Одиннадцатый час что значит
Одиннадцатый час
Это случилось с советской двадцатидвухлетней девчонкой в 1980 году. Проснулась она утром в самую Пасху в каком-то совершенно убитом состоянии. Ни на что смотреть не хотелось, а в голове были только мысли о бедственном своем положении, конечно же, на личном фронте. За всю жизнь девчонка эта не видела ни разу, чтобы кто-то приветствовал друг друга словами: «Христос воскресе!». Она и слов этих не знала! Никогда в доме, где она жила, не пекли куличи и не красили яйца. Творожной пасхи она вообще в глаза не видывала и даже представить себе не могла, что такое бывает! Но девчонке этой выпала в жизни другая удача: в какой-то момент мама сказала ей несколько слов о вере, которым она следовала затем неукоснительно.
– Мама, я пойду в церковь, свечку поставлю, – сказала девчонка однажды, тревожась за свое поступление в институт.
– Ну, иди, – сказала мама.
Ставь свечку всегда перед Божией Матерью, она всем Мать, ей всех жалко.
– А перед кем свечку ставить?
– Ставь всегда перед Божией Матерью, она всем Мать, ей всех жалко.
– А что при этом говорить?
– Ты много не говори! А просто: «Божия Матерь, дай мне то-то и то-то. ». И верь, что обязательно даст! Ведь самое главное – это вера. Она обязательно тебе даст то, что ты попросишь! И не сомневайся.
Сама мама в церковь никогда не ходила, потому что папа девчонкин был знатный рабочий и убежденный коммунист. А девчонка эта так и повадилась в церковь ходить: зайдет, поставит свечку, скажет свое «дай» – и сразу же выйдет (страшно же! вон старушки церковные как на нее смотрят!). Во всей многодетной семье она была единственная, кто свечки в церкви ставил да заветный крест из шкафа порой вытаскивал и целовал его: чтобы помощь была ей по жизни. И самое поразительное – всегда-то ей помощь искомая давалась! Что ни попросит, всё сбывалось, как девчонка и говорила у иконы! Подружек своих она наставляла: «Идите, идите, свечки ставьте в церкви, просите Божию Матерь!». Но никто из них не шел, а если и шел, то потом ответствовал: «А мне не помогло». – «Как не помогло?! Ну что вы за люди такие? Разве так бывает: помолиться, и чтобы не сбылось? Разве бывает такая молитва?!». Для нее-то, для девчонки этой, Церковь была уже во второй половине 1970-х годов каким-то заповедным, чудесным царством, где, что ни попросишь, всё дают! И где она никогда не оставалась без помощи. Что это за помощь такая, девчонка не понимала, но видела и радовалась этим чудесам.
Что ни попросит, всё сбывалось, как девчонка и говорила у иконы
. И вот в Пасху 1980 года девочка, убитая какой-то своей личной неудачей, решила сходить в церковь. Было очень рано, когда она вышла из дома. Это был рабочий город, выросший вокруг металлургического завода, и в воскресное утро в городе том все спали. Улицы были безлюдны. Шла девчонка по своей любимой дороге – по красивому бульвару, ведущему к старинному парку, потом по окраине парка, к Соборной горке, на берег широкой северной реки. Идти надо было минут 25-30, и всё дорога была такая, что ни машины, ни автобусы там не ездили. И домов высоких там почти не было (почти исключительно одноэтажные), и магазинов (ну ни одного!), и каких-то общественных зданий. Безлюдная в этот ранний час была дорога, с чудесно подстывшими за ночь лужами, чистая, светлая, освещенная утренним солнцем.
Шла по этой красивой дороге убитая горем девчонка, погруженная в свои невеселые мысли. А придя к церкви, онемела: храм был закрыт! Девчонка не поверила своим глазам: когда бы она ни приходила сюда, всегда был открыт храм. А тут, в Пасху, он оказался вдруг закрыт. И какая-то странная пустота рядом. Девочка обошла церковь: вокруг вытоптан снег и – никого! За церковью – широкая площадь, обрамленная старинными купеческими домами. Всё тихо, всё спит, и ни одного человека не видно, чтобы можно было у него спросить: почему закрыт храм?!
