Что такое этнические земли

Этнический состав населения: что это такое, сколько этносов в мире

Содержание:

Этнос – группа людей, которая объединилась ввиду определенных обстоятельств исторического характера. Представители группы имеют общее хозяйство, традиции, язык, культуру, территорию проживания, национальное сознание. Зачастую понятие этноса ориентируют с народностью, нацией, племенем.

Расовый класс – это определенное количество людей, имеющих одинаковую принадлежность к расе. Расовый состав населения – деление граждан страны, мира или города на основании этой принадлежности. Существуют крупные и мелкие расы, переходные типы. Перепись населения в ряде стран включает обязательный учет расовой принадлежности. К таким странам относятся Южная Африканская Республика, Бразилия, Соединенные Штаты и некоторые другие государства.

Это объясняется проблемами в межрасовых отношениях, которые возникают на почве неприязни или агрессии между представителями различных наций. Упрощенная перепись – этнографические, антропологические методики.

Что такое этнический состав населения

Рассмотрим, что значит этнический состав населения. Понятие отличается от расового состава. Этнический состав – это сформированное население города, страны или мира, образованное в ходе переселений, смешений различных национальностей, народностей. Каждый народ имеет определенное число представителей. Много этносов не превосходят по численности миллион. Число людей превосходит миллион в 310 народностях. Они составляют более 95% населения земного шара.

Существует большая разница между тем, что такое этнический состав и расовая принадлежность. Всего выделяют 4 основных расы:

Примерно тридцать процентов жителей планеты – это промежуточные и смешанные расы. К ним можно отнести мулатов, метисов, малагасийцев, эфиопов и др. Америка является лидером по расовым смешениям. Семья из представителей местных монголоидов и европейцев выращивает детей метисов, европейцы и афроамериканцы – источник появления мулатов. Тем не менее страна имеет основной язык, на котором общается большинство жителей, независимо от расовой принадлежности.

Этнический состав жителей планеты значительно разнообразнее. Ученые проводили специальный тест, чтобы определить примерное количество этносов на земле. По результатам, различных наций не менее трех тысяч. Некоторые из них являются племенами по двести-триста человек, другие составляют крупнейшие народы.

Расовый состав населения России

В России проживает множество различных рас. Основными из них являются:

В Российской Федерации есть представители других рас, но они представлены в меньшинстве и часто мигрируют. При подсчете и выявлении основных народностей эти группы учтены не были.

Источник

ЭТНИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ

ЭТНИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ, территория преимуществ. размещения данного этноса, обычно включающая ареал его формирования и компактного расселения, а также р-ны смешения с др. национальностями. Особенности расположения и природные условия Э. т. оказывают существ. влияние на жизнь этноса, его культуру и быт. В СССР Э. т. явились естеств. основой для установление этно-административных границ в ходе нац.-гос. строительства.

Смотреть что такое «ЭТНИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ» в других словарях:

этническая территория — этническая территория, географическое пространство основного расселения или формирования этнической группы (народа, этноса). Понятие этническая территория является крайне условным и в современной ситуации может использоваться только для сельских… … Энциклопедия «Народы и религии мира»

Этническая территория — Территория преимущественного размещения данного этноса, обычно включающая ареал его формирования и компактного расселения, а также районы смешения с другими национальностями. См. также: Метрополия, Разделенные народы … Словарь социолингвистических терминов

этническая территория — Территория преимущественного расселения того или иного этноса, включающая ареал его формирования и компактного проживания, а также районы смешения этноса с другими народностями и нациями … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Этническая территория — Территория преимущественного расселения того или иного этноса, включающая ареал его формирования и компактного проживания, а также районы смешения этноса с другими народностями и нациями … Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник

Этническая территория белорусов — ― территория компактного расселения белорусов как этноса. С данной территорией связан этногенез белорусов и их этническая история. Принадлежащая этнической территории географическая среда ― не только сфера проживания белорусов, но и жизненная… … Википедия

Этническая традиция — Этническая традиция в Пассионарной теории этногенеза, иерархия стереотипов и правил поведения, культурных канонов, политических и хозяйственных форм, мировоззренческих установок, характерных для данного этноса и передаваемых из поколения в… … Википедия

территория этническая — пространство в пределах которого распространен тот или иной этнос. Первоначальная Т. э., где происходит формирование этнической общности, в дальнейшем может меняться и терять компактность вследствие миграций. Т. э. разных народов могут в той или… … Этнопсихологический словарь

ТЕРРИТОРИЯ ЭТНИЧЕСКАЯ — пространство в пределах которого распространен тот или иной этнос. Первоначальная Т. э., где происходит формирование этнической общности, в дальнейшем может меняться и терять компактность вследствие миграций. Т. э. разных народов могут в той или… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Юкон (территория) — У этого термина существуют и другие значения, см. Юкон. Юкон англ. Yukon Территория Канады … Википедия

Юкон (территория Канады) — У этого термина существуют и другие значения, см. Юкон. Юкон … Википедия

Источник

Что такое «этнос»: понятие, примеры, виды, как формируется

В этой статье мы разберемся с тем, что такое этнос, рассмотрим примеры. Узнаем, какие разновидности этноса существуют, как он формируется. Начнём.

Что такое этнос?

Этнос (от греч. «народ» или «племя») — это устойчивое человеческое сообщество, объединенное между собой проживанием на общей территории, культурным, языковым и бытовым единообразием, а также самосознанием. Этот термин пришел в науку относительно недавно, в начале 20-ых гг. прошлого века — его ввел в научную сферу русский востоковед, антрополог, этнограф и этнолог — Сергей Михайлович Широкогоров, считавший этнос основной формой существования локальных человеческих популяций, объединяемых общим происхождением, бытом и языком.

Главными условиями образования этнической группы являются лингвистическая и территориальная общность. Затем данным факторам отводится уже роль поддерживающих, но, одновременно с этим, они формируют и главные отличительные особенности конкретного этноса. К самому устойчивому механизму формирования и дальнейшего сохранения этноса относят культуру и общность исторической судьбы, разделяемые всеми представителями определенного народа.

Примеры этносов

Сейчас в мире можно насчитать от трех до пяти и более тысяч различных этнических групп. Все они отличны между собой по лингвистическим и культурным признакам, особенностям менталитета, численности, антропологическим приметам.

Численность некоторых этносов исчисляется десятками, а иногда и сотнями миллионов. Среди таковых следует отметить:

Примечателен и тот факт, что в число двадцати пяти крупнейших народов мира входит девять индийских этносов (хиндустанцы, бенгальцы, пенджабцы, бихарцы, маратхи, тамилы, телугу, гуджаратцы и синдхи).

Кроме крупных народов в мире насчитывается и множество крохотных этнических групп, чья численность составляет несколько тысяч или даже несколько сотен человек. К таким этносам относят, например, гинухцев (около 450 человек), селькупов (примерно 4 000), нганасан (7 000), кетов (1 500 человек), чулымцев (350 человек), ливов (не более двух сотен), питкернцев (60 человек).

В России насчитывается не менее полутора сотен народов, самым крупным из которых являются русские (более 110 млн.), а самой маленькой этнической группой — коряки (примерно сто человек). Кроме коряков в числе малых народов России можно отметить юкагиров из Якутии (около 1 500 человек), живущих неподалеку от Петербурга финоязычных ижорцев (этот этнос насчитывает лишь около 300 представителей) и десятки других малых этнических групп.

Классификация этносов

Ученые выделяют несколько разновидностей этнических групп:

К наиболее ранним разновидностям этносов относятся род и племя. В дальнейшем, по мере усложнения общественного устройства, возник такой тип этнической общности как народность, который в результате последующей консолидации больших групп людей развился в нацию, представляющую собой целостную этническую систему.

В России при определении принадлежности человека к определенному этносу используют термин «национальность». Данный термин не имеет никакого отношения к гражданству, а потому гражданином РФ может быть русский, татарин, украинец, армянин, якут или представитель иного народа.

Предпосылки к формированию этноса

Основными предпосылками образования этнической группы являются:

Понятие этнического меньшинства

Этническими меньшинствами называют группы людей, проживающих в окружении инонационального большинства, но стойко сохраняющих собственное национальное самосознание. Этническое меньшинство характеризуется рядом характерных признаков, а именно:

Национальными меньшинствами являются:

Отдельное место в категории национальных меньшинств занимают малочисленные народы, так называют этнические группы численностью не более 50 000 человек. В наши дни в мире насчитывается почти тысяча малочисленных народов, шестьдесят из них проживают на территории России. Малая численность таких этносов во многом определяет их образ жизни, однако, на него в значительной степени влияет и регион их расселения. Так, некоторые из них обитают на небольшой компактной территории (это касается в первую очередь малых народов Дагестана), а другие, наоборот, занимают очень обширные площади (например, малые народы Крайнего Севера и Сибири).

Формы объединения этнических групп

К процессам этнического объединения, в результате которых несколько этносов сливаются в одну новую этническую группу, относят:

Формы разделения этносов

Одновременно с объединительными процессами происходят и процессы разделения этнических групп. К таковым относят:

Заключение

Таким образом, этнической группой можно назвать сообщество людей, имеющих стойкое национальное самосознание, свою обособленную территорию, а также ментальные, культурные языковые и бытовые отличия от других этносов. Этническое самосознание является продуктом формирования этноса, одновременно выступая еще и важнейшим фактором при определении национальной принадлежности конкретного лица или группы лиц. Помимо этого, именно самосознание объединяет всех представителей определенной этнической группы в одно целое, выделяя конкретный народ в массе всех остальных народов.

Источник

Этническое поле

Последователи и популяризаторы теории Гумилева, безусловно, правы, утверждая, что Гумилев раскрыл тайну рождения, становления, расцвета и ухода в небытие этносов. Доказательство того факта, что каждый этнос проходит определенные фазы в своем развитии, представляет собой значительный шаг в понимании законов этногенеза. И, тем не менее, фундаментом теории Гумилева является не само по себе открытие о наличии в этногенезе хронологической закономерности, а то, что этногенез представляет собой природное явление, не зависящее от воли человека. Толчок пассионарности, воздействуя на коллектив людей, создает условия для рождения в данном регионе этноса. Сам же толчок пассионарности возникает в результате появления на Земле определенного вида энергии.

«И есть третий вид энергии, который мы получаем небольшими порциями из космоса, — это пучки энергии, приходящие из Солнечной системы, иногда пробивающие ионосферу, достигающие дневной поверхности планеты и ударяющие нашу Землю, как, скажем, ударяют плеткой шарик, обхватывая какую-то часть ее, молниеносно производят свое энергетическое воздействие на биосферу, иногда большое, иногда малое.
Описанное явление и есть механизм сопричастности каждого человека и каждого человеческого коллектива с космосом». (Лев Н. Гумилев, «Конец и вновь начало», стр. 55).

Третий вид энергии, который далее Гумилев определит, как пассионарность, рождается в результате воздействия на биосферу Земли определенного излучения.

«Каков характер этого излучения? Здесь мы можем строить только гипотезы. Их две. Первая – о возможной связи пассионарных толчков с многолетней вариацией солнечной активности. Вторая гипотеза – о возможной связи со вспышками сверхновых». (Лев Н. Гумилев, «Конец и вновь начало», стр. 406).

Таким образом, определенного вида космическое излучение, воздействуя на разрозненные коллективы людей, являющиеся неотъемлемой частью биосферы Земли, создает условия для рождения единого, монолитного этноса.
Но это еще не все. Не менее важно то, что Гумилев между излучением и этносом встраивает этническое поле. Это – величайшее прозрение. Такое невозможно придумать, этническое поле можно только предвидеть. И совершенно неважно, какие доводы приводит Гумилев в доказательство своей гипотезы. Сама по себе гипотеза предельно логична и необычайно красива.

«Так, ритмы римской культуры продолжали ощущаться во всей Европе много веков после того, как исчез римский этнос и, вслед за тем, погибла Римская империя. Но если так, то мы натолкнулись на понятие этнической инерции, а ведь инерция – явление физическое. Да и как может иметь место инерция тела, переставшего существовать? Очевидно, в нашем анализе чего-то не хватает. Значит нужно ввести новое понятие, и, забегая вперед, скажем прямо – в природе существует этническое поле, подобное известным электромагнитным, гравитационным и другим полям, но вместе с тем отличающееся от них. Проявляется факт его существования не в индивидуальных реакциях отдельных людей, а в коллективной психологии, воздействующей на персоны». (Лев Н. Гумилев «Этногенез и биосфера Земли», стр. 367).

