­роть в себе корень всех грехов – гор­дость. Для этого они вели необыч­ный образ жизни, иногда пред­став­ля­лись как бы лишен­ными рас­судка, вызы­вая тем над собою насмешки людей. Вместе с тем, они в ино­ска­за­тель­ной сим­во­ли­че­ской форме обли­чали зло в мире, как сло­вами, так и дей­стви­ями. Такой подвиг брали на себя юро­ди­вые для того, чтобы сми­рить себя и вместе с тем силь­нее воз­дей­ство­вать на людей, так как к обыч­ной про­стой про­по­веди люди отно­сятся рав­но­душно. Подвиг юрод­ства ради Христа был осо­бенно рас­про­стра­нен у нас на Рус­ской земле.

60‑е Пра­вило Трулль­ского Собора (692 г.) запре­щает при­твор­ное юрод­ство: “Вся­че­ски (сле­дует) нака­зы­вать тех, кто при­тво­ря­ется бес­но­ва­тым и нарочно под­ра­жает ему в испор­чен­но­сти нравов. Пусть они будут под­верг­нуты тем же стро­го­стям и тяго­там, как если бы бес­но­ва­лись по-насто­я­щему.”

Не надо искать необыч­ного чело­века

Был ли князь Мышкин насто­я­щим юро­ди­вым? Как под­лин­ное юрод­ство соот­но­сится с душев­ными неду­гами, можно ли быть одно­вре­менно юро­ди­вым и боль­ным, разъ­яс­няет иерей Вла­ди­мир Новиц­кий, врач-пси­хи­атр, клирик храма Святых бес­среб­ре­ни­ков Космы и Дами­ана в селе Кос­мо­де­мьян­ском (Москва), руко­во­ди­тель службы «Благое дело» для помощи стра­да­ю­щим алко­го­лиз­мом, нар­ко­ма­нией, пси­хи­че­скими забо­ле­ва­ни­ями :

– Юрод­ство пред­по­ла­гает очень высо­кую сте­пень духов­ной жизни и при­ни­ма­ется совер­шенно созна­тельно. Для соблю­де­ния этих двух усло­вий по мень­шей мере надо обла­дать здра­вым умом и трез­вой памя­тью. Согласно свя­то­оте­че­ской аске­тике, при­нять такой подвиг мог чело­век не просто здо­ро­вый пси­хи­че­ски и духовно, но и достиг­ший бес­стра­стия, то есть состо­я­ния, когда, как гово­рили отцы, «умолк­нут чув­ства» и чело­век пере­стает посту­пать в зави­си­мо­сти от них, а руко­вод­ству­ется в своем пове­де­нии духов­ным разу­мом. И вот эту высоту жизни подвиж­ник скры­вает за юрод­ством, как за ширмой, чтобы послу­жить Богу втайне. Чтобы избе­жать почи­та­ния, он наде­вает на себя маску душев­но­боль­ного, при­ни­мая оскорб­ле­ния, кото­рые помо­гают бороться с гор­до­стью и дости­гать совер­шен­ного сми­ре­ния. Пове­де­ние юро­ди­вого по форме часто наро­чи­тое, иной раз про­во­ка­ци­он­ное, неадек­ват­ное. Но такая наро­чи­тость у него – маска, под кото­рой – целост­ная лич­ность в мак­си­маль­ной собран­но­сти ума, воли и чувств, с очень четкой логи­кой, в полном духов­ном созна­нии. Юро­ди­вый всегда знает, что юрод­ствует. Его кон­тро­ли­ру­ю­щее само­со­зна­ние, или трез­ве­ние по свя­то­оте­че­ски, помо­гает ему мак­си­мально адек­ватно оце­ни­вать себя и все окру­жа­ю­щее. Это бла­го­дат­ное состо­я­ние, в кото­ром при­сут­ствуют не только усилия или спо­соб­но­сти чело­века, но и пре­об­ра­жа­ю­щая и содей­ству­ю­щая сила Божия. Поэтому юрод­ство – не болезнь, а духов­ный подвиг, при­ня­тый в резуль­тате соб­ствен­ного выбора.

