Что такое поташ в истории
Поташный промысел в Покрове
Во времена Казанского похода на месте Покрова шумели леса. Именно потому в Гагинском крае в середине XVII века боярин Борис Морозов организовал самое крупное производство поташа на Руси.
Изготавливаемый на его промыслах поташ считался самым лучшим по качеству. Царь Алексей Михайлович даже освободил его товар от уплаты пошлины за провоз до Архангельска, поэтому боярин Морозов имел хорошую прибыль – до 3 тысяч рублей в год, с которых он не уплачивал в казну никаких госпошлин.
В целях развития производства, Морозов стремился обучать поташному делу даже крестьянских детей. Однако крестьяне использовали всевозможные средства, лишь бы избавиться от этой «каторжной» работы – вплоть до побегов.
Поташ – углекислый калий, белоекристаллическое вещество, хорошо растворимое в воде. Поташ был очень дорогостоящим продуктом. Его использовали в мыловарении, в производстве стекла, для выделки кож, в ткацком производстве, для производства пороха. Поэтому он был еще и стратегическим сырьем.
В гагинской округе стали открываться будные майданы. Был будный майдан и в Покрове. Об этом можно судить по названию улицы, на которой жил мой дед, да она и сейчас называется Будаиха.
В конце средневековья в крае появились белорусы, поляки (по-местному, паны, будаки, бутаки, ляхи) – польско-литовские воины, плененные русскими в ходе войны Московского государства с Польско-Литовским (XVI-XVII) и поселившиеся в Нижегородском Поволжье украинцы. Об этих страницах в жизни края свидетельствует название майдан «место занятия поташным производством» – слово, принесенное белорусами вместе с самим поташным производством.
Этот промысел продержался в Покрове довольно долго. Еще отец Блохиной Зои Петровны (1929 г.р.), проживающей по сей день в Покрове, носил деревенское прозвище Будак, то есть литвин, человек, занимающийся будным промыслом.
Вы спросите: «что такое «буда»? Буда – это место в лесу или постройка для выварки поташа из пепла, но в нашем крае будой, вероятно, именовалась сама печь или костер, вышиной в избу.
А производство поташа было действительно делом нелегким и заключалось в том, что сначала заготовленные дрова, известных пород леса, преимущественно из дуба или ольхи, пережигали в золу, потом из золы готовили жидкое тесто, которым обмазывали поленья сосновые или еловые и складывали их в костер, покрывая каждый ряд поленьев новым слоем золы и затем зажигали костры. Пережжённая, расплавленная таким образом зола и составляла новый ее вид – поташ. Из одного кубометра древесины получали около полукилограмма поташа.
За много лет поташного промысла были вырублены леса вокруг Покрова. Сейчас здесь бескрайние поля, редко встретишь рощицы. В самом Покрове только кладбище расположено в небольшой березовой роще.
Отголоски занятия поташным промыслом наших предков сохранились и по сей день. Жители села, когда убирают картошку и сжигают на поле ботву, говорят «жечь поташ». Лидия Алексеевна Блохина, уроженка Покрова, рассказывает: «Будучи студенткой техникума, я вместе с группой была отправлена на картошку в один из северных районов Горьковской области. Когда собрали ботву, я крикнула девчонкам: «Пошлите жечь поташ!» Никто из них не понял, что я имела в виду. После долгих разговоров выяснилось, что это выражение известно только нам, жителям села Покров, несмотря на то, что в нашей группе были девчонки из разных районов области».
Само слово «поташ» употреблялось вместо слова «костер». Поташи жгли под Новый год, сжигая всё плохое, что было в старом, при уборке картофеля, в холодную погоду, на отдыхе. При этом сжигали старую солому, ботву, хворост и редко дрова.
Карбонат калия (поташ): получение, применение и химические свойства
Карбонат калия также известен как пищевая добавка Е501. Это мелкий кристаллический порошок, образующийся в результате химической реакции диоксида углерода и гидроксида калия. Вещество это достаточно давно известно. В старину его называли «поташ».
Историческая справка
Большую популярность поташ приобрел в 17-19 веках. Он выступал как основной химический реагент. Его использовали практически во всех отраслях промышленности тех лет. В Российской империи небезызвестный своими новаторскими идеями Петр Первый ввел монополию на производство поташа в 1721 году. Сегодня же карбонат калия относится к 3-му классу опасных веществ. Его производят во многих странах.
Применения поташа в истории
Итак, история исследования и использования такого вещества, как поташ, насчитывает не один век. Интересно, что он был известен еще древним римлянам. Они по достоинству оценили свойства данного вещества и использовали его для стирки. Именно они впервые подметили, что зола способна удалить даже сильные жирные пятна с вещей. Только спустя несколько веков этому нашли научное подтверждение. Оказывается, что поташ, попадая в воду, создает щелочную среду. Жирные вещества в ней просто напросто расщепляются.
Примечательно, что в больших объемах научились добывать карбонат калия уже в начале семнадцатого века. Такое производство по праву можно было назвать промышленным. Процесс его получения был трудоемок. Сначала строились большие каменные очаги. В них раздували сильный костер, поддерживая его дровами. Затем в специальном деревянном корыте смешивали сильно горячую воду и приготовленную древесную золу. Получался раствор, которым, как ни странно это звучит, поливали костер, следя, чтобы он не потух. Конечно, здесь требовалось мастерство и умение. Появились даже специальные люди обученные ремеслу, которых называли «поливала». Но как же получали сам поташ? Под костром, который долгое время периодически поливали раствором золы, появлялся слой карбоната калия. И чем больше по времени протекал этот процесс, тем наслоение было толще. Теперь только оставалось дождаться, пока он остынет. Потом его долбили и закатывали по небольшим бочкам. Но экономичным этот процесс нельзя было назвать. Чтобы получить один килограмм поташа уходил кубометр древесины.
Современные способы получения
Легче всего карбонат калия получить из щелочи в процессе выщелачивания водой золы из водорослей и злаков. Поташа больше всего содержится в растворимой составляющей растительных остатков. Еще сравнительно недавно принцип получения этого вещества был такой. В глиняный сосуд с маленьким отверстием на дне помещали золу. Затем ее утрамбовывали. Заливали строго отмеренным количеством горячей воды. Она должна была пройти через весь слой золы и стечь в емкость. Потом ее снова заливали в сосуд, так до тех пор, пока жидкость не приобретала густую консистенцию. Затем лишнюю воду выпаривали и после остывания получали поташ. Весь процесс был куда более экономичным, чем предыдущий. Требовалось уже не так много золы.
Сегодня это вещество получают в результате электролиза KCl. Это цепь сложных химических реакций. В итоге осуществляется гидролиз карбоната калия. Во взаимодействие вступают гидроксид К и углекислый газ. Формула реакции выглядит следующим образом: 2(КОН) + СО2 → К2СО3 + Н2О
Общие свойства карбоната калия
Это химическое вещество обладает следующими свойствами:
— Оно мгновенно растворяется в воде.
— Данное вещество не расщепляется в этаноле.
— Температура плавления кристаллического карбоната калия составляет 891 градус по Цельсию.
— Вещество обладает выраженным вкусом щелочи.
— Углекислый калий не имеет запаха.
Важно знать, в кристаллическом состоянии карбонат калия оказывает кератолитическое и выраженное противомикробное действие. Его бактерицидные свойства можно объяснить тем, что сухое вещество и его раствор – это сильная щелочь. При этом чем выше его температура, тем сильнее проявляются эти свойства. Поташ издревле использовался как средство, убивающее микробов и микроскопических вредителей.
Применение
В сельском хозяйстве уже достаточно долгое время поташ известен как удобрение. Он препятствует размножению на культурных растениях насекомых и прочих вредителей. Раствор углекислого калия способен значительно улучшить качество пашни. Его свойства способствуют тому, что из почвы выводится излишняя кислотность. Раствором этого вещества дезинфицируют помещения. Особенно там, где долгое время содержится скот. Это курятники, конюшни, свинарники.
Нашел свое применение карбонат калия и в фармацевтике. Это активное вещество противопаразитарных мазей и суспензий. Они эффективно борются с такими паразитами, как вши и чесоточные клещи.
Пищевая добавка Е501
Пищевая добавка Е501 – это мелкозернистый порошок. Его используют как компонент кулинарных изделий и алкогольных напитков. Он является примесью питьевой соды. В настоящее время она признана во многих странах опасной. В старину карбонат калия добавляли в малых количествах в пряники.
Помимо своего основного названия, эта пищевая добавка скрывается и под другими не менее известными наименованиями. Это и дикалий карбонат, и поташ, и калий углекислый. Но в действительности это одно и то же вещество. Оно небезопасно для здоровья человека и может спровоцировать сильные раздражения.
В результате исследований доказано, что карбонат калия (формула К2СО3) наносит вред организму человека. Но справедливости ради нужно отметить, что опасен он только во взвешенном состоянии. Если он попадает в верхние дыхательные пути, то непременно вызовет сильнейшее раздражение и аллергическую реакцию. Могут также проявиться астматические приступы у больных с хронической формой.
Это вещество также вызывает местное раздражение и зуд, если попадает на влажные кожные покровы и слизистую рта и глаз. Проявляется и в форме экземы. Если порошок попадает на руки или лицо, его необходимо немедленно смыть водой.
Первая помощь при вдыхании и попадании на кожу карбоната калия
Данное вещество не угрожает жизненно важным процессам в организме. Но между тем оно может спровоцировать массу негативных симптомов. При вдыхании наблюдается раздражение и отек. Поэтому необходимо незамедлительно вызвать скорую помощь. Затем вынести пострадавшего на свежий воздух.
Если вещество попало на слизистые или кожу, то его нужно сразу же смыть. Промывают холодной проточной водой в течение 15 минут. Если вещество попало по каким-то причинам в желудок, то делают промывание.
Лесная добыча. Поташ, деготь и смола были важнейшими товарами экспорта на Руси
«Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки, исчезают безвозвратно чудные пейзажи… Лесов все меньше и меньше, реки сохнут, дичь перевелась, климат испорчен, и с каждым днем земля становится все беднее и безобразнее» — это из монолога чеховского Астрова. Действительно ли в конце XIX века сложилась столь драматическая ситуация с лесом, хищнически вырубаемым промышленниками?
Поташные войска
Историческое ядро России — лесистый район вокруг и севернее Москвы. Вплоть до XVII века русские (за исключением казаков) избегали открытых пространств, да и после заселение степей шло медленно и состоялось в основном в XIX веке. Поэтому русский человек жил в лесу и лесом, который давал ему материал для постройки жилища, отопления, орудий труда и утвари, транспорта и обуви — лаптей, для которых драли лыко.
Важнейшим предметом торговли был не круглый лес и пиломатериалы, а продукты глубокой переработки древесины. Вывозить ее в Европу было не так выгодно, как товары с добавленной стоимостью — поташ, смолу и деготь. Россия была более удалена от европейских потребителей, чем Скандинавия, и внутри страны были слишком большие расстояния, что делало стволовую древесину и тес слишком дорогими. Именно лесохимия стала первой отраслью промышленности России в значимых масштабах.
Из дерева получали уголь, деготь, поташ, скипидар, канифоль, вар (корабельную смолу), уксусную кислоту и многое другое. Ремесла смоловаров и углежогов были в числе наиболее распространенных и уважаемых на Руси. Поташ (карбонат калия) вырабатывался из золы, для получения килограмма поташа сжигалась тонна древесины. Он шел на изготовление мыла, стекла и селитры для пороха. Россия уже в начале XVII века наладила производство этой соли, ставшей одним из наиболее интересных для иностранных купцов товаров.
