что такое сквернословие в христианстве
Как Господь избавил меня от сквернословия
«Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших,
а только доброе для назидания в вере,
дабы оно доставляло благодать слушающим»
Инициация
Эта плачевная история случилась со мной уже довольно давно, весной 1973 года. В те годы рос я, обычный мальчишка, во вполне культурной семье: мама – медработник, папа – инженер-строитель. За плечами у него был московский ВУЗ, столичная культура, то-сё… Да и за пределами семьи тоже всё обстояло нормально. Всякое, конечно, случалось, но в целом ни школа, ни музыкальная школа, ни даже дворовая компания не располагали к чему-то нехорошему. По крайней мере в смрадной атмосфере матерщины я точно никогда не жил.
Иногда, приходя с отцом на его стройку, я улавливал вокруг себя некоторые «выражения», но в то же время видел и другое – они, эти «выражения», моего отца буквально коробили. И так продолжалось до седьмого класса, когда желание улучшить свою физическую форму (я мечтал стать военным лётчиком) привело меня в спортивную секцию гребли на байдарках и каноэ.
Сейчас на месте нашей бывшей гребной базы спортивного общества «Труд» – восточный угол огромного Аквамола, колесо обозрения, стоянка машин. А тогда здесь, на пустынном пляже Свияги, стояло просторное здание с полукруглой крышей, которое называлось эллинг. В нём, на аккуратных стеллажах, хранились гоночные лодки – байдарки и каноэ, у стены стояли вёсла, на полу лежали лодочные двигатели для тренерской моторки, спасательные жилеты, громоздились канистры с бензином и много чего ещё. Здесь же, где-то между стеллажей, мы переодевались.
Желающих заниматься тогда было много. Приходили ребята из разных школ, со всего Ульяновска. К тому же разных возрастов.
И вот, в один из дней я пришёл на тренировку и зашёл в раздевалку. Кроме меня, в ней были ещё двое ребят, на пару лет постарше. Слух мой резанул обильный поток мата, на котором общались эти двое. Причём мат «сочился» из их уст без всякого повода, просто так. «Концентрация» его была настолько велика, что казалось, будто они разговаривают на малопонятном мне иностранном языке. Я удивился и спросил:
– А почему вы, собственно, так ругаетесь, по какой причине?
– А ты что?! Сам не ругаешься, что ли, совсем? – с удивлением и немного с вызовом спросил меня один из них.
И вот тут я сказал фразу, которая, наверное, непреднамеренно «сорвала» ситуацию:
– А что в нём хорошего? Я вот за всю свою жизнь ни одного слова не сказал матом.
Наверное, это прозвучало немного горделиво.
В глазах «старшего товарища», как лезвие ножа, блеснул злой огонёк:
– Ах, не ругался, – тихо сказал он, медленно приближаясь ко мне, – сейчас заругаешься!
Они схватили меня за руки, заломили их назад и стали требовать, чтобы я выругался матом
Они оба схватили меня за руки, заломили их назад и стали требовать, чтобы я выругался матом. Я молчал. Тогда они заломили руки так сильно, как когда-то подвешивали на дыбе, и продолжали требовать. Наступил момент, когда я должен был выбирать: или терпеть боль дальше – и минимум на полгода забыть о тренировках (поскольку для гребца травма мышц и связок в плечевых суставах – как для пианистов перелом пальцев), или сдаваться.
И я смалодушничал! Впервые в жизни произнёс требуемое слово…
– Ну, вот. Теперь больше не говори, что ты никогда матом не ругался, – злорадно произнёс мой главный мучитель.
23 года словесного смрада
А что же было дальше со мной…
Есть такая вещь – инициация (ритуал, посвящение). Это когда открывается дверь или поднимается некий шлюз, и на тебя обрушивается многотонная водная стена! Ей нельзя противостоять, она сокрушает и сметает всё! Вот только в моём случае это была стена не воды, а зловонной жидкости. Именно такими были для меня духовные последствия той «невинной шутки» со стороны моих «товарищей». Я стал одержим бесом сквернословия. Другая беда была в том, что в те годы я был примерным пионером-комсомольцем, и ни о каком правильном духовном диагнозе не могло быть и речи. Всё шло как шло… При их «добром» содействии я перескочил некие «красные флажки», незримый нравственный внутренний барьер, который до той поры во мне худо-бедно, но существовал. «Плотина» было проломлена.
Я стал одержим бесом сквернословия
Даже не могу сейчас вспомнить, через сколько дней или недель матерные слова стали мной произноситься уже абсолютно добровольно, без чьего-либо принуждения. Но они стали мной произноситься! Это было связано или со вспышкой раздражения (а в спорте поводов для этого предостаточно), или с желанием показаться более взрослым, или – просто приукрасить свою речь, сделать её более «яркой», «сочной» и «выразительной», не такой «скучной». Но это постепенно перешло в систему, в норму. Незаметно, исподволь, «не больно»… Передо мной словно открылся новый, по-своему привлекательный горизонт или пласт жизни – нецензурная лексика, и я с энтузиазмом начал её осваивать.
Детская глупость, а мне было 14–15 лет, не знала тормозов. Всё – по максимуму! Всё – на пределе! Иногда я разговаривал матом так «насыщенно», что окружавшие меня спортсмены, а среди них были и мастера спорта, опытные, сильные мужики, иногда даже тренера, начинали искоса на меня посматривать и спрашивать: «Сергей, что ты, в самом деле, так ругаешься-то?!» Да, сами они тоже не являлись в этом образцом, но чтобы до такой степени. И, что интересно, в тот момент у меня не было даже желания расстаться с матерщиной.
Единственное (и я этим очень гордился), я не выражался дома, при детях и при девушках-женщинах. Как-то за этим ещё следил. Наверное, работали «обломки» старых семейных моральных понятий. А в остальном.
Запали в память три пиковых случая.
Однажды поздно вечером возвращался домой. Было уже очень темно. Зашёл во двор и увидел своего одноклассника. Слово за слово, и мы разговорились, да порой так громко, что нас слышал, наверно, весь дом (многие спали на балконах). Иногда мимо проходили люди. Из соседнего (моего) подъезда вышла женщина развешивать бельё на верёвках. А я всё говорю и говорю. Излишне, наверное, уточнять, что из каждых пяти слов два были матом. В общем, выговорился «от души». Попрощались с одноклассником, и я пошёл к себе. Женщина, развесив бельё, тихо сидела на скамейке и как будто кого-то ждала. «Ну, что? Наговорились?» – раздался в темноте до слёз родной голос. Это была мама. Боже мой, как же мне тогда стало стыдно!
«Ну, что? Наговорились?» – раздался в темноте до слёз родной голос. Это была мама
Другой случай. Учусь в политехническом институте. Как-то весной нашу группу сняли с занятий и поручили убраться под окнами учебного корпуса. Дни стояли жаркие, и во многих кабинетах были открыты окна. Я был в группе старшим, а народ попался настолько ленивый, что я уже стал немного нервничать. А когда я нервничал, даже немного, то начинал говорить так, как привык… Причём громко. Настолько громко, что через 5–10 минут к нам с четвёртого этажа сбежал наш староста и вежливо попросил меня закрыть свой рот. «Серёга, преподаватели в шоке!» – доверительно шепнул он мне на ухо.
И случай третий. Руковожу довольно крупной фирмой. Провожу обычную «оперативку». В кабинете – все мужики. Речь – обычная, ничего у меня не изменилось. Сотрудники «то краснеют, то бледнеют», то стыдливо опускают глаза в пол, но терпят. В коридор из моего кабинета выходила двойная дверь. Совещание закончилось, я отпустил персонал – и вдруг увидел, что внешняя дверь была распахнута! Скорее всего, на протяжении всего совещания. А в коридоре, напротив двери, сидели на креслах две наши испуганные девушки-сотрудницы и как-то странно на меня смотрели… Сказать, что мне было неловко, значит не сказать ничего!
Чудесное избавление
Не знаю, как долго мной владел бы грех сквернословия, если бы не начавшийся в то время полный отход от материализма. Ведь сквернословие – лишь частный случай, «цветочек» в букете тогдашних духовных болячек, от которых страдала и болела душа.
Февраль 1996 г. Дивеево. Монастырь. Я много слышал об этом удивительном месте, о монастыре, но особенно – о старце Серафиме Саровском. Мама даже как-то подарила мне его иконку. И вот я здесь, перед его святыми мощами.
Идёт Божественная литургия. В руках у меня – большой лист бумаги, плотно исписанный грехами. Помню, их было более 70. Труд двух недель. В правой части Троицкого собора, несмотря на будний день, длинная очередь на Исповедь. Усилием воли заставляю себя встать в её хвост – и с каждым шагом к аналою священника ощущаю, что поднимаюсь на эшафот. Страшно… В голове вихрем проносятся обрывки мыслей: «Куда ты прёшься! У него же под облачением погоны!» – «В аналой наверняка вмонтированы микрофоны!» – «Он же всем всё расскажет!» – «И вообще, посмотри на этого жирного попа, какой он противный и самодовольный. »
«Ну, и плевать! Будь что будет. Пусть рассказывает», – сказал я себе и решительно шагнул к аналою. Как из двери самолёта без парашюта…
Моя Исповедь шла довольно долго, и в один из моментов я поднял голову. Наши со священником взгляды встретились. И тут я абсолютно точно ощутил, что передо мной – мой друг. Который мне сочувствовал всей душой. Его взгляд словно говорил: «Молодец, молодец. Давай, давай, иди дальше…».
Когда батюшка снял с моей головы епитрахиль, и мы немного выдохнули, он тихо сказал:
– Дальше-то что думаешь делать?
– Не знаю, – искренне ответил ему я.
– Старайся, чтобы вокруг тебя были люди церковные, – сказал священник. – Потому что сатана не простит тебе того, что ты поднял свои глаза к небу. Вот так.
Я попросил у него благословения искупаться в Казанском источнике, искупался – и сразу отправился в обратный путь, домой.
А дальше случилось следующее.
Поздним вечером сел в Арзамасе на поезд. Места сидячие, народа мало, спать не хотелось. В голове – сцены прошедшего дня. А вспомнить было чего. Но… что-то произошло. Во мне. Внутри…Что именно – понять не могу, но то, что что-то во мне изменилось, – безусловно. Эта мысль вытеснила в голове всё остальное и не давала покоя.
За окном царила ночь, мимо проносились спящие полустанки, яркие фонари, полумрак в вагоне располагал к дремоте, но эта мысль не давала мне покоя.
Впервые за 23 года плена у меня полностью отпало желание произносить эти гнусные слова вслух
И тут я её «нащупал»! Я перестал ругаться матом! Вдруг, внезапно, неожиданно!
Впервые за 23 года плена у меня полностью отпало желание произносить эти гнусные слова вслух. Я перестал их использовать даже в мыслях и снах. А если кто-то рядом начинает материться, меня это просто переворачивает! Я или подальше ухожу, или делаю замечание.
И всё это произошло без моего малейшего участия, само! Господь будто взял «тряпочку» и с легкостью стёр с моей души этот грех. Словно сказал: «Смотри! Для Меня нет ничего невозможного! Только будь со Мной и будь Мне верен…».
Почему нецензурная брань неприемлема и отвратительна
Мнения пастырей
Чем неприемлема и отвратительна нецензурная брань? Как от нее уберечь своих детей, когда ее слышишь на улице на каждом шагу, когда ругаются даже девушки? Как и почему вообще с нами случилась такая беда – повсеместное разлитие нецензурной брани?
Иллюстрация Дмитрия Петрова
Это грех Хама
– Нецензурная брань – это всегда показатель, кто же мы есть на самом деле. Потому что слово человека всегда изнутри идет и что в твоем сердце, то и в словах. Если ты сам свою душу превратил в грязное болото и расплескиваешь его посредством своих скверных слов, то не думай, что будешь счастлив. Потому что даже если окружить тебя всеми благами, ты всё равно самого себя в грязь погрузишь своей собственной речью. Разве же хочется в этой грязи барахтаться?
Что сказать тем, кто привык к нецензурщине? Ну, хотя бы так: «Неужели самое дорогое слово – слово “мама” – стало для вас низким, ругательным? Это ведь как проклятие самих себя, потому что неуважение к маме. Это грех Хама, который против него самого обернулся». Но если сквернослов в ответ смеется, хохочет, то потерял он лицо человеческое и вряд ли что-то удастся ему объяснить.
Привычка к нецензурной брани сходна с одержимостью. Матерщинник подчас не может совладать с собой, его изнутри подпирает, чтобы вставлять в речь эту грязь. Так темные духи стараются всё перепортить, осквернить, очернить, подбрасывают нашей душе искушения, которые губят нас. Так что выбирай сам, что ты хочешь: душу свою спасти или погубить.
Ребенку надо вовремя пояснить, что мир во зле лежит и что нет смысла подражать ему
Что касается детей, то важно понять: если они сохранили к тебе уважение, то сами будут видеть и чувствовать этот контраст: в семье никто не ругается, а вне семьи ругань – это то, что за пределами нормального человеческого общения. Ребенку надо вовремя пояснить, что мир во зле лежит и что нет смысла подражать ему, так же, как нет смысла подражать какой-нибудь болезни или одержимости.
Сквернословие – болезнь души, и эта болезнь уходит, когда человек приобщается Источнику чистоты – Богу. Тогда душа более тонко улавливает, что ей самой плохо от всякой скверны и нечистоты. А подлинное благородство, высота души и ее достоинство выражаются прежде всего в чистой речи.
Нецензурная брань – это молитва к сатане
– Нецензурная брань – это, если говорить коротко, молитва к сатане, по большому счету. Она – венец той злобы, которая прячется в нашем сердце и выплескивается оттуда. Это очень сильно вредит тому, кто оскверняет себя этой демонической злобой и извергает ее из себя в виде нецензурной брани.
Правда, меня заставляет проявлять некоторую осторожность по отношению к нецензурным словам то, что к ним иногда прибегал старец Павел (Груздев). Видимо, тут решающим является то, что творится внутри человека. У него, конечно же, внутри был мир. Эти слова он, возможно, подхватил в лагерях, но они у него не шли как выражение злобы. Может, кому-то они были полезны как способ смирения.
Но это отдельный случай. Мы не можем примерять на себя опыт старцев. Нам, мирянам, простым людям, важно понимать, что это хула на Божию Матерь, на все святое, что это молитва бесам. Это сильно разрушает здоровье – и душевное, и телесное. Это рвет наши отношения с Богом и призывает к нам бесов, которые питаются нашими грехами. Человек все больше и больше порабощается ими, что может привести к очень плачевным последствиям.
Через матерщину мы соединяемся с инфернальным миром
– Мне нецензурная брань отвратительна. Я уже рассказывал, что вырос в армейской среде, где бранятся практически все. Потому и для меня матерщина когда-то была естественна. И только потом, два десятилетия спустя, мне удалось избавиться от этого темного морока. Но сколько труда пришлось для этого приложить!
За годы служения у Престола я на собственном опыте убедился, что через матерщину мы соединяемся с инфернальным миром. Ругаются практически все, может, кроме верующих. Люди сроднились с матом и даже не замечают, как темное начало обуздало их душу. Об этом и мой рассказ «Язык мой – друг мой?», опубликованный на сайте «Православие.ru».
Из последних наблюдений. 8 июля, накануне нашего престольного праздника, вечером после всенощной отправляюсь на хлебокомбинат за пирогами для завтрашнего стола. На проходной пожилая вахтерша, услышав, что ей нужно открыть ворота, потому как приехали из храма за пирогами, рассмеявшись, отпустила хлесткую матерную шутку, смысл которой: «Да никогда»!
Загрузившись, прежде чем отъехать, я поздравил женщин с наступающим праздником и в двух словах рассказал им о Тихвинской иконе Божией Матери, и бабушка расплакалась. Оказывается, в этот день шесть лет назад трагически погиб ее сын.
Как уберечь детей от матерщины? Не ругаться самим и не позволять никому материться в разговоре с тобой. Объяснять детям пагубность этого действа.
Когда-то матерились только самые низшие, необразованные слои российского общества. В армии офицеры никогда не матерились между собой, хотя в общении с солдатами, особенно распекая подчиненных, командир мог и «загнуть», но перед этим произносил обязательную фразу: «Касается всех, кроме господ офицеров и вольноопределяющихся»!
После Октябрьской социалистической революции к власти пришли те, для кого мат был нормой жизни. Они расправились с аристократами, уничтожили священников и дворян, изгнали университетскую профессуру. И общество стало таким, каким стало.
Что требовать от молодых девчонок, если уважаемый профессор и популяризатор науки Татьяна Черниговская считает мат лишь дополнительным средством коммуникации и не видит в его тотальном распространении ничего дурного?!
Как противостоять этому явлению? Только профилактикой и кропотливой повсеместной разъяснительной работой, начиная с творческой богемы, больших чиновников и даже профессоров. Только бы очень хотелось, чтобы те, от кого это зависит, не ограничиваясь пустыми декларациями, сами являлись бы для всех примером.
События в Петрограде в 1917 году и в Киеве в 2014-м подтвердили связь матерщины и революций
– Сквернословие бывает разное, иногда бывает как в известной шутке: это они не ругаются, они так разговаривают. Это явление больше социальное и культурное, мода в обществе на распущенность и вседозволенность, и люди, в особенности молодежь, легко этому поддаются. Конечно, хорошего в этом ничего нет, слова имеют свою силу, но так же, как мы часто молимся механически и от такой молитвы наша жизнь мало меняется, возможно и «привычное» сквернословие, которое, как наружная грязь, не проникает в глубину души.
Если будем сдержанны во всем: в пище, в зрелищах и своем внешнем поведении, то и язык свой легче будет обуздать
Вот когда мы ругаемся «в сердцах», это уже как сердечная молитва, только не к Богу обращенная, а к злым силам, и воздействие ее на душу соответствующее: пускаем в душу бесов, и они там всё загаживают, разрушают и опустошают. А мы это чувствуем после припадков гнева. Бороться с этим злом надо, взращивая в душе страх Божий и мысль о Его вездесущии. Если будем сдержанны во всем: в пище, в зрелищах и своем внешнем поведении, то и язык свой легче будет обуздать. Тогда и дети наши, видя перед собой добрый пример, ему последуют.
И надо, чтобы заработали законы, запрещающие сквернословие, ведь смогли же у нас достаточно быстро искоренить курение в общественных местах. Надо всем благоразумным людям желать и содействовать укреплению государственной власти и органов правопорядка. Совершенно очевидна взаимосвязь и последовательность событий: «мирные» демонстрации – переворот – грязь на улицах, цигарка в зубах и матерщина. События в Петрограде в 1917 году и в Киеве в 2014-м дали тому наглядную иллюстрацию.
Человек, допускающий сквернословие, участвует в богохульстве
– Господь наш Иисус Христос по Божеству Своему – вторая Ипостась Пресвятой Троицы, Бог-Слово. Им сотворен весь мир. Слово – это не только звук, но и мысль, а если мы говорим о Господе, то это Божественная мысль. И в человеке дар слова – это дар Божественный, одно из проявлений образа Божия в человеке. Естественно, этот дар благодатный, он дан нам для благовествования. И если мы этот дар оскверняем в себе, то согрешаем против Бога и против своего призвания быть причастниками Божеского естества. Это грех совсем не малый, как кажется иногда. Вспомним, как Сам Господь говорил, что за каждое праздное слово мы дадим ответ на Страшном суде (см.: Мф. 12: 36). А что же говорить о сквернословии?! Вот почему и апостол Павел напоминает нам: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших» (Еф. 4: 29).
Дар слова – одно из проявлений образа Божия в человеке. И если мы этот дар оскверняем, то согрешаем против Бога
Сквернословие – это прямое следствие сочетания человеческой души с духами тьмы поднебесными, которые стремятся осквернить в человеке всё, что в нем есть Божественного. Мнят таким образом посмеяться над Богом. Конечно, Бог поругаем не бывает, но человек, допускающий сквернословие, должен отдавать себе отчет в том, что он участвует таким образом в богохульстве и если не остановится, то плоды такого поведения будут исполнены горечи и многих скорбей для самого человека.
Как мы можем уберечь от этой скверны своих детей? Ну, прежде всего ни под каким предлогом не допускать сквернословие в семье. Это послужит добрым примером и положит доброе основание для поведения наших детей в будущем. Кроме того, в семье, где вся жизнь строится православно, не только в формальном, но и в духовном, нравственном отношении, у ребенка естественным образом сформируется правильное отношение к дару слова и дару речи как к дару Божественному.
Конечно, на улице и в обществе на современного ребенка льются потоки словесной скверны. Но, во-первых, при правильном настроении всякий человек (и юный) может избегать мест, где сквернословие бытует как норма общения. Больше того, можно сказать, что обилие сквернословия есть верный индикатор того, что от этого места и от такого сообщества лучше держаться подальше.
Когда при вас бранятся, повторяйте про себя Иисусову молитву и помолитесь о том, кто одержим страстью сквернословия
Ну, а во-вторых, надо понимать, что мир действительно лежит во зле, и не смущаться, не унывать, не отчаиваться от многообразного проявления зла, а только учить наших детей, чтобы они, по слову Псалмопевца, «уклонялись от зла» и «творили благо», то есть, избегая нечистых компаний, сами старались употреблять Божественный дар слова для благовествования. Если же случится где невольно быть свидетелем площадной брани и не будет возможности покинуть это место, то нужно просто молиться про себя, то есть молча, повторяя, например, Иисусову молитву и от души молясь о просвещении человека, одержимого страстью сквернословия. Таким образом избежим греха осуждения и ум свой сохраним от осквернения.
Ну а если говорить о причинах массового растления и распущенности (в том числе и в речи) в наше время, то они очевидны: крайнее ослабление веры в народе. Веры не номинальной и формальной, а деятельной и созидательной, тесно связанной с жизнью по заповедям Христовым. И лучшее, что мы с вами можем сделать для изменения положения, это самим жить благочестиво.
Безобидно ли сквернословие?
Урок в школе
Из книги священника Павла Гумерова «Малая Церковь», изданной Сретенским монастырем в 2008 г.
Постараемся показать исторические корни сквернословия и развенчать некоторые мифы, возникшие вокруг него.
Начнем с того, что мат — явление древнее и присущее почти всем народам. О «гнилом слове» писал еще апостол Павел. В IV веке святитель Иоанн Златоуст говорил: «Егда кто матерными словами ругается, тогда у Престола Господня Мати Божия данный Ею молитвенный покров от человека отнимает и Сама отступает, и который человек матерно избранится, себя в той день проклятию подвергает, понеже мать свою ругает и горько ее оскорбляет. С тем человеком не подобает нам ясти и пити, аще не отстанет от онаго матерного слова». Запомним эти слова святителя, к ним мы еще вернемся.
В чем же феномен матерной брани? Почему слова, обозначающие в основном медицинские термины, при «переводе» на матерный язык становятся нецензурным сквернословием? Почему они вообще применяются, часто не по прямому назначению? Во всех языках и культурах матерная лексика обозначает одно и то же. Это относительно небольшая («грязная дюжина», как говорят англичане) и замкнутая группа слов. В эту группу входят наименования частей человеческого тела, прежде всего гениталий, физиологических отправлений, полового акта и производные от них слова.
Епископ Варнава (Беляев) пишет, что срамословие — «наследие чисто языческое. Оно всецело коренится в фаллических культах Древнего Востока, начиная с глубин сатанинских (см.: Откр 2, 24) и темных бездн разврата в честь Ваала, Астарты и прочих и кончая классическими наследниками Хама». Культы древнего Вавилона, земли Ханаанской, в которых практиковалось принесение в жертву младенцев, служение разврату, блуду, ритуальная проституция, и дали соответствующую терминологию ритуальных заклинаний, которые легли в основу матерной брани.
Произнося нецензурные слова, человек (пусть даже невольно) призывает бесовские силы и участвует в изуверском культе. Известно, что народы, населявшие Ханаан, были завоеваны евреями и беспощадно истреблены по повелению Божию. И это вовсе не необъяснимая жестокость, а праведный гнев Божий, наказание за чудовищное растление и поклонение греху.
Одним из распространенных мифов является утверждение о том, что матерщину на Русь занесли монголы и татары. Смешно полагать, будто жили раньше чистые, высокоморальные кривичи и родимичи, не знавшие сквернословия, а потом пришли испорченные монголы и научили их нецензурной лексике. Нет, корни сквернословия — языческие заклинания, и на Руси они были еще до монголов. У восточных славян, как и у других народов, в языческие времена существовал культ плодородия, вера в мистический брак земли и неба. На русских языческих свадьбах пели так называемые корильные песни, в которых содержались ритуальные оскорбления жениха (чтобы не пришлось избраннице корить его в семейной жизни). С помощью матерной брани язычник-славянин отпугивал также нечистую силу, думая, что бесы боятся матюгов.
Уже после Крещения Руси за сквернословие строго наказывали. В указе царя Алексея Михайловича 1648 года подчеркивается недопустимость сквернословия в свадебных обрядах: чтобы «на браках песней бесовских не пели и никаких срамных слов не говорили». Здесь же упоминается и о святочном сквернословии: «А в навечери Рождества Христова и Васильева дня и Богоявления. чтобы песней бесовских не пели, матерны и всякою непотребною лаею не бранилися». Считалось, что матерным словом оскорбляется, во-первых, Матерь Божия, во-вторых, родная мать человека и, наконец, мать-земля.
Существовало представление, что матерная брань наказывается стихийными бедствиями, несчастьями и болезнями. Еще при царях Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче за сквернословие наказывали розгами на улицах. Нелишне будет вспомнить, что за нецензурную брань в общественном месте даже по Уголовному кодексу СССР полагалось 15 суток ареста.
Мы несем ответственность за каждое праздное слово, особенно за скверное. Ничто не проходит бесследно, и, оскорбляя мать другого человека, посылая проклятия ему самому, мы тем самым навлекаем беду на себя. Вспомним слова святителя Иоанна Златоуста: «Который человек матерно избранится, себя в той день проклятию подвергает».
За срамословие Бог попускает на человека различные беды, напасти и болезни. В медицине есть род психического заболевания (правда, плохо изученного), когда человек, может быть, даже далекий от грязной брани, страдает необъяснимыми припадками. Больной вдруг начинает помимо своей воли изрыгать потоки нецензурной брани, часто очень изощренной. Иногда хулит святых и Бога. Для верующего человека все очевидно. В духовной практике это называется одержимостью, или беснованием. Бес, находящийся в одержимом, заставляет его произносить страшные ругательства и хулу. Из практики известно, что такого рода беснование может случиться по попущению Божию даже с детьми.
Очень часто люди, находящиеся в духовном помрачении, слышат голоса, которые произносят поток матерной брани и богохульства. Несложно догадаться, кому принадлежат эти голоса. Матерную брань издревле называют языком бесов.
Приведу пример того, как действует так называемое «черное слово», то есть выражения с упоминанием черта.
Один человек очень любил употреблять это слово к месту и не к месту. И вот приходит он как-то домой (а посередине его комнаты стоял стол) и видит, что под столом сидит тот, кого он так часто поминал. Человек в ужасе спрашивает его: «Зачем ты пришел?» Тот отвечает: «Ведь ты меня сам постоянно зовешь». И исчез. Это не какая-нибудь страшилка, а совершенно реальная история.
Как священник могу привести немало подобных случаев даже из своей небольшой практики.
Дьявол, к сожалению, не персонаж фильмов ужасов, а реальная сила, которая существует в мире. И человек, употребляющий матерные, скверные, черные слова, сам открывает двери своей души этой силе.
Привыкший сквернословить находится уже в зависимости от своей вредной привычки. Как говорит апостол, творя грех, раб есть греха. Кто думает, что он независим от своей привычки сквернословить, пусть попробует хотя бы два дня не употреблять мат, и поймет, кто в доме хозяин. Бросить ругаться не легче, чем бросить курить. Недавно в известном ростовском салоне красоты случилось ЧП: уволились сразу три женщины-парикмахера. Причина заключалась в том, что директор запретил им материться на рабочем месте. Вынести этот запрет молодые женщины были не в силах.
Помимо того что матерщина духовно вредит, она культурно обедняет человека. Если убрать из языка иного сквернослова все матюги, которые чаще всего употребляются для связи слов и не имеют никакого смысла, то мы увидим, насколько беден его лексикон. Употребляя скверные слова, матерщинник часто подсознательно хочет заглушить в себе голос совести, стыд, чтобы дальше уже было легче совершать постыдные поступки.
Мат оскверняет человека, убивает его душу. В компании матерщинников возникает ложный стыд сказать искреннее, доброе слово. Такая компания глумится не только над словами «любовь», «красота», «добро», «милость», «жалость», она пресекает саму возможность открытого, чистого взгляда.
Каждому молодому человеку, употребляющему матерную брань, следует задать себе вопрос: будет ли ему приятно, когда его маленькие сын или дочь станут при нем ругаться матом? В американских семьях существует очень интересный обычай. Когда дети приносят с улицы бранные слова и спрашивают об их значении, то родители, как правило, разъясняют все честно, но потом в обязательном порядке заставляют ребенка вымыть рот с мылом, ведь мерзкие слова пачкают и сознание, и душу, и слух, и произносящий их рот. Неплохо бы и нам ввести для своих детей подобный обычай.
Однажды мы с супругой отдыхали в подмосковной деревне Фенино. И там повстречали маленького мальчика, который только недавно начал говорить. Ему было года три. И вот в его ничтожном словарном запасе уже присутствовала матерная брань. Что же будет дальше?
Часто молодые люди ругаются матом, чтобы показаться взрослее, мужественнее, сильнее. Слышал шутку. Прапорщик отчитывает солдат: «Ну что вы материтесь как дети?» В каждой шутке, как известно, только доля шутки.
Подросток, изощренно бранясь, хочет скрыть свою внутреннюю слабость, инфантильность. И вместо того чтобы делом доказать, что он уже взрослый, надевает на себя броню грубости и неприступности. Вот какой я крутой — и ругаюсь, и курю, и пью. А выглядит смешно и по-детски. Тому, кто и правда силен, не нужно доказывать это всему миру. По-настоящему независимый человек — не тот, кто живет по закону стада: куда все, туда и я. Сильный человек не позволяет вредной привычке господствовать над ним. Если вы ругаетесь в присутствии девушек и сами позволяете им ругаться, какие же вы после этого мужчины?
Но как же, скажете вы, по телевидению мы сейчас часто слышим матерные слова? Не все, что на TV, правильно и хорошо. То, что показывают, нужно обязательно фильтровать. Современное телевидение коммерческое, и ничего случайного там показывать не будут. Это либо реклама (явная или скрытая), либо проплаченный заказ. Голова нам дана не только чтобы втыкать в уши MP-3 плеер, но и чтобы думать, анализировать, а не слепо за кем-то идти. Зачем нам нужно плясать под дудку тех, кто хочет, чтобы мы превратились в тупое, обкуренное стадо баранов, жующих жвачку попсы?
Когда встречаешь человека, использующего мат, поневоле задумываешься: а все ли у него в порядке с головой? Потому что так часто упоминать в разговорной речи половые органы и половой акт может только больной, сексуально озабоченный человек.
Игумену Савве (Молчанову), который окормляет очень много военных, один армейский чин рассказал, что он долго не мог избавиться от страсти сквернословия. Искоренил он эту привычку таким образом. Как только у него вырывалось «гнилое слово», он брал это на заметку, находил в казарме удобное местечко и делал 10 поклонов. И порок сквернословия был совершенно им оставлен. Очень хорошо молодым людям последовать этому примеру.