что такое святая троица в православии объяснение
Тайна Святой Троицы
День, который мы празднуем, и его смысл трудно объяснить. Дело даже не в словах. Когда мы говорим, что наш Бог – Троица, то и чувства приходят в смятение. Как это понимать? Или даже важнее – как к этому относиться?
Здесь мы начинаем приближаться к постижению смысла нашей веры в Бога Троицу. Присматриваясь к окружающему нас миру, людям, к самим себе, мы приходим к осознанию того, что совсем мало знаем о Вселенной. И эта таинственность, недосказанность в главном, оказывается, и есть тот мостик, который соединяет нашего Бога и созданный Им мир. И чем больше честности мы здесь проявим, тем больше сможем приблизиться к истине. Мы смотрим вокруг, замечаем удивительную гармонию и мудрость в природе, людях, обществе; мы вглядываемся в себя, в свои чувства, переживания и понимаем, что все это слишком таинственно, премудро и прекрасно, чтобы быть порождением слепого случая. Эта тайна могла произойти лишь от другой Тайны… Но это только начало, первые шаги.
Когда же человек становится перед Богом, явленном в образе Святой Троицы, то он вправе спросить: «Хорошо, это Творец, Он для меня таинственен и непостижим. С этим я могу согласиться. Но тогда какое я имею отношение к своему Создателю?» Это вопрос очень важный. Его нельзя пропускать. Он должен непременно родиться в сердце каждого искренне ищущего живой веры. И здесь верующему сердцу есть что сказать.
Очень редко мы задумываемся над тем, что мир может обойтись без нас
Во-первых, Святая Троица – это полнота. А значит, мы действительно Богу не нужны. И эта честность не должна нас пугать. Мы привыкли строить наши отношения с Богом как минимум на равных, а чаще всего – как самодовольные кредиторы, которые могут сделать одолжение в виде доброго дела, молитвы или хорошего отношения к ближним. Но очень редко мы задумываемся над тем, что мир может обойтись без нас, что Бог совсем не нуждается ни в наших добрых делах, ни тем более в молитвах к Нему. Поэтому если все это нас утруждает, если у нас нет на это времени – то вполне можно обойтись без спектаклей, мир от этого не рухнет. Другое дело – сколько времени без Бога мы сможем сохранять свой человеческий облик. Творец же не желает нарушать нашу свободу, если мы сами отказываемся от своей человечности.
Но было бы неправильно на этом остановиться. Есть еще нечто. Тайна Троицы – это любовь. И здесь открывается причина и смысл того мира, загадочности которого мы каждый день удивляемся. Бог творит мир и людей, потому что Он действительно желает и может объять их Своей любовью. Он Себя приносит в жертву за отвернувшееся от Него создание. И только в Троице можно постичь величие этого события: Бог, Которому мы не нужны, любовь Которого мы попрали, ради нас отдает на мучения Своего Единородного Сына. Причина и объяснение здесь только одна – любовь…
И вот теперь мы можем ответить на главный вопрос, который волнует нас: как Тайна Святой Троицы соприкасается с нашей жизнью. Здесь нужна честность. Мы действительно не можем ничего принести Богу, обретающему полноту и любовь в Троице. Но на эту тайну мы можем ответить тоже тайной. Мы должны почувствовать свою причастность к Творцу. Ведь наш Бог есть Бог, Который не просто создал нас и предоставил самих себе. Он непрестанно заботится и участвует в нашей жизни. И это участие имеет одну причину – любовь. А значит, Он приходит в нашу жизнь не тогда, когда сложатся благоприятные обстоятельства и все у нас будет готово к встрече с Ним, не потому что мы смогли достичь определенного духовного уровня, занимаясь аскетическими упражнениями. Бога не интересуют ни обстоятельства, ни наша форма. Он ждет одного – ответа на Свою любовь к человеку. И этот ответ должен быть тоже плодом любви, а не принуждения или каких-либо обязательств, мечтаний.