В чем же Гумилев видит схожесть этнического поля с известными физическими полями?

«Ныне установлено, что поля находятся в постоянном колебательном движении, с той или иной частотой колебаний…
Говоря о вспышках этногенезов в разных регионах, мы отвергли ритмичность этих явлений не из общефилософских соображений, а просто потому, что гипотеза ритмичности противоречила наблюдениям. Но колебания этнического поля с той или иной частотой можно приравнять ритму, интенсивность которого меняется в течение процесса этногенеза». (Лев Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера Земли», стр. 370).

Этническому полю свойствен колебательный процесс, как и всем физическим полям. Именно с колебательным процессом Гумилев связывает способность одних этносов к сотрудничеству и даже слиянию, а других – исключительно к противостоянию.

«Ритмы «полей» китайского и кочевого суперэтносов столь разнились, что дружеский контакт между ними, даже диктуемый политическими соображениями, никогда не бывал прочным и продолжительным. И это не случайно.
При сочетании данного ритма с другими теоретически может возникнуть либо гармония, либо дисгармония. В первом случае происходит этническое слияние, во втором — нарушается ритм одного или обоих полей, что нарушает и их связи и ведет к своего рода аннигиляции». (Лев Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера Земли», стр. 373).

А в чем Гумилев видит отличие этнического поля от известных физических полей?

«Поскольку люди входят в биосферу Земли, они не могут избежать воздействия биохимических процессов, влияющих на их подсознание или сферу эмоций. А эмоции в не меньшей степени, чем сознание, толкают людей на поступки, которые интегрируются в этногенные и ландшафтные процессы. В результате возникает пассионарное поколение, утрачивающее инерцию пассионарности из-за сопротивления среды и переходящее к реликтовому состоянию этноландшафтного равновесия, нарушаемому новым пассионарным толчком, т.е. микромутацией». (Лев Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера Земли» стр. 368).

К сожалению, нужно признать, что этот вывод Гумилева ошибочен. Да, «эмоции в не меньшей степени, чем сознание, толкают людей на поступки, которые интегрируются в ландшафтные процессы», и только в ландшафтные, а не этногенные. Эмоции свойственны всем высшим животным, которые помогают выжить в этом изменяющемся мире, но этногенные процессы – это следующая ступень в совершенствовании человека, и свойственны только человеку. Утверждение, что эмоции человека тоньше и выше, чем у животных, не более, как проявление ярого антропоцентризма. Процессы, управляемые эмоциями высших животных, так же сложны, как и у человека.

В 1957 году в Туркмении под Ташаузом в песках нашли мальчика. Он жил в стае волков. Как это случилось – никто не знает. Очевидцев разыскать не удалось. Стая волков выдержала целый бой, когда мальчика отбивали. Победа, естественно, осталась за людьми, а стая перестала существовать. Перебили даже тех, которые просто пытались скрыться. Джуму Джумаева, так назвали мальчика, поместили в психиатрическую больницу. Медики определили, что Джума провел в стае волков порядка пяти лет. Первое свое слово Джума произнес в 10 лет, в 17 лет с трудом, но все же можно было с ним изъясняться. Весь медперсонал его жалел, и все очень хорошо к нему относились. Прослышав про казахского Маугли, в больницу нагрянул журналист из столицы. Среди прочих вопросов он спросил Джуму: «Кто тебя больше всех любит?». Журналист предполагал, что Джума назовет кого-нибудь из персонала. И тем неожиданней для него прозвучал ответ Джумы: «Мама-волчица». Думаю, комментарии излишни.

Да, пассионарность, воздействуя на подсознание человека, зачастую проявляется посредством эмоций. Пассионарный импульс, как и любой энергетический импульс, выбирает путь с наименьшим сопротивлением. Однако пассионарность может и должна проявляться посредством сознания, и тому масса примеров в лице пророков и гениев науки. Но чтобы это произошло, человек должен потрудиться. Человек должен подняться на следующую ступень. Он должен всего себя посвятить служению идее, овладевшей им, а не людям.

Этнология Гумилева утверждает, что этническое поле, обладая строго определенной частотой колебаний, способно воздействовать на подсознание людей, творя из разрозненных групп единый неповторимый этнический коллектив. Опыт свидетельствует, что все физические поля так или иначе влияют на организм человека, и влияние это, во-первых, преимущественно негативно, во-вторых, хаотично. И лишь этническое поле способно целенаправленно воздействовать на психику человека, программируя определенным образом его отношение к окружающей действительности, вырабатывая определенный стереотип поведения.

В психологии психика определяется, как продукт и условие сигнального взаимодействия живой системы и среды обитания. Принято считать, что непосредственно для человека психика выступает в виде явлений так называемого субъективного мира человека: ощущений, восприятий, представлений, мыслей, чувств и т.п. Этническое поле Гумилева в эти представления вносит определенные коррективы. Необходимо признать, что субъективный мир человека непосредственно связан с объективным миром не только в виде среды обитания, но и в форме взаимодействия человека и этнического поля. Этническое поле не только снабжает человека энергией (пассионарностью), но и структурирует его психику в полном соответствии с частотой собственных колебаний. Представления о том, что человек абсолютно свободен в своих действиях – сильно преувеличены. Свобода воли человека строго ограничена информационными и энергетическими рамками этнического поля.

Именно из этнического поля человек получает определенную информацию в форме программы, на базе которой и вырабатывает этические нормы поведения. Безусловно, создание адекватных субъективных образов объективного мира обеспечивает совместная работа анализаторов (зрительных, слуховых, осязательных). Однако психика не исчерпывается процессами получения, переработки и сохранения информации, поступающей от внешнего мира и составляющей основу познавательной деятельности человека, исключительно посредством сознания. Второй ее существенной стороной является регуляция поведения соответственно программам, заложенным в подсознание, как унаследованным, так и благоприобретенным. Не последнее место в поведении человека занимают программы, заложенные в подсознание человека этническим полем.

Неправда ли, от подобных высказываний складывается впечатление, что человек не более, чем робот, марионетка в объятиях этнического поля. К счастью, это не так. Этническое поле, в отличие от всех других физических полей, зависит от коллектива людей (этноса) точно так же, как этнос зависит от этнического поля. Этническая система – это не просто связь источника с приемником, это диалектическое единство, в котором сосуществуют две диалектические противоположности: этническое поле и этнос, обеспечивающие системе развитие, как саморазвитие. Если этническое поле представляет собой энергоинформационную составляющую, то этнос представляет собой биологическую составляющую. Взаимозависимость, обеспечивающая развитие системы реализуется во взаимоистечении: этническое поле истекает пассионарностью в этнос, а этнос истекает биологическим материалом в этническое поле. Однако происходит не только взаимоистечение, параллельно идет процесс взаимозамещения.

Поглощая энергоинформационную составляющую, которой располагает этническое поле, этнос, творя свою структуру на основе этой составляющей, творит свое информационное поле, все более приближаясь к параметрам этнического поля. То же самое происходит и с этническим полем, которое, все более насыщаясь биологическим материалом, приближается к параметрам этноса.

Итак, этническое поле, как предполагает Гумилев, подобно известным физическим полям, но в то же время отличается от них. Отличие это выражается в том, что этническое поле несет в себе не только энергию, но и определенную информацию, под воздействием которой человек строит свою неповторимую идеологию. И уже, опираясь на созданную идеологию, каждый этнос реализует свое неповторимое видение мира: одни в форме мрачных пирамид; другие в виде жизнеутверждающего Афинского Акрополя, служившего и святилищем, и укреплением, и общественным центром; третьи — буддийских пагод; четвертые — христианских храмов; пятые — мусульманских мечетей и т.п. Реализация определенного видения мира и представляет собой процесс строительства структуры данного этноса в полном соответствии со структурой соответствующего этнического поля. Однако прежде, чем человек создаст неповторимую структуру собственного этноса, она должны родиться в голове человека.
Иными словами в природе имеет место сущность (этническое поле), которая способна воздействовать на мозг человека, реконструируя в полном соответствии с этой сущностью мышление человека. Если природное явление способно воздействовать на мозг человека, в результате чего он создает неповторимую структуру собственного видения мира, то почему не признать, что существует природное явление, под воздействием которого сама структура мозга реконструируется таким образом, что животное приобретает способность мыслить? Почему не существовать в природе сущности, под воздействием которой животное, превращаясь в человека, получило способность к мышлению? Если существует этническое поле, посредством которого человек становится этномом, то почему бы ни существовать полю, подобному этническому полю, посредством которого животное становится антропоидом? Это поле можно было бы определить, как антропогенное поле. К логическому обоснованию этого тезиса мы и обратимся в следующей главе.

Источник

Этнические земли что это

ЭТНИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ

ЭТНИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ, территория преимуществ. размещения данного этноса, обычно включающая ареал его формирования и компактного расселения, а также р-ны смешения с др. национальностями. Особенности расположения и природные условия Э. т. оказывают существ. влияние на жизнь этноса, его культуру и быт. В СССР Э. т. явились естеств. основой для установление этно-административных границ в ходе нац.-гос. строительства.

Смотреть что такое «ЭТНИЧЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ» в других словарях:

этническая территория — этническая территория, географическое пространство основного расселения или формирования этнической группы (народа, этноса). Понятие этническая территория является крайне условным и в современной ситуации может использоваться только для сельских… … Энциклопедия «Народы и религии мира»

Этническая территория — Территория преимущественного размещения данного этноса, обычно включающая ареал его формирования и компактного расселения, а также районы смешения с другими национальностями. См. также: Метрополия, Разделенные народы … Словарь социолингвистических терминов

этническая территория — Территория преимущественного расселения того или иного этноса, включающая ареал его формирования и компактного проживания, а также районы смешения этноса с другими народностями и нациями … Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило

Этническая территория — Территория преимущественного расселения того или иного этноса, включающая ареал его формирования и компактного проживания, а также районы смешения этноса с другими народностями и нациями … Общее языкознание. Социолингвистика: Словарь-справочник

Этническая территория белорусов — ― территория компактного расселения белорусов как этноса. С данной территорией связан этногенез белорусов и их этническая история. Принадлежащая этнической территории географическая среда ― не только сфера проживания белорусов, но и жизненная… … Википедия

Этническая традиция — Этническая традиция в Пассионарной теории этногенеза, иерархия стереотипов и правил поведения, культурных канонов, политических и хозяйственных форм, мировоззренческих установок, характерных для данного этноса и передаваемых из поколения в… … Википедия

территория этническая — пространство в пределах которого распространен тот или иной этнос. Первоначальная Т. э., где происходит формирование этнической общности, в дальнейшем может меняться и терять компактность вследствие миграций. Т. э. разных народов могут в той или… … Этнопсихологический словарь

ТЕРРИТОРИЯ ЭТНИЧЕСКАЯ — пространство в пределах которого распространен тот или иной этнос. Первоначальная Т. э., где происходит формирование этнической общности, в дальнейшем может меняться и терять компактность вследствие миграций. Т. э. разных народов могут в той или… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Юкон (территория) — У этого термина существуют и другие значения, см. Юкон. Юкон англ. Yukon Территория Канады … Википедия

Юкон (территория Канады) — У этого термина существуют и другие значения, см. Юкон. Юкон … Википедия

Часть седьмая

XXVII. Поле в системе

ЭТНОГЕНЕЗ

До тех пор пока этнографы строили классификации по видимым индикаторам: языку, соматическим признакам (расам), способу ведения хозяйства, религиям, уровням и характеру техники, казалось, между суперэтносами и этносами пропасть. Но как только мы переносим внимание на системные связи, то она исчезает. Место описательной этнографии занимает этническая история, фиксирующая как устойчивые взаимоотношения между разнообразными элементами суперэтнической системы, так и ее взаимодействие с соседними системами. И тогда оказывается, что то, что считалось абстракцией, существует, и оно весомо и действенно. Значит, такие термины, как «эллинская культура» (включающая Македонию и Рим), «Мусульманский мир», «европейская цивилизация», распространившаяся по другим континентам, «Срединная империя» (Китай — этнически крайне мозаичная страна) или «кочевая евразийская культура» (тюрки и монголы), — не просто слова, а обозначения технически овеществленных и социально оформленных совокупностей этнических целостностей, стоящих на один порядок выше тех, которые доступны этнографам-наблюдателям.

