Что увидел в море водолаз
Встречи дайверов с морскими призраками, русалками и гуманоидными обитателями темных глубин.
Часто звучат истории о странных встречах с необъяснимым под морскими волнами, сообщаемые любителями отдыха с…
Часто звучат истории о странных встречах с необъяснимым под морскими волнами, сообщаемые любителями отдыха с аквалангом. По словам очевидцев невероятных событий, они встречают в темных морских глубинах отнюдь не мифологических монстров, но самых настоящих призраков, русалок и гуманоидов! Это ужасающие ненормальные явления, которые никто из них не смог объяснить.
что могут скрывать морские глубины …русалок и жителей подводной цивилизации?
Это самое жуткое погружение в моей жизни, хотя мы часто с приятелями были на ночном погружении в Пьюджет-Саунд, — рассказывает охотник за креветками.
В ночных погружениях, мы выключаем фонарики и наблюдаем как биолюминесценция плавает вокруг нас, напоминая звезды в черном водяном пространстве. Это очень завораживающее зрелище. Безумно красиво. Но в этот раз все было иначе: мы выключили огни и только глаза привыкли к ночному освещению, как мы увидели четвертого человека, сидящего в нашем кругу.
Мы были на дайв-курорте, поэтому было не так странно обнаружить другого дайвера рядом. Однако мы не видели, чтобы кто-то планировал погружение вместе с нами. Он явно был одинок, что очень странно, учитывая опасные условия ночного погружения. Но нас напугало другое — у парня не было видно акваланга.
Я не знаю, как он плавал без дайверского оборудования. Мы носили сухие костюмы, потому что было холодно, но этот «чувак» (сленг рассказчика) был в мокром костюме с обнаженной кожей. Мы все его заметили и были чертовски напуганы. А парень просто улыбнулся и уплыл.
Два инструктора по подводному плаванию совершали погружение в голубую дыру, когда они заметили что-то странное ниже защитной решетки, которая препятствует спускаться на опасную территорию неисследованных глубин дыры.
По прошествии решетки они утверждали, что видели одинокого дайвера, погрузившегося в глубину в одиночном плавании. Сначала они думали, что это был еще один дайвер, который каким-то образом сумел проникнуть сквозь решетку безопасности, но по мере приближения таинственный дайвер якобы исчез прямо перед их глазами. Когда они спросили наблюдателей, был ли там другой водолаз, то оказалось, что они единственные дайверы в течение всего дня.
РУСАЛКА С КОГТЯМИ?
Призраки, конечно, не единственная странная вещь, с которой можно столкнуться, плавая в морских водах нашего мира. Есть много историй о таинственных существах, которых с недоумением и большим испугом встречают аквалангисты.
В 1988 году профессиональный подводный водолаз Роберт Фростер нырял у побережья Флориды, когда периферийным зрением заметил какое-то странное беспокойство в воде. Обернувшись рассмотреть происходящее, он увидел фигуру, которая казалась мутной и туманной в результате взбалтывания осадков.
Сблизившись с непонятной фигурой на 20 метров, водолаз заметил у существа похожие на руки придатки, как ему показалось вооруженные когтями. Когда он приблизился, Фростер рассмотрел невероятное: верхняя половина существа имела гладкую кожу, груди и хвост распущенных волос. Нижняя половина тела была покрыта чешуей.
В другом случае, от августа 1991 года, ныряльщик был в воде у мыса Айя, на Крымском полуострове (кстати, греки считали местность святой, и хоронили здесь своих усопших). Находясь в 100 метрах от побережья в спокойных водах под полной луной, он вдруг почувствовал, как что-то прикоснулось к плечу. Перевернувшись посмотреть, что это было, он ничего не обнаружил. Приняв все за розыгрыш друзей, подводный пловец продолжил движение к берегу, не думая о странностях.
ПОДВОДНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ.
Также из Черного моря приходит сообщение о событии лета 2002 года, Одесса. — Три украинских водолаза отправились исследовать интересную загадку на дне, похожую на кратерную воронку, которую они обнаружили в этом районе. Подплыв к месту исследования, они принялись изучать необычную кубическую структуру, обросшую морскими водорослями и моллюсками, попытавшись отколупнуть несколько раковин …
Как только таинственный голос закружил вокруг них зловещим эхом, декорации подводного мира стали мерцать и меняться. Исследователи-любители увидели некие древние руины, в которых виднелись классические колонны в греческом стиле. Среди руин проступали два причудливых гуманоидных существа ростом около 2,5 метров!
