к какой языковой группе относится удмуртский язык
Какой группе языков относится Удмуртский язык? назовите родственные языки
Язык относится к пермской ветви финно-угорских языков уральской семьи.
Классификация
В составе финно-угорских языков обычно выделяют следующие группы и языки:
Угорская подветвь
венгерский язык
обско-угорская группа в Западной Сибири
хантыйский язык (обско-остяцкий)
мансийский язык (вогульский), каждый из которых делится на большое количество наречий (возможно, отдельных языков).
Финно-пермская подветвь
пермская группа
удмуртский язык
язык коми с тремя литературными вариантами:
коми-зырянский язык
коми-пермяцкий язык
коми-язьвинский язык
финно-волжская группа
марийская подгруппа
горно-марийский язык (западный)
лугово-восточный марийский язык
мордовская подгруппа
мокша-мордовский язык (мокшанский)
эрзя-мордовский язык (эрзянский)
финно-волжские языки, точное место которых в классификации неясно:
муромский язык †
мерянский язык †
мещерский язык †
прибалтийско-финская подгруппа (финская)
Северная подветвь
финский язык
квенский язык
меянкиели
Восточная подветвь
ижорский язык
карельский язык
вепсский язык
Южная подветвь
водский язык
северноэстонский язык (собственно эстонский)
южноэстонский язык
выруский диалект
ливский язык — северо-западная Латвия (Курземе)
саамская подгруппа
Западносаамский кластер
южносаамский язык — Норвегия и Швеция
уме-саамский язык (ууме) — Норвегия и Швеция
луле-саамский язык (лууле) — Норвегия и Швеция
пите-саамский язык (пите) — Норвегия и Швеция
северносаамский язык — Норвегия, Швеция и Финляндия
Восточносаамский кластер
бабинский саамский язык (аккала) † — Россия
кеми-саамский язык † — саамы центральной Финляндии
инари-саамский язык — Финляндия
йоканьгско-саамский язык (терско-саамский) — Россия
кильдинский саамский язык — Россия
колтта-саамский язык (сколт, включая нотозерский диалект в России)
УДМУРТСКИЙ ЯЗЫК: основные сведения
УДМУРТСКИЙ ЯЗЫК (собств. удмурт кыл ‘удмуртский язык’, англ. Udmurt; Votyak, нем. Udmurtisch; Wotjäkisch) – язык удмуртов (самоназв. удмурт, русск. удмурт; (устар.) вотяк; англ. Udmurt; Votyak, нем. Udmurte; Wotjäke) – относится к пермской ветви финно-угорской группы уральской языковой семьи. Удмурты проживают в Удмуртской Республике (т. н. континентальные удмурты), в Республиках Башкортостан, Татарстан, Марий Эл, в Кировской, Пермской областях (т. н. островные удмурты) и в некоторых других регионах Российской Федерации, а также в Казахстане, на Украине и т. д.
По переписи 1989 года, численность удмуртов в СССР составляла 714 793 человек (в России по переписи 2002 года – 637 тыс.), из них в то время считали родным языком удмуртский – 69,6%, русский – 30%. Билингвов среди удмуртов – 68,5% (удмуртско-русское двуязычие составляет 64,4%, среди удмуртов Татарии и Башкирии нередки случаи удмуртско-татарского или удмуртско-татарско-русского трехъязычия).
Удмуртский язык имеет в Удмуртской Республике в значительной степени формальный статус государственного языка. Изучается в некоторых школах, детских садах, а также средних и высших учебных заведениях.
Первые записи удмуртских личных имен русскими буквами сохранились с 15 вв., удмуртские слова начали фиксироваться с начала 18 в. Важнейшими памятниками этого периода считаются рукописный латинско-удмуртский словарь Даниэля Готлиба Мессершмидта (1726), “Сочинения, принадлежащие к грамматике вотского языка” (Санкт-Петербург, 1775) и рукописный удмуртско-русский словарь Захарии Кротова (1786). Письменность возникла в 19 в. на основе русской графики; в настоящее время в состав удмуртского алфавита, помимо 33-х русских букв, входят дополнительные пять букв с диакритиками (две точки над буквой). Удмуртский литературный язык окончательно оформился в 1930-ые гг. в результате синтеза фонетики, морфологии и лексики говоров континентальных удмуртов, и не имеет базового диалекта.
На удмуртском языке издаются книги (несколько наименований в год), газеты (две республиканских и около десятка районных) и несколько журналов, а также осуществляется телерадиовещание (несколько часов в день). Отдельных удмуртоязычных телерадиоканалов нет.
Удмуртский язык имеет два близкородственных языка: коми и коми-пермяцкий, находясь в более отдалённом родстве с марийским, мордовскими и прибалтийско-финскими языками. Взаимопонимание между удмуртами и их родственниками по языку невозможно. В лексике удмуртского языка имеются, в частности, иранские заимствования (из языков, близких к современному осетинскому), довольно много также более поздних тюркских (булгарских и татарских), а также русских заимствований. Слова булгарского происхождения восходят, как считается, к 7–13 вв. Влияние татарского языка повсеместно наблюдалось в 13–16 вв., а на юге сохранилось вплоть до наших дней. Воздействие русского языка на удмуртский началось с приходом русского населения в Прикамье в 12–13 вв. и усилилось после окончательного вхождения всех групп удмуртов в Русское государство (1558).
В удмуртском языке выделяются северное и южное наречия (южное подразделяется на периферийно-южный и центральный диалекты), а также группа промежуточных говоров. Отдельным наречием удмуртского языка является язык бесермян (3 тыс. человек по переписи 2002 года) – народа, проживающего в северной Удмуртии. Бесермянский язык не имеет письменной формы, и бесермяне пользуются на письме удмуртским или русским языком. Все удмуртские диалекты (за исключением островного красноуфимского, испытавшего сильнейшее влияние марийского языка) характеризуются очень большой степенью близости в лексике и грамматическом строе, и в то же время заметно отличаются по количеству и качеству фонем (что, тем не менее, практически не препятствует взаимопониманию).
Удмуртская речь характеризуется чёткостью произношения
Этот знакомый незнакомый удмуртский язык
Он певуч и мелодичен, похож на французкий своим ударением на последнем слоге, на немецкий – наличием знака «умлаут» (две точки над буквой). Содержит 15 падежей и более пяти диалектов. На нем писали свои стихи Кузебай Герд и Ашальчи Оки, композиторы Герман Корепанов и Геннадий Корепанов-Камский вдохновлялись им для написания опер и оперетт, в 2012 году с песней на удмуртском языке «Бурановские бабушки» покорили весь мир.
Всемирный день удмуртского языка отмечается 27 ноября. Сегодня на нем говорят более 300 тыс. человек.
Ученые-лингвисты относят удмуртский язык к пермской ветви финно-угорских языков. Его носители проживают, в основном, в Удмуртии, Башкортостане, Татарстане, Марий Эл, Пермском крае, Кировской и Свердловской областях.
Ранний период развития языка удмуртов относится к X-XIV векам. Современную свою форму он обрел в XVIII столетии.
Воздействие русского языка на удмуртский началось в XIII-XIV веках и усилилось после вхождения удмуртов в русское государство (1558 год).
Ближе всех в своей языковой группе удмуртский находится к коми, имеет около 50% слов общего происхождения, самые дальние его родственники – венгры, ханты и манси. Всего в финно-угорских языках около 1 000-1 200 схожих слов.
Языковые параллели удмуртов прослеживаются с некоторыми языками Востока, Сибири и даже – североамериканских индейцев. Об удмуртско-индийском родстве еще в XIX веке упоминал первый удмуртский этнограф Григорий Верещагин.
Любопытно, что с XVIII века для записей слов удмуртского языка использовались не только буквы кириллицы, но и латинского алфавита.
Среди первых текстов, записанных на удмуртском языке, стало стихотворение из 24 слов, напечатанное в многоязычном торжественном сборнике, посвященном приезду Екатерины II в Казань в 1769 году.
В конце XVIII века был составлен ряд удмуртских словарей и грамматик. Из них были напечатаны словарь П. С. Палласа (1787-1791) и русский перевод словаря Г. Ф. Миллера (1791). Словарь З. Кротова (1785) и грамматика М. Могилина (1786) остались в рукописях. Во всех этих трудах использовались различные графические системы на кириллической основе.
Первые вотские книги увидели свет в 1847-1849 годах. Это были Евангелие от Матфея и Евангелие от Марка на глазовском диалекте, Евангелие от Матфея на сарапульском диалекте и две азбуки – одна на глазовском, другая на сарапульском диалектах.
Всего ученые выделяли пять диалектов – северный, южный, центральный и бесермянский диалекты районов Удмуртии, а также периферийный, включающий в себя особенности общения жителей удмуртских поселений в Башкортостане и Татарстане.
Хотя диалекты и имеют отличительные особенности, в основном они взаимопонимаемы.
На рубеже 1920-х и 1930-х годов удмуртский язык вновь пытались переложить на латиницу. Даже было принято решение разработать единый латинизированный алфавит для близкородственных удмуртского и коми языков. Коми алфавит успели утвердить, а в Удмуртии процесс затянули. К середине 1930-х годов государственная политика в отношении к письменностям национальных меньшинств изменилась, и менять ничего не пришлось.
В современном виде удмуртский алфавит был утвержден в 1937 году. Он состоит из 38 букв – это 33 буквы русского алфавита, плюс еще пять дополнительных букв со знаком «умлаут» (две точки над буквой): ӝ, ӟ, ӥ, ӧ, ӵ.
Слова в удмуртском языке разделены на 11 частей речи, существует 15 падежей, среди них такие непривычные для иностранцев, как лишительный, отдалительный, предельный местный или направительный.
Большой вклад в развитие удмуртского языка внесли Николай Блинов, Григорий Верещагин, Иван Михеев, Иван Яковлев, Кедра Митрей, Трофим Борисов, Кузебай Герд и многие другие удмуртские писатели и исследователи.
В 1895 году выходит в свет брошюра «О книгах на вотском языке», где Григорий Верещагин подвергает обстоятельному анализу всю религиозную и светскую литературу, выпущенную на удмуртском языке к тому времени. Также ученый успешно работает над составлением удмуртско-русского и русско-удмуртского словарей.
В марте 1920 года вышли в свет первые книги, выпущенные издательским отделом Удмуртского комиссариата при Наркомнаце РСФСР. Всего за вековую историю в республике будет выпущено свыше 12 тыс. названий книг, учебников и брошюр общим тиражом более 91 млн экземпляров, а признанием многолетних заслуг печатников станет присвоение государственному издательству названия «Удмуртия».
Большое влияние на развитие языка играли и первые удмуртские газеты. Среди них – «Виль синь» («Новое око», 1918 г.), «Гудыри» («Гром», 1919 г.), «Горд гырлы» («Красный колокол», 1920 г.)
Вот что говорила о роли удмуртской газеты в своем творчестве известная удмуртская поэтесса Ашальчи Оки: «Как начала писать стихи? Я была учительницей начальной школы в одной из деревень Большеучинского района. И вот в 1918 году пришла в школу газета на удмуртском языке. Прочитав ее, я будто бы вновь родилась. Меня ужасно поразило то, что на удмуртском языке можно писать в газету и значит в этой газете можно напечатать стихи на родном языке. И такое было настроение, что вечером, не зная никаких правил стихосложения, я решила написать стихотворение. Это был какой-то всплеск радости, вдохновения. Послала это стихотворение в редакцию, а через некоторое время я получаю газету и там – о, какая радость! – напечатано мое первое стихотворение…»
В 1921 году при газете «Гудыри» Трофим Борисов совместно с Кузебаем Гердом создают литературную студию, готовят 1-й съезд удмуртских писателей.
Весной 1931 года Удмуртский облисполком принял решение о создании Комплексного научно-исследовательского института, работающего под эгидой правительства автономии. Институт занимался изучением истории края, удмуртского языка и фольклора. За первое десятилетие своей работы он реализовал ряд проектов, имевших ключевое значение для развития удмуртского языкознания.
Также в 1931 году был открыт филологический факультет Удмуртского государственного педагогического института (в дальнейшем УдГУ). А в сентябре 1932 года создана кафедра удмуртского языка и литературы, которая должна была обеспечить перевод школьного образования на родной язык.
В июне 1934 года был образован Союз писателей Удмуртии. Первым его председателем был избран Кедра Митрей. Многие из его первых членов погибли в период репрессий. 30 писателей участвовало в Великой Отечественной войне. Ф. Александров, Е. Баранов, П. Блинов, Ф. Кедров, Ю. Шаврин геройски пали за победу.
В 50-70-е годы прошлого века популярностью пользовались Михаил Петров, Геннадий Красильников, Николай Байтеряков, Степан Широбоков, Флор Васильев, Олег Поскребышев, Владимир Семакин.
Четверо членов Союза писателей Удмуртской Республики удостоены высокого звания «Почетный гражданин Удмуртской Республики» — Зоя Богомолова, Михаил Калашников, Олег Поскрёбышев Владимир Владыкин; более пятнадцати человек являются народными писателями Удмуртии. Писателям и поэтам, внесшим значительный вклад в развитие национальной литературы, присвоены звания «Заслуженный работник культуры Удмуртии», «Заслуженный журналист Удмуртии», ордена «Знак Почета», «Дружбы народов» и т.д.
Всемирный День удмуртского языка
Идея о проведении такого праздника была озвучена на Межрегиональной научно-практической конференции, посвященной 100-летию Первого Всероссийского съезда удмуртского народа, которая проходила в мае 2018 года в Елабуге. Именно на конференции была поддержана инициатива Всеудмуртской ассоциации «Удмурт Кенеш», а удмуртские активисты, проживающие в Москве, предложили День удмуртского языка ежегодно отмечать 27 ноября.
Праздник приурочили к дате принятия закона «О государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики», согласно которому удмуртский язык приобрел статус государственного.
Хотите знать больше, оставайтесь с проектом «#Про100летУдмуртии».
Пермские языки
Разделы страницы о языках пермской группы:
Прапермская языковая общность
Коми язык вне всякого сомнения находится в близком родстве с удмуртским, и это родство может быть объяснено только как результат происхождения их обоих от некогда существовавшего относительно единого праязыка, на котором должна была говорить определённая и достаточно единая историческая общность людей, пермский пранарод. Поэтому начало истории собственно народа коми связано с распадом прапермской общности.
Время существования единого прапермского народа
Относительно времени этого распада существуют различные точки зрения, однако, если исключить заведомо экстремальные они так или иначе связывают распад прапермского единства с волжско-булгарским временем (IX-XIV вв.) – важнейшей, можно сказать, переломной эпохой в этнической истории Волго-Уральского региона. С этим согласуются и результаты глоттохронологических подсчётов (конец X – начало XII вв. [Белых 2009: 54]).
Вместе с тем, следует иметь в виду, что невозможно требовать «точной датировки» распада праязыка даже в пределах нескольких веков: в определённом смысле каждый язык всегда находится в состоянии распада, в любом живом языке действуют центробежные силы, в обычном состоянии его уравновешиваемые центростремительными. Равновесие это нарушается не вследствие чисто языкового развития, а вследствие исторических обстоятельств, приводящих к разрыву социальных, культурных и языковых связей между отдельными частями единого языкового массива и / или к установлению таких связей между отдельными частями этого массива и внешними языковыми организмами. В конечном итоге сам факт языкового распада (а следовательно – и его датировка) определяется не собственно внутриязыковыми процессами, а социальными обстоятельствами, историческими причинами, которые приводят к тому, что в сознании людей, причисляющих себя к той или иной общности, закрепляется представление об обособленности, самостоятельности этой общности и её особом имени и, соответственно – о самостоятельности её языка, который также получает особое имя. Такими обстоятельствами могли быть миграции, приводившие к прекращению ареально-генетических контактов, вмешательство иноязычных групп (субстратные, адстратные или суперстратные влияния, приход иноязычного населения и образование территориального «клина» между диалектами праязыка и под.), образование социально-экономических, политических и конфессиональных объединений с определёнными границами.
Ясно, что, как и всякие социальные процессы, эти должны быть достаточно протяжёнными во времени, а результаты их могут стать очевидными только по прошествии жизни нескольких, часто – многих поколений. Непосредственный распад праязыкового единства часто имеет продолжение в длительном периоде, в течение которого сохраняются межъязыковые связи между дочерними языками, обеспечиваемые существованием между ними цепи переходных диалектов, через которые инновации одного языка могли проникать в другой.
Это состояние применительно к истории пермских языков предложено называть общепермским диалектным континуумом [Белых 2009: 77 pass.], и окончательный разрыв коми-удмуртских связей внутри него датировать эпохой христианизации коми (конец XIV – начало XV вв.) [Белых 2009: 102-119].
В нашем случае принципиальное значение имеет безусловная связь даты прапермского распада с булгарской эпохой. Таким образом, говоря о пермском пранароде и прародине в конце эпохи прапермского единства, следует иметь в виду период появления в Среднем Поволжье булгар и начало сложения Волжской Булгарии, которые датируются VIII-IX вв.
Ареал существования единого прапермского народа
Инструментарий языкознания позволяет довольно надёжно локализовать район обитания носителей праязыка. Для этого используются три взаимонезависимых метода:
удм. андан ← иран.: осет. aendon ‘сталь’; 2) коми гундыр ‘змей, дракон’
удм. гондыр ‘медведь’ ← иран.: осет. (koef) qwyndar ‘дракон’), которые едва ли можно датировать ранее, чем второй половиной I тыс. н. э. [Напольских 2008; Napolskich 2010]. Примерно тем же временем (V-VII вв.) следует датировать ряд заимствований из языка балто-славянского типа, носителями которого были по всей вероятности создатели именьковской археологической культуры (IV—VII века) в Среднем Поволжье [Напольских 2006].
Данные о контактах прапермского времени с угорскими языками позволяют говорить о необходимости локализовать пермскую прародину не слишком далеко от исконных районов расселения манси (таёжные области Северного и Среднего Урала от Пелыма на севере почти до Миасса на юге с выходом в восточные области Среднего Прикамья на западе [Гуя 1963]), поскольку с мансийским языком пермские имеют немногочисленные, но интересные общие инновации, например, в металлургической терминологии [Napolskich 2010] Особенно же важное значение имеют несомненные следы, возможно, кратковременных, но весьма интенсивных контактов прапермского с древневенгерским [Напольских 2008а: 22-24], которые с наибольшей вероятностью должны быть локализованы в непосредственной близости от территории современной Башкирии и Нижнего Прикамья – районов, через которые предки венгров прошли на своём пути из Сибири на новую родину в раннем средневековье [Иванов 1999].
Такая картина внешних связей пермского праязыка во второй половине I тыс. н. э. наилучшим образом согласуется с гипотезой о пермской прародине в Среднем (Пермско-Сарапульском) Прикамье.
Коми языки
Язык ко́ми (коми коми кыв, коми кыл, коми кыы) — язык народов коми-зырян и коми-пермяков. Распространён в Республике Коми и Пермском крае, частично на северо-востоке Кировской области, на Кольском полуострове и в разных районах Сибири. Число говорящих — 219 тыс. чел. (2010, перепись).
Библиография по языкам и диалектам коми
Работы по этногенезу коми
Труды о гидронимах и топонимах коми
Коми-зырянский язык
Коми-пермяцкий язык
Удмуртский язык
Удмуртский язык (собств. удмурт кыл ‘удмуртский язык’, англ. Udmurt; Votyak, нем. Udmurtisch; Wotjäkisch) – язык удмуртов (самоназв. удмурт, русск. удмурт; (устар.) вотяк; англ. Udmurt; Votyak, нем. Udmurte; Wotjäke) – относится к пермской ветви финно-угорской группы уральской языковой семьи. Древнее самоназвание удмуртов *odг-mort, должно было быть заимствовано из иран. *anta-marta ‘человек окраины’ ещё в прапермское время и явно обозначало не всех носителей пермского праязыка, а какую-то их южную группу, предков удмуртов.
По переписи 1989 года, численность удмуртов в СССР составляла 714 793 человек (в России по переписи 2002 года – 637 тыс.), из них в то время считали родным языком удмуртский – 69,6%, русский – 30%. Билингвов среди удмуртов – 68,5% (удмуртско-русское двуязычие составляет 64,4%, среди удмуртов Татарии и Башкирии нередки случаи удмуртско-татарского или удмуртско-татарско-русского трехъязычия).
Удмурты проживают в Удмуртской Республике (т.н. континентальные удмурты), в Республиках Башкортостан, Татарстан, Марий Эл, в Кировской, Пермской областях (т.н. островные удмурты) и в некоторых других регионах Российской Федерации, а также в Казахстане, на Украине и т.д.
Удмуртский язык имеет в Удмуртской Республике в значительной степени формальный статус государственного языка. Изучается в некоторых школах, детских садах, а также средних и высших учебных заведениях.
На удмуртском языке издаются книги (несколько наименований в год), газеты (две республиканских и около десятка районных) и несколько журналов, а также осуществляется телерадиовещание (несколько часов в день). Отдельных удмуртоязычных телерадиоканалов нет.
Удмуртская письменность
Первые записи удмуртских личных имен русскими буквами сохранились с 15 вв., удмуртские слова начали фиксироваться с начала 18 в. Важнейшими памятниками этого периода считаются 1) рукописный латинско-удмуртский словарь Даниэля Готлиба Мессершмидта (1726), 2) “Сочинения, принадлежащие к грамматике вотского языка” (Санкт-Петербург, 1775) и 3) рукописный удмуртско-русский словарь Захарии Кротова (1786).
Письменность возникла в 19 в. на основе русской графики; в настоящее время в состав удмуртского алфавита, помимо 33-х русских букв, входят дополнительные пять букв с диакритиками (две точки над буквой).
Удмуртский литературный язык окончательно оформился в 1930-ые гг. в результате синтеза фонетики, морфологии и лексики говоров континентальных удмуртов, и не имеет базового диалекта.
Удмуртские диалекты
В удмуртском языке выделяются северное и южное наречия (южное подразделяется на периферийно-южный и центральный диалекты), а также группа промежуточных говоров.
Отдельным наречием удмуртского языка является язык бесермян (3 тыс. человек по переписи 2002 года) – народа, проживающего в северной Удмуртии. Бесермянский язык не имеет письменной формы, и бесермяне пользуются на письме удмуртским или русским языком.
Все удмуртские диалекты (за исключением островного красноуфимского, испытавшего сильнейшее влияние марийского языка) характеризуются очень большой степенью близости в лексике и грамматическом строе, и в то же время заметно отличаются по количеству и качеству фонем (что, тем не менее, практически не препятствует взаимопониманию).
Лингвистическая характеристика удмуртского языка
Удмуртская речь характеризуется чёткостью произношения звуков, а грамматика – относительной простотой, что существенно облегчает изучение языка.
Фонетика и просодика удмуртского языка
Система фонем удмуртского языка состоит из 7 гласных и 26 согласных фонем (не считая звуков, заимствованных из русского языка). Гармония гласных и фонологическая долгота отсутствуют. Дифтонгов и трифтонгов нет. Ударение динамическое и, в отличие от других финно-угорских языков, падает на последний слог (исключения закономерны и редки). Удмуртская речь, по сравнению с русской речью той же интонации, звучит, как правильно, на полтона выше.
Лексика удмуртского языка
В лексике удмуртского языка имеются, в частности, 1) иранские заимствования (из языков, близких к современному осетинскому), 2) довольно много также более поздних тюркских (булгарских и татарских), 3) а также русских заимствований.
Слова булгарского происхождения восходят, как считается, к 7–13 вв. Влияние татарского языка повсеместно наблюдалось в 13–16 вв., а на юге сохранилось вплоть до наших дней.
Воздействие русского языка на удмуртский началось с приходом русского населения в Прикамье в 12–13 вв. и усилилось после окончательного вхождения всех групп удмуртов в Русское государство (1558).
Грамматика удмуртского языка
Удмуртский язык – классический агглютинативный; синтетические грамматические структуры преобладают над аналитическими. Морфологически чётко различаются имена и глаголы, однако внутри имен противопоставление частей речи выражено слабо (само разделение имён существительных и имён прилагательных в значительной степени условно и производится грамматистами в основном под влиянием русского учения о частях речи: “существительные” и “прилагательные” однотипно склоняются и могут принимать одни и те же аффиксы, много конверсивов (шулдыр ‘веселье’, ‘веселый’ и ‘весело’, вазь ‘ранний’ и ‘рано’, бере послелог ‘после’ и союз ‘если’).
Категория рода отсутствует, однако различаются категории лица и не-лица: так, одушевленные имена не принимают форм семи местных падежей.
Категория притяжательности (посессивности) выражена особыми суффиксами, а также местоимениями и т.н. “изафетными” конструкциями, при которых притяжательность морфологически выражается в форме, обозначающей объект обладания. Аффиксы притяжательности могут использоваться с эмфатической целью, выполняя функцию определенного артикля и одновременно субстантиватора, т.е. замещая собой существительное, которое при этом опускается: мынам перое ‘мое перо’ = мынамез ‘то, мое’ (подразумевается перо); Казаньысь лыктэм инженер ‘из Казани приехавший инженер’ = Казаньысез ‘тот, из Казани’; вполне возможно нанизывание таких аффиксов: бригадир-мы-лэнъ-ёс-ыз-лэнъ-ёс-ыз-лы ‘для тех, которые у тех, кто у нашего бригадира’.
Глаголы в удмуртском языке делятся на переходные и непереходные, с которыми связана слабо выраженная категория залога. Категория вида выражается с помощью лексических и синтаксических средств. Имеются три наклонения (изъявительное, повелительное и условное), а также категория притворной модальности. Глаголы тесно связаны с именами через систему причастий (по сути дела, отглагольных имён). В удмуртском языке существует одно настоящее и одно будущее время, и довольно сложная (напоминающая французскую) система прошедших времён. Спряжение имеет две формы (утвердительную и отрицательную), как и в большинстве других финно-угорских языков.