Очевидно, что в эпоху, предшествовавшую возникновению письменности, этнические целостности этого порядка возникали не менее часто и проходили те же фазы развития, оставляя после себя памятники из кремневых отщепов, мусорных куч и осколков керамической посуды, а иногда и сохраняясь как «племена» в труднодоступных джунглях или на отдельных островах.

Как правило, персистентные этносы составляют устойчивые системы, включающие в себя, кроме людского поголовья, известное количество элементов живой природы и технически организованного косного вещества. Это значит, что в этноценоз (так мы назовем сложный комплекс, описываемый нами) входят наряду с людьми те или иные домашние животные, окультуренные растения и вещи — как предметы обихода. Эскимосы немыслимы без собак, иглу и каяков, даже если они подвешивают к последним лодочные моторы внутреннего сгорания. Тунгусы связаны с оленями и лайками, арабы — с верблюдами, индейцы пуэбло — с початками маиса и т.д. Нарушение этноценоза, если оно невелико, только деформирует этнос, а если достаточно велико — разрушает.

Иногда, но далеко не всегда разрушение этноценоза вызывает вымирание этноса, а вместе с тем и связанных с ним животных и растений. Часто уничтожается только система, а компоненты ее входят в состав других этносов и этноценозов. А бывает и так, что при полном вымирании этноса и нарушении этноценоза продолжает наблюдаться повторяемость этногенезов с некоторыми отклонениями от первоначального типа. Это называется преемственностью культуры. Так, ритмы римской культуры продолжали ощущаться во всей Европе много веков после того, как исчез римский этнос и вслед за тем погибла Римская империя. Но если так, то мы наткнулись на понятие этнической инерции, а ведь инерция — явление физическое. Да и как может иметь место инерция тела, переставшего существовать? Очевидно, в нашем анализе чего-то не хватает. Значит, нужно ввести новое понятие, и, забегая вперед, скажем прямо — в природе существует этническое поле, подобное известным электромагнитным, гравитационным и другом полям, но вместе с тем отличающееся от них. Проявляется факт его существования не в индивидуальных реакциях отдельных людей, а в коллективной психологии, воз-действующей на персоны.

ЭТНИЧЕСКОЕ ПОЛЕ

Принцип поля осуществляется в жизни индивида и вида универсально, во всех ее проявлениях и на всех этапах. Нетрудно видеть, что сами эти проявления подразделяются на две категории. Одни из них обнимают процессы развития вида, т.е. перехода латентной (потенциальной) формы его существования в развернутую (актуальную). Другие заключаются в поведении элементов органического целого (особи, колонии» вида), обеспечивающем его существование, его целостность (жизненное единство) как такового и сохранение его формы. В обоих этих случаях имеет место координированное действие многочисленных элементов целого, т.е. проявляется принцип поля. Но в процессе развития его объект (индивид) формируется, т.е. непрерывно изменяется как морфологически, так и физиологически. В соответствии с этим и поля развития (эмбриональные или морфогенные поля) отличаются динамичностью. В каждый данный момент любое поле развивающегося органа или молодой развивающейся особи отлично от того, каким оно было в момент предшествующий. В противоположность этому поля регулируют поведение элементов органического образования, обеспечивающее сохранение его в целостности, относительно статическое, обусловленное наличием типа данной группы. Но ясно, что свойственное высшим таксоно-мическим группам единство не может не распространяться на другие стороны их бытия. Для нас это единство манифестируется не только через форму, но еще и через поведение этих групп в эволюционном процессе, в котором они участвуют, каждая как нечто целое и единое. Об этом достаточно ясно свидетельствует наличие закономерностей эволюционного процесса, не только общих для всех или для большинства организмов, но также и таких, которые характерны для отдельных групп.

Из факта целостности групп и их единства, выражающегося в единстве их строения и поведения в эволюционном процессе, мы можем заключить, что существуют поля, регулирующие и координирующие этот процесс. Поля эти можно назвать филогенетическими. Поскольку свойства того или иного типа группы являются ее наиболее полной характеристикой, мы можем видеть сущность эволюционного процесса в эволюции типов групп. При этом понятие приобретает динамическое значение, тогда как до сих пор оно употреблялось в статическом понимании [2].

Итак, занятия историей, этнографией и даже психологией позволили вернуться к природоведению в полном смысле слова. Поскольку люди входят в биосферу Земли, они не могут избежать воздействия биохимических процессов, влияющих на их подсознание или сферу эмоций. А эмоции в не меньшей степени, чем сознание, толкают людей на поступки, которые интегрируются в этногенные и ландшафтогенные процессы. В результате возникает пассионарное поколение, утрачивающее инерцию пассионарностя из-за сопротивления среды и переходящее к реликтовому состоянию этноландшафтного равновесия, нарушаемому новым пассионарным толчком, т.е. микромутацией.

Наиболее отчетливо надындивидуальное поведение проявляется в коллективных действиях общественных животных. В человеческом обществе действия коллектива определяются сознательно поставленной этим коллективом или его вожаком целью. Руководствуясь этой целью и имея определенный план ее достижения, люди воздвигают города, развивают разные отрасли хозяйства, распределяют добываемые средства к существованию и т.п. Общественные насекомые также строят общие для всей колонии жилища, совместно добывают и распределяют пищу, воспитывают потомство и т.п.

Сущность надындивидуального поведения у животных не имеет ныне достаточной научной трактовки. Его часто называют инстинктивным. Но что разъясняют эти эпитеты? Теория естественного отбора дает ответ на вопрос о происхождении как инстинктов, так и вообще всех свойств организмов. Но, во-первых, объяснение с точки зрения этой теории данных явлений так же мало убедительно, как и объяснение с ее помощью всего процесса эволюции, а, во-вторых, знания происхождения какого-либо явления самого по себе недостаточно для понимания его сущности. Да мы и не будем пока пытаться точно определить природу надындивидуального поведения и решать вопрос о происхождении инстинктов. Возможно, что в настоящее время у нас не только нет необходимых для этого фактических данных, но даже не выработаны и сами понятия. которыми надлежит оперировать в этой области. Но это не мешает нам собирать относящиеся сюда факты, классифицировать их, отмечать наблюдающиеся закономерности и пытаться истолковать их, исходя из принимаемых нами общих положений.

Применяя принцип поля ко всем проявлениям жизни индивида и вида, мы конкретно представляем себе объекты действия этого поля. Реальность индивида очевидна непосредственно. Однако бессознательно ее признают не одни только биологи; поскольку понятия, обозначающие виды, как, например, «собака», «ворона», «гадюка», «лещ», распространены даже в быту.

Вид как реальность манифестируется благодаря своему единству. Но для всякого, кто использует методы систематики, очевидно, что реальностями являются не только виды, но также этносы, поскольку они существуют в историческом единстве и им присуща общность исторической судьбы.

РИТМЫ ЭТНИЧЕСКИХ ПОЛЕЙ

Концепция роли этнического поля изложена здесь так подробно потому, что, будучи перенесена в этнологию, она решает наиболее сложные проблемы.

Необходимо условиться о значении используемых нами терминов. Эти термины, даже если они в деталях не совпадут с принятыми в смежных науках, пояснят читателю мысль автора, поскольку такое понимание необходимо для дальнейшего разбора сюжета. Скажем так: поле организма — это продолжение организма за видимые его пределы, следовательно, тело — та часть поля, гlе частота силовых линий такова, что они воспринимаются нашими органами чувств. Ныне установлено, что поля находятся в постоянном колебательном движении, с той или иной частотой колебаний [3]. Эти колебания, т.е. «вибрационные раздражители, имеют ту особенность, что беспрепятственно передаются из одной среды в другую и имеют общий характер распространения в твердой, жидкой и газообразной средах. Вибрации воздушной среды в полосе от 16 до 20000 Гц воспринимаются человеком как звуковые раздражители. Для восприятия собственно вибрации в организме нет специального рецепторного органа», — пишет Г. И. Акинщикова и далее приводит данные о режиме нормальных вибраций для внутренних органов и неврологических и физиологических нарушениях, возникающих при продолжительном воздействии вибраций на организм. К кругу вибраций, влияющих на человека, относятся колебания активности органов, суточные, месячные, годовые и многолетние, обусловленные влиянием Солнца, Луны, изменениями геомагнитного поля и другими воздействиями внешней среды [4]. Одного этого наблюдения достаточно для интерпретации всего собранного этнологического материала. Только за эталон исследования нужно будет принять этническую систему, т.е. перейти с организменного уровня на популяционный.

И еще. Говоря о вспышках этногенезов в разных регионах, мы отвергли ритмичность этих явлений не из общефилософских соображений, а просто потому, что гипотеза ритмичности противоречила наблюдениям. Но колебания этнического (так мы его будем называть для удобства изложения) поля с той или иной частотой можно приравнять к ритму, интенсивность которого меняется в течение процесса этногенеза. Попробуем пояснить это: струна (или камертон) начинает звучать после щипка, но колебания ее постепенно слабеют, и звук смолкает; а если ее щипнуть снова, с другой силой, то она снова зазвучит, но сильнее или слабее. А так как буквальных совпадений не бывает, и в натуре-то звучит не одна струна, а громадный оркестр с акустикой зала, то все этнические поля не похожи друг на друга, хотя и подчиняются одной закономерности: затуханию первоначального импульса, возникшего вследствие эксцесса (микромутации). Это объяснение, даже если считать его не доказанным (индуктивно), подтверждается тем, что объясняет все известные факты, а это в естественных науках признается необходимым и достаточным.

Описанное этническое поле (или феномен, ему равноценный) мы воспринимаем как этническую близость или, наоборот, чуждость. Принцип, характерный для всех этносов — противопоставление себя всем прочим («мы» и «не мы»), находящийся в непосредственном ощущении, с предложенной точки зрения может быть истолкован просто. Когда носители одного ритма сталкиваются с носителями другого, то воспринимают новый ритм как нечто чуждое, в той или иной степени дисгармонирующее с тем ритмом, который присущ им органически. Новый ритм может иногда нравиться, но несходство фиксируется сознанием как факт, не имеющий объяснения, но и не вызывающий сомнения. А проявляются ритмы этнического поля в стереотипе поведения, как уже было сказано, неповторимом.

Видимо, именно благодаря наличию этнического поля не рассыпаются на части этносы, разорванные исторической судьбой и подвергшиеся воздействию разных культур. Они даже могут регенерировать, если устранить причины, нарушившие первоначально заданный ритм этнического поля. Отсюда же, между прочим, вытекает объяснение явления ностальгии. Человек, заброшенный в среду чужих, пусть даже симпатичных людей, ощущает странную неловкость и тоску. Но эти чувства ослабевают, когда он находит соплеменников, и исчезают при возвращении домой. При этом не имеют значения ни климатические условия, ни наличие комфорта.

Предложенная интерпретация снимает сомнения по поводу первичности восприятия этноса. Поскольку в основе этнической общности лежит биофизическое явление, то считать его производным от социальных, экологических, лингвистических, идеологических и т.п. факторов нелепо.

И теперь мы можем ответить на вопрос: почему «безнациональны», т.е. внеэтичны, новорожденные дети? Этническое поле, т.е. феномен этноса как таковой, не сосредоточивается в телах ребенка и матери, а проявляется между ними. Ребенок, установивший связь с матерью первым криком и первым глотком молока, входит в ее этническое поле. Пребывание в нем формирует его собственное этническое поле, которое потом лишь модифицируется вследствие общения с отцом, родными, другими детьми и всем народом. Но поле в начале жизни слабо, и если ребенка поместить в иную этническую среду, перестроится именно поле, а не темперамент, способности и возможности. Это будет воспринято как смена этнической принадлежности, а детстве происходящая относительно безболезненно.