Девочка шла назад, почти не поднимая глаз, горько пережевывая всё то, что было у нее на душе. Безлюдным, как и по дороге в церковь, был бульвар, когда она вдруг заметила на перекрестке маленькую фигурку. По перекрестку этому автобусы ни в одну сторону не ездили, и то, как на нем вдруг оказалась старушка, девочка увидела издали. Старушка вышла стремительно на самый перекресток и стала озираться вокруг, как будто кого-то ища. Увидела девочку и встала к ней лицом, на тротуаре, поджидая ее. Девочка шла и видела, что маленькая старушка ждет именно ее. Женщина была одета, как тогда одевались церковные старухи, только не в поношенную одежду, как у них было принято, а в чистую, очень опрятную, не мешковатую: удлиненная черная юбка и хорошее коричневое (драповое) пальто. Лицо у нее было очень милое, как и глаза – большие, светлые, пристальные.
Девочка остановилась перед ней. Старушка смотрела ей прямо в глаза и как будто чего-то ждала. Потом-то, спустя годы, героине этого рассказа пришло в голову, что она ожидала от нее пасхального приветствия. Только вот девочка-то была из советского нашего прошлого: откуда ей было знать про «Христос воскресе»? Она ничегошеньки тогда не знала – кроме слова «Пасха» и своего желания побывать в храме в этот день.
Старушка прервала, наконец, затянувшуюся паузу. Девочка, к тому времени уже закончившая филологический факультет, опознала говор этой женщины. Она не была уроженкой того города, и выговор у нее был как у «бывших». То есть как у людей, получивших хорошее воспитание по дореволюционным образцам. Вот именно так говорит Шульгин в фильме «Перед судом истории» (пусть это будет замечанием в скобках для тех, кто помнит этот фильм).
Медленно и старательно, как-то ласково выговаривая слова, старушка молвила:
– Девочка, дай мне, пожалуйста, тридцать пять копеечек, у меня на сметанку не хватает.
Девочка порылась в кармане и подала ей. Старушка взяла деньги и опять стала пристально смотреть ей в глаза. И опять как будто ждала чего-то. Потом наконец положила деньги в карман и сказала ей:
Потом повернулась и очень быстро удалилась в сторону больших домов. А в этот момент.
В этот момент на девочку вдруг обрушилась какая-то огромная радость
В этот момент на девочку вдруг обрушилась какая-то огромная и непонятная ей радость! Она вдруг стала так счастлива и так весела! Все горькие мысли ее исчезли в этой всё затопившей радости (она так и осталась с ней до вечера того Светлого Воскресенья). Быстро дошла девочка до дома и рассказала маме о встрече с чудной старушкой.
– Тебе стало радостно, потому что ты подала святую милостыньку. Да еще в Пасху! Ты запомни это.
И девочка запомнила! Прошло много лет, а она все вспоминает ту встречу. Вот мы сейчас – сколько трудов нам нужно, чтобы пережить эту пасхальную радость: и пост, и молитвенные бдения, и богослужения в храме. А тогда, в то дикое советское время, ничего не знавшая девчонка побродила вокруг храма, чуть не расплакалась из-за того, что он заперт. Собирались же люди в ту ночь на пасхальную заутреню в храм и – получили от Господа дар! Эта же пришла, по слову Иоанна Златоуста, даже не «к одиннадцатому часу», а после – и, как оказалось, не опоздала. Ей было дано столько же, сколько и тем, кто трудился во славу Господа с первого часа поста. Он это сделал ради Самого Себя. Она ведь благодарить не умела. Да и сейчас – умеет ли?
Толкование Евангелия на каждый день года.
Среда 9-й седмицы по Пятидесятнице
Сказал Господь такую притчу: Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой; выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно, и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли. Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же. Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно? Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите. Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых. И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию. Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию; и, получив, стали роптать на хозяина дома и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной. Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною? возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе; разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр? Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.
Притча о работниках последнего часа – с точки зрения современного человека, в плане экономики или социальной справедливости – совершенно непонятна. Любой нормальный предприниматель скажет вам, что такое ведение хозяйства не может не привести к полному разорению. Любой нормальный рабочий потребует, чтобы оплата производилась согласно сделанной работе и возмутится произволом хозяина. Но все подобные суждения слишком поверхностны, чтобы быть истинными. Мы должны найти центральный смысл притчи, и тогда все подробности станут на свои места.
«Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой». С самого начала мы предупреждены, что перед нами не поучение на социальную тему, но откровение Царства Небесного. В притче работники, трудившиеся в винограднике от третьего, шестого и девятого часа, заключили с хозяином определенный договор, но, видя то, что получили работники одиннадцатого часа, они неожиданно потребовали дополнительной платы. Но справедливое с социальной точки зрения требование может называться порой по-другому – как отстаивание своего и отсутствие любви к ближнему как к самому себе. В конце концов, ведь не работники одиннадцатого часа просили, чтобы их дольше трудившиеся товарищи получили больше!
Переведя притчу из области трудовых соглашений в духовную сферу, мы можем увидеть, что именно такие отношения нередко у нас бывают с Богом. Неужели обратившийся к Богу на смертном одре после беспутно прожитой безбожной жизни, может оказаться рядом со мной на небесах, или даже будет вознесен несравненно выше? Или наши посты и длинные церковные службы ничего не значили, в то время как он с безумными толпами спешил к своим зрелищам мимо храма? Нам трудно представить его в благодатной вечности, пусть даже если он и возвратился к Богу как блудный сын. Мы подобны тому старшему брату, исполненному праведного, как нам кажется, возмущения происходящим. Нам не нравится эта непостижимая щедрость Бога. Мы предпочли бы, чтобы Бог действовал согласно нашим законам. Мы могли бы позволить Ему любить никем не любимых на наших условиях, соблюдая установленный по нашим меркам порядок.
Это Евангелие провозглашает одну из главных истин нашей веры, о которой непрестанно повторяет апостол Павел: «Все согрешили, все лишены славы Божией, но оправданы даром Его благодати» (Рим. 3, 23–24). Этими вечно недовольными ропотниками в притче во времена земной жизни Спасителя были книжники и фарисеи, которые не переставали негодовать на Христа, за то, что Он собирал вокруг Себя мытарей, грешников и блудниц. Язычники, не знавшие ранее истинного Бога, входили в Церковь наравне с принявшими Христа иудеями. У Бога нет ни для кого привилегий. «Или глаз твой завистлив оттого, что я добр?» – говорит Христос.
Обратим внимание также на то, что искушение идеей справедливости относится не только к иудеям. Человечество непрестанно требует справедливости. В самом деле, жизнь должна быть более справедливой во всех отношениях. Однако не трудно заметить, что программы, основанные на идее справедливости, часто приводят к самой жестокой несправедливости. Опыт прошлых веков и особенно нашего времени показывает, что недостаточно одной справедливости, если она препятствует действию более глубинной жизненной силы, которая есть Христова любовь. Без этой силы, которая крепче греха и смерти, без того, чтобы она была положена в основание всего, невозможно устроение человеческой жизни. Но непреложно слово Христово, обращенное к верным: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6, 36).
Эта притча могла бы дать великую надежду многим. И, может быть, прежде всего родителям, дети которых отошли от Церкви. Ничто навсегда не потеряно для Бога. Он будет звать до последней минуты. Пока жив человек, не бывает слишком поздно. И мы знаем, как Господь показал исполнение этой притчи в последний момент жизни разбойника благоразумного, распятого вместе с Ним. И мы должны постоянно помнить заключительные слова притчи: «Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных». Каким бы усердным ни было наше христианское жительство, сколь бы активна ни была наша христианская деятельность, мы должны всегда считать себя рабами ни на что негодными. Но негодные не означает ничего не стоящие. В очах Божиих каждый из нас стоит того, чтобы за него можно было умереть. И это вовсе не теория. Христос умер за нас. И наше достоинство – в этом нашем причастном Его смерти и воскресению бытии, а не в том, что мы делаем. Что бы мы ни делали – это ничто, но мы должны стать подобными Христу смирением и полным отсутствием себялюбия. Многими трудами и скорбями можем мы обрести этот дар, и только с ним будет дана ни с чем не сравнимая радость узнать, что Божественная самоотдающая любовь обращена к нам. Потому что в Царстве Божественной справедливости работники одиннадцатого часа – это мы.
