Что такое поэзия как мировоззрения
Философия поэзии. Очерки, дискуссии, философская поэзия
В книге раскрываются особенности философии и поэзии как особых видов творческой деятельности. Приводятся взгляды Гадамера, Хайдеггера, Дерриды на поэзию. Представлено поэтическое творчество Ницше. Дан коллаж философской лирики от Древнего Востока и античности до современности.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Философия поэзии. Очерки, дискуссии, философская поэзия предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
© Сергей Анатольевич Поваляев, 2017
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
С древности мыслителям было свойственно выражать свои философские воззрения в поэтической форме — античность (Лукреций), древний Китай — Лао-Цзы. Поздняя европейская традиция — Ф. Ницше. Вл. Соловьёв. Но это вряд ли может служить примером поэзии в прямом смысле слова. Другое дело — философская поэзия которая представляет собой законченные поэтические произведения, наполненные глубоким философским содержанием (Тютчев, Баратынский, Блок, Тарковский, Бродский) (26). Если сопоставлять философа и поэта, как творцов мысли, то можно найти много общего. И философ, и поэт в своих произведениях стремятся создать мир (философ — с точки зрения познания Универсума, поэт — сам творит свой Универсум). (11) Подобным же образом можно соотнести и методологию философии и поэзии. Первая в большей степени стремится опираться на научную основу, вторая — через поэтический язык и рифму, выступает своего рода ускорителем сознания, мышления и мироощущения. В наибольшей степени, соприкосновение философии и поэзии раскрывается в философской лирике. (8,20.30) Философская лирика имеет различные определения — «гипотеза бытия», «индивидуальная парадигма мира», «обнажённость умозаключений». «мысль-образ-чувства». Иногда философию и поэзию рассматривают в разрезе форм общественного сознания (философское и эстетическое). Но это даёт только общее представление о схожести и различии философии и поэзии. Более яркие краски раскрываются при сопоставлении философии и поэзии на уровне индивидуального философского и поэтического сознания. Но тогда возникает вопрос — можно ли считать первое порождением чисто научной основы восприятия мира, а второе считать выражением собственного психического опыта? И да, и нет. Так, например, вряд ли продуктивно резко разграничивать уровень сознания и уровень психического, как последующей трансформации абстрактно-логического и чувственного познания мира. (26) В философской лирике в равной степени пересекаются нравственно-философские, натурфилософские и социально-философские оппозиции. В обычной поэзии такие оппозиции также присутствуют. Но в случае философской лирики они в большей степени носят общественно значимый характер, в обычной же поэзии, как правило, личностный. Философская лирика в гносеологическом смысле — это способ взаимодействия с миром на художественном уровне, а не простая констатация философских идей.
Она сочетает в себе три познавательных элемента — аналитический, интуитивный и возвышенный (форма библейского откровения). При этом, на передний 6 план в большей степени выходят интуиция и откровение. которые позволяют собственно поэтическому творчеству достигать высоких философских обобщений (10). Ещё один важный аспект, который не может быть не затронут, это определённая трансцендентальность философской лирики как специфического жанра (обычно это связывается с наличием метафизического переживания в контексте произведения). Примером этому может служить фрагмент стихотворения Арсения Тарковского. (27)
Бывает, в летнюю жару лежишь
И смотришь в небо, и горячий воздух
Качается, как люлька, над тобой
И вдруг находишь странный угол чувств:
Есть в этой люльке щель и сквозь неё
Проходит холод запредельный,
Будто какая-то иголка ледяная…
В данном поэтическом отрывке как раз и присутствует состояние перехода индивидуального ощущения в некоторое негативное метафизическое переживание. Но в философской лирике зачастую проступают и элементы постмодернистской иронии. Примером этому может служить следующее стихотворение поэта Сергея Поваляева (19)
Всё это надоело донельзя.
И рифм онтологических ни счесть.
Но ходит вновь с котомкою поэзия
И тянет истину туда опять залезть.
Пусть там сухарь, вина на пол кровинки.
Пусть там вообще не будет ничего.