Личность человека формируется на протяжении первых трех-пяти лет жизни. По утверждению А. С. Макаренко, ребенок, неправильно воспитанный до пяти лет, требует перевоспитания. Л. А. Орбели создал «экспериментально обоснованную теорию о дозревании безусловных рефлексов уже после рождения ребенка под влиянием внешней среды» [5]. И очень опасно отчуждение ребенка младше трех лет от матери — точнее, от человека не столько кормящего, сколько ласкового, внимательного, доброго. Такая разлука часто ведет к снижению интеллекта, аномалиям социального поведения, повышенной уязвимости и агрессивности [6].

Ясно, что здесь действуют не генный аппарат, а биополя «ребенка и взрослого, взаимодействующие при общении. Сказанное справедливо не только для персон, но и для систем высшего порядка — этносов.

ЭТНИЧЕСКОЕ ПОЛЕ И ЭТНОГЕНЕЗ

Выше мы объяснили лишь два способа возникновения этносов: путем дивергенции и путем слияния. Теперь речь пойдет о самом главном моменте — о творческом становлении, а не перестановке слагаемых. Мы отметили, что пусковой момент этногенеза всегда совпадает с резким подъемом уровня пассионарного напряжения. Прибегая к метафоре, можно сказать, что реакция синтеза идет лишь при высоком энергетическом накале, когда первичные компоненты, этнические субстраты, теряют на миг структуру и вновь кристаллизуются в небывалых дотоле сочетаниях.

Следует помнить, что история человечества освещена неравномерно. Но если нам неизвестны динамические процессы этногенеза палеоазиатов, тэульчей (патагонцев), меланезийцев или койсанцев (готтентотов и бушменов), то считать, что у них не было своей акматической фазы, нет оснований. Наоборот, исходя из выявленной нами закономерности следует полагать, что все этносы имели свой героический век и свой расцвет. Но жестокое время унесло память об этих эпохах» ибо там, где традиция прервалась и нет расшифрованной письменности, традиционная историческая методика бессильна. Поэтому ограничимся тем, что сделать возможно, необходимо и чего для наших целей достаточно.

Эти и множество аналогичных явлений невозможно объяснить исходя из предпосылки целесообразности поведения и, следовательно, наличия сознательного выбора своей судьбы. Здесь мы сталкиваемся с подсознательными, стихийными процессами, детерминирующими, разумеется статистически, поведение этнических масс. Ритмы «полей» китайского и кочевого суперэтносов столь разнились, что дружеский контакт между ними, даже диктуемый политическими соображениями) никогда не бывал прочным и продолжительным. И это не случайно.

При сочетании данного ритма с другими теоретически может возникнуть либо гармония, либо дисгармония. В первом случае происходит этническое слияние, во втором — нарушается ритм одного или обоих полей, что нарушает и их связи и ведет к своего рода аннигиляции.

Итак, этногенез — это природный процесс биосферы, возникающий иногда и являющийся одним из компонентов этнической истории наряду с тремя постоянно действующими факторами: 1) социально-политическим, ибо люди всегда устанавливали определенный порядок взаимоотношений в своем коллективе; 2) техническим, ибо нет и не было человека 6m орудий труда; 3) географическим, ибо средства к существованию черпаются из окружающей природы, а поскольку ландшафты Земли разнообразны, то разнообразны и экосистемы. включающие людей. Этих трех параметров достаточно, охарактеризовать любой гомеостатический этнос, но динамита этногенеза идет за счет четвертого фактора — пассионарного толчка, возникающего иногда на определенных участках земной поверхности и порождающего не один этнос, а группу этносов, именуемую суперэтносом, т.е. систему, в которой отдельные этносы являются блоками, звеньями и подсистемами.

ПРИРОДА СУПЕРЭТНОСА

Но все-таки чем определяется близость членов суперэтнической системы между собой? Почему они способны вступать друг с другом в творческие связи и не могут их расширять за определенные пределы, отделяющие один суперэтнос от другого? Как мы видели, несоответствия разных суперэтносов настолько велики, что принудительные сочетания их ведут к демографической аннигиляции. Иными словами, как бы ни восхищались французские рыцари нравами арабов, образованностью греков, мужеством кельтов или литовцев и неукротимой энергией куманов (половцев), в регионах контактов появлялись только этнические руины. Образно говоря, если два массивных твердых тела при соприкосновении создают трение, то вокруг сыплется труха, которую уже невозможно вернуть в прежнее физическое состояние. Процессы деструкции при контактах на суперэтническом уровне необратимы.

Так. Но ведь и внутри суперэтноса наличествует разнообразие: 1) социально-экономических структур, 2) рас, первого или второго порядка, 3) языков, 4) обычаев и бытовых обрядов, 5) религий. Разберем все эти частные признаки последовательно, ибо постоянно возникает стремление принять тот или иной внешний признак за глубинную сущность явления.

«Христианский мир» в конце XII в. пользовался многими языками: французским, провансальским, кастильским, галисийским (он же португальский), баскским, бретонским, тосканским, неаполитанским (общеитальянского тогда не было), саксонским в южной Англии и норвежским — в Англии северной, разными диалектами немецкого, датским, шведским, польским, чешским, венгерским и латинским. Даже в одном большом герцогстве или маленьком королевстве жили люди, у которых были разные родные языки, но это не мешало им общаться друг с другом. Они выучивали языки соседей или использовали латынь как язык культуры и религии.

Также в «Мусульманском мире» бытовали арабский, персидский, тюркские диалекты, сирийский, курдский. В Византии в одном лишь Константинополе говорили на греческом, армянском, славянском, исаврийском языках, а писать старались на древнегреческом [7].

Вывод из этого однозначен: как мы уже видели, язык не является этническим признаком, а, следовательно, различие языков не мешает взаимному общению.

Говорить о единой экономической структуре суперэтноса XII в. нелепо, так как большая часть населения жила натуральным хозяйством, следовательно, в контактах с соседями не нуждалась. Самые оживленные экономические связи имели

место на окраинах, именно там, где происходило взаимоуничтожение. Довольно интенсивной была экономическая жизнь в городах, но здесь наблюдался отрицательный прирост населении, В скученности и антигигиенических условиях любые инфекции уносили множество жизней, но города снова наполнялись выходцами из деревень.

Расы, складывающие суперэтносы, были весьма различны. а сочетания их случайны. В крестовый поход шли вместе голубоглазые блондины из Нормандии, Саксонии, зеленоглазые шатены из Бургундии, чернявые сухощавые провансальцы. носатые итальянцы (потомки сирийцев, заселивших Ломбардию еще во времена Римской империи) и испанцы, которых не всегда можно было отличить от арабов.

В рядах мусульманских воинств сражались бок о бок туркмены и суданские негры, хамиты из ущелий Атласа и курды со склонов Арарата. А сами арабы с пышными бедуинский генеалогиями имели матерей или бабушек — грузинок, нок, итальянок, согдиек, индусок, черкешенок и абиссинок. Нет, расовый состав показывал лишь размах завоеваний, а отнюдь не антропологическую монолитность суперэтноса.

Сходства культур или «информационных коммуникаций» [8]тоже не было. Этому мешали отчасти социальные и характер деятельности, а потом — территориальная разобщенность. Мальчик, готовивший себя в рыцари или латники. должен был с шести лет упражняться в фехтовании и верхе вой езде, иначе он погиб бы в первой же битве; желавший стать священником зубрил латынь; подмастерье гнул спину над тканью или обстругиванием планок для бочки, крестьянин пас коров и обрезывал виноград. Все были так заняты своими делами, что им некогда было болтать друг с другом. Да и профессиональные интересы их были столь различны, что потребность в «информационных коммуникациях» быт ничтожна. И если англичан Нортумберленда занимали набег» шотландцев, то обитатели Кента или тем более Бордо о них и думать не хотели, хотя король у тех и других был один, А Халифат распался на территориальные эмираты с легкостью, удивившей самих арабов, хотя связь между учеными этих суверенных государств не была нарушена. Но разве теология н философия определяют общность этноса?

Кроме того, беседовать стоит лишь тогда, когда встречаются разные мнения. Но тогда возникают прения и раздоры. Таким был спор Бернарда из Клерво и клюнийских монахов против Пьера Абеляра и парижских студентов. Однако это не разорвало целостности «Христианского мира».

Бернард сумел добиться очищения католической церкви от безграмотных священников, распутных епископов и поднял двух королей на крестовый поход: французского — Луи VII и немецкого-Конрада III.

Спор о божественных атрибутах не затихал в мусульманской теологии на протяжении тысячелетия, но он не всегда приводил к кровавым последствиям. И наоборот, упорные и истребительные войны возникали и велись под другими лозунгами, например в защиту права потомков Али и Фатьмы на престол халифа. Следовательно, здесь дело не в ученых формулировках, а в чем-то другом, что и надлежит отыскать.

Но если мы отбросили все видимые причины мономорфизма этносов, то чем же можно объяснить единообразность процессов этногенеза при несхожести систем между собою? Очевидно, должен быть инвариантный фактор.

Да, он есть. Назовем его так: констелляция пространственно-временных энергетических соотношений, деформирующая этнические субстраты региона. А затем объясним, что это значит.

Представим себе широкий поднос с негладким дном, на одном краю которого насыпаны грядой шарики разного размера и веса. Толкнем неширокой лопаткой эту гряду шариков. Задетые покатятся с разной скоростью, прочие останутся на месте. Покатившиеся постепенно остановятся и образуют новую причудливую фигуру. Если же мы толкнем снова в другом месте, то фигура будет другая, из-за несходства объема шариков, их инерции и неровностей поверхности, по которой они движутся. Но и новая фигура будет следствием толчка. Это образ или схема, а теперь обратимся к действительности. Пассионарный толчок (микромутация) захватывает определенный регион и придает находящимся там этносам движение, затухающее вследствие потери пассионарности, признак которой удаляется отбором. При начале движения возникают новые системы, по отношению к которым старые этносы играют роль субстратов. Все затронутые толчком этносы данного региона перестраивают свое отношение к кормящему ландшафту и этническому окружению (соседям), что создает видимое разнообразие. Но, поскольку все они получили один и тот же импульс, они обнаруживают черты сходства (катятся в одну сторону). Это и объединяет их в суперэтнос.

Но можно ли сопоставить суперэтнос с «культурным кругом» или идеологической концепцией, возникшей одновременно с пассионарным толчком? Такая мысль напрашивается, но это соблазн. Концепции, философемы, эстетические каноны, нормы этики и т.п. — не явления природы, а дело умов человеческих. Подобно вещам, изготовленным руками людей, эти ценности, называемые «духовными», либо сохраняются, либо разрушаются беспощадным временем. И хотя они распространяются путем проповеди куда быстрее, чем мигрируют создавшие их этносы, деформация их на новой почве неизбежна. Достаточно двух примеров.

Христианская доктрина к V в. путем проповеди распространилась от Индии до Ирландии и от Кавказа до Эфиопии включительно. И везде восторжествовала, но. сходство, достигнутое путем героических свершений и жертвенных проповедей, ограничивалось сферой догматики, деталями богослужения да бродячими литературными сюжетами (например, легендой о Граале). И эта близость была лишь моментом при пассионарном пике, а потом все пошло вразброд. Египет, стремясь к духовной самостоятельности, стал монофизитским, в Месопотамию под защиту иракского шаха ушли несториане, сам собой «отвалился» Рим, возглавивший новый суперэтнос, а в Аравии ислам объединил в себе все ереси, гонимые в Византии, и удачно синтезировал их в исповедание, ставшее символом самоутверждения арабов. Культурная преемственность налицо, но природный процесс пронесся мимо нее, смыв все плотины, созданные людьми.

Аналогична судьба буддийской проповеди. Это учение исчезло на своей родине — в Бенгалии, а на Цейлоне, в Японии, Китае, Тибете, Сиаме и Монголии приняло формы столь различные, что даже догматическая основа была утеряна; сохранилась только терминология и имя Будды — Шакья Муни. Впрочем, этот человек почитается и христианами как святой царевич Иосаф. Опять, как в примере с Граалем, культурное влияние не знаменует этнической близости.

