Что такое похороны костромы
Войдите в ОК
Обряд «Похороны Костромы». Обряд «Похороны Костромы» совершался обычно в конце Духова дня. На роль Костромы выбирали девушку, молодую женщину или парня. Избранника или избранницу заворачивали в белые простыни, закрывавшие человека с головы до ног, и украшали зеленой веткой дуба. Иногда при участии парней делали чучело из соломы, на которое надевали женскую рубаху, пояс, платок, башмаки. Таким же образом наряжали связанный соломенный сноп и украшали его зеленью и цветами. При изготовлении чучела Костромы исполнялись обрядовые песни, в которых говорилось о смерти Костромы:
Вина с маком нализалась.
Вдруг Костромка повалилась:
Под пение песен и поклоны Кострому укладывали в «гроб» – на носилки, доску или в корыто. Девушки и молодые женщины покрывали головы белыми платками и несли Кострому хоронить к реке или в лес. Парни, изображавшие священников, шли впереди и «кадили» старым лаптем.
«Гроб» с Костромой устанавливали на берегу реки или в лесу под березой. «Похоронная процессия» делилась на группы, одна из которых, окружив Кострому и поклонившись ей, отбивала попытки второй выкрасть ее. Борьба заканчивалась похищением чучела.
В конце этого обряда соломенно чучело «разоряли» или топили в реке, а человека, изображавшего Кострому, насильно купали в реке или оставляли на некоторое время в «гробу» в лесу. Заканчивался обряд всеобщим весельем, совместным купанием, играми. Народ считал, что в лице Костромы он провожает весну:
«Костромушку да наряжали,
Девки весну провожали.
Пройдет весна да Троица,
Все забавы скроются».
В народном укладе жизни каждый большой праздник был не просто отдыхом от тяжелого крестьянского труда, но и подведением черты под прожитым отрезком времени и одновременно подготовкой к следующему периоду. Этот установившийся уклад жизни сопровождался обрядами, которые, повторяясь, хотя и в разных вариантах, в течение года от одного праздника к другому, служили единственной цели: выжить и сохранить в здравии своих детей. Календарные праздники, как и народный месяцеслов, стали хранителями сокровищ народной культуры и души народа. Жизнь этой сокровищницы вечна, так как в ее основе – труд, праздник, песня, забота об умерших предках и продолжении рода.
15 июня Похороны Костромы
Кострому обычно изображала девушка или молодая женщина, выбранные своими сверстницами, или парень, ряженый молодой девушкой, одеянием которой служат белые простыни, закрывавшие человека с головы до ног, а атрибутом была зеленая ветвь дуба. В ряде мест девушки и молодки, иногда при участии парней, делали антропоморфное чучело из соломы, на которое надевали девичью/женскую рубаху, пояс, сарафан (реже), платок, башмаки. Таким же образом наряжали связанный соломенный сноп. Характерной чертой наряда Костромы, человека или куклы, было полное или частичное украшение его зеленью и цветами. В Муромском у. Владимирской губ. соломенное чучело было одето в костюм молодого мужчины.
При изготовлении чучела Костромы исполнялись обрядовые песни, в которых говорилось о смерти «Костромы»; этим именем называли обычно девушку, например, дочь костромского купца, а одним из ее занятий, упоминаемых в текстах песен Брянской губ., было прядение:
«Костромушка расплясалась,
Костромушка разыгралась,
Вина с маком нализалась.
Вдруг Костромка повалилась:
Костромушка умерла».
(Обрядовая поэзия. 1989. № 418).
В Самарской губ. сцена смерти разыгрывалась двумя участниками обрядового действия. Один из них, изображавший Кострому, символом которой была зеленая ветвь, «умирал» при появлении другого, ряженного в маску «Смерти», символом которой была сухая ветвь.
На берегу реки или в лесу под березой устанавливали «гроб» с Костромой. Сопровождавшие его лица делились на группы (владимирск.), одна из которых, окружив Кострому и поклонившись ей, отбивала попытки второй выкрасть ее. Борьба заканчивалась похищением чучела. В Саратовской губ. молодежь, участвовавшая в обряде, защищала еще «живую» Кострому, которая перед этим весело кружилась в хороводе, от маски «Смерти», появлявшейся со стороны леса; в этом случае Кострома также погибала.