Трясём, трясём — хотя б одна песчинка
От пирога, что съели мы давно…
Окажется в котомке только слово.
Дорога ждёт и далее — ни зги,
А истина от нас уходит снова,
Заблудшая как рифма впереди…
Философская лирика, в известном смысле, олицетворяет собой органическое соединение основных звеньев человеческой культуры—философии искусства, науки, религии и, по сути, особую форму поэтического мировоззрения. (26)
Глава 1. Краткий обзор истории философской поэтической мысли
Мыслителям данной эпохи было свойственно выражать свои мысли в виде поэзии. Уместным будет назвать александрийскую школу (расцвет александрийской поэзии относится к первой половине III в. до н. э) и ее представителей: астрономическая поэма Арата (около 315 — 240 гг.) «Небесные явления» принадлежит к числу знаменитых творений эллинистической литературы, неоднократно переводилась римлянамии дошла до нас; Каллимах из Кирены, где в основе его поэзии лежала борьба с банальностью и поиск глубинных основ бытия. Необходимо упомянуть и творение Тита Лукреций Кара «О природе вещей», которое написано в стиле дидактической поэмы. Можно вспомнить Аристотеля, который в «Этике» подробно анализировал, что такое поэзия и каково ее место. Философ считал, что поэзия имеет своим предметом не только реальное, но и вероятное. Она стремится к обобщению тех единичных фактов и характеров, о которых говорят поэты. Поэтому в ней больше философского смысла, чем в истории, которая имеет в виду только частное.
Взаимодействия философии и поэзии отчётливо прослеживается в эпоху Возрождения. Культура в это время приобретает общественный светский характер. Творцы Ренессанса определяли образ своей жизни исходя не из внешних обстоятельств, а из внутренних установок. Человек обращал свой взор на свою сущность, осознавал себя, формировал свою целостность, искал ответы на вечные фундаментальные вопросы. Франческо Петрарка, Буонаротти Микеланджело, Пьер де Ронсар, Ганс Сакс транслировали свою философию с помощью произведений искусства, поэзии, где внешнее совершенство немыслимо без внутренней эманации. Особе место занимает Данте Алигьери и его «Божественная комедия», которая по сути явила собой своего рода энциклопедию научного, политического, философского, морального и библейского знания своей эпохи. Именно в эту эпоху Джордано Бруно впервые употребил термин «метафизическая поэзия».
1.4 Новое время и современность
Эпоха Нового Времени отвлеклась от культуры, обозначив приоритет науки и именно в этом русле и происходит актуализация соотношения философии и поэзии.
Представитель религиозного экзистенциализма К. Ясперс утверждал, что поэт порой достигает своей цели, а философ — иногда. Но тут надо отметить, что всё таки цели у философии и поэзии разные. Если первая пытается дать обобщённое осмысление Универсума, то вторая стремится сконструировать свой личностный Универсум. Согласитесь это суть разные подходы. Мартин Хайдеггер говорил о поэзии, как о становлении и осуществлении истины, главном источнике метафизики. Поэзия, по мнению философа, также выступает подтверждением первоначальной онтологической реальности языка (31,32). Французский философ и искусствовед Гастон Башляр назвал поэзию «мгновенной метафизикой» в которой задача поэта определяется как необходимость достижения непосредственного выражения сути бытия и мира. Здесь уместно говорить о целом философско — поэтическом пласте, который активно занял свою историческую нишу и получил название «метафизической поэзии». Начиная с ХХ столетия школа метафизической поэзии переживает свой Ренессанс и это связано, первую очередь, с именем Т. Элиота, который полагал, что человек утратил способность ощущать мысль так же естественно, ка запах розы и тем самым собирать разрозненные впечатления. По сути школа метафизической поэзии в какой — то степен пыталась заместить собой потерянную человеком связь с космосом, с цельным миром, Богом… И здесь на передний план выходит стремление облечь в поэтическую форму проблему расколотости человеческого бытия. 