Итак, инвариант суперэтноса лежит в сфере географии и определяется сочетанием импульса пассионарного толчка и ландшафтных особенностей региона. Если же толчком затронуты два, три, четыре региона, разделенных географическими барьерами, тогда появляется и соответствующее число суперэтносов, не связанных друг с другом. Однако будучи одинакового возраста, эти суперэтносы развиваются синхронно в отличие от прочих, появившихся ранее или позже. Тогда возникают коллизии, описанные нами и подобные им.

Субстратами для нового этноса являются и соседние этносы, не затронутые пассионарным толчком. Этническое окружение всегда влияет на характер этногенеза в любой фазе, за исключением гомеостаза. Следовательно, каждый новый этнос вторичен по отношению к предшествовавшим этносам на его территории и существующим вокруг нее. Вместе с тем появление нового этноса неизбежно накладывает отпечаток на соседние этносы и их развитие, даже если оно не оборвано активностью вновь появившегося этноса. Механизм этнического развития сложен, но принцип его должен быть ясен.

Нет, не только выгоды и материальные блага формируют стереотип поведения людей! Их любовь и ненависть в значительной мере связаны с подсознательной стихией психики, благодаря чему слова «свои» и «чужие» — не абстрактные понятия, а ощущения действительно существующих этнических полей и ритмов. Вот почему этносы и их скопления — суперэтносы существуют по тысяче лет — и не рассыпаются, как карточные домики, от случайных дуновений или потрясений. Но когда исчезает пассионарность, т.е. сила, колеблющая этническое поле, симфония смолкает, и этнос (или суперэтнос) рассыпается сам, от собственной тяжести.

ХИМЕРЫ

Часто бывает так, что этносы «прорастают» друг в друга, Внутри одного суперэтноса это не вызывает трагических последствий, но на суперэтническом уровне такие метастазы создают химерные композиции [10], ведущие к гибели. В схеме механизм процесса таков.

Возникшая вследствие толчка, суперэтническая система тесно связана с природой своего региона. Ее звенья и подсистемы — этносы и субэтносы — обретают каждый для себя экологическую нишу. Это дает им всем возможность снизить до минимума борьбу за существование и обрести возможности для координации, что, в свою очередь, облегчает образование общественных форм. Кровь и при этой ситуации льется, но не очень, и жить можно. Но если в эту систему вторгается новая чужая этническая целостность, то она, не находя для себя экологической ниши, вынуждена жить не за счет ландшафта, а за счет его обитателей. Это не просто соседство и не симбиоз, а химера, т.е. сочетание в одной целостности двух разных несовместимых систем. В зоологии химерными конструкциями называются, например, такие, которые возникают вследствие наличия глистов в органах животного. Животное может существовать без паразита, паразит же без хозяина погибает. Но, живя в его теле, паразит соучаствует в его жизненном цикле, диктуя повышенную потребность в питании и изменяя биохимию организма своими гормонами, принудительно вводимыми в кровь или желчь хозяина или паразитоносителя. В этом отличие химерности от симбиоза. При симбиозе, например, рак-отшельник носит на своей скорлупе актинию, защищающую его от врагов; актиния же, передвигаясь на раке, находит больше пищи.

При симбиозе на суперэтническом уровне оба компонента питаются дарами природы и сосуществуют, что не исключает эпизодических конфликтов. Но все ужасы суперэтнических столкновений при симбиозе меркнут перед ядом химеры на уровне суперэтноса. Однако уже метисация на уровне этноса или субэтноса может породить либо ассимиляцию, либо реликтовый субэтнос, что летальных результатов не дает.

Естественно, что крепкие, пассионарно напряженные этнические системы не допускают в свою среду посторонних элементов. Поэтому до XII в. в Западной Европе химерные конструкции встречаются редко. Зато они появляются в начале XIII в. В качестве примера можно привести государство, созданное орденом меченосцев в Прибалтике, проводившим военные операции при участии ливов и кормившимся за счет обращенных в крепостное состояние леттов и куров. Ни ливам, ни леттам не была нужна кровавая война с псковичами и литовцами, но они оказались в системе, где чужеземцы ими помыкали, а деваться было некуда. Поэтому приходилось класть головы за чужое дело.

Другой пример маргинальной (пограничной) химеры — Болгария. Около 660 г. орда болгар, вытесненная хазарами под предводительством Аспаруха из родных кавказских степей, захватила долину Дуная, населенную славянами. Болгары были представителями степного евразийского суперэтноса, и их симбиоз со славянами в течение почти двухсот лет являлся химерной системой. Но болгар было немного, и часть их рассосалась в славянской среде, а часть осела в Добруже и Бесарабии, т.е. на окраине страны [11]. В 864 г. ославяненный болгарский царь Борис принял крещение, что ознаменовало вхождение его народа в тот суперэтнос, который мы условно назвали «византийским». Но это только увеличило число элементов и без того неограниченной этносистемы. Вместе с греческим православием в Болгарию пришло малоазийское маркионитство и богумильство, благодаря чему идеологический разброд внутри страны усилился. Война с Византией принимала все более жестокие формы, пока не закончилась падением Болгарского царства в 1018 г. Лишь в 1185 г. болгар освободили вожди валахов Асени при помощи евразийских кочевников — половцев, находившихся в симбиозе с болгарами и валахами.

Одним из элементов частичного этнопаразитизма является институт работорговли. Обращение в неволю другого человека имеет своей необходимой предпосылкой убежденность в том, что он иной, нежели рабовладелец. Для египтян и англосаксонских плантаторов это — негр, для римлян — варвар, для иудеев — необрезанный, для мусульман — кафир, т.е. «неверный», и т.д. Но и своих обращали в крепостных.

Любопытно, что институт долгового рабства всегда считался аморальным и встречал сопротивление, которое возглавляли законодатели: в Афинах — Солон, в древнем Израиле — автор Второзакония, и т.п., тогда как обращение в рабство иноплеменников считалось естественным даже у тлинкитов и алеутов, охотников на морского зверя. В этом промысле рабский труд неприменим, поэтому рабынь использовали как домашнюю прислугу, а рабов убивали при обряде инициации.

Вспомним, что мессенские илоты возмущались не тем, что их грабили и убивали, а тем, что это делали такие же дворяне-спартиаты, тоже потомки Гераклидов. Это шокировало эллинов, хотя все они были заядлые рабовладельцы и работорговцы.

В классической стране рабовладельческой формации — древней Элладе победители в межплеменных войнах не лишали побежденных личной свободы, а облагали их налогом. Так, предки фессалийцев, пришедшие на эту равнину с острогов Пинда, называли покорившихся им эллинов пенестами (бедняками). Это, без сомнения, социальное явление, как и феодальное закабаление провинций развалившейся Римской империи в V в.- колонат.

При «взрослении» этноса нравы ужесточались. В 435 г. до н.э. коркирцы, взяв Эпидамн — коринфскую колонию, продали в рабство тех пленных, которые были не из Коринфа, как сами коркирцы [12]. То же произошло в 413 г. до н.э., когда сиракузяне бросили пленных афинян в каменоломни и очень мало поили, а не умерших от жажды неафинян продали в рабство. В противниках стали видеть врагов [13].

Римляне были последовательнее. Когда легионы Веспасиана в 69 г. взяли Кремону, они убили всех жителей, потому что их нельзя было продать в рабство, так как те были римскими гражданами [14]. Здесь то же социальное явление, и отличие его от арабской, португальской и англо-французской работорговли очевидно.

Впрочем, если изменить исходную точку отсчета, то можно считать население страны составной частью ландшафта, которую этнос-паразит эксплуатирует наряду с животными, растениями и ценными минералами. Но такая точка зрения вряд ли может быть принята кем-либо, кроме лиц, в оной эксплуатации заинтересованных, а к тому же она постоянно опровергается историей. Хотя институт рабства постоянно наблюдается, отдельные ситуации этнического паразитизма редко бывали устойчивы и долговечны, но часто воспроизводились заново.

Таким образом, даже наличие исключительных этносов, как будто не связанных с природой, не подрывает основного тезиса о связи этноса с ландшафтом, тем более что пассивные восприятия, например, климатических условий, эпидемий или характера пищи для этносов-паразитов такие же, как и для этносов, имеющих дело непосредственно с природой своего региона. Поэтому для создания единого этноса на всей планете нужно уничтожить зональность, циклонические движения атмосферы, разницу между лесом и степью и, уж конечно, горы и долины. Но, к счастью, это невозможно.

Межэтнические коллизии нельзя относить ни к биологическим, ни к исключительно социальным категориям, тогда как предложенное нами объяснение вытекает из уже описанного нами явления пассионарности как модуса биохимической энергии живого вещества биосферы. Возможны четыре варианта этнических контактов на уровне суперэтноса, и ясно, что определяющим фактором является степень пассионарного напряжения контактирующих этносов. Если мы наблюдаем сочетание персистента, где пассионарность невелика, с пассионарно-напряженным этносом, то наиболее вероятна ассимиляция или вытеснение слабого этноса. Если существуют два или более слабопассионарных этноса, то они находят modus vivendi и не подавляют друг друга. Если они сильно, но равно пассионарны, то происходит метисация, причем наложение ритмов деформирует стереотип поведения и делает его выгодным для индивида в ущерб коллективу; обычно такие коллективы подвержены аннигиляции, ибо каждый стремится жить за счет других. Но если при наличии метисации происходит пассионарный толчок, то повышенная лабильность мутированных популяций позволяет возникнуть новому стереотипу поведения, новой структуре и, следовательно, новым вариантам общественно-политических институтов, иными словами, новому этносу. Этот процесс можно сравнить, с одной стороны, с химической реакцией, начинающейся лишь в присутствии катализатора и при достаточно высокой температуре, а с другой — с творческим процессом в психологии, возникающим в сфере эмоций (подсознания).

Отсюда вытекает, что этническая (отнюдь не расовая) метисация не может быть расценена однозначно. При одних обстоятельствах места и времени она губит этнические субстраты, при других — деформирует, при третьих — преображает в новый этнос. Но она никогда не проходит бесследно. Вот почему небрежение этнологией, будь то в масштабах государства, родового союза или моногамной семьи, следует квалифицировать как легкомыслие, преступное по отношению к потомкам.

XXVIII. Природа пассионарности

УЧЕНИЕ В. И. ВЕРНАДСКОГО О БИОСФЕРЕ

Поставив вопрос об энергетической сущности этногенеза, мы должны показать, какая форма энергии создает эти процессы. Но для этого необходимо отрешиться от некоторых обывательских представлений и заменить их научными. Вместо привычного отношения к себе как к независимому организму, пусть даже постоянно взаимодействующему с другими организмами, «мы должны выразить живые организмы, как нечто целое и единое, ибо все они являются функцией биосферы. и огромной геологической силой, ее определяющей» [15]. Организмы, населяющие Землю, — не только совокупность индивидуальностей, но и «живое вещество», которое «связано с окружающей средой биогенным током атомов: своим дыханием, питанием и размножением».

Биосфера, согласно учению В. И. Вернадского, — это не только пленка «живого вещества» на поверхности планеты, но и все продукты ее жизнедеятельности за геологическое время: почвы, осадочные и метаморфические породы и свободный кислород воздуха. Мы ходим по трупам наших предков; мы дышим жизнью тех, кто давным-давно умер, и мы сами войдем в эту стихию, чтобы нами дышали наши потомки. «Все живое представляет непрерывно изменяющуюся совокупность организмов, между собою связанных и подверженных эволюционному процессу в течение геологического времени. Это динамическое равновесие, стремящееся с ходом времени перейти в статическое равновесие. Чем более длительно существование, если нет никаких равноценных явлений, действующих в противоположную сторону, тем ближе к нулю будет свободная энергия».

Для того чтобы понять этот принцип, надо усвоить еще одно обстоятельство. Косное вещество планеты подчинено закону возрастания энтропии. А живое вещество, наоборот, обладает антиэнтропийными свойствами. И все это многообразие живого и косного связано «биогенной миграцией атомов» или «биохимической энергией живого вещества биосферы».

Эта форма энергии столь же реальна и действенна, как и прочие, изученные физиками. И она, подобно им, подчиняется закону сохранения энергии, т.е. может быть выражена в калориях или килограммометрах. За геологическое время наша планета обогащалась энергией, поглощая: 1) лучистую энергию Солнца; 2) атомную энергию радиоактивного распада внутри Земли; 3) космическую энергию рассеянных элементов, исходящую из нашей галактики [16].