Обряд завершался ритуальным разорением и потоплением соломенного чучела, насильственным купанием ряженых, изображавших Кострому, оставлением «гроба» с Костромой в лесу. Перед уничтожением с чучела обычно снимали предметы его убранства. Заключительная часть обрядового действа сопровождалась безудержным весельем, совместным купанием, играми. В некоторых местах всеобщая радость объяснялась представлением о воскрешении Костромы.
В фольклорных текстах термин «весна» часто использовался как эпитет Костромы. В Саратовской губ. считали, что в лице Костромы провожают весну:
«Костромушку да наряжали,
Девки весну провожали.
Пройдет весна, да Троица
Все забавы скроются».
(Обрядовая поэзия. 1989. С. 277-278. № 420).
Исследователи обряда связывают его с символикой весны, весеннего возрождение сил природы; с магическими ритуалами, направленными на получение урожая, где Кострома представляет собой символ плодородия; с идеей изгнания из человеческого пространства существ потустороннего мира, к которым относят Кострому как персонажа, по ряду признаков (женская природа, молодость, черты нежити и т.д.) ассоциировавшегося с русалками.
Похороны Косторомы. Нижегородская область
Что такое похороны костромы
Кострому обычно изображала девушка или молодая женщина, выбранные своими сверстницами, или парень, ряженый молодой девушкой, одеянием которой служат белые простыни, закрывавшие человека с головы до ног, а атрибутом была зеленая ветвь дуба. В ряде мест девушки и молодки, иногда при участии парней, делали антропоморфное чучело из соломы, на которое надевали девичью/женскую рубаху, пояс, сарафан (реже), платок, башмаки. Таким же образом наряжали связанный соломенный сноп. Характерной чертой наряда Костромы, человека или куклы, было полное или частичное украшение его зеленью и цветами. В Муромском у. Владимирской губ. соломенное чучело было одето в костюм молодого мужчины.
При изготовлении чучела Костромы исполнялись обрядовые песни, в которых говорилось о смерти «Костромы»; этим именем называли обычно девушку, например, дочь костромского купца, а одним из ее занятий, упоминаемых в текстах песен Брянской губ., было прядение:
«Костромушка расплясалась,
Костромушка разыгралась,
Вина с маком нализалась.
Вдруг Костромка повалилась:
Костромушка умерла».
(Обрядовая поэзия. 1989. № 418).
В Самарской губ. сцена смерти разыгрывалась двумя участниками обрядового действия. Один из них, изображавший Кострому, символом которой была зеленая ветвь, «умирал» при появлении другого, ряженного в маску «Смерти», символом которой была сухая ветвь.
«Кострома, Кострома,
Ты нарядная была,
Развеселая была,
Ты гульливая была!
А теперь Кострома,
Ты во гроб легла
И к тебе ль, Кострома,
Сошлись незванные сюда
Стали Кострому
Собирать, одевать,
Собирать, одевать
И оплакивать…»
(Обрядовая поэзия. 1989. № 418).
На берегу реки или в лесу под березой устанавливали «гроб» с Костромой. Сопровождавшие его лица делились на группы (владимирск.), одна из которых, окружив Кострому и поклонившись ей, отбивала попытки второй выкрасть ее. Борьба заканчивалась похищением чучела. В Саратовской губ. молодежь, участвовавшая в обряде, защищала еще «живую» Кострому, которая перед этим весело кружилась в хороводе, от маски «Смерти», появлявшейся со стороны леса; в этом случае Кострома также погибала.
Обряд завершался ритуальным разорением и потоплением соломенного чучела, насильственным купанием ряженых, изображавших Кострому, оставлением «гроба» с Костромой в лесу. Перед уничтожением с чучела обычно снимали предметы его убранства. Заключительная часть обрядового действа сопровождалась безудержным весельем, совместным купанием, играми. В некоторых местах всеобщая радость объяснялась представлением о воскрешении Костромы.
В фольклорных текстах термин «весна» часто использовался как эпитет Костромы. В Саратовской губ. считали, что в лице Костромы провожают весну:
«Костромушку да наряжали,
Девки весну провожали.
Пройдет весна, да Троица
Все забавы скроются».
(Обрядовая поэзия. 1989. С. 277-278. № 420).
