что такое рай и что такое ад в чем разница

Чем отличается Рай от Ада

Однажды праведный человек беседовал с Богом и спросил его: «Господи,
я бы хотел узнать, что такое Рай и что такое Ад».
Бог подвел его к двум дверям, открыл одну и провел человека внутрь.
Там был большой круглый стол, на середине которого стояла огромная
чаша, наполненная пищей, который пахла очень вкусно. Человеку
безумно захотелось есть.
Люди, сидящие вокруг стола, выглядели голодными и больными. Все они
выглядели умирающими от голода. У всех их были ложки с длинными-
длинными ручками, прикрепленными к их рукам.
Они могли достать чашу, наполненную едой, и набрать пищу, но так как
ручки у ложек были слишком длинные, они не могли поднести ложки ко
ртам.
Праведный человек был потрясен видом их несчастья. Бог сказал: «Ты
увидел Ад».

Затем они направились ко второй двери. Бог отворил ее.
Сцена, которую увидел человек, была идентичной предыдущей. Тут был
такой же огромный круглый стол, та же гигантская чаша, которая
заставляла его рот наполняться слюной. Люди, сидящие вокруг стола,
держали те же ложки с очень длинными ручками. Только на этот раз они
выглядели сытыми, счастливыми и погруженными в приятные разговоры
друг с другом.
Человек изумился: «Как это возможно? Я не понимаю..».
«Всё просто», улыбнулся Бог, «Они научились кормить друг друга»!

А ВЫ НАУЧИЛИСЬ КОРМИТЬ ДРУГИХ? Или всё ждёте, пока вас накормят?!

Источник

Рай и ад. Что знает о них христианин?

Приблизительное время чтения: 13 мин.

Говорить о рае трудно по нескольким причинам. Одна из них — в нашем обычном языке нет подходящих слов, а райского языка мы не знаем. У нас есть слова для столов и стульев, компьютеров и телефонов, лестниц и лифтов — предметов, с которыми мы постоянно имеем дело. Но рай выходит за пределы нашего опыта; нам трудно говорить о нем, как, например, слепорожденным трудно говорить о цвете, а младенцам в утробе (если бы они могли говорить) было бы трудно рассуждать о мире, ожидающем их после родов. Мы верим в то, что нам предстоит прозреть, родиться в другую жизнь, но нам трудно понять, какой мир нас ожидает. Но имеет ли в таком случае смысл вообще начинать этот разговор? Да. Нельзя сказать, что мы не знаем вообще ничего — и Писание, и Предание говорят нам о рае, и мы должны обратить внимание на эти слова и постараться их понять. Когда речь идет о духовных реальностях, язык неизбежно становится образным, метафорическим; и Писание говорит о рае, используя знакомые нам образы.

что такое рай и что такое ад в чем разница. Смотреть фото что такое рай и что такое ад в чем разница. Смотреть картинку что такое рай и что такое ад в чем разница. Картинка про что такое рай и что такое ад в чем разница. Фото что такое рай и что такое ад в чем разница

Дом, Сад, Город, Царство, Брачный Пир

У нас слово «метафора» часто ассоциируется с чем-то неконкретным и малореальным. На самом деле, речь идет о вещах в высшей степени конкретных и реальных. Вы не сможете объяснить африканцу, на что похож снег, не прибегая к иносказаниям, но вы-то (в отличие от вашего собеседника) знаете, что снег абсолютно реален, вы помните, как он тает в руках и хрустит под ногами. Рай абсолютно реален, пóдлинен, несомненен — более реален, чем тот мир, в котором мы живем сейчас — но мы можем говорить о нем только иносказательно. Различные метафоры могут быть полезны потому, что в нашем мире, в нашем опыте есть отблески рая — мы живем в падшем мире, но не в аду, и те добрые и хорошие вещи, которые мы знаем, могут служить нам указателями.

Ибо знаем, — говорит апостол, — что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище (2 Кор 5:1,2). Рай — это наш родной дом; мы предназначены для него, а он — для нас. Мы не уходим в далекую страну; напротив, мы возвращаемся домой. У Сергея Есенина есть известные строчки: «Если крикнет рать святая: / “Кинь ты Русь, живи в раю!” / Я скажу: “Не надо рая, / дайте родину мою”». Может быть, это великая поэзия, но это ошибочное представление о рае. Рай и есть наша подлинная Родина, и то, что есть святого в святой Руси, несет в себе отсветы рая, на рай указывает и в раю обязательно будет. Можно вспомнить, что на другом конце христианской Европы, в кельтском мире, святые места, такие, как знаменитый монастырь Айона, назывались «тонкими» — местами, где небеса «просвечивают» сквозь земной ландшафт — для тех, кто имеет глаза их увидеть. Красота мироздания — как и красота Церкви — помогает нам, хотя и «гадательно, как через тусклое стекло», увидеть отсветы рая.

Писание называет рай городом — небесным Иерусалимом. Надо сказать, что «город» в библейские времена не был похож на современный мегаполис, где люди, даже стиснутые в вагоне метро, остаются чужими друг другу. Город был организмом, единством, в котором люди были связаны между собой узами взаимной верности, общей памятью и общей надеждой. Спасенные, как говорит пророк, вписаны в книгу для житья в Иерусалиме (Ис 4:3). Вступая в Церковь, мы обретаем небесное подданство; у нас есть родной город, где, как говорит апостол, мы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу (Еф 2:19).

Другой образ рая — это сад. Персидское слово «парадиз», вошедшее во многие языки для обозначения рая, первоначально и означало «огороженный со всех сторон сад». Сад полон растений, птиц, и нередко — прирученных животных. Сад — образ, говорящий о природе. Поэты, художники и композиторы всегда пытались передать чувство изумленного благоговения перед красотой и величием природного мира. Как сказал некто, пытаясь передать свои ощущения от посещения одного древнего собора, «это такое место, где атеист чувствует себя неловко». Природа — это огромный собор, и когда мы входим под своды зимнего леса, мы понимаем, что мы — в храме. Красота природы указывает на красоту за ее пределами, как сказал один человек, описывая открывшийся ему вид, «это как небеса — для тех, кто в небеса верит». Но в природе — какой мы видим ее сейчас, в нашем падшем мире — есть не только красота, но и угроза, паразиты и жала, клыки и когти. Хуже того, человек в своем отношении к природе чаще является хищником и грабителем, чем садовником. Но Сад — это не дикий лес, куда охотник входит, чтобы убивать или быть убитым. В Саду отношения между природой и человеком обретают гармонию. Как говорит об этом грядущем мире пророк Исайя, Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море (Ис 11:6—9).