У душев­но­боль­ного чело­века как раз нару­шено само­со­зна­ние, целост­ность лич­но­сти, он не спо­со­бен – пол­но­стью или частично – руко­во­дить своими жела­ни­ями, мыс­лями, волей. У него дис­гар­мо­ния всего пси­хи­че­ского строя на разных уров­нях: на поверх­ност­ном, пове­ден­че­ском, про­яв­ля­ю­щемся в пси­хо­па­тии, более глу­бо­ком эмо­ци­о­наль­ном, и еще более глу­бо­ком, когда рас­стра­и­ва­ется мыш­ле­ние, воля и чело­век начи­нает зара­жаться раз­ными бре­до­вым идеями, гал­лю­ци­ни­ро­вать, ста­но­вясь откры­тым и для бесов­ских сил. Такой чело­век не кри­ти­чен по отно­ше­нию к себе и другим людям, неадек­ватно уста­нав­ли­вает связи между собы­ти­ями и людьми.

В отли­чие от юро­ди­вого, кото­рый стре­мится ума­лить свое «я» (ведь это подвиг борьбы с гор­ды­ней), поста­вить вместо «я» Бога в акте сми­ре­ния, боль­ному чело­веку надо еще исце­лить свое «я», осо­знать себя как лич­ность. В силу раз­об­щен­но­сти сил души такой чело­век часто лишен очень важ­ного акта – созна­тель­ного воле­изъ­яв­ле­ния, кото­рым руко­вод­ству­ется подвиж­ник, при­ни­мая на себя подвиг. И потому совер­шенно невоз­можно быть одно­вре­менно юро­ди­вым и душев­но­боль­ным. Это, конечно, никак не ума­ляет душев­но­боль­ного в глазах Божиих, просто важно пом­нить, что юрод­ство – исклю­чи­тель­ный вид подвиж­ни­че­ства и очень немно­гие к нему при­званы и на него спо­собны.

Другой случай – лже­ю­род­ство, кли­ку­ше­ство. Здесь кри­те­рием может быть раз­ница в моти­ва­ции и целях: если юро­ди­вый борется с гор­ды­ней, тще­сла­вием – лже­ю­ро­ди­вый, чаще всего бес­со­зна­тельно, стре­мится под­пи­тать свою гор­дыню. То есть здесь сам подвиг берется уже ради гор­дыни – с целью мате­ри­аль­ных выгод, или мани­пу­ля­ции кем-то, или удо­вле­тво­ре­ния соб­ствен­ной власт­но­сти. Это способ при­влечь к себе вни­ма­ние чело­века с исте­ри­че­ским скла­дом пси­хики.

Отдель­ной кате­го­рией в этом вопросе идут так назы­ва­е­мые стран­нень­кие, или, как их часто назы­вают в народе, бла­жен­ные, что не имеет ника­кого отно­ше­ния к бла­жен­ным в кано­ни­че­ском смысле. Эти люди также отли­ча­ются стран­но­стью пове­де­ния, необыч­ными выска­зы­ва­ни­ями, при­вле­ка­ю­щими вни­ма­ние. Но это ни в коем случае не юрод­ство в свя­то­оте­че­ском пони­ма­нии. Потому что, в отли­чие от юро­ди­вых, «стран­нень­кие» – это люди часто орга­ни­че­ски повре­жден­ные. За счет сни­же­ния интел­лекта у них может быть ком­пен­са­торно раз­вита инту­и­ция. Будучи веру­ю­щими, живу­щие сми­ренно, они могут выска­зы­вать какие-то инте­рес­ные сооб­ра­же­ния. Но такие «бла­жен­ные» ничего созна­тельно не берут на себя, они такие и есть, это про­яв­ле­ние осо­бен­но­стей их пси­хики, часто – болезни. К ним лучше всего отно­ситься спо­койно, состра­да­тельно, но и с осто­рож­но­стью. Не искать необыч­ного чело­века. Потому что, когда стре­мятся к духов­ной жизни, не чело­века дру­гого ищут, а Христа.

Почему нельзя ска­зать, что князь Мышкин был юро­ди­вый? Во-первых, потому, что он был боль­ным, эпи­леп­ти­ком. Во-вторых, он не брал на себя юрод­ства созна­тельно, он просто был таким сам по себе: глу­боко веру­ю­щим, инту­и­тивно раз­ви­тым. Но это не было несе­нием креста – юрод­ства.

