что такое существенный вред в уголовном праве
«существенный вред» и «значительный ущерб» – разные категории
29 мая 2017 г. Новосибирский областной суд отменил обвинительный приговор в отношении жителя г. Новосибирска в части его осуждения по ч. 1 ст. 330 УК РФ и прекратил производство по делу на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, признав за ним право на реабилитацию.
Первоначальная версия
Первоначальная версия событий, в которой обнаруживаются некоторые несостыковки, такова.
Два в одно
Это событие послужило поводом для возбуждения уголовных дел – по ч. 1 ст. 119 УК РФ («Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью»), где подзащитный выступал в качестве потерпевшего, по ч. 1 ст. 111 УК РФ («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»), где подзащитный был подозреваемым, и дела, связанного с наличием заявления от потерпевшего о хищении имущества, в котором он указал, что компьютерные принадлежности вынес из его дома подзащитный.
Никаких сомнений в виновности подзащитного в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 УК РФ, у органов предварительного расследования не возникло, уголовное дело возбудили.
С хищением имущества дела обстояли сложнее: материалы переходили от органов дознания к прокуратуре и обратно – дело не возбуждалось.
Между тем у органов предварительного следствия возникла идея упорядочить дела, объединив два из них – о хищении и об умышленном причинении тяжкого вреда.
Накануне выполнения требований ст. 217 УПК РФ по ч. 1 ст. 111 УК РФ следователь в «мягкой» форме предложил признаться в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 161 УК РФ – открытое хищение чужого имущества, санкция которой предусматривает до 4 лет лишения свободы, и предупредил, что в его деяниях можно усмотреть и состав ч. 4 ст. 162 УК РФ – разбой с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, санкция предусматривает от 8 до 15 лет лишения свободы. Не получив признательные показания и не обнаружив состава ст. 162 УК РФ, дело возбудили по ч. 2 ст. 330 УК РФ – самоуправство, совершенное с применением насилия или с угрозой его применения. Санкция – до 5 лет лишения свободы.
На стадии предварительного следствия и в суде адвокатом неоднократно заявлялись ходатайства о прекращении производства по делу, о возращении его прокурору. Согласно позиции стороны защиты в нарушение ст. 73 и 220 УПК РФ органами предварительного расследования не были приняты меры к доказыванию характера и размера вреда, причиненного преступлением, а размер ущерба был определен со слов потерпевшего, без документального подтверждения. Ходатайства были оставлены без удовлетворения.
Выводы суда первой инстанции
В ходе судебного разбирательства, проходившего в Первомайском районном суде г. Новосибирска, были признаны недопустимыми: протокол предъявления для опознания по фотографии и допрос свидетеля, основанный на следственном действии, проведенном с нарушением УПК РФ. В протоколе отсутствовали подписи понятых; кроме того, опознание по фотографии может быть проведено лишь при невозможности предъявления самого лица – таких обстоятельств установлено не было. Что касается допроса свидетеля, то он был основан на вышеуказанном следственном действии.
В прениях адвокат указала, что обязательными признаками состава ч. 2 ст. 330 УК РФ в том числе являются причинение существенного вреда и применение насилия. Между тем имущество за пределы земельного участка, принадлежащего потерпевшему, не выносилось, соответственно, из владения потерпевшего не выбыло. Стоимость и перечень изъятых компьютерных принадлежностей не доказаны. Факт применения насилия не подтвержден, так как потерпевший в суде показал, что причиной конфликта была провокация в виде оскорблений в адрес подзащитного. По мнению стороны защиты, в деяниях подзащитного отсутствовал состав преступления.
Доказыванию подлежит категория существенности вреда
В своей апелляционной жалобе адвокат обратила внимание на то, что суд первой инстанции не обосновал признак существенности вреда, имеющий решающее значения для квалификации преступления. В приговоре указано, что потерпевшему причинен значительный ущерб, тогда как доказыванию и последующей оценке судом подлежит категория существенности вреда. Кроме того, суд не выразил своего отношения к показаниям потерпевшего, который в судебном заседании пояснил, что ущерб заключался в том, что у него «возникли неудобства».
При рассмотрении этой жалобы судом апелляционной инстанции Новосибирского областного суда прокурор предложил приговор суда в части осуждения по ч. 1 ст. 330 УК РФ отменить и направить дело на новое судебное разбирательство. В свою очередь суд указал, что выводы суда первой инстанции о виновности подзащитного в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.
Кроме того, суд не учел всех обстоятельств, которые могли повлиять на его выводы. Так, признак существенности вреда не обоснован объективными доказательствами: имущество на сумму 8200 руб. было вынесено подзащитным из дома, непродолжительное время находилось около него и уже вскоре было возвращено обратно подзащитным – потерпевший в судебном заседании указал, что от этих событий он испытал неудобства.