Бочка русского поташа стоила в Нидерландах от четырех до восьми рейхсталеров. Голландские, фламандские и английские ремесленники использовали поташ в основном как замену квасцам при окраске тканей. В ответ на внешнеэкономическую конъюнктуру по всей лесной зоне России, от севера Левобережной Украины до Урала, возникли поташные заводы («будные станы»), где сжигались лесоматериалы (в первую очередь отходы производства, но также и цельные стволы) для производства экспортного сырья. Наибольшее количество поташных заводов было расположено на Верхней Волге и в районе Вологды, где имелись и густые леса, и речные пути для вывоза продукции. По Северной Двине поташ спускали в порт Архангельска.
С поташом связана одна из первых попыток иностранных инвестиций в Россию. Голландец Карел дю Мулен в 1631 году получил в исключительное пользование вологодские леса, чтобы жечь поташ. Также ему была дана десятилетняя монополия на его экспорт, за что он должен был платить по рублю с бочонка. Но за 10 лет голландцу не удалось выстроить стабильный бизнес, хотя ему разрешили расширить район операций вплоть до Самары. Царь лишил его эксклюзивных прав и передал их англичанину Саймону Дигби, который с компаньонами смог охватить почти все Верхневолжье и Вологодчину. Преемником Дигби после его смерти стал Уайт, его инвестиции в поташное производство составили 7000 рублей. Другой англичанин, Александер Кроуфорд, действовал в муромских лесах. Бизнес развивался стабильно: ежегодно производилось 80–160 т поташа, а в лучшие годы — до 310 т.
Однако в 1649 году прибыльные заводы англичан были переданы в казну. В 1668 году аналогичная судьба постигла предприятия боярина Морозова в Сибири. В 1681-м была введена госмонополия — по образцу меховой — на экспорт поташа. Всю продукцию поташных заводов следовало сдавать в казну, которая сама уже продавала ее иностранным купцам. Как пишет финский историк Ярмо Котилайне, в середине XVII века поташ составлял четверть всего экспорта из Архангельска.
Другой кластер поташных заводов возник в районе Брянска и Северской Украины. В 1659 году даже было запрещено дальнейшее их расширение ввиду опасности полной вырубки леса в этих местах. Экспорт поташа сократился до 10% от всего вывоза из России к концу XVII века в связи с началом эксплуатации лесов Северной Америки, вновь, как и в случае с бобровыми мехами, выступившей конкурентом России.
При Петре I центром поташного производства стало село Починки в мордовских лесах, где была учреждена Главная императорская поташная контора. Монополия строго оберегалась царским указом: «А, кроме того, нигде никому отнюдь поташа не делать, и никому не продавать под страхом ссылки в вечную каторжную работу. А которые по всяк год в деле — продажа быть поташом по 1000 бочек в год». В 1701-м было изготовлено 1343 бочки (почти 690 т). Под них выделялось до 1000 подвод, на которых поташ везли в Архангельск. Для выполнения задания царя требовалось вырубать ежегодно полторы тысячи десятин леса.
Ложка дегтя
Другой важнейшей статьей русского экспорта были смола (вар) и деготь. Вар получали путем пиролиза хвойной древесины — в печах сухой перегонки. Березовый деготь делали схожим образом из бересты. Смола шла на пропитку корпуса и переборок тогдашних деревянных кораблей, их рангоута и такелажа (канатов). Березовый деготь, называемый в Европе «русским маслом», использовался в изготовлении юфти — водоотталкивающей кожи. Юфть («русская кожа», пропитанная дегтем) высоко ценилась за границей — она не плесневела, была гибкой, ее не пожирали насекомые, и она к тому же обладала приятным специфическим запахом. В первой половине XVIII века экспорт ее из России достигал 186 000 пудов (3000 т) в год, что дает представление о потребностях в дегте и коре дуба, ветлы и ивы для дубления. Правительство ввело монополию на торговлю юфтью и корабельной смолой — так же как на меха и поташ.
Но монополия на смолу осуществлялась в виде концессий, которые предоставлялись иностранцам на определенный период за установленную плату. Первым право на монопольную торговлю варом получил голландец Юлиус Вилликен в 1636 году. За пять лет он выплатил в царскую казну 2750 рублей. Другой голландец, сменивший его Герман Фенцель платил ежегодно по 1150 рублей. В 1641 году он вывез из России 2127 бочонков смолы.