что такое рай и что такое ад в чем разница. Смотреть фото что такое рай и что такое ад в чем разница. Смотреть картинку что такое рай и что такое ад в чем разница. Картинка про что такое рай и что такое ад в чем разница. Фото что такое рай и что такое ад в чем разница

Другой образ рая — это образ Царства. В наше время «царство» часто понимают как «страну», «территорию». В Евангельские времена речь шла о другом — о владычестве. Мы принадлежим к Царству Божию, если наш Царь — Христос. Как говорит Он сам, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк 17:21). Это реальность, в которой Христос является Владыкой и законодателем, реальность, в которой правит Его любовь.

Христос говорит о рае как о свадебном пире. Для современного читателя Писания бывает трудно понять значение этих двух образов — пира и брака. Начнем с пира. В Палестине I века люди совсем по-другому воспринимали ценность пищи; они ели умеренно — часто вынужденно, из-за нехватки еды, иногда добровольно, принимая на себя пост. Сейчас, когда еда продается на каждом углу, мы утратили сознание ее ценности, и только церковные посты могут вернуть нам понимание того, что такое пир, радостное принятие изобилия Божиих даров.

Но пища имела еще одну, утраченную в современном обществе, функцию. Сегодня мы живем в культуре фаст-фуда, часто едим в одиночестве или на ходу, и нам нет никакого дела до человека, с которым мы случайно разделили столик в кафе быстрого обслуживания. Но для людей того времени есть с кем-то вместе было глубочайшим проявлением человеческого общения и общности. Нечто подобное сохранилось и в наше время, когда семья собирается за одним столом. Мы все, собравшиеся за столом, — родные или близкие друзья, разделяем не только пищу, но и жизнь друг друга. Пир был противоположностью не только голоду, но и одиночеству, он утолял потребность не только в еде, но и в человеческом братстве.

Это особенно относилось к свадебному пиру, когда любовь юноши и девушки соединяла не только их, но и их семьи — люди становились родными друг другу. Брак был проявлением того, что на библейском иврите называлось «хесед» — верной, неизменной любовью. Смутное томление первой любви, ожидание чего-то великого осуществлялось, когда влюбленные становились супругами, создавали семью. Счастливая семья, полная любви и заботы, — образ рая; близость и понимание, существующее между родными людьми, являет собой образ — пусть несовершенный и поврежденный — той любви, которая будет воздухом и светом будущего века.

Можно голодать и жаждать не только пищи и питья, но и любви, правды, красоты, смысла. Сам Господь использует этот образ жажды и голода, когда говорит Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся (Мф 5:6). В Раю будет утолена глубочайшая жажда человеческого сердца — мы придем к самому Источнику всякого добра, красоты и истины, чтобы никогда больше не покинуть Его.

Ибо они утешатся

Рай — место утешения; Лазарь, тяжко страдавший в земной жизни, утешается в раю; Господь обещает утешение плачущим, а Откровение Иоанна говорит, что отрет Бог всякую слезу с очей их (Откр 21:4). Это учение было (и остается) предметом особенно ожесточенных нападок: одни говорят, что люди просто придумали рай, чтобы как-то утешить себя перед лицом боли, голода, холода и невыносимой жестокости окружающего мира; другие — что эта выдумка была вполне сознательной попыткой отвлечь трудящихся от борьбы за улучшение своего положения на земле.

Святой апостол Петр говорит о том, что как вы участвуете в Христовых страданиях, радуйтесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторжествуете (1 Петр 4:13). Страдания не просто останутся в прошлом — они обернутся славой и торжеством. Ужасные раны, покрывающие тела мучеников, преобразятся в знаки небесной славы; невыносимая скорбь обернется вечной радостью, семьи воссоединятся в одной великой семье, Отец которой — Бог. Оглядываясь на свой земной путь, спасенные будут видеть все — в том числе самые тяжкие и мучительные — дни своей жизни, и их особенно, залитыми тем небесным светом, который откроет им подлинный смысл всего. Бог обратит смертную тень в ясное утро (Ам 5:8) общего воскресения и в незаходимый день вечной жизни.

что такое рай и что такое ад в чем разница. Смотреть фото что такое рай и что такое ад в чем разница. Смотреть картинку что такое рай и что такое ад в чем разница. Картинка про что такое рай и что такое ад в чем разница. Фото что такое рай и что такое ад в чем разница

И никто преданный мерзости и лжи

Двери Рая широко распахнуты; нас всех настойчиво приглашают. И Писание, и Предание постоянно уверяют нас, что любой человек, каким бы грешным он ни был, может покаяться, уверовать и спастись. Первым в рай попал разбойник, распятый по правую руку от Господа.

Но что будет, если мы откажемся войти? Ответ очевиден и с точки зрения Писания, и с точки зрения здравого смысла: если мы откажемся войти в дверь, мы останемся за дверью, во тьме внешней. И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни (Откр 21:27), — говорится в самом последнем стихе Библии. Рай, в который вошло бы что-то нечистое, рай, в котором была бы возможна мерзость и ложь, уже не был бы раем. Нам твердо обещано, что если мы предадимся Господу, Он очистит нас и введет в Его город.

Но мы можем упереться, не захотеть, возлюбить тьму, а не свет, более того, мы можем закоснеть в этом состоянии навсегда. Тогда — предупреждает Писание — мы останемся во тьме внешней. «Червь неумирающий» и «огонь неугасающий», о которых говорит Господь, могут рассматриваться как аллегории, а яркие образы средневековой иконографии — как обусловленные эпохой и культурой. Но в любом случае мы не можем отрицать — Господь настойчиво предупреждает нас о чем-то невыразимо ужасном.

Люди часто не хотят слышать этих предупреждений, а иногда и прямо их оспаривают: беспокоиться не о чем, Бог слишком благ, чтобы осудить и отвергнуть кого-либо. Их ошибка вовсе не в том, что они утверждают благость Божию; «Его же благость безмерна и человеколюбие неизреченно»— глубоко традиционная и ортодоксальная доктрина, провозглашаемая за каждой Литургией. Их ошибка в том, что они отрицают человеческую свободу. Бог настолько желает спасти каждого человека, что «в плоть облекся, был распят и погребен за нас, неблагодарных и злонравных». Но у человека есть подлинный, реальный выбор — он может сказать Богу «нет».

Как-то я видел документальный фильм о разделе Индии в конце сороковых годов (и происшедшей при этом массовой резне). Там было интервью с одним сикхом, уже глубоким стариком, который, любовно поглаживая кривую саблю, похвалялся, что тогда ни один мусульманин не ушел от него живым. Когда у него спросили, не сожалеет ли он о совершенных им убийствах, он ответил с негодованием: «И с чего это я должен сожалеть? Эти чертовы мусульмане вырезали половину нашего народа!»

