что делать если человек хочет порезать вены

Хороший вопрос«Остро почувствовала, что надо себя наказать»: Женщины о том, как режут и бьют своё тело

Четыре истории о селфхарме и комментарий психотерапевтки

По статистике, собранной из сорока стран, хотя бы раз в жизни селфхармом занимались около семнадцати процентов всех людей — то есть примерно каждый пятый человек. Авторы исследований отмечают, что эта статистика приблизительная: сбор точной информации о самоповреждении затруднён из-за стыда и стигмы. Сам по себе селфхарм нельзя назвать ментальным расстройством, однако его появление может свидетельствовать о наличии психических трудностей и заболеваний, среди которых пограничное расстройство личности, депрессия, расстройство пищевого поведения.

Часто самоповреждение начинается в очень юном возрасте: средняя цифра — тринадцать лет. Вероятность селфхарма повышается, если человек переживает непростые отношения с окружающими — например, если он или она живёт в социальной изоляции, становится пострадавшим от буллинга или относится к угнетённым группам (например, ЛГБТК). При этом женщины чаще наносят себе повреждения: согласно имеющейся информации, им принадлежит примерно шестьдесят пять процентов всех фиксируемых случаев. Наконец, число обращений, связанных с самоповреждением, последнее время только растёт.

Мы поговорили с женщинами, которые столкнулись с опытом селфхарма, и психотерапевтом о причинах и методах самопомощи. Важное замечание: если вы сейчас переживаете непростой период и чувствуете тягу к самоповреждению (или уже имеете такой опыт), заниматься самодиагностикой — плохая идея: за квалифицированной помощью лучше всего обратиться к специалистам — психиатрам и психотерапевтам.

В какой-то момент аутоагрессия стала для меня единственной очевидной и лёгкой возможностью снимать стресс. Кто-то крутит спиннер, кто-то мнёт слайм, кто-то тыкает в поп-ит, а мой антистресс — это моё тело. До недавнего времени я практиковала невидимый селфхарм: опасное поведение, сознательное употребление большего количества алкоголя, чем нужно, прогулки в одиночестве в тёмное время, очень горячая вода в ванне, щипки, пощёчины, отказ от обезболивающих при сильной боли. Даже пирсинг и татуировки в некотором роде. Моим главным страхом было то, что кто-то увидит повреждения и начнёт задавать лишние вопросы. Внимание — последнее, что было мне необходимо, потому что оно вызывает стыд, а стыд вызывает ещё больше желания вредить себе.

В середине 2020 года из-за ряда крайне неприятных событий в жизни у меня произошёл мощный нервный срыв. Я сильно напилась и изрезала себе руки и ноги. Это вызывало шок и удивление у многих моих друзей: они не подозревали, что я могу как-то навредить себе. Я долго объясняла, что не хотела покончить с собой и стерилизовала все инструменты для каттинга, а также обработала порезы. Тем не менее моя близкая подруга, которая уже какое-то время видела, что со мной происходит что-то не то, вынудила меня обратиться к психиатру. Спустя несколько сеансов мне диагностировали пограничное расстройство личности, комплексное детское ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство. — Прим. ред.) и смешанное тревожно-депрессивное расстройство.

Самоповреждающее поведение людей с пограничным расстройством личности — частое явление. Триггером для обострения психических состояний может являться страх оставленности, изоляции, потери единства со своим телом. Из-за нарушений в ментализации во время селфхарма психические состояния неотличимы от физических и складывается ощущение, что эмоциональную боль можно буквально устранить физически, а навредив себе, можно вернуть контроль над собственным телом и разумом.

Несмотря на еженедельную психотерапию и контроль психиатра, подбор препаратов для снижения симптомов ПРЛ (пограничного расстройства личности. — Прим. ред.) оказался для меня достаточно болезненным. Четыре вида терапии, основанной на антидепрессантах и нейролептиках, вызывали в организме отторжение и сильные побочки, вплоть до потери сознания и нервных срывов. Я стала гораздо агрессивнее общаться с людьми и постоянно чувствовала себя уставшей. Обострились паранойя и страх одиночества, участились приступы каттинга, вернулись панические атаки, дисморфофобия, деперсонализация и дереализация. В данный момент мы с врачом пробуем перевести меня на транквилизаторы, и, кажется, всё идёт хорошо. Предполагаемый прогресс от лечения будет заметен через два-три года, через шесть-семь лет, говорят, стану близка к нейротипичному поведению

Благодаря помощи психотерапевтки и тех оставшихся, выдерживающих мои психозы, друзей, я поняла, что срыв — это не поражение, а процесс лечения. Пока сдаваться рано. Но все ножи из дома на всякий случай выкинула. Ну а шрамы закрываю новыми татуировками, которые никогда не бывают лишними.