На тайну Святой Троицы мы призваны ответить тайной любви, вложенной Богом в каждого человека. И это очень важно – всегда напоминать себе об этом. Напоминать о том, что Богу не нужны наши добрые дела, духовные упражнения, молитвы, если они в нас самих не открывают следы Божественной тайны. Напоминать о том, что эту тайну мы должны уважать в каждом, кто встречается на нашем пути. Не потому что так нужно или так будет лучше жить на земле, а потому, что так определил наш Бог – Своим образом наделить каждого человека.
Тайна Святой Троицы напоминает нам о том, что мир необъясним и не стоит искать в стечении обстоятельств и событий каких-то действительно важных закономерностей. Все это лишь голос Божий к человеку, который мы должны услышать сердцем. Необъясним и человек, который стоит перед нами, потому что и в нем есть отображение этой тайны. А значит, не стоит утруждать себя попытками объяснить его поступки и дела. Нужно и в нем уважать тайну, и ему отвечать той же любовью, дарующей силу прощать.
Христиане верят в Святую Троицу. В чем суть?
В этот раз перед нами стоит сложная задача — рассказать просто о том, что стоит за пределами человеческого понимания — о Святой Троице. Догмат о Святой Троице непостижим — его нельзя рационально понять человеческим умом и расставить все по местам.
Кто сказал «Троица»? В Библии такого нет
Христианский апологет Феофил Антиохийский (причислен к лику святых) во II веке первым использовал этот богословский термин:
«Три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова и Его Премудрости» (Послание к Автолику).
В Библии есть основа для этого термина?
Есть, приводим два примера.
Ветхий Завет:
Кого Мне послать? И кто пойдет для Нас? (Ис 6:8) — Бог называет Себя то в единственном, то во множественном числе.
Новый Завет:
И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф 3:16–17) — в двух стихах Евангелия говорится сразу о Боге Отце, Боге Сыне и Боге Духе Святом.
Что такое догмат о Святой Троице?
Утвержденное Церковью вероучение о Святой Троице:
Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святой Дух, Троица единосущная и нераздельная.
Догмат о святой Троице — основа христианской религии.
Учение о Триедином Боге сводится к трем положениям:
1. Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (Ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух.
2. Каждое Лицо Пресвятой Троицы — Бог, но Они не три Бога, а единое Божественное Существо.
3. Все три Лица отличаются личными, или ипостасными, свойствами.
Какие свойства у Лиц Святой Троицы?
Свойство Бога Отца: нерождаемость — Он ни от кого не рождается и ни от кого не исходит.
Свойство Бога Сына: рождение — предвечно рождается от Бога Отца.
Свойство Бога Духа: исхождение — предвечно исходит от Бога Отца.
Предвечно — т. е. вне времени, а значит, это не процесс и не однократный акт, а некое указание на особое отношение трех Лиц.
Получается три Бога?
Один. Чтобы лучше это понять, святые отцы приводили для примера привычные нам образы: солнце и исходящие от него свет и тепло; источник воды, происходящий из него ключ, и собственно поток или река. Сравнение все равно некорректное — это не самостоятельные лица, но помогает уловить суть внутритроичных отношений.
Это богословские тонкости. Откуда мне их знать?
Из молитвы «Символ веры», которую составили на Первом и Втором Вселенских Соборах. Православные христиане поют ее за каждой литургией. Символ веры раскрывает учение о Святой Троице, необходимое христианину:
Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли,
видимым же всем и невидимым. И во Единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, Единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес, и воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на Небеса, и седяща одесную Отца. И паки грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки. Во едину Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаем воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.
На что особенно обратить внимание?
На свойство Святого Духа — в православном учении Он предвечно исходит только от Бога Отца. Этот тонкий момент стал одним из поводов для разделения Вселенской Церкви на католиков и православных — в XI веке Римская Церковь добавила в Символ веры фразу «и Сына» (лат. Filioque — «Филиокве» ), изменив догмат о Святой Троице. В католическом учении Святой Дух исходит не только от Отца, но от «Отца и Сына».
А если я в это не верю?