Очень трудно выстро­ить схему: вот юро­ди­вый, вот кли­куша, вот стран­нень­кий. Под­лин­ные юро­ди­вые – это люди духов­ные. О духов­ном могут судить только духов­ные. Мы не можем про­ник­нуть в тайну их внут­рен­него мира, мы можем иметь только какие-то ори­ен­тиры, кото­рые пока­зы­вают, что это – истина или под­делка. Гос­подь откры­вает, когда надо, и свя­тость, и лже­свя­тость, и послед­ние бывают посрам­лены. И наобо­рот: не может укрыться свет, истин­ная бла­го­дать Божия. Напри­мер, Ксения Петер­бург­ская (из жития кото­рой известно, что она про­хо­дила меди­цин­ское осви­де­тель­ство­ва­ние и была при­знана пси­хи­че­ски абсо­лютно здо­ро­вой) была и при жизни почи­та­ема людьми, пусть не сразу, но даже про­стые люди заме­тили, что она – чело­век святой. Любя­щий, сми­рен­ный, слу­жа­щий Богу и людям, обла­да­ю­щий бла­го­дат­ной силой, чудо­твор­ной молит­вой. Таковы и все юро­ди­вые.

Источник

Юродивые: Святые дураки

«Любят на Руси юродивых» — расхожая поговорка, но в устах соотечественников все чаще она звучит как «Любят на Руси дураков». Церковь молится этим «дуракам», то есть юродивым. Почему? Кто такой юродивый и в чем заключается его подвиг?

Блаженный блаженному рознь!

Икона — Прокопий Устюжский, предстоящий Богоматери

Святой Василий Блаженный ( XVI век) бросался камнями в чудотворные иконы и спорил с грозным царем; блаженный Симеон ( VI век) прикидывался хромым, подставлял спешащим мимо горожанам подножки и валил их на землю. Прокопий Устюжский ( XIII век) никого не валил, не кусал и не ругал. Но под видом нищего калеки спал на куче мусора и ходил по Устюгу в рубище, несмотря на то, что был богатым немецким купцом. В подобном рубище Ксения Петербуржская многими веками позже скиталась по державному Петербургу. Зачем они все это делали?

«Юродивый — это человек, который добровольно избирает путь сокрытия своих способностей, притворяется лишенным добродетелей и обличает мир в отсутствии этих самых добродетелей, — такое определение предлагает Андрей Виноградов, кандидат исторических наук, доцент Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. — Иногда их называли блаженными. В современном употреблении некоторых терминов, связанных с этим ликом святости, существует неясность. Часто мы именуем “блаженными” подвижников, не имевших опыта обличения мира. Почему? Во многом это результат католического влияния. Для Католической Церкви блаженный — это низший ранг святости. С этим и связано то, что в нашей Церкви блаженными иногда называются подвижники, чей подвиг принадлежит к нетипичному, “периферийному” типу. На Востоке термин “блаженный”, то есть “макариос”, традиционно употреблялся как полный синоним слова “святой”. Но в первые века большинство святых были или мучениками, или апостолами. Со временем количество “типов” выросло: с четвертого века появились святые (блаженные) монахи — “преподобные”, святые епископы — “святители”. И в это время термин “блаженный” начинает прилагаться к каким-то необычным типам святости, как, например, юродство. Блаженными называются и “Божии люди”, которые ведут похожую с юродивыми жизнь, но чей подвиг не вполне равен подвигу юродивого».

Подвиг юродивого, в отличие от «Божьего человека», имеет яркую социальную направленность. «Он не просто скрывает от мира свои дарования (как Алексий Человек Божий, чье византийское житие широко известно), но притворяется безумным, “буйным” — отсюда и греческий термин “салос”, которым называют юродивых (по древнеславянски — уродивый или урод). Этот термин происходит от глагола “салеуо” — “колебаться, качаться”. “Салос” — человек помешанный, человек, который ведет себя неадекватно, — продолжает Андрей Виноградов. — По средствам мнимого безумия юродивый обличает мир в его грехах, пытается его наставить на путь исправления. Юродство внутренне связанно с подвигом “человека Божия”, типологически это близкие лики святых, и отличает их только элемент обличения, направленность подвига юродивого вовне».

Экстремальная аскетика

Когда впервые появляется этот тип аскетического подвига, сказать сложно. «Появление юродства было связано с расцветом духовной жизни, — считает игумен Дамаскин (Орловский), член Синодальной комиссии по канонизации святых, руководитель фонда “Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви”, клирик храма Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе (Москва). — Мы не знаем юродства в самые первые времена христианства, тогда само христианство воспринималось миром как юродство. Когда апостол Павел призывал своих обвинителей к вере в воскресение Христово, они ему говорили: безумствуешь ты Павел. Но в традиционном понимании юродство появляется, когда пустынникам и подвижникам было мало и поста и молитвы и они обращались к крайним средствам стяжания смирения – поношения от мира за самый образ жизни. И, побеждая свою гордость, достигали совершенного смирения». «Духовные основания для юродства заложены были еще в Новом Завете, это знаменитые слова о безумии ради Христа (см. 1 Кор. 4: 10). Уже раннехристианские общины ставят себя в определенный конфликт с миром и, как поздние юродивые, обличают мир в его грехах. — Андрей Виноградов видит преемственность подвига первых апостольских учеников и поздних подвижников. — В то же время феномен юродства в прямом смысле мог появиться только уже в христианском обществе. Юродивый обличает общество в неследовании христианским нормам, но эта апелляция возможна только в том случае, если христианство является для общества общепризнанной нормой. А как государственная религия христианство утверждается только в Византии в конце IV века».