Работники одиннадцатого часа
1 Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой
2 и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой;
3 выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно,
4 и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли.
5 Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же.
6 Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашёл других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно?
7 Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите.
8 Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых.
9 И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию.
10 Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию;
11 и, получив, стали роптать на хозяина дома
12 и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной.
13 Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною?
14 возьми своё и пойди; я же хочу дать этому последнему то же, что и тебе;
15 разве я не властен в своём делать, что хочу? или глаз твой завистлив оттого, что я добр?
16 Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных.
Притча о работниках одиннадцатого часа, по-моему, не самая яркая, она не часто цитируется или приводится в пример, а зря: она одна из самых важных. Порой я думаю, что Христос рассказал её именно для меня.
Кто я в этой притче? Я не рано поутру нанята Господом, не с детства воспитана в вере Православной. Но с юности, «с третьего часа», работаю в Его винограднике. Он вышел искать работников и нанял меня.
Чем я занимаюсь? По преимуществу детьми, с утра до вечера и с вечера до утра. Днём кормлю-пою, гуляю, обучаю, готовлю для них пищу, вечером читаю и пишу о них, а ночью по очереди перетаскиваю их, приползающих в мою постель, на свои места.
Довольна ли я своей жизнью? — Вполне. Временами оглядываюсь по сторонам и понимаю, что работаю не зря. То, что я делаю, хорошо, богоугодно и даже спасительно. Это, конечно, нелегко. День иногда тянется невероятно долго, проходит трудно, между тем годы летят поразительно легко и быстро. Можно прокрутить их в воображении как киноленту. Порой я прокручиваю эту ленту чуть дальше реальных событий, а иногда и совсем далеко: до смертного часа.
Вот пришла я, многодетная мама, к смерти, к концу «рабочего дня»: всё, больше работать не надо, можно получать расчёт. Я, конечно, вознаграждена. Но что я вижу? Рядом стоит моя соседка. Спрашиваю её: а тебе сколько дали? Она показывает — в её руках такая же сумма! «Вот это да! — возмущаюсь я. — Да ведь она своего единственного ребёнка в детсад отдала, когда ему было всего полтора года, выходные он у бабушки проводил, а она всё время на себя тратила. Несколько мужей сменила».
Тут моя кинолента обрывается, и я останавливаю себя. Нет, я не буду вдаваться в подробности жизни моей соседки, искать факты, чтобы осудить или оправдать её. Кто вообще дал мне право судить? Это Господь пришёл на склоне её лет и спросил: «А ты почему до сих пор стоишь праздна?» Она услышала это «почему», отозвалась на него всем сердцем. Возможно, она не способна была работать. Возможно, никто никогда её и не звал. Возможно, любовь к близким не позволяла ей оставить их ради заработка. Да мало ли, сколько бывает всяких обстоятельств! Она и сама толком не знает, почему же так долго стояла праздна, ей и оправдаться-то нечем. Лишь один Бог и может знать точный ответ на этот вопрос. Однако под вечер она освободилась и откликнулась на зов Господа, не могла не откликнуться, ни на минуту не смогла забыть об однажды прозвучавшем «иди за Мной» и получила награду, равную моей.
Дойдя до этого момента, я перестаю гордиться собой и начинаю внимательно вглядываться в окружающих. Более того, во мне зарождается нечто похожее на любовь к людям.
Потому что Христос их любит.
Он одинаково любит тех, у кого одно дитя, и у кого семь. И награда у него не только посмертная, нет. Я уже сейчас получаю награду и утешение в своих детях. У той матери, что призвана лишь в одиннадцатый час, единственный ребёнок не хуже моих. И её старость будет не хуже моей. Плод её любви к родной стране не меньше моего. Ведь есть вопрос: «Почему?». Этот вопрос выводит меня из рамок внешнего и обращает к внутреннему: только Господь знает, почему кто-то делает много, а кто-то мало.