Первое время я не пыталась бороться с селфхармом, потому что он помогал мне держаться и жить дальше. Это звучит странно, но да, я правда чувствовала себя намного лучше, что я что-то контролирую. Что всё идёт правильно, а не непредсказуемо и хаотично, как раньше.

Меня триггерили даже самые мелкие вещи — даже те, где не было ни капли моей вины. Если я что-то делала не так, кому-то не понравилась, что-то не то сказала или просто чувствовала себя не очень счастливой — всё это воспринималось, как личный провал, который нужно было исправить. Исправляла я его, нанося себе порезы. Позже я всё-таки начала ходить на психотерапию, которая помогла избежать рецидивов. Сейчас примерно два года я не наношу себе повреждений.

Всё это время я жила с мамой. Я практически ничего ей не рассказывала, но, когда она видела следы порезов, они становились поводом для скандала. Она говорила, что у меня просто нет настоящих проблем, а тем, как я к себе отношусь, я как будто призываю или притягиваю к себе настоящие проблемы. При этом у меня была одна подруга, которая очень сильно романтизировала селфхарм. Мол, я такой особенный человек, что я так необычно и остро всё чувствую.

В детстве я читала журнал Bravo, и там был текст про вред селфхарма. Из него я узнала, что можно себя резать, что кому-то это якобы помогает. Когда мне было хреново, то я вспоминала об этом. Попробовала — и мне тогда реально показалось, что помогло. Мне кажется, что мой период селфхарма связан с тем временем, когда я очень сильно не любила себя и со всех сторон чувствовала только агрессию и видела подтверждения, что я никчёмный человек. Тут как с абьюзом: сначала я себя ругала словами, а потом перешла к физическим действиям.

Я начала резать руки, когда училась в десятом классе. Очень хорошо помню первый раз: тогда я написала первый пробный ЕГЭ по русскому языку на какой-то относительно низкий балл — низким у нас в школе считалось всё, что меньше восьмидесяти. Я остро почувствовала, что мне надо себя за это наказать, потому что меня тянули на медаль, на меня мощно давили по поводу учёбы и поступления. Тогда я себе расцарапала руку циркулем — не то чтобы сильно и больно, но в процессе я отвлеклась от мучивших меня результатов экзамена.

Как-то постепенно это стало обычным «наказанием», когда случалось что-то плохое. Например, когда меня выгнали с олимпиады за списывание, я думала, что я никуда не поступлю, что я сломала себе жизнь. В основном селфхарм был связан с учёбой, но иногда его вызывали и отношения с семьёй. Меня всё детство абьюзила бабушка, и иногда селфхарм был способом перевести психологическую боль в физическую, чтобы стало понятно, из-за чего мне больно. Я резала руки — не до мяса, просто царапала. Пару раз меня спрашивала мама, что с ними, но я отвечала, что это кот. Я не делала больше одной царапины за раз, чтобы не было лишних вопросов. Потом у меня были абьюзивные отношения на расстоянии, и селфхарм тоже был способом самобичевания и какого-то удовлетворения одновременно.

Перестала я это делать лет пять назад, когда свалила из абьюза и жизнь как-то нормализовалась. Единственный раз, когда я вернулась к селфхарму, случился года два назад. Я и мой парень сильно поругались, потом я сидела одна дома и чувствовала себя очень несчастной. Мне хотелось что-то сделать с собой, и я себе снова порезала руку. Больше такого не было, и я очень рада, что справилась. Шрамы остались как напоминание. Я никогда не получала никаких вопросов по поводу шрамов, кроме одного случая на приёме у психолога. На пятом занятии она спросила у меня: «А у тебя на руках шрамы от селфхарма? Ну, я бы на твоём месте надевала рукава подлиннее, а то некоторые работодатели не любят, могут быть проблемы». После этого занятия я больше к ней не возвращалась.

