что такое радиевая челюсть
В 1922 году Грейс Фрайар, банковский кассир, испугалась, когда ее зубы начали шататься и выпадать без всякой очевидной причины. Это было только начало ее бедствий: вскоре ее челюсть воспалилась и опухла, и она была вынуждена обратиться за медицинской помощью. Врачи сделали рентгеновские снимки с помощью примитивной установки. Снимки показали серьезное разрушение костей, с уникальной картиной. Челюстная кость Грейс была испещрена небольшими равномерно расположенными отверстиями; она была похожа на побитую молью ткань.
Пока врачи ломали головы над возможными причинами загадочной болезни Грейс, еще несколько похожих пациенток обратились за помощью. Все они проживали в родном штате Грейс — Нью-Джерси. Местный стоматолог, например, отмечал, что частота разложения челюстных костей среди местных женщин была загадочно высока. Вскоре была замеченa общая тенденция: все пациентки некоторое время работали на одну и ту же часовую компанию, на фабрике по окраске циферблатов.
В 1902 году, за двадцать лет до болезни Грейс, изобретатель Вильям Дж. Хаммер привез из Парижа интересный сувенир. Известные ученые Мария и Пьер Кюри подарили ему образцы кристаллов солей радия. Радиоактивность в те времена была только-только открыта; свойства радиоактивных материалов и связанные с ними риски были неизучены. А сине-зеленое свечение и тепло, исходящие от радиевых кристаллов ясно говорили: это замечательный материал. Хаммер сделал смесь из своих радиевых образцов, клея и сульфида цинка, который светится в присутствии радиоактивных материалов. В результате получилась краска, которая светилась в темноте.
Заголовок над фото с кисточкой: «Я делала это тысячи раз»
Во время Первой Мировой Войны US Radium Corporation использовала рецепт Хаммера для производства промышленной светящейся краски Undark. Этой краской покрывались циферблаты наручных часов американских пехотинцев, что позволяло им следить за временем в полной темноте. Корпорация также производила и продавала краску в мирных целях: для нанесения номеров на дома, для маркировки оптических прицелов, выключателей и кукол со светящимися глазами. Со временем опасность радия стала очевидна, но US Radium убедили общественность, что количество радия в их краске было «настолько невелико, что он абсолютно безвреден». Хотя это было действительно так в отношении продаваемых товаров, на фабрике, которая производила товары, дело обстояло иначе. Количество радия, с которым сталкивались ничего не подозревающие работницы, было очень большим.
Сотни женщин, включая Грейс Фрайар, работали на US Radium на фабрике в Оранже, Нью-Джерси. В те времена мало какая компания предлагала работу женщинам, и предлагаемое жалование было гораздо выше чем на других доступных местах. Поэтому ряды фабричных столов всегда были заполнены желающими заработать женщинами. Эти женщины наносили светящуюся краску на микроскопические цифры, они чертили тонкие светящиеся линии на стрелках и циферблатах ручных часов. В процессе использования рисовальные кисточки теряли необходимую форму; в этом случае женщины получали от менеджеров указания облизывать кисточки чтобы очистить их и придать им прежнюю форму. Сияющая краска была абсолютно безвкусна; руководство уверяло женщин, что розовые щеки — это единственное что им грозит в результате употребления внутрь нашпигованного радием пигмента. Кроме того, радий тогда усиленно рекламировали в качестве средства ото всех болезней; казалось бы — какие тут основания для беспокойства?
В отличие от работниц, ученые и владельцы корпорации US Radium были хорошо осведомлены о риске, связанном с радиоактивными материалами. Естественно, они приняли ряд мер чтобы защитить себя лично. Они знали, что главный компонент Undark приблизительно в миллион раз активнее урана, и работающие на производстве химики использовали просвинцованные экраны, маски и щипцы при работе с краской. US Radium даже распространяла брошюры, описывающие «вредные эффекты» радия, среди медицинских работников. Но в фабричном цеху, где практически каждая поверхность излучала радиоактивное сияние, вся эта информация скрывалась. Некоторые женщины даже красили ногти и зубы радиевой краской чтобы попугать своих парней в темноте.
В 1925 году, спустя три года после того как Грейс заболела, один из врачей предположил, что проблемы с ее челюстью могут быть связаны с ее прежней работой в US Radium. Но не успела Грейс как следует проверить эту теорию, как с ней связался специалист из Колумбийского Университета по имени Фредерик Флинн и предложил осмотреть ее. После осмотра Флинн и его «помощник» заявили, что здоровье Грейс как ни у кого прекрасно. Прошло много времени прежде чем выяснилось, что Флинн вовсе не был врачом, что у него не было разрешения на медицинскую практику, и что в реальности он был токсикологом, работающим на US Radium. Помощник Флинна, который присутствовал при осмотре и подтвердил его заявление о крепчайшем здоровье Грейс, оказался одним из вице-президентов US Radium. Оказалось, многие «художницы» Undark страдали от серьезных проблем с костями, особенно челюстными костями, и корпорация, узнав об этом, развернула кампанию по скрытию причины их болезни. Загадочные смерти списывались на сифилис в попытке очернить репутацию женщин, и большое количество врачей и дантистов поддерживали этот поток корпоративной дезинформации.
Тяжёлый случай «радиевой челюсти», 1924 год.
В начале 1920х годов US Radium наняла профессора физиологии Гарвардского университета Сесила Дринкера для оценки условий работы на фабрике. Заключение Дринкера было ужасно: практически каждая работница была нездорова, формула крови была ненормальна буквально у всех, кто работал на фабрике. Компания подала заключение авторства Дринкера на рассмотрение Департамента Труда штата Нью-Джерси. Спустя некоторое время оказалось, что копия, поданная в Департамент Труда, была отредактирована: все описания нездоровых условий труда и отвратительного состояния здоровья работниц были заменены похвалами и фразами вроде «каждая девушка на фабрике находится в прекрасной форме». Хуже всего было то, что руководство US Radium проигнорировало все предложения улучшений, рекомендованные Дринкером в оригинале заключения. Ни одна из предложенных им для защиты здоровья работниц мер не была воплощена.
Поддельное заключение обнаружила коллега Дринкера, Элис Гамильтон, в 1925 году. Она написала Дринкеру письмо, посоветовав ему опубликовать оригинал заключения в научном журнале. Представители US Radium обрушились на Дринкера с обвинениями, угрожая привлечь его к суду, но Дринкер все равно опубликовал свое заключение. Среди прочего, Дринкер писал, что:
«Все образцы пыли собранные в разных участках цеха и со стульев не используемых работницами светились в темноте. Волосы, лица, руки, ладони, шеи, одежда, белье и даже корсеты работниц, которые наносят краску на циферблаты светились в темноте. Бедра и голени одной из девушек были покрыты люминесцентными пятнами. У другой вся спина до самой талии сияла… »
В разгаре судебной баталии некоему Джозефу П. Нефу, дантисту из Нью-Йорка, пришло в голову провести дополнительные исследования челюстных костей его умершей пациентки Амелии Маггиа. В последние месяцы жизни челюсть женщины разложилась настолько, что Неф был вынужден ампутировать ее. Официальной причиной смерти пациентки был назван сифилис, но Неф заподозрил другое. Он положил кость умершей на фотопластинку, после чего проявил эту фотопластинку. Увиденная на прoявленной пластинке картина показала «абсурдный» уровень радиоактивности. После этого Неф воспользовался электроскопом чтобы подтвердить свое заключение.
Цех покраски «Американского радия». Разумеется, излучения не видно.
Медленно тянулись недели и месяцы судебного рабирательства; здоровье женщин быстро приходило в упадок. Во время их первого появления в суде в январе 1928 года две женщины были прикованы к постели, и ни одна не могла поднять руки чтобы принять присягу. Грейс Фрайар, все еще «красивая» по мнению репортеров, была практически не в состоянии ходить, вынуждена была носить ортопедический корсет и потеряла все свои зубы. «Радиевые девушки» вскоре обрели общенациональную известность в газетах, и, наконец, описания их ужасного состояния достигли Марии Кюри в Париже. «Я бы очень хотела помочь, — сказала Кюри, — но, к сожалению, нет никакого способа разрушить радий, который уже попал в организм».
Женщины оказались не в состоянии присутствовать на следующем этапе разбирательства в апреле 1928 года. Несмотря на громкие протесты адвоката женщин, судья отложил дело до сентября, так как несколько свидетелей ответчика US Radium находились на каникулах в Европе, откуда их невозможно было вызвать. Уолтер Липпман, редактор влиятельной газеты New York World, так оценил решение судьи: «это просто издевательство над правосудием… нет никаких причин для такого долгого перерыва. Женщины умирают. Если есть дело, требующее немедленного рассмотрения, так это именно это дело, когда пять искалеченных женщин борются за несколько несчастных долларов, которые облегчат их последние дни на земле». Позже он написал в редакторской колонке: «Это абсолютно бессердечное решение. Оно жестокое, несправедливое и недостойное мужчины. Это не тот случай, когда требуется длительная процедурная тяжба. Это случай требующий прямого, простого и быстрого восстановления справедливости».
Отложенное разбирательство вызвало волну всенародного возмущения, и заседание перенесли на начало июня, но за несколько дней до начала суда Реймонд Берри и US Radium согласились уладить дело вне суда. Судья окружного суда Вильям Кларк был назначен вести переговоры. Хотя в процессе переговоров Берри и Радиевые Девушки узнали что судья Кларк является владельцем акций US Radium, им пришлось принять предложение US Radium. Их положение было совсем отчаянным; женщины могли умереть в любую минуту. Каждая женщина получала по 10,000 долларов (эквивалент 100,000 сегодняшних долларов); кроме того, все их медицинские и легальные (на юристов и суд — ред. ЛН) расходы должны были быть оплачены US Radium. Они также получали по 600 долларов годового дохода до конца жизни. Неудивительно, что компании не пришлось выплачивать этот годовой доход долго.
Последняя из Радиевых Девушек умерла в 1930х; множество других работниц фабрики умерли от радиевого отравления так и не добившись справедливости. Позже медицинские исследования показали, что радий, попадая в организм, ведет себя подобно кальцию: концентрируется в костях и зубах. Облизывая свои кисточки по указанию руководства, работницы поглощали от нескольких сотен до нескольких тысяч микрокюри радия в год. Сегодня максимально допустимая доза радиоактивного вещества составляет одну десятую микрокюри. Сама Мария Кюри умерла от вызванной радиоактивным облучением болезни в 1934 году. Так как период полураспада радия составляет 1600 лет, ее лабораторные журналы считаются слишком опасными чтобы к ним прикасаться даже сейчас. Радий продолжали использовать для окраски циферблатов часов вплоть до 1968 года, но в гораздо более безопасных условиях.
truecrime_lj
truecrime_ljTRUE CRIME
Криминальные истории прошлого
Радиевые девушки. «Они все еще светятся в своих гробах»
Вскоре ученые, те из них, кто существовал на жалование от «радиевых компаний», начали публиковать исследования, рекламирующие целебные свойства радия. Это привело к тому, что радий был включен во многие потребительские товары: зубную пасту, косметические средства, питьевую воду. Реклама этих товаров обещала «сияющее» здоровье и жизненную силу.
Реклама косметических средств на основе радия
Американская компания «Radium Corp.», занимавшаяся добычей радия в штатах Колорадо и Юта, использовала радий для создания люминесцентной краски «Undark». Одним из вариантов применения краски стали циферблаты часов и приборных панелей.
Вначале святящиеся часы были не более чем диковинкой, но потом вмешались военные. С вступлением США в Первую Мировую войну в 1917 году оборонная промышленность увидела полезность циферблатов, которые светились бы настолько, чтобы их владелец мог видеть обозначения ночью, но не настолько, чтобы их мог видеть противник.
Правительство разместило тысячи заказов на светящиеся часы и приборные панели, что побудило компанию-производителя расширить свою деятельность и нанять сотни рабочих, в основном девушек, чьи маленькие ручки и аккуратность лучше подходят для тщательной работы по покраске крошечных деталей циферблатов.
В конце 1910 годов для женщин, которые нуждались в работе, существовало не так много вариантов. На вакансиях, куда их были готовы принять, женщинам платили на порядок меньше, чем мужчинам. Но в компании «Radium Dial Co.» заработная плата работников почти в три раза превышала сумму, которую платили рабочим в среднем по стране. В сегодняшних деньгах заработок составлял 40 000 долларов в год. А с вступлением США в Первую Мировую войну появилась дополнительная мотивация – женщины гордились своей работой, зная, что они помогают военным усилиям. Поэтому женщины, в том числе девочки, начиная с одиннадцатилетнего возраста, стремились устроиться на заводы «Radium Dial Co.».
Первое, чему учили приступавших к работе женщин, очередности действий, которые нужно довести до автоматизма: «губа, погружение, покраска». Это означало, что девушке следовало облизать кисть, смочив ее слюной, потом окунуть в светящуюся краску, после чего нанести вещество на циферблат или приборную панель. После окрашивания процедура повторялась. Работницы были уверены, что краска безопасна. Им так говорили менеджеры. Они даже считали, что работа на «Radium Dial Co.» дает им преимущество, которого нет ни у кого. Используя свой доступ к светящейся краске, девушки наносили ее на ногти, на волосы и одежду, а некоторые, чтобы удивить друзей за пределами фабрики, красили радиевой краской даже губы.
Разумеется, опасность, которую таит в себе радиация, не была тайной в то время, и руководство компании, обслуживающие ее ученые, использовали свинцовые защитные экраны и щипцы при соприкосновении с радиоактивными материалами. Изобретатель краски «Undark», доктор Забин А. фон Зохоки, при посещении фабрики увидевший, что девушки подносят кисть к губам, сделал им замечание, что это может быть опасно. Когда же позднее девушка задала вопрос менеджеру о предупреждении ученого, тот отмахнулся и сказал, что фон Зохоки имел в виду что-то другое.
Потребовалось несколько лет, прежде чем работницы фабрики поняли, что предупреждение изобретателя краски не пустые слова. Сначала женщины начали испытывать анемию и усталость, но потом им становилось все хуже. Многие страдали от кровоточащих десен и болей в челюстях. Затем начали выпадать зубы. Среди работниц фабрики участились случаи выкидышей и рождения мертвых детей. Кости становились настолько хрупкими, что женщины не могли ходить, не опасаясь переломов. Осаждаясь в костной ткани, радий разрушает ее. Процент заболеваемости раком среди работниц взлетел до небес. Рентгеновские снимки больных женщин показали, что их челюсти были испещрены отверстиями и напоминали пористую губку. Позднее, этот эффект получит название «радиевая челюсть».
Радиевая челюсть
Первой жертвой на заводе «Radium Dial Co.» стала работница Амелия Маджиа. Сначала у нее начались зубные боли, а затем зубы начали гнить и выпадать. Когда она пришла к дантисту для удаления зуба, врач с легкостью вытащил зуб вместе с фрагментом челюсти. Язвы в местах удаленных зубов не заживали, они воспалялись, кровоточили и заполнялись гноем.
Амелия скончалась 12 сентября 1922 года. На момент смерти она лишилась всех зубов, ей полностью удалили нижнюю челюсть, и она не могла ходить. Ей было 24 года.
Женщины отчаянно искали причины своих быстро прогрессирующих болезней, последствия которых становились ужасными. Но врачи ставили им диагнозы, начиная от артрита, заканчивая туберкулезом. Иногда они заявляли о психосоматических причинах болезни.
Но несчастные работницы не знали, что услуги практически всех местных врачей щедро оплачивались менеджерами «Radium Dial Co.». Поэтому, когда женщины-работницы начали умирать, врачи сделали заключение, причем озвучили его публично, что все они умерли от последствий сифилиса. Это не только создавало для компании удобную легенду прикрытия, но и очерняло репутацию женщин.
Конечно же, в «Radium Dial Co.» прекрасно знали об опасности производства радиолюминесцентной краски. В 1924 году руководство наняло профессора физиологии из Гарварда доктора Сесила Дринкера, чтобы он изучил условия труда на заводе «Оранж» в Нью-Джерси. После тщательного анализа Дринкер пришел к выводу, что производственные цеха предприятия имеют следы тяжелейшего загрязнения. Каждый работник, занятый покраской циферблатов, подвергается радиоактивному заражению. Дринкер изложил свои выводы в подробном отчете, но руководители компании не только проигнорировали рекомендации ученого, но и запретили ему публиковать результаты его работы. Когда же представители компании передали отчет Дринкера в Департамент труда штата Нью-Джерси, выяснилось, что тот был полностью переписан и содержал положительные результаты исследований. В нем говорилось, что каждая девушка, занятая на производстве, «находится в отличном состоянии».
Одна из работниц завода «U. S. Radium’s Orange» Грейс Фрайер, того самого завода, где проводилось исследование доктора Дринкера, обнаружила те же симптомы, что и другие девушки. К тому времени врачи, не охваченные финансовым покровительством радиевой компании, стали замечать ненормальный рост странных симптомов и заболеваний. Заметили они и то, что заболевали исключительно женщины, и всех их объединяло то, что они работали в одном месте – на заводе «U. S. Radium’s Orange».
При этом «Radium Dial Co.» продолжала придерживаться политики обмана. Работниц завода «U. S. Radium’s Orange» обслуживал врач Фредерик Флинн. Осмотрев Грейс Фрайер, он заявил, что с ней все в порядке, а причина ее недомогания артрит. Флинн прописал ей аспирин и сказал, что нет причин для беспокойства. А между тем состояние Грейс только ухудшалось. От воздействия радия ее позвоночник не мог удержать вес тела, и Грейс могла стоять только при помощи металлической поддерживающей скобы. Фрайер, как и другие женщины, не знала, что Фредерик Флинн никакой не врач, а пиарщик компании, которая платила ему деньги за распространение дезинформации.
Умная и решительная дочь профсоюзного лидера Грейс Фрайер поняла, что компания, на которую она работает, затеяла грязную игру, и воспользовавшись действовавшим в Нью-Джерси законом о производственных травмах, Фрайер и еще четыре женщины пострадавших от отравления радием – Эдна Хассман, Кэтрин Шауб и выжившие сестры Амелии Маджии, Кинта Макдональд и Альбина Ларис – подали в суд в надежде добиться справедливости.
Борьба за справедливость
В течение двух лет радиевые девушки не могли найти адвоката, который согласился бы отстаивать их интересы в суде. Ситуация осложнялась тем, что у них не было денег. Львиную долю сбережений им приходилось тратить на лечение тяжелейших заболеваний, не оставляя ни копейки на оплату услуг адвокатов и экспертов. Кроме того, когда юристы слышали, что ответчиком выступает крупная корпорация, да к тому же военный подрядчик, энтузиазм быстро улетучивался. Существовали и юридические тонкости. В деле было множество разных симптомов и заболеваний, огромное количество поддельных диагнозов и фальшивых отчетов, проплаченных корпорацией, и все это требовало значительной экспертной оценки специалистов. Но даже, если адвокату удалось бы разобрать этот ворох документов, отделив правду ото лжи, и доказать, что женщин убивает радий, отравление радием не входило в «компенсируемый» перечень болезней и травм. В судебной практике еще не существовало прецедента о компенсации за болезнь, полученную в результате радиоактивного отравления. Прецедент пришлось бы создавать.
Наконец, нашелся один смелый адвокат. Им стал Рэймонд Берри, и он согласился представлять радиевых девушек совершенно бесплатно.
К счастью, в это же самое время практика применения радия в США была подвергнута критике и разоблачена врачом Харрисоном Мартландом, входившим в Национальную лигу потребителей и работавшим в паре с журналистом Уолтером Липпманом. Мартланд обследовал нескольких радиевых девушек, в том числе провел вскрытие умерших. Именно он отметил, что их тела светились в гробах. Мартланд сделал заключение, что женщины умерли в результате радиационного отравления или «радиевой болезни». Понятие «лучевая болезнь» в то время еще не применялось.
Национальная лига потребителей связалась с гарвардским профессором Дринкером и потребовала, чтобы тот представил свой первоначальный неотредактированный вариант отчета проверки завода «U. S. Radium’s Orange». Дринкер согласился, и правдивый отчет был опубликован. Дело сдвинулось с мертвой точки и то, что последовало вслед за этим, стало сенсацией в СМИ.
«Radium Dial Co.» удавалось ставить препоны расследованию и по этой причине оно затянулось еще на три долгих года. «Radium Dial Co.» только усугубила свою вину, ведь за это время женщины продолжали заболевать и умирать от радиации.
Первое судебное заседание состоялось в январе 1928 года. Ни одна из пяти женщин, которые подали иск против радиевой компании, не смогла поднять правую руку, чтобы принести присягу, настолько они были истощены болезнью, вызванной радиацией. Две из них, Макдональд и Хассман, уже не вставали с постели.
Адвокаты ответчика стремились затянуть процесс. Их циничный расчет сводился к тому, что женщины просто умрут, и тогда обвинения против их клиентов будут сняты. Судья одобрил большинство задержек, и позднее выяснилось, что неспроста, ведь он также был акционером «Radium Dial Co.».
В других штатах, где находились заводы «Radium Dial Co.», работницы подавали аналогичные иски, но добиться компенсационных выплат им не удавалось на протяжении десяти лет. Только в 1939 году, доведя дело до Верховного суда США, «Radium Dial Co.» была обязана заплатить. К этому времени многие женщины, подавшие иски, скончались. А для оставшихся в живых полученные деньги зачастую были использованы для оплаты собственных похорон, поскольку они жили лишь несколько месяцев после достижения соглашения с «Radium Dial Co.».
Что же касается «Radium Dial Co.», компания обанкротилась в 40-е годы. Здание завода в Нью-Джерси было снесено в 1968 году, а обследование земли в 1979 году показало, что она до сих пор носит следы радиационного заражения. Как утверждают местные жители, никаких дезактивационных работ властями не предпринималось.
В 2019 году переведена на русский язык и опубликована книга Кейт Мур «Радиевые девушки». Говоря о том, почему эта история должна быть рассказана, Мур отметила: «Я беспокоюсь о сохраняющемся коммерческом инстинкте, приоритете прибыли над людьми. Пока этот инстинкт сохраняется, история, подобная той, что произошла с девушками из «Radium Dial Co.» все еще может повториться».
Годом ранее, в 2018 году, на экраны вышел одноименный фильм:
Часы «Восток» со светящимися элементами – колбами, заполненными радиоактивным изотопом трития…
Радиевые девушки: фабричные работницы, отравленные радиацией
Шел 1917 год, и это была работа мечты для патриоток — на фабрике United States Radium Corporation в городе Ориндж, Нью-Джерси. Во-первых, так женщины помогали солдатам на фронте — U.S. Radium был главным поставщиком часов для армии. Во-вторых, зарплата была по тем временам феноменальной. В-третьих, сама работа — не бей лежачего: знай себе облизывай кисточку, окунай в краску и наноси ее на циферблаты и стрелки.
Стоило тонкому слою белой краски лечь на циферблат, как кончики пальцев работниц начинали светиться. Но они не беспокоились: когда их нанимали на работу, всех до единой заверили, что краска совершенно безопасна. Это новая технология, которая совершенно точно не опасна.
«Первое, что мы спросили: «А эта штука нам не навредит?» — вспоминает Мэй Кабберли. — Естественно, ты не будешь тянуть в рот то, что представляет опасность. Но мистер Савой, менеджер, заверил нас, что это совершенно безопасно, нам нечего бояться».
Большинство из них были еще подростками — с воздушными кистями, как будто созданными для тонкой работы. Известие о такой выгодной работе распространялось со скоростью света, но лишь среди своих — соседки, одноклассницы и сестры работали бок о бок.
Люминисцентность была частью обаяния этой работы — работниц прозвали призрачными девушками. Довольно жутко, если знать конец этой истории. Но тогда им совершенно не было страшно. Они специально надевали лучшие платья, чтобы после смены в светящихся нарядах отправиться на танцы.
Нет опасности?
Знали ли работодатели девушек, что радий представляет угрозу? Конечно. С того самого момента, как элемент был открыт, стало известно об опасности, которую он представляет. Мария Кюри страдала от радиационных ожогов. Люди умирали от отравления радием задолго до того, как первая девушка взяла в рот кисточку с краской. В компаниях, где работали с радием, мужчины носили свинцовые фартуки.
Проблема была в том, что владельцы фабрики были уверены, что девушкам ничего не грозит, потому что количество радия, с которым им приходилось работать, было слишком маленьким. В те годы верили, что такое количество даже полезно для здоровья: люди пили радиевую воду, а в магазинах можно было купить косметику или зубную пасту с радиевой краской.
В 1922 году Молли Маджиа уволилась с фабрики из-за болезни. Она не знала, что с ней не так, — всё началось с больного зуба. Стоматолог удалил его, но начал болеть следующий, пришлось удалить и его. На его месте возникли язвы, наполненные кровью и гноем.
Боли в руках и ногах были такими мучительными, что она не могла ходить. Врач, убежденный, что Молли мучает ревматизм, прописал ей аспирин.
Загадочная инфекция распространялась: она потеряла все зубы, ее нижняя челюсть, мочки ее ушей представляли собой «один сплошной абсцесс». Когда стоматолог аккуратно дотронулся до ее челюсти, она сломалась.
Она рассыпалась.
Девушки стали болеть одна за другой: они страдали от анемии, частых переломов и некроза челюсти — состояния, ныне известного как «радиевая челюсть». И в конце концов умирали.
Рука об руку
Бывшие работницы фабрики объединились, чтобы противостоять несправедливости. К тому же фабрика по-прежнему нанимала людей. «Я делаю это не для себя, — говорила Грейс Фрайер, пытающаяся добиться справедливости, — я думаю о сотнях девушек, для которых могу послужить примером».
Грейс нашла адвоката, хотя и не без труда: мало кто из правозащитников хотел противостоять огромным корпорациям. Ужас еще в том, что в это время даже сама болезнь не была известна.
В 1927 за дело взялся молодой амбициозный адвокат Рэймонд Берри, Грейс и четыре другие девушки оказались в центре международного скандала. Меж тем им по прогнозам оставалось жить лишь 4 месяца. Осенью 1928 года стороны достигли соглашения, не доводя дела до полноценного разбирательства судом присяжных. Мировое соглашение предусматривало единовременную выплату каждой из «радиевых девушек» 10 000 долларов (137 000 долларов в ценах 2014 года) и установление ежегодной пенсии 600 долларов (8200 долларов в ценах 2014 года) до конца их жизни, а также оплату за счёт компании всех правовых и медицинских расходов, связанных с полученной болезнью.
Глава фабрики заявил, что, «если бы они знали об опасности, которой подвергались их работницы, они сразу же приостановили бы работу».
Те девушки, кто не умер от проблем с челюстью, погибали от саркомы размером с «два футбольных мяча». Кэтрин Вульф, умирая в 1938 году, дала показания прямо в постели — благодаря ей многим другим девушкам были выплачены деньги.