И эта форма энергии заставляет организмы размножаться до возможных пределов, подобно тому как достаточно одного лепестка ряски, появившегося в пруду весной, чтобы к осени затянуло всю его поверхность до естественной границы — берегов. Тот же закон предельного распространения действителен для всех живых существ биосферы, а значит, и для людей.

Однако сама биосфера ставит границы организмам, ее составляющим. Биосфера мозаична: одни виды животных или растений ограничивают другие, и возникает гармония жизни — динамическое равновесие биоценозов большего и меньшего масштаба. Климатические условия на Земле разнообразны. Они определяются зональностью, удаленностью от океанов, сменами характеристик атмосферного давления — происхождения циклонов и другими причинами. А коль скоро так, то для организмов возникает потребность в адаптациях, что ограничивает возможности распространения уже территориально. Поэтому геобиоценозы, которые можно интерпретировать как сложные системы из живых и косных элементов, устойчивы. В них идут постоянные процессы, обеспечивающие циркуляцию энергии среди растений и животных одного местообитания, т.е. конверсия биоценоза.

Но ведь и люди входят в биоценозы. На преодоление постоянно возникающих трудностей уходят силы этнического сообщества, венчающего биоценоз. В спокойном состоянии оно лишено агрессивности по отношению к соседям и неспособно к активному изменению природы, что способствует увеличению числа его членов за счет интенсивного размножения. Так создается этнос как система, так соподчиненность особей является условием существования. Но та же самая пассионарность толкает людей на взаимоистребление ради преобладания в системе; и тогда пассионарное напряжение уменьшается, пока не дойдет до нуля. После этого инерция движения, коренящаяся в социальных институтах и традициях, поддерживает существование системы, но она обречена и переходит в гомеостаз. Значит, все «застойные» этносы некогда были развивающимися, и те этносы, которые развиваются теперь, если не исчезнут, то станут «стабильными» когда-нибудь.

Подавляющее большинство этносов, без учета их численности, обитает или обитало на определенных территориях, входя в биоценоз данного ландшафта и составляя вместе с ним своего рода «замкнутую систему». Другие, развиваясь и размножаясь, распространяются за пределы своего биохора, но это расширение оканчивается тем, что они превращаются в этносы первого типа на вновь освоенной, но стабилизированной области приспособления. Наблюдается полная аналогия с космическими процессами термодинамики: «В замкнутой системе энтропия непрерывно увеличивается. Следовательно, организм (или система организмов — этнос. — Л.Г.) должен систематически удалять накапливающуюся энтропию. Поэтому живое вещество должно постоянно обмениваться с окружающей средой энергией и энтропией. Этот обмен регулируется управляющими системами, использующими для этого запасы информации. Совершенно невероятно, чтобы запасы информации возникали в организме или системе самопроизвольно. Следовательно, они передаются по наследству» [17].

Как было показано выше, отмеченная физиками передача информации по наследству на языке историков называется «традицией», а на языке биологов — «сигнальной наследственностью». Исходя из всего, что было отмечено выше, этногенез — это процесс энергетический, а пассионарность — это эффект той формы энергии, которая питает этногенез.

МУТАЦИИ — ПАССИОНАРНЫЕ ТОЛЧКИ

Но спокойные состояния геобиоценозов не вечны. Они прерываются спазмами странной активности, губительной для ее носителей. Кузнечики, мирно скачущие по лугу, внезапно превращаются в саранчу, которая летит навстречу гибели, уничтожая все на своем пути. Тропические муравьи покидают свои благоустроенные жилища и движутся, истребляя все, что находят. для того чтобы погибнуть по дороге. Лемминги проходят сотни верст, чтобы броситься в волны океана. Микроорганизмы. и те поступают так же, порождая губительные эпидемии. Как объяснить эти странные явления? Видимо, нам следует снова обратиться к трудам В. И. Вернадского по биогеохимии.

Первый биогеохимический принцип гласит: «Биогенная миграция атомов химических элементов в биосфере всегда стремится к максимальному своему проявлению. Все живое вещество планеты является источником свободной энергии, может производить работу», разумеется, в физическом смысле, а под «свободной энергией» В. И. Вернадский понимает «энергию живого вещества, которая проявляется в сторону, обратную энтропии. Ибо действием живого вещества создается развитие свободной энергии, способной производить работу». Следовательно, наша планета получает из космоса больше энергии, нежели необходимо для поддержания равновесия биосферы, что ведет к эксцессам, порождающим среди животных явления, подобные описанным выше, а среди людей — пассионарные толчки, или взрывы этногенеза.

Обязательным условием возникновения и течения процесса этногенеза (вплоть до затухания его, после чего этнос превращается в реликт) является пассионарность, т.е. способность к целенаправленным сверхнапряжением. Объяснить ее мы пока можем, лишь приняв гипотезу, т.е. суждение, объясняющее отмеченные факты, но не исключающее возможности появления других объяснений: пассионарность — это врожденная способность организма абсорбировать энергию внешней среды и выдавать ее в виде работы. У людей эта способность колеблется настолько сильно, что иногда ее импульсы ломают инстинкт самосохранения, как индивидуального, так и видового, вследствие чего некоторые люди, по нашей терминологии, — пассионарии, совершают и не могут не совершать поступки, ведущие к изменению их окружения. Это изменение касается в равной степени природной среды и отношений внутри человеческих сообществ, т.е. этносов. Следовательно, пассионарность имеет энергетическую природу, а психика особи лишь трансформирует на своем уровне импульсы, стимулирующие повышенную активность носителей пассионарности, создающей и разрушающей ландшафты, народы и культуры.

Наше утверждение отнюдь не парадоксально. Оно опирается на бесспорные положения физиологии. Еще И. М. Сеченов определил роль среды как физиологического фактора: «Организм без внешней среды, поддерживающий его существование, невозможен, поэтому в научное определение организма должна входить среда, влияющая на него» [18]. А если так, то не может быть исключен из рассмотрения и энергетический баланс среды.

Разумеется, необходимую для жизнедеятельности энергию организм получает не только путем питания, которое поддерживает температуру тела и восстанавливает отмирающие клетки. Ведь и дыхание, т.е. окислительные процессы в легких, не менее необходимо для жизни организма. То же самое следует сказать про взаимодействие с другими формами энергии: электрической (ионизация покровов), световой, радиационной, гравитационной. Все они по-разному влияют на организм, но без любой из них жить нельзя. Поэтому механизм переработки энергии внешней среды в энергию организма — это предмет физиологии. Для этнологии важно другое: почему у человека в отличие от животных колебания степени активности столь велики?

Тут можно предложить две равноправных гипотезы. Либо пассионарная особь захватывает больше энергии, нежели нормальная, либо она при равном захвате направляет энергию концентрированно (разумеется, бессознательно) на достижение той или иной цели. В обоих случаях результат будет тот же: высшая нервная деятельность особи будет более активной, нежели это характерно для нормальной, свойственной виду как таковому.

Таким образом, если социальные условия определяют направленность поступков человека, то энергетическое их напряжение зависит от состояния организма, в том числе генетически обусловленных признаков. Здесь мы соприкасаемся с некоторыми явлениями биологии: возникновением нового признака, появившегося внезапно не вследствие смешения. Это значит, что взрыву пассионарности (или пассионарному толчку) сопутствует мутагенный сдвиг, порождающий разнообразные отклонения от нормы. Однако большая часть физических и психических уродов гибнет без последствий, пассионарность же, являясь также продуктом мутации, в этом смысле — исключение.

Я. Я. Рогинский и М. Г. Левин, отмечая малую пластичность расовых признаков сравнительно с нерасовыми, тем не менее указывают на наличие даже расовых соматаческих изменений, возникших помимо метисации за исторический период [19]. Изменения признаков идут либо вследствие адаптации к новым условиям, либо вследствие мутаций.

В последнем случае полезный признак сохраняется, а вредный — удаляется естественным отбором. Пассионарность — признак нерасовый и вредный, если не сказать губительный, и для самого носителя, и для его близких. И вот почему. Если войны происходят за пределами страны, то пассионарии отправляются в далекие походы, покидая свои семьи, хозяйство которых приходит в упадок. Так было в Испании в XVI в., когда конкистадоры сражались в Анауаке, Перу, на Филиппинах, а регулярные войска — в Нидерландах и во Франции. Нехватка умелых работников ощущалась столь остро, что даже гвозди для строительства кораблей приходилось закупать в Нидерландах и Германии. А ведь за сто лет до того толедские брони считались лучшими в Европе.

Но это еще не самое плохое. При пассионарных перегревах часто возникают кровавые усобицы, жертвами которых становятся не только соперники, но и их семьи. Таковы войны гвельфов и гибеллинов в Европе и эпоха «войны царств» (403- 221 гг. до н.э.) в Китае [20]. В этих и аналогичных войнах уцелели не те, кто воевал, а те, кто умел искусно прятаться. Однако особенности пассионарности как признака состоят, кроме прочего, в том, что она задерживается в популяции благодаря наличию так называемых «незаконных детей», наследующих биологические, а не социальные особенности родителей. Наличие же системных связей, как жестких (социальных), так и корпускулярных (этнических), повышает значение признака для системы в целом, будь то «социальный организм» [21]или суперэтнос. Ведь степень воздействия на природную среду и этническое окружение зависит не только от уровня техники, но и от пассионарной напряженности этноса как целостности, проходящей ту или иную фазу этногенеза. Но, мало того, Г. Ф. Дебец [22], И. А. и Н. Н. Чебоксаровы указывают, что мутации охватывают не всю Ойкумену, а определенные географические регионы: «Наши предки имели коричневую кожу, черные волосы, карие глаза, а блондины со светлыми глазами появились путем мутаций, сосредоточившихся главным образом в Северной Европе у берегов Балтийского и Северного морей» [23].

Но разве эта мутация отличается от пассионарных толчков чем-либо, кроме того, что они возникают несколько чаще?

Можно было бы запросто отмахнуться от ответа на вопрос о происхождении мутаций и причине мутагенеза. Сами биологи на этот вопрос ответа не дают, справедливо ссылаясь на то, что данные, получаемые ими в эксперименте, т.е. артефакт, и механическое перенесение закономерностей, прослеженных в лаборатории, на то, что мы видим в природе, неоправданны. Но наша наука — этнология располагает абсолютной хронологией, а с помощью такого инструмента можно достичь некоторых полезных результатов.

Поскольку мы приравняли пассионарный толчок к микромутации, то, исследуя историческим путем даты и ареалы толчков, мы можем обогатить биологию данными, которые биологи смогут интерпретировать со своих позиций. Выше было наглядно показано, что биологические микромутации, а на языке этнологии — образование суперэтносов, связанное с пассионарными толчками [24], всегда захватывает зону земной поверхности, вытянутую в меридиональном или широтном направлении под каким-либо углом к меридиану и широте. Но какие бы ландшафтные зоны ни находились на этой территории: горы, пустыни, морские заливы и т.п., она остается монолитной. Ландшафты и этнические субстраты обуславливают только то, что на охваченной взрывом пассионарности территории могут возникнуть два, три, четыре разных суперэтноса в одну и ту же эпоху. Заведомо исключен перенос признака пассионарности путем гибридизации, так как последняя непременно отразилась бы на антропологическом типе метисов. Наземные барьеры исключают также культурный обмен и заимствование путем подражания. То и другое легко было бы проследить на произведениях искусства и материальной культуры.

Очевидно, мы встречаем особое явление, требующее специального описания. Напомним, что новый суперэтнос (или этнос) возникает из обязательного смешения нескольких этнических субстратов. Но не напоминает ли это простую электрическую батарею, для получения тока в которой должны присутствовать цинк, медь и кислота? Это, конечно, метафора, но ведь она иллюстрирует энергетический процесс, постепенно затухающий вследствие сопротивления среды. Но если так, то импульс тоже должен быть энергетическим, а поскольку он, по-видимому, не связан с наземными природными и социальными условиями, то происхождение его может быть только внепланетарным [25].

Когда рассматриваешь ареалы пассионарных взрывов, то создается впечатление, будто земной шар исполосован неким лучом, причем — с одной лишь стороны, а распространение пассионарного толчка ограничивалось кривизной планеты. На месте «удара» появляются разнообразные мутанты, большая часть которых не жизнеспособна и исчезает в первом же поколении. Пассионарии также находятся вне нормы, но особенности пассионарности таковы, что, прежде чем ее устранит естественный отбор, она оставляет след в этнической истории и в истории искусства и литературы, поскольку то и другое — продукт жизнедеятельности этноса.

Можно выдвинуть и другие гипотезы происхождения пассионарных взрывов или толчков: случайные флуктуации, наличие блуждающего гена, реакция на экзогенный возбудитель. Однако всему перечисленному противоречат факты. Не исключено, что и изложенная здесь гипотеза не подтвердится, но это никак не повлияет на применение концепции энергетической природы этногенеза к насущным проблемам географии и истории.

«СТЫКИ» ЛАНДШАФТОВ

Вернемся к проблеме соотношения этноса с ландшафтом и ответим на вопрос, поставленный нашими читателями [26]: почему для возникновения нового этноса обязательно сочетание двух и более ландшафтов, двух и более этносов, двух и более «социальных организмов»? Что это: ряд случайностей или закономерность?

Анализ взаимодействия этноса как самостоятельного явления с ландшафтом показал, что оба они связаны обратной зависимостью, но ни этнос не является постоянно действующим ландшафтообразующим фактором, ни ландшафт без постороннего воздействия не может быть причиной этногенеза. Соотношение же этнических и социальных закономерностей исключает даже обратную связь, потому что этносфера Земли для социального развития является только фоном, а не фактором.

В отличие от закономерностей социальных, для этногенеза решающим является территориальный момент, но в каждом новом случае — это новый регион, лишь бы он отвечал отмеченным выше условиям. Образование народов полицентрично; вспышки этногенеза связаны не с культурой и бытом народов, находящихся в развитии или застое, не с их расовым составом, не с уровнем экономики и техники, а со специальными условиями пространства и времени. Сам по себе ландшафт не порождает новых этносов, потому что они иногда не возникают на том или ином, пусть очень удобном месте целые тысячелетия. Регионы этногенеза все время меняются. То тут, то там начинается интересующий нас процесс, значит, его вызывают не наземные силы. Следовательно, мы должны искать источник этногенеза в окружении планеты Земля и снова обратиться к биогеохимии.

Исходя из нашего тезиса о природе этноса как системы, порождаемой взрывом пассионарности, мы имеем право определить этнос как явление энергетическое. Так как начинающийся энергетический процесс всегда преодолевает инерцию процессов предшествовавших, то естественно, что чем меньше инерция, тем легче ее нарушить неожиданным толчком.

Монотонные ландшафты с однородным этническим заполнением и объединяющей людей традицией, воплощенной в формы политических институтов, — это массивы, которые на относительно слабые толчки реагируют очень мало. Зато при сочетании ландшафтов неизбежно и сочетание разных способов хозяйства. Одни люди ловят рыбу на море, другие пасут скот в горах, третьи сеют хлеб на полях, четвертые возделывают виноградники в долинах. Даже если все они имеют одних предков, необходимость адаптироваться к различным условиям среды через несколько поколений сделает их мало похожими друг на друга. И эта несхожесть будет увеличиваться до тех пор, пока системные связи между ними не ослабнут вследствие того, что одновременно идет поступательное движение общества на основе развития производительных сил и производственных отношений, что со своей стороны неизбежно влечет обновление устаревающей общественной системы. Если же вследствие превратностей исторической судьбы у данного этноса возникало два-три государства или племенных союза, то устойчивость системы будет еще меньше. Итак, социальные и этнические линии развития переплетены в системе.

Такие системы благодаря разделению труда и специализации весьма продуктивны в смысле развития экономики: у них неплохая сопротивляемость этническому окружению, т.е. соседям, пытающимся их завоевать, потому что привычка к взаимообмену продуктами распространяется и на взаимопомощь, но пассионарный толчок, как правило, опрокидывает их с потрясающей легкостью. Равно благоприятствует пусковым моментам этногенеза сочетание разных культурных уровней, типов хозяйства, несходных традиций. Общим моментом тут является принцип разнообразия, который можно интерпретировать в интересующем нас аспекте.

Итак, пассионарный импульс для возникновения этногенеза обязателен, а разнообразие, наблюдаемое в действительности, определяется ландшафтными, климатическими условиями, этническим соседством, культурными традициями, а также силой самого толчка, т.е. импульса. Вот почему все этносы оригинальны и неповторимы, хотя процессы этногенеза по характеру и направлению сходны.

МЫСЛИ ПО ПОВОДУ НООСФЕРЫ

Как уже неоднократно отмечалось, сознательная деятельность людей играет не меньшую роль в исторических процессах, чем эмоциональная, но характер их различен принципиально. Бескорыстное стремление к истине порождает научные открытия, которые определяют возможность технических усовершенствовании и тем самым создают предпосылки для роста производительных сил. Увлечение красотой формирует психику и художника, и зрителя. Жажда справедливости стимулирует социальные переустройства. Короче говоря, «человеческий разум, который не является формой энергии, а производит действия, как будто ей отвечающие» [27], становится импульсом явления, именуемого прогрессом, и, следовательно, связан с общественной формой движения материи. Связь этих двух форм движения материи, которые соприсутствуют в каждом историческом событии, большом или малом, очевидна. Согласно В. И. Вернадскому, именно эволюция видов приводит к созданию форм жизни, устойчивых в биосфере (второй биохимический принцип), и, следовательно, направленное (прогрессивное) развитие — это явление планетарное. Ю. П. Трусов уточняет это положение, утверждая, что «по отношению к породившему его ограниченному миру общество имеет не только черты преемственности, но и глубокие принципиально новые черты, которые выделяют его из всего биологического мира. Эти черты связаны прежде всего с разумом, познанием мира и социально организованным трудом» [28]. Это различие заставляет его выделить из биосферы особую область — ноосферу, т.е. сферу разума, продуктом которой является техника в самом широком смысле, включающем искусство, науку и литературу как кристаллизацию деятельности разума.

Но плоды рук человеческих имеют изначальное отличие от творений природы. Они выпадают из конверсии биоценозов, где идет постоянный обмен веществом и энергией, поддерживающий биоценозы как системные целостности. Человеческое творчество вырывает из природы частицы вещества и ввергает их в оковы форм. Камни превращаются в пирамиды или Парфенов, шерсть — в пиджаки, металл — в сабли и танки. А эти предметы лишены саморазвития; они могут только разрушаться. На это принципиальное различие природы и техники в широком смысле обратил внимание С. В. Калесник, указавший также, что не все создания человека таковы [29]. Поле пшеницы, арык, стадо коров или домашняя кошка остаются в составе географической среды, несмотря на воздействие человека.

Итак, антропосфера занимает промежуточное положение между мертвой техносферой и живой природой. Но коль скоро так, то они находятся в оппозиции. И тут уместно ввести поправку Ю. К. Ефремова к оценке «ноосферы», которую он назвал «социосфсрой»: «Так ли уж разумна «сфера разума»? Ведь ее развитие ведет к замене живых процессов, обогативших нашу планету запасами конденсированной энергии, укрытой в почвах и осадочных породах, в каменном угле и нефти. Бы» лая жизнь микроорганизмов подарила нам кислородную атмосферу и озоновый слой, спасающий нас от убийственных космических излучений. Растения, покрывающие землю, — это фабрики фотосинтеза, перерабатывающие свет 8 живую материю. Животные

— наши меньшие братья регулируют биоценозы и сообщают им устойчивость» [30].

А что дала нам ноосфера, даже если она действительно существует? От палеолита остались многочисленные кремневые: отщепы и случайно оброненные скребки да рубила; от неолита — мусорные кучи на местах поселений. Античность подарила нам развалины городов, а Средневековье — руины замков, Даже тогда, когда древние сооружения доживали до нашего времени, как, например, пирамиды или Акрополь, это всегда инертные структуры, разрушающиеся относительно медленно, И вряд ли в наше время найдется человек, который предпочел бы видеть на месте лесов и степей груды отходов и бетонированные площадки. А ведь техника и ее продукты — это овеществление разума.

Короче говоря, как бы мы ни относились к идее существования ноосферы, полярность техники и жизни неоспорима И тут перед нами встает задача определить соотношение пассионарности, инициирующей создание этносов, и сферы со знания, порождающего культуру и технику.

XXIX. Пассионарность и сфера сознания

СИСТЕМА ОТСЧЕТА

Как мы уже говорили, один и тот же толчок может создать несколько очагов повышения пассионарности (и как следствие — несколько суперэтносов), если его зона перекрывает разнообразные физико-географические регионы. Так, толчок VI в. н.э. задел Аравию, долину Инда, Южный Тибет, северный Китай и среднюю Японию. И во всех этих странах возникли этносы-ровесники, причем каждый из них имел оригинальный стереотип и культуру. Соседи их — Византия, Иран, Великая степь; айны были старше. В XII в. появились чжурчжэни и монголы; они были моложе всех. Западная Европа, лежавшая в развалинах после Великого переселения народов, обновилась в IX в., а Восточная — в XIV в. Именно поэтому Россия и Литва — не отсталые по сравнению с Францией и Германией, а более молодые этносы. Впрочем, Россию правильнее называть суперэтносом, ибо Москва объединила вокруг себя много этносов, не прибегая к завоеванию.

Представленную на рис. 4 кривую можно в случае надобности применить к консорции, конвиксии, субэтносу и этносу, соответственно меняя масштаб времени, учитывая при этом влияние этнических контактов. На суперэтническом уровне при синхронизации этногенезов мы увидим динамику этнокультурных систем (см. рис. 6) и их контакты, которые бывают и кровавыми, и мирными, экономическими, идеологическими и эстетическими. В разных исторических коллизиях, климатических вариациях на фоне спадов и подъемов пассионарности результаты столкновения бывают различны. Эти контакты и есть предмет этнической истории.

Ясно, что относительная длительность этногенеза различна. Вся фаза подъема длится примерно 300 лет; процесс роста идет весьма интенсивно. Примерно такова по длительности и акматическая фаза. Именно в этом периоде складывается комплексное своеобразие этноса, заканчивается его экспансия и создаются для формирования суперэтнических культурных образований. Надлом длится меньше и занимает по времени от 150 до 200 лет. Особенно сильно варьируют по своей длительности фазы инерции и обскурации. Это зависит как от интенсивности внутренних процессов разложения этноса, так и от исторической судьбы, определяемой степенью развития материального базиса, накопленного за предшествовавший период, физико-географическими условиями ареала и состоянием смежных этносов. Наконец, положительность фазы гомеостаза, в которой существуют исторические реликты, уже целиком зависит от историко-географических особенностей территории, вместившей остаток разбитого этноса. Если эти условия благоприятны, он становится изолятом и существует неопределенно долго, т.е. до тех пор, пока на его землю не позарятся соседи. Таким образом, весь цикл этногенеза занимает от момента оформления этносоциальной системы до превращения этноса в реликт около 1200 лет, конечно, при отсутствии внешнего смещения, которое может нарушить процесс этногенеза в любой фазе.

ИСТОРИЯ И ЭТИОЛОГИЯ

Схема этногенеза наглядна и облегчает изучение этнической истории, но только как вспомогательный мнемонический прием. Она относится к историческому повествованию, как каталог библиотеки — к содержанию книгохранилища или старый план Москвы — к нынешнему городу, где сохранены переулки, но заменены дома. Жить-то приходится не в плане, а в городе, хотя наличие плана весьма помогает передвигаться по измененным до неузнаваемости улицам.