Настя

Первая осознанная попытка селфхарма у меня случилась в одиннадцать лет. Тогда у меня начало развиваться расстройство пищевого поведения, и в один прекрасный день я решила, что неплохо было бы себя наказать за срыв диеты. Наказать так, чтобы в следующий раз я подумала, прежде чем сорваться.

Сначала я пользовалась ножами, ножницами, отцовским лезвием. Потом я начала покупать лезвия специально. Я старалась наносить себе повреждения в тех местах, которые можно было бы закрыть, потому что понимала, что следы порезов вызовут у окружающих вопросы. Мне в этом плане относительно повезло, потому что у меня практически не оставалось шрамов. Потом я начала курить, и в один момент — когда у меня под рукой не оказалась лезвия, потому что я старалась оградить себя от селфхарма и избавилась даже от бритвы, — я начала тушить об себя сигареты. Сначала я старалась делать это в закрытых местах, но потом мне стало всё равно, так что я начала тушить их прямо об запястье. Ещё я могла бить себя по спине, голове, биться об стену. «Ты тупая, ты ничего не понимаешь, вот тебе», — думала я в такие моменты.

Селфхарм приходил в мою жизнь волнообразно — сейчас как раз такой этап, когда я стараюсь держаться и не прибегать к нему. Я бы выделила пару триггеров. Я обращалась к селфхарму, когда мне было очень плохо на ментальном уровне. Я не знаю, как описать это подробнее: как будто я тонула в болоте, всё в тумане, и я понимала, что никто меня оттуда не вытащит. Ты как будто погружаешься на дно отчаяния, ты не понимаешь, что тебе делать и куда двигаться. Селфхарм помогал сконцентрироваться и выдернуть себя из этого состояния, отвлечься на физическую боль. Когда у тебя хлещет кровь, тебе нужно её остановить. Это приводит в чувство.

Вторая причина связана с желанием наказать себя — например, если ты не можешь справиться с какой-то элементарной задачей. В этот момент появляется злость и ты начинаешь обвинять во всём саму себя. Если я хорошенько себя тресну, то голова как будто бы лучше заработает. Сейчас я понимаю, что это так не работает. Ещё, когда я тушила от себя сигареты, я могла похвастаться этим перед друзьями, мол, смотрите, как я умею! Мне даже не больно! Возможно, это было подсознательное желание привлечь к себе внимание. На тусовках я довольно часто ощущала себя некомфортно. Вроде люди вокруг тебя есть, но они как будто за стеклом — а ты привлекаешь внимание знакомым тебе способом.

У меня были успехи в борьбе с селфхармом. Как я уже сказала, я не покупала лезвия, выкидывала бритвы. Потом я почти перестала ходить на тусовки, чтобы не чувствовать себя ненужной. На какое-то время я даже перестала курить, чтобы не было соблазнов причинять себе вред. Мне помогала близкая подруга, которая знала о селфхарме не понаслышке. Когда нам было невмоготу, мы могли просто поговорить, и так мы поддерживали друг друга. Это помогало не срываться. Наконец, я старалась следить за питанием, режимом сна. Старалась искать способы выплёскивать эмоции другими путями. Ещё я заменяла селфхарм, когда просто рвала бумагу — это тоже помогало.

Последние пару лет, когда эта тема стала намного больше освещаться, я узнавала об этом больше. Но однажды я обратилась к психологу, и он мне посоветовал просто «не резаться», потому что «ты же девочка». «Просто подумай, что ты себя уродуешь», — сказал он. Больше я к нему не приходила. Сейчас я занимаюсь с другим специалистом: пока у нас была всего пара сеансов, но он вроде адекватный, плохих советов не даёт.

