что такое самострел на войне
Самопалы и палечники Как в русской армии пытались бороться со случаями умышленного членовредительства
Случаи членовредительства, самострелы и умышленное заражение болезнями были широко распространены во время Первой мировой войны во всех воюющих армиях. В России на самоповреждения и разнообразные симуляции военные врачи обратили внимание уже в первые месяцы боев как на самом фронте, так и в призывных комиссиях.
Наиболее распространенным видом членовредительства были самострелы («самопалы»). Командование считало самострелы феноменом, означавшим распространение практики на широкие слои воинского контингента. Самострелы в царской армии случались еще во время Русско-японской войны, но массовый характер они в то время не носили.
В Первую мировую войну «самопалы», как правило в ладонь, появились уже в первые месяцы военных действий. Такие случаи воспринимались как проявления упадка духом, трусости, паники, попытки скрыться в госпитале. Кадровые военные связывали их с тем, что теперь в армии «не настоящие солдаты, а бог знает кто».
Осенью 1914 года с фронтов сообщали уже о значительном количестве саморанений. По свидетельству полковых врачей, самострелы составляли до пяти человек в полку ежедневно.
Большей частью стреляли в пальцы, «кто поумнее» — в указательный палец правой руки, большинство же в левую руку. Согласно свидетельствам, основным способом саморанения являлось умышленное высовывание из окопов левой руки, чтобы пули попали в пальцы. Командование считало это явление если не массовым, то все же заразительным, захватившим даже кадровых офицеров. Появился специальный термин — палечники.
Свидетели с мест указывали на значительное количество подобных ранений. Иногда до 25 процентов от всех раненых. Были выявлены и некоторые характерные приемы для нанесения самоповреждений. Так, при выстрелах обертывали руку мокрой тряпкой, чтобы не оставлять ожогов, или стреляли через доску, а то и две доски, в результате чего получался гладкий огнестрельный канал. Другие проделывали дырку в жестяной коробке, приставляли ее к руке и сквозь дырку направляли дуло. В госпиталях при расспросах палечники часто путались в показаниях или слишком картинно стонали. Особенно странно было появление массы палечников в периоды, когда никаких боев не происходило.
Санитарный отряд подбирает раненых на поле боя.
Изображение их журнала «Великая война в образах и картинах», 1915 год
Военное начальство быстро осознало проблему членовредительства и симуляции и попыталось решать ее законодательными средствами. 10 октября 1914 года главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал Н.И. Иванов запросил Верховного главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича о «принятии решительных мер против развившегося среди нижних чинов армии, по-видимому, умышленного членовредительства путем огнестрельных поранений в руки». И уже 16 октября был издан приказ №104 об изменении соответствующей статьи (245-2) Воинского устава о наказаниях.
Вот текст этого приказа, опубликованный в журнале «Разведчик» (Петроград) 16 декабря 1914 года.
Распоряжение по военному ведомству
Дополнить кн. XXII С.В. II. 1869 г., изд. 4-е, новою 245-2 статью, изложить ее в следующей редакции:
«За умышленное причинение себе непосредственно или через другое лицо, с целью уклонения от участия в военных действиях, огнестрельных и других ранений, повлекших за собою увечие или повреждение здоровья, хотя бы даже лишь временно воспрепятствовавшее исполнению служебных обязанностей, виновный подвергается:
а) Во время войны в районе военных действий — лишению всех прав состояния и смертной казни или ссылке в каторжные работы от четырех до двенадцати лет, или без срока.
б) В виду неприятеля — лишению всех прав состояния и смертной казни.
Тем же наказаниям подвергается и тот, кто с намерением вышеуказанным способом изувечит другого или повредит ему здоровье или окажет ему в этом содействие».
Согласно испрошенному особому Высочайшему повелению, настоящий закон должен почитаться подлежащим применению с 16 октября 1914 года, когда подобная мера была уже принята по существу приказом Верховного Главнокомандующего за №104.
9 ноября 1914 года было получено одобрение императора Николая II об утверждении этой меры в законодательном порядке.
Русская открытка выпуска 1915 года
Изображение из собрания П.Каменченко
Однако на практике грозные статьи военно-уголовного законодательства не работали. Доказать факт умышленного членовредительства оказалось чрезвычайно сложно. Сохранилось всего лишь несколько сот военно-судебных дел о членовредительстве, большинство из которых вообще не были закончены к Февральской революции, когда эти дела были просто прекращены или по этим делам выносились оправдательные приговоры.
Как в русской армии времён Первой мировой появлялись уклонисты, дезертиры и самострельщики
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Существовал, конечно, определенный процент смекалистых призывников, которые старались на фронт не попадать, ведь убегать из окопов гораздо труднее, чем найти причину и способ остаться дома. Такие чаще всего симулировали нездоровье, а ответственные лица за взятки закрывали на это глаза (некоторые вещи со временем не меняются). Кому не повезло – пытались удрать по дороге к месту службы. Выпрыгивали из вагонов, покидали лагерь ночью и добирались домой своим ходом. Для тех, кто благополучно приезжал на фронт, оставалась еще лазейка – лазарет. Любая царапина, если ее расковырять, могла обеспечить нежелающим воевать хороший повод подольше полежать в кровати или, если повезет, то и получить долгожданную свободу – списание как негодного к службе. Поэтому были широко известные «народные средства» обратного действия, не дающие ранам заживать: соль и керосин.
Еще одни цифры, способные ужаснуть: в 1915 году 20% (пятая часть!) всех ранений, полученных русскими солдатами, была сделана ими самими. «Самострел» встречался и раньше. Чтобы не идти в атаку, солдаты наносили себе легкое увечье и отлеживались в госпитале. Стреляли чаще всего по рукам и ногам, но самым эффективным способом было повредить указательный палец правой руки. После такого нетяжелого ранения долгожданное списание было, считай, в кармане, так как солдат не мог нажимать на курок и признавался негодным к службе. Из-за этого членовредителей называли еще «палечниками». К 1915 году ситуация с самострелами настолько обострилась, что выявленных уклонистов начали расстреливать на месте. Жестокая мера оказалась эффективной и помогла справиться с этим явлением.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Членовредительство
Следователи фронтовых военных прокуратур научились быстро распознавать самострелы.
Элементарная криминалистическая экспертиза внешнего вида раны устанавливала, что выстрел произведен с близкого расстояния, а не противником. Об этом свидетельствовали следы копоти и порошинки по краям раны. Членовредители быстро разоблачались. Тогда они стали применять простую уловку. Руку, в которую собирались произвести выстрел, обматывали тряпками, и выстрел производили через тряпки. Следы копоти и порошинки оставались на тряпках, а их выбрасывали. Военные следователи иногда находили эти тряпки, и они были косвенными уликами. Многие членовредители стали поступать совсем по-другому, пошли по пути «голосования». Боец высовывал руку из окопа и ждал выстрела со стороны противника. Такого членовредителя разоблачить было сложнее, если не было свидетелей его «голосования», готовых дать показания по этому поводу. Многие членовредители отрубали себе топором один или несколько пальцев. Каждое такое трибунальское дело было психологической загадкой. Человек вроде из трусости шел на совершение действий, которые требовали определенного мужества. Помнится дело по обвинению в членовредительстве одного сибиряка. Он отрубил себе топором сначала один палец. Ему показалось мало. Тут же он отрубил последовательно один за другим еще два пальца.
Нельзя было часто применять и примечание 2 к статье 28 Уголовного кодекса в редакции 1926 года, позволяющее отсрочить исполнение приговора до окончания военных действий с направлением осужденного на фронт, ибо членовредитель становился непригоден для дальнейшего несения военной службы. Поэтому членовредителя ждал расстрел, чаще всего перед строем товарищей по оружию. Командованию казалось, что такие показательные расстрелы приведут к сокращению членовредительства.
Расстрелы членовредителей ширились, но ширилось и число «самострелов» и по-прежнему топорами рубили себе пальцы. Смертные приговоры их не останавливали. Тысячи солдат пытались спасти свою жизнь таким путем, ибо «членовредители» всегда надеялись избежать разоблачения и трибунальского наказания.
Арбалет по-русски. Самострелы ратников
Вопрос происхождения
Тем не менее, в летописях присутствуют и более ранние свидетельства применения самострелов. Также известно множество археологических находок, подтверждающих данные летописей. За счет этого период появления и освоения первых самострелов удалось передвинуть на XII век. Кроме того, летописи и находки позволили уточнить историю древнерусских метательных вооружений.
Доступные данные позволяют предполагать, что Древняя Русь заимствовала арбалеты у западных соседей. К тому времени арбалеты получили широкое распространение в Европе, и русские ратники не могли их не заметить. Таким образом, «булгарская» версия выглядит несостоятельной.
Краткая история
В разных археологических комплексах на территории русских княжеств обнаружено множество наконечников арбалетных стрел, деталей самострелов и т.д. При этом некоторые находки представляют большой интерес. Так, при исследовании города Изяславль нашли останки стрелка, в снаряжении которого присутствовал поясной крюк для натяжения тетивы. Город был разрушен не позднее 1241 г., и к этому времени у его защитников были самострелы. Любопытно, что крюк изяславского арбалетчика является одной из старейших вещей такого рода во всей Европе.
В дальнейшем самострелы упоминаются только в качестве единиц хранения. В частности, они присутствуют в описях имущества Бориса Годунова и Оружейной палаты, составленных в XVII в. По всей видимости, это были изделия солидного возраста, изготовленные задолго до составления описей.
Особенности конструкции
По своей конструкции русские самострелы были максимально близки к зарубежным арбалетам. Использовалась та же архитектура; регулярно заимствовались и внедрялись различные новые наработки. При этом некоторые решения, вероятно, у нас не использовались или не нашли широкого распространения.
Основным боеприпасом для самострела являлся болт на основе деревянного древка и металлического наконечника. По своей конструкции арбалетные стрелы русского производства были похожи на зарубежные. С течением времени конструкция болта претерпевала некоторые изменения, позволявшие повысить боевые качества.
Болты ранних периодов имели наконечники черенкового типа, вбивавшиеся в древко. Масса наконечника не превышала 20-40 г. В XIV в. началось широкое распространение наконечников со втулкой. Они были прочнее и тяжелее, до 40-50 г.
По находкам можно наблюдать постепенное изменение формы наконечника. Самые старые образцы имели остротреугольную форму и квадратное сечение. Затем удлинение наконечников уменьшалось, а сечение преобразовывалось в ромб. Затем появились ромбические наконечники. Имелись изделия лавролистной формы – они могли иметь ромбическое или плоское сечение.
Нетрудно заметить, что изменение форм арбалетных наконечников было прямо связано с развитием доспеха. Остротреугольный наконечник с квадратным сечением был эффективен против кольчуг, но с появлением и распространением пластинчатого доспеха он уступил свое место ромбическому. Это позволяло самострелам показывать максимальную эффективность против актуальной брони противника.
Таким образом, ручной самострел рассматривался в качестве основного средства борьбы с защищенной пехотой или конницей противника. Тяжелые станковые арбалеты, в свою очередь, использовали преимущественно камни – удобное средство против скоплений живой силы, атакующей крепость. Несмотря на сравнительно малое число, самострелы всех видов вносили определенный вклад в борьбу с противником в разных условиях.
С войны на охоту
На переднем крае прогресса
Самострел оставил определенный след в военной истории Древней Руси. Позже он нашел применение и в охотничьем промысле, а к настоящему времени стал спортивным инвентарем. Всем этим арбалет подтвердил, что его конструкция имеет большой потенциал. А заимствования бывают нужными и полезными – если брать и внедрять их с умом.
Членовредители Великой войны
Героизм и самоотверженность — лишь одна сторона войны. Боевые действия могут выглядеть красиво на страницах книги или на экране телевизора, но в реальности всё гораздо страшнее и прозаичнее. Вполне настоящая возможность быть убитым во время боя и существующие нормативные документы, регламентирующие призыв в армию и увольнение из её рядов, часто оказывались достаточной причиной для сознательного и добровольного причинения сильных телесных повреждений самому себе. Выбор между смертью и инвалидностью многими солдатами делался в пользу последней.
«Палечники» на марше
«В госпитали тыла поступило большое число нижних чинов с поранениями пальцев на руках. Из них только с пораненными только указательными пальцами — 1200. Отсутствие указательного пальца на правой руке освобождает от военной службы. Поэтому, а также принимая во внимание, что пальцы хорошо защищаются при стрельбе ружейной скобкой, есть основание предполагать умышленное членовредительство…»
Это же явление получило распространение и в годы Первой мировой войны. Возникновение его обычно относят к периоду «Великого отступления» 1915 года. Опыт симуляции боевого ранения с целью отправиться в тыл был якобы перенят у австрийских войск и тогда же за него для «палечников» была введена смертная казнь.
В действительности же существуют свидетельства об инцидентах саморанений уже в ходе Восточно-Прусской операции 1914 года. Например, штабс-капитан 7-го Сибирского сапёрного батальона В. М. Молчанов (в годы Гражданской войны в России – видный участник Белого движения) вспоминал:
«Я видел перевязочные пункты, где было полно наших раненых… И меня первым делом поразило, что сёстры страшно заботятся о них, а они все ранены в пальцы, это были полки второй очереди. Я спрашиваю сестёр: «Чего вы нянчитесь с ними, ведь они же палечники! Они на воздух выставляют пальцы, чтобы их ранило…».
Кому война не по зубам
Тогда же самокалечение начало бытовать в тылу как способ избежать воинского призыва. Это иллюстрирует письмо некоего доктора Александра Вальпуха из Воронежа своему родственнику в Одессу. Член Комиссии по освидетельствованию нижних чинов делился житейской мудростью с юношей – вероятно, племянником:
«Очень прошу Колю не быть легкомысленным… Лица без каких бы то ни было ясно выраженных недостатков идут в строй. Но есть могучая 54 ст[атья] по которой многих приходится освобождать. Она гласит, что, если у лица окажется отсутствие не менее 10 зубов в одной челюсти или 14 зубов в двух, то оно считается негодным, причем зубы мудрости в счет не идут».
Молодому человеку настоятельно рекомендовалось позаботиться об удалении зубов даже с незначительными признаками кариеса. «Он должен сейчас удалять понемногу испорченные зубы и потом подсчитать: осталось ли должное количество, указанное в ст[атье] 54. Конечно, чем больше удалить, тем лучше», – рекомендовал доброхот. Впрочем, его увещевания были напрасны. Письмо Вальпуха в Одессу было перехвачено Главной военно-цензурной комиссией и не дошло до адресата.
О дальнейшей судьбе одессита Коли Вальпуха можно только догадываться. Любопытно другое: ровно 100 лет спустя, 1 октября 2014 года, в России была принята действующая редакция «Требований к состоянию здоровья граждан при первоначальной постановке на воинский учёт, призыве на военную службу…». И в разделе 2, в расписании болезней, «могучая 54 статья» – находится на своём прежнем месте.
Тщетные попытки борьбы
О «самострелах» до начала «Великого Отступления» не раз упоминал генерал Ю. Н. Данилов.
«К концу 1914 г… появились уклоняющиеся в виде палечников», — писал он, отмечая, что «уже в октябре-ноябре 1914-го года пришлось ввести суровые наказания за умышленное причинение себе или через другое лицо увечий или повреждений здоровья».
Одним из примеров упомянутых наказаний является параграф 2 приказа войскам 2-й армии Северо-Западного фронта № 173 от 20 ноября 1914 г. Текст его приводится с незначительными сокращениями:
Подобное отношение к своему долгу считаю недопустимым, бесчестным и подлым в отношении к товарищам, которые на местах умирают смертью честных и славных воинов, преступной перед дорогой нашей Родиной и обожаемым Монархом, за которых дерется теперь вся Россия.
Поступков таких в русской армии не должно быть: посему предписываю командирам частей… членовредителей сейчас же предавать полевому суду и расстреливать, как подлых изменников».
Военные власти полагали, что на фронте членовредительство не примет большого распространения, надеясь, что можно будет одолеть его ещё «на подступах к передовой». Для этого в военных госпиталях вводился строгий режим проверки возможных симулянтов. Например, у солдат из числа великорусских крестьян основной формой саморанений были «порубы» частей тела. Обычно те ссылались на случайные травмы при хозяйственных работах, что было сложно опровергнуть.
На практике «самострелы» подчас не только не оказывались под судом, но и удостаивались наград. Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич-младший порой встречал проходившие санитарные поезда. Обходя вагоны, он вручал по одному знаку отличия Военного ордена Св. Георгия примерно на 5–8 легкораненых нижних чинов. В результате солдаты, решившиеся на самокалечение, дабы покинуть передовую, иногда оказывались георгиевскими кавалерами.
Развитие «искусства» саморанения
Неудачи русской армии в кампанию 1915 года и начало «Великого отступления» привели к всплеску саморанений, ставших многочисленным явлением. История прапорщика К., разоблачённого генералом А. А. Свечиным, была лишь одним из многих примеров.
Известный впоследствии красный партизан Бадила Гагиев в своей автобиографии описал договорённость с эскадронным писарем Степановым о нанесении друг другу ранений из винтовки. Для большей правдоподобности было решено прострелить Степанову руку, а Гагиеву – ногу. Последний выстрелил по пальцам руки товарища с расстояния. Пуля оторвала Степанову два пальца и он, страдая от боли, лишился возможности ранить Гагиева.
Данный эпизод любопытен хитростью, к которой прибегли уклонисты – стрельбе с расстояния. На тот момент для военных врачей не составляло труда идентифицировать ранение как «самострел» по пороховому осадку на кожных покровах вокруг раны. Изобличённые поначалу объясняли его наличие ранением разрывной пулей. Однако в дальнейшем было установлено, что при попадании в тело она оставляет ожог на коже вокруг выходного отверстия раны.
Искусство нанесения саморанений прогрессировало, росло и их число. Видный военный специалист Генерального штаба генерал-майор П. И. Изместьев отмечал: «Тысячи так называемых палечников отстреливают себе пальцы, рубят их, вырывают зубы, растравляют раны, чтобы уйти из боя…». Зачастую же в самокалечении видели возможность вообще избежать призыва.