Фигуры словно парили в воде без каких-либо видимых подводных костюмов или дыхательного оборудования, казалось, что они свободно могли дышать под водой. На гуманоидах были черно-маслянистые костюмы в обтяжку, и какие-то предметы в руках. Увидев чересчур достаточно, дайверы тут же кинулись на поверхность, а дно под ними светилось таинственными зелеными огнями, пылающими и мерцающими под поверхностью.
Еще одна пугающая встреча с подводными гуманоидами (как и в первой истории предположительно) произошла на Байкале в 1982 году. Военно-морские ныряльщики на тренировочном погружении в озеро повстречали неизвестных человекоподобных существ на глубине около 50 метров.
Высокие гуманоиды описывались как 3-метровые существа, в кожаных на вид серебряных костюмах и круглых шлемах на голове. Когда водолазы попытались преследовать существ, чтобы поймать, те резко атаковали. В результате нападения трое водолазов погибли, а четверо получили серьезные декомпрессионные травмы, после того как их «вытащило» из глубины мощной таинственной силой.
Неизвестные описываются как молочно-белые по цвету, с человекоподобными лицами, но хвостами, как рыба. Когда аквалангист увидел незнакомцев и остановился, глядя в изумлении на их выпуклые, похожие на лягушечьи глаза, один из них двинулся на мужчину размахивая перепончатой рукой. Вся группа вела себя достаточно агрессивно, прежде чем внезапно броситься в морскую темноту.
Чтобы ни описывали эти странные и даже сомнительные случаи, которых в общем то не так много, мы не знаем, как правильно к ним относиться. С одной стороны, они слишком удивительны, чтобы быть правдой. Но если смотреть под другим углом – мы катастрофически мало знаем о жизни подводного мира.
Увидели лодку – и холодом душу охватило: водолаз рассказал, как спасали «Курск»
Капитан 1-го ранга Андрей Звягинцев – из «витязей глубин», как часто называют водолазов-глубоководников. Будучи командиром группы 328-го экспедиционного аварийно-спасательного отряда Военно-морского флота России, в 2000 году он участвовал в попытке спасения экипажа затонувшей в Баренцевом море атомной подводной лодки «Курск», а год спустя – в уникальной операции по ее подъему. На глубине 108 м он провел более 870 часов. За проявленные мужество и отвагу ему было присвоено звание Героя Российской Федерации.
«Водолазный кулак»
В августе 2000 года специалисты 328-го экспедиционного аварийно-спасательного отряда ВМФ России готовились принять участие в учениях Северного флота.
– Кроме выполнения сложных аварийно-спасательных, судоподъемных и подводно-технических работ, мы также занимались обучением экипажей подводных лодок по выходу на поверхность в случае аварии, – рассказывает Андрей Звягинцев. – В пятницу, 11 августа, мы должны были вылететь на учения, весь отряд был в сборе, но, к сожалению, за нами не прилетел самолет. Переброску отложили до понедельника. А в ночь на воскресенье нас подняли по тревоге – так мы узнали о трагедии с «Курском».
Двенадцатого августа в 11:28 гидроакустик на крейсере «Петр Великий» зафиксировал хлопок, но ему не придали значения. Когда командир «Курска» повторно не вышел на связь в 23:30, подлодка была объявлена аварийной. В 04:51 крейсер был обнаружен гидроакустической аппаратурой лежащим на грунте на глубине 108 м. Было принято решение о создании группы водолазов, которая примет участие в аварийно-спасательной операции.
В Ломоносов в Ленинградской области, где базировался 328-й аварийно-спасательный отряд ВМФ, известный как «водолазный кулак», прибыли лучшие водолазные специалисты со всех флотов. Отбор был жестким, брали только добровольцев. Все проходили личные беседы с командованием, а также строгую медкомиссию. Врачи общались с кандидатами на предмет психологической готовности.