11 Здесь уместно вспомнить Э. Фромма, который подчёркивал, что человек — это единственное существо, способное ощущать себя как проблему. Именно ощущение себя как проблемы и нашло воплощение в метафизической поэзии. Особо необходимо остановиться на творчестве И. Бродского (4,5). И. Бродский не только поэт, но и эссеист, автор, чьи размышления о русской и мировой прозе и поэзии зачастую не менее интересны, чем его поэзия.«Послесловие к „Котловану“ А. Платонова» (1973), «Поэт и проза» (1979), «О Достоевском» (1980), «Нобелевская лекция» (1987) — это глубокое исследование сложнейших фактов литературы, ее особенностей, своеобразия. Именно в данных работах Бродский отстаивает позицию о том, что поэзия — высшая ступень развития литературы и мысли и о том, что русская поэзия, как и философия не лишена отличительных черт, своеобразия. У поэтов, согласно Павлу Флоренскому, метафизическая реальность врывается в душу в моменты вдохновения. Именно тогда глубинные слои духовной жизни прорываются сквозь кору чуждого и мировоззрения нашей современности и внятным языком поэт говорит нам о невнятной для нас жизни… В современной системе философского знания существуют разные точки зрения на соотношение философии и поэзии мысли. Многие философы обращали свое внимание к данному вопросу, но нельзя не сказать об его актуальности среди философов, так называемого, постмодерна. Жак Деррида, например, подчёркивал, что философия, определяемая всем своим корпусом, который представляет собой корпус письма, объективно является особым литературным жанром, который мы должны поместить неподалеку от поэзии. Есть и другая позиция, которая в качестве главного тезиса берет риторический вопрос о ее «форме», или, точнее, попытка бросить на нее тень подозрения: не является ли она, в конце концов, просто литературой. (10) Так или иначе, природа современного поэтического языка во многом впитывает в себя содержательную канву философского осмысления бытия. От этого никуда не уйти. Это объективная данность. Главное же в современном контексте рассмотрения вопросов поэтической мысли и философии лежит в русле рассмотрения тех проблем, которые в равное степени волнуют и мыслителя и творца — не то главное, чтобы изменить наш мир, а то, чтобы не дать ему исчезнуть. (А. Камю).
Глава 2. Поэзия и философия: портрет на фоне славянской кисти
Феномен духовной культуры, сложившийся на пересечении философии и литературы, часто понимается в расширительном толковании: «философским» нередко называют любое «глубокое» поэтическое произведение., затрагивающее общие проблемы жизни и смерти. Необходимо различать родственные, но не сливающиеся понятия — «философская поэзия» и «научная поэзия», «философская лирика» и «медиотативная лирика». Размышление, подводящее к идее — обобщению, есть основа философии поэзии. (26) Предмет медитации поэта — философа особый: коренные проблемы мироздания, общества и человека, макро — и микрокосмос. Поэзия, как таковая, нацелена на воплощение живого, частного, случайного, телесно — пластического, а философия поэзии не чужда миру отвлечённых идей. Философия поэзии в отличие от «научной» не была склонна к рациональной заданности, трактатности, сциентизму. Рождённая в русле античной дидактической поэзии (поэтические изложения учений древнегреческих философов — (поэма Лукреция Кара «О природе вещей») (28) в своем становлении в национальных литературах времени философская поэзия. все больше уходила от дидактики. В XIX — XX вв. это проявление психологически сложного акта индивидуального познания, попытки создания поэтической модели мира, своего рода «гипотезы бытия». В русской культуре философии поэзии принадлежит особое место, ее художественные открытия воздействовали не только на искусство, но на развитие философской мысли. Русские мыслители нередко отдавали предпочтение не отвлеченным философским схемам, логическим выкладкам, а живому поэтическому образу с его афористичным сопряжением природы и человека. Но как самостоятельная