Это означает, что вы, скорее всего, не пытались всерьез понять эту важнейшую часть христианского вероучения. Придется вас расстроить — это может означать, что вы на самом деле не христианин. Конечно, необходимо иметь представление об этом христианском догмате, и это учение всем нам изначально близкое и уже знакомое, ведь на нем выстроена вся христианская цивилизация, к которой и мы принадлежим. Что по этому поводу постановили святые отцы, смотрите в следующем слайде.
Так что говорили об этом святые отцы?
«Если кто либо не исповедует, что Отец, Сын и Святой Дух обладают одной единой природой или субстанцией, единой силой и могуществом, что Они являются Единосущной Троицей, Единым Божеством, достойным поклонения, в трех Ипостасях или Лицах, да будет отлучен от сообщества верных. Ибо един Бог Отец, от Которого все произошло, един Господь Иисус Христос, через Которого все произошло, един Святой Дух, в Котором все».
II Константинопольский Собор (V Вселенский), 8я сессия (2 июня 553 г.)
Троица: Фундамент христианства
Приблизительное время чтения: 8 мин.
Если человека, имеющего начатки богословского образования, попросить назвать одно-единственное слово, заключающее в себе суть христианской веры, то в большинстве случаев ответом будет слово «Христос». И наш собеседник не допустит никакой ошибки, ведь Христос действительно является той Личностью, которая объединяет в себе все грани христианства как религии. Он – и Творец, и Спаситель, и Искупитель в глазах верующих в Него людей.
Но сегодня в сознании обывателя (в том числе и верующего) Христос превращается в своеобразную «техническую фигуру», играющую роль скорее только Учителя и Наставника, но не Источника Жизни Вечной. Более того, история знает примеры христианских сообществ, которые, сохраняя формальную христианскую принадлежность, открыто отрицают божественное достоинство Христа. И здесь приходит понимание того, что фундаментом, на котором зиждется уникальное христианское богословие, этика и эстетика, является вера в Святую Троицу – Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа.
Как совместить несовместимое?
Иногда человек сталкивается с ситуацией, когда он не может выразить чувства, наполняющие его сердце. И вовсе не потому, что эти чувства неполноценны, а просто потому, что нет слов. Любые слова оказываются недостаточными для того, чтобы в полной мере показать палитру эмоций, переживаний, ощущений. И тогда остается одно – трепетное молчание у порога великой тайны.
Именно такое молчание охватывает церковных писателей, когда они касаются вопроса о Святой Троице. Именно это молчание объясняет тот факт, что до середины II века в богословском словаре христианства не было даже самого термина «Троица». Он попросту не был нужен, поскольку сознанию верующих людей хватало знаменитой евангельской фразы «Я в Отце и Отец во Мне» (Ин. 14: 11), которая была фундаментом веры в божественность Спасителя.
Но с умножением в мире христианских общин, умножились и всевозможные вероучительные искажения, ереси, заблуждения. В этой ситуации Церкви необходимо было рациональное обоснование своей веры. И перед богословами возникла серьезная проблема – как сочетать учение о Едином Боге с учением о божественности Христа и Святого Духа?
С одной стороны, ветхозаветная Церковь верила в Единого и Единственного Бога. Вместе с этим христиане также верили и в божественность Христа, иначе весь Его земной подвиг не имел бы смысла. Но признать Христа Богом значило допустить существование второй божественной личности наравне с Богом Отцом. Похожая проблема была и в отношении учения о Святом Духе.
И тут на помощь христианам пришла философия с ее развитой терминологией, которую святые отцы решили наполнить новыми, Евангельскими смыслами. Результатом такого переосмысления философских терминов, в частности, стало слово «Троица», которое впервые использовали во II веке для указания на триединство Бога.
Казалось бы, вопрос решен, нужное слово найдено. Однако настоящие проблемы богословского осмысления троичности Божества в христианстве еще только начинались.
До своей христианизации слово «Троица» использовали философы-неоплатоники. Для них, как и для большинства мыслителей Античности, Бог был безликим и непостижимым абсолютом, из которого берет свое начало весь окружающий нас мир. Но это был не просто абсолют, а трехуровневая система, совокупность трех фундаментальных начал бытия – Единого, Логоса и Души. При этом Единое мыслилось самым важным началом, из которого последовательно изливались остальные начала, а из них – и весь космос.
