к какому направлению относится бродский
Иосиф Александрович Бродский. Биографическая справка
24 мая 1940 родился поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе Иосиф Бродский.
Русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 г. в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург). Его отец работал фотографом и журналистом в нескольких ленинградских газетах. Мать работала бухгалтером.
В 1955 г., закончив семь классов, Бродский бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». Это решение было связано как с проблемами в школе, так и с желанием Бродского финансово поддержать семью. После ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке, рабочим в пяти геологических экспедициях. Он безуспешно пытался поступить в школу подводников, а в 16 лет вдруг решил стать врачом и месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице, анатомировал трупы, но затем отказался от медицинской карьеры.
Бродский очень любил читать, в первую очередь поэзию, философскую и религиозную литературу, начал изучать английский и польский языки.
По собственным словам, Бродский начал писать стихи в 18 лет, но существует несколько стихотворений, датированных 1956-1957 гг.
Наиболее известные из ранних стихов Бродского – «Рождественский романс», «Стансы», «Сонет», «Холмы», «Пилигримы», «Памятник Пушкину».
14 февраля 1960 г. состоялось первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького, где чтение стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал.
Официальная литература Бродского отвергала, не давая возможности публиковаться. Он жил только случайными заказами на стихотворные переводы.
13 февраля 1964 г. Иосифа Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве, судили и приговорили к пятилетней ссылке в Архангельскую область с обязательным привлечением к труду. В ссылке Иосиф Бродский продолжал писать, в это время им написаны «Шум ливня. «, «Песня», «Зимняя почта», «Одной поэтессе».
В 1965 г., благодаря заступничеству Анны Ахматовой, Самуила Маршака, Дмитрия Шостаковича и других деятелей искусства, а также под давлением мировой общественности, срок ссылки был сокращен, и Бродскому разрешили вернуться в Ленинград.
В 1966 и 1967 гг. в Ленинграде были опубликованы четыре его поэмы, однако большинство поэтических произведений Иосифа Бродского передавались на Запад.
В 1972 г. поэт был вынужден покинуть родину, жил сначала в Италии, потом в Вене и Лондоне, в 1974 г. переехал США, где начал работать в должности приглашенного профессора на кафедре славистики Мичиганского университета в городе Энн-Арбор: преподавал историю русской литературы, русской поэзии XX века, теорию стиха. В 1981 г. переехал в Нью-Йорк. Не окончивший даже школы Бродский работал в общей сложности в шести американских и британских университетах, ему было присуждено звание профессора Мичиганского университета, а также колледжа им. Смита, Королевского колледжа, Колумбийского университета в Нью-Йорке и Кембриджского университета.
В 1978 г. он стал также профессором литературы и почетным доктором Йельского университета. С 1979 г. Иосиф Бродский – член Американской академии искусств и литературы.
Он продолжал писать стихи на русском и прозу на английском, занимался литературными переводами на русский (в частности, перевел пьесу Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы») и на английский – стихи Набокова.
На Западе, в основном, в США, вышло восемь стихотворных книг на русском языке: «Стихотворения и поэмы» (1965); «Остановка в пустыне» (1970); «В Англии» (1977); «Конец прекрасной эпохи» (1977); «Часть речи» (1977); «Римские элегии» (1982); «Новые стансы к Августе» (1983); «Урания» (1987); драма «Мрамор» (на русском языке, 1984). Его сборник эссе «Меньше, чем единица» был в 1986 году признан лучшей литературно-критической книгой в США.
В 1987 г. Бродский стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему за «всеобъемлющее творчество, насыщенное чистотой мысли и яркостью поэзии».
Он получил широкое признание в научных и литературных кругах США и Великобритании, был удостоен Ордена Почетного легиона во Франции, являлся лауреатом стипендии Макартура, в 1987 г. стал лауреатом Национальной премии поэзии США, в 1992 г. был избран Библиотекой Конгресса поэтом-лауреатом США.
Иосиф Бродский был Почетным доктором Силезского университета (1993, Польша), лауреатом престижной литературной премии Италии «Золотой флорин» (март 1995).