В результате к тренировкам на глубоководном комплексе длительного пребывания приступили 18 человек. Из них была отобрана шестерка, которая первой должна была спуститься к «Курску». Это мичманы Дмитрий Новиков с Балтийского флота и Владимир Селютин из 40-го ГНИИ Минобороны РФ, старший мичман Юрий Гусев с Черноморского флота, мичманы Сергей Шмыгин и Дмитрий Семизаров из 328-го аварийно-спасательного отряда. Возглавил группу капитан 1-го ранга Андрей Звягинцев.
– Как у космонавтов, на случай если кто-то выйдет из строя по здоровью, у нас были дублеры. Но готовились все 18 водолазов, у нас была даже не двойная, а тройная замена, – говорит Андрей Николаевич. – В это время подводные глубоководные аппараты, спущенные со спасательного судна «Михаил Рудницкий», тщетно пытались состыковаться со шлюзовым люком подводной лодки «Курск». Хочу сказать, что ребята, которые работали на спасательных аппаратах «Приз» и «Бестер», ходили «по грани» и делали все возможное.
Там лодка легла с креном, подводное течение было настолько сильным, что их просто срывало с места. Но тем не менее они умудрились встать на кольцо, но герметичности добиться не удалось, не выдержали, скисли аккумуляторные батареи. Во время всеобщей напряженности многим казалось, что они действуют непрофессионально и нужно вызвать иностранцев. Но иностранные специалисты потом признались, что не добились бы лучшего результата. Комингс-площадка, предназначенная для стыковки спасательного глубоководного аппарата с подлодкой, не позволяла получить полную герметичность.
– После того как наши глубоководные аппараты не смогли «присосаться» к кормовому аварийно-спасательному люку девятого отсека, было принято решение о его вскрытии норвежскими и английскими глубоководными водолазами, которые 20 августа прибыли к месту гибели «Курска» на спасательном судне Seaway Eagle, – рассказывает Звягинцев.
Когда специалистам удалось разблокировать вентиль аварийно-спасательного люка (АСЛ), а потом с помощью специально изготовленных ключей открыть верхнюю крышку АСЛ, выяснилось, что шлюзовая камера пуста. Когда водолазы вскрыли внутренний люк в девятый отсек, то оказалось, что отсек полностью затоплен.
– Стало понятно, что в то время, когда наши глубоководные аппараты пытались состыковаться с АСЛ атомохода, никого из подводников в живых уже не было, – говорит Звягинцев.
Водолазам предстояло эвакуировать с подлодки тела погибших и секретную документацию, а также начать предварительную подготовку к операции по подъему атомохода на поверхность. Для тренировки они отправились на Северный флот, на аналогичную «Курску» атомную подводную лодку «Орел».
«После недели тренировок мы знали на ощупь каждый уголок атомохода»
– Прибыв на «Орел», группа водолазов начала досконально изучать внутреннее устройство лодки. В то время мы знали общую картину того, что произошло, но с точностью не могли предположить, что творится в отсеках. Знали только, что нас ждет полнейшая тьма. Поэтому, разбившись на группы, работали в отсеках с завязанными глазами. Тренировались круглосуточно, отрабатывали все действия до автоматизма, чтобы в случае экстренной или аварийной ситуации действовать не раздумывая. После недели тренировок мы знали наощупь каждый уголок атомохода, – вспоминает Андрей Звягинцев.
Наконец вся команда отправилась в норвежский город Берген. Оттуда путь к месту гибели «Курска» на самоходной полупогруженной платформе «Регалия» с пятиузловой скоростью занял девять дней. По дороге на платформу загружали дополнительное оборудование, а водолазы осваивали на круглосуточных тренировках глубоководный водолазный комплекс.
– «Регалия» нас, конечно, поразила. На платформе размером почти 100х100 м были размещены вертолетная площадка, два крана, глубоководные комплексы длительного пребывания. Водоизмещение у нее было 19 тыс. тонн, осадка – 20 м, каждая из шести опор была снабжена собственным винтом. Когда узнали, что платформу обслуживает экипаж из 40 человек, стала понятна степень ее автоматизации, – добавляет он.
К началу операции на платформе собралось порядка 130 человек. Российским водолазным специалистам предстояло работать с коллегами из норвежской фирмы Halliburton, где были собраны лучшие водолазы-глубоководники из Америки, Великобритании, Норвегии, ЮАР.
– Иностранцы стали с гордостью показывать нам свое снаряжение: смотрите, мол, какой у нас шлем из прочного стеклопластика «Суперлайт 17Б». Мы в ответ: «Да, знаем, у нас шлемы «Суперлайт 27» (кроме отечественного, 328-й отряд имел на вооружении и лучшие образцы импортного снаряжения). И тут они прикусили языки. Потом удивлялись: «Как так? У нас коммерческая организация, а таких шлемов нет». Мы получили современные образцы водолазного снаряжения благодаря основателю отряда начальнику Управления поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ контр-адмиралу Геннадию Веричу, – рассказывает Андрей Николаевич.
328-й аварийно-спасательный отряд, сформированный в 1992 году, был на особом счету. Кроме выполнения сложных аварийно-спасательных работ, мы обеспечивали полеты космических объектов, снимали с мели корабли, поднимали со дна упавшие в море вертолеты, эвакуировали погибших. Другое дело, что к тому времени на флотах практически не осталось судов-спасателей, носителей водолазного снаряжения. Если к началу перестройки у нас было в общей сложности 23 «спасателя», то к 2000 году осталось лишь одно такое судно на Черноморском флоте. Поэтому мы в то время тренировались, ходили на средние глубины, в барокамерах, и таким образом нарабатывали опыт.
«Увидели лодку – и холодом душу охватило»
Во время операции на «Курске» первоначально планировалось проникнуть в девятый отсек через спасательный люк.
– На поверхности «Регалии» мы смоделировали люк, сделали вырез, и я по решению командования прошел туда и обратно в полном снаряжении. А надо заметить, что за каждым из нас тянулась кабель-шланговая связка. Через шланги подавались горячая вода для обогрева костюма и гелиокислородная смесь. Был еще кабель связи, телевизионный кабель… В связи с наличием выступающих частей в люке и вероятности зацепа от этого варианта пришлось отказаться, – вспоминает Андрей Звягинцев.
Норвежские водолазы вырезали в корпусе подлодки технологические окна сначала в восьмом отсеке, а потом в третьем и четвертом. И Андрей Звягинцев с Сергеем Шумыгиным спустились к «Курску».
– Увидели лодку – и сразу холодом душу охватило, – признается Андрей Николаевич. – Когда мы были на «Орле», это была живая подводная лодка. А на дне Баренцева моря лежал безжизненный атомный крейсер, некогда гордость Российского флота. Эта боль была как выстрел, в следующую же секунду я включился в работу.
Вопреки всем нормам безопасности, принятым у норвежских водолазов, россияне решили связать скотчем все шланги и кабели в один жгут.
– Когда мы еще на поверхности отрабатывали задачи, пришли к выводу, что все эти шесть шлангов обязательно приведут к зацепу, поэтому и решили их связать, – объясняет Андрей Звягинцев. – Нашей задачей было с наименьшими потерями доставлять найденные предметы и объекты на поверхность. На шлеме у нас были установлены светильник и телекамера. Когда мы заходили в отсек, сначала все обследовали камерой. Изображение транслировалось на дисплеи, и командир спуска видел ту же картинку, что и мы. И если представителю Центрального конструкторского бюро морской техники «Рубин» или правоохранительным органам было что-то непонятно, мы повторно наводили фокус на определенные приборы и агрегаты.
Большое внимание уделялось замеру радиационного фона. Впрочем, он был в норме. Обследовав восьмой отсек, водолазы не обнаружили ни одного тела. Согласно боевому расписанию всех выживших должен был принять девятый отсек-убежище.
– В девятый отсек мы попали через переборочный люк. Хотя у нас были опасения, что мы не сможем открыть дверь. По всем законам борьбы за живучесть на подводных лодках, когда закрываешь кремальерный замок, где есть зубчики, чтобы его с другой стороны не открыли, нередко клали болт. Замок тогда уже невозможно провернуть. Ребята могли положить там болт. Но его не оказалось, кремальера открылась. В отсеке мы заметили следы пожара, были видны обгоревшие стены и проводка. Всюду была сажа во взвешенном состоянии. Наши друзья-иностранцы были в ужасе, когда мы выходили из колокола в санитарно-бытовой отсек, – добавляет он.
Работа не прекращалась ни на минуту
– Непосредственно внутри корпуса подлодки работали три команды водолазов. Смена длилась по шесть часов. Мы выходили, приводили себя и снаряжение в порядок, немного отдыхали и дальше с руководством через видеоконференцию проводили разбор проделанной работы. Хочу отдать должное руководителю водолазных спусков контр-адмиралу Геннадию Веричу, командирам спусков – капитану 1-го ранга Василию Величко, Алексею Пехову, Анатолию Храмову, Владимиру Терещенко, которые дежурили около пульта на посту управления подводными работами по 12 часов в сутки, сменяя друг друга. А также великолепным врачам-физиологам – полковникам медицинской службы Анатолию Дмитруку, Сергею Никонову, Степану Скотцу, которые неустанно следили за нашим здоровьем. И конечно же, капитану 1-го ранга Василию Беху, отвечавшему за все технические вопросы, связанные с водолазными работами, – продолжает рассказ Звягинцев.
Все время вне работы водолазы находились на «Регалии» в декомпрессионной камере под тем же давлением, что и на глубине 108 м. Как говорят сами водолазы, в режиме полного насыщения.
– В барокамере, в одном отсеке, где мы жили, находились три двухъярусные кровати, складной стол, две скамьи и телевизор, в другом – умывальник, душ и гальюн. Еду нам подавали через специальные шлюзы. Кормили очень хорошо, рацион составляла норвежская компания, с которой мы работали, – говорит Звягинцев.
Пришлось водолазам привыкать и к необычно высокому тембру голоса коллег, так как дышать приходилось в барокамере не воздухом, а гелиокислородной смесью. На глубину, к «Курску» и обратно, водолазов доставлял колокол, оснащенный всеми системами жизнеобеспечения, который двигался в специальной шахте погружения. Работа на «Курске» не прекращалась ни на минуту. Обследуя девятый отсек, мичман Сергей Шмыгин нашел тело командира турбинной группы дивизиона движения Дмитрия Колесникова.
– В кармане у капитан-лейтенанта была найдена записка, в которой он указал фамилии 23 моряков, находившихся в девятом отсеке. Мы поняли, что, сделав все возможное, оставшиеся в живых моряки перешли в отсек-убежище. Это сообщение помогло нам существенно сузить поиски.
– Сложно было в психологическом плане спускаться в отсеки, «Курск» ведь стал братской могилой, где осталось лежать 118 человек?
– На «Курске» находились мои однокашники, с которыми мы вместе учились в Высшем военно-морском инженерном училище имени Дзержинского в Ленинграде. До погружений я принципиально не изучал поименно состав подлодки. Работа с телами погибших у нас была не первой. Хотя, наверное, привыкнуть к этому совсем невозможно.
Водолазы на «Курске» обнаружили в девятом отсеке 13 погибших моряков-подводников. Тела поднимали на поверхность в специальном контейнере.
– Эвакуировать остальных погибших подводников нам мешали перегородки. Из-за угрозы жизни нам запретили дальнейшую работу в девятом отсеке.
– Подводники предпринимали попытки выйти на поверхность через спасательный люк?
– Я в этом плане согласен с заключением прокуратуры. Попытки эвакуации ребятами не предпринимались. Насколько быстро там развивались события, остается только догадываться, потому что мероприятия, связанные с подготовкой к возможной эвакуации, проведены не были. Мне сдается, что они просто не успели это сделать.
Водолазы проработали на «Курске» 22 дня. Первый этап операции был завершен. На следующий год было принято решение поднять атомный подводный ракетоносный крейсер.
«Как очутился в колоколе – не помню»
– Нам не дали расслабиться, мы тут же приступили к изучению новых технологий, оборудования, которое нам предстояло устанавливать на подлодке для прорезки технологических отверстий, куда планировалось завести зацепы с выдвижными лапами, – вспоминает Андрей Звягинцев.
Летом 2001 года чуть измененной командой российские водолазы (в отряд вошли мичман Игорь Шикальников и Борис Марков) прибыли на объект. Работали уже с норвежского судна «Майя». А 4 августа произошла нештатная ситуация.
– Моим напарником был Борис Марков – парень со стальным стержнем внутри. Мы приступили к выполнению задания, время поджимало, надвигались шторма. Я работал в одном конце лодки, Боря в другом, были с ним на связи, и вдруг мой напарник замолчал… Я вышел из отсека, по шлангам отследил, где Борис может находиться. Обнаружил, что он завален, прижат оборудованием, находится в бессознательном состоянии вверх ногами. Действовать надо было быстро, освободил напарника и доставил его в колокол, где всегда остается страхующий со специальным оборудованием и снаряжением. Он также отслеживает подачу света, аварийного дыхания и теплой воды в костюмы работающих водолазов, – говорит Андрей Николаевич.
А через четыре дня, 8 августа, Андрей Звягинцев сам едва не погиб.
Прошел по корпусу подводной лодки 20 м и примерно столько же к колоколу, который находился над лодкой. На руках по шлангам пополз вверх. Как забрался на платформу, еще помню, а вот как очутился в колоколе – уже нет. Очнулся я по пояс раздетый. Британец Фил, который страховал нас в колоколе, дал глотнуть мне свежей дыхательной смеси и привел в чувство. Все, начиная от руководства, иностранных специалистов и заканчивая Филом, запрещали мне возвращаться в отсек. Но я попросил смену оборудования, Фил сменил мне шлем, и я снова погрузился, потому что надо было отключить оборудование, прикрыть кислород, оставленный на месте взрыва, так как это могло привести к новому взрыву, – вспоминает Звягинцев.
«Пока дышу – надеюсь»
Российских водолазов иностранные специалисты называли не иначе как crazy russians.
– Во время второй операции мы превысили с Борисом норматив максимально возможного времени пребывания под водой, потому что надо было закончить то, что начали. Иностранцы, конечно, ругались, были постоянно в конфликте с нашим руководством. Колокол по запасам внутреннего обеспечения дыхательной смесью рассчитан на шесть часов работы, через это время он должен уже пристыковаться к барокамере. А мы работали и по 6:20, и по 6:40, и даже по семь часов. Иностранный специалист, ответственный за технику безопасности, кричал: «Уберите этих крейзи!». Мы не возвращались, они, соответственно, не могли без нас поднять колокол. Фил сначала тоже возмущался, но потом понял, с кем имеет дело, и уже молчал, – объясняет он.
Все подготовительные работы были выполнены в срок. При подъеме «Курска» были применены технические новинки и уникальная технология.
– Мы находились еще в барокамере, у нас заканчивался период декомпрессии, когда начали пробовать раскачивать подводную лодку, мы все это видели на мониторах. Когда «Курск» стали поднимать, я был уже штабе. Мы следили за подъемом на шести экранах.
– Проведенные 870 часов на глубине 108 м не сказались на здоровье?
– Как в первую, так и во вторую операцию я потерял восемь килограммов веса. Впоследствии узнал, что во время взрыва на глубине у меня были повреждены внутренние органы. Все же хоть и легкая, но была баротравма легких, это потом показали рентгеновские снимки. Образовались спайки. Но я вернулся в строй. Недаром девиз подводников «Пока дышу – надеюсь».
Трагедия «Курска»: Водолазы впервые рассказали, что увидели, когда попали на затонувшую подлодку
Трагедия «Курска»: Водолазы впервые рассказали, что увидели, когда попали на затонувшую подлодку
Пятнадцать лет назад в Баренцевом море при загадочных обстоятельствах затонула атомная подводная лодка «Курск». Погибли все 118 членов экипажа. Страна и мир пристально следили за попытками спасательной операции, однако тогда, в 2000-м, Военно-морской флот России оказался не способен вызволить оставшихся в живых после взрыва на борту моряков из водного плена.
Как сегодня свидетельствуют эксперты, причина неудачи заключалась не только в том, что на заре нулевых годов в стране не было денег на перевооружение и переоснащение флота. Подводникам не хватило профессиональной подготовки — впрочем, как и тем, кто должен был вытащить людей с затонувшей субмарины.
Вечером 10 августа 2000 года «Курск» вышел из Кольского залива в море, чтобы принять участие в первых после развала СССР масштабных учениях Северного флота.
Событие считалось крайне важным — за ходом учений следили не только в России, но и на Западе. Утром 12 августа подлодка должна была осуществить учебную ракетную и торпедную атаку на эскадру во главе с авианосцем «Адмирал Кузнецов» и атомным крейсером «Петр Великий».
В 11.28 гидроакустик на крейсере зафиксировал мощный хлопок под водой, однако его характера определить не удалось. О затоплении «Курска» стало известно лишь поздно вечером. Поиски начались утром следующего дня — вскоре подлодка была обнаружена лежащей на дне на глубине 108 метров.
«Мы были уверены, что если не всех, то большую часть экипажа можно было спасти, — делится воспоминаниями с корреспондентом Федерального агентства новостей председатель Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников, бывший командир атомного подводного крейсера Игорь Курдин. — К сожалению, этого не произошло, просто нечем было их спасать. В России имелись только две уникальные спасательные подводные лодки 940-го проекта типа «Ленок», базировавшиеся на Северном Ледовитом и Тихом океане. Таких спасательных субмарин не было ни у кого в мире! Но к моменту гибели «Курска» одна из них была продана в Китай, а другая ушла на металлолом».
«Система подготовки экипажа по борьбе за живучесть на подводных лодках была изменена. Но вообще-то, такая подготовка всегда считалась важнейшим делом для команды. Подлодки частенько бывают там, где под килем несколько тысяч метров. И я учил своих ребят, что в случае аварии никто не поможет, кроме нас самих», — рассказывает Курдин.
Разруха и самонадеянность
Выжившие в первые часы моряки «Курска» так и не сумели самостоятельно покинуть лодку. Лишь 20 августа к субмарине подошли норвежские спасатели, вскрывшие кормовой спасательный люк на следующий день. Однако тела подводников извлекались долго и мучительно.
По словам Бориса Кузнецова, адвоката, представлявшего интересы родственников погибших моряков, если бы командование флота незамедлительно обратилось за помощью к иностранным специалистам, удалось бы спасти тех 23 моряков, что смогли на некоторое время после аварии укрыться в девятом кормовом отсеке.
Как отмечает военный обозреватель Владислав Шурыгин, события того времени наглядно свидетельствовали о полной разрухе в российской армии и на флоте. «Ситуация с «Курском» была драматична в своей обреченности. Это была одна из самых нижних точек состояния наших Вооружённых сил, когда в их составе оставались только отдельные боеспособные единицы. Целые структуры к тому времени прекратили свое существование, в том числе и структуры системы спасения», — говорит эксперт.
По словам Шурыгина, с тех пор многое изменилось в лучшую сторону.
И всё же, по мнению экспертов, систему спасения людей из субмарин, попавших в аварию, необходимо развивать. А здесь, по словам Игоря Курдина, особых подвижек не наблюдается.
Тогда, в 2000-м, многих больше всего потрясло полное бессилие российских флотских спасателей, не сумевших добраться до лодки, лежащей на относительно небольшой глубине. Согласно официальным заявлениям, спустя день после катастрофы субмарины уже считалось, что выживших на подлодке нет.
«Отношение к человеку должно быть не номинальное, а искреннее. Мы обязаны думать о людях, не гонять их в море в неположенное время, организовывать боевую подготовку в соответствии с графиком. Как только мы совершим хотя бы один шаг в сторону, случится очередной «Курск»! Ведь он произошел потому, что был нарушен график, а затем кинулись это дело «подчищать», подделывать документы», — говорит Покровский.
История знает несколько случаев затопления атомных подводных лодок. На американском флоте трагичные инциденты происходили дважды: в 1962 году затонула лодка Thresher, а в 1968 — Scorpion. После этого, указывают наблюдатели, США ввели беспрецедентные меры по обеспечению безопасности подводного плавания.
В СССР/России затонули четыре подлодки. В 1968 году не вернулась в пункт базирования на Камчатке подводная лодка К-129 — её останки нашли на дне северной части Тихого океана лишь через шесть лет.