Переняв термин «Троица», первые писатели-христиане – Иустин Философ, Ириней Лионский, Ориген, Тертуллиан – в той или иной мере соскальзывали в утверждение, что Сын и Дух, хоть и обладают Божественностью, но, подобно античным Логосу и Душе, занимают по отношению к Отцу строго подчиненное положение. Отец для двух других Лиц – это не просто Источник Бытия, но и некий волевой центр, вне которого ни Сын, ни Дух не могут мыслиться самостоятельно. Кроме того, тринитарное богословие первых веков страдало еще и тем, что пыталось показать Троицу через творение мира, видя в Сыне и Духе «заместителей» Отца, непосредственных исполнителей Его божественного плана.
Такая подчиненность Сына и Духа Отцу стала для некоторых соблазном, и этот соблазн не преминул вылиться в ереси, главными из которых оказались модализм, динамизм и арианство. Все они настаивали на единстве Бога и на главенстве Отца, но по-разному решали проблему божественности двух других Лиц.
Для модализма (середина III века) и Отец, и Сын, и Дух не были Личностями. Модализм считал Их масками, которые Бог примеряет в зависимости от обстоятельств. Во время Ветхого Завета Бог надевает маску Отца, во времена Христа носил маску Сына, а в наши дни играет роль Духа. Когда же мир перестанет существовать, по мнению модалистов, Бог сбросит все свои маски и снова станет безликим абсолютом.
Динамисты (конец III века) до таких крайностей не доходили, и Отец в их понимании всегда оставался Личностью. Но вот Сын и Дух Личностями уже не являются. Они – всего лишь сила, орудия Отца, которые действуют по Его воле. Именно такая сила, по мнению динамистов, и вселилась в Иисуса, сделав Его Мессией и Спасителем.
И наконец, логика ариан была ближе всего к церковной традиции. Для последователей Ария (начало IV века) все участники троичного союза были Личностями. Более того, Их божественное достоинство неоспоримо, Они им реально обладают, но при этом Они все-таки не равны Отцу по происхождению. Для Ария Сын и Дух – это тварь. Самая лучшая, самая совершенная, но тварь. И, по мнению ариан, было время, когда ни Сына, ни Духа не было. Они полностью получают свое бытие от Отца, а Их божественность вторична в сравнении с божественностью Отца.
При всем своем различии эти ереси таили в себе самую важную опасность – они ставили непроходимый барьер между Богом и миром. Ведь христианам всегда была дорога идея общения с Богом-Личностью, а не с многоликим абсолютом модалистов, безликой силой динамистов или «недо-богом» ариан. Бог Церкви – это живой, личный и всемогущий Бог, который не просто сотворил мир, но и делает все, чтоб этот мир спасти и привести к Себе. И постепенно к началу IV века формируется понятийная база, которая в конечном итоге смогла примирить и соединить идею единого и троичного Бога.
Тайна Троицы
Ключевую роль в оформлении тринитарного догмата (то есть догмата о Троице) сыграли святители, которых по праву считают столпами Церкви, а время их жизни – золотым веком. Это Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский.
Первое, что они сделали – перестали связывать бытие Сына и Духа с творением мира и стали рассматривать эти Лица не как подчиненные «орудия» Отца, а как равные по достоинству, чести и силе Личности. Проще говоря, Троица – это не «директор» и его два «заместителя», а неразрывное единство трех вечных любящих друг друга и равных во всем Личностей, которые были бы таковыми даже, если бы мира не было. Сын и Дух есть у Отца не потому, что Ими Ему нужно было сотворить вселенную, а потому, что Они существуют вечно – только лишь в силу своего бытия.
Вторым шагом на пути формирования тринитарного догмата стало четкое разделение двух важнейших философских терминов, которые до этого не использовались в богословии, но впоследствии стали ключевыми понятиями. Это греческие слова «ὑπόστᾰσις» («ипостасис», «основа») и «οὐσία» («усиа», «сущность»). Вообще введение в христианский лексикон этих слов было революцией, поскольку именно они помогли внести терминологическую ясность в учение Церкви. Причем, это касается не только учения о Троице, но и еще двух принципиальных моментов – учения о Христе и учения о человеке.
Чтобы понять значение этих слов, можно вспомнить некоторые европейские языки, например – английский, французский или немецкий. В этих языках есть артикль – частичка, которая указывает на определенность или неопределенность слова, перед которым она ставится. Например, выражение «the door» («дверь») в английском языке указывает на конкретную дверь, о которой говорят в данный момент, а словосочетание «a door» – на любую дверь вообще, на любой объект, имеющий характеристики двери.
Примерно та же самая разница была заложена святыми отцами IV века в понятия ипостаси и сущности. Ипостась – это конкретный, единственный и неповторимый объект, живой или неживой. Сущность – это некий набор качеств, которые присущи этому объекту и которые делают его таковым. Сущность – это свойства, а ипостась – это раскрытие свойств в конкретно взятом объекте.
Сделав такие оговорки, богословы смогли, наконец, насколько это возможно, очертить границы учения о Троице. Отец, Сын и Святой Дух – это три вечные, бесконечные, всемогущие, свободные Ипостаси, реальные и отличные одна от другой, которые, в то же время, имеют единую Божественную Сущность и всецело ею обладают. В каждой Ипостаси Троицы божественные свойства раскрываются всецело и абсолютно, и поэтому каждое Лицо Троицы имеет равное божественное достоинство, ни в чем не умаляясь и ничем не возвышаясь Одно перед Другим.
Образ Троицы
Учение о Троице нашло свое отражение и в церковном искусстве, особенно на востоке христианского мира. Ему посвящены мозаики Равенны и Константинополя, и, конечно же, гениальное творение Андрея Рублева. Учение о Троице породило и совершенно новое отношение к человеку как к уникальной личности.
Ни Древний мир в целом, ни даже Античность не знали понятие «личность». По большому счету для нехристианского мира личности не существует, а сам человек мыслится лишь как некая часть единого целого. Конечно, эта частичка может иметь свои уникальные черты, свой внутренний мир, эмоции, желания, но она никогда не может вырваться из той системы координат, в которые она попала по факту своего рождения. Род, племя, нация – вот основные ценности, и в их рамках личности нет места. В рамках системы есть только «личина», социальная роль, которую человек играет своей жизнью.
В Троице Личность обретает свою подлинную жизнь. Ипостаси Святой Троицы – это свободные и полноценно раскрывающие Себя Личности, которые всецело владеют своей Сущностью. В идеале таким задуман и человек – по образу Святой Троицы. Над ним не тяготели ни его собственные желания, ни природа, ни инстинкты, но он сам владел ими. Грехопадение нарушило это равновесие, и люди подпали под власть своей же природы. Иерархия человеческого бытия нарушилась, но тайна Святой Троицы являет идеал, к которому человек может стремиться.
Основным содержанием этого идеала является Любовь, по образу которой человек должен строить свои отношения с Богом и другими людьми. Для Троицы Любовь – это не отвлеченное романтическое понятие, а сама суть бытия, которая раскрывается только в бескорыстной отдаче себя другому и в таком же бескорыстном принятии ответной любви. Это взаимопроникновение божественных Ипостасей вновь возвращает нас к Новозаветной максиме – «Бог есть Любовь» (1Ин. 4:8).
Святая Троица
Святая Троица в православии
Святая Троица — богословский термин, отражающий христианское учение о Триипостасности Бога. Это одно из важнейших понятий православия.
Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии.
Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святых Дух, Троица единосущная и нераздельная.
Само слово «Троица» небиблейского происхождения, в христианский лексикон введено во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским. Учение о Пресвятой Троице дано в христианском Откровении.
Догмат о Пресвятой Троице непостижим, это таинственный догмат, непостижимый на уровне рассудка. Для человеческого рассудка учение о Пресвятой Троице противоречиво, потому что это тайна, которая не может быть выражена рационально.