Исследователи обряда связывают его с символикой весны, весеннего возрождение сил природы; с магическими ритуалами, направленными на получение урожая, где Кострома представляет собой символ плодородия; с идеей изгнания из человеческого пространства существ потустороннего мира, к которым относят Кострому как персонажа, по ряду признаков (женская природа, молодость, черты нежити и т.д.) ассоциировавшегося с русалками.
Похороны костромы
Есть еще два летних русских празднества того же вида, что и рассмотренные: «Ярилки» и «похороны Костромы». Вообще вырисовывается целая серия весенне-летних «проводных» ритуалов — проводы/похороны русалки, Масленицы, Купалы, весны, Костромы, Ярилы, соловушки, крещения, похорон кукушки и прочие. Для них всех характерно структурное и семантическое единство. Зеленин (1916: 258) говорил, что в «русальных проводах» нет ни одного нового структурного элемента по сравнению с обрядами проводов/похорон весны, Костромы, Ярилы и других. Это единство несомненно, и его признают все исследователи, которые этими праздниками занимались (Виноградова 2000: 167).
Однако у «Ярилок» и «похорон Костромы» есть и специфика. Они тоже имитируют умерщвление некоего мифологического персонажа, но на сей раз это определенно персонаж мужской. Пропп трактует эти праздники в том же ключе, что и те, с женским персонажем (как обряды плодородия, в которых формировались божества). Коль скоро те оказались по происхождению несколько иными, надо пересмотреть и эти.
«Похороны Костромы» еще можно было наблюдать в центральных областях России в XIX в. (Пропп 1963: 86-89). Из соломы делали большую куклу, одевали ее в мужскую или женскую одежду, украшали цветами и несли по деревне похоронной процессией, иногда в корыте — как в гробу. Несли ее старшие сыновья и дочери уважаемых жителей, все окружающие оказывали кукле знаки почтения и печали, но все это — с нарочитой издевкой, на смех. В этом происходило разделение участников: женщины причитали и выражали скорбь, мужчины смеялись. Процессия выходила на берег реки или озера. Там делились на две группы: одна (парни и девушки) становились в кружок для охраны Костромы, другая группа нападала на первую и после схватки овладевала чучелом. Овладев, с него срывали одежду, топтали его ногами и бросали со смехом в воду. Тем временем утратившие Кострому выли и закрывались руками, как бы в отчаянии оплакивая гибель Костромы.
Иногда Кострому изображала девочка или девушка. Ее клали на доску, несли, оплакивая, к реке или пруду, там поднимали с доски, и все начинали купаться. На Украине обряд превратился в детскую игру «Кострубонько». Дети становятся в круг, в середине которого избранный из их среды Кострубонько изображает под песни весь ход летних земледельческих работ (пашет, боронит, сеет, косит, молотит, веет, мелет), а потом он умирает, его оплакивают и, взяв за руки и за ноги, бросают в ров.
Записана песня, которую пели в момент потопления Костромы:
Чтобы травыньку смочило,
Костроме косу остру приручило.
Это было моление о дожде, и по основному содержанию весь обряд не так уж отличался от похорон Мары и Купалы, вот разве что отсутствием огня.
Обряд похорон Костромы, насквозь языческий, совершенно не был связан с церковными праздниками и отправлялся в разные сроки — от Троицы до Петрова дня, т. е. с небольшими отклонениями в ту или другую стороны от Купалы, иногда в точности на Купалу. Конечно, это просто результат близкого разброса купальской обрядности, причем отрыв от солнцеворота не позволяет перенести вместе с обрядом и имя Купалы (Купало слишком тесно связан с «купальской ночью»), а, не выведя обряд из-под поста, участники должны были умерить языческую прыть: обряд совершался без трапезы и без эротических вольностей. Однако в эту близкую периферию купальской ночи отфильтровалось и нечто новое по сравнению с дальними ответвлениями — нечто не добравшееся до далекой Масленицы, но и не сохранившееся в самом ритуале Купалы (или скрытое в нем под христианским обличьем).
Из-за календарной близости тех вариантов Костромы, которые ушли от Купалы к весне, и типологического сходства иногда смешивали эти похороны Костромы с проводами русалки. В селе Губаровке Сердобольского уезда Саратовской губернии на заговенье перед Петровским постом русалку провожали, изображая похороны. Старухи формировали ржаной сноп в виде человеческой фигуры, обряжали, клали на носилки и, вопя, несли это чучело русалки в ржаное поле, где и оставляли на меже. Во время шествия пели такую песню:
Уж ты свет моя Кострома,
Государыня Костромушка была,
Не Костромушка, кумушка моя!
Не покинула при нужди ты меня,
При нужди, при старости.
Но Кострома, хотя и близка по обрядности и содержанию к проводам русалки, не русалка. Статус ее выше.
В одной из похоронных песен, обращенных к Костроме, каждая строфа заканчивалась припевом: «Выдыбай, боже!» Старинное слово «выдыбай» означает ‘поднимайся’, ‘выбирайся (из воды)’ — от того же корня, что и слова «дыбом», «на дыбы», «дыба»). Обращение «боже» указывает на божественный статус «Костромы» и совпадает с летописным обращением к Перуну. Поскольку это чрезвычайно важная деталь, а информация 150-летней давности принадлежит И. П. Сахарову (Сахаров 1849: кн. 7, часть 2), автору не очень надежному, существенно, что в данном случае он сослался на источник (Северная Пчела 1842, № 267 — Похороны 1842). Божественный ранг утопляемого персонажа — резкое отличие от тех обрядов, которые рассматривались до сих пор: русалку, Мару, ведьму, сказочную царицу к божествам не причисляли.
Слово «боже» (звательный падеж от «бог») указывает также на мужской пол божества. Ко времени этнографических записей сами участники обрядов трактовали Кострому то как мужчину, то как женщину, но поскольку грамматическое оформление этого имени, хотя и допустимое для мужского рода (первое склонение), все же более типично для слов женского рода, то из этого могло проистекать переосмысление Костромы в женщину, трактовка же чучела как мужского персонажа выглядит ныне немотивированной и должна быть признана исконной. Пропп (1963: 133) так и пишет: «Нет никаких сомнений, что исконная форма этой фигуры — мужская».
Любопытно, что в костромских лесах такого персонажа как раз не было, его знали южнее, в Среднем Поволжье, так что с названием реки и города Костромы (ср. родственные в том же районе Кинешма, Тотьма и др.) имя персонажа, по-видимому, не связано своим происхождением. Пропп (1963: 88) возводит его к слову «костерь» («костра», «костеря», «кострика»), из ряда значений которого — плевел, метлица, бородка колосьев — он избирает последнее, так как полагает, что суть обряда состояла в «погружении в землю хлебного злака», а сорные травы обрядами не почитались. То и другое не безусловно. Как раз Кострому почти никогда не погребали в землю, а топили в воде. Если «бородка колосьев» и имела здесь значение, то скорее в том же смысле, что и в выражении «борода Ильи» (т. е. обозначая часть лица). Тогда выражение «хоронить Кострому» могло бы звучать аналогично выражению «погребать Ярилину плешь». То и другое — метафоры. В том и другом случае хоронят не бороду и не плешь, а самого бога.
А вот солома играла огромную роль в обрядах, особенно похоронных и жертвенных. Во всех огненных действах — от Масленицы до Купалы — жгли именно солому и чучела делали больше всего из соломы. Вероятно, в льноводческих областях солому заменяли отбросы льна. Эвфемистическое именование чучела по ритуально обусловленному материалу взамен табуированного имени бога могло закрепиться и стать именем утратившего божественный ранг персонажа.
Что за бог это был? Судя по восхождению обрядов к купальским, под именем Костромы скрывался тот же бог, который почитался купальскими обрядами и которого заместил Иоанн Креститель. Как мы видели, есть веские основания полагать, что это Перун.
Похороны Костромы. Село Шутилово. 2018
Миф о Костроме. Похороны Костромы
Миф о Костроме. Похороны Костромы
Богиня Кострома в славянской мифологии считается дочерью Купальницы и Семаргла, приходится родной сестрой Купале.
С Костромой и Купалой связаны грустная история любви. Когда-то, давным-давно, бог Семаргл встретил на берегах реки Ра (Волги) богиню Купальницу. Семаргл и Купальница поженились. И родились у них дети – сын Купала и дочь Кострома.
Но вот, однажды, в день Купалы, к реке Ра прилетела птица Сирин. И пела Сирин песни чудесные и прекрасные. Все, кому стоило услышать песни её, обо всём остальном на свете забывали, и следовал потом за Сирином в царство Нави.
Купала и Кострома же, невзирая на предостережения матери, решили послушать песни птицы Сирин и убежали в поле, после чего последовала беда. Повелитель Тьмы, давно мечтал отомстить Семарглу. Он приказал Сирину похитить маленького Купалу.
Прошло много лет. Кострома гуляла по берегу реки и плела себе венок. И хвалилась Кострома, что ветру с её головы венка не сорвать. Но ветер сорвал венок с головы Костромы и унёс на реку, где его подобрал проплывающий мимо на лодке Купала. А по обычаям того времени, считалось, если юноша брал в руки венок, сплетённый девушкой, то был обязан жениться на ней. Купала пленился красотой незнакомки. Костроме прекрасный юноша тоже приглянулся с первого взгляда. И сыграли тогда Купала с Костромой свадьбу. И лишь после свадьбы Сирин сообщил молодым, что они – брат и сестра.
От горя Кострома бросилась в тёмное лесное озеро, но не утонула, а превратилась в цветок мавку. А Купала с горя бросился в костёр.
Хоть и удалась месть богов, но уж больно жестокой она вышла. И решили тогда боги смилостивиться и вновь даровать жизнь Костроме и Купале. А поскольку даровать им вновь человеческий облик было нельзя, то боги превратили их в цветок Иван-да-Марья. Один цвет его жёлтый, как огонь – Купала. А другой цвет сине-фиолетовый, как вода – Кострома. В древности цветок так и назывался – Купала-да-Мавка. Но потом, в христианские времена, его переименовали в Иван-да-Марья.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Продолжение на ЛитРес
Читайте также
Деревенский калейдоскоп (2). Похороны
Деревенский калейдоскоп (2). Похороны От областного города едете на машине минут 40, у одного большого села с дороги повернёте налево, и километров 15 двигайтесь мимо нескольких мелких деревенек. Доедете до другого небольшого посёлка. Дальше немного пешком ещё километров
6. Похороны детства
6. Похороны детства Помню очень веселый вечер, закончившийся очень печально. Мы тогда своей развеселой компанией с девчонками ходили в сад Эрмитаж. В театр Миниатюр. Домой шли пешком, хотя это и не так близко (пять остановок на метро, плюс вся Новопесчаная улица). Вернулся я
Глава 8 Июль. Иван Купала. Похороны Костромы. Гадания
Глава 8 Июль. Иван Купала. Похороны Костромы. Гадания Июль берёт своё название от латинского иулий в честь Юлия Цезаря. У славян июль, период созревания плодов и ягод – червень (червлёный, красный). Июль является самым теплым месяцем года в России. Это вершина лета по теплу и
Похороны мух
Похороны мух На Семёнов день справлялся обряд «похороны мух». Наши предки верили, что если «злую муху закопать осенью в землю – прочие кусать не будут». Вместе с «похоронами мух» лето уходило. Девушки мастерили гробики из овощей, укладывали туда мух с притворными
Откровение Костромы
Откровение Костромы Я Кострома, сама прошла через страдания и муки, а потому никому не желаю пройти через подобное. Напротив: всеми силами стараюсь, чтобы люди не знали горя и печали, не ведали слез, а жили в согласии, в любви, в радости. Чтобы счастье пребывало всегда с
Похороны
Похороны Поцелуй в венчик на лбу покойника Из письма: «У меня большая беда. За последнее время я похоронила уже четверых близких людей и уверена, что это еще не конец. А началось все с того, что несколько месяцев назад мне довелось быть на похоронах. По обычаю, как принято, я
IX. Похороны в море
IX. Похороны в море Не успел лорд Дженнер в сопровождении Гермины выйти на палубу после первого завтрака, как к ним подошёл капитан парохода, прося позволения переговорить с «его сиятельством» о печальном событии и о необходимости поскорее покончить с погребением тела.По
Похороны
Похороны Похороны детейАвтор: линда, 18.4.2002Мне приснилось, будто я нахожусь в каком-то селе, иду по тесным улицам, рассматриваю дома и вдруг за резким поворотом неожиданно вижу похоронную процессию. Вижу 4 маленьких гроба и знаю, что в них лежат девочки 5-6 лет. Не знаю, что с