Если попытки работников быть справедливее Господина смешны, то мои попытки предвосхитить Его суд над соседкой — страшны. Ведь это обо мне, получается, слова: «много званых, да мало избранных». Я званая, трудилась весь день — а в избранные не попала. Только потому, что, взявшись судить за Бога, кто плох, а кто хорош, я отдалилась от Него, я отказалась от Него, я свою человеческую справедливость поставила выше Его. Всей своей проповедью Христос говорит мне: в будущем Царстве не будет места твоей справедливости. Это новое Царство, и если ты собираешься стать его участником, должна будешь принять Божий суд: милость вместо справедливости.
Эта причта помогает мне удерживать в уме мысль, что именно такова реальность нашей жизни: разные люди призываются Господом в разное время и приносят разные плоды. Бессмысленно призывать всех прийти в виноградник Божий рано утром. Они не могут этого сделать по причинам, часто не ясным им самим, но понятным Господу. Изгнанными же в Царстве Божием становятся не те, кто мало потрудился, а те, кто был призван первым и трудился больше остальных, но не устоял перед гордостью.
Что означает одиннадцатый час?
: самое позднее время, пока не стало слишком поздно. меняется в одиннадцатый час.
Кроме того, что сделал Prisoner Zero?
Соответственно, что означает фраза «нулевой час»?
1а: час, в который планируется начать плановую военную операцию. b: время, на которое запланировано обычно важное или знаменательное событие. 2: время, когда необходимо принять жизненно важное решение или решительное изменение.
точно так же Почему 11-й час?
Почему сейчас 11-й час 11-го числа 11-го месяца?
Была ли Оливия Коулман в «Докторе Кто»?
Что означает наступит тишина?
Тишина упадет главная тема Доктора Кто начиная с пятой серии. Тишина получила свое название от пророчества о том, что, когда зададут самый старый вопрос во вселенной, наступит тишина. Только во «Времени Доктора» стало ясно, что Молчание надеялось предотвратить.
Что такое «нулевой час» в Лок Сабха?
Время, которое следует сразу за Часом вопросов, стало известно как «Нулевой час». Он начинается около 12 часов дня (отсюда и название), и участники могут, предварительно уведомив спикера, поднимать важные вопросы в это время.
Что означает идиома?
Американская идиома: держись
Держись там означает упорствовать в сложной ситуации или никогда не сдаваться.
Что такое нулевой час в парламенте Mcq?
Время сразу после часа вопросов известен как Zero Hour.
Какое время в Библии обозначается 11-м часом?
Библия короля Якова, Матфея 20: 6 и 20: 9: И, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и сказал им: что вы стоите здесь целый день праздно? […] И когда пришли нанятые около одиннадцатого часа, они получили каждому по пенни.
Что такое чудо 11-го часа?
В 9-м стихе людям в последнюю минуту заплатили столько же, сколько и первым работникам. Отсюда и теория чуда 11-го часа. … Эти чудеса для людей, которые чувствуют, что потеряли возможность, перенесли задержку в жизни и устали.
Кто сказал одиннадцатый час одиннадцатого дня одиннадцатого месяца?
Что произошло в 11 час 11 числа 11 месяца?
В этот день, в 11-м часу 11-го числа 11-го месяца 1918 года, Великая война заканчивается. В 5 часов утра Германия, лишенная людских ресурсов и припасов и столкнувшаяся с неминуемым вторжением, подписала соглашение о перемирии с союзниками в железнодорожном вагоне у города Компьень, Франция.
Что такое 11-е из 11-го?
День перемирия 11 ноября, он также известен как День памяти. Это знаменует день окончания Первой мировой войны, в 11 утра 11-го числа 11-го месяца 1918 года. В 11 утра соблюдается двухминутное молчание в память о людях, погибших в войнах.
Почему первая мировая война закончилась в 1 утра?
Германия была последней из центральных держав, которая потребовала мира. Перемирие с Германией было согласовано вступить в силу в 11:XNUMX, чтобы новости доходили до комбатантов. … Першингу пришлось предстать перед слушанием в Конгрессе, чтобы объяснить, почему было так много смертей, когда час перемирия был известен заранее.
Где я могу посмотреть Prisoner Zero?
Выберите подписку на потоковые сервисы
Была ли Оливия Колман в «Короне»?