Не случайно о. Павел Флоренский называл догмат о Святой Троице «крестом для человеческой мысли». Для того, чтобы принять догмат о Пресвятой Троице греховный человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность все познавать и рационально объяснять, т. е. для уразумения тайны Пресвятой Троицы необходимо отвергнуться своего разумения.
Тайна Пресвятой Троицы постигается, причем только отчасти, в опыте духовной жизни. Это постижение всегда сопряжено с аскетическим подвигом. В.Н.Лосский говорит: «Апофа- тическое восхождение есть восхождение на Голгофу, поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы».
Вера в Троицу отличает христианство от всех других монотеистических религий: иудаизма, ислама. Учение о Троице есть основание всего христианского веро- и нравоучения, например, учения о Боге Спасителе, о Боге Освятителе и т. д. В.Н.Лосский говорил, что Учение о Троице «не только основа, но и высшая цель богословия, ибо… познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте – значит войти в Божественную жизнь, в саму жизнь Пресвятой Троицы.»
Учение о Триедином Боге сводится к трем положениям:
1) Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух.
2) Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное существо.
3) Все три Лица отличаются личными, или ипостасными свойствами.
Святые отцы, для того, чтобы как-то приблизить учение о Пресвятой Троице к восприятию человека, пользовались различного рода аналогиями, заимствованными из мира тварного.
Например, солнце и исходящие от него свет и тепло. Источник воды, происходящий из него ключ, и, собственно, поток или река. Некоторые усматривают аналогию в устроении человеческого ума (святитель Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты): «Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа».
Однако все эти аналогии являются весьма несовершенными. Если возьмем первую аналогию – солнце, исходящие лучи и тепло, – то эта аналогия предполагает некоторый временный процесс. Если мы возьмем вторую аналогию – источник воды, ключ и поток, то они различаются лишь в нашем представлении, а в действительности это единая водная стихия. Что касается аналогии, связанной со способностями человеческого ума, то она может быть аналогией лишь образа Откровения Пресвятой Троицы в мире, но никак не внутритроичного бытия. К тому же все эти аналогии ставят единство выше троичности.
Святитель Василий Великий самой совершенной из аналогий, заимствованных из тварного мира, считал радугу, потому что «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен». «И в многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».
Краткая история догмата о Пресвятой Троице
В то, что Бог есть един по существу, но троичен в лицах, христиане верили всегда, но само догматическое учение о Пресвятой Троице создавалось постепенно, обычно в связи с возникновением различного рода еретических заблуждений. Учение о Троице в христианстве всегда было связано с учением о Христе, с учением о Боговоплощении. Тринитарные ереси, тринитарные споры имели под собой христологическое основание.
В самом деле, учение о Троице стало возможным благодаря Боговоплощению. Как говорится в тропаре Богоявления, во Христе «Троическое явися поклонение». Учение о Христе «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). Также и учение о Троице есть камень преткновения и для «строгого» иудейского монотеизма и для эллинского политеизма. Поэтому все попытки рассудочно осмыслить тайну Пресвятой Троицы приводили к заблуждениям либо иудейского, либо эллинского характера.
Первые растворяли Лица Троицы в единой природе, например, савеллиане, а другие сводили Троицу к трем неравным существам (ариане). Осуждение арианства произошло в 325 году на Первом Вселенском Соборе с Никее. Основным деянием этого Собора было составление Никейского Символа Веры, в который были внесены небиблейские термины, среди которых особую роль в тринитарных спорах IV столетия сыграл термин «омоусиос» — «единосущный».
Чтобы раскрыть подлинный смысл термина «омоусиос» понадобились огромные усилия великих Каппадокийцев: Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского.
Великие Каппадокийцы, в первую очередь, Василий Великий, строго разграничили понятия «сущности» и «ипостаси».неначинаемость бытия и Божеское достоинство принадлежат одинаково всем трем ипостасям. Отец, Сын и Святой Дух суть проявления ее в Лицах, из которых каждое обладает всей полнотой божественной сущности и находится в неразрывном единстве с ней. Отличаются же Ипостаси между собой только личными (ипостасными) свойствами.
