что такое романтическая ирония
О РОМАНТИЧЕСКОЙ ИРОНИИ
О РОМАНТИЧЕСКОЙ ИРОНИИ
Романтической иронии посвящено немало философских томов, а первым Романтическую Иронию открыл Шлегель (философ Романтизма). Шлегель противопоставлял полноте знания, (понимания) некое непонимание, даже некую пустоту (или полноту) непонимания, которая в Романтизме глубже самого понимания. Это Шлегель и называл Романтической Иронией.
Наконец, Романтическая Ирония держится на понимании мира как игры (игры сил, случаев, образов, законов, красок, и.т.п.)
Отними у Романтизма его Романтическую Иронию, и мы получим Утопизм.
Романтическая Ирония была свойственна и Кьеркегору (при этом обильно, я бы заметил), что в Кьеркегоре и выдает Романтика. Но это не просто Ирония, а Ирония Романтическая (например, у Батая нет Романтической Иронии, Батай модернист.) Романтическую Иронию нельзя смешивать ни с сократической Иронией, ни с иронией модернистской,(или постмодернистской), как нельзя ее смешивать и с классической Иронией.
Романтическая Ирония тем и отличается от Иронии Модернизма, что это Ирония Христианская по своему существу. Даже в том случае, когда Романтик мог выходить за каноны Христианства (не без помощи вышеназванной Иронии. )
Если же искать ее отличие от сократической (более благородной) иронии, от сократической Иронии, Романтическая Ирония отличается динамичностью, (ирония античная скорее статична), большей неуловимостью, как и большим диапазоном смысловой игры.
Хотя, конечно, Романтическую Иронию определить с философской точки зрения, довольно, сложно.
Конечно, на Романтизм влиял философский субъективизм и трансцендентализм Канта (в первую очередь), правда если иметь в виду первое издание Критики Чистого разума, в котором Кант еще ставил на Воображение а не на Рассудок, (как в позднем издании.)
Однако, Романтическая Ирония это и пьеса Лопа де Вега «Собака на Сене». Аристократичной в этом произведении является прежде всего сама Ирония, и потому в конце концов и сама Судьба.
Возможна ли в наше время Романтическая Ирония?
Однако, характеризуя современное искусство в целом, современному миру Романтическая Ирония не свойственна, может быть лишь за некоторыми исключениями. Хотя, это не значит что она в принципе невозможна.
Возвращаясь к руслу Модернизма, следует так же добавить несколько слов.
Разумеется было бы поспешно, и опрометчиво обвинять все искусство Модернизма в дегуманизации, (говоря о распаде вначале Классического, а затем и Романтического Субъекта в Модернизме), Модернизм вышел из Романтизма. И в этом отношении, можно сказать, Модернизм нес черты Высокого в той мере в какой он не утратил связь с Романтической Традицией Искусства.
Тем не менее парадокс Романтической Иронии состоит и в том, что нельзя про нее сказать что она невозможна, (даже в том случае, если ее нет.) Романтизм в наше время как раз возможен.
Думаю, некоторые тенденции к возврату Романтизма уже присутствуют.
Немецкий романтизм: диалог художественных форм и романтическая
ирония
Как известно, романтизм видоизменил существовавшую систему литературных жанров. Романтики многое предугадали в тенденциях литературного развития. В частности, они предсказали будущность роману, до них считавшемуся принадлежностью низкой литературы, и сами создали ряд блестящих образцов в этом жанре.
К числу созданных романтиками разновидностей романного жанра можно отнести роман о личности ( исповедальный или личный роман), широко представленный во французском романтизме (Шатобриан, Сталь, Констан, Мюссе, Ж. Санд), а также роман о художнике (Kьnstlerroman), особенно характерный для немецкой литературы.
Сугубо романтическим жанром явилась и лиро-эпическая поэма, представленная созданиями Байрона и Шелли, Ламартина и Виньи, Мицкевича, Пушкина, Лермонтова и др. Этот жанр с его одиноким, страдающим героем на долгие годы стал знаковым явлением для всего направления. Именно в нем нашло себе выражение смятенное состояние мятежной души и исключительность главной фигуры.
Одним из характерных жанров романтической литературы была фантастическая повесть, фантастическая новелла или сказка. В произведениях этого типа более всего давало себе простор воображение. Именно здесь человеческий дух чувствовал себя наиболее раскованным. В создании фантастических произведений особенно отличились немецкие романтики. Но и в других странах стремление проникнуть в непознанные сферы жизни приводило художников к использованию фантастики. Можно назвать, например, знаменитый роман Мери Шелли «Франкенштейн», а также сказки Нодье или повести Жерара де Нерваля, не говоря уж о новеллах Э. По.
Романтическая эпоха с ее культом человеческой личности оказалась чрезвычайно благоприятной для развития поэзии. Романтизм — время небывалого расцвета лирики, время поистине великих поэтов. Среди них самые известные — Гельдерлин и Брентано, Эйхендорф и Гейне, Байрон и Шелли, Вордсворт и Кольридж, Ламартин и Виньи, Гюго и Мюссе, Э. По и др. Жизнь романтической души отражалась в лирическом излиянии. Возможности поэтического слова и лирического самовыражения расширились необычайно. Диапазон лирического чувства простирался от задушевности простой песни до сгущенной метафоричности и смысловой многозначности философической медитации.
Классической страной романтизма волею судеб оказалась Германия. Эпоха романтизма явилась эпохой расцвета немецкой литературы, возрастания ее международной роли, когда возникли художественные произведения высочайшей пробы, и доселе не утратившие своей актуальности.
Ирония оказывалась единственным средством снятия этого противоречия, по необходимости субъективным, ибо только с помощью иронического осмысления явлений действительности творец получал возможность подняться над ними и над ограниченностью собственных потенций.
Характерными для немецкого романтизма, практически почти исключительно «немецкими» жанрами стали фантастическая повесть или сказка, ироническая комедия, фрагмент, особый романтический роман и, в частности, «роман о художнике» (Künstlerroman).
Начало « роману о художнике» было положено еще в предшествующую литературную эпоху романом В. Гейнзе «Ардингелло» (1787) и отчасти, конечно, «Вильгельмом Мейстером» Гете. Однако романтики немало постарались, чтобы по-своему поставить и решить проблему художника. В. Г. Вакенродер в «Сердечных излияниях монаха, любителя искусств», Л. Тик в «Странствованиях Франца Штернбальда», Новалис в «Генрихе фон Офтердингене», Э. Т. А. Гофман в новеллах и в романе «Житейские воззрения кота Мурра» работали в этом жанре. Именно здесь творческая личность смогла осмыслить свое место и назначение в мире, утвердить особый жизненный статус художника и его право на владение истиной.
«Künstlerroman», во многом продолжая традицию « романа воспитания», служил саморефлексии художника и искусства и включал в себя эстетическую программу творца, его художническое кредо.
Вместе с романом большие изменения претерпела новелла, образовавшая самостоятельный этап в развитии жанра. Отталкиваясь от гетевской формулировки о новелле как о «неслыханном происшествии», романтические новеллисты усилили эмоциональное звучание этого малого жанра и широко использовали в нем фантастические мотивы и образы. Отсюда вытекает пристрастие немецких романтиков к фантастике как к средству выражения непознаваемой тайны мира. Немецкие романтики создали особую форму фантастического, связанную с поэтикой тайны, с фантастикой необъяснимого и несказанного. Таковы и не подлежащие рациональному истолкованию сказки Тика, и кошмарная романтика Арнима, и «страшные» рассказы Гофмана. Фантастическое начало прочно входит в ткань художественных произведений романтиков. Оно может образовывать особое художественное пространство, может вторгаться в повседневную жизнь, может искажать ее до гротеска. В немецком романтизме фантастика становится полноправной эстетической категорией. Она диктует и свойственное именно немецким романтикам представление о сказке как о « каноне поэзии», как о своеобразном жанре жанров. Сказка возникла как порождение чистой фантазии, как игра духа, претендующая, впрочем, на глубинное постижение сути бытия и на своеобразное постижение разноликих и « чудесных» явлений жизни. Сказки создавали почти все немецкие романтики. Трудно найти хоть одну творческую индивидуальность в немецком романтизме, какая не оставила бы ни одной попытки попробовать себя в этом жанре. Иронический дух, свойственный романтическому мирочувствованию, разрешал безграничный полет фантазии и вместе с тем, как уже говорилось выше, предполагал «рефлексию». Сказка поэтому воспринималась как наиболее свободная форма для самовыражения творящего субъекта и как своеобразный миф, закрепляющий в художественной форме некие изначальные основы мироздания и его проявлений.
содержания, порой складывавшихся в афоризматическую форму, фрагментарность часто изначально образовывала структуру крупного художественного произведения. Можно в этом случае вспомнить, например, «Люцинду» Ф. Шлегеля или «Кота Мурра» Гофмана. Главным объектом иронии в творчестве ранних романтиков (Ф. Шлегель, Л. Тик, К. Брентано) являлся низменный характер окружающей жизни. Незадетым иронией оставался только тот высокий поэтический мир, который утверждался ею с помощью иронического осмысления мира существующего. На первый план выдвигалась самоценность творящего субъекта.
В самом основании романтической иронии была, однако, заложена возможность постоянного изменения, вплоть до самоотрицания. В ней содержалось и стремление к объективному постижению мира, и разрушительная сила релятивистского отношения к его разнообразным и неоднозначным явлениям. В процессе своего развития принцип романтической иронии расширялся. В иронии начала преобладать констатация объективной относительности разных ценностей мира, его смысловая многозначность. В позднем романтизме, в творчестве Гофмана например, ирония направляется не только на низменный характер действительности, но и на сам возвышенный поэтический объект. Иронически разрушается гармония единого романтического стиля. На его изломе возникают потенции новой художественности. Еще более отчетливо эти тенденции проявляются в поэзии и прозе Гейне. Его ирония открывает путь к более конкретному постижению мира в его противоречиях и, по сути, граничит с сатирой, а то и перетекает в нее. Стилистическая система становится все более многоголосой.
Примечания
1 Белинский В. Г. Несколько слов о поэме Гоголя «Похождения Чичикова, или Мертвые души». — Собр. соч.: В 3 т. — М., 1948. — Т. 2. — С. 300.
2 Михайлов Ал. В. Этапы развития музыкально-эстетической мысли в Германии XIX века // Музыкальная эстетика Германии XIX века: В 2 т. — М., 1981. — Т. 1.– С. 12.
3 Назовем здесь самые главные: Haym R. Die romantische Schule. Ein Beitrag zur Geschichte des deutschen Geistes. — Darmstadt, 1961; Huch R. Blütezeit der Romantik. –(о. О), 1905; Benz R. Die deutsche Romantik. — 3 Aufl. — 1940; Kluckhohn P. Das Ideengut der deutschen Romantik. — 3 Aufl. — (о. О)1953; Romantik in Deutschland. Ein interdisziplines Symposium. Hrsg. von Richard Brinkman. — 1978; Kleβmann Е. Die deutsche Romantik. — Köln,1979; Аyrault R. La genèse du romantisme allemand 1797–1804. — 2 Bde. — Paris, 1976; Murillo José Sànchez de. Der Geist der deutschen Romantik. — München, 1986; Берковский Н. Я. Романтизм в Германии. — Л., 1976; Федоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. — Рига, 1988; Грешных В. И. Мистерия духа. — Калининград, 2001; и др.
6 Шлейермахер Ф. Д. Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. — М., 1911. — С. 36.
7 Шеллинг Ф. В. Философия искусства. — М., 1966. — С. 184.
8 Шеллинг Ф. Система трансцендентального идеализма. — Л., 1936. — С. 387.
10 Strohschneider-Kohrs I. Die romantische Ironie in Theorie und Dichtung. — Тübingen, 1960. — S. 15. 11 Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика.– М., 1983. — Т. 1. — С. 282– 283.
13 Friedrich Schlegel. Seine prosaische Jugendschriften. — Bd 2.– Wien, 1906. — S. 251.
14 Шлегель Ф. Указ. соч. — С. 287.
18 Ханмурзаев К. Г. Немецкий романтический роман. — Махачкала, 1998. — С. 131.
19 Шлегель Ф. Указ. соч. — С. 405.
— Bd 2. — Leipzig, (o. J.) — S. 535.
21 Ханмурзаев К. Г. Указ. соч. — С. 130.
23 Цит по: Ханмурзаев К. Г. Указ. соч. — С. 297.
24 Карельский А. В. Драма немецкого романтизма. — М., 1992. — С. 43.
— С. 69–70; Смирнов А. В. К вопросу о национальных традициях в « эпическом театре» Брехта // Вопросы зарубежной литературы. — Пермь, 1972.
26 Грешных В. И. Мистерия духа: Художественная проза немецких романтиков. — Калининград, 2001. — С. 42. Теория фрагмента разрабатывалась также в другой работе этого автора, см.: Грешных В. И. Ранний немецкий романтизм. Фрагментарный стиль мышления. — Л., 1991; см. также: Das Unendliche als kьnstliche Form. Ein Symposion. — Bern-München, 1959.
7. Романтическая ирония
7. Романтическая ирония
Что такое романтическая ирония и в чем ее отличие от иронии античной?
Надо иметь в виду оригинальность терминологии Зольгера, потому что обычно плохо различают символ и аллегорию. То, что Зольгер называет символом, есть просто сам эстетический или художественный предмет, данный в своей полной конкретности, когда уже нельзя отделить воплощаемую идею от той картины, в которую она воплощена. Аллегория же лучше всего понимается в басне. Различие символа и аллегории Зольгер применяет к каждому из трех видов фантазии. К первому виду фантазии он относит фантазию образную, создающую символ, чувственную фантазию, необходимую для аллегории. Второй вид фантазии связан с «чувственным выполнением», ощущением (юмор). Третий вид фантазии – символическое направление, которое касается сферы понятия. С третьим видом связана «острота» (Witz) – аллегорическое направление, которое, по Зольгеру, «снимает противоположность идеи». Символическое и аллегорическое направления объединяются в единый, абсолютный акт через иронию.
Таким образом, по Зольгеру, ирония есть, во-первых, сфера взаимоперехода идеи и действительности в том их состоянии, когда они отождествляются и сливаются в одно. Во-вторых, в этой сфере для иронии необходимо фиксировать: а) «контемплятивную», то есть созерцательную, сторону; указанная сфера должна быть перешедшим в действительность понятием; б) она должна предстать как действительность, пронизанная идеей, мыслью, несмотря на то, что всякая действительность, по мнению Зольгера, является некоторого рода гибелью идеи. Здесь идея растворяется в действительности, но вместе с тем пробуждает эту действительность к жизни, к возникновению. Гибнущая в действительности идея торжествует и создает из нее высший идеал. Это и есть, по Зольгеру, ирония.
Изложение Зольгера – отвлеченно-идеалистическое, и потому в нем не видно подлинных жизненных и интуитивных сторон романтической иронии. В том виде, как это изложено у Зольгера, ирония есть не что иное, как просто эстетическое сознание, в котором должны совпадать идея и чувственность и в котором эта сфера совпадения должна тоже даваться не только идейно и не только чувственно, но идейно-чувственно, то есть синтетически. В таком сознании все, что жизненно безобразно и уродливо, вполне уравновешено красотой и глубиной изображения в искусстве, так что оно не мешает нам, по Зольгеру, наслаждаться им эстетически. Но почему же это ирония? Вот тот интересный вопрос, на который трудно ответить, если пользоваться только отвлеченными философскими рассуждениями Зольгера, который выясняет иронию так же, как некую логическую категорию. Внутренний смысл романтической иронии, ее физиономия рисуется при помощи других категорий, хотя и менее точных логически. Ее внутренний смысл можно уловить только имея в виду общеизвестную у романтиков игру противоречиями. Известно, что романтики увлекались противоречиями человеческой жизни.
Это рассмотрение у романтиков жизни и природы как игры противоположностей, как драмы, как романа или, короче, это понимание всей жизни с точки зрения эстетических категорий как раз и является тем, что давало им возможность так для нас неожиданно и так оригинально «синтезировать» жизненные противоречия.
Но и в таком виде романтическая ирония не открывает всех своих секретов, хотя указание на то, что она является здесь по преимуществу эстетической категорией, уже достаточно отличает ее от иронии античной.
е) Последний, самый затаенный секрет романтической иронии очень убедительно формулирует Гегель, выводя романтическую иронию из абсолютного субъективизма Фихте. По Фихте, «все существующее существует только благодаря мне, «Я» может снова все уничтожить». Отсюда вывод, что «ничто не ценно само по себе и в самом себе, а ценно лишь как порожденное субъективностью «Я». «Но в таком случае «Я» может быть господином и повелителем всего и ни в какой сфере нравственности, права, человеческого и божественного, мирского и святого нет ничего такого, что не нуждалось бы в том, чтобы сначала быть положенным «Я». Вследствие этого все в себе и для себя сущее есть видимость, существующая благодаря «Я», которое властно свободно и произвольно распоряжаться ею. Оставит ли оно в силе эту видимость или уничтожит ее, это всецело зависит от желания, каприза «Я», которое уже в самом себе, в качестве «Я» есть абсолютное «Я».
Читайте также
2. РОМАНТИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА
2. РОМАНТИЧЕСКАЯ УСТАНОВКА Придание смерти подобной значимости, разумеется, сразу же побуждает к размышлениям и зачастую понимается неверно. Во избежание этих недоразумений устремления экзистенциальной философии необходимо прежде всего предварительным образом
17. «Сильна, как смерть…» Романтическая любовь
17. «Сильна, как смерть…» Романтическая любовь Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше яхонтов. Мишлей 31:10 У ортодоксальных евреев этот стих открывает поэму любви, которую муж рассказывает своей жене каждую пятницу вечером перед шаббатней трапезой. Поэма написана
1. Ирония.
IV. Ирония и сарказм
IV. Ирония и сарказм «Смешное убивает». Маркс, может быть, более чем многие художники слова знал о смертельной силе смешного. Крупнейшие художники – провозвестники новых эпох – всегда пользовались этой смертельной разрушительной силой в борьбе с отживающим старым миром.
Глава VI Романтическая любовь
Глава VI Романтическая любовь Победа христианства и последовавшие за тем века варварства привели к тому, что в отношениях между мужчинами и женщинами появились мрачные черты жестокости, неизвестные в античном мире в течение многих веков, – античный мир был порочен, но он
2.5. Французская романтическая историография. Ф. Гизо, О. Тьерри, Ф. Минье, Ж. Мишле
2.5. Французская романтическая историография. Ф. Гизо, О. Тьерри, Ф. Минье, Ж. Мишле Послереволюционная Франция ответила романтической рефлексией на ужасы якобинского террора. А романтизм в целом явился ответной реакцией на антиисторизм руссоистского течения французского
Вечная ирония общественности
Вечная ирония общественности Женственность, вечная ирония общественности. Гегель Женственность как принцип неопределенности.Она расшатывает половые полюса. Женственность не просто полюс, противостоящий мужскому, она то, что вообще упраздняет различимую оппозицию, а
ИРОНИЯ
ИРОНИЯ ИСТОРИИ
§5. То же. Ирония
§5. То же. Ирония Ирония – сложная эстетическая категория. В литературе она нашла большое отражение, однако эта литература достаточно еще не исследована. Кроме того, историки литературы, литературные критики и исследователи эстетических учений занимались главным
1. Ирония до Платона
1. Ирония до Платона Слова eir?neia – «ирония» и eir?n – «ироник» нет ни в греческой поэзии до Аристофана, ни в греческой прозе до Платона. Оно толкуется в антично-средневековых словарях. Гесихий: «ирония – обман, насмешка»; Суда: «ирония – насмешка», «иронизирующие – насмехающиеся»;
Ирония самооценки
Ирония самооценки Те, кто стремится к высшему — к высочайшим идеалам и стандартам и к высшим достижениям — чаще всего имеют самый низкий уровень самооценки, поскольку сравнение себя с высшими стандартами показывает лишь недостатки собственного поведения и
2. Романтическая картина мира
2. Романтическая картина мира Важнейшую цель своего художественно-философского творчества романтики видели в максимально точном выражении становления и развития жизни во всей ее динамике. Органическому строению мира романтики искали эквиваленты в «органических»
I (Ирония)
I (Ирония) Тенбридж, 15 июля 1739 г.Милый мой мальчик!Спасибо тебе за то, что ты беспокоишься о моем здоровье; я бы уже давно дал о себе знать, но здесь на водах не очень-то хочется писать письма. Мне лучше с тех пор, как я здесь, и поэтому я остаюсь еще на месяц.Синьор Дзамбони
Романтическая парадигма
Романтическая парадигма Я сам некогда был сторонником романтической модели. Согласно этому общему воззрению, младенец при рождении (и человечество на заре своего существования) — это благородный дикарь, находящийся в полном контакте с идеально целостной и единой
Ирония (Ironie)
Ирония (Ironie) Стремление насмехаться над другими или над собой (самоирония). Ирония держит на расстоянии, отдаляет, отталкивает и принижает. Она нацелена не столько на то, чтобы смеяться, сколько на то, чтобы заставить смеяться других. Ирония не столько веселит, сколько
Что такое романтическая ирония
Ирония и вымысел: от романтизма к постмодернизму
Глава 1. Проблема иронии
Глава I ПРОБЛЕМА
ИРОНИИ
Теории иронии
Типы иронии
Ирония и смежные категории
Романтическая ирония
Ирония модернизма
Глава II РОМАНТИЧЕСКАЯ ИРОНИЯ И МИФОПОЭТИЧЕСКИЙ ВЫМЫСЕЛ
Глава III ПРИВАТНЫЕ ВЫМЫСЛЫ МОДЕРНА
Глава IV ИРОНИЧЕСКИЕ ИЗОБРЕТЕНИЯ ПОСТМОДЕРНА
Особенность романтической иронии в том, что она органически сопряжена с вымыслом, в результате чего общее понятие иронии для нее не достаточно.
Отмечая, что романтическая ирония была духом времени, определившимся в качестве философского скептицизма и состояния турбулентности сознания на почве французской революции, Э.Мелор полагает, что парадигмой анализа может быть трактовка Ф.Шлегелем иронии как процесса самосозидания и самоограничения. 19 У романтиков пробудилось скептическое отношение к разуму, нацеленному на внешнее бытие, и стало отдаваться предпочтение любви и воображению, определяющих внутреннюю реальность человеческого существования. Романтики поняли, что субъект не сущность, а постоянное изменение и становление, многообразный жизненный процесс, что позволило им увидеть мир как хаос бесконечных возможностей, шлегелевское Fulle. Отсюда проистекало понимание ограниченности человеческого познания и языка, отрицание абсолютного порядка в природе и человеческой жизни, неприятие эгоизма и утопий прогресса. Энтузиазм романтика заключается в творчестве себя и своих мифов, энергии жизни, которые не определяются ни логической моделью, ни божественной телеологией. Однако в то же время онтология становления является саморазрушением, опирающимся на скепсис подобный установке Сократа: я знаю, что ничего не знаю. 20 Поэтому всякое утверждение, символ или ценность в универсуме становления преходящи.
В Перекроенном портном Т.Карлейля ирония выступает как противоречие непостижимой трансцендентной цели и ограниченности человеческого языка и познания, оперирующих артефактами повседневности. Стремясь к потусторонней цели и используя примитивный символический язык, субъект постоянно недопонимает Божественную идею мироздания и оказывается снедаемым саморазрушающимися артефактами.
Совершенно иное значение, согласно Э.Мелор, ирония приобретает у Кольриджа и Л.Кэрролла, где она действует в сфере морали и языка. В отличие от других романтиков Кольридж и Кэрролл взирают на универсум хаоса со страхом и трепетом, а потому их ирония образует круг риторической и теологической самозащиты.
В целом, понимая иронию романтиков как онтологию становления и разрушения, порождающую динамический хаос, Э.Мелор показывает ее творческий характер, обладающий в силу заложенного в иронии скепсиса способностью к разрушению устойчивых ценностей, символов и представлений.
Диалектическое движение к Поэзии является одновременно и размышлением, которое облачено в платье риторики, существующей также в двух разновидностях. Обыденная риторика возникает под влиянием аффекта и является ложным изменением последовательного хода мышления, патетическим отвлечением от рационально ограниченных представлений. Абсолютная риторика подразумевает бессмысленное, она выступает как интенция, более склонная к эффекту, нежели отнесению к смыслу. Это исполнение конечного текста, произведения, символизирующего бесконечное, это внутренний духовный акт употребления языка.
Обнаружив двойственность логики воображения, С.Элфорд определяет, что романтическая ирония проявляется двояко: как негативная диалектика и виртуозное исполнение. Романтическая ирония направляется двумя встречными процессами: движением от конечного к бесконечному и представлением бесконечного в конечном, т.е. эпистемологией и герменевтикой.
1) Простое остроумие и обыденная риторика синтезируют фигуральный смысл, который снимается буквальным, и в процессе анигиляции иронического происходит истощение понимания, разряжение конкретных значений. Простое остроумие соединяет два несоответствующих элемента, в результате чего возникает новый образ, вызывающий изумление. Оно статично, его примером является каламбур.
2) Комбинаторное остроумие и абсолютная риторика репрезентируют абстрактное в конкретном, создавая сочетания фундаментально гетерогенных элементов с загадочным содержанием, где нет смысла, но в процессе магической игры исполнение текста становится значимым. Комбинаторное остроумие является динамичным, ибо выходит за рамки любой логики, становясь магией или мистерией. Оно открывает возможность прозрения вечного. 35
Обращаясь далее к У.Блейку, автор указывает, что в его системе движение идет обратно по сравнению с построением Ф.Шлегеля: не эпистемология заключает в себе Поэзию, но мифопоэтическая сфера охватывает эпистемологию, целью является не единение с Абсолютом, но отделение от абстрактного Абсолюта, критицизм не является негативной диалектикой, как у Ф.Шлегеля, а предстает продуктивным творчеством, вдохновением. 36 Блейк рассуждает поэтическими символами и метафорами, в результате чего возникает не философское, а художественное понимание иронии.
В отличие от философской иронии Ф.Шлегеля, направленной от мира к абсолюту, художественная ирония У.Блейка проистекает из абсолюта.
Важно констатировать, что ирония носит игровой, иллюзорный характер, непосредственно связана с темпераментом, умонастроением, юмором. В отличие от законченных, статических форм (таких как античная ирония), романтическая ирония является открытой и динамической.
1 Jankelevitch V. L’ironie ou la bonne conscience. P.,1950, p. 55.