Что такое поцелуй иуды
Поцелуй Иуды — предательство или что-то иное?
Поцелуй Иуды — в чём его исторический и христианский смысл? Попытаемся разобраться в этом нелёгком вопросе в нашей статье.
Поцелуй Иуды
Иуда был первым из учеников, кому Христос умыл ноги на Тайной Вечери. Там же он принял от Христа хлеб, напитанный вином, потом встал, пошел и предал Его. Как так могло быть?
Иуду часто изображают на Иконе Страшного Суда. Там он сидит на коленях сатаны, как его любимый ребенок. Трудно сказать, где настоящее Иудино место. При жизни он смог поставить себя вне любого мира. Иуда ухитрился полностью утратить ощущение духовного мира. Ему и Христос не Христос, и сатана не сатана. Часто толкователи связывают его омертвение сердца со страстью сребролюбия. Но сердце может превратиться в камень сотнями других способов. И все они ведут к утрате живого ощущения близости Бога и, в финале, к предательству Христа.
И
скариот был привлечен проповедью Христа о грядущем Божием Царстве. Апостолы были из простых колен Израиля. Иуда же был из привилегированного колена. Попросту говоря, он был единственным иудеем. Не каким-нибудь галилеянином, а из тейпа образованных, властных, наиболее продвинутых потомков Авраама. Он был элитой. Разумеется, ему хотелось, и он считал должным быть при грядущем Мессии, как наиболее легитимный наследник власти будущего царства.
Все время пребывания рядом с Иисусом Иуда напряженно приглядывался к Учителю, сравнивая Его с образом пророка. Дело в том, что в Израиле была и есть школа, или традиция, тщательно и постоянно изучающая приметы грядущего Мессии. Иуда, как и большинство иудеев, был в курсе элементарных правил определения. А так как ему доверили кассу, то, очевидно, он знал счет и был наиболее грамотным среди апостолов. Можно легко себе представить его отношение к собратьям-рыбакам. Ощущение избранности тоже сыграло свою роль в разочаровании Искариота.
Иуда очень скоро убедился, что речь Христа о Небесном Царствии не имеет ничего общего с освобождением от Рима. Постоянная фронда Иисуса по отношению к фарисейской традиции должна была еще больше усилить подозрения прагматичного ученика. В конце концов, Иуда решил, что Христос самозванец. Либо безобидный самозванец, на котором можно заработать. Либо некто странный, могущий взять власть и которого нужно подтолкнуть к этому провокацией. Этот сценарий мог принести место, доходное место.
Так Иуда исключил себя из первого мира традиции истории Бога и человека, не поняв роли Христа.
Из Сионской горницы накануне распятия Иуда ушел, провожаемый тяжелым взглядом апостолов. Христос вслух назвал его предателем. Он мог попросить прощения и остаться, но он ушел, хлопнув дверью.
Из Синедриона Иуда ушел, швырнув сребреники под ноги старейшин.
Ему некуда стало идти. Он оказался вне миров, и ему показалось, что лучше раствориться в небытии. Иллюзия, преследующая всех самоубийц. Тотчас после смерти откроются уже мертвые глаза, и иная реальность станет даже более существенной, чем наша, земная.
На каждой Литургии Церковь напоминает нам о Иуде:
Вечери Твоея тайные днесь, Сыне Божий, причастника (причастницу) мя приими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во царствии Твоем.
Когда воины пошли арестовывать Христа, то Иуда сказал, что выдаст им Иисуса целованием. Христос мог отстраниться, отвести ланиты. Но Он этого не сделал. Господь дал последний шанс – Свой поцелуй. Если можно, то представьте себе и на себе поцелуй Бога.
На самом деле, это не трудно. На Литургии этот поцелуй нам и преподается. Ощущаем ли мы его как реальность? И разве мы продаем Христа?
Предательство Христа не означает, что каждому из нас – христиан — некто предлагает тридцать сребреников и просит продать Христа снова. Иисуса с нами телесно нет. Нет Гефсиманского сада, прокуратора Пилата, Каиафы и Анны с синедрионом и дерущимися слугами.
Иуда был казначеем Царя Небесного. И все мы также владеем некоторыми сокровищами, данными нам при рождении. Слава Тебе, Господи, что Ты скрываешь наши мысли от наших ближних. Если бы они могли их читать, то никто не подошел бы друг к другу из-за смрада. Если бы наши ближние знали о всей нашей негодности и подлости, то мы бы боялись друг друга хуже зверей. Как и Иуда, мы растратили доверенную казну на свой маленький гешефт. Красота лучше открывает сердца ближнему. Люди научились торговать ей. Ум может послужить к организации мира и порядка вокруг нас. Люди пустили его на мошенничество. Большое сердце может легко послужить лукавству и обману. Слава Богу, наши ближние не могут видеть, во что превратилось Богом нам данное сокровище. Знает Бог. Но стыдно ли нам? Стесняемся ли этого? Да так, не очень.
Иуда пошел и раскаялся, что хорошо, и удавился, что плохо. Трудно сказать, из-за чего раскаивался Иуда. Из-за того ли что обломился ему пост министра финансов в новом правительстве? А может быть от того, что стало жалко невинного Человека, или от того, что сатана отошел от него за ненадобностью, и его душа почувствовала что-то великое в образе Христа. Многие из тех, кто принимает поцелуй Христа в таинствах, даже не догадываются о таких переживаниях. Да и в самом деле, зачем вешаться, если душа и так мертва. Сатане нет смысла напрягаться с таким шоу, когда мертвая душа и так сама по себе, без усилий идет к нему верным путем.
Утрата реальности существования Бога, возня около Христа, выгода, извлекаемая из дружбы с Богом — и есть Иудин грех. Но главное в этом грехе — отталкивание от себя любви Небесного Отца.
Для нас, сегодняшних учеников Господа, этот грех вполне актуален и опасен. Поэтому Церковь ежедневно поминает этого Иуду, предупреждая нас об опасности, перед самым причастием. Этот возглас опять и опять отсылает нас к событиям, развернувшимся в Гефсиманском саду после Тайной Вечери:
-…..ни лобзания Ти дам, яко Иуда…
Скоро Пасха. В ее образе навечно сплелись память об Иуде и воскресении Христа. Кому Христос, кому Иуда. Для нас – это особенный момент максимального приближения к Богу. Большая часть страны на Пасху в храм не придет. Им вообще все равно, кто такой Иуда. Часть иудина подойдет поближе: повертеться у Христа, покурить, пофотографировать в ожидании перфоманса. Для них Пасха – это русский карнавал с ночными шествиями, стоянием в храме, продолжением действа на кладбище и катанием яиц. Кексы, творог, целлофан, ленточки, цыплята, сердечки, бархатные яички в деревянных стаканчиках, наклейки, открытки, на которых изображены целующиеся купец и купчиха преклонного возраста – их питательная среда. В глазах таких зрителей Господь есть источник дохода или развлечения. Для таких как они Христос есть коммерческий проект, удобный медиа-ресурс, шоу, фактор внутреннего комфорта или иная выгода и побочный продукт.
Например, иудиным грехом подработали дамы из ПБЮЛ «Фемен» и ЧП «Пуси». Они, более ни на что не способные, подработали на Христе приличные деньги, решили многие материальные проблемы и создали себе «солидный» имидж. Любая благоустроенная страна нетрадиционной ориентации с радостью предоставит им гражданство и пособие. Причем, Иуда хоть как-то покаялся, а эти вполне довольны результатом. Им такие сложные переживания неведомы. Примечательно, что Пуси исполнили свой медвежий и дурацкий танец в день памяти пророка Захарии Серповидца, пророчествовавшего о предании Мессии за тридцать сребреников. Страстной четверг — «пусин» профессиональный праздник. Где их изобразит иконописец?
Рассматривание образа Иуды должно навести нас на мысль: а нет ли во мне иудиной части? Что для меня Иисус: хобби, партнер или Бог? Иисус и Иуда были рядом. Каждый занимался своим делом. Мы тоже чем-то заняты в эту неделю. У Христа Страстная неделя закончилась жертвой любви. А чем она закончится у нас? Любованием своих переживаний, ролевой игрой с хлебом и водой, заламыванием рук, впрочем, бесплодным, или, напротив, особенным вхождением в работу Господню. Смыслом нашей христианской жизни должен стать не пустой «марлезонский балет» на околоцерковной сцене, вне пространства Бога, а реальный плод Христовой работы рядом с Ним.
Суммой этих плодов должен быть наполнен и наш пост и вся наша жизнь
Человек, приходя в гости, приносит гостинец. Отправляясь в гости к Богу на Пасху, на брачный пир тоже нужно принести Господу гостинец. Как обычно, перед гостями мы мечемся по магазинам в поисках подарка. Так и сейчас, в оставшиеся дни, надо бы метнуться за добрым делом, которое мы принесем в ладошке Богу.
— Возьми, Любимый! Вот мой дар на общий Брачный Пир. Пусть и от моих щедрот пьют и вкушают Твои гости и мои братья. Пусть и мое угощение станет на общей трапезе. Ведь я подобен Тебе и в радости, и в жертве. Мы с Тобой, Христос, накроем вместе стол Пасхи. Я ведь тоже, вместе с Тобой, маленький хозяин.
Господи, дадим друг другу дружеское целование. Твой мир, Христе, самый лучший.
Живое Предание
Что значит «поцелуй Иуды»
Клирик собора Феодоровской иконы Божией Матери в г. Санкт-Петербурге
«Поцелуй Иуды» — это выражение широко вошло в нашу речь. Оно восходит к евангельскому эпизоду, о котором рассказывает, в частности, евангелист Матфей:
«Иуда приблизившись к Иисусу, сказал: „Приветствую Тебя, Равви“, — и поцеловал Его. Иисус сказал ему: „Делай же то, для чего ты пришел, друг!“» (Мф 26:49).
Той мрачной ночью в Гефсиманском саду появляется Иуда, один из Двенадцати, по прозвищу Искариот. Прозвище Искариот предполагает разные истолкования. Возможно, это был человек родом из селения Кариот или Кариоф на юге Иудеи. Другие ученые усматривают здесь искаженное латинское слово sicarii (сикарии — «кинжальщики»), которое указывает на членов секты, которые носили короткие кинжалы (sica), это была группа боевиков, которые готовили восстание, совершали террористические акты против римских оккупантов. Некоторые толкователи усматривают здесь выражение «ишкарья», что буквально означает «человек лжи», но это, вероятно, более позднее толкование, когда уже знали историю Иуды.
С тех пор поцелуй Иуды стал символом предательства. В Евангелии по-гречески говорится об этом очень кратко: ἐφ᾽ ᾧ πάρει, «вот для чего ты здесь» — эти слова Христос обращает к Иуде. «Делай то, ради чего ты пришел» — сама по себе эта фраза, когда она произносится по-гречески, похожа на глубокое воздыхание, но горечь этой фразы усиливается словом «друг». Кстати, здесь употребляется слово «друг» (ἑταῖρε), которое в греческом языке является однокоренным со словом ἑταίρα («гетера»). Таким образом, речь идет о очень высокой степени доверительности отношений, это действительно спутник жизни.
Возможно, он надеялся стать соратником вождя, Мессии, который свергнет иго Рима. Но вот он испытал разочарование и совершает предательство. Вероятно, с такой мотивацией мы часто сталкиваемся, когда нас кто-то предает, кто-то разочарован в нас, и как бы в отместку иногда наши близкие друзья, близкие люди способны нас предать. Иуда внутренне уничтожает себя: от предательства Христа до самоубийства всего лишь один шаг.
И действительно, на Тайной вечере в Сионской горнице в Иуду входит сатана и всё описываемое после этого преподносится, как будто Христа предает не просто человек, но предает именно дьявол. Именно дьявол вложил в его сердце мысль о предательстве. Хотя тоже будет добавлено, что Иуда был жаден до денег, но воля его была совершенно свободна, и он поддался этому искушению.
Но в чем же тогда свобода Бога? «Да сбудется Писание» — эти слова Иисус произносит для того, чтобы охарактеризовать самое чудовищное предательство, и здесь в нашей голове не сходятся концы с концами. Речь идет о самом гнусном, отвратительном и омерзительном. Разве уместны здесь слова «да сбудется Писание»?
Эти слова показывают нам, что человеческая свобода, даже в самых низких, постыдных ее проявлениях может быть использована Богом в благих целях. Иуда осознанно и до конца предает своего Учителя, предает себя во власть дьявола. Он становится «сыном погибели». Но Бог использует этот омерзительный поступок в Своем деле Искупления.
Предательство Иуды, предательство человека не застает Бога врасплох. Бог уважает до конца свободу, ни в чем ее не ограничивает, но в конечном итоге всё приводит к спасительному действию, что и совершается в смерти Христа и в Его Воскресении.
Поделиться в соцсетях
Подписаться на свежие материалы Предания
«Поцелуй Иуды» как исторический источник
Есть у нас в России хорошая поговорка: дорого яичко к Пасхе. Поскольку, раз у нас сегодня Пасха, давайте не только поздравим с этим праздником друг друга, но и используем его, чтобы вновь познакомиться с прекрасными средневековыми миниатюрами и изображенными на них воинами в доспехах. То есть опять обратимся к источниковой базе наших знаний о Средних веках.
«Сколько людей, столько… и описаний»
Об аресте Христа и поцелуе Иуды в Новом завете рассказывают все четыре его автора, хотя Иоанн описывает только сцену ареста. В Евангелии от Матфея сказано: «…вот Иуда, один из двенадцати, пришёл, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных. Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его». (Мф. 26:47-49) Описание Марка более коротко: ««Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно. И, придя, тотчас подошёл к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его». (Мк. 14:44-45) Лука же пишет об этом так: «…впереди его шёл один из двенадцати, называемый Иуда, и он подошёл к Иисусу, чтобы поцеловать Его. Ибо он такой им дал знак: Кого я поцелую, Тот и есть. Иисус же сказал ему: Иуда! целованием ли предаёшь Сына Человеческого?» (Лк. 22:47-48)
«Поцелуй Иуды», барельеф со стены Бременского собора.
«Предательский поцелуй – библейская традиция»
«Арест Христа». Фреска ок. 1290 г. Церковь Сан-Франческо в Ассизи, базилика Святого Франциска в монастыре Сакро-Конвенто. На ней очень интересно изображены воины. Явно не в традиции Средневековья, хотя на некоторых шлемы, явно соответствующие времени создания фрески. Но не все… Скорее всего ее автор был в Риме и видел собственными глазами колонну Траяна или какие-то другие памятники древней римской истории.
То есть все зависело от источника информации и… интеллекта самого иллюстратора, попытавшегося на основе увиденного точно показать эпоху события. Потому что, когда этого не было, на тех же фресках появлялись вот такие воины, как, например, работы фра Анджелико (1395-1455). Фреска относится к 1437-1446 гг. и находится в музее Сан-Марко во Флоренции.
«Конан Дойль об аресте Христа»
Естественно, что такая вот кульминация земной жизни Христа не могла не найти своего отражения во всех видах искусства Средних веков, будь то скульптура, фресковая живопись или книжная миниатюра. А вот как описал сцену ареста Христа Артур Конан Дойль в своем историческом романе «Белый отряд». Он же упоминает и о рабе первосвященника Малхе, которому за то, что он ударил Христа по щеке, апостол Петр отсек мечом правое ухо: «Кстати, что касается убийства Спасителя, то это была прескверная история. Добрый падре во Франции прочел нам по записи всю правду о ней. Солдаты настигли его в саду. Может быть, апостолы Христовы и были людьми святыми, но как воинам им грош цена. Правда, один, сэр Петр, действовал как настоящий мужчина; но — если только его не оклеветали, он отсек слуге всего лишь ухо, а рыцарь не стал бы хвалиться таким подвигом. Клянусь десятью пальцами! Будь я там с Черным Саймоном из Нориджа и несколькими отборными людьми из Отряда, мы бы им показали! А если уж ничего бы не смогли поделать, мы бы этого лжерыцаря, сэра Иуду, так истыкали английскими стрелами, что он проклял бы тот день, когда взял на себя столь подлое поручение».
«Арест Христа» как исторический источник
Нас, однако, больше всего интересует то, как сцена ареста Христа и Иудиного целования была отражена в средневековой живописи – фресках и книжных миниатюрах. И опять-таки даже не изображение самого Христа, достаточно традиционное у всех художников, а людей, окружавших его. Потому, что здесь живописцы и иллюстраторы уже не следовали библейским канонам, а рисовали то, что хорошо знали – то есть окружавшую их жизнь.
Вот, например, фреска XV в. в Констанцском кафедральном соборе Девы Марии (бывшая епископская церковь в городе Констанц на Боденском озере, Германия). На ней хорошо виден самый настоящий рыцарь в «граненых», типично германских доспех и в шлеме салад. Согласно результатам Фоменко и Носовского, Иисус Христос жил в 1152–1185 гг. Но… тогда все равно не сходится, потому, что изображенные на фреске латы — это никак не XII, а именно XV в.
Это пентаптих, выполненный около 1390 года, представляет собой роспись темперой и золотом на дереве. Высота: 123 см; Ширина: 93 см. (Национальный музей в Варшаве) Прекрасное качество изображения позволяет сделать прекрасную реконструкцию воина этого времени, ориентируясь, ну, скажем, по крайней фигуре справа.
Очень много прекрасных миниатюр встречается в «Часословах». Вот одна из них из «Часослова» 1390-1399 гг. из Брюгге, в Бельгии. (Британская библиотека, Лондон). Как видите, страны – разные, книги – разные, художники и их живописная манера тоже отличается, а вот фигуры воинов похожи словно близнецы. И ясно почему: да просто мода в то время была такая, что где-то в Польше, что в городе Брюгге…
Ну, а вот таким в этот же «Часослове» представлен Св.Георгий, поражающий дракона. Здесь на себя внимание обращает его выгнутый щит, как раз по моде того времени и шлем бацинет с выпуклым забралом в отверстиях для дыхания.
А вот что об это сообщает Дэвид Николь…
Большинство мужчин на фресках носят бацинеты, причем некоторые с кольчужными авентайлами. Некоторые из последних носят поверх кольчуг жесткие воротники, воротниками, которые достаточно высоки и достают до края шлема. Причем длинные волосы мужчины слева указывают на то, что шлем и воротник между собой не соединяются. На некоторых надет шлем «железная шляпа», но поля у него узкие, что опять-таки было характерно для Италии.
Миниатюра с изображением воинов шлемах «шапель-де-фер» из «Библии моралисе» 1350 г. из Неаполя. (Национальная библиотека Франции, Париж)
Все воины одеты в кольчуги, а на одном из них, который стоит позади Христа, надеты даже латы, из-под которых видны кожаные претиги в чисто римской традиции. Интересно, что абсолютно у всех воинов из-под кольчуг видны длинные стеганые гамбезоны с вертикально выполненной простежкой, причем спускаются они ниже колен. Подобной длины гамбезоны на рыцарских эффигиях практически не встречаются, но вот на изображениях итальянской «милиции» — их можно увидеть довольно часто.
На данной фреске латной обуви ни у кого из воинов нет. Но из-под «стеганок» видны латные наголенники, то есть перед нами воины явно небедные, раз на них столько всего надето. По сути от рыцарей они отличаются только более простыми шлемами и отсутствием латной обуви.
Щиты разнообразны и интересны, начиная от обычного «змеевидного» типа с плоской вершиной, до более крупного щита с круглой вершиной заметным шипом в его основании. Последний мог использоваться для того, чтобы щит можно было воткнуть в землю, чтобы создать стену из щитов, за которой могла бы присесть пехота. Третьей формой щита является маленький баклер (у воина слева). Разнообразное вооружение включает в себя кинжалы, начиная с маленьких и до полноразмерных базилардов, одним из которых вооружен воин, стоящий позади Христа. Мечи практически не видны, но они есть у воинов, а на заднем плане показаны различные наконечники копий и боеголовка шестопера.
«Часословы» как источники
Интересно, что похожие доспехи мы видим и на миниатюре из знаменитого «Великолепного часослова герцога Беррийского», (иначе «Роскошный часослов герцога Беррийского»), 1405-1408 гг., созданного по заказу герцога Жана Беррийского братьями Лимбург. Этот манускрипт сегодня хранится в средневековом собрании Клойстерс, музея Метрополитен в Нью-Йорке и принадлежит к числу ценнейших исторических памятников Средневековья. В инвентарной описи 1413 года хранитель библиотеки герцога Робине д’Этамп описал это манускрипт как: «… прекрасный часослов, очень хорошо и богато иллюстрированный. В начале его располагается изящно написанный и иллюстрированный календарь; к нему примыкают сцены жития и мученичества Святой Екатерины; далее следуют четыре Евангелия и две молитвы к нашей возлюбленной Деве; с них начинаются часы Девы Марии и различные другие часы и молитвы…»
Миниатюра из «Часослова» герцога Беррийского. Здесь мы видим довольно любопытные фигуры воинов и, скорее всего, перед нами уже работы мастеров Возрождения, знакомых с образцами римского искусства, но синкретически соединяющие его с реалиями своего времени.
Ну и, конечно, мы не можем обойти молчанием миниатюрные сцены из «Бедфордского часослова» из собрания Британской библиотеки. Работы над рукописью могли начаться еще в 1410-1415 годах и продолжаться до начала 1420-х годов. Наиболее значительные дополнения в него были сделаны между 1423 и 1430 годами, когда рукопись находилась во владении Джона, герцога Бедфорда. Они включают в себя цикл полностраничных миниатюр из Книги Бытия, портреты герцога Бедфорда и его жены Анны Бургундской с молитвами к их святым покровителям.
Страница из «Бедфордского часослова». Интересующие нас миниатюры находятся на страницах в медальонах справа. То есть это самые настоящие миниатюры, требовавшие от иллюстраторов большого мастерства…
Сцена с поцелуем и «ухом Малха»
Допрос у первосвященника.
Несение креста. Как видите, художники особенно не фантазировали, а обрядили всех персонажей за исключением Христа в одежды своего времени.
Гроб воскресшего Христа и… два рыцаря, об этом чуде сообщающие.
Ну, и последняя иллюстрация с несением креста на Голгофу, 1452-1460 гг. и выполненная на пергаменте. Размеры: высота 16, 5 см, ширина 12 см. (Музей Конде, расположенный в замке Шантийи в коммуне Шантийи (департамент Уаза), в 40 километрах севернее Парижа) На ней мы видим типичные рыцарские доспехи северной Европы, причем некоторые воины, явно победнее, носят бригандины. Интересно содержание миниатюры. На переднем плане куют гвозди для распятия. Христос облачен в царственный пурпур. Позади на дереве висит удавившийся Иуда, а дьявольский дух покидает его бренное тело.
И в заключение всех, кто читает этот материал, хочу поздравить с праздником Пасхи! Христос воскрес! Воистину воскрес!