что такое психическая депривация
Настроение меняется внезапно. Как жить с «биполяркой»?
Об этой болезни хорошо сказал муж Ким Кардашьян, рэпер Канье Уэст. На обложке своего альбома он написал: «Я ненавижу быть биполярным, это потрясающе». Точнее и не скажешь. Наш эксперт – врач-психиатр высшей категории, член-корреспондент РАН, профессор, заведующая кафедрой психиатрии и наркологии, директор Института электронного медицинского образования ФГАОУ ВО Первый МГМУ имени И. М. Сеченова, доктор медицинских наук Марина Кинкулькина.
Суть психического заболевания под аббревиатурой БАР (биполярное аффективное расстройство) – в радикально резких беспричинных сменах настроения, которые возникают у человека на протяжении всей жизни. Раньше эту болезнь называли маниакально-депрессивным психозом.
Жизнь на разных полюсах
Речь идет не просто о сменяющих друг друга грусти или веселье, как часто бывает у эмоциональных людей, а о крайних степенях то отчаяния, то эйфории. Смена этих настроений может проходить как постепенно, так и внезапно, причем без видимых причин.
Считается, что биполярным аффективным расстройством страдали многие знаменитости прошлого. Этот недуг, впрочем, как и другие психические расстройства, приписывают Байрону и Хемингуэю, Вирджинии Вулф и Эдгару По, Ван Гогу, Шуману, Вивьен Ли и многим другим. Есть предположение, что легкой степенью БАР страдал даже «наше все» – во всяком случае, современники нередко упоминали о сменах настроения Александра Сергеевича.
Многие современные звезды открыто признаются в наличии у себя этого психического расстройства. В частности, в этом признавались Бритни Спирс, Майли Сайрус, Селена Гомес, Мэрайя Кери, Мэл Гибсон и другие.
Генетика или образ жизни?
БАР страдают и мужчины, но слабый пол – чаще. Это нарушение может появиться в любом возрасте: и у подростка, и у пожилого человека
Главный фактор риска – генетика. Однако конкретного гена, который бы отвечал за развитие БАР, не выявлено. Это полигенное расстройство, поэтому сдавать анализы, чтобы узнать, насколько велик риск заболеть, пока не имеет смысла. Тем более что генетическая предрасположенность – еще не приговор. Это доказали исследования на однояйцевых близнецах, у одного из которых с годами БАР проявилось, а у другого – нет. Вероятно, влияние имеют какие-то предрасполагающие факторы. О некоторых из них известно. Считается, что жизнь на пределе возможностей, с постоянными дедлайнами, стрессами и хроническим недосыпом, а также работа в ночную смену, частые перелеты со значительной сменой часовых полетов и, конечно, употребление психоактивных веществ способствуют развитию заболевания. Поэтому всего этого надо стараться избегать. А вот о том, как влияет на психику локдаун и пандемия, а также другие стрессы злосчастного 2020 года, ученым еще только предстоит узнать. Хотя наверняка не лучшим образом.
БАР, по разным оценкам, страдают от долей процента до нескольких процентов населения. В последнее время доля аффективных расстройств выросла в разы, что может объясняться улучшением диагностики (а также ростом числа стрессов).
На первый взгляд БАР не выглядит чем-то страшным и опасным. Многим это расстройство кажется даже привлекательным – то грустно, то весело, в общем, не соскучишься. К тому же быть не таким, как все, нынче модно. И потом, считается, что у людей с БАР интеллект и творческие способности выше, чем у «серой массы». Но даже если это и так, то называть БАР приятной штукой никто из тех, кто им страдает, точно не станет. Особенно тяжело тем больным, которые вовремя не обращаются за врачебной помощью. Без лечения и та и другая фазы БАР могут длиться месяцами (хотя иногда расстройство протекает с часто сменяемыми фазами). Причем, нельзя сказать, какой из периодов болезни тяжелее – маниакальный или депрессивный.
Тяжело, когда на душе плохо
Те, кто пережил депрессию, говорят, что это самое страшное из всего, что только может случиться. Весь мир предстает в черном цвете, сильно снижается не только настроение, но и самооценка, теряется смысл самого существования. Жизнь воспринимается как цепь трагических ошибок, больной постоянно обвиняет себя во всех бедах и грехах, даже тех, которых нет и в помине. Помимо душевных страданий часто возникают и физические: человек двигается как во сне, с трудом, словно на ногах и руках гири по пуду, или будто он плывёт против течения. Вдобавок ощущаются боли и напряжение во всем теле. При средней степени депрессии часто болит живот. По этому поводу люди обращаются к врачам, но диагноз поставить не удается. А ежедневные боли продолжаются. Психиатры называют это соматоформной симптоматикой. При выраженной депрессии у многих появляется так называемая «предсердечная тоска»: боль и тяжесть в груди, «камень на сердце». Но даже углубленное обследование не выявляет кардиологических проблем.
Нередко при депрессии пациенты (особенно пожилые) жалуются на затруднения мышления, ухудшение памяти. Врачи подозревают у них деменцию, но на самом деле аффективные расстройства не влияют на интеллект, и при лечении, когда настроение стабилизируется, мыслительные способности восстанавливаются.
Плохо, когда слишком хорошо
Маниакальная стадия БАР – субъективно более приятная. Больные находятся в великолепном настроении: любят весь мир и себя в нем. Отражение в зеркале радует, сомнений в собственных талантах и уме – ни малейших, сил и энергии – хоть отбавляй, бонусом идет ускоренная мыслительная деятельность. Многие больные в этой стадии спят по часу в день, но не испытывают усталости. Иногда они на ногах сутками – и хоть бы что, бодры, как «энерджайзер». Вроде бы прекрасно. Но нет. На фазе мании желания и идеи возникают слишком быстро, поэтому человек хватается за каждое новое дело, но, как правило, ни одно не доводит до конца. Так что продуктивность и в этой стадии невелика. Но ладно бы, если дело было только в этом/
Главная опасность мании – в том, что критика у человека в этот момент отсутствует и он может совершать поступки, о которых впоследствии будет сильно сожалеть. Например, может раздарить все свое имущество окружающим (подчас малознакомым людям или мошенникам). Или, скажем, возьмет кредиты, чтобы отправиться в путешествие на другой край света. Может даже что-то украсть – например, чтобы сделать дорогой подарок. Многие больные в эти моменты вступают в скоропалительные интимные отношения, приняв случайную встречу за любовь всей жизни (при этом начисто «забыв», что дома ждут жена и четверо детей). Наконец, нередко при мании люди, испытывая эйфорию, игнорируют у себя тяжелые соматические симптомы, в результате подолгу не обращаются к врачу и таким образом запускают тяжелое заболевание (пневмонию, например, или COVID-19).
К тому же не все больные на маниакальной стадии бывают «душками». Часто они проявляют необоснованную агрессию, если, например, окружающие не соглашаются с их «гениальными» идеями. В результате «гневливой мании» возникают конфликты и даже ситуации, требующие вмешательства правоохранительных органов и недобровольной госпитализации больного.
Самое плохое, что могут делать родственники и друзья человека с БАР, — это игнорировать проблему, обесценивать страдания, при этом обвиняя самого больного и взывая к его совести. Например, они призывают человека в депрессии «взять себя в руки, не раскисать», говорят, что он «с жиру бесится» и прочее. Больного на стадии мании чаще всего обвиняют в аморальности, легкомыслии, безответственности, неразборчивости в связях и прочем. Однако так поступать – все равно что ставить в вину человеку с сахарным диабетом то, что он не может есть сладкий торт, а пациенту с сердечной недостаточностью – что тот не бегает марафон.
БАР – это такая же болезнь, как и многие другие. И ее надо лечить. Чем раньше начать правильную терапию, тем быстрее удастся стабилизировать состояние пациента и тем лучше будет дальнейший прогноз.
В интернете можно не только протестировать себя на любое психическое расстройство, но и узнать, как «вылечиться». Врачи делать этого не советуют категорически. Самый малый вред самолечения в том, что оно не поможет, но ведь так можно и ухудшить состояние. Например, неадекватный прием антидепрессантов при БАР может человека из депрессивной фазы ввергнуть в тяжелое маниакальное состояние, из которого потом будет трудно выбраться.
Выявить БАР и подобрать верное лечение может только психиатр (а не психолог, невролог или врач любого другого профиля). Лечение должно быть строго индивидуальным, его подбирают, исходя из особенностей конкретного больного и учитывая момент в течении болезни. Цель терапии – не только выровнять настроение пациента, но и не допустить повторных эпизодов.
При лечении БАР главную роль играют препараты для стабилизации настроения – нормотимики (соли лития, некоторые противосудорожные лекарства (антиконвульсанты) и антипсихотики новых поколений). Современные лекарства переносятся гораздо лучше, чем их предшественники, дают меньше побочных эффектов, так как разработаны для длительного многолетнего применения. На фоне их приема женщины даже могут беременеть. При депрессии в рамках этого расстройства антидепрессанты назначают лишь в исключительных случаях, учитывая опасность смены одной фазы другой
БАР невозможно вылечить раз и навсегда, поэтому принимать лекарства приходится часто годами (с периодическими визитами к доктору). Но зачастую, когда благодаря медикаментам пациент начинает себя чувствовать хорошо (такое состояние – интермиссия – совершенно неотличимо от полного здоровья), он может прекратить прием препаратов. Это большая ошибка, которая не позволяет добиться стабильного результата лечения. Ведь именно длительный прием рекомендованной врачом поддерживающей терапии позволяет достичь стабильного состояния и ощущать радость жизни на протяжении долгих лет.
Что такое психическая депривация
Инструментарий
Программы обучения
Телесно-ориентированная психотерапия: системный подход
ВЕБИНАР: Психологическая совместимость в браке – миф или залог счастливой семейной жизни?!
Вторичная выгода клиента, или Как преодолеть сопротивление изменениям в процессе психотерапии
Скоро
Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием «Психологическая служба университета: опыт пандемии»
Съезд дошкольных и школьных психологов в области образования
Международная научно-практическая конференция «Общение в эпоху конвергенции технологий»
«Рахимовские чтения — 2021. 20 лет факультету психологии БГПУ им. М. Акмуллы: преемственность поколений»
Всероссийская научно-практическая онлайн-конференция «Социальная психология личности и группы в трансформирующейся России»
Международная научная конференция «Психологическое время и жизненный путь: каузометрия и другие подходы»
Психические детерминанты феномена самодепривации
Автор
Исследование феномена самодепривации является одним из направлений научно-исследовательского Центра «Глубинной психологии» академика Т.С. Яценко (Ялта, Крым) 7. Научный интерес к данной проблеме сформировался под влиянием опыта практической психологии, предметом изучения которой является индивидуальность, неповторимость психики человека и конкретных обстоятельств его жизни. При этом практическая психология ставит своей задачей не только изучение индивидуальности человека, но и обоснование возможностей и способов воздействий на него с целью актуализации личностного потенциала человека и нивелировании деструктивных тенденций.
Наше исследование позволяет углубить взгляды на психоаналитическое понимание влияния депривационных и самодепривационных процессов на онтогенетическое становление психики субъекта, а также расширить прикладные аспекты психодинамической теории.
Практические психологи, работающие в русле глубинной психокоррекции (С.М. Аврамченко, Л.Я. Галушко, И.В. Євтушенко, Н.Ф. Калина, Н.Ю. Максимова, Е.Г. Максименко, Е.Н. Поляничко, О.Г. Солодухова, О.Н. Усатенко, Т.С. Яценко и др.), отмечают наличие неких парадоксальных феноменов, связанных с механизмом искажения реальности или ухода от реальности в мир иллюзии ради обеспечения внутреннего комфорта и психологического благополучия человека. Субъективно индивид, прибегающий к подобным механизмам, одномоментно ощущает противоречивые чувства удовольствия/неудовольствия, радости/агрессии, индивидуации/сепарации, тенденции к жизни/к смерти и т.д. Личностные антиномии, проявляющиеся, как правило, в субъект-объектных отношениях, формируют определенное мировоззрение, в котором выражается отношение между внутренними переживаниями человека и объективными фактами.
В нашем исследовании подобные феномены получили название самодепривации психики субъекта, процесса, тесно связанного с дезинтеграционными механизмами, создающими платформу для формирования ложной Самости или фиктивной идентичности.
