что такое система про
Большой блеф НАТО: на что на самом деле «способна» система ПРО
История современной системы ПРО начинается 23 июля 1999 года, когда президент США Билл Клинтон подписал одобренный конгрессом проект о создании НПРО (Национальной Противоракетной Обороны). Этот проект предполагал, что министерство обороны США развернет компоненты ПРО для защиты своей территории как в самих США, так и на территории стран-союзников. А уже 2 октября 1999 года американцы провели первое испытание этой системы, в ходе которой над водами Тихого океана противоракетой Standart Missle – 2 была сбита баллистическая ракета LGM-30 Minuteman с учебной боеголовкой. В 2001 году новый хозяин Белого Дома Джордж Буш объявил, что система ПРО должна защищать всех членов НАТО. Тогда же официально началось давление на восточно-европейские страны: Румынию, Чехию, Польшу, Болгарию, в ходе которого лоббировалось одно единственное условие: размещение на территории европейских стран ракет-перехватчиков американского производства. Вместе с этим, уже в июне 2002 года США в одностороннем порядке вышли из договора 1972 года по ограничению систем противоракетной обороны.
Из чего состоит ПРО
Компонентами системы ПРО на данный момент являются:
1. Наземный комплекс перехвата МБР на среднем участке траектории (GMBD). Комплекс состоит из сети РЛС раннего предупреждения и сопровождения и противоракет шахтного базирования Ground-Based Interceptor. Самым большим минусом этой системы является то, что противоракеты поражают летящую к цели боеголовку методом тарана на встречном курсе. То есть, говоря простым языком, нужно напрямую попасть противоракетой в боеголовку. Конструкция американской системы ПРО такова, что ракеты-перехватчики на территории США рассчитаны на поражения только моноблочных МБР. По данным портала DefenceTalk, министерство обороны США отказалось от идеи создания кластерного перехватчика (для поражения разделяющихся частей) еще в 2009 году. Вооружение, по меркам оборонной стратегии, скромное. Всего 14 ракет, способных к поражению примитивных МБР, расположены на Аляске и Алеутских островах. Считается, что нападение именно с этой стороны на США наиболее вероятно. В 2015 году количество ракет американцы собираются довести до 25. Еще около пяти ракет, по данным телеканала CNN, расположено на военной базе Вандерберг в Калифорнии.
2. Мобильные пункты слежения за стартом ядерных ракет и система перехвата в Европе. Именно на Европе США сосредоточили основные силы в лице корабельной системы «Иджис». Технически компьютеры и радары «Иджис» способны прикрыть театр военных действий в Европе. Оснащенные ракетами SM-2 и SM-3 эсминцы «Арли Берк» размещены практически по всей Европе. Основным, и, пожалуй, единственным плюсом этой системы является ее мобильность. По состоянию на 2013 год в Европе находятся 24 корабля, оснащенных этой системой и ракетами для перехвата МБР. Около пятисот ракет для перехвата США планируют разместить до конца 2017 года.
Как «работает» система ПРО
Из России с любовью
Стоит также отметить, что на подходе еще две баллистические ракеты. Это «Рубеж» – ракета с повышенной точностью стрельбы, и «Сармат» – тяжелая межконтинентальная баллистическая ракета, характеристики которой будут примерно в 3 раза выше, чем у Р-36.
Железный купол: как устроены системы ПРО и почему их можно обмануть
Читайте «Хайтек» в
Противоракетная оборона есть далеко не у всех стран мира. Конечно, соответствующие установки есть в США, России и большинстве стран Евросоюза, а еще во Французской Гвиане, Марокко, Алжире, Израиле, Саудовской Аравии, Катаре, ОАЭ, Индии, Китае и Южной Корее, Японии и Новой Каледонии. Крупные военные игроки, например, США, продают другим собственные разработки. Они снабжают своими ракетами THAAD Южную Корею и ОАЭ. Ракеты «Астер» от международной европейской компании MBDA тоже используются не только в Европе, но и в африканских странах. Ничего эксклюзивного в ПРО нет — системы разных стран работают по одному и тому же принципу. Разберемся на примере США.
Противоракетная система НАТО и США
Национальная противоракетная система США (NMD) была предметом активных обсуждений большую часть прошлого века. Это, учитывая политическую обстановку XX века, было вполне закономерно. В 1999 году Конгресс США решил, что времени на разговоры больше нет: он принял законопроект внедрения системы для защиты страны от увеличивающегося числа чужих ракет высокой дальности.
Фазированная антенная решетка — антенная решетка, направление излучения и форма соответствующей диаграммы направленности которой регулируются изменением амплитудно-фазового распределения токов или полей возбуждения на излучающих элементах.
Фазированная решетка отличается тем, что амплитудно-фазовое распределение не является фиксированным, оно может регулироваться (управляемо изменяться) при эксплуатации.
X-диапазон — диапазон частот сантиметровых длин волн, используемых для наземной и спутниковой радиосвязи. По определению IEEE, этот диапазон простирается от 8 до 12 ГГц электромагнитного спектра (длины волн от 3,75 до 2,5 см), хотя в спутниковой связи этот диапазон «сдвинут» в сторону C-диапазона и лежит примерно между 7 и 10,7 ГГц.
У всех стран из блока НАТО есть и другие системы для перехвата ракет малой и средней дальности: старые модели Patriot, американо-израильский Arrow и современный Iron Dome. Эти системы работают аналогичным образом с помощью радиолокационного метода слежения, но нужны только для перехвата меньших ракет, у которых высота и скорость значительно ниже, чем у МБР. Системы малой и средней дальности охватывают области в несколько десятков километров, поэтому обычно они служат резервным ресурсом для крупных систем. Такие установки стоят на границах Южной Кореи и Японии, откуда недалеко до территорий России, КНР и КНДР.
Кроме того, на вооружении блока и США есть система защиты терминальной высокогорной зоны (THAAD), которая использует кинетический перехват для точного уничтожения вражеских ракет. Она работает для снарядов средней дальности и достигает их прямым попаданием в верхних слоях атмосферы.
Кинетический перехват работает так, что ракета противника либо уничтожается полностью, либо продолжает свой полет к цели. В результате столкновения боеголовок практически не остается осколков, которые могут повредить спутники или создать помехи. Кинетическим такой способ называется потому, что противоракета не несет боевого снаряда — вражеская цель сбивается только благодаря кинетической энергии аппаратного отсека ракеты.
Тем не менее, у ПРО есть крупный минус. Джордж Н. Льюис, физик и старший научный сотрудник Института исследований проблем мира и конфликтологии в Корнельском университете, объясняет в своей статье «Эффективность защиты от баллистических ракет», что в реальной жизни, вне испытаний опыта пуска противоракет просто нет. Системы тестируются, успешно показывают себя в испытаниях, но большинство экспериментов представляет собой демонстрацию большого количества сценариев. В итоге показывается скорее надежность самих систем, а не их фактическая эффективность в реальном развитии событий.
Согласно показаниям испытаний, система GMD, защищающая весь альянс НАТО, справляется только в 50% случаев. Более новая система «Иджис» показывает лучшие результаты, работает и днем, и ночью. Тем не менее ее противоракеты имеют слишком низкую скорость, которой недостаточно для покрытия больших территорий. Ее можно использовать для защиты города, маленьких стран, но не континентов.
Даже если вероятность успешного применения GMD и «Иджис» увеличится, этого всё равно окажется мало. Например, если вероятность составит 80–90%, оставшиеся 10–20% продолжат оставаться главным критическим аргументов против нынешних американских систем.
Кроме того, в экспериментах часто не учитывается применение «контрмер» атакующей стороной. Они включают в себя разные механизмы, например, отвлекающие маяки или охлаждающие панели для отвлечения или запутывания радаров. Американская система GMD хорошо отслеживает запуски ракет, но совсем не разбирается в том, нагружены ли эти ракеты зарядами. Главный датчик, отвечающий за распознавание заряженных ракет, расположен в Гонолулу и имеет большие ограничения в эксплуатации. И хотя есть предположения о том, что «контрмеры» сильно понижают эффективность ракет, это не решает саму проблему.
Как обмануть ПРО?
Одна из проблем для любой ПРО заключается в контрмерах, которые может предпринять противник. Разных уловок множество, и многие из них нарушают работу радаров, сводя полезность системы на нет.
МБР, которая выходит в промежуточную фазу над атмосферой, может запускать приманки — они отвлекают перехватчики. Они следуют той же траектории, что и настоящая МБР, а потому это затрудняет отслеживание реальной боеголовки с зарядом. Единственный способ избежать катастрофы — сбить все вражеские объекты. Для США, которая имеет в запасе всего 44 противоракеты, способных уничтожить МБР, это может стать фатальной ошибкой. Противник вполне способен запустить 45-ю ракету с зарядом.
«Охлаждаемый кожух», то есть наружная обшивка ракеты, может снижать температуру боеголовки. Для отслеживания целей перехватчики полагаются на инфракрасные датчики, а потому «холодную» ракету увидеть гораздо труднее. Такие контрмеры есть на вооружении России, Ирана и Северной Кореи, которые и представляют главную опасность для США.
Огромную скорость гиперзвуковая ракета развивает благодаря реактивному двигателю, который использует технологию «воздушного дыхания». Двигатель собирает кислород из атмосферы и смешивает его с водородным топливом, создавая горение, нужное для сверхбыстрого путешествия. При этом метод отличается от того, который обычно применяется при запуске космических челноков: там процесс сжигания происходит благодаря жидкому кислороду, окислителю, из которого уже состоит 70% космического топлива.
Гиперзвуковые ракеты запускают двумя способами: во-первых, они выпускаются на последних этапах взлета МБР, летят поверху атмосферы и ускоряются с помощью реактивных двигателей; во-вторых, они, как и крылатые ракеты, могут быть выпущены из бомбардировщика.
Говоря о скорости ракеты, которая летит быстрее скорости звука, предпочитают использовать число Маха — это реальная скорость в некой среде, которая заполнена веществом. Например, скорость, с которой воздух обтекает, например, самолет. Чтобы получить скорость в числах Махах, нужно разделить эту скорость вещества на скорость звука в этом веществе. Чем больше высота, тем ниже скорость звука и выше число Маха.
Если бы президент США Рональд Рейган всё-таки настоял на самонаводящихся лазерах, с гиперзвуковыми ракетами не возникло бы никаких проблем. Впрочем, это было бы чудесным изобретением в прямом смысле слова. Испытания на казахстанском полигоне Сары-Шаган показали, что мощности советских лазеров недостаточно для того, чтобы разрушить боеголовку баллистической ракеты. Выводы испытаний справедливы и для США: энергия американских лазеров не превышала нескольких килоджоулей. У СССР к 1975 году были установки с мощностью 90 кДж.
У России есть план решения проблемы гиперзвуковых боеголовок. Для истребителей МиГ-31 и МиГ-41 разрабатываются ракетные комплексы дальнего перехвата, которые способны поражать гиперзвуковые боеприпасы. Они работают так: тяжелая ракета выпускается из самолета и доставляет несколько современных ракет «воздух-воздух» в район полета гиперзвукового снаряда. Затем ракеты отделяются от носителя и атакуют цели самостоятельно благодаря самонаводящейся головке.
Но в адрес этой технологии существует много критики. Во-первых, сомнения вызывает и ее применение к обычным баллистическим ракетам. Во-вторых, российская гиперзвуковая защита на базе МиГ будет действовать против тактических гиперзвуковых ракет, а не МБР. Нынешние американские и российские гиперзвуковые ракеты развивают скорость от 8 до 10 чисел Маха. При этом боеголовки МБР летают над атмосферой с большей скоростью, но не способны менять траекторию. Сложно представить, что объект, летящий с десятикратной скоростью звука, оставит время для обнаружения и реакции.
Система ПРО США. Часть 1-я
По мере проработки темы специалисты всё больше приходили к выводу, что практическое осуществление перехвата баллистических ракет оказалось гораздо более сложной задачей, чем это представлялось в самом начале работ. Большие сложности возникли не только с созданием противоракет, но и с разработкой наземной составляющей противоракетной обороны — РЛС раннего оповещения, автоматизированных систем управления и наведения. В 1947 году после обобщения и проработки полученного материала команда разработчиков пришла к выводу, что для создания необходимых компьютеров и систем управления потребуется не менее 5-7 лет.
В 1958 году, после того как в США произошло разграничение сфер ответственности между ВВС, ВМС и армейским командованием, работы по созданию ракеты-перехватчика Wizard находившейся в ведении ВВС прекратились. Имевшийся задел по радиолокаторам нереализованной противоракетной системы в дальнейшем использовался при создании радиолокационной станции предупреждения о ракетном нападении AN/FPS-49.
РЛС AN/FPS-49, поставленная в начале 60-х на боевое дежурство на Аляске, в Великобритании и в Гренландии, представляла собой три 25-метровые параболические антенны с механическим приводом весом 112 тонн, защищённые радиопрозрачными стеклопластиковыми сферическими куполами диаметром 40 метров.
Первая модификация противоракеты «Найк-Зевс-А», известная также как «Nike-II», впервые стартовала в двухступенчатой конфигурации в августе 1959 года. Первоначально ракета имела развитые аэродинамические поверхности и была рассчитана на атмосферный перехват.
Первые испытательные пуски по программе «Зевс» проводились с полигона Уайт Сэндс в Нью-Мексико. Однако этот полигон по ряду причин не подходил для испытаний систем противоракетной обороны. Межконтинентальные баллистические ракеты, запускаемые в качестве учебных целей, из-за близко расположенных стартовых позиций не успевали набрать достаточную высоту, из-за этого было невозможно имитировать траекторию входящей в атмосферу БЧ. Другой ракетный полигон, в Пойнт-Мугу, не удовлетворял требованиям безопасности: при перехвате баллистических ракет, стартующих с Канаверала, существовала угроза падения обломков на густонаселённые районы. В итоге в качестве нового ракетного полигона выбрали атолл Кваджалейн. Удаленный тихоокеанский атолл позволял в точности имитировать ситуацию перехвата боевых частей МБР, входящих в атмосферу. Кроме того, на Кваджалейне уже частично имелась необходимая инфраструктура: портовые сооружения, капитальная взлётно-посадочная полоса и РЛС (подробней об американских ракетных полигонах здесь: Ракетные полигоны США).
Специально для «Nike-Zeus » была создана РЛС ZAR (англ. Zeus Acquisition Radar — РЛС обнаружения «Зевс»). Она предназначалась для обнаружения приближающихся боеголовок и выдаче первичного целеуказания. Станция обладала очень значительным энергетическим потенциалом. Высокочастотное излучение РЛС ZAR представляло опасность для людей на расстоянии более 100 метров от передающей антенны. В связи с этим и с целью блокировки помех возникающих в результате отражения сигнала от наземных предметов передатчик был изолирован по периметру двойным наклонным металлическим забором.
Станция ZDR (англ. Zeus Discrimination Radar — РЛС селекции «Зевс») производила селекцию целей, анализируя разницу в скорости торможения сопровождаемых боеголовок в верхних слоях атмосферы. Отделяя реальные боеголовки от более легких ложных целей, торможение которых происходило быстрее.
Согласно предварительным расчётам проектировщиков, РЛС ZAR должна была за 20 секунд рассчитать траекторию цели и передать её на сопровождение РЛС TTR. Ещё 25—30 секунд было необходимо на то, чтобы запущенная противоракета уничтожила боеголовку. Противоракетная система могла одновременно атаковать до шести целей, на каждую атакуемую боеголовку могли наводиться две ракеты-перехватчика. Однако при использовании противником ложных целей количество целей, которые можно было уничтожить за минуту, существенно уменьшалось. Это было связано с тем, что радару ZDR было необходимо «отфильтровать» ложные цели.
В состав пускового комплекса «Nike-Zeus » по проекту входили шесть стартовых позиций, в составе двух РЛС MTR и одной TTR, а также 16 ракет, готовых к запуску. Информация о ракетном нападении и селекция ложных целей передавалась на все стартовые позиции от общих на весь комплекс радаров ZAR и ZDR.
Пусковой комплекс противоракетных перехватчиков «Nike-Zeus» имел шесть радиолокаторов TTR, что одновременно позволяло перехватить не более шести боевых блоков. С момента обнаружения цели и взятия её на сопровождение РЛС TTR на выработку огневого решения требовалось приблизительно 45 секунд, то есть система физически не могла перехватить более шести боеголовок атакующих одновременно. С учетом быстрого увеличения количества советских МБР прогнозировалось, что СССР сможет прорвать систему ПРО, просто запустив против охраняемого объекта одновременно больше боеголовок, перенасытив тем самым возможности радиолокаторов сопровождения.
Дальнейшим развитием программы «Nike-Zeus» стал проект противоракетной обороны «Nike-Х». Для реализации данного проекта велась разработка новых сверхмощных РЛС с ФАР, способных одновременно фиксировать сотни целей и новых вычислительных машин, обладавших гораздо большим быстродействием и производительностью. Что делало возможным одновременно наводить несколько ракет на несколько целей. Однако существенным препятствием для последовательного обстрела целей являлось использование ядерных боевых частей противоракет для перехвата боевых блоков МБР. При ядерном взрыве в космосе образовывалось облако плазмы непроницаемой для излучения радиолокаторов обнаружения и наведения. Поэтому с целью получения возможности поэтапного уничтожения атакующих боеголовок было принято решение увеличить дальность действия ракет и дополнить разрабатываемую систему противоракетной обороны еще одним элементом — компактной атмосферной ракетой-перехватчиком с минимальным временем реакции.
В дальнейшем ракеты-перехватчики LIM-49A «Spartan» и Sprint создавались в рамках противоракетной программы Safeguard (англ. «Мера безопасности»). Система «Сэйфгард» должна была защищать от обезоруживающего удара стартовые позиции 450 МБР «Минитмен».
Помимо ракет-перехватчиков, важнейшими элементами создаваемой в 60-70-е годы американской системы противоракетной обороны являлись наземные станции раннего обнаружения и сопровождения целей. Американским специалистам удалось создать весьма совершенные на тот момент радары и вычислительные комплексы. Успешная реализация программы Safeguard была бы немыслима без РЛС PAR или Perimeter Acquisition Radar (англ. РЛС периметрического обзора). РЛС PAR была создана на базе станции системы предупреждения о ракетном нападении AN/FPQ-16.
Этот очень крупный локатор с пиковой мощностью более 15 мегаватт был глазами программы «Safeguard». Он предназначался для обнаружения боеголовок на дальних подступах к защищаемому объекту и выдачи целеуказания. Каждый противоракетный комплекс имел по одной РЛС этого типа. На дальности до 3200 километров РЛС PAR могла увидеть радиоконтрастный объект диаметром 0,25 метра. Радар обнаружения системы ПРО устанавливался на массивном железобетонном основании, под углом к вертикали в заданном секторе. Станция, сопряженная с вычислительным комплексом, могла одновременно отслеживать и сопровождать десятки целей в космосе. Благодаря огромному радиусу действия имелась возможность своевременно обнаружить приближающиеся боеголовки и обеспечить запас времени для выработки огневого решения и перехвата. В данный момент это единственный действующий элемент системы «Сэйфгард». После модернизации РЛС в Северной Дакоте продолжила службу в качестве элемента системы предупреждения о ракетном нападении.
РЛС МSR или Missile Site Radar (англ. РЛС ракетной позиции) — была предназначена для сопровождения обнаруженных целей и запущенных по ним противоракет. Станция МSR находилась на центральной позиции комплекса ПРО. Первичное целеуказание РЛС МSR осуществляла от РЛС PAR. После захвата на сопровождение приближающихся боевых блоков с помощью РЛС МSR отслеживались как цели так и стартующие ракеты-перехватчики, после чего данные передавались для обработки на компьютеры системы управления.
Радиолокатор ракетной позиции представлял собой четырёхгранную усеченную пирамиду, на наклонных стенах которой размещались фазированные антенные решетки. Таким образом обеспечивался круговой обзор и имелась возможность непрерывно сопровождать приближающиеся цели и взлетевшие ракеты-перехватчики. Непосредственно в основании пирамиды был размещён центр управления комплекса противоракетной обороны.
Трёхступенчатая твердотопливная противоракета LIM-49A «Spartan» (англ. Спартанец) оснащалась 5 Мт термоядерной боеголовкой W71 массой 1290 кг. Боеголовка W71 по ряду технических решений была уникальной и заслуживает того, что бы её описали подробней. Она была разработана в Лаборатории имени Лоуренса специально для уничтожения целей в космосе. Так как в вакууме космического пространства ударная волна не формируется, основным поражающим фактором термоядерного взрыва должен был стать мощный поток нейтронов. Предполагалось, что под действием мощного нейтронного излучения в боевом блоке неприятельской МБР начнётся цепная реакция в ядерном материале, и та разрушится без достижения критической массы.
Однако в ходе лабораторных исследований и ядерных испытаний выяснилось, что для 5-мегатонной боеголовки противоракеты «Спартан» гораздо более действенным поражающим фактором является мощная вспышка рентгеновского излучения. В безвоздушном пространстве поток рентгеновских лучей мог распространяться на огромные расстояния без ослабления. Встречаясь с неприятельской боеголовкой, мощное рентгеновское излучение мгновенно разогревало поверхность материал корпуса боеголовки до очень высокой температуры, что приводило к взрывоподобному испарению и полному разрушению боеголовки. Для увеличения выхода рентгеновского излучения, внутренняя оболочка боеголовки W71 изготавливалась из золота.
Благодаря увеличению радиуса действия противоракет «Спартан» до 750 км и потолку 560 км частично решалась проблема маскирующего эффекта, непрозрачных для радарного излучения плазменных облаков, образующихся в результате высотных ядерных взрывов. По своей компоновке LIM-49A «Spartan», будучи крупней, во многом повторяла противоракету LIM-49 «Nike Zeus». При весе в снаряженном состоянии 13 т она имела длину 16,8 метров при диаметре 1,09 метра.
Двухступенчатая твердотопливная противоракета «Sprint» предназначалась для осуществления перехвата боевых блоков МБР, прорвавшихся мимо противоракет «Спартан» после их входа в атмосферу. Преимущество перехвата на атмосферной части траектории заключалось в том, что более лёгкие ложные цели после входа в атмосферу отставали от реальных боеголовок. В силу этого противоракеты ближней внутриатмосферной зоны не имели проблем с фильтрацией ложных целей. В то же время быстродействие систем наведения и разгонные характеристики противоракет должны быть очень высокими, поскольку с момента входа боеголовки в атмосферу до её взрыва проходило несколько десятков секунд. В связи с этим размещение противоракет «Спринт» предполагалось в непосредственной близости от прикрываемых объектов. Поражение цели должно было происходить при взрыве ядерной боеголовки малой мощности W66. По неизвестной автору причине противоракете «Sprint» не было присвоено стандартное трехбуквенное обозначение принятое в системе вооруженных сил США.
Противоракета «Спринт» имела обтекаемую коническую форму и благодаря очень мощному двигателю первой ступени за первые 5 секунд полёта разгонялась до скорости 10 М. При этом перегрузка составляла около 100g. Головная часть противоракеты от трения о воздух через секунду после запуска разогревалась до красноты. Для предохранения обшивки ракеты от перегрева она покрывалась слоем испаряющегося абляционного материала. Наведение ракеты на цель осуществлялось с помощью радиокоманд. Она была достаточно компактной, её масса не превышала 3500 кг, а длина 8,2 метра, при максимальном диаметре 1,35 метра. Максимальная дальность пуска составляла 40 км, а потолок — 30 километров. Запуск ракеты-перехватчика «Спринт» происходил из шахтной пусковой установки с помощью «миномётного» старта.
Первоначально каждая страна могла иметь не более двух систем ПРО (вокруг столицы и в районе сосредоточения пусковых установок МБР), где в радиусе 150 километров могло быть развернуто не более 100 пусковых неподвижных противоракетных установок. В июле 1974 года, после дополнительных переговоров, был заключено соглашение, по которому каждой из сторон разрешалось иметь только одну такую систему: либо вокруг столицы, либо в районе пусковых установок МБР.
После заключения договора противоракеты «Спартан», несшие боевое дежурство всего несколько месяцев, в начале 1976 года были сняты с вооружения. Противоракеты «Спринт» в составе системы ПРО Safeguard несли боевое дежурство в окрестностях авиабазы Гранд Форкс в штате Северная Дакота, где находились шахтные пусковые установки МБР «Минитмен». В общей сложности противоракетную оборону Гранд Форкс обеспечивали семьдесят противоракет атмосферного перехвата. Из них двенадцать единиц прикрывали РЛС и станции наведения противоракетного комплекса. В 1976 году их также вывели из эксплуатации и законсервировали. В 80-е годы противоракеты «Спринт» без ядерных боеголовок использовались в экспериментах по программе СОИ.
Атомные ракетные подводные лодки, рассредоточенные под водой на значительном удалении от границ СССР, были защищены от внезапной атаки лучше, чем стационарные шахты баллистических ракет. Время постановки на вооружение системы «Сэйфгард» совпало с началом перевооружения американских ПЛАРБ на БРПЛ UGM-73 Poseidon с РГЧ ИН. В перспективе же ожидалось принятие на вооружение БРПЛ «Trident» с межконтинентальной дальностью, которые можно было запускать из любых точек мирового океана. С учётом данных обстоятельств противоракетная оборона одного района развёртывания МБР, обеспечиваемая системой «Сэйфгард», представлялась слишком дорогим удовольствием.
Тем не менее, стоит признать, что американцам к началу 70-х удалось достигнуть значительных успехов в области создания как системы ПРО в целом, так и отдельных её компонентов. В США были созданы твердотопливные ракеты с очень высокими разгонными характеристиками и приемлемыми эксплуатационными качествами. Наработки в области создания мощных РЛС с большой дальностью обнаружения и высокопроизводительных компьютеров стали отправной точкой при создании других радиолокационных станций и автоматизированных систем вооружения.
Одновременно с разработкой противоракетных систем в 50-70-е годы велась работа по созданию новых радиолокаторов предупреждения о ракетном нападении. Одной из первых стала загоризонтная РЛС AN / FPS-17 с дальностью обнаружения 1600 км. Станции этого типа были построены в первой половине 60-х на Аляске, в Техасе и в Турции. Если радары, расположенные на территории США, возводились для оповещения о ракетном нападении, то РЛС AN / FPS-17 в местечке Диярбакыр на юго-востоке Турции предназначалась для слежения за испытательными пусками ракет на советском полигоне Капустин Яр.
В 1962 году на Аляске недалеко от авиабазы Клир начала функционировать РЛС обнаружения системы раннего ракетного предупреждения AN / FPS-50, в 1965 году к ней добавилась РЛС сопровождения AN / FPS-92. РЛС обнаружения AN / FPS-50 состоит из трех антенн и связанного с ними оборудования, осуществляющего мониторинг трех секторов. Каждая из трёх антенн контролирует сектор 40 градусов и может обнаруживать объекты в космосе на дальности до 5000 км. Одна антенна РЛС AN / FPS-50 занимает площадь, равную футбольному полю. Параболическая антенна РЛС AN / FPS-92 представляет собой 26-метровую тарелку, упрятанную в радиопрозрачный купол высотой 43 метра.
Радиолокационный комплекс на авиабазе Клир в составе РЛС AN / FPS-50 и AN / FPS-92 находился в эксплуатации до февраля 2002 года. После чего был заменён на Аляске РЛС с ФАР AN / FPS-120. Несмотря на то, что старый радиолокационный комплекс официально не функционирует уже 14 лет, его антенны и инфраструктура до сих пор не демонтированы.
В конце 60-х после появления в составе ВМФ СССР стратегических подводных ракетоносцев вдоль атлантического и тихоокеанского побережья США началось возведение РЛС фиксации ракетных пусков с поверхности океана. Система обнаружения была введена в эксплуатацию в 1971 году. В её состав вошли 8 радиолокаторов AN / FSS-7 с дальностью обнаружения более 1500 км.
В 1971 году в Великобритании на мысе Орфорднесс была построена загоризонтная станция AN / FPS-95 Cobra Mist с проектной дальностью обнаружения до 5000 км. Первоначально строительство РЛС AN / FPS-95 предполагалось на территории Турции. Но после Карибского кризиса турки не желали быть в числе приоритетных целей для советского ядерного удара. Опытная эксплуатация РЛС AN / FPS-95 Cobra Mist в Великобритании продолжалась до 1973 года. В связи с неудовлетворительной помехозащищённостью она была выведена из эксплуатации, и от строительства РЛС данного типа в дальнейшем отказались. В настоящее время здания и сооружения несостоявшейся американской РЛС используются британской вещательной корпорацией Би-би-си для размещения радиопередающего центра.
Более жизнеспособным оказалось семейство дальних загоризонтных РЛС с ФАР, первой из которых была AN / FPS-108. Станция такого типа была построена на острове Шемия, недалеко от Аляски.
Остров Шемия в гряде Алеутских островов был выбран местом строительства загоризонтной РЛС не случайно. Отсюда было очень удобно собирать разведывательную информацию об испытаниях советских МБР, и отслеживать боевые блоки испытываемых ракет, падающие на мишенное поле полигона Кура на Камчатке. С момента ввода в строй станция на острове Шемия неоднократно модернизировалась. В настоящее время она используется в интересах Агентства по противоракетной обороне США.
В 1980 году была развёрнута первая РЛС AN / FPS-115. Эта станция с активной фазированной антенной решеткой предназначена для обнаружения баллистических ракет наземного и морского базирования и расчёта их траекторий на дальности более 5000 км. Высота станции составляет 32 метра. Излучающие антенны размещены на двух 30-метровых плоскостях с наклоном 20 градусов вверх, что даёт возможность сканирования лучом в пределах от 3 до 85 градусов над горизонтом.
В дальнейшем радары предупреждения о ракетном нападении AN / FPS-115 стали базой, на которой создавались более совершенные станции: AN / FPS-120, AN / FPS-123, AN / FPS-126, AN / FPS-132, являющиеся в настоящее время основой американской системы предупреждения о ракетном нападении и ключевым элементом строящейся системы национальной ПРО.