Апелляционная жалоба была удовлетворена частично, приговор в части осуждения подсудимого по ч. 1 ст. 330 УК РФ был отменен, производство по делу прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УК РФ за отсутствием в деянии состава преступления с признанием права на реабилитацию.
Существенным обстоятельством, повлиявшим на решение апелляционного суда, стало ошибочное отождествление стороной обвинения и судом первой инстанции категорий «существенный вред» и «значительный ущерб», в то время как понятие «значительный ущерб», согласно примечанию к ст. 158 УК РФ, применяется лишь к составам преступления, включенным в гл. 21 УК РФ.
Оценочная категория как обязательный признак преступления всегда является слабой стороной правовой позиции обвинения. Учитывая свои задачи, последняя стремится загнать в рамки понятия все, что хоть немного напоминает его суть. При таких обстоятельствах важную роль играет активная деятельность адвоката по выявлению верного правового понимания и применения уголовного закона, а также по доведению своей правовой позиции до суда.
В настоящее время в рамках реализации права на реабилитацию, предусмотренного п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ, решается вопрос о компенсации морального вреда и возмещении имущественного вреда в связи с незаконным уголовным преследованием.
Прокурор разъясняет
Разъясняет и.о. начальника уголовно-судебного управления Светлана Петровна Сай.
Понятие значительный ущерб дается в примечании статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), в котором указано, что ущерб определяется с учетом имущественного положения гражданина, но не может составлять менее 5000 рублей (за исключением части 5 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, значительным ущербом настоящей статьи признается ущерб в сумме, составляющей не менее 10000 рублей). Таким образом, есть два критерия, которые в совокупности позволяют признать кражу совершенной с причинением значительного ущерба: ухудшение имущественного положения конкретного потерпевшего и нижний предел стоимости похищенного. Однако критерием выступает лишь первое из перечисленных обстоятельств, второе является необходимым условием.
Какой бы ущерб фактически не был причинен потерпевшему (например, малоимущему), при сумме ущерба менее 5000 рублей преступное деяние ни при каких условиях не может быть квалифицировано как хищение по признаку значительности и должно квалифицироваться как мелкое хищение по статье 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, либо мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию, то есть по статье 158.1 УК РФ.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» ориентирует следователей, прокуроров и суды на необходимость при определении признака значительности учитывать не только стоимость и значимость для потерпевшего похищенного имущества, но и имущественное положение потерпевшего, в частности наличие у него источника доходов, их размер и периодичность поступления, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство. Мнение потерпевшего о значительности или незначительности ущерба, причиненного ему в результате преступления, должно оцениваться судом в совокупности с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественное положение потерпевшего. Значительный ущерб может быть причинен не только гражданину, то есть физическому лицу, но и юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям с учетом их финансово-экономического состояния (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25.02.2013 № 276-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шелехова Дмитрия Геннадьевича на нарушение его конституционных прав частью 2 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации»).
Таким образом, законодатель использовал конструкцию пункта «в» части 2 статьи 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации для того, чтобы подчеркнуть значимость для государства и общества сохранения у потерпевшего минимального набора благ, обеспечивающих его нормальное существование.
26 октября 2016, 11:59
Понятие значительного ущерба в уголовном праве
Разъясняет и.о. начальника уголовно-судебного управления Светлана Петровна Сай.
Понятие значительный ущерб дается в примечании статьи 158 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ), в котором указано, что ущерб определяется с учетом имущественного положения гражданина, но не может составлять менее 5000 рублей (за исключением части 5 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, значительным ущербом настоящей статьи признается ущерб в сумме, составляющей не менее 10000 рублей). Таким образом, есть два критерия, которые в совокупности позволяют признать кражу совершенной с причинением значительного ущерба: ухудшение имущественного положения конкретного потерпевшего и нижний предел стоимости похищенного. Однако критерием выступает лишь первое из перечисленных обстоятельств, второе является необходимым условием.