Первые годы селфхарма я банально не знала, как ещё могу достучаться до людей, как привлечь к себе внимание. С детства мои отношения с родителями были прохладными: они, например, могли запрещать мне громко смеяться или плакать. До сих пор у меня есть проблемы с выражением эмоций. Другой яркий эпизод: однажды я сильно поругалась с близкой подругой и меня так накрыло, что я впала в отчаяние. Я не знала, как до неё достучаться, поэтому я вырезала на себе слово «прости», сфотографировала и отправила ей. Показательное тушение сигарет — это моё незнание, как начать общаться с окружающими людьми: мне казалось, что оно как-то поможет наладить контакт. Когда тебе больно, то тебя все жалеют, с тобой носятся. И ты думаешь: «О, это рабочая схема».

Уже около года я не режу себя, но периодически я всё ещё бью. Мне сложно от этого избавиться: для порезов нужны лезвия, а чтобы ударить по голове — просто кулак. У меня в семье физические наказания были нормой, поэтому мой мозг воспринимает это как самое обычное наказание из благих намерений. Ещё теперь я курю сигареты до самого фильтра, чтобы не могла тушить их об руку — но изредка и здесь случаются срывы. Последний раз был буквально на этой неделе. В тот день я общалась со знакомым, мы выпили. Я разоткровенничалась и показала ему, как могу делать. Человек тогда, конечно, офигел — я увидела не то смущение, не то отвращение. Не уверена, что мы увидимся ещё раз.

Родители до сих пор не знают о селфхарме: я научилась прятать следы. На точки от сигарет обычно даже внимания никто не обращает, они похожи на родинки или родимые пятна. Если я делилась какими-то минимальными подробностями, мне обычно везло с реакцией окружающих, худший совет «просто не резаться» я получила как раз от психолога. Большая часть моих знакомых в разные периоды жизни поддерживали меня, они старались как-то помочь, делились контактами психотерапевтов. У многих из них тоже есть истории, связанные с селфхармом, поэтому они более-менее понимают, что это такое. Иногда приходилось врать о следах — тогда я сочиняла талантливую ложь и мне верили.

Карина Зинченко

Конечно, решать проблему селфхарма нужно с психотерапевтом. Но в моменте могут помочь методы, которые похожи на способы борьбы с паническими атаками. Здесь есть совет направить своё желание конкретных действий не на тело, а на другие объекты. Или воздействовать на тело другими способами — например, гладить себя или мягко сжимать. Это тоже механическое воздействие, но оно не травмирует.

Источник

Что делать если человек хочет порезать вены

Как остановить опасное для жизни кровотечение

Правила остановки кровотечения
при ранениях мягких тканей головы

Запомни! Венозное кровотечение из ран на голове представляет гораздо большую опасность, нежели артериальное.
В просвет поврежденных вен всасывается воздух, что может привести к мгновенной смерти от воздушной эмболии в течение 3-5 секунд. Это один вариант неблагоприятного исхода ранения вен головы.

НЕДОПУСТИМО!
Садиться за руль мотоцикла или велосипеда,
находиться на любом объекте, где есть угроза падения с высоты даже мелких предметов,
играть в хоккей или спускаться по скоростным спускам без защитной каски или шлема.

В то же время, следует учитывать, что ранение артерий на поверхности головы обязательно сопровождается повреждением костей черепа и головного мозга. (Артерии проходят в специальных костных бороздках, почти внутри костей черепа).

Запомни! Если повреждаются артерии на повехности головы, то неизбежно повреждаются кости черепа и мозговая ткань.

НЕДОПУСТИМО!
Использовать для остановки кровотечения пальцевое прижатие, особенно, в области височных костей.

Запомни! В случаях артериального кровотечения не столько опасно само кровотечение, (оно само остановится через 10-15 минут), сколько безграмотные действия очевидцев.

Запомни! Самое разумное, независимо от вида кровотечения, — как можно скорее, приложить к ране ткань, сложенную в несколько слоев, или скатку бинта для ее экстренной герметизации.

Правило первое
Усадить пострадавшую во избежании падения в случае развития обморока.

Правило второе
Прижать к ране бинт для ее герметизации. Из-за угрозы попадания воздуха в вены, ни в коем случае нельзя менять скатку бинта, даже в случае сильного пропитывания кровью. Следует поверх, пропитанного кровью бинта, приложить чистый.

