что делают с останками немецких солдат поисковики
Что делают с останками немецких солдат поисковики
Постоянный участник 
Группа: Пользователи
Сообщений: 795
Регистрация: 9.7.2009
Пользователь №: 320
В Локте выкопали останки более трехсот фашистов
Работает он в ассоциации уже девятый год. Раскопки и эксгумация стали привычным и обыденным делом.
Нашу беседу с руководителем бригады прервали Александр и Алексей, которые вызволяли кости фашистов из глины:
— Тут еще должны быть останки немецких захватчиков, но, видимо, при строительстве детского сада экскаватор не жалел прах тех, кто пришел на нашу землю с войной.
Ребята же аккуратно ровняли уже пустые могилы. Желтая листва накрывала перекопанное кладбище.
Кости, череп укладываются в пакеты, яма закапывается, и заработок в неполные две сотни рублей обеспечен. Теперь останки немецких солдат продолжат наступление в район Курской дуги.
Холодная осень тринадцатого года. Семидесятая годовщина освобождения Брянщины от оккупантов. Все дальше и дальше те военные годы, унесшие жизни наших солдат, детей, стариков. Локоть живет размеренно, с провинциальной неспешностью. В победно-праздничные дни на площади собираются живущие в поселке ветераны. Вместе с жителями Брасовского района они вспоминают дни военного лихолетья. В каждой семье есть родные, воевавшие в годы Великой Отечественной. Сегодня локотчане заглядывают с любопытством за деревянный забор вокруг детского сада, где работает бригада ассоциации «Военные мемориалы». Многим понятно стремление государства перезахоронить оккупантов, другие же, всматриваясь в пожелтевшие фотографии своих отцов, дедов, до сих пор не могут сдержать слезы отчаяния и усмирить чувства: немцы финансируют работу поисковиков, но кто и где ищет наших солдат. Как наше государство заботится о памяти героев.
За двадцать лет в России ассоциация «Военные мемориалы»:
— выявила в архивах более 2 000 000 сведений о судьбах иностранных военнопленных:
— обследовала более 4 000 мест погребения иностранных военнослужащих;
— установила памятные знаки и обустроила кладбища в более чем 450 местах гибели и погребения иностранных военнослужащих;
— эксгумировала и перезахоронила более 300 тысяч останков иностранных военнослужащих.
«Пока не похоронен последний. »: как поисковики ищут солдат великой войны
Поисковики – это люди, которые круглый год, и в зной, и в стужу, приезжают на места сражений прошлого, чтобы отыскать и поднять из земли останки солдат, павших в годы Великой Отечественной войны. Они не получают зарплат, их профессии не учат в институтах, а дело их – трудное и подчас опасное. Но они все равно едут: и стар, и млад, независимо от рода занятий, материального статуса. Берут в руки щупы и лопаты, вооружаются картами и архивными документами и отправляются туда, где глубоко под землей или на дне озер лежат сотни, тысячи, десятки тысяч солдат. Безымянных, но не забытых.
История поискового движения насчитывает без малого 30 лет: 13 марта 1988 года в Калуге прошел первый Всесоюзный сбор поисковых отрядов, в ходе которого было решено создать Всесоюзный координационный Совет поисковых отрядов (ВКС) при ЦК ВЛКСМ. Но от этой даты ведет свой отсчет, так сказать, официальное поисковое движение. Зачатки же его появились гораздо раньше – еще в 50-х годах прошлого столетия. Несмотря на то, что движение тогда было неформальным, люди быстро его подхватили. На сегодняшний день в России действует более 1400 поисковых отрядов, в которых принимают участие более 40 тысяч человек. В преддверии Дня памяти и скорби мы поговорили с руководителем поискового отряда «Москва» Иваном Жидовым и узнали у него, что делают поисковики зимой, кто в лесу рискует подорваться на снаряде, сколько в Германии платят за найденного солдата вермахта и много других интересных подробностей из поисковой жизни.
Самое трудное – пробить мерзлый слой
– Иван, ваш отряд базируется в Москве, а сколько их всего в нашем городе?
– В Москве 96 поисковых отрядов. Эти поисковые отряды входят в некоторые объединения, но какой-то четкой вертикали власти тут нет. Есть Поисковое движение России, есть Российское военно-историческое общество. И те, и другие занимаются одним и тем же, просто у РВИО есть еще и другие задачи.
– Расскажите немного о том, как прошла «Вахта памяти». Насколько я знаю, все поисковые движения принимают в ней участие.
– Наш отряд совместно с поисковым отрядом «Витязь» из Москвы и отрядом «Феникс» из Красноярска поднял уже 50 человек за эти майские праздники. В каждом городе и в каждом отряде «Вахта Памяти» проходит в разные дни: кто-то копает до 8 мая, кто-то – до 9-го. Церемонии захоронения воинов также в зависимости от региона происходят в разное время. «Вахта» у нас бывает и в августе, и осенью. Вообще, понятие вахты применяется, когда массово приезжают отряды из разных регионов, а так у нас эта деятельность вообще не заканчивается. Даже зимой мы выезжаем на раскопки в такие места, как Ржев, Полунино и другие города и деревни. И зимой, и осенью, и летом – каждые выходные кто-то из отряда выезжает на раскопки. Ездят и по одному, и совместно с другими членами отряда – по два, три, четыре человека. То есть поисковая работа ведется круглый год.
– Вы как-то распределяете виды вашей работы в зависимости от сезона? Скажем, летом высокая трава мешает просматривать землю, а весной и осенью кругом слякоть. Как вы с этим справляетесь?
– Все зависит от конкретного места. Например, пару лет назад в Наро-Фоминском районе мы зимой откапывали самолет. Грунт в последние годы промерзает не очень сильно – где-то от 5 до 20 сантиметров, а дальше земля такая же, как летом. Получается, что ты с большим трудом пробиваешь верхний слой и дальше спокойно углубляешься. Соответственно, зимой также не трудно копать блиндажи, когда нужно проделать большой объем работ, и ты его делаешь в одном месте – тебе не нужно каждый раз пробивать верхний мерзлый слой. Плюс, какие-то небольшие озера, болотца, воронки зимой исследовать проще, потому что когда вода не течет, ты можешь быстро откачать ее помпой и уже со дна, из ила, можешь доставать останки, предметы и так далее.
– Правда, что по этой причине зиму поисковики чаще всего используют для поиска летчиков, погибших во время вылетов? Я слышала, что обломки самолетов чаще всего находят как раз на болотах и озерах.
– Да, есть такое. Конкретно наш отряд не специализируется на самолетах. Мы больше занимаемся операцией «Марс» (Ржевско-Сычевская стратегическая наступательная операция), у нас в приоритете больше всего Тверская и Смоленская область. В Смоленской области – Ярцевский район, в Тверской – Зубцов, Ржев и Бельский район. Еще иногда бывают выезды куда-то на разведку, но эти места – основное поле нашей деятельности.
Фото: Алексей Скоробогатько
Заполнишь медальон смертника – тебя убьют
– Смотрите, на одну только Москву приходится, как вы сказали, 96 поисковых отрядов. И по всей стране их довольно много, они есть практически во всех крупных городах. Думаю, у обывателей может сложиться впечатление, что такими темпами скоро выкапывать станет некого. Если это миф, вы можете его развеять?
– А ведь с годами останки разрушаются, и шансов обнаружить их все меньше.
– Верно. К сожалению, чем больше лет проходит, тем меньше сохраняются останки в некоторых местах. Но в каких-то наоборот – сохраняются очень хорошо. Например, в болотистой местности, где есть синяя глина: там тела даже практически не разложились, не истлели – даже ткани сохранились. Конечно, когда откапываешь останки, они почти мгновенно сгнивают и рассыпаются буквально за считанные минуты.
– Скажите, а у многих военнослужащих вам удается установить личность? И от чего это зависит?
– Вы знаете, можно найти сто бойцов и ни одного медальона, а можно найти 20 бойцов, и среди них будет 12 медальонов, из них штук семь-восемь читаемых. Опять же, далеко не всегда медальон у бойца заполненный. Многие солдаты верили в такую примету: заполнишь медальон смертника – тебя обязательно убьют. Такие предрассудки были на фронте. И многие засыпали туда соль, клали спички, делали игольницу и использовали этот медальон под разные другие нужды. Сейчас мы подняли останки 50 человек. Вместе с ними нашли четыре ладанки и четыре медальона. Два медальона – читаемые; один уже прочитали, другой передали в лабораторию Московского городского поискового центра.
– Что происходит после того, как вы установили личность военного? Вы находите его родных или они приходят к вам?
– Конечно, мы сами ищем этих людей. Как правило, какое подразделение воевало в том или ином районе, мы уже знаем. По архивным данным из Центрального архива Министерства обороны выясняем, кто пропал без вести, из какого военкомата человек призывался. Бывает, по обрывкам фраз даже находим родственников! Это тоже тяжелая работа. Иногда годами пытаемся понять: Ленинабадская область в документах указана или Джалал-Абадская, как назывался район. Кроме того, и в советское время, и после развала СССР происходило множество переименований, люди переезжали с места на место. Поэтому порой тяжело найти родственников бойцов. Да и само отношение родственников очень неоднозначное! Некоторые едут через всю страну огромной семейной делегацией человек по 10-20, чтобы перезахоронить родственника либо прийти поклониться его могиле здесь, если его захоронили. А некоторым все равно. Ты тратишь кучу времени, а они разводят руками: «Ну и что, что нашли?». К сожалению, бывают и такие. Но подавляющее большинство людей очень благодарны.
Немцев складываем отдельно
– А останки немецких солдат и техники вы ведь тоже находите?
– Что вы делаете с останками нацистов? Тоже перезахораниваете их или связываетесь с немецкой стороной?
– Нет, мы их не перезахораниваем. Есть специальные немецкие организации, и под их патронажем действуют некоторые поисковые отряды, которые занимаются чисто немцами.
– Вы с ними как-то сотрудничаете?
– Мы только передаем останки. В местах сбора останков мы отдельно складываем военнослужащих вермахта, и потом их уже забирает немецкая сторона.
– Есть еще одна странная легенда о том, что некоторые поисковики, когда находят убитых немцев, якобы за большую цену продают их останки родне в Германию. Очередной глупый миф?
– Конечно же, это неправда! Немцы вообще всеми правдами и неправдами открещиваются от родства с нацистами! А уж о том, чтобы кого-то продать, не идет и речи.
– Кстати, а вам кто-нибудь платит зарплату за то, что вы делаете? На какие средства существует ваш отряд?
– Зарплаты никакой нет – все на личных добровольных пожертвованиях. В последнее время государство начинает вводить какие-то гранты, но до нас они пока особо не доходят. Мы всю технику, питание, амуницию – все покупаем на собственные средства. В каждом отряде есть свои сборы. У нас каждый член отряда должен сдать определенную сумму, также присутствуют целевые сборы.
Фото: Алексей Скоробогатько
Главное – не навыки, а любовь к Родине
– Потрясающе, что столько людей работают вместе на чистом энтузиазме! Скажите, кто вообще идет сегодня в поисковики? Это в основном молодежь или люди постарше – есть какая-то статистика?
– Нет, у нас такой статистики нет. Я думаю, все это зависит от моральных и деловых качеств непосредственно каждого человека. В основном это, конечно, те, кто интересуется историей, в ком развит патриотизм. К нам идут и официанты, и директора предприятий, и сотрудники силовых структур – люди абсолютно из всех слоев общества. Причем у этих людей, которые объединены одной идеей, нет разделения на какие-то касты, статусы. Внутри отряда все равны.
– А совсем молодых ребят к себе берете? Школьников, студентов?
– Школьников берем только с учителями, либо в сопровождении родителей, потому что это все-таки большая ответственность. Мы ведь едем копать, а не следить за ними. Конечно, мы им предварительно рассказываем и показываем, что трогать можно, что нельзя, обязательно знакомим с мерами безопасности. Студентов у нас очень много, особенно много ребят исторической направленности. Конечно, есть и химики, которые с удовольствием ездят в экспедиции, но подавляющее большинство людей из студенческой среды – это те, кто связан с историей и археологией.
– Скажите, есть ли какой-то набор обязательных качеств, навыков, которыми должен обладать хороший поисковик? Быть внимательным и соблюдать меры предосторожности – это ясно. А еще?
– Я думаю, навыки – это не главное. Должно быть огромное желание, чувство долга перед этими людьми и любовь к Родине. Я думаю, это основные качества, которыми должен обладать поисковик. А все остальное нарабатывается! В идеале настоящий полноценный поисковик должен отлично владеть щуплом, после этого – металлоискателем. Но в первую очередь он должен уметь работать головой, чтобы определить, где возможно залегание останков спустя продолжительное время. Ведь со временем грунт осыпается, овраги и траншеи исчезают. Это очень большая аналитическая работа и кропотливый труд.
Фото: Алексей Скоробогатько
– На вашем личном счету есть какие-то находки, которыми вы особенно гордитесь?
– Я горжусь вообще всей коллективной работой нашего отряда. Ценные предметы – это ведь всего лишь предметы. В первую очередь я горжусь тем, что мы поднимаем бойцов Красной армии, находим их родственников, перезахораниваем их – для меня это самое ценное. А что касается материальных ценностей, то мы, конечно, не растаскиваем их по пыльным полкам и не распродаем на вернисажах. У нас есть музеи, куда каждый может прийти абсолютно бесплатно. Любая группа может договориться со мной, я с удовольствием проведу экскурсию. Мы постоянно проводим открытые выставки, уроки мужества, показываем людям эти находки и привлекаем в поисковое движение.
– Что вы ответите людям, которые считают, что Великая Отечественная война – это дела давно минувших дней, и незачем тратить столько сил и средств на то, чтобы беспокоить прах давно умерших? Почему, на ваш взгляд, нужно продолжать искать, продолжать помнить?
– Тут можно вспомнить фразу, сказанную Александром Суворовым: «Война не закончена, пока не похоронен последний солдат». Я считаю, что мы этим людям обязаны тем, что мы живем в свободной стране. Многих из нас вообще могло бы не быть, если бы победил фашизм. Если бы нацисты воплотили в жизнь Генеральный план Ост, то большей части населения нашей страны не существовало бы. Поэтому эти люди должны быть с почестями перезахоронены, мы должны знать этих героев. Даже один – всего лишь один! – солдат, чье имя станет известно, стоит многих лет труда. Поэтому обязательно нужно искать и находить.
Как немцы ищут солдат Второй мировой войны
Эрвин Ковальке рассказывает немецкому телевидению о судьбе людей в раскапываемой им траншее
На территории нынешней Германии и Польши, а также ряда стран Восточной Европы, лежит в земле не менее 1,2 миллиона немецких солдат Второй мировой войны, которые числятся пропавшими без вести после боев в этих местах. Немецкий пенсионер Эрвин Ковальке (Erwin Kowalke) и его помощник Иоахим Козловски из Volksbund Deutsche Kriegsgräberfürsorge (VDK) многие годы ищут останки павших солдат, идентифицируют их и хоронят на кладбищах.
Volksbund Deutsche Kriegsgräberfürsorge (VDK) – Народное объединение по поиску, идентификации и захоронению погибших солдат в Германии было создано еще в 1919 году. Поскольку Германия была активным участником обеих мировых войн, то недостатка в работе у сотрудников организации (их всего несколько сот человек, если не считать волонтеров) нет.
Останки немецких солдат в специальных саркофагах
Работу в VDK Ковальке начал еще в 1980 году, а в настоящее время он сотрудничает с ней как самостоятельный эксперт. За три десятка лет он превратился в одного из ведущих специалистов в этой области. У самого Ковальке отец погиб во Франции в 1944 году и он считает, что война закончится лишь тогда, когда будет похоронен последний солдат. В ГДР, где он жил, все солдаты вермахта считались преступниками, и поэтому никто не интересовался поиском и идентификацией погибших военнослужащих. Раскопки вели на свой страх и риск энтузиасты – как правило, под «крышей» различных церковных организаций, которые поддерживали VDK.
Ежегодно Ковальке помогает идентифицировать сотни немецких военнослужащих
С 1990 года, после крушения коммунистического режима и поглощения ГДР, Эрвин Ковальке и его коллеги смогли начать полномасштабную работу, прежде всего, в районе между Берлином и нынешней германо-польской границей. Здесь, по их самым скромным оценкам, не похороненными лежат около 120-150 тысяч человек, павших в течение считанных дней. Только на Зееловских высотах, откуда советские войска начали непосредственный штурм Берлина, лежит в земле до 50 тысяч неидентифицированных солдат и офицеров. Около трети – это немцы, остальные – советские и польские солдаты. В среднем тут на 1 непохороненного немецкого солдата приходится по 2-3 советских.
Второе место крупных массовых захоронений неидентифицированных останков – это котел Хальбе на Одере, где советские войска в апреле 1945 года окружили потрепанные в боях на Зееловских высотах части германских 9-й армии и 4-й танковой армии.
В специальных саркофагах хоронят не только павших солдат, но и останки погибших мирных жителей
По свидетельствам очевидцев, здесь шли хоть и скоротечные, но чудовищные по накалу бои (сами немцы их сравнивают со Сталинградом), а потери в этом сражении по сути никто и не считал. Как считают немецкие исследователи, в земле здесь находится до 60-80 тысяч солдат и офицеров, из которых половина – немцы. К примеру, только в 1993 году поисковики выкопали здесь около 8 тысяч человек, затем, правда, темпы снизились, но каждый год Хальбе «дает» несколько сотен человек.
Найден еще один солдат вермахта
В службе VDK Ковальке считается одним из «рекордсменов» – за последние 20 лет он «выкопал» около 30 тысяч солдат и офицеров. Всего же ежегодно в Германии и странах Восточной Европы (прежде всего, в России, Украине, Белоруссии, Польше) при участии VDK эксгумируется и отправляется на идентификацию до 35-45 тысяч военнослужащих, погибших в годы Второй мировой войны (в 2010 году – свыше 46 тысяч, в 2009 году – свыше 42 тысяч). Для сравнения – на территории Бельгии, Франции, Нидерландов сейчас эксгумируется ежегодно лишь несколько десятков военнослужащих вермахта – остальные уже идентифицированы и захоронены на солдатских кладбищах. В Восточной Европе с 1992 года было на построенных кладбищах перезахоронено и идентифицировано 574 тысячи немецких солдат (не считая тех, чья идентификация пока не установлена).
В 1989 году в ГДР для поиска и эксгумации погибших привлекли солдат армии
Всего с момента окончания войны в 1945 году благодаря энтузиастам, а также VDK (она легально действовала в Западной Германии, в ГДР – неофициально) удалось прояснить персональную судьбу 3,2 миллионов военнослужащих вермахта, люфтваффе, кригсмарине, а также военизированных формирований Третьего рейха, которые считались пропавшими без вести или погибшими.
Немецкие поисковики и VDK начали работу в странах Восточной Европы и республиках бывшего СССР после 1991 года. В России создание немецких солдатских кладбищ было разрешено при Борисе Ельцине, несмотря на сопротивление коммунистов и туземных патриотов.
Благодаря такому титаническому труду военные потери Германии во Второй мировой войне в целом известны на хорошем доказательном уровне (если говорить о разгромленном и уничтоженном государстве). Для сравнения – в России до начала 90-х годов прошлого века вообще не существовало никакой статистики по потерям во время Второй мировой войны (общие цифры потерь с точностью в пределах миллионов, каждый раз возрастая, спускались коммунистическим начальством сверху), а деятельность поисковых отрядов была до конца 80-х годов прошлого века по сути запрещена. Подробнее ознакомиться с тем, как сейчас в РФ обстоят дела с этим, можно здесь.
К идентификации найденных останков Ковальке и его коллеги подходят с немецкой педантичностью. На каждую «находку» и перезахоронение составляется отдельный акт, в котором указываются все детали. Иногда останки немецких солдат находят в захоронениях бойцов Красной Армии.
Германская справочная служба вермахта (Deutsche Dienststelle der ehemaligen Wehrmachtsauskunftsstelle (WASt)) тщательно собирает все вещественные находки с мест раскопок – персональные жетоны, документы, наградные знаки, значки, медали, монеты и т.п. вещи. Вещи документируются, составляются акты, которые впоследствии помогают в идентификации останков тех солдат вермахта, у которых не было обнаружено жетонов. Все находки хранятся в специальном хранилище в Берлине.
Германское государство в лице министерства обороны, а также частные и корпоративные жертвователи полностью оплачивают поиски, идентификацию и захоронение павших солдат и офицеров Третьего рейха. Ежегодно Германия тратит только на эти цели (без учета содержания воинских памятников и кладбищ) до нескольких десятков миллионов евро (бюджет VDK составляет около 13-14 миллионов евро в год). Впрочем, львиная доля работ ведется волонтерами, которые не получают за это никаких денег.
Так выглядит архив WASt с картотеками на каждого военнослужащего вермахта
Наибольшие трудности у немецких служб по идентификации солдат вермахта возникают с теми, кто погиб в 1945 году. Причиной является утрата или уничтожение списков военнослужащих, поэтому данные за этот период представляют для поисковиков наибольшую ценность. В 2010 году из 92 немецких солдат и офицеров, выкопанных Ковальке в одной траншее, к примеру, идентифицировать удалось лишь 28. По остальным архивистам предстоит попотеть.
Как правило, в большинстве случаев поисковикам удается избежать путаницы с принадлежностями останков.
Большое подспорье в идентификации погибших – солдатские жетоны. Благодаря им удается установить фамилию и имя военнослужащего, а также воинскую часть, в которой служил погибший.
Самое большое опасение поисковика – это не найти всех солдат, павших в ту войну. Война закончится, когда все солдаты будут похоронены подобающим образом, говорит он. Поэтому Эрвин Ковальке старается, а ряды могил на солдатском кладбище Хальбе (создано еще в 1951 году) растут.
Аукцион и форум предметов истории
Как поступить с найденным жетоном и останками?
Прикрепленные изображения
Прикрепленные изображения
Жетоны конечно же забрать, а кости пусть догнивают
Прикрепленные изображения
почему бы нет, он тоже был человеком
там же были найдены. два штыка-разведчика.
Председатель Хабаровского клуба Военно-исторической реконструкци
там же были найдены,очки от солнца одни кожа вторые резина,сапог не было,одна пара ботинок,кстати сегодняшний любой солдат позавидовал бы хозяину,два штыка-разведчика,одна пряга,одна фляжка,6 подсумков,и еще по мелочи.место где нашли находится на ужасном косогоре,их максимум-просто в кучу кинули,даже не прикапывали,после дождей земельку подмыло и по ботинку их нашли,бот поднял а в нем кость. обручалка еще была,серебро.как можно родственикам сообщить?наши официальные общественные конторы будут очень долго думать что с этим делать,в конце концов впарят все,а останки на немецком кладбище захоронят как неизвестных.
P.s: Если подружитесь с представителем ФБ, но через какое-то время после передачи, вам могут прислать бумагу с данными на найденного вами солдата.
Моим знакомым уже прислали, очень приятно.
1. Желание передать.
2. Написать какой район. Я найду ПО отряд и свяжусь с ними, далее свяжу с вами.
В этом году, один боец РККА так же передан, будет достойно похоронен весной 2011 года.
ЗЫ: Чеченцев никто копать и хоронить не желает?
там же были найдены,очки от солнца одни кожа вторые резина,сапог не было,одна пара ботинок,кстати сегодняшний любой солдат позавидовал бы хозяину,два штыка-разведчика,одна пряга,одна фляжка,6 подсумков,и еще по мелочи.место где нашли находится на ужасном косогоре,их максимум-просто в кучу кинули,даже не прикапывали,после дождей земельку подмыло и по ботинку их нашли,бот поднял а в нем кость. обручалка еще была,серебро.как можно родственикам сообщить?наши официальные общественные конторы будут очень долго думать что с этим делать,в конце концов впарят все,а останки на немецком кладбище захоронят как неизвестных.
там же были найдены,очки от солнца одни кожа вторые резина,сапог не было,одна пара ботинок,кстати сегодняшний любой солдат позавидовал бы хозяину,два штыка-разведчика,одна пряга,одна фляжка,6 подсумков,и еще по мелочи.место где нашли находится на ужасном косогоре,их максимум-просто в кучу кинули,даже не прикапывали,после дождей земельку подмыло и по ботинку их нашли,бот поднял а в нем кость. обручалка еще была,серебро.как можно родственикам сообщить?наши официальные общественные конторы будут очень долго думать что с этим делать,в конце концов впарят все,а останки на немецком кладбище захоронят как неизвестных.
Я за каждый метр земли что они у нас под свои заханения испльзуют такой счёт выкатил,что они подавились бы.
Этих солдат сюда никто не звал.
А вобше пусть копают и в свой фатерлянд везут.
Но здесь им что живым что мёртвым делать нечего.(я про них всех).
А что война кончилась,это вы 20 милионам скажите.И детям имх скажите и внукам.Которых НИКОГДА НЕ БУДЕТ.
Я за каждый метр земли что они у нас под свои заханения испльзуют такой счёт выкатил,что они подавились бы.
Этих солдат сюда никто не звал.
А вобше пусть копают и в свой фатерлянд везут.
Но здесь им что живым что мёртвым делать нечего.(я про них всех).
А что война кончилась,это вы 20 милионам скажите.И детям имх скажите и внукам.Которых НИКОГДА НЕ БУДЕТ.
Эмм. Бытует мнение, что мы бы сами напали, если бы нас не опередили. В последнее время слышу всё чаще. Хотя раньше я эту версию считал самой бредовой.
И я еще примеры знаю. Тоже не немцы были. 🙂
И я еще примеры знаю. Тоже не немцы были. 🙂
[/quote]
Я не сколько не отстаиваю фашистов,их сюда не кто не звал как уже сказано,но как человек уважающий военную историю,всегда восхищался вермахтом,и перезахоронить солдата(необязательно официально)просто там,где его настиг конец,считаю святое дело.
Хлопцы, а стоит ли ругаться?
Может и зароет, а может и отдаст. Пусть сам и решает.
А то получается это белое, а это черное.
Война то уже давно кончилась и каждого есть свое мнение в этом вопросе.