что делают лаборанты в больнице
Врач клинической лабораторной диагностики
Врач-лаборант производит лабораторный анализ биологических жидкостей и продуктов жизнедеятельности человека. Кстати, в 2021 году центр профориентации ПрофГид разработал точный тест на профориентацию. Он сам расскажет вам, какие профессии вам подходят, даст заключение о вашем типе личности и интеллекте.
Краткое описание
В современной медицине без точных лабораторных анализов невозможна достоверная и окончательная постановка диагноза, от которой зависит правильность назначаемого лечения.
В зависимости от места работы профессия врача-лаборанта различается по видам:
Специфика профессии
Врач КЛД занимается не только лабораторными анализами и оформлением их результатов, но и принимает участие в лечебной и научной деятельности отделения клиники или больницы. Анализ и систематизация полученных данных также входит в обязанности врача-лаборанта.
Работа врача клинической лабораторной диагностики дополнительно заключается также в апробации и внедрении новых методик и реактивов лабораторной диагностики.
В подчинении у врача КЛД, как правило, находится младший медицинский персонал: лаборанты, санитарки. Обучать их работе с приборами и реактивами, соблюдая технику безопасности на рабочем месте, является составной частью работы врача-лаборанта.
Плюсы и минусы профессии
Плюсы
Работа врача КЛД спокойная, без риска. Как правило, рабочая смена длится неполный рабочий день. Работу по специальности найти не сложно. Вакансии врача клинической лобораторной диагностики предлагаются довольно часто.
Минусы
Есть неприятные моменты при работе с анализами веществ от органов выделения человека (мочи и кала). Работа в лаборатории с радиоактивными источниками (рентген, флюорография) считается рискованной при недостаточно тщательном соблюдении правил техники безопасности с радиоактивными веществами. Также есть риск заразиться туберкулезом, гепатитом, СПИДом. Один общий минус для всех типов работы — невысокая зарплата.
Профессия: врач-лаборант
Поделиться:
Обычно выражение «сдать анализы» у здорового обывателя ассоциируется с ранним подъемом, скляночками в туалете и очередью в поликлинике. Но задумывались ли вы когда-нибудь о закулисной стороне диагностических процедур?
О «человеческом факторе» и анализах, выполняемых вручную
Несмотря на появление новых современных анализаторов, куда достаточно загрузить образец и ждать, пока аппарат выдаст заключение, консерватизма в нашем деле хватает. По старым методикам работает большинство лабораторий, удаленных от краевых и областных центров, — потому что финансирование таких лабораторий идет по остаточному принципу, а рутинные методики дешевы. Зачастую там работают еще на советских запасах реактивов.
Об этом и многом другом сегодня вам расскажет врач-лаборант, научный сотрудник лаборатории фотобиологии Института биофизики СО РАН (Красноярск) Людмила Буракова.
А где-то иной раз и куплены анализаторы, но кончились расходники или сломалось что-то, а денег больше не выделяется. Вот и стоят приборы, морально устаревая. Также надо учесть, что фирмам-производителям, большинство из которых зарубежные, выгодно часто обновлять линейку приборов, а наша неповоротливая система обычно за этим не поспевает.
Читайте также:
Я выбираю профессию врача
Читайте также: В крупных же городах тенденция такова: там создаются коммерческие центры с большим парком приборов с высокой производительностью. У них есть сеть контор по приему биоматериала в районах. И больнице в каком-нибудь районном центре, в принципе, выгоднее отправлять на анализы оптовые партии материала туда, чем содержать собственную лабораторию. Но это, как правило, требует времени. А без ургентной лаборатории (той, которая готова выдать результат за несколько часов или даже минут) ни одна палата интенсивной терапии функционировать не сможет. Поэтому при районных больницах кое-какие свои лаборатории все же содержат, но зачастую в них используют опять же «ручные» методы.
Об анализах без уколов и неприятных ощущений
Над неинвазивными методами диагностики постоянно работают. Уже есть альтернативные варианты определения некоторых метаболитов в слюне, слезной жидкости, поте. Но кровь все же пока самый информативный источник.
Тест-полоски уже используются очень часто, а еще внедряется более продвинутый вариант — микрочипы, с помощью которых можно одновременно определять до сотни показателей: и гормоны, и мутации в ДНК, и устойчивость к антибиотикам. Речь идет об очень маленьких приборах, способных анализировать состав биологической жидкости вне лаборатории — например, у постели больного, в домашних условиях. Объем образца крови, который они требуют, — не более 100 мкл.
О перспективах лабораторной диагностики и ее роли в медицине
Сейчас довольно мощный скачок наблюдается в генетической диагностике. Методы молекулярной биологии совершенствуются, нарабатывается статистика о корреляции вариантов генов с теми или иными заболеваниями. Поэтому перспективы генетической паспортизации населения — дело недалекого будущего. Ну и тенденция к персонификации медицины опять же просматривается вполне внятно.
Думаю, что по сравнению с диагностикой, скажем, даже 20-летней давности мы стали анализировать в тысячу раз больше показателей. Когда я начинала свою трудовую деятельность в начале 90-х, мы только внедряли диагностику состояния фетоплацентарной системы беременных с целью раннего выявления возможных патологий плода, а сейчас это обязательная процедура для всех будущих матерей.
Бóльшую часть серьезных патологий сегодня можно выявить в пренатальном периоде и принять меры. Так что детей с синдромом Дауна или с патологией нервной трубки при своевременной сдаче анализов сейчас рожают только те, кто сам этого захотел.
Об анализах «на паразитов»
Не удивляйтесь, если врач рекомендует сдать анализ на лямблиоз в определенную фазу Луны — это не лишено смысла, поскольку многие простейшие придерживаются лунного цикла в своем размножении. Максимальный выход взрослых особей бывает на полнолуние, тогда и советуют принимать курс метронидазола. Для других паразитов типа червей такие циклы не показаны. Например, описторхов можно обнаружить в любой день месяца либо по наличию яиц в кале, либо по кавернам в печени на УЗИ или МРТ.
Обычно кал сдают несколько раз в течение двух недель, поскольку в одной порции яиц гельминтов может и не быть. Вообще, поиск их в кале — совсем не тривиальная задача, поскольку у описторхов яйца очень мелкие и прозрачные, их можно при недостаточном опыте спутать с какими-нибудь пищевыми включениями.
Иногда пациенты, желая обойтись без анализов кала или дуоденального зондирования, предпочитают сдать кровь на иммуноферментный анализ (ИФА). Но нужно понимать, что это косвенный метод: он определяет лишь наличие в крови антител к антигенам гельминтов. Поскольку антитела в организме могут циркулировать довольно долго, а многие из них имеют перекрестную реакцию, то сомнительные результаты нередки.
Наличие антител при однократном анализе может косвенно свидетельствовать о том, что организм уже сталкивался когда-то с тем или иным антигеном. Наличие же этого антигена в организме в данный период времени остается под вопросом. Более информативна в этом плане ПЦР-диагностика, но там высок риск погрешностей при взятии пробы, поэтому можно получить ложноположительный результат.
О диагностике по Фоллю и других сомнительных методах выявления болезней
Сейчас много контор, спекулирующих на диагностике неинвазивными методами и т. п. Они же, как правило, торгуют БАДами, которые предлагают для избавления от паразитов, которых обнаруживают у всех, и т. д. Заманчиво, но чаще это не имеет ничего общего с реальной диагностикой. Хотя некоторые методы, типа диагностики, основанной на электропроводимости тканей по Фоллю, не совсем развод, поскольку имеют под собой некоторый пласт исследований.
Рейнхольд Фолль был доктором в фашистском концлагере Освенцим и, проводя там опыты над узниками (заражая их различными болезнями), разработал метод электроакупунктуры. В связи с тем, что подопытных было много, он собрал большую статистику. Тем не менее этот метод не дает устойчивых результатов.
Об авитаминозе и непереносимости продуктов
Основную дозу витаминов человек получает большей частью с пищей, поэтому если и анализировать их концентрацию в крови, то разве что В12 при подозрении на анемию. Все остальное — только если очень хочется потратить лишние деньги.
В последнее время стали популярны всякие «анализы на непереносимость продуктов» (прайм-тест и ему подобные), на основании которых шарлатаны-диетологи предлагают исключить из пищи тот или иной ингредиент. Безусловно, иногда непереносимость имеет место (например, молока при сниженной функции лактазы в кишечнике), также бывает аллергия на какие-то белки (рыбы, сои и т. п.). Однако взрослый человек, как правило, уже и сам прекрасно осведомлен о тех продуктах, которые доставляют ему дискомфорт.
«Я, пробирки и четыре стены». Каково работать в ковидной лаборатории
Ковидным больным помогают больше 600 тысяч медицинских работников. Им выплачено 188 миллиардов рублей надбавок. Работники красных зон имеют право на страховку в случае заражения, льготный автокредит и досрочный выход на пенсию.
«Деньги привлекают. Но это не самое главное, — считает жительница Саратова Мария, работающая лаборантом в ковидной лаборатории.— В медколледже нам говорили: вы — самое важное звено между пациентом и врачом, от вашей работы зависит последующее лечение и здоровье человека. В пандемию мы поняли, что это действительно так».
Неприлично много «позитива»
«Когда говорю человеку: «Я работаю с ковидом», — собеседник медленно натягивает маску. Сначала было смешно, теперь напрягает, — признается Маша. — В лаборатории меньше риска заразиться, чем в автобусе или в магазине».
Лаборатория, где работает Маша, проводит по 500—600 анализов в сутки. Сюда поступают пробы, взятые у пациентов поликлиник, у тех, кто готовится к госпитализации, у медиков, контактировавших с зараженными.
«Я бы не сказала, что положительных результатов стало меньше. 20—30 случаев в день, как и раньше. В материале, который привозят из поликлиник, просто неприлично много «позитива» — больше половины образцов», — говорит девушка.
Опрос, проведенный Высшей школой организации и управления здравоохранением, выяснил, что треть респондентов не надеется вернуться к доковидному образу жизни в ближайшие два-три года, а 25 процентов опасаются, что этого не произойдет никогда. Мария не считает, что пандемия изменила вселенную.
«Мы не сжигали трупы на улицах. Да, мы сидели дома, мы носим маски, обрабатываем руки. Но глобальной катастрофы не произошло», — пожимает плечами собеседница. «Я волновалась за родителей. Бабушку мы всей семьей уговорили уволиться. За себя я не боюсь. Видимо, это специфика медицинского образования: даже если случится чума или холера, ты всё равно пойдешь работать, потому что тебя этому учили».
Четыре года в халате и пижаме
Заканчивая девятый класс, Маша выбирала такую профессию, с которой легко найти работу: «Люди всегда будут болеть, значит, всегда будут нужны медики». Учиться в медколледже оказалось труднее, чем она думала. «Первые два года были сущим адом. Школьная программа, химия, биология, да еще и первые медицинские дисциплины! Я зубрила ночами. На втором курсе выяснилось, что пара в медицинском колледже длится не полтора часа, а три!»
В медицинском учатся, в основном, приезжие из сельских районов области, из Дагестана и Чечни. В Машиной группе было 20 девушек и пять юношей. «Мальчики не скрывали, что колледж за них выбрали родители. Доучились двое. Они умели выкручиваться на экзаменах за счет подвешенного языка и подхалимства. Иногда мне приходилось просить за них преподавателей: мол, мальчики не подготовились, потому что работают на стройке, ведь у колледжа нет общежития, а за съемную квартиру надо платить. Я не опасалась, что помогаю попасть в медицину недоучкам. К третьему курсу пацаны убедились, что после выпуска никогда не наденут белый халат».
Медицинскую одежду студенты покупают сами. На лекции нужно приходить в халате (в среднем, он стоит 1,5-2 тысячи рублей) и шапочке (100-200 рублей). Для больничной практики обязательна пижама (2,5-3 тысячи рублей).
Тем, кто сдает сессию без троек, положена стипендия — 600 рублей. Малоимущим добавляют еще 1200 рублей материальной помощи.
С третьего курса Маша начала подрабатывать в колл-центре сетевой компании по продаже одежды. «Вставала в 6.00. До 16.00 училась. К 17.00 ехала на работу и сидела на телефоне до полуночи. Засыпала везде. На переменах преподаватели будили меня перед началом пары. Зато я получала 25-30 тысяч и не просила у родителей ни на проезд, ни на одежду».
Выпускные экзамены в 2020 году сдавали дистанционно. «Я ставила телефон чуть ниже камеры — было не заметно, что я смотрю не прямо в объектив, — делится лайфхаками собеседница. — На защите диплома пригодилась шапочка. Я заранее начитала автореферат на диктофон и спрятала под шапочкой беспроводной наушник».
Гораздо труднее оказалось пройти аккредитацию (с 2020 года эта процедура обязательна для всех медиков со средним и высшим образованием). «Я готовилась к тестированию полтора месяца круглыми сутками. Сижу с друзьями — решаю тесты, говорю с родителями — решаю тесты, ложусь спать и просыпаюсь — не расстаюсь с тестами. Как и в школьном ЕГЭ, встречаются темы, которые не проходили во время учебы. Нужно разобраться в них самостоятельно. Я выучила ответы на 1300 вопросов. Экзамен проходит в специальном аккредитационном центре. Перед тобой — компьютер, сверху — четыре камеры, и восемь членов комиссии за спиной. Не то, что списать, пошевелиться страшно, потому что при малейшем движении они делают шаг вперед. Проходить аккредитацию нужно каждые пять лет».
Большинство Машиных однокурсников пошли работать по специальности. Девушка осталась в больнице, в которой проходила практику. «По сравнению с другими больницами, у нас рай — есть оборудование и реактивы».
Слушая свое дыхание
«Когда первый раз натягивала скафандр, руки тряслись, — признается Мария. Для работы в боксе надевают две пары бахил, две пары перчаток (их еще полагается обматывать скотчем), костюм с капюшоном, очки, респиратор, экран. На переодевание уходит не меньше десяти минут. «Как только оденешься, обязательно что-нибудь в глаз попадет или нос начнет чесаться, а лицо—то не потрогаешь»,— смеется девушка.
Ламинарный бокс, в котором исследуют образцы, — это металлический шкаф с защитным стеклом и щелью для рук. Комната, в которой он стоит, тесная — два на два метра. Здесь невыносимо жарко, хотя отопление отключено, и абсолютно тихо. «Только ты, бокс и четыре стены. Так нужно сидеть два, три, четыре часа. Слышишь только свое дыхание. Коллега рассказывала, что ей через пятнадцать минут работы в боксе захотелось плакать. У кого-то, наоборот, случается истерический смех. Меня выручает музыка. Телефон с собой проносить нельзя, поэтому я пою сама», — рассказывает Маша.
Самым грязным считается первый этап исследования: нужно дозатором перенести материал из одной пробирки в другую, где содержится реактив, и поставить на 15 минут в термостат.
Маша выполняет второй, более сложный этап анализа. «Я занимаюсь выделением нуклеиновых кислот — при помощи центрифуги размножаю РНК вируса. Это большая ответственность: нужно держать в голове, что куда капнул, сколько оно стоит и долго ли крутилось. Затем я отдаю образцы врачам. Они «раскапывают» материал из пробирок в планшетки с лунками и ставят в анализатор».
На работу в боксе уходит четыре-пять часов. Еще столько же — на разбор материала, возню с бумажками и подготовку реактивов. «Ну и чай попить успеваем. У нас есть комната отдыха с холодильником. Заедаем стресс».
«Когда-то мама говорила: как хорошо быть лаборантом, уже в 15.00 будешь уходить домой», — смеется Маша. «Одна ставка — это семь часов. На деле мы работаем с 8.00 до последнего клиента. Уходим домой не раньше 18.00, а то и в 20.00. Это изматывает: я не могу построить личных планов, почти не вижу родителей. Я как будто в самоизоляции, только на работе».
Выходной у лаборантки раз в неделю. В ближайшую субботу Маша мечтает вырваться с родителями в музей на выставку Марка Шагала.
«Мы— самое важное звено»
«Мы понимаем, за что работаем. В месяц со всеми надбавками я получаю около 60 тысяч рублей», — говорит Маша. Она пыталась разобраться, как рассчитываются ковидные выплаты: «Учитывается отработанное время, количество положительных результатов. Я не смогла понять и больше не лезу, а то вдруг расстроюсь».
«Этих денег вполне достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать», — отмечает собеседница. Молодые медики помнят, что скоро доходы вернутся к обычным цифрам: оклад 8 тысяч рублей плюс стимулирующие. Мария, как и ее коллеги, стараются откладывать ковидные надбавки: «Моя однокурсница копит на операцию. Я планирую делать ремонт. Можно подумать об автошколе, о машине в кредит или об отпуске».
«Мы работаем не только из-за денег. Мы, наверное, какие-то больные: во что бы то ни стало стараемся докопаться до результата, узнать — есть вирус или нет. Бывает, вечером уже иду на остановку, вдруг звонят из лаборатории: что-то пошло не так. Я же не могу сказать: мой рабочий день закончен, отдадим результаты как есть, ну пусть будут отрицательными. Нет, я разворачиваюсь и бегу обратно на работу. Могут и среди ночи позвонить: у нас реактивы закончились, выручай. Я беру такси, еду в другую больницу за реактивами, потом — в лабораторию «раскапывать». И не только я. Едут все, кто может. А те, кто не могут, висят на телефонах, спать не ложатся».
В пандемию молодые медики поняли, как важно ощущать значимость своей работы. «Преподаватели в колледже говорили нам: вы — самое важное звено между пациентом и врачом, от вашей работы зависит, какое лечение будет назначено, — вспоминает Маша. — Теперь мы убедились, что это действительно так».
Почему Дональд — не Володя
Портал SuperJob.ru выяснил, что профессия медика считается сегодня самой благородной, — такой ответ дали 29 процентов опрошенных. Люди в белых халатах набрали в три раза больше голосов, чем учителя, опередили спасателей (в семь раз) и военных (в 14 раз).
Мария признается, что проявлений общественного почета не замечала: «Скорее, медикам завидуют из-за выплат и ругают — за то, что долго едет «Скорая», что нет места в больнице, что долго делается анализ. Бывает обидно читать комментарии в интернете. Люди просто не знают, насколько не хватает «Скорых» и коек. Не догадываются, что мы сидим в боксе по четыре часа».
После пандемии государство обещает увеличить количество врачей, добавляя бюджетные места региональным медицинским вузам. Получать высшее медобразование Мария не планирует. «На первом курсе колледжа многие говорили — о, я хочу дальше учиться, я буду онкологом! А на четвертом — я буду продавцом в макдональдсе, и ничего мне не надо, — смеется собеседница. — Надо действительно гореть, чтобы потратить кучу времени и денег на университет, на платную ординатуру, потом еще десять лет набирать опыт и категорию, чтобы лет в сорок получать оклад 11 тысяч».
Как известно, работа отечественных бюджетников подразумевает некоторые дополнительные обязанности. Маша говорит, что ни на уборку снега в мешках, ни на всевозможные парады снеговиков ее не призывали (в этом году даже саратовским чиновникам было не до парадов). Благодаря карантинным ограничениям, трудящиеся бюджетной сферы оказались свободны от обязанности ходить на патриотические митинги.
На непатриотические акции девушка тоже не ходит, потому что не интересуется политикой. Но всё—таки одна история, связанная с персонажами актуальной информационной повестки, ей запомнилась.
«Мы даем прозвища лабораторным аппаратам. Ну не скажешь же коллеге: иди на моноферментный анализатор. Мы переиначиваем название марки оборудования и получается красивое имя — например, Алиса или Леопольд. Есть у нас один очень дорогой аппарат, который прозвали Дональд. Я думала: это потому, что он дорогущий, в честь Дональда Дака, племянника Скруджа МакДака. Когда Байден выиграл выборы, наш Дональд сломался. Заведующая сокрушалась: зачем вы его назвали Дональдом, был бы Володей — еще сто лет бы проработал».
Лаборант — профессия первостепенной важности, жаль, что зарплата не соответствует объему работы. Вся правда от жительницы Свердловска
Медицинские работники востребованы всегда и везде. Ведь медицина — очень важная отрасль деятельности человека, от нее зависят жизни всего человечества. Все медицинские образовательные учреждения всегда переполнены студентами, желающими в будущем стать врачами, фельдшерами, медсестрами, лаборантами и т.д. Но почему же тогда больницы постоянно ощущают нехватку кадров? Ответ лежит на поверхности — очень низкая оплата труда. Молодые специалисты не готовы трудиться за мизерную зарплату, многие начинают работать не по специальности, а самые продвинутые уезжают за границу. Нам остается надеяться только на уже опытных специалистов, для которых важность их профессии стоит на первом месте.
Сегодня у нас в гостях Наталья из Свердловска, она работает в городской больнице лаборантом. Наталья решила поделиться с редакцией журнала Reconomica и нашими читателями всеми тонкостями данной профессии.
Обязанности лаборанта поликлиники
Зовут меня Наталья, живу в городе Свердловск, мне 43 года. Хотелось бы рассказать о профессии лаборанта. Работаю я в городской больнице, мой трудовой стаж в этой области 4 года. Работа очень интересная, позволяющая узнать практически все о состоянии здоровья человека.
В мои функции входит:
Лаборант — профессия очень интересная, позволяющая узнать практически все о состоянии здоровья человека.
Распорядок дня
Условия труда
Помещение лаборатории состоит из 13 комнат:
Все помещения оборудованы необходимой медтехникой и мебелью. В лаборатории работают 4 врача-лаборанта, 9 лаборантов (это почти половина из требуемых работников), 5 санитарок.
Как стать лаборантом
Моя профессия требует наличия среднего специального медицинского образования, медицинских навыков, знаний и умений. Получить такие знания и умения можно, поступив в медицинское училище на специальность лабораторное дело, лечебное дело или сестринское дело с последующими курсами специализации, чтобы была возможность трудоустройства в лаборатории больниц.
Необходимые знания и навыки для работы
Происходит трудоустройство через отдел кадров больницы при наличии свободных вакансий.
Необходимы знания по анатомии и физиологии человека: о составе крови, мочи, кала, мокроты и других составляющих.
Нужно отдавать себе отчет в том, что придется работать с потенциально опасным материалом, поэтому необходимы знания о том, как предохранить себя и других людей от заражения, как обеззаразить лабораторный инструментарий и весь материал.
Лаборант должен уметь пользоваться медицинскими приборами.
Просто необходимо не бояться крови, побороть страх перед проколом пальца, грудными детьми (так как с малышами мы тоже работаем), уметь преодолевать отвращение к моче, калу и другому материалу (хоть контакт материала с кожей исключен, мы работаем в перчатках).
Социальные гарантии и схема оплаты труда
Так как я работаю в государственном учреждении, имею полный социальный пакет: 2 раза в месяц зарплата (аванс и остаток), очередной отпуск 28 календарных дней плюс 3 дополнительных дня, оплата временной нетрудоспособности, проводятся отчисления в пенсионный фонд.
Схема оплаты: должностной оклад, выслуга, доплата за работу с зараженным материалом, премия. Но сейчас сняли совсем или у кого-то уменьшили доплату за зараженный материал. Убрали ежемесячную премию, в связи с недостаточностью бюджета. Осталась премия в конце года, и то далеко не в размере оклада.
Подоходный налог составляет 18- 20% от заработной платы. Мой оклад на данный момент составляет 4 800 рублей, был еще меньше. Есть возможность оформить льготную пенсию по выслуге лет.
Трудовой процесс
У каждого лаборанта существует свой участок работы. Кто-то принимает поликлинических больных (а это от 40 до 60 человек в день), несколько человек осуществляют прием анализов в стационарах (приблизительно от 100 до 200 человек в день), потом занимаемся обработкой анализов крови, мочи, кала, мокроты и других, их описанием, покраской, микроскопией, регистрацией. Объемы анализов большие.
Лаборант должен победить страхи и научиться работать даже с самыми маленькими пациентами.
Случаи из рабочей практики
Интересные случаи в моей работе происходят каждый день, и связаны они в основном с тем, что забор крови из пальца достаточно болезненная процедура. Поэтому почти все люди испытывают страх перед этим анализом. Пока сидят в очереди и дрожат от страха, за это время у многих проходит зубная, головная и другие боли. Потом заходят в кабинет и рассказывают об этом. Многие просто подпрыгивают на месте во время прокола пальца, а потом говорят, что ожидали сильную боль, а оказалось почти не больно. И практически все говорят, что им лучше сдать кровь из вены. А в кабинете забора венозной крови говорят наоборот — мы узнавали.
Интересно также, когда в биоматериале находишь возбудителя заболевания. Может, это не многим понятно, но мы радуемся таким моментам, так как это позволяет врачу сделать правильные назначения, а не лечить человека методом «подбора» лекарств. И вообще очень интересно проводить микроскопию, так как многие возбудители болезней выглядят очень красиво, хоть и проносят жуткий вред.
Интересно следить за анализами тяжелобольных и видеть положительную динамику, радостно, что человеку удалось побороть болезнь, значит — будет жить.
Очень интересно проводить микроскопию, так как многие возбудители болезней выглядят очень красиво, хоть и проносят жуткий вред.
Бывают те, кто, пытаясь проконтролировать, действительно ли мы смотрим анализы, приносят вместо мочи какие-либо напитки. И очень огорчаются, когда мы пишем, что элементы мочи не найдены. Считают, что мы должны определить, что это за напиток и из чего состоит. Лаборатория же…
Плюсы и минусы работы лаборанта
Для меня плюсы:
Мы выполняем очень важную и нужную работу, но наши зарплаты очень низкие.
Минусы для меня:
Послесловие
Работаю я по профессии уже 4 года. Положительное состоит в том, что эта работа дает мне стабильный доход, возможность обратиться за медицинской помощью в нужный момент, дает хороший коллектив, где можно найти помощь и в работе, и в личной жизни, и пошутить, и повеселиться, иногда погрустить.
Данная работа подходит людям, которые любят медицину, любят проводить биологические исследования, хотят и способны помогать людям.
Многие благодарны нам за нашу работу. Жаль только, что имея такую полезную и интересную работу, нужно искать дополнительный заработок, чтобы обеспечить семью. Но хорошо, что это тоже возможно.