Правило третье
Зафиксировать бинт шапкой-ушанкой, бейсболкой, косынкой или эластичным сетчатым трубчатым бинтом. Если не возникает проблем с наложением бинтовой повязки «Шапочка Гиппократа», то желательно ее наложить. Однако следует учитывать, что на бинтование потребуется 5-7 минут и не менее двух бинтов.

Правила оказания помощи в случаях ранения шеи

Запомни! Расхожее мнение, что большинство пострадавших при ранении шеи мгновенно умирают от несовместимой с жизнью потери крови из сонной артерии, верно лишь от части. На самом деле, при ранении сонной артерии человек умирает в течение 10-ти минут, как бы засыпая (отсюда и название сонная артерия). А вот ранение яремной вены, расположенной возле сонной артерии, приводит к смерти в течение 5-10 секунд.

Сердце — это клапанный насос, и как только нарушена герметизация кровеносной системы, в неё начинает всасываться воздух. Пять-шесть сокращений сердца — это поступление пяти-шести мл воздуха в центральные сосуды. Так возникает воздушная эмболия, приводящая к мгновенной смерти. Сверх опасный эффект всасывания воздуха отмечается на всех венах, расположенных выше ключиц.

Правило первое
Усадить пострадавшую во избежании падения в случае развития обморока.

Правило второе
Прижать рану пальцем. Если есть возможность использовать воротник, следует прижать рану через ткань воротника. Подложить под палец любую, много раз сложенную ткань, или валик из бинта.

Правило третье
Прижать к ране скатку бинта. Многослойная ткань пропитается кровью и станет герметичной для воздуха. Если в течение 5-7 секунд рану не герметизировать, то пострадавшая может погибнуть от воздушной эмболии.

Правило четвертое
С помощью жгута зафиксировать бинт к ране. Жгут, наложенный таким образом, можно держать, не снимая, в течение многих часов и даже сутки. Снимать жгут могут только медицинские работники на операционном столе.

Правила оказания первой помощи в случае сильного кровотечения
из ран плеча, предплечья и ладони

Правило первое
Усадить пострадавшую и наложить жгут на поднятую вверх руку.
Прижать пальцем конец жгута к руке пострадавшей и растянуть его с максимальным усилием.

Правило второе
Сделать несколько оборотов жгута вокруг руки. Убедиться в отсутствии пульса на лучевой артерии и зафиксировать жгут, заведя резиновую петлю застежку за свободный край жгута. Ещё раз убедиться в отсутствии пульса на лучевой артерии.
Запомни! Если пренебречь этим правилом, и не добиться полного исчезновения пульса на лучевой артерии, то уже через 10-15 минут рука отечёт и посинеет. Тогда жгут можно будет снять только при условии ампутации руки.

Правило третье
Наложить на рану стерильную повязку и ещё раз проконтролировать пульс.

Правило четвёртое
Вложить записку о времени наложения жгута и зафиксировать руку с помощью транспортной шины, бинта или косынки. При отсутствии шины и косынки руку можно зафиксировать с помощью одежды, вложив кисть за борт пиджака или куртки.

Что делать? Если прибытие медицинского персонала ожидается в течение нескольких часов?
Через каждые 30-40 минут, независимо от времени года, следует снимать жгут на 20-30 секунд (до порозовнения кожи ниже его наложения). Таким образом, можно поступать в течение нескольких часов. Время, указанное в записке, не менять.

Что делать? Если после наложения жгута рука начала отекать и синеть?
Немедленно снять жгут и наложить заново под контролем пульса на лучевой артерии.

Что делать? Если порвалась резиновая петля-застежка?
Не снимая жгут, завязать новый узелок на петле-застежке и зафиксировать жгут.

Правила оказания первой помощи
при сильном кровотечении
из нижней конечности

Запомни! В случаях оказания первой помощи при сильном кровотечении из раны на бедре следует забыть то, чему учили в школе: «Если кровотечение артериальное, то надо наложить жгут выше раны, венозное — ниже раны».
Суть такого абсурда наиболее четко проявляется, когда при плохом освещении вся кровь, не зависимо от вида кровотечения, выглядит черной, а если на пострадавшем прочная рабочая одежда, то нет и фонтана крови.

Тогда, как можно понять, что пострадавший потерял очень много крови? Совершенно верно — по луже крови.

Кто-то может возразить: если пострадавший лежит на гравии или песке, то лужа впитается или просочится. Но в этом случае на массивную кровопотерю укажет, промокшая от крови одежда.

А теперь несложная арифметическая задачка: — лежит пострадавший на асфальте. Возле него уже образовалась лужа крови более метра, и обе штанины пропитаны кровью, сколько он уже потерял крови? Правильно: более двух или трех литров. В российских условиях пострадавший с такой кровопотерей вряд ли выживет.

Возникает вопрос: — если очевидец без долгих рассуждений, как можно скорее, наложил жгут у самого основания ноги, чуть, ниже паховой складки, по всем правилам наложения жгута при ранении бедренной артерии и при этом допустил грубейшую ошибку (было ранение не бедренной артерии, а бедренной вены) — этим действием он спас или навредил?

За такую ошибку школьника наказывают «двойкой». И если кто решил, что это действие навредило, тогда 1:0 в пользу сантехников. Если в многоэтажном доме «что-то течет», настоящие профессионалы тут же «перекроют весь стояк», а затем обстоятельно выясняют источник протечки. Железное правило. Так же поступает любой грамотный врач, когда потеря крови уже может превысить критическое значение.

Запомни! Если кровотечение из бедренной артерии продолжается более 2-х минут, пострадавшие не выживают.

Хороший врач, подобно хорошему сантехнику, без долгих рассуждений «перекроет весь стояк», наложив артериальный жгут у самого основания ноги, и тем самым полностью прекратит дальнейшую потерю крови и даст пострадавшей реальный шанс на спасение.

В итоге возникает закономерный вопрос — зачем нужно было «пудрить мозги» еще со школьной скамьи признаками венозного и артериального кровотечения, наложением жгутов выше или ниже раны, когда в острой ситуации нельзя ходить в разные стороны — называется растеряться.

Очень часто бывает ранение и бедренной артерии и бедренной вены. И в этом случае, стоит такой весь из себя озадаченный очевидец, подобно ослу из древней притчи с двумя стогами сена, и не знает с чего начать. То, что жизнь пострадавшего будет потеряна — это однозначно. Но вот вина за потерянную жизнь целиком ляжет на тех, кто так учил.

Запомни! При любом кровотечении из раны на ноге, когда лужа крови в считанные секунды увеличивается до одного метра, следует оказывать первую помощь, как при ранении бедренной артерии. Бездействие в течение 2-3 минут в случае ранения бедренной артерии неминуемо приведет к смерти от невосполнимой потери крови.

Правило первое
Прижать бедренную артерию кулаком чуть ниже паховой складки. Если первая попытка оказалась неудачной, то сместить кулак чуть выше или ниже и найти точку эффективного прижатия, на которую затем приложить опорный твёрдый предмет.

Правило второе
Наложить жгут на бедро через гладкий твёрдый предмет, например, скатку бинта, и убедиться, что кровотечение остановлено. Вложить записку с указанием времени наложения жгута.

Что делать? Если прибытие медицинского персонала ожидается в течение нескольких часов?
Ни в коем случае не снимать жгут до прибытия медицинских работников, чтобы избежать риска неудачного повторного наложения жгута и тем самым подвергать смертельной опасности пострадавшую.

Отработка навыков наложения жгута на бедренную артерию

Самая привлекательная модель роботов-тренажеров пятого поколения

Рост: 162 см
Питание: 4 элемента «АА»
Вес: 15 кг
гарантия: 1 год

Режимы работы
1. Состояние комы
Если в течение 40 секунд робот не повернуть на живот,
то исчезнет пульс на сонной артерии.
«ГЛАША» умрет от удушения языком или попадания рвотных масс в дыхательные пути.

2. Кровотечение из бедренной артерии
Если в течение 2-х минут не остановить кровотечение,
то исчезнет пульс на сонной артерии и пульсирующая алая волна кровотечения.
«ГЛАША» умрёт от невосполнимой потери крови.
(Скорость потери крови: 1,5 литра в минуту.)

О бучиться навыкам остановки кровотечения
из бедренной артерии
можно на наших курсах.
Смотри раздел « ВИДЫ КУРСОВ ».

Источник