В отличие от науки об этногенезе этническая история — полифакторное явление. В ней участвуют наряду с географическими и биологическими социально-политические, историко-психологические и культурологические факторы как соучастники многообразных фрагментарных процессов. Исключительное значение пассионарности заключается лишь в том, что она — мера потенциальных возможностей конкурирующих этнических систем и потому определяет расстановку сил в данную эпоху, хотя и не детерминирует исхода событий. Но достоинство этнологии как науки о биосферном феномене — этносе состоит в том, что она позволяет множество привходящих факторов свести к небольшому числу поддающихся оценке переменных и превращает неразрешимые для традиционного исторического подхода задачи в элементарные. Ее методика относится к традиционной исторической методике, как алгебра — к арифметике. Она менее трудоемка, а значит, позволяет при равной затрате сил охватить больший регион и более длинную эпоху, что, в свою очередь, дает возможность внести ряд уточнений путем сопоставления далеких фактов, на первый взгляд, не связанных друг с другом. Более того, так же как алгебраическая формула может быть всегда проверена арифметически, так и этнологические выводы могут быть проверены традиционными методами исторической науки. Но этнология отнюдь не замена истории общественной, хотя и использует историю в широком смысле этого слова, историю как «поиск истины». Ведь история, как двуликий Янус, гуманитарна лишь там, где предметом изучения являются творения рук и умов человеческих, т.е. там, где изучаются здания и заводы, древние книги и записи фольклора, феодальные институты и греческие полисы, философские системы и мистические ереси, горшки, топоры и расписные вазы или картины.

Вместе с тем употребление этнологической методики необходимо требует сознательного отказа от аберраций дальности и близости и связанных с ними привычных представлений, распространенных настолько, что они сделались обязательными.

Обыватель привык считать, что древний человек был настолько бездарнее современных жителей промышленных городов, что лишь постепенно — путем смены десятков поколений — накапливал способности и внедрял изобретения. На этом весьма зыбком основании возникло представление, разделяющееся и учеными, что время, т.е. развитие в прошлом, шло медленнее, чем сейчас, и поэтому палеолит, например, кажется для историков единой эпохой, вроде затянувшейся эпохи Ренессанса. Это — аберрация дальности, такая же, как уверенность ребенка в том, что Солнце — не больше кулака. Однако предки современных полинезийцев, хотя и не имели железных орудий, смогли пересечь Тихий океан на бальсовых плотах в те же сроки, что и Т. Хейердал. Предки майя, не зная современной селекции и генетики, вывели культурный вид хлопчатника, удвоив количество его хромосом, чего нельзя сделать постепенно, а североамериканские индейцы, пользуясь обсидиановыми наконечниками для стрел, приручили одичавших испанских мустангов и освоили прерии меньше чем за 60 лет.

Дилетантам кажется, что этническая история — это «жизнь без начала и конца», а калейдоскоп «случайностей» ни в какую схему не укладывается хотя бы уже потому, что разные наблюдатели видят разные стороны любого явления. Да, современники никогда не замечали пассионарного толчка. Все происходящее казалось им естественным, бывшим всегда. Древние римляне триста лет не замечали, что республика сменилась империей, и лишь когда Диоклетиан изменил придворный этикет, обнаружили, что у них — монархия. Таковы последствия аберрации близости, усугубляемые игнорированием параллельных процессов, например истории ландшафта или климата. Последние вообще воспринимаются как нечто постоянное, хотя изменяются иной раз быстрее, чем политические формы власти.

Но этнолог, находясь в должном отдалении от сюжета, видит смену «цвета» времени, даже делая поправку на плавность перехода одной эпохи в другую. Однако при этом он отходит от привычного приема — пересказа источников, потому что вместо живых рассказов летописцев он получает цепочки сухих сведений о событиях. Ему предстоит обнаружить логику событий, как палеобиологу или геологу, только иных процессов и в иных временных масштабах. Но ведь это отход от методов гуманитарных наук. Допустимо ли такое нарушение закона, когда речь идет об изучении человека? Да! Не только допустимо, но и необходимо. Принято думать, что гуманитарные науки — это те, которые изучают человека и его деяния, а естественные науки изучают природу: живую, мертвую и косную, т.е. ту, которая никогда не была живой.

Но это банальное деление неконструктивно и полно противоречий, делающих его бессмысленным. Медицина, физиология и антропология изучают человека, но не являются гуманитарными науками. Древние каналы и развалины городов, превратившиеся в холмы — антропогенный метаморфизированный рельеф, находятся в сфере геоморфологии, науки естественной. И наоборот, география до XVI в., основанная на легендарных, часто фантастических рассказах путешественников, переданных через десятые руки, была наукой гуманитарной, так же как геология, основанная на рассказах о Всемирном потопе и Атлантиде. Даже астрономия до Коперника была наукой гуманитарной, основанной на изучении текстов Аристотеля, Птолемея, а то и Косьмы Индикоплова. Люди предпочитали жить на плоской Земле, окруженной Океаном, нежели на шарике, висящем в бесконечном пространстве — Бездне. Эти мнения бытуют еще и ныне, несмотря на всеобщее среднее образование.

Исходя из сказанного, легко заключить, что деление образов мышления, а тем самым — наук, по предмету изучения неправомерно. Гораздо удобнее деление по способу получения первичной информации. Тут возможны два подхода: чтение, выслушивание и сообщение плодов свободной мысли — мифотворчество, или наблюдение, иногда с экспериментом, т.е. исследование-естествознание в прямом смысле этого слова [45]. При таком делении этнология, основанная на эмпирическом обобщении наблюдаемых фактов, становится частью естествознания, а роль эксперимента в ней выполняет, как и в криминалистике, экспертиза, не допускающая противоречивости свидетельств источников. Ведь и при расследовании преступления проводят сличение показаний, а не просто верят свидетелям, часто весьма заинтересованным в том, чтобы их версия была принята. Почему же считать летописцев беспристрастными?

Пока история представляла собой калейдоскоп отдельных фактов, всегда незаурядных, ибо только такие факты отмечались современниками, возможность построения «эмпирического обобщения» была нереальна. Единичное наблюдение не воспринимается критично. Оно может быть случайным, неполным, искаженным обстоятельствами, в которых находится наблюдатель, и даже его личным самочувствием. А все эти недостатки компенсируются только большим числом наблюдений, когда неизбежная ошибка становится настолько мала, что ею не только можно, но и нужно пренебречь, чтобы сформулировать вывод.

Именно путем учета всех известных в историческое время этносов (принцип полноты) и руководствуясь принципом актуализма, согласно которому законы природы, наблюдаемые сейчас, так же действовали в прошлом, мы и обнаружили закономерности этногенеза, свидетельствующие о рождении и умирании этносов на фоне географической среды. А ведь накопленный материал не был использован ни историками юридической школы, ни структуралистами. Ибо и те и другие изучали статику, а не динамику. ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Рычков Ю. Г. Антропология и генетика изолированных популяций (Древние изоляты Памира). М., 1969; Алтухов Ю. П., Рычковм Ю. Г. Популяционные системы и их структурные компоненты: генетическая стабильность и изменчивость //Журнал общей биологии. 1970. Т. XXXI. № 5. С. 507-526.

[2] Приведенные здесь положения биологии — результат бесед автора с доктором биологических наук Б. С. Кузиным, которому я приношу благодарность за советы и разъяснения проблем сугубо специальных.

[3] Акинщикова Г. И. Соматическая и психофизиологическая организация человека. Л., 1977. С. 94.

[5] Симонов П. В. Высшая нервная деятельность человека. М., 1975. С. 31-32

[7] Поэты ухитрялись писать на двух-трех языках или на каких-то гибридных, включавших их элементы.

[8] Терминология С.А. Арутюнова и Н.Н. Чебоксарова (см.: Арутюнов С. А, Чебоксаров И. Н. Этнические процессы и информация //Природа. 1972. N 7. С. 58-63.

[9] Мюллер А. История ислама: В 4 т. Т. 4. СПб., 1896. С. 228.

[10] Химера- демон с головой льва, туловищем козы и хвостом дракона. В переносном смысле — сочетание элементов, органически не соединимых.

[11] Артамонов М. И. Болгарские культуры северного и западного Причерноморья //Доклады ВГО. Вып. 15. Л., 1970. С. 12-13.

[12] Вебер Г. Всеобщая история, 2-е изд.: В 15 т. Т. 2. М.. 1894. С. 597.

[15] Вернадский В. И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. (к соответствующим параграфам этого труда даются ссылки в тексте).

[17] Спиридонов М. Н. На переднем крае космической науки //Природа. 1966. № 8. С. 112.

[18] Сеченое И. М., Павлов И. П., Введенский Н. Е. Физиология нервной системы /Под ред. акад. К. М.Быкова. М., 1952. С. 142.

[19] Рогинский Я. Я., Левин М. Г. Основы антропологии. С. 465-468.

[20] Гумилев Л. Н. Троецарствие в Китае //Доклады ВГО. Вып. 5. Л., 1968.

[21] Семенов Ю. И. Категория «социальный организм» и ее значение для исторической науки //Вопросы истории. 1966. № 8.

[22] Дебец Г. С. О некоторых направлениях изменений в строении человека современного вида //Советская этнография. 1961. №2.

[23] Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1971. С. 121.

[24] Всего прослежено семь пассионарных толчков после н.э. и, судя по конечным фазам этногенеза, столько же — за предшествовавшие две тысячи лет (подробнее см. рис. 5 на с. 413).

[25] Согласно М. М. Ермолаеву, описавшему околопланетные оболочки Земли, в ночное время, когда ионосфера становится тоньше, космические излучения способы достигать поверхности Земли. Вопрос о значении таких случайных ударов из Космоса остается подлежащим решению (см.: Ермолаев М. М. О границах и структуре географического пространства //Известия ВГО. Вып. 5. 1969).

[26] Семевский Б. Н. Взаимодействия системы «человек — природа» //Природа. 1970. № 8; Куренной В.Н. Пассионарность и ландшафт //Там же; Рыч-ков Ю.Г. Антропология и генетика изолированных популяций (Древние изоляты Памира). М., 1969′, Алтухов Ю. П., Рычков Ю. Г. Популяционные системы и их структурные компоненты: генетическая стабильность и изменчивость // Журнал общей биологии. 1970. Т. XXXI. № 5. С. 507-526.

[27] Вернадский В. И. Указ. соч. С. 272.

[28] Трусов Ю. 17. Понятие о ноосфере //Природа и общество /Отв. ред. М., 1968. С. 37- 38.

[29] Колесник С. В. 1) Проблема географической среды //Вестник ЛГУ. 1968. № 12. С. 91-96; 2) Еще несколько слов о географической среде //Известия ВГО. 1966. №3. С. 247- 250.

[30] Ефремов Ю. К. Ландшафтная среда нашей планеты //Природа, 1966. № 8.

[31] Оценку предлагаемого подхода см.: Вопросы философии. 1971. № 1. С. 158.

[32] Плеханов Г. В. К вопросу о роли личности в истории //Соч.: В 24 т. Т. 8. М.; Л.; 1923. С. 273-306.

[33] Колесник С. В. Общие географические закономерности Земли.

[34] Исаченко А. Г. Детерминизм и индетерминизм в зарубежной географии // Весн. ун-та. 1971. № 24. С. 85- 96; 1972. №6. С. 85- 95.

[35] Плеханов Г. В. О материалистическом понимании истории //Соч. Т. 8. С. 254-255.

[36] Плеханов Г. В. К вопросу о роли личности в истории. С. 298.

[37] Гумилев Л. Н. 1) Древние тюрки; 2) Хунну; 3) Поиски вымышленного царства.

[38] Плеханов Г. В. К вопросу о роли личности в истории. С. 294.

[39] Вернадский В. И. Избранные труды по истории науки. М., 1981.

[40] Экономическая и социальная география: проблемы и перспективы /Отв. ред. О. П. Литовка. Л., 1984.

[41] Гумилев Л. Н. Биосфера и импульсы сознания //Природа. 1978. № 12. С. 97-105.

[42] Иванов К. П. Механизм этногенеза — инструмент исследователя этнокультуры //Проблемы изучение и охраны памятников культуры Казахстана /Отв. ред. Р. Сулейманов. М., 1983. С. 79-80.

[43] Данные по географии пассионарных толчков уточнялись К. П. Ивановым (см.: Гумилев Л. Н., Иванов К. П. Этносфера и космос //Космическая антропоэкология: техника и методы исследований. Материалы Второго Всесоюзного совещания по космической антропоэкологии. Л., 1984).

[44] Там же. Автор выражает глубокую признательность К. П. Иванову за помощь в подготовке рис. 5 и 6 и описаний к ним.

[45] Гумилев Л. Н. Гуманитарные и естественнонаучные аспекты исторической географии //Экономическая и социальная география: проблемы и перспективы. С. 42-57.

Источник