Что будет с этой душой по ту сторону смерти? Как может войти в рай человек, который яростно настаивает на том, что он прав, и не думает раскаиваться в своих грехах? Где он окажется? Есть множество примеров того, как человеческая гордыня и злоба превращает землю в ад — во что она превратит вечность? Что любовь Божия может сделать для тех, кто окончательно избрал путь противления? Бог полагает «великую пропасть» между спасенными и погибшими, так что злодеи больше не могут причинять зла невинным. И Бог дает им столько познания истины, сколько они могут вместить — и это познание оборачивается для них страданием. На земле злодеи могут упиваться злом и получать извращенную радость от чужих мучений; в аду грех и зло оборачиваются тем, чем и должны — мýкой.

Но предупреждения об аде относятся не только к каким-то чужим нам людям из далекой страны, как этот сикх из приведенного выше примера. И не только к нераскаянным убийцам.
Существуют только два пути — восходящий или нисходящий, к Богу или от него. Можно возрастать в любви, познании и раскрытии своего данного Богом предназначения. Можно — в гордыне и враждебности. Мы неизбежно выбираем тот или другой путь, и, когда наш выбор умножится на вечность, он неизбежно приведет нас в то или другое место назначения.

Христианская жизнь — это не жизнь в страхе ада; мы полагаемся на нашего Спасителя в том, что Он может и хочет избавить нас от от такой участи. Напротив, христиане живут, «помышляя о горнем», и с сердечной надеждой ожидая вечного спасения. Но мы призваны помнить о реальности нашего выбора и его последствий — и помнить о нашей ответственности за себя и свои ближних.
Путь спасения

Разговор о рае и аде — отнюдь не отвлеченное теоретизирование. Мы несемся в то — или другое — место с ошеломляющей скоростью шестьдесят секунд в минуту, постоянно, днем и ночью, и не можем остановиться или хотя бы притормозить. Великий французский мыслитель Блез Паскаль чрезвычайно удивлялся тому, что людей беспокоит все что угодно, кроме их вечного спасения: «Тот самый человек, который проводит столько дней и ночей в досаде и отчаянии по поводу потери должности или какого-нибудь воображаемого оскорбления своей чести, — тот же самый человек знает, что со смертью теряет все, и это не беспокоит и не волнует его. Явление уродливое, что в одном и том же сердце, в одно и то же время обнаруживается такая чувствительность к самым малейшим вещам и такое равнодушие к самым важным». Самое важное в нашем жизненном пути — это где мы его завершим. Когда человек осознает это, он задается вопросом: «как мне спастись? Как мне достигнуть рая?»

И Писание дает ответ на этот вопрос: веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой (Деян 16:31). Поверить — значит покориться Иисусу Христу как Господу и довериться Ему как Спасителю, принять Крещение, приступать к Таинствам Церкви, как Он заповедал, искренне стремиться к соблюдению Его заповедей. Вера означает новую жизнь, возможно, отказ от чего-то, к чему мы привыкли, разрыв со старыми грехами и старыми взглядами. Но когда мы видим перед собой цель, когда свет, исходящий из рая, освещает наш путь, мы понимаем, как мало на самом деле от нас требуют, и как много мы обретем.

Материал проиллюстрирован картинами Микалоюса Чюрлениса

Источник

Рай и ад — митрополит Иерофей (Влахос)

Вни­ма­нию чита­те­лей пред­ла­га­ется пере­вод двух глав из книги «Жизнь после смерти» одного из самых извест­ных в Рос­сии совре­мен­ных гре­че­ских бого­сло­вов Иеро­фея (Вла­хоса), мит­ро­по­лита Нав­пакта и Свя­того Вла­сия. Тема дан­ной бро­шюры — важ­ней­ший для каж­дого чело­века вопрос о цели бытия, о посмерт­ном суще­ство­ва­нии, о бла­жен­ной или, напро­тив, мучи­тель­ной веч­но­сти. На основе пра­во­слав­ного свя­то­оте­че­ского Пре­да­ния автор пока­зы­вает, что, вопреки тра­ди­ции запад­ного бого­сло­вия, «рай и ад нельзя рас­смат­ри­вать как два раз­ных места, но Сам Бог явля­ется раем для свя­тых и адом для грешников».

Введение

Вто­рое При­ше­ствие Хри­стово, вос­кре­се­ние тел, пред­сто­я­ние людей на Страш­ном Суде и окон­ча­тель­ное реше­ние их после­ду­ю­щей веч­ной уча­сти — все это закан­чи­ва­ется раем или адом. Пра­вед­ные насле­дуют рай, веч­ную бла­жен­ную жизнь, а греш­ные — ад. Рай был в начале чело­ве­че­ской исто­рии. По ее окон­ча­нии будет не только рай, но и ад. Ведь и в Свя­щен­ном Писа­нии гово­рится как о рае, так и об аде.

Уче­ние Свя­щен­ного Писа­ния о том, что чело­век после сво­его сотво­ре­ния был поме­щен в рай, а впо­след­ствии, поте­ряв обще­ние с Богом, лишился его, явля­ется клю­че­вым. Со вре­мени гре­хо­па­де­ния в чело­веке про­дол­жает жить стрем­ле­ние вновь обре­сти рай­скую жизнь. Своим воче­ло­ве­че­нием Хри­стос даро­вал каж­дому чело­веку воз­мож­ность стя­жать обще­нием с Тро­ич­ным Богом и вер­нуться в рай. Теперь чело­век, осо­бенно тот, кото­рый живет в Церкви, дол­жен на про­тя­же­нии всей своей жизни под­ви­заться и ста­раться сохра­нять запо­веди Божии, чтобы при­об­щиться боже­ствен­ной бла­го­дати, спа­стись и вновь войти в рай.

Итак, тема рая и ада явля­ется одной из самых основ­ных тем Свя­щен­ного Писа­ния. Однако в дан­ном слу­чае необ­хо­дим глу­бо­кий ана­лиз. Необ­хо­димо серьез­ное иссле­до­ва­ние вопроса, что же такое рай и ад по суще­ству, как же они пони­ма­ются в пра­во­слав­ном свя­то­оте­че­ском уче­нии. Этот труд необ­хо­дим еще и потому, что с его помо­щью мы смо­жем не только пра­вильно истол­ко­вать Писа­ние, но и уви­деть, в чем именно состоит под­лин­ное дело Церкви, в чем ее назна­че­ние, в чем ее сущ­ность. Тема рая и ада спо­собна помочь здесь как нельзя лучше. Напро­тив, без точ­ного пони­ма­ния пра­во­слав­ного уче­ния о рае и аде мис­сия Церкви оста­нется невы­яв­лен­ной. Сле­до­ва­тельно, зна­че­ние этого пони­ма­ния слиш­ком велико.

Священное писание о Рае и аде

В этой главе пред­ме­том нашего вни­ма­ния будет не мыс­лен­ный и чув­ствен­ный рай, опи­сан­ный Вет­хим Заве­том, но глав­ным обра­зом рай и ад в уче­нии Хри­ста и свя­тых апостолов.

Вто­рой отры­вок, в кото­ром гово­рится о рае, содер­жится в Посла­нии апо­стола Павла; он свя­зан с его лич­ным опы­том: «И знаю о таком чело­веке (только не знаю — в теле, или вне тела: Бог знает), что он был вос­хи­щен в рай и слы­шал неиз­ре­чен­ные слова, кото­рых чело­веку нельзя пере­ска­зать» ( 2Кор.12:3–4 ).

Сле­до­ва­тельно, рай, веч­ная жизнь и Цар­ство Небес­ное — это одна и та же реаль­ность. Мы не будем сей­час углуб­ляться в ана­лиз соот­но­ше­ния поня­тия «рай» с поня­ти­ями «Цар­ство Божие» и «Цар­ство Небес­ное». Оче­видно глав­ное: рай — это веч­ная жизнь в обще­нии и един­стве с Тро­ич­ным Богом.

Два места Свя­щен­ного Писа­ния явно гово­рят об аде.

Одно из них нахо­дится в еван­гель­ском тек­сте, где Хри­стос гово­рит о буду­щем Суде. Хри­стос ска­зал: «И пой­дут сии в муку веч­ную, а пра­вед­ники в жизнь веч­ную» ( Мф.25:46 ). Если этот стих свя­зать с преды­ду­щим «идите от Меня, про­кля­тые, в огонь веч­ный, уго­то­ван­ный диа­волу и анге­лам его» ( Мф.25:41 ), то ста­нет ясно, что ад отож­деств­ля­ется здесь с веч­ным огнем, кото­рый при­го­тов­лен не для чело­века, а для диа­вола и его ангелов.

Вто­рое место Свя­щен­ного Писа­ния, кото­рое содер­жит слово ад, нахо­дится в посла­нии еван­ге­ли­ста Иоанна: «Совер­шен­ная любовь изго­няет страх, потому что в страхе есть муче­ние (. ). Боя­щийся несо­вер­ше­нен в любви» ( 1Ин.4:18 ). Конечно, здесь гово­рится об аде не как образе суще­ство­ва­ния греш­ни­ков после Вто­рого При­ше­ствия Хри­стова, но как о состо­я­нии муче­ния, кото­рое чуждо любви и потому свя­зано со страхом.

Кроме того, состо­я­ние ада пере­да­ется в Свя­щен­ном Писа­нии сле­ду­ю­щими сло­вами и выра­же­ни­ями: «огонь веч­ный» ( Мф.25:41 ), «тьма внеш­няя» ( Мф.25:30 ), «геенна огнен­ная» ( Мф.5:22 ) и так далее. Однако сей­час ана­лиз этих выра­же­ний не явля­ется нашей зада­чей. Мы вер­немся к ним в дру­гой главе, когда будем рас­смат­ри­вать выводы, кото­рые сле­дует делать из уче­ния Церкви и свя­тых отцов о рае и аде.

Святые отцы о Рае и аде

Рас­смот­реть уче­ние о рае и аде, как оно изло­жено у свя­тых отцов, есть наи­важ­ней­шая задача. Свя­тые отцы явля­ются под­лин­ными учи­те­лями Церкви, носи­те­лями неза­мут­нен­ного Пре­да­ния. Потому Свя­щен­ное Писа­ние не может быть пра­вильно истол­ко­вано вне их бого­дух­но­вен­ного уче­ния. Ведь Цер­ковь — Бого­че­ло­ве­че­ское Тело Хри­стово — сама пишет Свя­щен­ное Писа­ние и сама тол­кует его.

Общим местом в уче­нии свя­тых отцов Церкви явля­ется поло­же­ние, что рай и ад суще­ствуют лишь с точки зре­ния чело­века, но не с точки зре­ния Бога. Конечно, и рай, и ад суще­ствуют реально, суще­ствуют как два раз­лич­ных образа бытия, но не Бог сотво­рил это раз­ли­чие. Из свя­то­оте­че­ского пре­да­ния ясно видно, что рай и ад нельзя рас­смат­ри­вать как два раз­ных места, но Сам Бог явля­ется раем для свя­тых и адом для грешников.

Давайте рас­смот­рим эту тему подроб­нее, изло­жив уче­ние неко­то­рых отцов Церкви.

Сле­до­ва­тельно и в аду люди будут не лишены боже­ствен­ной любви. Бог будет любить всех людей — и пра­вед­ни­ков, и греш­ни­ков, но не все в той же мере и оди­на­ко­вым обра­зом будут ощу­щать эту любовь. Во вся­ком слу­чае неуместно утвер­ждать, что ад — это отсут­ствие Бога.

Стало быть, одна и та же любовь Божия, одно и то же дей­ствие будет рас­про­стра­няться на всех людей, но вос­при­ни­маться будет по-разному.

Но каким обра­зом воз­ник­нет такое различие?

Бог ска­зал Мои­сею: «Кого поми­ло­вать — поми­лую, кого пожа­леть — пожа­лею» ( Исх.33:19 ). Апо­стол Павел, при­водя это место Вет­хого Завета, допол­няет: «Итак, кого хочет, милует; а кого хочет, оже­сто­чает» ( Рим.9:18 ). Эти слова должны быть истол­ко­ваны в рам­ках пра­во­слав­ного Предания.

Как пони­мать, что Бог одного хочет поми­ло­вать, а дру­гого — оже­сто­чить? Разве у Бога есть лицеприятие?

Сле­до­ва­тельно, огонь геенны будет несвет­лым, будет лишен сво­его свой­ства про­све­щать. А свет пра­вед­ни­ков будет несо­жи­га­ю­щим, будет лишен свой­ства опа­лять. Это будет резуль­та­том раз­лич­ного вос­при­я­тия дей­ствия Божия. Во вся­ком слу­чае это под­ра­зу­ме­вает то, что чело­век будет полу­чать нетвар­ную энер­гию Божию в соот­вет­ствии со своим состоянием.

Кроме того, из уче­ния Церкви мы знаем, что нетвар­ная бла­го­дать Божия полу­чает раз­лич­ные наиме­но­ва­ния в зави­си­мо­сти от харак­тера совер­ша­е­мого ею дей­ствия. Если она очи­щает чело­века, то назы­ва­ется очи­сти­тель­ной, если про­све­щает его — про­све­ща­ю­щей, если обо­жи­вает — обо­жи­ва­ю­щей. Также ино­гда она назы­ва­ется есте­ство­тво­ря­щей, ино­гда живо­тво­ря­щей, а ино­гда муд­ро­тво­ря­щей. Сле­до­ва­тельно, вся тварь при­об­ща­ется нетвар­ной бла­го­дати Божией, но при­об­ща­ется по-раз­ному. Поэтому мы должны отли­чать для себя обо­жи­ва­ю­щую бла­го­дать, кото­рой при­об­ща­ются свя­тые, от дру­гих про­яв­ле­ний той же самой боже­ствен­ной благодати.

Все ска­зан­ное отно­сится, конечно, и к дей­ствию бла­го­дати Божией в веч­ной жизни. Пра­вед­ные при­об­щатся про­све­ща­ю­щей и обо­жи­ва­ю­щей энер­гии, в то время как греш­ники и нечи­стые испы­тают на себе попа­ля­ю­щее и муча­ю­щее дей­ствие Божие.

Рай и ад в церковной жизни

Писа­ния свя­тых отцов Церкви (выше мы про­ана­ли­зи­ро­вали сви­де­тель­ства неко­то­рых из них) имеют для нас зна­че­ние лишь в рам­ках цер­ков­ной жизни. Ведь свя­тые отцы — это не про­сто мыс­ли­тели, фило­софы, раз­мыш­ля­ю­щие на веро­учи­тель­ные темы. Нет. Они выра­жают опыт Церкви, истол­ко­вы­вают вве­рен­ное ей Откровение.

Я при­веду два про­стых при­мера, чтобы пока­зать, что изло­жен­ное выше уче­ние явля­ется убеж­де­нием и опы­том всей Церкви.

Пер­вый при­мер — При­ча­ще­ние Тела и Крови Хри­сто­вых. Боже­ствен­ное При­ча­ще­ние дей­ствует в соот­вет­ствии с состо­я­нием чело­века. Если чело­век нечист, оно его опа­ляет, если же он под­ви­за­ется для сво­его очи­ще­ния или тем более нахо­дится уже в состо­я­нии обо­же­ния, оно дей­ствует иным образом.

Фразу апо­стола Павла «да испы­ты­вает» сле­дует сопо­ста­вить с духом всех его Посла­ний. Согласно им, бла­го­дать Божия должна про­све­щать сердце чело­века, что под­твер­жда­ется сле­ду­ю­щей цита­той: «Ибо хорошо бла­го­да­тью укреп­лять сердца» ( Евр.13:9 ). Отсюда оче­видно, что, при­сту­пая к боже­ствен­ному При­ча­ще­нию, чело­век дол­жен испы­тать, в каком духов­ном состо­я­нии он нахо­дится. Ибо для очи­ща­ю­щихся При­ча­стие ста­но­вится очи­ще­нием, для про­све­ща­ю­щихся — оси­я­нием, для обо­жи­ва­ю­щихся — обо­же­нием, а для нечи­стых и нерас­ка­ян­ных — судом и осуж­де­нием, адом.

Этот же пока­ян­ный дух мы видим и в молит­вах «После­до­ва­ния ко Свя­тому Причащению».

При явле­нии Бога во время Вто­рого При­ше­ствия про­изой­дет то же, что про­ис­хо­дит уже сей­час во время свя­того При­ча­ще­ния. Для тех, кто очи­стился и пока­ялся, Бог ста­нет раем. Для тех же, кто не очи­стился, Бог ста­нет адом.

Дру­гой при­мер — из ико­но­писи, кото­рая, без­условно, явля­ется зри­мым выра­же­нием уче­ния Церкви. На изоб­ра­же­нии Вто­рого При­ше­ствия, как оно пред­став­лено в при­тво­рах мона­стыр­ских хра­мов, мы видим сле­ду­ю­щее: от пре­стола Божия исхо­дит свет, объ­ем­лю­щий свя­тых, и от того же самого пре­стола Божия исхо­дит и огнен­ная река, опа­ля­ю­щая нерас­ка­ян­ных греш­ни­ков. Источ­ник и света, и огня — один и тот же. Это заме­ча­тель­ное выра­же­ние уче­ния свя­тых отцов Церкви, — рас­смот­рен­ного нами выше уче­ния о двух дей­ствиях боже­ствен­ной бла­го­дати — про­све­ща­ю­щем или опа­ля­ю­щем — в зави­си­мо­сти от состо­я­ния человека.

Богословские и духовно-аскетические выводы

Все ска­зан­ное не явля­ется отвле­чен­ной тео­ре­ти­че­ской исти­ной, но имеет непо­сред­ствен­ную связь с цер­ков­ной жиз­нью. Ведь уче­ние свя­тых отцов о рае и аде — это ключ к пони­ма­нию как Свя­щен­ного Писа­ния и свя­то­оте­че­ских тво­ре­ний, так и цер­ков­ной жизни в целом. В этой главе мы подроб­нее рас­смот­рим те духовно-прак­ти­че­ские след­ствия, кото­рые выте­кают из пра­во­слав­ного пони­ма­ния рая и ада.

Пра­во­слав­ные отцы учат, что рай и ад суще­ствуют не как награда и нака­за­ние со сто­роны Бога, а как, соот­вет­ственно, здра­вие и болезнь. Здо­ро­вые, то есть очи­стив­ши­еся от стра­стей, испы­ты­вают на себе про­све­ща­ю­щее дей­ствие боже­ствен­ной бла­го­дати, а боль­ные, то есть не очи­стив­ши­еся, — дей­ствие опаляющее.

В неко­то­рых слу­чаях рай име­ну­ется не только све­том, но и мра­ком. С точки зре­ния линг­ви­стики, эти слова выра­жают про­ти­во­по­лож­ные смыслы: свет про­ти­во­по­ло­жен мраку, а мрак — свету. Но в свя­то­оте­че­ском пре­да­нии боже­ствен­ный свет «по при­чине пре­вос­хо­дя­щей всё свет­ло­сти» ино­гда назы­ва­ется мра­ком. Также и ад опи­сы­ва­ется в образе «огня-тьмы». Хотя и эти два слова также про­ти­во­по­ложны друг другу.

То есть ад не явля­ется ни огнем, ни тьмой ни в каком из извест­ных нам смыс­лов. Также и рай — это и ни свет, и ни мрак, как они нам известны. Поэтому свя­тые отцы во избе­жа­ние сме­ше­ния поня­тий пред­по­чи­тают апо­фа­ти­че­скую терминологию.

Ясно одно: и рай, и ад не явля­ются твар­ными реаль­но­стями, — они нетварны. Как пра­вед­ники, так и греш­ники в буду­щей жизни будут видеть Бога. Но в то время как пра­вед­ники будут при этом пре­бы­вать в бла­жен­ном обще­нии с Ним, греш­ники будут этого обще­ния лишены. Это видно из притчи о безум­ном богаче. Богач видел Авра­ама и Лазаря на его лоне, но не имел обще­ния с Богом и поэтому горел в огне. Он вос­при­ни­мал Бога как внеш­нее опа­ля­ю­щее дей­ствие. То есть эта притча выра­жает дей­стви­тель­ное поло­же­ние вещей. Истина пере­да­ется в форме иносказания.

б) Раз­ли­чие в опыте вос­при­я­тия боже­ствен­ной бла­го­дати будет зави­сеть от духов­ного состо­я­ния людей, от сте­пени их внут­рен­ней чистоты. Поэтому очи­ще­ние тре­бу­ется уже в этой жизни. Очи­ще­ние, согласно свя­тым отцам, должно совер­шаться, глав­ным обра­зом, в сердце и в уме чело­века. Ум — это «вла­ды­че­ствен­ное» души, посред­ством ума чело­век при­об­ща­ется Богу. В резуль­тате гре­хо­па­де­ния ум чело­века помра­чился. Он был отож­деств­лен с логи­че­ским мыш­ле­нием, слился со стра­стями, сме­шался с окру­жа­ю­щим миром. Теперь необ­хо­димо очи­ще­ние ума.

Свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов гово­рит об этом лако­нично: «Поэтому сна­чала очисть себя, а потом бесе­дуй с Чистым». Если же кто-либо поже­лает достичь Бога и стя­жать веде­ние о Нем, не пройдя прежде через соот­вет­ству­ю­щее испы­та­ние, кото­рое заклю­ча­ется в очи­ще­нии сердца, тогда про­изой­дет то, что мы так часто встре­чаем в Свя­щен­ном Писа­нии, о чем и гово­рит свя­ти­тель Гри­го­рий. Про­изой­дет то, что про­изо­шло с изра­иль­ским наро­дом, кото­рый не мог смот­реть на сия­ю­щее бла­го­да­тью Божией лицо Мои­сея. То, что слу­чи­лось с Маноем, кото­рый вос­клик­нул: «Погибли мы, жена, потому что видели Бога» (ср. Суд.13:22 ). То, что слу­чи­лось с апо­сто­лом Пет­ром, кото­рый после чуда с лов­лей рыбы ска­зал: «Выйди от меня, Гос­поди! потому что я чело­век греш­ный» ( Лк.5:8 ). Слу­чится то же самое, что и с апо­сто­лом Пав­лом, кото­рый, еще не очи­стив­шись, вне­запно уви­дел гони­мого им Хри­ста и поте­рял зре­ние. Может про­изойти и то, что про­изо­шло с сот­ни­ком, попро­сив­шим у Хри­ста исце­ле­ния. Он тре­пе­тал и потому молил Гос­пода не вхо­дить в его дом, за что полу­чил от Него похвалу. При­водя послед­ний при­мер, свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов делает одно заме­ча­ние. Если кто-то из нас пока еще «сот­ник», то есть рабо­тает на «князя мира сего» и потому нечист, пусть он при­об­ре­тет и ощу­ще­ния сот­ника и вме­сте с ним ска­жет: «Я недо­стоин, чтобы Ты вошел под кров мой» ( Мф.8:8 ). Однако пусть он не пре­бы­вает в таком убеж­де­нии все­гда. Но поже­лав уви­деть Хри­ста, пусть сде­лает то, что сде­лал Зак­хей: под­няв­шись прежде на смо­ков­ницу, то есть «умерт­вив зем­ные члены и пре­взойдя тело сми­ре­ния», пусть при­мет он Бога Слово в дом своей души.

Таким обра­зом, Пра­во­сла­вие, в соот­вет­ствии с уче­нием Хри­ста, все время гово­рит об очи­ще­нии и пока­я­нии: «Покай­тесь, ибо при­бли­зи­лось Цар­ство Небес­ное» ( Мф.4:17 ). Только через пока­я­ние чело­век опытно познает Бога, потому что позна­ние Бога — это не гно­сео­ло­ги­че­ская тео­рия или идея, но дея­тель­ное созерцание.

в) Важ­ней­шим делом Церкви явля­ется исце­ле­ние чело­века, очи­ще­ние его ума и сердца. Очи­стив­шись, чело­век дол­жен стя­жать про­све­щен­ный ум, чтобы не про­сто уви­деть Бога, но чтобы Бог стал для него раем и Цар­ством Небесным.

Это про­ис­хо­дит бла­го­даря таин­ствам и подвигу. И дей­стви­тельно, таин­ства и подвиг должны соче­таться друг с дру­гом. Подвиг, как гово­рит свя­то­оте­че­ское пре­да­ние, пред­ше­ствует Кре­ще­нию и после­дует ему, пред­ше­ствует При­ча­ще­нию и после­дует ему. Когда мы отде­ляем таин­ства от подвига, а подвиг от таинств, тогда иска­жаем цер­ков­ную жизнь.

Если вни­ма­тельно изу­чить пра­во­слав­ный треб­ник, то можно убе­диться в том, что он пред­став­ляет собой лечеб­ный курс. Он, если выра­зиться образно, явля­ется духовно-меди­цин­ским сбор­ни­ком по тера­пии чело­ве­че­ской души. И тера­пия эта, как хорошо видно из молит­во­сло­вий таинств, направ­лена глав­ным обра­зом на лече­ние ума, на его про­све­ще­ние. Поэтому совер­ше­ние таинств — это не «про­дажа биле­тов» в рай, но исце­ле­ние чело­века, чтобы Бог, когда он Его уви­дит, стал для него раем, а не адом (а ведь все мы — и пра­вед­ники, и греш­ники — уви­дим Бога). При вни­ма­тель­ном изу­че­нии латин­ской «аске­тики» ста­но­вится понятно, что своей целью она ста­вит виде­ние Бога. Но про­блема-то заклю­ча­ется не в этом, — ведь в любом слу­чае все люди неиз­бежно уви­дят Бога, все встре­тят Его «лицом к лицу» (в еван­гель­ском чте­нии о буду­щем Суде об этом гово­рит Сам Гос­подь). Про­блема заклю­ча­ется в дру­гом: необ­хо­димо, чтобы чело­век уви­дел Бога, будучи духовно здоровым.

Пра­во­сла­вие обла­дает мето­дом лече­ния. Это под­чер­ки­ва­ется под­за­го­лов­ком Доб­ро­то­лю­бия: «Доб­ро­то­лю­бие Свя­тых Отцов, в нем же дея­нием и созер­ца­нием ум очи­ща­ется, про­све­ща­ется и ста­но­вится совершенным».

г) Мы не должны стре­миться во что бы то ни стало уви­деть славу Божию, подобно неко­то­рым слиш­ком любо­пыт­ным людям, кото­рые для дости­же­ния этой цели готовы исполь­зо­вать любые методы, вплоть до восточ­ной меди­та­ции. Такое любо­пыт­ство может не только уве­сти чело­века в сто­рону, но и прямо вверг­нуть в состо­я­ние духов­ной пре­ле­сти. В Пра­во­слав­ной Церкви глав­ней­шей зада­чей счи­та­ется очи­ще­ние души, и именно по той при­чине, что для нечи­стых виде­ние Бога ста­но­вится адом. Очи­ще­ние души при­во­дит к исце­ле­нию чело­века, а исце­ле­ние — это, конечно же, стя­жа­ние бес­ко­рыст­ной любви.

д) Ад — это не отсут­ствие Бога, как нередко гово­рят, но Его при­сут­ствие, виде­ние Его как огня. И, как уже гово­ри­лось, вку­сить рай или ад мы можем уже теперь. А если ска­зать точ­нее, то харак­тер нашей встречи с Богом в Его Вто­рое При­ше­ствие будет пол­но­стью зави­сеть от того опыта сопри­кос­но­ве­ния с Ним, кото­рый мы имеем уже сейчас.

Заключение

Из про­ве­ден­ного ана­лиза можно сде­лать сле­ду­ю­щие конеч­ные выводы. Цер­ковь — это боль­ница, лечеб­ница, исце­ля­ю­щая чело­века. Вра­чев­ство душ — самое глав­ное дело свя­щен­ника. Конечно, совер­шая его, можно зани­маться и дру­гими делами: участ­во­вать в реше­нии зем­ных про­блем, зани­маться бла­го­тво­ри­тель­но­стью, пода­вать мило­стыню и тому подоб­ное. Однако глав­ным заня­тием свя­щен­ника оста­ется духов­ное вра­че­ва­ние человека.

Это исклю­чи­тельно чело­ве­ко­лю­би­вое дело, ибо оно имеет веч­ные след­ствия. Какой прок инте­ре­со­ваться зем­ными нуж­дами и оста­ваться рав­но­душ­ным к сво­ему веч­ному буду­щему? Обмир­щен­ная Цер­ковь пере­стает быть Цер­ко­вью Хри­сто­вой. Ведь чело­век сотво­рен Богом не для того, чтобы его жизнь исчер­пы­ва­лась лишь этим пре­хо­дя­щим миром. Жизнь чело­века про­дол­жа­ется и в ином веч­ном мире. И Цер­ковь обя­зана забо­тится о целом чело­веке, состо­я­щем из души и тела.

Даже сам по себе тот факт, что Цер­ковь непре­станно зани­ма­ется духов­ной «тера­пией» чело­ве­че­ского ума и чело­ве­че­ского сердца, напря­мую отра­жа­ется на обще­стве. Духовно здо­ро­вый чело­век миро­лю­бив, искре­нен, бес­ко­ры­стен. Как след­ствие, он — доб­рый семья­нин, хоро­ший граж­да­нин и тому подоб­ное. Поэтому как боль­ница про­дол­жает свою работу во время раз­лич­ных обще­ствен­ных потря­се­ний, так и Цер­ковь, несмотря ни на какие потря­се­ния, должна не забы­вать сво­его важ­ней­шего «тера­пев­ти­че­ского» слу­же­ния и лечить людей в духов­ном и нрав­ствен­ном отношении.

Живя в Церкви, мы должны лечиться, поль­зу­ясь пред­ла­га­е­мыми ею лечеб­ными сред­ствами — таин­ствами и подви­гом, — чтобы уже здесь и сей­час, но глав­ным обра­зом тогда, во Вто­рое Хри­стово При­ше­ствие, бла­го­дать Божия дей­ство­вала в нас как свет и спа­се­ние, а не как тьма и мука.

Приложение

О мытарствах

Неко­то­рые утвер­ждают, что пред­став­ле­ние о «мытар­ствах и воз­душ­ных духах» про­никло в хри­сти­ан­ство из гно­сти­цизма и язы­че­ских мифов, повсе­местно рас­про­стра­нен­ных в то время.

Дей­стви­тельно, тот факт, что подоб­ное уче­ние можно встре­тить и в гно­сти­че­ских текстах, и в язы­че­ских — еги­пет­ских и хал­дей­ских — мифах, не вызы­вает ника­кого сомне­ния. Однако нужно учи­ты­вать, что хри­сти­ан­ские отцы, заим­ствуя уче­ние о мытар­ствах, очи­стили его от язы­че­ских и гно­сти­че­ских эле­мен­тов и заклю­чили в цер­ков­ные рамки. Свя­тые отцы не боя­лись такой твор­че­ской переработки.

Несо­мненно, что и в ряде дру­гих част­ных поло­же­ний сво­его уче­ния они столь же твор­че­ски и эффек­тивно усва­и­вали мно­гие тео­рии и воз­зре­ния язы­че­ского мира, при­да­вая им цер­ков­ное содер­жа­ние. Известно, что, напри­мер, пред­став­ле­ние о бес­смер­тии души и ее трех­част­но­сти, о ее созер­ца­тель­ной спо­соб­но­сти и бес­стра­стии и мно­гое дру­гое отцы пере­няли у древ­них фило­со­фов и из древ­них рели­ги­оз­ных пре­да­ний. Но оче­видно и то, что этим пред­став­ле­ниям они при­дали совер­шенно иную пер­спек­тиву, напол­нили их иным содер­жа­нием. Ведь не можем же мы отвер­гать бес­смер­тие души лишь по той при­чине, что о том же гово­рили и древ­ние фило­софы. Нет. Но мы должны уви­деть в этом пред­став­ле­нии то содер­жа­ние, кото­рое вкла­ды­вали в него свя­тые отцы.

То же самое можно ска­зать и про уче­ние о мытар­ствах. Конечно, никто не спо­рит, что древ­ние язы­че­ские пре­да­ния и гно­сти­че­ские ереси гово­рили о и «началь­ни­ках кос­ми­че­ской сферы», и о «вра­тах небес­ного пути», и о «воз­душ­ных духах». Подоб­ные фразы можно встре­тить и в Свя­щен­ном Писа­нии, и в тво­ре­ниях свя­тых отцов. И как мы уже отме­тили, хотя мно­гие отцы Церкви и гово­рили о мытар­ствах и воз­душ­ных духах, однако они вкла­ды­вали в эти образы совер­шенно иной смысл. Свя­то­оте­че­ское уче­ние о мытар­ствах сле­дует пони­мать, исходя из сле­ду­ю­щих четы­рех положений.

Пер­вое. Для сим­во­ли­че­ского языка Свя­щен­ного Писа­ния совер­шенно необ­хо­димо пра­виль­ное тол­ко­ва­ние. Оста­нав­ли­ва­ю­щийся лишь на бук­вально пони­ма­е­мых обра­зах иска­жает еван­гель­скую весть. Напри­мер, выска­зы­ва­ния Свя­щен­ного Писа­ния об аде сами по себе, без выяв­ле­ния их глу­бо­кого бого­слов­ского зна­че­ния, не могут быть верно поняты. Это спра­вед­ливо и в отно­ше­нии уче­ния о мытар­ствах. Говоря о них, мы вовсе не должны пред­став­лять в своем уме образ совре­мен­ной погра­нич­ной таможни, через кото­рую дол­жен будет пройти каж­дый из нас. Сим­во­ли­че­ский образ при­зван дать нам лишь неко­то­рое пред­став­ле­ние о духов­ной реаль­но­сти, но для уяс­не­ния ее под­лин­ного смысла этот образ необ­хо­димо пра­во­славно истолковать.

Вто­рое. Демоны — ангелы тьмы — суть лич­но­сти и потому сво­бодны. Если чело­век исполь­зует свою сво­боду во зло, они, по попу­ще­нию Божию, при­об­ре­тают гос­под­ство над ним. После исхода его души из тела они, по при­чине его нерас­ка­ян­но­сти, полу­чают над нею власть и тре­буют ее в свою соб­ствен­ность. В извест­ной Хри­сто­вой притче о безум­ном богаче есть фраза: «Безум­ный! в сию ночь душу твою возь­мут у тебя; кому же доста­нется то, что ты заго­то­вил?» ( Лк.12:20 ). Взяв­шие душу безум­ного богача после ее исхода из тела — это, согласно свя­то­оте­че­скому тол­ко­ва­нию, и есть демоны.

Тре­тье. Над людьми Божи­ими демоны не имеют ника­кой вла­сти. Соеди­нив­ши­еся с Богом, то есть те, в чьих душах пре­бы­вает нетвар­ная боже­ствен­ная энер­гия, не могут нахо­дится под их гос­под­ством. Таким обра­зом, обо­жен­ные души про­хо­дить через мытар­ства не будут.

Чет­вер­тое. Согласно уче­нию свя­тых отцов, демоны дей­ствуют посред­ством стра­стей. Стра­сти, кото­рые после выхода души из тела уже не могут быть удо­вле­тво­рены, ста­но­вятся для нее духов­ным удушьем.

Итак, пред­став­ле­ние о мытар­ствах уместно и оправ­данно, если, конечно, рас­смат­ри­вать его именно в таком бого­слов­ском кон­тек­сте. На основе же каких-либо иных воз­зре­ний это пред­став­ле­ние, несо­мненно, уве­дет нас с пра­виль­ного пути.

Примечания

1 PG 123, 1106/ Бла­го­вест­ник. Тол­ко­ва­ние на свя­тые Еван­ге­лия бла­жен­ного Фео­фи­лакта, архи­епи­скопа Бол­гар­скаго. СПб., 1910. С. 484

2 Преп. Нико­дим Свя­то­го­рец. Тол­ко­ва­ние на 14 посла­ний апо­стола Павла. Т. 2. Афины: «Свя­той Нико­дим», 1971. С. 113. При­ме­ча­ние 3 (на гре­че­ском языке).

5 См.: Иоанн Рома­ни­дис. Ромей­ство. Фес­са­ло­ники: «Пур­на­рас», 1975. С. 96 и далее (на гре­че­ском языке).

6 Исаак Сирин. Слово 72. «Доб­ро­то­лю­бие Свя­тых Отцов». Т. 8‑Г. Фес­са­ло­ники, 1991. С. 98 (на гре­че­ском языке)/ Аввы Иса­ака Сирина слова подвиж­ни­че­ские. М. 1993. С. 397 (слово 83).

7 Там же. Слово 84. С. 224 (на гре­че­ском языке)/ Там же. С. 76 (слово 18).

9 Там же. С. 226 (на гре­че­ском языке)/ Там же.

11 Пре­по­доб­ный Нико­дим Свя­то­го­рец. Ук. соч. Т. 1. С. ПО (на гре­че­ском языке).

12 Тво­ре­ния свя­ти­теля Васи­лия Вели­кого. Серия ЕПЕ. Т. 5. С. 120–122 (на гре­че­ском языке)/ Тво­ре­ния иже во свя­тых отца нашего Васи­лия Вели­каго, архи­епи­скопа Кеса­рии Кап­па­до­кий­ския. Ч. 1. М., 1845. С. 240–241.

13 Иоанн Рома­ни­дис. Ук. соч. С. 99 (на гре­че­ском языке).

15 Гри­го­рий Бого­слов. Тво­ре­ния. ЕПЕ. Т. 4. С. 376 (на гре­че­ском языке).

20 Гри­го­рий Палама. Тво­ре­ния. ЕПЕ. Т. 11. С. 498 (на гре­че­ском языке).

21 Гри­го­рия Паламы тво­ре­ния. Т. 2. Фес­са­ло­ники, 1966,. С. 145 (на гре­че­ском языке).

22 Иоанн Синаит. Лествица (изда­ние Папа­ди­мит­риу). Афины, 1970. С. 163 (на гре­че­ском языке).

23 Литур­гия св. Иоанна Зла­то­уста. Молитва во время екте­ньи «Вся свя­тыя помянувше».

24 См.: Иоанн Рома­ни­дис. Ук. соч. С. 96 (на гре­че­ском языке).

26 Гри­го­рий Бого­слов. Тво­ре­ния. ЕПЕ. Т. 5. С. 86–90 (на гре­че­ском языке).

27 Доб­ро­то­лю­бие (изда­ние Папа­ди­мит­риу). Афины, 1984. Т. 2. С. 305. Глава 58 (на гре­че­ском языке)/ Доб­ро­то­лю­бие. Т. 3. ТСЛ, 1992. С. 435. Глава 162.

28 Там же. С. 301. Глава 19 (на гре­че­ском языке)/ (в рус­ском пере­воде еп. Фео­фана (Гово­рова) эта глава, как и мно­гие дру­гие, опущена).

29 Доб­ро­то­лю­бие. Т. 4. С. 36. Глава 34 (на гре­че­ском языке)/ Пре­по­доб­ный Гри­го­рий Синаит. Тво­ре­ния. М., 1999. С. 18. Глава 34; см. также Доб­ро­то­лю­бие (в пере­воде еп. Фео­фана). Т. 5 ТСЛ, 1992. С. 186. Глава 34.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *