что такое проекция в психоанализе
«Ты проецируешь!» Как распознать психологическую проекцию и что с ней делать
В повседневной жизни мы часто говорим: «Ты проецируешь на меня свои чувства!», «Поставь себя на мое место!», «Разговаривая со мной, ты имеешь в виду кого-то другого!» Иногда кажется, что собеседник не замечает вас и обращается исключительно к собственным образам и представлениям, а иногда мы и сами так себя ведем. Какими бывают проекции, почему они мешают и можно ли использовать их во благо?
клинический психолог, психотерапевт, философ, автор четырех книг и ведущая телеграм-канала «Психология и медитация. Психотерапевт Наталья Кайрос». Более подробную информацию можно найти на сайте автора.
Понятие «проекция» предложил отец психоанализа Зигмунд Фрейд. Он описал ее как защитный механизм, оберегающий «Я» от травмирующих переживаний. Травмирующие события, от которых психика стремится защититься, могут происходить как во внешнем мире, так и в нашем бессознательном.
Проекция — это перенос внутреннего состояния на других людей и ситуацию, это происходит вне нашего сознательного контроля.
Звучит неплохо! Но механизм проекции, который должен исключительно защищать нас, иногда порождает новые проблемы. Если обобщить, основная проблема проекции — отсутствие ясности. Из-за этого мы не способны адекватно оценивать себя и окружающих — а значит, всё больше запутываемся и повторяем свои ошибки раз за разом.
Как мы проецируем
Обычно выделяют три стадии проекции, которые последовательно сменяют друг друга.
Однако проекции не всегда связаны с негативными чувствами. В случае позитивной проекции мы идеализируем других людей, приписывая им качества, которые по каким-то причинам не проявляем сами. Например, дачница, которая стесняется угостить соседей клубникой — а вдруг они подумают, что она навязывает свою дружбу? — будет восхищаться волонтерами, привозящими дрова малоимущим пенсионерам.
Бывает трудно отличить проекцию от эмпатии, ведь мы можем сопереживать другим людям, разделять их чувства. Чаще всего сопереживание и проекция идут рука об руку.
Об этом хорошо знают психологи, которые постоянно имеют дело с переносами и контрпереносами. К этому вопросу мы еще вернемся.
Какими бывают проекции
1. Атрибутивная проекция
Самый распространенный вид проекции — приписывание другим людям своих чувств и намерений. При этом в основном мы проецируем теневые, тщательно скрываемые черты собственной личности, которые считаем нежелательными.
Чтобы понять, какие качества вы отвергаете в себе, задумайтесь, что вас больше всего раздражает в окружающих.
На приеме женщина 35 лет, разведенная мать двоих детей, рассказывает, что вынуждена прибегать к помощи матери, которая постоянно «учит ее жить», дает советы по воспитанию детей и вторгается в решение всех бытовых вопросов. Клиентка говорит, что стремится к установлению со своими детьми дружеских отношений, прислушиваясь к потребностям и желаниям. А вот поведение авторитарной матери мешает этому и вызывает сильнейшее раздражение.
В ходе сеанса выясняется, что на работе женщина — начальница отдела и считает своим долгом контролировать деятельность всех сотрудников. Ее профессиональные опасения основаны на страхе упустить важные детали, что может привести к финансовому ущербу.
В процессе терапии мы говорили о делегировании ответственности. «Удивительным образом» поведение матери поменялось через несколько недель. Осознав собственную потребность в контроле, клиентка признала в себе тщательно скрываемую авторитарность и сумела найти ей выражение. Женщина предложила определить дни, когда с детьми будет оставаться одна бабушка, и перестала вмешиваться в то, что происходит в это время.
В описанном случае речь шла об атрибутивной проекции: клиентка переносила собственные мотивы и чувства на мать. Распознав этот механизм, она перестала болезненно реагировать на поведение бабушки детей.
Опыт показывает, что часто в отношениях, которые клиент называет токсичными и деструктивными, он проецирует собственные теневые стороны. Признать такое положение дел в ходе терапии оказывается весьма непросто. В свою очередь, психологу приходится маневрировать на тонкой грани между ретравматизацией и способностью трезво взглянуть на отрицаемые стороны клиента.
2. Рациональная проекция
Рациональная проекция тоже очень распространена. В этом случае человек склонен видеть обстоятельства и других людей как совершенно не зависящие от него факторы. Достаточно послушать тех, кто, жалуется на «новые времена» или «потерянное поколение», перестройку, лихие 1990-е или пандемию.
В крайнем варианте этой проекции человек ощущает, что его судьба полностью зависит от обстоятельств, которые не оставляют ему выбора: одним только нам просто «не везет», а у других были «все условия».
Рациональные проекции часто становятся конвенциональными, то есть их разделяют большие группы людей. Например, огромный массив проекций можно наблюдать в горячих спорах противников и сторонников вакцинации. Представители обоих лагерей апеллируют исключительно к «объективным» данным, которые якобы игнорируют их противники — только объективность такого рода часто не выдерживает критики.
3. Аутистическая проекция
Аутистическую проекцию бывает довольно сложно распознать. Это восприятие других людей и внешних обстоятельств исключительно из собственных чувств и желаний. Как правило, мир воспринимается как несправедливый и агрессивный.
Такая проекция характерна для людей с нарциссическими чертами. Однако так или иначе большинство из нас время от времени склонны к таким проявлениям.
«Никому нет до меня дела. От меня все только что-то хотят: муж, дети, даже мамочки из родительского комитета. Чувствую себя дойной коровой. Как будто я всем всё должна. Если время от времени не буду устраивать скандалы, меня сожрут окончательно».
За альтруизмом и образом жертвы обстоятельств и хищного окружения женщины проглядывает стремление доказать свою значимость. Выйти из пресловутого треугольника Карпмана с жертвой, спасителем и преследователем в этом случае оказывается весьма непросто. Проективный материал словно непрестанно дробится.
В описанном случае клиентке было сложно осознать свои проекции. Позже выяснилось, что они были психологической защитой, связанной с проявлением весомой вторичной выгоды, отказаться от которой женщина не пожелала. Дело в том, что после рождения второго ребенка ей пришлось отказаться от выгодного карьерного предложения и представление о собственной ценности стало связываться исключительно с вопросами семьи. Поэтому, чтобы поддерживать ощущение своей значимости, клиентка выбрала позицию жертвы, время от времени заявляющей о себе проявлением агрессии.
4. Комплементарная проекция
Комплементарная проекция — это приписывание другим людям черт, свойственных нам самим. Мы уже немного затронули эту тему, когда речь шла об эмпатических переживаниях.
Принято считать, что мы «притягиваем» в свою жизнь похожих на нас людей. Они и правда могут обладать качествами, сходными с нашими. Но в то же время нередко мы просто приписываем им свойства, которыми обладаем сами.
Человек, попавший в группу по творческому саморазвитию, будет склонен обнаруживать у других участников креативные черты, присущие ему самому, — при этом сам он о своих способностях может не подозревать или только смутно догадываться об их существовании.
Комплементарная проекция, пожалуй, самый неустойчивый из всех видов проекции. Именно с ее динамикой связаны разочарования, обесценивание отношений, переосмысление своего опыта. С другой стороны, комплементарная проекция — важный элемент едва ли не любого обучения, ведь так человек может сопоставить себя с другими и развиваться в соревновании с ними.
Как распознать проявления проекции
Проекция в психотерапии
Многие смотрели фильмы и читали книги о сложных отношениях между клиентом и психотерапевтом: неудержимая страсть между ними — излюбленный прием сценаристов.
В процессе психотерапии механизм проекции обретает некоторые особенности. Нередко (но не всегда!) проекция принимает форму терапевтического переноса — это такая ситуация, когда клиент переносит свою любовь или любые другие чувства на специалиста. А контрперенос — это то же самое, но со стороны терапевта, когда он испытывает некие чувства к клиенту.
Если контролировать эти явления и использовать их в терапевтических целях, они вполне считаются нормальными и зачастую приводят к глубоким инсайтам клиента. Но если оставить перенос без осознанного внимания, он приведет к большим потрясениям и ретравматизации человека.
Опытный специалист может распознать перенос и сделать его частью терапевтического процесса, не травмируя клиента. Часто людям довольно трудно признаться в чувствах к терапевту и, столкнувшись с этим, они прекращают терапию. Однако если помогающему специалисту всё же удается распознать проекцию, то терапевтический процесс обретает особую силу.
В любом случае о терапевтических проекциях стоит помнить и, обнаружив сложные чувства по отношению к своему терапевту, непременно обсудить их. Опытный специалист отнесется к этому с пониманием.
А вот осуждение или иные реакции с его стороны могут быть сигналом, что вам пора расстаться.
Проекция с точки зрения юнгианского анализа
Юнгианское направление в психотерапии делает особый акцент на обнаружении и возвращении проекции. Одна из ключевых идей — представление о том, что энергия, вложенная в проекцию, становится как бы отрезанной от человека, и это вызывает дезинтеграцию личности.
Карл Густав Юнг считал большой проблемой слияние бессознательного человека с внешним миром в процессе проецирования. Тогда человеку становится сложно выделить себя из потока событий. Нередко за этим следуют тревожные сигналы, свидетельствующие о нарушении его адаптации к миру.
Как с этим работают юнгианские аналитики? Они направляют внимание клиента так, чтобы он смог признать ментальный образ внутренним явлением, а не внешним — тогда ценность или энергия, вложенная в образ, может вернуться к человеку.
Важно понимать, что существует большая разница между проекцией и ошибкой. Вот как об этом пишет юнгианский аналитик Мария фон Франц:
«Разница между проекцией и обычной ошибкой в том, что ошибка может быть легко исправлена через получение верной информации и впоследствии растворится, подобно утреннему туману в первых лучах солнца».
Как показывает опыт, избавление от проекций — процесс куда более сложный, чем коррекция ошибочных суждений.
Проективные методы в психодиагностике
В психодиагностике проективные методики занимают важное место. Их используют в ходе патопсихологического эксперимента и на их основании ставят диагноз.
Работа с проективными методиками сложна, а обучение занимает немало времени. Неграмотный специалист и самостоятельная интерпретация могут принести гораздо больше вреда, чем пользы. Мне часто приходится слышать примеры ошибочных интерпретаций, которые иногда вызывают улыбку, а иногда — негодование.
Человеку, предпочитающему оттенки красного, порой приписывают чрезмерную активность и демонстративность; мужчине, которые любит разводить цветы, — эротическую страсть; коллекционирующему ножи ребенку — скрытую агрессию. Парадоксально, но подобные интерпретации часто сами являются плодами проекции специалистов.
Умелое использование проективных методик открывает действительно впечатляющие перспективы. Статистические и количественные методы, стандартные тесты чаще всего неспособны проявить то личное и сокровенное, благодаря чему становится возможным исцеление клиента. А визуальное мышление, которое активируется в ходе применения проективных методик, позволяет избежать ловушек рациональности: чрезмерное влияние «разумных рассуждений» нередко ведет к очерствлению и потере сокровенных смыслов.
Как могут помочь метафорические карты
Метафорические ассоциативные карты (МАК) за два десятилетия стали очень популярны. Психологи самых разных направлений успешно используют их для диагностики и коррекции.
Существуют сотни колод метафорических карт: оракулы, ассоциативные карты, Таро, используемое в психологическом ключе… Обилие методик порой вызывает замешательство. Многие колоды имеют изначальную фокусировку: например, для работы с личными границами подойдут карты «Окна и двери», любимая мною колода «Архетипы и тени» позволит поработать с межличностными проблемами, а к детским травмам удобно применить карты «Из сундука прошлого». В своей практике я часто работаю с «Оракулом Симболон» — удивительными по глубине образов картами.
В отличие от стандартных психодиагностических методик, в проективных методиках нет разделения на «правильное» и «ошибочное». Акцент делается на уникальных свойствах клиента.
При этом стимульный материал и инструкции всегда неоднозначны, что дает возможность проявиться индивидуальным чертам.
Принципы, лежащие в основании проективного подхода, были описаны Виктором Франклом в 1939 году:
Чек-лист: что стоит запомнить о проекции
Журнал Практической Психологии и Психоанализа
Введение
И более того, психоанализ требует крайней сосредоточенности аналитика на себе самом. Аналитик является своим собственным инструментом. Он использует свои ощущения, свободные ассоциации, мысли и чувства как важную часть обрабатываемой им информации о пациенте. Поэтому он постоянно должен заниматься не только пациентом, но и самим собой. Этот процесс может причинять значительные неудобства, если мы обнаруживаем свои слепые пятна, промахи и затруднения; но он также может стать превосходным экраном, закрывающим от нас все эти неприятные вещи, если использовать его неправильно.
Учитывая все эти соображения, как мы распознаем свои ошибки, отличаем их от тех случаев, когда пациент действительно использует перенос, отрицание, сопротивление и т.д.? Как распознаем ненависть и агрессию, признаем свои собственные «плохие» чувства? Наконец, просто говорим себе «Я был/а неправ/а», не маскируя этот вывод профессиональным жаргоном? Как и когда мы говорим пациенту «Я был/а неправ/а», чтобы эти слова не превратились из служения интересам пациента в нечто вроде нарциссического акта? Как мы справляемся с неудачами, как мы различаем причины неудачи, включая те, что зависят от пациента? Никто не любит неудач, даже если они происходят не по нашей вине. Но в психоанализе иногда возникает безнадежная ситуация, когда обречены на провал либо наш профессионализм терапевта, либо та исходная идея, что терапия должна помочь данному конкретному человеку. Кроме того, когда пациент от нас уходит, мы вынуждены справляться с отторжением (rejection). Даже если мы осознаем, что надежды на прогресс данного конкретного пациента почти не было, именно мы оказываемся теми людьми, которых пациенты, прекращая лечение, обвиняют в своем уходе.
Я предлагаю вашему вниманию два клинических эпизода, отражающие некоторые из этих проблем. Первый пример взят из анализа маленького ребенка. Дети вынуждают нас реагировать на очень примитивном, первичном уровне, так что мы оказываемся склонными к реакциям, не сопровождаемым осмыслением, а затем должны разбираться с тем, что сделали. Второй пример относится к прекращению лечения по инициативе семьи ребенка, что оставило открытыми все вопросы, касающиеся взаимного отказа [от сотрудничества], отторжения и недееспособности [impotence]. Кроме того, испытывать «плохие» чувства по отношению к ребенку еще менее допустимо, так что всякая «нормальная» ненависть и/или агрессия перефразируется и может перенаправляться на семью или окружение, и не признается как нечто, происходящее между терапевтом и ребенком, или в душе терапевта под влиянием ребенка.
Случай 1
А. был направлен на лечение в возрасте 4 лет в связи с многочисленными проблемами в развитии. Он страдал от тяжелой задержки развития речи и почти не поддерживал контакта с окружающими. Было непонятно, является ли отсутствие контакта частью синдрома аутизма или реакцией на фрустрацию и затруднения, свойственные его расстройству речи. Он одновременно начал лечение у психоаналитика и логопеда. Многие считали анализ ненужной тратой времени, аналитику же приписывались фантазии всемогущества, относящиеся к способности мальчика развиваться нормально.
На этом этапе А. начал спрашивать у нее, как он родился, и просил ее рассказать историю его жизни. В кабинете аналитика на полу лежала огромная подушка, на которой многие дети любили лежать калачиком; А. тоже часто это делал. Теперь он расстегивал ширинку и заползал на подушку, и они играли во многие связанные с этим игры, которые раньше, по-видимому, были весьма значимы, а затем стали просто повторяться. Аналитик снова-таки не знала, что предпринять в этом отношении. А. стал просить ее садиться с ним на подушку и читать ему историю. Он хотел лечь на аналитика, свернувшись калачиком, сосать свой палец, и чтобы она при этом его гладила. В начале это походило на рождение заново, поэтому я выслушивала подобные описания спокойно. Но постепенно они стали все менее напоминать рождение заново, и я обратила внимание на то, что ему шесть лет, и он, возможно, проходит стадию комплексных эдипальных отношений, что полностью отрицалось в анализе, где он представал младенцем. Внезапно физический контакт стал выглядеть неуместным, почти попыткой соблазнения.
В данном случае контрперенос, проекции и сопротивление были подвергнуты проработке. Налицо счастливое стечение обстоятельств: удивительный ребенок, замечательные родители и проницательный аналитик, готовая признать ошибки. Но чтобы разобраться в сути происходящего, потребовалось также сочетание ее собственного анализа, супервизии и случайного комментария. Без внешней поддержки, которая также действовала как Супер-Эго аналитика, она могла бы еще больше запутаться и в еще большей степени утратить границы между собой и ребенком, собой и его родителями.
Обсуждение
По мнению Анны Фрейд, одна из целей детского анализа заключается в том, чтобы способствовать нормальному развитию, вернуть ребенка на нормальный путь, независимо от того, обладает он нормальными способностями и «отклонился» от нормального развития вследствие внешних, реактивных факторов, или же страдает от врожденных дефектов, закрывающих для него обычные пути.
Случай 2
На данном случае проявляется другой источник затруднений при работе с детьми: наши примитивные реакции, направленные на их защиту. Потребность защищать способна затуманить наше терапевтическое суждение и заставить нас занять позицию всемогущества, которая, как правило, распадается в недееспособность, за счет ребенка и нашего Эго…
На физическом уровне решение выглядело простым: не подпускать к девочке животных, обеспечить ей отдельное меню и курить на улице! Но ничего подобного не делалось. Персонал киббуца заявлял, что держать животных требуют остальные дети, кто-то ухитрялся давать девочке хлеб, а курящие просто не выходили на улицу.
В итоге позиция родителей привела к новым проблемам: у В. возникло расстройство сна, поведение стало агрессивным. Родители согласились направить В. на психотерапию, чтобы иметь возможность хоть немного спать…
В этот момент мать потребовала предоставить ей отчет, где подчеркивался бы вред, нанесенный ребенку персоналом детского сада, а когда терапевт сказала ей, что это неуместно, мать объявила, что лечение немедленно прекращается, и не позволила В. прийти даже на заключительный сеанс.
Мы начали с обсуждения тех эмоций, которые она принимала с трудом: ненависть к родителям, ощущение того, что они убивают ребенка; а также с обсуждения необходимости для терапевта разрушить идеализированный образ киббуца, чтобы увидеть картину во всей полноте. Пока она не признавала ненависть к родителям, мы не могли перейти к чему-то еще. Проработав эти эмоции, мы обсудили те чувства беспомощности и разочарования, которые она испытала при резком прекращении лечения, отражали ли они чувства девочки или собственные затруднения терапевта в принятии того факта, что она ничего не может сделать. В итоге терапевт стала чувствовать, что ее потребность «что-то предпринять», что-то кому-то сказать была формой борьбы с ее агрессивными чувствами по отношению ко всей системе, с которой она ранее справлялась, создав вокруг себя и девочки терапевтический кокон. Это было бы существенно для создания терапевтического сеттнга, если бы внешний мир допускал такой сеттинг. Но в данных обстоятельствах он служил идеальной основой для отрицания [реальности]. Внутри кокона терапевт могла не обращать внимания на все остальные проблемы. Только прерывание лечения позволило нам разглядеть зачатки этих проблем уже в самом начале лечения.
Обсуждение
Таким образом, в ходе работы с детьми нас подстерегает ряд ловушек, которые не всегда очевидны при работе со взрослыми, но фактически выражают в явной форме те проблемы, которые легче игнорировать, занимаясь взрослыми пациентами. Мы рассматриваем психотерапию или анализ взрослого как закрытые, диадические взаимоотношения, обращенные на внутренний мир (обоих партнеров в диаде) и потому допускающие исключение той системы, в которой диада и каждый из ее элементов функционируют. Дети и семьи вынуждают нас уделять внимание этой системе.
Мне думается, мы не можем рассматривать проекции и перенос в системе как ряд диадических отношений. В самом деле, каждый контакт с другим человеком составляет диаду, а семьи представляют собой не только триады и четверки и т.д., но и набор диад. Львиная доля литературы и обучения, связанных с психотерапией и психоанализом, посвящена диадам, и понятия переноса-контрпереноса и проекции-контрпроекции используются главным образом в контексте диад. Поэтому наш способ мышления, логика суждений, относятся в основном в диадической системе, и мы склонны распространять этот подход на вмешательство и включение в диаду дополнительных участников.
Этому находятся параллели и в теории развития, на которой мы воспитаны. Исходная идея касается диады мать-дитя, куда отец внедряется гораздо позже, и играет роль, отличную от материнской. Сегодня принято считать, что ребенок с самого начала формирует диадические отношения с несколькими близкими людьми. Младенец способен поддерживать несколько диад, не обязательно одну основную, на которой базируются все остальные отношения.
Заключение
Для этого необходимо разоблачение. Еще одна особенность нашей профессии состоит в том, что все происходит за закрытыми дверями, и врачебная тайна является частью договора с пациентом. Вот отличное оправдание, чтобы не показывать себя!! Но ведь мы являемся инструментом своего ремесла, а всякий инструмент необходимо испытать на предмет износа и сбоев. Чтобы понять, что мы действуем неправильно, необходимы барометры, контроль, какие-то индикаторы. Это относится как к нашим действиям в целом, так и к конкретным событиям, происходящим в ходе индивидуальной терапии. Некоторые виды контроля универсальны, например, супервизия. Некоторые вещи каждый терапевт узнает о себе самостоятельно. Но, как обычно, больше всего о своих ошибках и о том, как их объяснить, мы узнаем от своих пациентов.
Проекция, как защитный механизм личности, или почему мы видим в других себя
Контакт с окружающей нас реальностью происходит каждую минуту нашей жизни, мы сообщаем во вне какою-то информацию и принимаем. При построении отношений, да или просто коммуникации с другими людьми, мы сталкиваемся с тем, что вынуждены искать точки соприкосновения позиций, взглядов на вещи, чтобы выйти на понимание другого человека. Это бывает достаточно сложно. В идеале, сам человек осознает те паттерны, которые присутствуют у него во время коммуникации. Однако, часто бывает так, что мы сами того не понимая, встречаемся не только с другими, но и самими собой не теми, кем являемся фактически, а лишь искаженной проекцией себя самого.
О чем идет речь и что с этим делать? Для начала. Предлагаю разобраться в том, что вообще из себя представляет проекция, как психологический защитный механизм личности.
Эта статья адресована в первую очередь обычным людям, которые далеки от профессиональной психологии, но которым важно сохранить свое лицо, строить контакт с реальными людьми, а не со своим представлением о них.
Что такое проекция?
Под проекцией можно понимать механизм, когда психика воспринимает собственные качества, свойства, особенности, эмоции, как принадлежащие другим людям или процессам.
Проще говоря, мы часто видим то, что есть в нас самих в других, что вызывает определенные эмоции, чаще всего негативные. А замечаем мы это и акцентируемся на этих качествах именно потому, что это есть в нас самих. Мы это или в себе не принимаем, или это находится в режиме непроработанных психологических травм.
Психике легче вынести это «за скобки», не присваивать, ввиду того, что мы зачастую сами не принимаем какие-то качества собственной личности в себе.
Пример проекции из личного опыта
Приведу пример собственной проекции, которую периодически отслеживаю – нарушение психологических границ других людей. Это выглядит так, что я могу задать человеку, с которым близко общаюсь, неудобный вопрос, спросить о чем-то совсем личном, сообщить свое мнение, когда меня об этом не спрашивают. В итоге, когда я сталкиваюсь с подобными проявлениями у других людей, например, громкая речь или визг ребенка, или слишком близкий контакт в метро, то испытываю раздражение.
Это можно назвать «слепым пятном», когда для других это может быть вполне очевидно, а для самого человека нет, так как он включен в этот процесс и не может вынести объективную оценку происходящему.
Брать ответственность за своё поведение и реакции
Разумеется, когда сам человек понимает природу своих импульсов, то он в состоянии ими управлять, однако в большинстве случаев этого не происходит, человека «несет».
Брать ответственность за свои реакции и поведение – это зрелая позиция человека, который ответственен за самого себя и уважает окружающих его людей. Осознавание того, что фактически ты сам являешься источником всего того, что происходит вокруг (в случае с теми же границами) выводит на выстраивание своего поведения таким образом, что мы контактируем не с частями себя самого, а с другими людьми.
Мы строим общение сами с собой
Дело в том, что когда психика эти механизмы запускает, то человек не находится в реальном контакте с другим человеком, а строит общение сам с собой (со своим субъективным представлением о другом). И речь идет скорее не только о том, что человек об этом думает или знает, а об эмоциональной сфере личности, которая сложно поддается контролю, если не осознается.
В таком случае человек искренне может считать, что «его границы нарушены», хотя он сам «вторгся на чужую территорию», не понимая этого и обвиняя в этом другого человека.
Больше того, попытки «истребить» то, что не устраивает в других людях, в большинстве случаев ни к чему не приводят, так как направление приложение сил – это сам человек, и необходимо разобраться с этими качествами в себе самом.
В попытках научить другого человека не опаздывать, вы сами должны осознавать то, что опаздываете сами, либо вынуждены приходить вовремя, однако вас это не устраивает. И в этом случае ваши попытки «перевоспитать другого» будут направлены к себе самому. А в большинстве случаев, вы просто разряжаетесь, «спускаете пар», отчего вам становится легче, на этом все и заканчивается.
Причины кроются в нашем воспитании
Зеркальная проекция – когда человек находит в другом или своем представлении о нем черты, характеристики, особенности, которые рассматривает, как свои, либо хотел бы иметь.
Например, искренне желая помочь, партнер в паре транслирует другому жизненную необходимость личной психологической терапии, говоря о том, что тот нуждается в ней и это ключ от всех тех дверей, перед которыми он стоит, не решаясь войти. Однако, если проанализировать потребности самого советчика, то вероятнее всего выяснится, что именно в психологических сессиях он находит для себя ресурс, на который может опираться в собственном движении вперед.
Проекция катарсиса – когда происходит то же самое, что я описал выше, однако, сам человек отказывается от этих черт, не признает их своими, не хочет их иметь.
Например, осуждение соседки по коммунальной квартире: сидя за чашкой кофе и обсуждая ситуацию, когда та самая соседка «лезет не в свои дела». Однако вот именно сейчас тетушка за «уплетанием» пирожного и распитием чашки кофе занимается ровно тем, что осуждает в другой. Разумеется, это вызывает сильные эмоции, что есть маркер того, что ситуация касается меня лично. Если бы никак не затрагивала, то эмоций бы не было, либо они не имели такую силу.
Дополнительная проекция – если человек приписывает какие-то черты, особенности или состояния другому человеку, которые оправдывают его собственное состояние или поведение.
Очень важно осознавать личную грань ответственности, в первую очередь, за собственное поведение и реакции. Правда, не всегда это возможно в силу того, что не осознается и болезненно.
Фактически, любая проекция – это отвергаемая часть личности, которую следует присвоить.
Это возможно, если сам человек заинтересован в построении открытых и доверительных отношений, когда он чувствует себя безопасно и может открыться другим, познавая самого себя.
Если вы обнаружили признаки проекции у себя или у значимого для вас партнера, говорите об этом, обсуждайте, примеривайте к себе, давайте возможность присвоить другим то, что является их частью.
Не стоит давить на человека, упрекать в чем-то, если он пока не готов признавать какие-то особенности в себе. Он может быть просто не готов к тому, чтобы в полной мере осознавать ситуацию. Когда он увидит и почувствует, что вы не нападаете на него, а наоборот, стремитесь к контакту с ним, а не с его механизмами защиты, тогда этот контакт состоится. И вот именно в этот момент вы встретитесь!
Кто-то ждет такую встречу всю свою жизнь, живя рядом с другим человеком, а кто-то не знает о том, что такая встреча в принципе возможна!