эстетическая система и особая сфера философствования русская философская поэзия начинает складываться в русле раннепросветительской традиции. Опыты дидактической поэзии Симеона Полоцкого и его учеников Сильвестра Медведева и Кариона Истомина можно отнести к истокам философско-поэтического просветительства. Важнейшие страницы в историю философской поэзии вписали 14 «Золотой век просвещения» (от Пушкина до позднего Тютчева и Фета) и «Серебряный» век русской поэзии. (20,29,). Начиная с ХУ111 века русская творческая мысль была представлена такими разнообразными по жанру произвндениями., как сатиры и стихи из философских писем Кантемира, поэма В. К. Тредиаковского «Феоптия», научно-философские стихотворения М. В. Ломоносова, ода «Вольность» и неоконченная поэма «Творение мира» Н. А. Радищева, философские оды Г. Р. Державина и др. Многие темы, а также жанрово-стилистические особенности философской просветительской поэзии XVIII в. были подхвачены в начале XIX в. поэтами — радищевцами, а затем декабристами. Особое место в развитии философской поэзии занимают 20-30-е гг. Х1Х в., когда как явление литературы, она получает не только широкое распространение (к ней обращаются Пушкин, любомудры, Баратынский, Лермонтов, Тютчев), но и теоретическое осмысление. Вслед за немецкими романтиками, члены кружка любомудров выдвигали эстетическую программу объединения поэзии с философией и пытались подтвердить свои теоретические воззрения поэтической мыслью, правда, больше говорили о философской поэзии, чем практически сделали для неё. Философия поэзии развивалась не только в русле романтизма. Соединением поэтического и философского дара отмечено творчество В. С. Соловьева, оказавшее огромное влияние и на философию, и поэзию начала ХХ столетия. (25) Многих. поэтов-мыслителей характеризовала справедливость мысли: «Мы знаем философов, которые разгадали тайну ритма, и поэтов, которые владеют идеями, как опытные бойцы рапирами» (25). Мережковский, Минский, Белый, Иванов, Блок, Флоренский, Рерих раскрывали свои философские идеи в трактатах и статьях равно как и поэтических произведениях («рапира последних» порою была безупречной). Философский и поэтический ренессанс рубежа XIX-ХХ веков оказал воздействие на лирику В. Хлебникова, В. Маяковского, Б. Пастернака, О. Мандельштама, Н. Заболоцкого, Л Мартынова, А. Тарковского. В истории развития философии поэзии выделяют разновидности: натурфилософская, социально-философская и нравственная. (25) В этот ряд иногда относя и произведения. религиозно-философского и историко-философского плана. В XVIII — XX вв. получили широкое распространение поэтические переложения библейских текстов, многие из которых вошли в русскую философскую поэзию. Шедевром религиозно — философской лирики явился пушкинский цикл «Подражание Корану» (1824). Историко — философская проблематика нашла отражение в «вирше» Симеона Полоцкого «Диоген». Высокими образцами философской лирики являются стихотворения: «Цицерон» Тютчева, «Из Упанишад» «Индийский мудрец» и «Великое Ничто» Бальмонта «Джордано Бруно», Бунина, «Ламарк»» Мандельштама, «Сократ» Тарковского.
Глава 3. Фридрих Ницше. Философ — поэт
Поэзия Фридриха Ницше (15) не лежит в стороне от его философии. В соединении с ней она является полноправной частью его творчества как целого. Здесь следует сразу оговорить терминологический момент: говоря о поэзии Ницше, надо иметь в виду его стихотворные, лирические произведения, в которых, однако, присутствуют элементы других видов поэзии — драмы и эпики. Лучшие циклы стихов Ницше были созданы в тот период, когда уже окончательно выработалась его техника афористического письма. Эти стихи писались параллельно с книгами «Утренняя заря» и «Веселая наука», стихотворной рамкой которой стали циклы «Шутка, хитрость и месть» и «Песни принца Фогельфрай». написанные в год создания «Антихриста», «Сумерек кумиров», «Казуса Вагнер» и афоризмов, которые должны были войти в книгу «Воля к власти»».
Поэзия исскуство или мировоззрение?
СЕВРЮГИН ВИТАЛИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ
доктор технических наук
руководитель направления «Научная поэтика»
e-mail: sevrugin@shaping.org
ПОЭЗИЯ- это раздел литературы, отличающийся от прозы особой формой поэтической речи, минимально произносимые единицы которой, – слоги, выстроены в строгом соответствии с определенными ритмами и метрами, вызывающими особое музыкальное звучание стиха. Сами слова в поэтической речи ни чем не отличаются от слов, используемых в прозе. Сила их эмоционального воздействия зависит от подбора слов их сочетания, образности, умения найти тему интересующую слушателя. Давно замечено, что образное, иносказательное мышление вызывает более сильное эмоциональное впечатление. То есть использование слов в переносном значении, воздействует на человека сильней, чем обычные слова используемые в прямом смысле. Переносное значение слова имеет название: ТРОП и пришло это слово из Греции. Использование тропов в поэтической речи, так же увеличивает силу эмоционального воздействия на слушателя, особенно если стихотворное произведение написано в строгом соответствии с поэтическими ритмами и метрами.
Поэзия утратила музыкальную индивидуальность, приобретя однотонный речитативный строй. С развитием письменности она стала восприниматься зрительно, а не на слух. Мир чувственного восприятия поэзии существенно снизился. Учитывая отсутствие культуры чтения стихов (они читаются как проза без пауз ударений и цезур) это привело к тому что стихи утратили всенародную любовь и стали доступны лишь элитарной части общества, избалованной модными тропами зачастую только усложняющими понимание стихов. Но поэзии возможно вернуть ей былую популярность, если обучит культуре чтения стихов. И даже русскому силабо-тоническому стихосложению можно привить музыкальность античных стихов. Так ямб с пропуском ударений на второй, шестой и т.д слоги, можно преобразовать в пеон четвертый. Например:
Фонарики-сударики
Скажите-ка вы мне.
(Метлеев)
Или, например, из анапеста и ямба составить античный пятисложный стих пентон:
Не шуми// ты рожь Спелым ко//лосом
(Кольцов)
Или из тринадцати ямбических слогов выстроить шестисложный стих такой как:
Мне этот уголок особенно приветлив.
Лощина бугорок, раскидистые ветви.
(Севрюгин)
Попробуйте прочесть первую строчку этого стиха в русской и античной метрике, и вы убедитесь, что стих приобретает совсем иную необычную мелодию, которая эмоционально более красочна. Вот как выглядит звуковая дорожка этого стиха, записанная по правилам античного стихосложения и раскрашенная в соответствии с частотной характеристикой слогов:
Не трудно заметить, что все дорожки имеют не только разные паузы между отдельными слогами, но отличаются по частоте, о чем можно судить по цвету. Все это говорит о том, что один и тот же стих производит разное эстетическое воздействие на слушателя или читателя. Важно научиться читать, а вернее петь стихи, в соответствии со своим эмоциональным вкусом. Люди с музыкальным образованием смогут их тут же положить на ноты, поскольку частотно-временная характеристика стиха, представленная в таком виде, позволяет это сделать. Но, об этом мы расскажем в другой раз.
Нужна ли поэзия современному человеку
Автор статьи, фото: Наталия Смольникова*
Среди новинок книжных издательств сегодня редко встретишь поэтические сборники. Стихи издают мало и неохотно, даже если их авторы – признанные классики. Средства массовой информации настаивают: поэзия не востребована современным обществом. Товароведы книжных магазинов разводят руками: “Стихи? У нас их мало берут. Это чтение для любителей”.
Казалось бы, всё говорит о том, что общество отбрасывает поэзию как ненужный и практически устаревший жанр художественной литературы. Поэты – идейные вдохновители и кумиры молодёжи 60-х годов прошлого века – теперь уже далёкая и непонятная новым поколениям история.
Но удивительные факты! В рекламе то и дело проскальзывают стихотворные строчки. В Интернете множатся поэтические сайты, где любой, даже начинающий автор, может опубликовать свои стихи, и таких желающих находится немало. А взглянув на замечательный зимний пейзаж, весьма далёкий от поэзии человек “вдруг” восхищённо произносит знаменитое: “Мороз и солнце; день чудесный!”.
Чужда ли поэзия современному обществу? И что она может предложить каждому из нас? Я думаю, что ответы на эти вопросы нужно искать в ценностях общества и отдельного человека.
Итак, начнём с социальных приоритетов. Ни для кого не секрет, что мы в живём в обществе потребления. А потребительская ориентация устанавливает свои стандарты и выбирает своих героев. Там, где навязывается культ материальных потребностей, предметов и вещей, поэзия превращается в несчастную Золушку, место которой где-то в уголке дома. Ведь стихи не съешь, не выпьешь, не наденешь на себя, они не помогут построить карьеру или заработать крупную сумму денег.
Может быть, поэзия предназначена лишь для какой-то узкой группы людей, чаще всего самих поэтов? Уверена, что это не так. Стихи напоминают мне изящные жемчужины, скрытые от людских глаз на дне океана. Но те, кому посчастливится увидеть жемчуг, не сомневаются в его ценности. Что же ценного в поэтических жемчужинах может найти самый обычный человек?
Прежде всего поэзия призывает каждого из нас остановить “стремительный по жизненной дороге бег”. Жизнь многих современных людей похожа на длительное авторалли с короткими остановками. Учёба, работа, достижения, командировки, воспитание детей и прочие бытовые заботы захлёстывают с головой. В этой повседневной гонке мы зачастую забываем о самих себе и о главном – для чего мы всё это делаем.
Стихотворения всегда отражают какой-то временной срез жизни. Открыв любой поэтический сборник, внимательный читатель скоро почувствует, что там, в авторском мире, время на какой-то момент остановилось. И это запечатлённое мгновение, ставшее таким ценным для поэта, побуждает читателя обратить взгляд на собственную жизнь. Я живу так, как считаю нужным? Какова моя жизнь? Принимаю ли я её? Вопросы кажутся простыми и естественными, но многие ли из нас решаются тратить время на такую “ерунду”, когда есть вещи “поважнее”?
Любые стихи, даже самые “нейтральные” по содержанию, всегда несут на себе отпечаток ценностной позиции автора. Отпечаток того, что является для поэта важным, привлекательным, значимым. Благодаря этому, стихи, конечно, побуждают читателя к размышлениям о его собственных приоритетах, прояснению и глубинному осознанию им своих жизненных целей. Ибо только понимая, что для меня в этом мире хорошо, я могу ощутить ценность самой жизни. И, по выражению известного психотерапевта Виктора Франкла, сказать жизни: “Да!”.
Через постижение авторского опыта вдумчивый читатель стихов нередко начинает по-новому оценивать свой путь. События, которые прежде казались горькими и несправедливыми, могут быть увидены иначе, например как испытания или как необходимые жизненные повороты.
Особенно важным такое открытие становится для людей, оказавшихся в кризисной ситуации. Кризис – это всегда разрыв обычного течения жизни, неожиданная для человека и часто весьма болезненно переживаемая остановка. Но вместе с тем – и возможность осмысления прошлого и настоящего, поиска новых решений, выбора иного пути.
Поэзия предоставляет неисчерпаемый художественный материал для понимания читателем своей личной истории, ведь переживания и рассуждения автора нередко оказываются такими близкими и понятными. Стихи обладают удивительной способностью – ясно и ёмко выражать сложные мысли и чувства. Вместе с поэтом можно пройти через этапы разрешения кризиса, осознавая свои чувства, анализируя жизненные обстоятельства и открывая для себя смысл казавшихся прежде непонятными событий.
Поэзия, вообще, очень автобиографический жанр литературы. О чём бы ни хотел сказать поэт, ему не спрятать своей личной позиции и своего личного опыта. В творчестве он раскрывает себя, порой предельно. И это мужество поэта быть открытым дорогого стоит.
Сила воздействия поэзии, несомненно, связана и с её художественной формой. Отличный от обыденного язык, особая организация речи (прежде всего за счёт рифмы), образность мышления, мелодичность и звучность стихотворений – всё это создаёт потрясающее ощущение своеобразия, динамики и глубины. Борис Пастернак в своё время так определял поэзию:
“Это – круто налившийся свист,
Это – щёлканье сдавленных льдинок,
Это – ночь, леденящая лист,
Это – двух соловьёв поединок”.
Мир поэзии таинственен. Самые мелкие события и самые обычные вещи в стихах приобретают иносказательное значение, вырывающее их из круга повседневности и устремляющее в вечность. А чувства и переживания, даже тягостные и мучительные, в поэтическом выражении обретают изящную и утончённую форму:
“Не жалею, не зову, не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым”.
Поэзия, конечно, может оказывать целительное воздействие на читателя. В современной психологии существует целое направление библиотерапии (психотерапии чтением), в котором существенное место отводится терапии поэзией. И такая работа, действительно, оказывается довольно эффективной для решения многих психологических проблем.
Но почему, при столь явных преимуществах поэзии, есть люди, которым очень трудно воспринимать стихи? На мой взгляд, этому может быть несколько причин.
Во-первых, поэзия остаётся “закрытой” для того, кто не хочет быть активным читателем. Если человек настроен на пассивное времяпрепровождение, если ему нужен лишь предмет развлечения, то настоящего чтения не получится. Дело в том, что читать, как ни парадоксально звучит, – это труд. А читать стихи, с их своеобразной художественной формой, значит трудиться вдвойне. Этот процесс всегда напряжённый и предполагает внутренний диалог читателя с поэтом, эмоциональное восприятие текста, размышление над ним, соотнесение прочитанного с жизненным опытом самого читателя.
Во-вторых, у многих взрослых людей отношение к поэзии всё ещё определяется подходом, усвоенным в школе. Мы учили стихи, чтобы тренировать память, ответить на уроке, написать сочинение, сдать экзамен. “Препарировали” стихотворения, извлекая из них главные мысли и строчки, увязывая всё это с биографией автора. Но богатство личности поэта, глубина его переживаний, красота и выразительность языка оставались в тени. В итоге получался холодный рациональный анализ чего-то очень далёкого и непонятного для обычных школьников. Да и многие из стихотворений школьной программы явно не соответствовали возрастным особенностям учеников.
Школьный подход надолго отбил охоту читать стихи у немалого числа людей. И те, кто осмелились заново открыть для себя поэзию в зрелом возрасте, поражаются, насколько близкой она оказывается, если читаешь “для души” и чувствуешь стихи сердцем.
Способность человека сопереживать, несомненно, одно из главных условий, необходимых для понимания поэзии читателем. Эмоционально неразвитый человек просто неспособен постичь чувства, выраженные автором. Для таких людей стихи и вправду остаются чем-то странным и непонятным.
Любителем стихов, скорее всего, не станет и человек, который ориентируется на упрощённый язык SMS-сообщений и Интернет-форумов. Для восприятия поэзии необходимо иметь довольно высокий уровень развития речи и мышления.
Сложности в понимании поэзии возникают и в том случае, если человек не умеет ориентироваться в художественном тексте. Тому, кто вообще очень мало читает, стихи даются нелегко.
Всем известны и такие примеры. Одно и то же стихотворение у кого-то вызывает восторг и воодушевление, а кого-то оставляет совершенно равнодушным. Решающую роль здесь играет то, насколько близким оказывается прочитанное жизненному опыту и душевному состоянию человека в данный момент. Если эта близость существенна, происходит эмоциональный резонанс.
Но как быть с категорическими противниками поэзии? Их точка зрения проста: “А я не люблю стихи”. Как гласит пословица, “о вкусах не спорят”. Но тому, кто решается поставить свою позицию под сомнение, через поэзию открывается жизнь в бесконечном многообразии её проявлений. И у него, по выражению философа Ивана Ильина, “трепещет сердце и радуется дух; и постепенно слагается новое чувство, новая уверенность в том, что он прикоснулся к иному миру”.
* Смольникова Наталия Владимировна – психолог, автор книги стихов “Я принимаю жизнь” (М., 2012)