В нашем привычном понимании феномен юродства появляется только к шестому веку в Сирии, где подвизается знаменитый Симеон Юродивый. «Сирия вообще была своеобразным регионом с точки зрения аскетической традиции, которая там сложилась. Христианство там воспринималось очень горячо, и поэтому возникали такие “экстремальные” виды подвижничества, как, например, столпничество (это тоже порождение Сирии), и юродство», — замечает Андрей Виноградов.

Юродивые. Язык дела

«Обличение словами — это язык мира, который со временем притупляется, — объясняет А.Виноградов — Юродивый обличает делом, он, демонстрируя обществу общественные пороки, как бы сам принимает за эти пороки страдание, подвергается поношению и этим переворачивает ситуацию. Подвергая атаке устоявшиеся формы общественного поведения или благочестия, юродивый обращает внимание на внутреннюю сущность, актуализирует забытое внутреннее содержание этих форм».

Сложный диагноз

В жизни отличить юродивого от сумасшедшего бывает очень сложно. «Нам просто в древнем юродивом увидеть его святость, потому что мы смотрим на него через призму агиографии, церковного осмысления его подвига», — говорит Андрей Виноградов.

«Всякое дело проверяется временем. Как сказал в синедрионе Гамалиил, учитель апостола Павла, когда туда привели апостолов, пытаясь запретить им говорить о Христе, “если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его, берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками” (Деян. 5: 38-39). Как есть старцы, а есть младостарцы, лжестарцы, так бывают и юродивые истинные, а бывают кликуши. Внутренняя жизнь человека — тайна. Поэтому часто при канонизации возникают вопросы, связанные с тем, что внутреннее ведомо только одному Богу, — считает духовник московской епархии, настоятель Покровского храма села Акулово протоиерей Валериан Кречетов. С ним согласен и отец Дамаскин (Орловский): «Поскольку этот подвиг крайности, очень трудно определить, в точности оценить юродство Христа ради. Это, пожалуй, единственная форма подвига, которая духовно настолько сложно различима».

Сложно говорить о типологии русского юродства, потому это настолько специфическое явление, что выделить его «национальные черты» очень сложно, разводят руками исследователи, каждый юродивый по-своему уникален. Кто-то, как Симеон Юродивый, бросался камнями во время богослужения, кто-то просто стоял на камне, молился и обличал словом, как Прокопий Устюжский. Кроме того, все агиографы пользовались как образцом одним и тем же византийским житием Симеона Юродивого и, объясняя духовный смысл подвига юродства, во многом повторяли друг друга.

Назад в будущее?

Русское юродство сконцентрировано в очень небольшом временном промежутке с XVI по XVII век. Подвиги современных юродивых все-таки ближе к житию «человека Божия», чем к классическому «буйству»: это и Ксения Петербуржская, и Матрона Анемнясевская, и Матрона Московская. «В их подвиге нет такой атаки, обличения, характерного для юродства, — отмечает Андрей Виноградов, — так как юродивый в классическом понимании может жить только в том обществе, ценности которого он призывает соблюдать».

Андрей Виноградов размышляет об актуальности подвига юродства в современной России: «Известно, что многие старцы XX века — святитель Иоанн Шанхайский, протоиерей Николай Залитский — в некоторых ситуациях принимали модели поведения, свойственные юродивым, но, чтобы такой подвиг был постоянным, требуется определенное состояние общества. Возможно ли возрождение этого подвига в будущем? Судя по тем процессам, которые сейчас происходят, когда общество внешне воцерковляется, часто именно внешне, и в перспективе может быть создано новое традиционное общество, основанное на христианских ценностях, — появится и необходимость в новых юродивых, которые будут обличать общество, актуализировать для обывателей внутреннее содержание принятых норм поведения и христианских ценностей».

Читайте также:

Источник