Оливия Колман в роли королевы Елизаветы в четвертом сезоне короны. Как сообщает Radio Times, во время виртуальной беседы, устроенной Академией театрального искусства Маунтвью, Колман размышлял о трудностях игры реального человека на экране.
Оливия Колман и Дэвид Теннант друзья?
Какой вопрос никогда нельзя задавать?
Этот вопрос был «Первым вопросом, самым старым вопросом во Вселенной, на который никогда нельзя отвечать, скрывать у всех на виду». Дориум Мальдовар сказал Одиннадцатому Доктору, что вопрос был в следующем: «Доктор Кто?«Это был вопрос, от которого Доктор, по-видимому, решал всю свою жизнь.
Как настоящее имя доктора на галлифрейском языке?
Какое настоящее имя Доктора?
Настоящее имя Доктора в Докторе Кто было раскрыто как Милдред. Шоураннер Стивен Моффат сделал заявление в шутливом ответе на вопрос фаната в новом выпуске журнала Doctor Who.
Узнайте все о своем любимом. знаменитости в Интервью со знаменитостями и не забудьте поделиться этим постом!
Работники одиннадцатого часа
Недавно перечитывала этот евангельский отрывок, и он впился мне в сердце, как осколок.
1 Ибо Царство Небесное подобно хозяину дома, который вышел рано поутру нанять работников в виноградник свой
2 и, договорившись с работниками по динарию на день, послал их в виноградник свой;
3 выйдя около третьего часа, он увидел других, стоящих на торжище праздно,
4 и им сказал: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, дам вам. Они пошли.
5 Опять выйдя около шестого и девятого часа, сделал то же.
6 Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно?
7 Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите.
8 Когда же наступил вечер, говорит господин виноградника управителю своему: позови работников и отдай им плату, начав с последних до первых.
9 И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию.
10 Пришедшие же первыми думали, что они получат больше, но получили и они по динарию;
11 и, получив, стали роптать на хозяина дома
12 и говорили: эти последние работали один час, и ты сравнял их с нами, перенесшими тягость дня и зной.
13 Он же в ответ сказал одному из них: друг! я не обижаю тебя; не за динарий ли ты договорился со мною?
14 возьми свое и пойди; я же хочу дать этому последнему [то же], что и тебе;
15 разве я не властен в своем делать, что хочу? или глаз твой завистлив от того, что я добр?
16 Так будут последние первыми, и первые последними, ибо много званых, а мало избранных (Матф. 20:1–16).
Не знаю, как вы, а я когда-то втайне думала, что работники одиннадцатого часа, в общем, довольно неплохо устроились. Целый день занимались не пойми чем, валяли дурака и не утруждали себя, а в самом конце дня вскочили в уходящий поезд. Не то чтобы мне жалко было для них динария (как работникам первого часа), но. и особого сочувствия у меня эти горе-садовники не вызывали.
А потом я перечитала этот отрывок снова.
6 Наконец, выйдя около одиннадцатого часа, он нашел других, стоящих праздно, и говорит им: что вы стоите здесь целый день праздно?
7 Они говорят ему: никто нас не нанял. Он говорит им: идите и вы в виноградник мой, и что следовать будет, получите.
Праздно. Эти люди целый день простояли на торжище, на самом солнцепеке, праздно, то есть бесполезно. Вокруг них ходили другие, занятые делом. Вокруг них выбирали других, а они стояли праздно и никому не нужно. Час за часом, под палящим восточным солнцем, все отчетливее понимая, что время уходит, а работа не сделана и денег им никто не заплатит. А самое главное ― они никому не нужны. Они совершенно не востребованы на этом торжище, и это только их беда: никому до них нет дела.
Мы не знаем, почему они оказались в таком состоянии, почему не вошли в число работников, которых Хозяин призывал в первом, третьем, шестом, девятом часу. Может быть, они не пошли за Ним, потому что сочли, что динарий ― это слишком мало и можно, постояв и поторговавшись с другими, найти себе заработок побольше. Может, сочли, что работа в винограднике ниже их достоинства и сейчас им предложат что-нибудь «поприличнее». Может быть, отвлеклись, пока Он призывал других поработать, ― таращились на какие-нибудь базарные диковинки, играли в кости, трепались друг с другом ― и пропустили подошедшего Работодателя. А может, им просто не хотелось работать и думалось: вот-вот, ну вот еще немножко, еще часик побездельничаю ― и займусь делом. И еще часик. И еще часик. И еще часик.
У них явно был шанс ― и в третьем, и в шестом, и в девятом часу, ― но они его упорно пропускали. Но вот наступил вечер ― и они вдруг поняли, что день прошел, ничего не сделано, денег нет, а впереди ― темнота.
Если перенести слова притчи на жизнь, то мороз по коже дерет: жизнь прожита, а. вроде как и не было ее. Ничего за душой не нажито, время прошло праздно, ненапряжно, может быть, весело. но бессмысленно, и это уже не исправить. Ничего нельзя исправить, потому что какой же идиот возьмет себе работников на ночь глядя? И я передать не могу, какой коктейль мне мерещится в душах этих людей: униженность и боль от своей невостребованности, запоздалые и бесполезные упреки своему легкомыслию ― и полная безнадега: впереди ночь, денег нет.
По мне, если честно, больнее всего именно от того, что за весь день оказался никому не нужным (по крайней мере, не нужным настолько, чтобы тебя все-таки за шкирку потащили поработать). И неважно (об этом как-то забывается), что ты сам не сделал шаг навстречу Работодателю. Кажется, что тебя, именно тебя не выбрали, тебя бросили и забыли на этой базарной площади, потому что именно ты ― плох и негоден. Ты ничтожество, ты зря прожил день, ты зря прожил жизнь. Ты плохой, ты, ты, ты.
Признаться, когда-то я втайне завидовала работникам, которых призвали попозже: мол, и там и здесь успели. Типа как блаженный Августин: и в молодости покуролесил, и блаженным к старости стал. После того как я на минутку ощутила, какую горечь, какое разочарование в себе и в жизни должны ощущать те, кто весь день ничего не делал и к вечеру пришел ни с чем, я поняла, что страшнее участи быть просто не может.
Но вот приходит Хозяин и все-таки уводит их в Свой виноградник. Эта притча просто затоплена отчаянием и милосердием. Они, наверное, шли за ним, не веря своему счастью. Наверное, им было перед Ним стыдно: явно не первый раз они видели Его на торжище, только раньше вот не отзывались на зов. И, идя в виноградник, конечно, сомневались в исходе мероприятия: уж, конечно, за остаток дня много они там не сделают и свой динарий явно не заработают. Тем не менее Он именно столько платит запоздавшим, а пришедшие раньше начинают возмущаться.
Возмущаться, совершенно не понимая, что им заплачено, в сущности, дважды.
Они даже не представляют, от какой боли и горечи, от какого унижения и раздирающего душу отчаяния избавил их Хозяин, наняв с утра или чуть позже. Целый день у них было дело. Они знали, что делать и для чего они это делают. Их день осмыслен, заполнен, они востребованы, они нужны, они выбраны. Они знают, что не останутся без вознаграждения. Само по себе это уже награда, и нехилая. Тем более если мы вспомним, Кто Хозяин виноградника ― и то, что виноградник они на самом-то деле возделывали для себя. Это им в нем жить и наслаждаться его плодами (если опять же переносить притчу в жизнь).
У них двойная награда: до краев полная смыслом жизнь (рабочий день), работа в немалой степени НА СЕБЯ, и ЗА ЭТО ― еще и динарий. В сущности, это не Хозяин в долгу перед ними, а они ― перед Ним. А они еще начинают выкобениваться. «Я дал тебе и смысл жизни, и награду, ― мог бы сказать Хозяин. ― Чем ты еще недоволен?»
Не знаю, как вы, а я здесь вижу отчетливую параллель с притчей о блудном сыне и с поведением старшего сына, который отлично жил в доме отца, пользовался всеми благами («все Мое ― твое»), а в конце обиделся, что, дескать, ради младшенького тельца закололи, а для него даже из ягненка шашлык не делали. Что работники первых часов, что старшенький просто не понимают своего счастья.
Но какой же детской глупостью выглядят эти вздорные ребяческие претензии на фоне переплетшихся милосердия Божьего и человеческого отчаяния. Во всем Его милость. Во всем и ко всем.
***
Вторая часть статьи следует.