Какой бы ущерб фактически не был причинен потерпевшему (например, малоимущему), при сумме ущерба менее 5000 рублей преступное деяние ни при каких условиях не может быть квалифицировано как хищение по признаку значительности и должно квалифицироваться как мелкое хищение по статье 7.27 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, либо мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию, то есть по статье 158.1 УК РФ.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» ориентирует следователей, прокуроров и суды на необходимость при определении признака значительности учитывать не только стоимость и значимость для потерпевшего похищенного имущества, но и имущественное положение потерпевшего, в частности наличие у него источника доходов, их размер и периодичность поступления, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство. Мнение потерпевшего о значительности или незначительности ущерба, причиненного ему в результате преступления, должно оцениваться судом в совокупности с материалами дела, подтверждающими стоимость похищенного имущества и имущественное положение потерпевшего. Значительный ущерб может быть причинен не только гражданину, то есть физическому лицу, но и юридическим лицам, индивидуальным предпринимателям с учетом их финансово-экономического состояния (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25.02.2013 № 276-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шелехова Дмитрия Геннадьевича на нарушение его конституционных прав частью 2 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации»).
Таким образом, законодатель использовал конструкцию пункта «в» части 2 статьи 158 Уголовного Кодекса Российской Федерации для того, чтобы подчеркнуть значимость для государства и общества сохранения у потерпевшего минимального набора благ, обеспечивающих его нормальное существование.
КС разъяснил порядок привлечения к уголовной ответственности за халатность
Конституционный Суд вынес Постановление № 21-П по делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 293 «Халатность» УК РФ. С жалобой в КС обратился Роман Величенко, брат которого, Евгений Величенко, был привлечен к уголовной ответственности по данной статье.
По версии следствия, из-за допущенной халатности Евгений Величенко, будучи государственным регистратором территориального органа Росреестра, не провел должным образом правовую экспертизу документов, зарегистрировав переход земельного участка по договору купли-продажи полному тезке настоящего собственника, что существенно нарушило права и законные интересы последнего.
В апреле 2019 г. уголовное дело было прекращено в связи со смертью Евгения Величенко. При этом судья установил причастность обвиняемого к преступлению и не нашел поводов для реабилитации в связи с существенным нарушением прав собственности потерпевшего на земельный участок. Апелляция поддержала это решение, а кассация и Верховный Суд отказались рассматривать жалобу адвоката в защиту покойного. Роман Величенко участвовал в производстве по уголовному делу и возражал на досудебной и судебной стадиях против прекращения дела за истечением срока давности уголовного преследования или в связи со смертью обвиняемого, однако его доводы не были приняты во внимание.
В жалобе в Конституционный Суд Роман Величенко указал, что ч. 1 ст. 293 УК РФ противоречит Основному Закону, поскольку в системе действующего правового регулирования позволяет привлечь должностное лицо к уголовной ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе, когда причиненный материальный ущерб не достигает 1,5 млн руб. (критерий крупного ущерба, установленный примечанием к оспариваемой статье. – Прим. ред.).
Конституционный Суд пояснил, что криминообразующими признаками такого преступления выступают и крупный размер причиненного ущерба, и существенное нарушение прав и законных интересов граждан, организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, причем использование союза «или» в законодательном описании халатности предполагает, что установление одного из альтернативных видов последствий образует достаточное условие для привлечения к ответственности за халатность, если установлены все остальные признаки состава этого преступления. Это обязывает в каждом случае подтверждать факт наступления таких последствий в их причинно-следственной связи с действиями (бездействием) виновного.
«Отсутствие среди последствий деяния имущественного ущерба, превышающего один миллион пятьсот тысяч рублей, само по себе не исключает ни уголовную наказуемость такого деяния, как халатность, ни выяснение обстоятельств, из которых бы следовало существенное нарушение в том числе прав и законных интересов граждан ввиду пренебрежения должностным лицом своими обязанностями. В то же время причинение крупного ущерба и, следовательно, его установление по уголовному делу в денежном исчислении принципиально не мешают выводу о существенном нарушении охраняемых законом прав и интересов, которое также влечет уголовную ответственность с тем же составом преступления», – отмечено в постановлении КС.
В правоприменительной практике, заметил Суд, не исключена и такая интерпретация условий уголовной ответственности за халатность, когда суды полагают, что альтернативные последствия, предусмотренные уголовным законом среди условий ответственности за халатность, разграничены на причинение имущественного ущерба в крупном размере и неимущественного вреда в виде существенного нарушения прав и законных интересов потерпевших. При этом ограничение потерпевшего в праве владения, пользования и распоряжения имуществом ввиду халатности может быть истолковано как причинение именно материального ущерба, что исключает вменение неимущественных вредных последствий. При таком истолковании уголовные дела прекращаются судами за отсутствием состава преступления, поскольку материальный ущерб, с одной стороны, не превышает 1,5 млн руб., а с другой, само определение ущерба и его оценка в материальном исчислении исчерпывают правовую квалификацию содеянного. Это принципиально исключает наступление альтернативно предусмотренных вредных последствий в их нематериальном значении, подчеркнул Суд.
В другой же трактовке, пояснил КС, как в рассматриваемом деле, причинение по халатности материального ущерба, не достигающего крупного размера, установленного уголовным законом, не препятствует ни оценке вреда за рамками его экономического (стоимостного) значения, ни признанию судом такого вреда существенным, даже если его описание в приговоре сводится к лишению правомочий собственника, то есть к прекращению лишь этого экономического права.
«В любом случае признак крупного ущерба, который надлежит исчислять в денежной сумме, образует достаточное условие для привлечения к уголовной ответственности за халатность, если налицо все другие признаки состава этого преступления. С другой стороны, при таком определении халатности причинение крупного ущерба образует обязательное условие квалификации этого деяния, поскольку ущерб на меньшую сумму не позволяет говорить об уголовно наказуемой халатности, когда предметом наступивших ее последствий являются именно и только материальные ценности», – подчеркивается в постановлении.
Конституционный Суд добавил, что причинение материального ущерба не в крупном размере не исключает выяснения того, что содеянным существенно нарушены иные (помимо экономически значимых) права и интересы, охраняемые законом. Привлечение к уголовной ответственности в этом случае не обусловлено денежной оценкой причиненного вреда. Понятие «существенное нарушение прав и законных интересов», как и всякое оценочное понятие, зависит от фактических обстоятельств конкретного дела и надлежащего толкования законодательных терминов в правоприменительной практике. Соответственно, отсутствие доказанного ущерба на сумму, превышающую 1,5 млн руб., само по себе не препятствует выяснению, нарушены ли иные (кроме права собственности и других имущественных прав) права и законные интересы граждан или организаций либо охраняемые законом интересы общества или государства. При этом не исключено, что ответственное лицо одним деянием, подпадающим под признаки халатности, причиняет ущерб разным правам и законным интересам, из которых одни имеют экономически значимое содержание в стоимостном исчислении, а другие не могут быть представлены в ценовом измерении.
Таким образом, Суд счел, что оспариваемая норма не противоречит Конституции РФ, поскольку она исключает квалификацию деяния, повлекшего утрату либо снижение стоимости имущества или имущественного права в размере, не превышающем установленную действующим правовым регулированием сумму крупного ущерба, в качестве халатности, если не доказано, что соответствующее имущество или имущественное право, помимо денежной стоимости, обладает неэкономической ценностью. В связи с этим Суд распорядился пересмотреть судебные решения, вынесенные по делу с участием заявителя.
Адвокат КА «Свердловская областная гильдия адвокатов» Сергей Колосовский положительно охарактеризовал выводы Конституционного Суда. «В советские и постсоветские годы законодатель в поисках совершенства неоднократно менял квалифицирующие признаки халатности. В диспозиции ст. 293 УК включались и исключались материальный ущерб и такие оценочные категории, как существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Действующая в настоящее время редакция закона устанавливает ответственность за ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей, повлекшее как причинение материального ущерба, так и существенное нарушение нематериальных интересов государства и граждан», – пояснил он.
В результате неоднократного изменения диспозиции нормы закона в части последствий, образующих состав преступления, по словам эксперта, правоприменители несколько запутались и продолжают путаться до настоящего времени. «С одной стороны, нематериальные категории для правоприменителей туманны, с другой, последние предпочитают идти по пути наименьшего сопротивления и усматривать состав преступления только в тех случаях, когда последствия выражены в товарно-денежном отношении. В связи с этим КС РФ дал достаточно четкие ориентиры в рассматриваемом судебном акте. При этом он перечислил примерные ориентиры, по которым причиненный вред при наличии материального ущерба, формально не подпадающего под категорию крупного, может быть отнесен к категории существенного независимо от стоимости собственно поврежденного или утраченного имущества», – отметил Сергей Колосовский.
Он добавил, что выводы Суда содержат общие критерии, по которым вред охраняемым законом интересам общества, государства и граждан может быть признан существенным, поэтому они имеют значение не только для практики по ст. 293 УК. «Сформулированные положения могут быть использованы при работе по всем должностным преступлениям, состав которых предполагает причинение существенного вреда как оценочной категории», – заключил адвокат.
Старший партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов высоко оценил выводы КС, который исправил ошибку правоприменения. «Ошибка связана не с несовершенством нормы ст. 293 УК РФ, а с неверным толкованием этой нормы со стороны правоприменителей. Действительно, нельзя говорить о наличии состава преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ, если речь идет о об общественно опасных последствиях в виде материального вреда на сумму менее 1,5 миллионов рублей и отсутствии иных последствий в виде существенного нарушения прав или охраняемых законом интересов общества и государства. Думаю, в рассматриваемой ситуации это ошибка конкретных правоприменителей, а не системная проблема толкования закона. В любом случае полагаю, что с учетом данного разъяснения КС РФ таких ошибок будет меньше», – предположил Андрей Гривцов.
Председатель президиума КА «Лапинский и партнеры» Владислав Лапинский полагает, что выводы Суда соответствуют защищаемым Конституцией ценностям. «К ним, так или иначе, относятся и доверие к власти, и сохранение неимущественных прав “маленького” человека. Это очень важно для понимания функций права как защитника лиц, которым данное преступление нанесло существенный вред, который имеет для них цену, но эту цену не всегда можно измерить в материальном выражении, так как халатность – это преступление, которое в основном совершают люди, выполняющие государственные функции и обязанности», – отметил он.
По словам эксперта, постановление в корне меняет правовой подход к оценке вреда, причиненного должностными преступлениями и правонарушениями, и такая позиция будет далее развита и конкретизирована как в праве, так и в других решениях судов.
Что такое вред от преступления
Адвокат Антонов А.П.
Вред от преступления, согласно ч. 1 ст. 42 УПК РФ причиняется лицам, признаваемым затем потерпевшими. Термин «вред» в русском языке толкуется через категории «ущерб, порча». Вредом также именуют «то, что отрицательно действует на кого-нибудь или что-нибудь».
Исходя из предложенного определения понятия «вред» считаем, что таковой состоит из убытков и иного вреда. Иным вредом в рассматриваемом случае, соответственно, является физический и (или) моральный вред. А убытками — имущественный вред. В то же время не следует путать понятия «причиненный преступлением имущественный вред», которое следует из содержания ч. 1 ст. 42 УПК РФ, с аналогичным по звучанию словосочетанием, употребленным законодателем в ч. 3 той же статьи.
И вот почему. Потерпевшим должен признаваться гражданин (юридическое лицо), которому моральный, физический и (или) имущественный вред (вред имуществу, деловой репутации) причинен преступлением непосредственно. Такого же мнения придерживаются и авторы большинства комментариев к УПК РФ, учебников уголовного процесса и иной юридической литературы. Аналогичный подход к институту признания потерпевшим и у зарубежных ученых-процессуалистов. Соответственно, в ч. 1 ст. 42 УПК РФ под имущественным вредом понимается результат прямого воздействия общественно опасного деяния (завладение, повреждение, уничтожение и др.) на принадлежащие лицу, которое в уголовном процессе выступит потерпевшим, товарно-материальные ценности (денежные средства).
Возмещению же подлежит и иного рода причиненный преступлением имущественный вред. К таковому по крайней мере следовало бы отнести неполученные доходы, которые потерпевший обрел бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода). Ведь уголовно-процессуальный закон не содержит запретов на применение положений гражданского права. Напротив, институт возмещения ущерба в уголовном процессе во многом повторяет аналогичные правила разрешения иска в гражданском праве (гражданском процессе).
Итак, имущественный вред, о котором законодатель ведет речь в ч. 1 ст. 42 УПК РФ, — это лишь реальный ущерб, то есть утрата, уничтожение, повреждение и т.п. имущества (денежных средств) лица, которое затем должно быть признано потерпевшим, а также расходы, которые оно произвело либо должно произвести для восстановления, приобретения утраченного (поврежденного) имущества.
Имущественный вред может быть причинен не только собственнику. Соответственно, потерпевшим может быть признан не один лишь владелец похищенной вещи, но и, к примеру, лицо, пользующееся таковой по доверенности. При хищении, повреждении или уничтожении имущества, других материальных ценностей, находящихся во владении лица, не являющегося их собственником (например, нанимателя, хранителя, арендатора), гражданский иск может быть предъявлен собственником или законным владельцем этого имущества, иных материальных ценностей при условии, что это лицо в соответствии с нормами гражданского законодательства вправе требовать возмещения причиненного ему вреда.
Ранее это положение часто применялось в случае пользования автомобилем по генеральной доверенности. Если в таковой было отмечено, что гражданин имеет право пользоваться автомашиной и несет полную материальную ответственность за ее сохранность перед владельцем, то при похищении (повреждении и др.) этого транспортного средства ущерб причинялся не только собственнику, но и пользователю.
С уважением, адвокат Анатолий Антонов, управляющий партнер адвокатского бюро «Антонов и партнеры.
Остались вопросы к адвокату?
Задайте их прямо сейчас здесь, или позвоните нам по телефонам в Москве +7 (499) 288-34-32 или в Самаре +7 (846) 212-99-71 (круглосуточно), или приходите к нам в офис на консультацию (по предварительной записи)!