С началом перестройки в СССР стали публиковаться стихи Бродского, литературоведческие и журналистские статьи о поэте. В 1990-х гг. в России начали выходить сборники сочинений Бродского: первые из них – «Назидание» (1990), «Осенний крик ястреба» (1990), «Стихотворения» (1990). В 1992-1995 гг. в Петербурге вышло четырехтомное собрание сочинений Иосифа Бродского.
На стихи Иосифа Бродского писали песни Евгений Клячкин, Александр Мирзаян, Александр Васильев, Светлана Сурганова, Диана Арбенина и другие авторы.
В 1995 г. Бродскому было присвоено звание почетного гражданина Санкт-Петербурга. Последовали приглашения вернуться на родину, однако Бродский откладывал приезд.
Последние годы он жил в Нью-Йорке, в 1990 г. женился на русско-итальянской переводчице Марии Соццани, которая в 1992 г. родила ему дочь, в Петербурге у него остался сын (р. 1967).
Иосиф Бродский умер от инфарктa в ночь на 28 января 1996 г. в Нью-Йорке. 1 февраля 1996 г. он был временно захоронен в мраморной стене на кладбище при Троицкой церкви на 153-й улице в Манхэттене; через несколько месяцев, по последней воле поэта, прах его был перевезен в Венецию, где он был похоронен на кладбище острова Сан-Микеле.
Все права на распоряжение произведениями Иосифа Бродского переданы издательству «Пушкинский фонд» в Санкт-Петербурге. Права издательства на наследие поэта подтверждает специальный документ, подписанный Бродским и заверенный нотариусом США. Одной из последних инициатив поэта было создание Русской Академии в Риме, куда на несколько месяцев могли бы приезжать русские поэты.
В ноябре 2005 г. во дворе филологического факультета Санкт-Петербургского университета по проекту скульптора Константина Симуна был установлен первый в России памятник Иосифу Бродскому.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников.
Особый статус: Иосиф Бродский и его место в истории ХХ века
24 мая 1940 года, 80 лет назад, родился Иосиф Бродский, нобелевский лауреат и крупнейший русский поэт второй половины XX века. Журналист Алексей Королев для «Известий» вспомнил, как быстро Бродский обрел статус живого классика, как складывались его отношения с властью и как аполитичность поэта уживалась со стихами об афганской войне и независимости Украины.
Место в строю
Слово «гениальность» имеет — во всяком случае в русской смысловой традиции — отчетливо иерархическое значение. «Иванов — хороший писатель, Петров — выдающийся, Сидоров — великий. Пушкин — гений». Нечто вроде эполет генералиссимуса. Правда, уже на втором круге размышлений начинаются проблемы. А Лермонтов — он как, гений? Вроде бы да. А Некрасов? А Блок?
Гениальность всё же, кажется, про место не на вершине, а чуть в стороне, наособь. Про поразительное несовпадение масштаба дарования и обстоятельств биографии. Про то, когда хочется только спросить «Но, черт побери, как?!» и не задавать больше никаких вопросов.
А еще гения видно сразу, с самой юности, с самых первых шагов в творчестве. Причем видно настолько, что все окружающие — даже если считают гениями самих себя — сразу и безоговорочно признают кого-то даже не первым среди равных, а фигурой из другого измерения.
Иосиф Бродский — поэт, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе
Иосиф Бродский, последний гений русской литературы, родился в Ленинграде в культурной, но вовсе не богемной семье. Его отец был фотожурналистом, военным корреспондентом на флоте, мать — бухгалтером. В шестнадцать будущий нобелиат бросил школу и на несколько лет зажил той жизнью, которую вели многие свободолюбивые юноши из интеллигентных семей: работал в геологических экспедициях, в свободное время упорно занимался самообразованием. Начал писать стихи. Какое-то время пытался заниматься в литературной студии, но бессмысленность этого времяпровождения сразу стала очевидной. Бродский появился как законченный и самоценный поэт сразу, с первых же стихотворений.
Еврейское кладбище около Ленинграда.
Кривой забор из гнилой фанеры.
За кривым забором лежат рядом
юристы, торговцы, музыканты, революционеры.
Для других умирали.
Но сначала платили налоги, уважали пристава,
и в этом мире, безвыходно материальном, толковали Талмуд,
Эти стихи, которые 19-летний Бродский прочел на «турнире поэтов» в феврале 1960 года принято считать точкой отсчета. Зрелая мощь лирики и абсолютная, нереалистичная даже по тем относительно вегетарианским временам свобода — Бродский с самых первых шагов дал понять, что за поэт появился в русской литературе. И все те, кто его окружал в то время, — шумная толпа молодых ленинградских поэтов, поголовно гениев, разумеется: Найман, Рейн, Уфлянд, Бобышев — поняли и приняли это. Главным поэтом своего поколения Иосиф Бродский стал за один день.
Противостояние
Взаимоотношения Бродского с советской властью принято рассматривать как образчик иррационального противостояния. С легкой руки Сергея Довлатова родилась легенда об абсолютной отстраненности поэта от внешних реалий. «Он не боролся с режимом. Он его не замечал. И даже нетвердо знал о его существовании. Его неосведомленность в области советской жизни казалась притворной. Например, он был уверен, что Дзержинский — жив. И что «Коминтерн» — название музыкального ансамбля».
Вторая часть легенды гласит, что на такое поведение власть обиделась еще сильнее, чем если бы Бродский был диссидентом. И упекла поэта в ссылку.
Как и всякой законченно красивой истории, этой не хватает самой малости — достоверности. Бродский с 1960 года был под наблюдением КГБ — не как поэт, разумеется, а как человек, планировавший угнать самолет и бежать из СССР (факт абсолютно подлинный, правда, дальше поездки в Среднюю Азию с целью «присмотреться» дело не зашло). Идиотский судебный процесс 1964 года, сопровождавшийся и тюрьмой и самыми настоящими пытками в психиатрической больнице, был, конечно, образцово-показательной расправой над инакомыслием, причем в его самой невинной форме.
В любом неправом суде (Бродский был официально реабилитирован в 1989 году), нет ничего смешного, но невозможно без слез читать частное определение в адрес защитников поэта, вынесенное судьей: «пытались представить в суде пошлость и безыдейность его стихов как талантливое творчество, а самого Бродского как непризнанного гения». Пожалуй, еще никогда в отечественной истории суд не выносил столь квалифицированного литературоведческого вердикта — правда, не совсем по своей воле.
Важно понимать, что к этому моменту двадцатитрехлетний Бродский был не просто «талантливым юношей из Ленинграда». Его строчки берет в качестве эпиграфа к своему стихотворению Ахматова, взаимоотношения с которой в значительной степени закончили формирование не только Бродского-поэта, но и Бродского-человека. «Именно ей я обязан лучшими своими человеческими качествами», говорил он впоследствии.
Нельзя забывать, что именно Ахматова, несмотря на отсутствие у нее какого бы то ни было официального статуса, пользовавшаяся колоссальным неформальным влиянием в интеллектуальных кругах, фактически вытащила Бродского из ссылки: по ее просьбе за поэта вступились самые авторитетные для власти деятели культуры, от Шостаковича и Федина до Чуковского и Маршака.
О Бродском-ссыльном узнали и за границей: в его защиту выступил Жан-Поль Сартр. В результате из пяти лет приговора Бродский провел в ссылке полтора, что по единодушному мнению его близких банально спасло ему жизнь: с юности поэт страдал сердечной недостаточностью, а работа в деревне была физически очень тяжелой.
сельскохозяйственный рабочий Бродский,
мы сеяли озимые — шесть га.
Я созерцал лесистые края
и небо с реактивною полоской,
и мой сапог касался рычага.
Топорщилось зерно под бороной,
и двигатель окрестность оглашал.
Пилот меж туч закручивал свой почерк.
Лицом в поля, к движению спиной,
я сеялку собою украшал,
припудренный землицею как Моцарт.
Изгнание
Разумеется, эмиграция была для Бродского естественным выбором — сколь бы противоречивым ни было его публичное отношение к отъезду. Рано и трезво оценивая свой дар, он понимал, что вполне способен стать писателем мирового масштаба — и первым русским в этом качестве со времен едва ли не Чехова.
Тем не менее, уезжал он не вполне по своей воле и даже дав согласие на отъезд, долго тянул. По легенде, в чемодане, с которым он сел в самолет до Вены, была пишущая машинка, сборник Джона Донна и две бутылки водки для жившего в Австрии Уильяма Одена, едва ли не самого ценимого Бродским поэта-современника.
Оден принял в судьбе Бродского деятельное участие, как и многие другие западные интеллектуалы первого ряда. Поэт, опубликовавший в СССР менее десятка стихотворений, был для них абсолютной ровней.
Жизнь Бродского за границей устроилась с поразительной быстротой и успехом. Принципиально игнорируя попытки встроить его в диссидентский лагерь (и, говоря шире, в третью волну эмиграции вообще), он избрал для себя типовую для западного интеллектуала стезю — университетского профессора, пишущего стихи и прозу. Прозу — точнее, эссеистику — Бродский начал писать по-английски и это двуязычие сохранил до конца жизни. Это принесло ему тот самый статус международной знаменитости, который он хоть и не алкал, но от которого принципиально не отказывался. Слава его — это важно — при этом была чисто писательской, в отличие, скажем, от Александра Солженицына.
Не следует, впрочем, думать, что Бродский прочно обустроился в башне из слоновой кости. Он живо откликался — конечно, в основном, как поэт — на самые разные события окружающего мира. Разумеется, первым в голову приходит его панегирик маршалу Жукову, широко известный:
эти слова и твои прахоря.
Всё же, прими их — жалкая лепта
родину спасшему, вслух говоря.
Бей, барабан, и военная флейта,
громко свисти на манер снегиря.
Менее известны его стихи об афганской войне, которую Бродский осуждал с несвойственной ему обычно резкостью:
Скорость пули при низкой температуре
сильно зависит от свойств мишени,
от стремленья согреться в мускулатуре
торса, в сложных переплетеньях шеи.
Камни лежат, как второе войско.
Тень вжимается в суглинок поневоле.
Небо — как осыпающаяся известка.
Самолет растворяется в нем наподобье моли.
И пружиной из вспоротого матраса
как сбежавшая пенка, кровь, не успев впитаться
в грунт, покрывается твердой пленкой.
Про стихи «На независимость Украины», в которых резкость переходит уже в открытое раздражение, нечего и говорить. При этом нежелание, фигурально выражаясь, «воевать» на чьей-либо стороне Бродский сохранил на всю жизнь и даже нобелевскую лекцию начал с напоминания об этом: «Для человека частного и частность эту всю жизнь какой-либо общественной роли предпочитавшего, для человека, зашедшего в предпочтении этом довольно далеко — и в частности от родины, ибо лучше быть последним неудачником в демократии, чем мучеником или властителем дум в деспотии, — оказаться внезапно на этой трибуне — большая неловкость и испытание».
Бродский, Иосиф Александрович
Иосиф Александрович Бродский
Нобелевская премия по литературе (1987)
Стипендия Макартура (1981)
Поэт-лауреат США (1991)
Ио́сиф Алекса́ндрович Бро́дский (24 мая 1940, Ленинград — 28 января 1996, Нью-Йорк) — русский и американский поэт, эссеист, драматург, переводчик, лауреат Нобелевской премии по литературе 1987 года, поэт-лауреат США в 1991—1992 годах. Стихи писал преимущественно на русском языке, эссеистику на английском. Имеет репутацию одного из крупнейших русских поэтов XX века.
Содержание
Биография
Детство и юность
Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде в еврейской семье. Отец, Александр Иванович Бродский (1903—1984), был военным фотокорреспондентом, вернулся с войны в 1948 году и поступил на работу в фотолабораторию Военно-Морского музея. В 1950 году демобилизован, после этого работал фотографом и журналистом в нескольких ленинградских газетах. Мать, Мария Моисеевна Вольперт (1905—1983), работала бухгалтером. Родная сестра матери — актриса БДТ и Театра им. В. Ф. Комиссаржевской Дора Моисеевна Вольперт.
Раннее детство Иосифа пришлось на годы войны, блокады, послевоенной бедности и прошло без отца. В 1942 году после блокадной зимы Мария Моисеевна с Иосифом уехала в эвакуацию в Череповец, вернулись в Ленинград в 1944 году. В 1947 году Иосиф пошёл в школу № 203 на Кирочной улице, 8. В 1950 году Иосиф перешёл в школу № 196 на Моховой улице, в 1953 году Иосиф пошёл в 7-ой класс в школу № 181 в Соляном переулке, и остался в последующем году на второй год. Подал заявление в морское училище, но не был принят. Перешёл в школу № 289 на Нарвском проспекте, где продолжил учёбу в 7-ом классе.
Эстетические взгляды Бродского формировались в Ленинграде 1940—1950-х годов. Неоклассическая архитектура, сильно пострадавшая во время бомбёжек, бесконечные перспективы петербургских окраин, вода, множественность отражений, — мотивы, связанные с этими впечатлениями его детства и юности, неизменно присутствуют в его творчестве.
В 1955 году, в неполные шестнадцать лет, закончив семь классов и начав восьмой, Бродский бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал». Это решение было связано как с проблемами в школе, так и с желанием Бродского финансово поддержать семью. Безуспешно пытался поступить в школу подводников. В 16 лет загорелся идеей стать врачом, месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице, анатомировал трупы, но в конце концов отказался от медицинской карьеры. Кроме того, в течение пяти лет после ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке.
В то же время он очень много, но хаотично читал — в первую очередь поэзию, философскую и религиозную литературу, начал изучать английский и польский языки.
14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького с участием А. С. Кушнера, Г. Я. Горбовского, В. А. Сосноры. Чтение стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал. [источник не указан 832 дня]
В августе 1961 года в Комарове Евгений Рейн знакомит Бродского с Анной Ахматовой. После смерти Ахматовой в 1966 году Иосиф становится одним из «ахматовских сирот». В 1962 году во время поездки в Псков он знакомится с Н. Я. Мандельштам, а в 1963 году у Ахматовой — с Лидией Чуковской.
В 1962 году Бродский встретил молодую художницу Марину (Марианну) Басманову. Первые стихи с посвящением «М. Б.» — «Я обнял эти плечи и взглянул…», «Ни тоски, ни любви, ни печали…», «Загадка ангелу» датируются тем же годом. 8 октября 1967 г у Марины Басмановой и Иосифа Бродского родился сын Андрей Басманов. В начале 1968 г. Марина Басманова и Иосиф Бродский расстались. Из стихотворений, обращенных к «М.Б.», Бродским был составлен сборник «Новые стансы к Августе», 1983.
Ранние стихи, влияния
По собственным словам, Бродский начал писать стихи в восемнадцать лет, однако существует несколько стихотворений, датированных 1956—1957 годами. Одним из решающих толчков стало знакомство с поэзией Бориса Слуцкого. «Пилигримы», «Памятник Пушкину», «Рождественский романс» — наиболее известные из ранних стихов Бродского. Для многих из них характерна ярко выраженная музыкальность, так, в стихотворениях «От окраины к центру» и «Я — сын предместья, сын предместья, сын предместья…» можно увидеть ритмические элементы джазовых импровизаций. Цветаева и Баратынский, а несколькими годами позже — Мандельштам, оказали, по словам самого Бродского, определяющее влияние на него.
Позднее Бродский называл величайшими поэтами Одена и Цветаеву, за ними следовали Кавафис и Фрост, замыкали личный канон поэта Рильке, Пастернак, Мандельштам и Ахматова. [источник не указан 438 дней]
Преследования, суд и ссылка
29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень», подписанная Лернером, Медведевым и Иониным. В статье Бродский клеймился за «паразитический образ жизни». Из стихотворных цитат, приписываемых авторами Бродскому, две взяты из стихов Бобышева, а третья, из поэмы Бродского «Шествие», представляла собой окончания шести строк, от которых отрезаны первые половинки. Стихотворение «Люби проездом родину друзей…» было исковеркано авторами фельетона следующим образом: первая строчка «Люби проездом родину друзей» и последняя «Жалей проездом родину чужую» были объединены в одну «люблю я родину чужую».
Было очевидно, что статья является сигналом к преследованиям и, возможно, аресту Бродского. Тем не менее, по словам Бродского, больше, чем клевета, последующий арест, суд и приговор, его мысли занимал в то время разрыв с Мариной Басмановой. На этот период приходится попытка самоубийства.
8 января 1964 года «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского». 13 февраля 1964 года Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. 14 февраля у него случился в камере первый сердечный приступ. С этого времени Бродский постоянно страдал стенокардией, которая всегда напоминала ему о возможной близкой смерти (это не мешало вместе с тем оставаться заядлым курильщиком). Во многом отсюда «Здравствуй, мое старение!» в 33 года и «Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной» в 40 — со своим диагнозом поэт действительно не был уверен, что доживёт до этого дня рождения.
Два заседания суда над Бродским (судья Дзержинского суда Савельева Е. А.) были законспектированы Фридой Вигдоровой и составили содержание распространявшейся в самиздате «Белой книги».
13 марта 1964 года на втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по указу о «тунеядстве» наказанию — пяти годам принудительного труда в отдалённой местности. Он был сослан в Коношский район Архангельской области и поселился в деревне Норенская. В интервью Волкову Бродский назвал это время самым счастливым в своей жизни. В ссылке Бродский изучал английскую поэзию, в том числе творчество Уистена Одена:
Я помню, как сидел в маленькой избе, глядя через квадратное, размером с иллюминатор, окно на мокрую, топкую дорогу с бродящими по ней курами, наполовину веря тому, что я только что прочёл… Я просто отказывался верить, что ещё в 1939 году английский поэт сказал: «Время… боготворит язык», а мир остался прежним.
В августе и сентябре несколько стихотворений Иосифа были опубликованы в коношской районной газете «Призыв».
Суд над поэтом стал одним из факторов, приведших к возникновению правозащитного движения в СССР и к усилению внимания за рубежом к ситуации с правами человека в СССР. Стенограмма Фриды Вигдоровой была опубликована в нескольких влиятельных зарубежных СМИ: «New Leader», «Encounter», «Figaro Litteraire». В конце 1964 года письма в защиту Бродского были отправлены Д. Д. Шостаковичем, С. Я. Маршаком, К. И. Чуковским, К. Г. Паустовским, А. Т. Твардовским, Ю. П. Германом. По прошествии полутора лет, в сентябре 1965 года под давлением советской и мировой общественности (в частности, после обращения к советскому правительству Жан-Поля Сартра и ряда других зарубежных писателей) срок ссылки был сокращен до фактически отбытого.
В 1965 году большая подборка стихов Бродского и стенограмма суда были опубликованы в альманахе «Воздушные пути-IV» (Нью-Йорк).
СВ: Вы оцениваете это так спокойно сейчас, задним числом! И, простите меня, этим тривиализируете значительное и драматичное событие. Зачем?
ИБ: Нет, я не придумываю! Я говорю об этом так, как на самом деле думаю! И тогда я думал так же. Я отказываюсь всё это драматизировать!
В эмиграции
Отъезд
Дуя в полую дудку, что твой факир,
я прошел сквозь строй янычар в зеленом,
чуя яйцами холод их злых секир,
как при входе в воду. И вот, с соленым
вкусом этой воды во рту,
я пересек черту [21]
О последующем отказывавшийся драматизировать события своей жизни Бродский вспоминал с изрядной легкостью:
Линия жизни
В июле 1972 г. Бродский переезжает в США и принимает пост «приглашенного поэта» (poet-in-residence) в Мичиганском университете в Энн-Арборе, где преподает, с перерывами, до 1980 г. С этого момента закончивший в СССР неполные 8 классов средней школы Бродский ведет жизнь университетского преподавателя, занимая на протяжении последующих 24 лет профессорские должности в общей сложности в шести американских и британских университетах, в том числе в Колумбийском и в Нью-Йоркском. Он преподавал историю русской литературы, русскую и мировую поэзию, теорию стиха, выступал с лекциями и чтением стихов на международных литературных фестивалях и форумах, в библиотеках и университетах США, в Канаде, Англии, Ирландии, Франции, Швеции, Италии.
С годами состояние его здоровья неуклонно ухудшалось, и Бродский, чей первый сердечный приступ пришелся на тюремные дни 1964 года, перенес 4 инфаркта в 1976, 1985 и 1994 годах. Вот свидетельство врача, посетившего Бродского в первый месяц Норенской ссылки:
Поэт и эссеист
Последняя составленная поэтом книга завершается следующими строками:
И если за скорость света не ждешь спасибо,
то общего, может, небытия броня
ценит попытки ее превращенья в сито
и за отверстие поблагодарит меня. [36]
Перу Бродского принадлежат две опубликованные пьесы: «Мрамор», 1982 и «Демократия», 1990-92. Ему также принадлежат переводы пьес английского драматурга Тома Стоппарда «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» и ирландца Брендана Биэна «Говоря о веревке». Бродский оставил значительное наследие как переводчик мировой поэзии на русский язык. Из переведенных им авторов можно назвать, в частности, Джона Донна, Эндрю Марвелла, Ричарда Уилбера, Еврипида (из «Медеи»), Константиноса Кавафиса, Константы Ильдефонса Галчинского, Чеслава Милоша, Томаса Венцлова. Значительно реже Бродский обращался к переводам на английский. Прежде всего это, конечно, автопереводы, а также переводы из Мандельштама, Цветаевой, Виславы Шимборской и ряд других.
Относительное финансовое благополучие (по крайней мере, по меркам эмиграции) давало Бродскому возможность оказывать и более материальную помощь. Лев Лосев пишет:
Вот свидетельство Романа Каплана, знавшего Бродского еще с российских времен владельца ресторана «Русский самовар», одного из культурных центров русской эмиграции в Нью-Йорке:
Англоязычный поэт
Возвращение
Смерть и погребение
Субботним вечером 27 января 1996 года в Нью-Йорке Бродский готовился ехать в Саут-Хедли и собрал в портфель рукописи и книги, чтобы завтра взять с собой. В понедельник начинался весенний семестр. Пожелав жене спокойной ночи, Бродский сказал, что ему нужно ещё поработать, и поднялся к себе в кабинет. Утром, на полу в кабинете его и обнаружила жена. Бродский был полностью одет. На письменном столе рядом с очками лежала раскрытая книга — двуязычное издание греческих эпиграмм. Сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно — инфаркт, поэт умер в ночь на 28 января 1996 года.
Присланное телеграммой предложение депутата Государственной Думы РФ Г. В. Старовойтовой похоронить великого поэта в Петербурге на Васильевском острове было семьёй отвергнуто — Бродский не хотел возвращаться на родину, кроме этого Бродский не любил своё юношеское стихотворение со строками «На Васильевский остров я приду умирать…».
31 января 1996 года состоялись похороны поэта в Нью-Йорке. Отпевание проходило в Епископальной приходской церкви в Бруклин Хайтс. Поминки состоялись в ресторане «Русский самовар». Поминовение на сороковой день проходило в соборе Св. Иоанна Богослова на Манхэттене. После смерти Бродского в журнале Нью-Йоркер появилась статья, в которой между прочим была высказана мысль о перезахоронении Бродского в Венеции, которую он безумно любил. Вдова Бродского Мария, по национальности итальянка, поддержала эту идею. Вероника Шильц и Бенедетта Кравери договорились с властями Венеции о месте на старинном кладбище Венеции на острове Сан-Микеле. Желание быть похороненным именно на Сан-Микеле встречается и в шуточном послании Бродского 1974 года Андрею Сергееву [49] :
Хотя бесчувственному телу
равно повсюду истлевать,
лишенное родимой глины,
оно в аллювии долины
ломбардской гнить не прочь. Понеже
свой континент и черви те же.
Стравинский спит на Сан-Микеле…
Семья
Адреса в Санкт-Петербурге
В Комарово
Два дня сидел напротив меня вот на том стуле, на котором сейчас сидите вы… Всё-таки хлопоты наши недаром — где это видано, где это слыхано, чтобы из ссылки на несколько дней отпускали преступника погостить в родной город. Неразлучен со своей прежней дамой. Очень хорош собой. Вот влюбиться можно! Стройный, румяный, кожа как у пятилетней девочки… Но, конечно, этой зимы ему в ссылке не пережить. Порок сердца не шутка. [51]