На важность феномена самодепривации через близкие по смыслу категории (аскетизм, мистика, трансгрессия, нигилизм, неадаптивность, отчуждение, психологическая импотенция, тенденция к психологической смерти и др.) указывали многие ученые (А. Адлер, Ф. Бэкон, А. В. Брушлинский, Д. Б. Богоявленская, Ф. Вольтер, С. Гроф, С.Д. Максименко, В. Райх, Ж.-Ж. Руссо, В. Франкл, З. Фрейд, К.Г. Юнг, К. С. Ясперс, Т.С. Яценко и др.). Глубинные истоки самодепривации раскрыты недостаточно, хотя именно они определяют парадоксальное, иррациональное поведение индивида посредством системы психологической защиты.
Описание и анализ феномена самодепривации (депривация (лишение, отчуждение) себя), форм проявления, механизма формирования позволит, на наш взгляд, успешно решать задачи психотерапии деструктивного поведения личности.
Этиология термина «самодепривация» имеет отношение к психической депривации. Исторически сложилось понимание депривации как лишение индивида возможности удовлетворять сенсорные, эмоциональные или когнитивные потребности (депривация – лишение, отчуждение). Исследованы последствия психической депривации – дефицитарное и дисфункциональное развитие структур психики субъекта. Существенна именно психологическая сторона депривационных последствий: вне зависимости от того, ограничена ли моторика человека, отлучен ли он от социума, лишен ли с раннего детства материнской любви, проявления депривации похожи. Тревожность, страх, депрессия, агрессия, интеллектуальные расстройства – вот наиболее характерные черты так называемого депривационного синдрома. Симптоматика психической депривации может охватывать весь спектр возможных нарушений: от легких странностей в поведении и общении до грубых нарушений развития интеллекта и личности.
Рассматривая проблему психической депривации, отметим, что чем младше возраст ребенка, пережившего эмоциональную изоляцию, тем более деструктивны для его личности последствия. Субъективно, психическая депривация переживается как отчуждение от мира значимых людей.
Процесс интериоризации в раннем онтогенезе затрагивает все стороны развития личности, в которые входит и образ взаимоотношений. Отчуждение со стороны матери воспринимается индивидом как определенный штамп, программа отношения к себе, которая впоследствии реализуется, проецируясь во вне и ограничивая возможности субъекта в формировании позитивной самооценки, чувстве самоуважения, полезности обществу, в создании близких отношений. Внешняя депривация, отчуждение становится внутренним личностным интроектом, субъект депривирует, отчуждает самого себя.
Самодепривация или отчуждение от себя формируется в условиях внутреннего противоречия между Я-реальным и Я-идеальным. Идеализированное Я – это то, чем мы являемся «в нашем иррациональном воображении или чем должны быть согласно диктатам невротической гордости» [3, с.415]. Реальное Я – это «изначальное», сущностное Я, действующее в направлении индивидуального роста и самореализации, с ним мы можем вновь достичь полной идентификации, когда освободимся «от оков невроза» [там же]. Это то, на что мы ссылаемся, когда хотим найти себя. Реальное Я – Я возможное, в противоположность идеальному Я, которое не возможно достигнуть. Мы знаем ощущение реального Я, которое возникает на фоне озарения, инсайта, пусть и мимолетного, но мы чувствуем, что это наш путь, нам становится комфортно.
Потеря себя, пишет С. Кьеркегор в работе «Страх и трепет», – это «болезнь к смерти»; это отчаяние – отчаяние от неосознавания обладания собственным реальным Я или отчаяние от нежелания быть самим собой. Но это отчаяние (по Кьеркегору) не шумит и не кричит. Внешне человек продолжает жить так же, как и раньше. Он может жаловаться на многочисленные симптомы, но не на утрату чувства соприкосновения со своим реальным Я.
Наши исследования показывают, что психическая самодепривация выражается в чувствах безнадежности, безысходности, разочарованности жизнью, ощущении бессодержательности существования. Психологическое одиночество, депрессия субъекта отражаются во всех значимых жизненных сферах, прежде всего, в личных отношениях и в профессиональной самоактуализации.
На наш взгляд, структура феномена самодепривации наиболее полно раскрывается в сравнении с категориями развития личности.
Дереализация, «уход от реальности», потеря реальности
Дезинтеграция, деперсонализация, дефрагментация
Тенденция к смерти, «психологическая импотенция»
Депривация потребностей актуальных для жизнедеятельности и личностного роста субъекта приводит к блокировке либидной энергии и детерминирует энергию мортидо, источника тенденции к смерти, к психологической импотенции. В результате формируются деструктивные психические образования, препятствующие личностному и социальному развитию человека.
Феномен самодепривации имеет место при депрессиях, неврозах, психосоматических и сексуальных расстройствах, аддикциях, фобиях, девиантном, асоциальном поведении. Важнейшими симптомами самодепривации являются нарушение адаптационных возможностей, работоспособности, ориентации в пространстве и времени, нестабильность (с тенденцией к снижению) самооценки, аффективные нарушения, ригидность, сужение интересов, эгоцентризм, суицидальные и экзистенциальные переживания. Наиболее важными мы считаем несформированность или потерю идентичности (личностной или профессиональной) и чувства настоящего.
В основе самодепривации – фрустрации, травматические переживания, дисстрессовые ситуации, оставившие негативный эмоциональный след в бессознательной сфере психики. Силами, ответственными за возникновение самодепривации являются: во-первых, последствия невротического развития личности, травмирующий опыт взаимодействия с внешним миром, со значимыми объектными отношениями. Человек лишается некоей автономии и спонтанности, на смену которым приходит чувство вины и стыда; во-вторых, самодепривации способствуют активные действия от реального Я в сторону значимого объектного идеализированного мира. Принцип удовольствия уступает место не принципу реальности, а принципу долженствования. Я реальное бледнеет на фоне того, каким Я должно быть, чтобы быть принятым в значимую среду. Создав новое Я, человек требует от других признания его «заслуг», приспособления к нему, любви к себе. «Вместо принятия собственных решений, он настаивает на том, чтобы другие несли за него ответственность» [3, 417-418]. В-третьих, возникновение аутоагрессии. Человек злится, ненавидит самого себя, отвергает собственные желания, стремления, ценности. Он хочет раствориться, исчезнуть из жизни. Как пишет К. Хорни, индивид «проявляет бессознательную заинтересованность в том, чтобы не иметь ясного восприятия себя – делая себя как бы глухим, немым и слепым» [там же].
Результатом всех перечисленных этапов есть самодепривация. Используя этот термин мы осознаем, что в фокусе явления находится субъективное ощущение отчуждения от себя.
В психологии понятие отчуждения впервые использовалось З. Фрейдом, согласно которому, истоки отчуждения коренятся в раннем детстве в результате эмоциональной депривации ребенка, отсутствия теплых отношений к нему со стороны близких, в первую очередь матери. По З. Фрейду, феноменологически отчуждение выражается: 1) в дереализации – невротической потере субъектом чувства реальности происходящего; 2) в деперсонализации – утрате своей индивидуальности. Сферу применения этого понятия расширил Э. Фромм, показав, что отчуждение выступает в шести формах: 1) отчуждение от потребностей; 2) от своего труда; 3) от природы; 4) от государства; 5) от других; 6) от себя.
Анализ психологической литературы показал, что самодепривация может рассматриваться как результат аутодеструктивного поведения. Среди важнейших детерминант, вызывающих данное поведение, выступают деструктивные процессы в развитии отношения человека к действительности и к самому себе. Взаимосвязь, особенности и характер взаимосвязи аутодеструктивного поведения и самоотношения приобретают особый смысл в акмеологии, где вопросы самоорганизации, самовыражения, оптимальной реализации человека как личности, как субъекта выходят на передний план.
Познавая мир и вписываясь в него в процессе своей деятельности, человек объективно ориентируется на существующие в обществе модели мира. Модель мира в данном контексте понимается как «упрощенное и сокращенное отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операциональном аспектах» [2]. На этапе интериоризации картины мира заимствуются образы из объективной реальности (субъект воспринимает реальность как данность, деструктивной или конструктивной), но на этапе экстериоризации модель мира может выступать уже в роли «законодателя» при построении паттернов поведения, в том числе и девиантного, аутодеструктивного, самодепривирующего. Иными словами, первым фактором самодепривации психики является сформированная деструктивная модель мира.
Вторым психологическим фактором в становлении самодепривации можно считать неадекватное взаимодействие моделей пространства и времени в сенсорной картине мира – искаженное, неадекватное Я в связи с интериоризированной деструктивной моделью мира (пространственная модель) приводит к деформации временных характеристик паттернов поведения. То есть вторым фактором, по сути, является фактор изменения основной функции психики – обеспечение взаимодействия настоящего с прошлым и будущим. Понимается данный фактор в контексте настоящего как непосредственного переживания времени, заполненного событиями; прошлое время необходимо для применения в настоящем накопленного субъективного опыта; будущее формируется при заполнении событиями настоящего и является таинством, ожиданием и прогнозированием событий. Это отчасти область иллюзий, игры, в которой соприкасаются грезы (фантазии) и мечты (цели) – фундамент будущего есть сотворение настоящего на основе прошлого. В случае самодепривации происходит искажение модели прошлое – настоящее – будущее. При самодепривации на любой онтогенетической стадии человек себя корит, бичует, погружаясь в чувство вины, выстраивая психологические защиты, но в связи с данными негативными переживаниями погружает себя в состояние психического дискомфорта, от которого стремится избавиться. Избавление может прийти либо от социально приемлемых и (в случае рискованных видов деятельности) социально одобряемых паттернов поведения, либо при помощи терапевтических средств, а в случае агрессии или аутоагрессии человек прибегает к компенсации – приему психоактивных веществ, уходу от реальности, изоляции, дистанцированию от окружающих, психосоматическим проявлениям и др. Данные самодепривирующие паттерны становятся наполнением настоящего без реально структурированного будущего и при деформации образа прошлого.
Самодепривация становится фундаментом личностных проявлений, при плохо контролируемых ситуациях, особенно если формируется аддиктивное поведение. Ощущение психологического комфорта после действия аддикта требует повторения, отбрасывая воспоминания травмирующих ситуаций, негативных переживаний в прошлое. Иными словами, временной фактор, который не работает на развитие и совершенствование личности, есть проявление дезадаптации в настоящем в комплексе с резко негативным самоотношением.
Третьим фактором развития самодепривации можно выделить самооценку личности как производную социальной среды. Являясь компонентом «Я-концепции», самооценка в своей основе содержит систему личностных смыслов индивида, принятую им систему ценностей. Первичные объектные отношения, в которые попадает субъект с момента рождения, оказывают непосредственное влияние на формирование и удовлетворение потребности в принадлежности к группе. Блокирование данной потребности, как правило, приводит к отрицательному самоотношению, безразличию к своему будущему и настоящему, отсутствию интенций к развитию. Гиперопека со стороны окружающих создает образ успешной реализации потребности к группе, однако в трудных ситуациях преодоления, попытки занять определенное иерархическое положение могут не увенчаться успехом в силу разных субъективных и объективных причин и создать ситуацию, в которой человек склонен драматизировать фрустрацию этой потребности. Самоотношение в этом случае также приобретает негативный подтекст. Следование за поведенческими образцами, принятыми в какой-либо конкретной группе, может иметь и негативную и позитивную окраску, а также быть противоречивым. Несоответствие избранного паттерна поведения во взаимодействии с другими людьми может привести к искаженной самооценке, и, как следствие, к формированию неадекватного самоотношения.
Конструктивно, что процесс самопознания происходит постоянно на протяжении жизненного пути человека, а процесс формирования самоотношения чувствителен к самосовершенствованию личности, что свидетельствует о гибкости конструкта и склонности к изменениям. Результат самоотношения может влиять на самооценку и отражаться на мотивации достижения в значимых для человека сферах (в профессии, семье, творчестве и др.).
Несформированные или недостаточно развитые потребности в познании, новизне, преодолении трудностей приводят к тому, что человек не стремится к саморазвитию. Если нет роста и развития, то по законам природы (в которой нет места стагнации), проистекают процессы обратного порядка – разрушения, деструкции, духовного катаболизма, которые вовне наблюдаются как самодепривирующие паттерны поведения. Для человека, который не ставит перед собой задачи преодолеть себя, быть компетентным в тех видах деятельности, которые он совершает, не ищет нового в мире и себе, свойственно саморазрушение. В данном случае самоотношение человека характеризуется безразличным отношением к себе, к своему Я, к ближайшему окружению, человек не ощущает себя нужным кому-то, не ощущает потребности быть кому-либо нужным, что становится отправным пунктом дезинтеграции психики личности.
Глубинная психокоррекция самодепривации ориентирована на проработку травматических переживаний клиента посредством метода активного социально-психологического познания (автор – Т.С. Яценко) [5].
Особенный психокоррекционный эффект обеспечивает методика психоанализа комплекса тематических рисунков, через который удается проникнуть в глубинные аспекты психики, связанные с объективизацией внутренних противоречий субъекта. Благодаря целостному анализу комплекса тематических рисунков можно выявить логику бессознательного. А она подчинена инфантильным интересам «Я» и в каждом конкретном случае является непредсказуемой. Анализ рисунков строится, опираясь на феноменологический подход, который учитывает понимание рисунка самим автором.
При анализе рисунка художественный уровень его выполнения во внимание не принимается. Речь идет, прежде всего, о представлении в нем сложной проблематики и эмоциональных переживаний при помощи «художественных» средств – цвета, формы [4].
Комплекс тематических рисунков состоит из 35-40 тем, которые подобраны таким образом, чтобы при их выполнении актуализировались эмоциональные аспекты опыта, отношения к пережитым ситуациям, субъективное видение себя и собственных отношений с другими людьми. Анализ комплекса позволяет объективировать разнообразные аспекты психики, связанные с влиянием семьи, отношением к другим людям, к самому себе, к пережитым событиям, к образованию, профессиональному росту, к своему будущему.
Приступая к психоанализу по методу АСПП целесообразно придерживаться нескольких основных принципов. Испытуемого просят «апперцептировать», т.е. интерпретировать стимульную ситуацию значимым для него способом. Интерпретация стимула испытуемым, которая следует за нашей инструкцией составить рассказ, выходит за рамки собственно исходного «объективного» значения стимула. Испытуемый делает это, по необходимости, своим собственным образом, который должен быть функцией постоянно присутствующих психологических сил, тенденций, в данный момент проявляющихся в отношении к предъявляемому стимульному материалу (комплексу рисунков).
Вербальный путь на начальных этапах анализа бывает достаточно трудным для представления личностной проблематики. Графически (в виде рисунков) человек может смелее и более адекватно изобразить личностную проблему, так как всегда остается возможность защитить себя от «рискованной» информации (интерпретации) и представить свой вариант.
Рисунок способствует проявлению внутреннего, сугубо личного, индивидуально неповторимого психологического содержания. По нашему мнению, введение стандартизированных интерпретаций психорисунка может оказаться бесполезным, так как они будут мешать восприятию и пониманию смысла, вложенного автором рисунка.
Психоаналитическая интерпретация рисунков предусматривает учет следующих критериев: авторская интерпретация рисунка (феноменологический подход); полисемантичность символики; архетипность символики; механизмы символизации (намек, смещение, сгущение и др.).
Особенный психокоррекционный эффект в работе с проблемами самодепривации личности обеспечивается через проникновение в глубинные аспекты психики, связанные с объективизацией внутренних противоречий субъекта, и их осознанием посредством метафорических, ассоциативных и архетипичных символов, проявляющихся в рисунках, пространственных моделях и других продуктах творчества и деятельности анализантов.
Как показывает практика, самодепривация в архетипических символах проявляется через «сломанные деревья, маски, ограничение пространства, борьбы тьмы и света и т.п. 7. Повторяемость символики у разных протагонистов, возможность сравнения результатов работы нескольких людей позволяют прояснить глубинные истоки самодепривации, которые в каждом случае связаны с психической депривацией протагониста, его активности, спонтанности, чувственной сферы, познавательной направленности, характерологических и темпоральных свойств на ранних этапах онтогенеза.