Смолокуренные, дегтярные, пековаренные заводы располагались в основном в северных лесах, особенно много их было в районе Верховажья. Здесь помимо смолы и дегтя добывали с помощью подсочки живицу (смола хвойных деревьев, выделяющаяся при порезе), из которой производили канифоль и скипидар. Впрочем, купцы предпочитали экспортировать сырье. Только в 1773 году из района Верховажья в Англию через Архангельск было вывезено 65 000 пудов «древесной серы» (живицы).
Множество купеческих родов процветало на лесохимическом производстве в северной России. Верховажские купцы Давыдовы за два года в середине XIX века произвели продукции 25 350 пудов на 11 895 рублей, в том числе пека (остатки смолокуренного производства) 20 000 пудов, скипидара разных сортов 3750, дегтя 500 и сажи 1100 пудов. Но купцы не только заводили свои дегтярни и сажекоптильни (сажа также была экспортным товаром и шла на изготовление типографских красок, ваксы и чернил), но и заключали договоры с крестьянами на поставку продуктов переработки леса. На одного купца могло работать до 230 крестьянских семей, которые самостоятельно занимались смолокурением. В конце XIX века из России вывозилось ежегодно до 24 000 т смолы и дегтя, пока развитие химии и переход к такому сырью, как уголь и нефть, не привели к падению спроса на продукты русской лесохимии.
Разумеется, было велико и внутреннее потребление этих продуктов. Того же березового дегтя производилось в целом 96 000 т (в 1880-е годы), три четверти из них продавалось на внутреннем рынке. Спрос на деготь был стабильным и значительным, поскольку без него невозможно было основное транспортное сообщение того времени — конное. Телеги, кареты, даже сани — на все требовался деготь.
При этом канифоль и качественный скипидар Россия по-прежнему ввозила из-за границы, примерно на 1,3 млн рублей, а экспортировала соснового дегтя на 500 000 рублей. Лесохимия развивалась экстенсивно, а не интенсивно, не хватало современных технологий.
Следует упомянуть и древесный уголь. Он использовался в качестве топлива при производстве железа, а также как источник углерода при выплавке чугуна и стали. В XVI–XVIII веках над Европой периодически нависала угроза полного истребления лесов из-за развития металлургического производства. Царь Алексей Михайлович был вынужден даже запретить вырубку деревьев вокруг Москвы для углежжения. Наиболее крупным центром производства древесного угля стал в XVIII веке Урал, где были и обширные леса, и металлургические заводы, что удешевляло транспортные расходы. Также уголь шел на карандаши.
Корабельные рощи
Собственно лесная промышленность, понимаемая как лесозаготовки и лесоторговля, постоянно наращивала обороты. Строительство влекло за собой потребность в бревнах и тесе, а также в дровах для отопления. Позже нужны были шпалы для железных дорог (первые паровозы работали также на дровах).
Лесное хозяйство требовало соответствующего законодательства. До Петра I систематически охранялись только засечные черты, оборонявшие Русь от набегов кочевников. Император же передал леса в ведение Адмиралтейств-коллегии, поскольку главная их ценность рассматривалась им с точки зрения постройки кораблей. За незаконную рубку корабельных рощ по его указу полагалась смертная казнь.
Постепенно во второй половине XVIII — начале XIX века в России сложилось лесное право. Леса стали делиться на казенные, частные и крестьянские. Преобладали казенные, но они в основном находились на Севере и в Сибири, а в наиболее освоенных губерниях леса большей частью были частными. После отмены крепостного права в 1861 году многие помещики, испытывая денежные затруднения, продавали свои леса под сруб — закон никак не ограничивал распоряжение частными лесами. Это приводило к обезлесению страны, обмелению рек, запесочиванию целых местностей. В Мглинском уезде, например, за два десятилетия лесистость снизилась с 33% до 17%. До 1861 года в России вырубалось 230 000 десятин ежегодно, а после — до 900 000 (монолог Астрова как раз и отражает опасения тех времен). Ответом стало издание Положения о сбережении лесов от 1888 года, поделившее их на защитные и незащитные вне зависимости от формы собственности.
Литература отражает страсти, бушевавшие вокруг лесов. Это и постоянная борьба помещиков с крестьянами, которые пытались незаконно рубить дрова в барском лесу, и спекуляции лесными дачами (пьеса Островского «Лес»), и феномен лесопромышленников (чеховская «Душечка»).
Приметой городской жизни были дровяные биржи — специализированные рынки по продаже дров обывателям. На лесных биржах шла оптовая торговля. Объем лесозаготовок в 1913 году достигал 67 млн куб. м.
Бумажная революция
Начиная с XIV–XV веков бумага становится важнейшим и незаменимым, но заморским товаром на Руси. Первое собственное производство открылось в Москве приблизительно в 1565 году одновременно с первой типографией. В допетровской Руси имелось около 10 бумагоделательных фабрик, но страна все еще критически зависела от импорта бумаги, особенно качественной.
Петровские реформы означали резкое увеличение потребления бумаги (это и новые книги, и первые газеты, и карты — как географические, так и игральные, и рост документооборота как следствие расширения государственного аппарата). Поэтому император обратил внимание и на бумажную промышленность. В 1716 году в селе Красном под Санкт-Петербургом была основана казенная бумажная мельница, крупнейшая в стране. За ней последовали фабрики в Полотняном Заводе, Богородске, Ярославле.
Важно, что в XVII, XVIII и первой половине XIX века бумагу делали вовсе не из древесины, а из тканей, хлопчатобумажных (отсюда и название) и льняных, добавляя к ним солому, пеньку и т. п. Подобно тому как для нужд артиллерии переплавляли церковные колокола и собирали цветные металлы, по царскому указу 1720 года для обеспечения сырьем бумажных фабрик собирали отслужившие срок паруса, несмоленые канаты, веревки и тряпье. В конце XVIII века в России насчитывалось уже свыше 60 бумажных мануфактур, из них подавляющее большинство частных.
С темой леса бумага пересеклась в 1857 году, когда в Америке ее начали делать из древесной целлюлозы. Поначалу такая бумага даже считалась суррогатной, но в кратчайшие сроки на древесно-целлюлозную технологию перешел весь цивилизованный мир. В России первая фабрика по новой технологии открылась в 1875 году в Новгородской губернии. С этого времени русский лес стал широко использоваться в бумажном производстве. В 1913 году в России производилось 217 000 т бумаги на 212 фабриках. Производство целлюлозы тянуло за собой развитие химической промышленности, ибо технология требовала большого количества химикатов — сульфатов и т. д.
Источник пожара
Следующим революционным изобретением, связанным с лесохимией, стали спички. До этого европейцы полагались на огниво, состоявшее из кремня, кресала и трута. Но оно было дорого (кресала делались из стали), непрактично и сравнительно громоздко. Вопрос создания недорогого и удобного источника огня вошел в повестку дня во время промышленной революции на рубеже XVIII–XIX веков. Усилиями химиков и изобретателей Англии и Франции эта проблема была решена.
Однако триумфального шествия спичек не произошло. Они поначалу вызвали настороженную реакцию. В Англии прокатилась волна поджогов снопов хлеба на полях. Спичка стала восприниматься как потенциальная угроза пожара и злодейств. К тому же первые ее образцы могли самовозгораться. Поэтому в России в 1848 году производство и пересылка спичек были ограничены указом Николая I: их можно было изготовлять только в столицах, а пересылать крупными партиями в жестяных коробках.
Смягчение пришло спустя 11 лет, при Александре II. Начался расцвет спичечной индустрии, по некоторым сведениям, к 1882 году в России насчитывалось 263 спичечные фабрики, а в 1887-м — 360. Они возникали везде, где был лес — в Санкт-Петербурге, Москве, Белоруссии, на Урале, в Калуге, Нижнем Новгороде и Пензе. Спички быстро стали самым ходовым товаром. Как бумажное производство, спичечное тянуло за собой и химическое. Конкуренция подталкивала к тому, что большое внимание стало уделяться этикеткам на коробках. Это давало загрузку полиграфии.