Кроме того, Каппадокийцы фактически отождествили (прежде всего два Григория: Назианзин и Нисский) понятие «ипостась» и «лицо». «Лицо» в богословии и философии того времени являлось термином, принадлежавшим не к онтологическому, а к описательному плану, т. е. лицом могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек.
Отождествив «лицо» и «ипостась» в троичном богословии, Каппадокийцы тем самым перенесли этот термин из плана описательного в план онтологический. Следствием этого отождествления явилось, по существу, возникновение нового понятия, которого не знал античный мир: этот термин — «личность». Каппадокийцам удалось примирить абстрактность греческой философской мысли с библейской идеей личного Божества.
Различие Божественных Лиц по ипостасным свойствам
Согласно церковному учению, Ипостаси суть Личности, а не безличные силы. При этом Ипостаси обладают единой природой. Естественно встает вопрос, каким образом их различать?
Все божественные свойства относятся к общей природе, они свойственны всем трем Ипостасям и поэтому сами по себе различия Божественных Лиц выразить не могут. Невозможно дать абсолютное определение каждой Ипостаси, воспользовавшись одним из Божественных имен.
Одна из особенностей личностного бытия состоит в том, что личность уникальна и неповторима, а следовательно, она не поддается определению, ее нельзя подвести под некое понятие, поскольку понятие всегда обобщает; невозможно привести к общему знаменателю. Поэтому личность может быть воспринята только через свое отношение к другим личностям.
Именно это мы видим в Священном Писании, где представление о Божественных Лицах основано на отношениях, которые между ними существуют.
Примерно начиная с конца IV века можно говорить об общепринятой терминологии, согласно которой ипостасные свойства выражаются следующими терминами: у Отца – нерожденность, у Сына – рожденность (от Отца), и исхождение (от Отца) у Святого Духа. Личные свойства суть свойства несообщимые, вечно остающиеся неизменными, исключительно принадлежащие тому или другому из Божественных Лиц. Благодаря этим свойствам Лица различаются друг от друга, и мы познаем их как особые Ипостаси.
При этом, различая в Боге три Ипостаси, мы исповедуем Троицу единосущной и нераздельной. Единосущие означает, что Отец, Сын и Святой Дух суть три самостоятельных Божественных Лица, обладающие всеми божественными совершенствами, но это не три особые отдельные существа, не три Бога, а Единый Бог. Они имеют единое и нераздельное Божеское естество. Каждое из Лиц Троицы обладает божественным естеством в совершенстве и всецело.
День Святой Троицы празднуется на пятидесятый день после Пасхи, поэтому этот праздник еще называется Пятидесятницей. Праздник Пятидесятницы, или день Святой Троицы проходил так. В десятый день по Вознесении Господа Иисуса Христа, в день иудейского праздника первой жатвы, когда ученики и с ними Дева Мария находились в Сионской горнице, в третий час дня в воздухе послышался сильный шум, как во время бури. В воздухе появились яркие трепещущие языки огня. Это был огонь не вещественный – он был одной природы с благодатным огнем, который ежегодно сходит в Иерусалиме на Пасху, он светил, не обжигая. Носясь над головами апостолов, языки огня опустились на них и опочили. Тут же, вместе с внешним явлением произошло и внутреннее, совершившееся в душах: «исполнишася вси Духа Свята». – И Богоматерь, и апостолы ощутили в тот миг необыкновенную силу, действующую в них. Просто и непосредственно им был дан свыше новый благодатный дар глагола – они заговорили на языках, которых не знали прежде. Это было дарование, необходимое для проповеди Евангелия по всему миру.
В память об этом событии праздник Пятидесятницы называется еще днем сошествия Святого Духа, а так же днем Святой Троицы: в явлении Святого Духа, исшедшего от Бога-Отца по обещанию Бога-Сына, раскрылось таинство единства Святой Троицы. Название же Пятидесятницы день этот получил не только в память древнего праздника, но и потому, что это событие пришлось на пятидесятый день после христианской Пасхи. Как Пасха Христова заменила собой древний иудейский праздник, так и Пятидесятница положила основание Церкви Христовой как союзу в Духе на земле.
О Святой Троице на «Правмире»: