Что такое плохой вкус
плохой вкус
Смотреть что такое «плохой вкус» в других словарях:
ВКУС — это эстетическая совесть. Жан Поль Вкус это способность оценить не пробуя. Геннадий Малкин Вкус одна из семи смертных добродетелей. Жюль Ренар О вкусах не спорят. Афоризм средневековых схоластов О вкусах не спорят: из за вкусов бранятся,… … Сводная энциклопедия афоризмов
Вкус солнечного света — Sunshine Ж … Википедия
Джексон П. — Питер Джексон Peter Jackson Дата рождения: 31 октября 1961(19611031) Место рождения … Википедия
Джексон Питер — Питер Джексон Peter Jackson Дата рождения: 31 октября 1961(19611031) Место рождения … Википедия
Питер Джексон — Peter Jackson Дата рождения: 31 октября 1961(19611031) Место рождения … Википедия
Гафуров, Саид Закирович — (р. 1967) российский экономист, востоковед и чиновник, а также преподаватель в ВУЗах. По происхождению горьковский татарин, (мишярь). Кандидат экономических наук. Советник Российской Федерации. Автор ряда монографий и статей. Сын полковника,… … Википедия
Саид Гафуров — Гафуров, Саид Закирович (р. 1967) российский экономист, востоковед и чиновник, а также преподаватель в ВУЗах. По происхождению горьковский татарин, (мишярь). Кандидат экономических наук. Советник Российской Федерации. Автор ряда монографий и… … Википедия
Саид Закирович Гафуров — Гафуров, Саид Закирович (р. 1967) российский экономист, востоковед и чиновник, а также преподаватель в ВУЗах. По происхождению горьковский татарин, (мишярь). Кандидат экономических наук. Советник Российской Федерации. Автор ряда монографий и… … Википедия
безвкусие — плохой вкус, безвкусица / о произведении искусства, товарах: китч Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык. З. Е. Александрова. 2011. безвкусие сущ., кол во синонимов: 10 • … Словарь синонимов
безвкусица — См … Словарь синонимов
Признаки плохого вкуса
Стиль — это всегда про индивидуальность. Кто-то обожает классику, а кто-то отдает предпочтение романтике или спорту. Но что же может объединять приверженцев разных стилей? Конечно же, наличие или отсутствие вкуса. Правильно составленные образы из старых журналов остаются стильными и интересными даже в наши дни. Именно поэтому, мы решили объединить самые распространенные признаки плохого вкуса. Зная их в лицо, вы сможете создать не только уникальный, но и стильный образ для любого мероприятия.
Девушка забывает учитывать свой тип фигуры
Если не учитывать свой тип фигуры при выборе одежды, любой стиль и образ будет выглядеть непривлекательно. Именно благодаря этому умению, вы сможете выгодно преподнести свои данные и при необходимости визуально скорректировать пропорции своей фигуры.
Пристрастие к приобретению подделок
Старайтесь не гнаться за брендами. Подделку довольно легко отличить от оригинала, особенно, если она сделана некачественно. Ее всегда выдает что-то ненастоящее: другой цвет, плохое качество ткани, размер и т.д. Особенно печалит, когда конкретный оригинал становится трендом и поделку встречаешь на большинстве “модниц”. В таком случае, лучше подобрать элегантную простую вещь демократического бренда.
Нижнее белье напоказ
Уже не один сезон модно носить кружевной лиф, топ или бралетт с блузами и кардиганами, чтобы кружево было слегка видно. При правильном сочетании, это выглядит нежно и сексуально. Но не стоит путать этот прием с простым нижним бельем.
Желательно, чтобы нижнее белье всегда было скрыто под одеждой. Белье которое впивается в ягодицы и становится заметным через платье или джинсы — признак советского прошлого, когда у женщин просто не было выбора нормального белья. К счастью, сегодня есть широкий выбор бюстгальтеров и трусиков на любой вкус. Поэтому выглядывающие бретели бюстгальтера и стринги выглядят не только дешево, но и вульгарно.
Многообразие цвета
Комбинировать в образе 4 цвета, а то и больше — модно и актуально. Нет, ярко, это не значит безвкусно, но при этом, желательно не забывать продумывать свой образ. Существует такое понятие как “color block” — умение правильно сочетать различные яркие цвета в своем образе. Этот тренд в одежде умело использовала еще принцесса Диана. Но не забывайте, что главный принцип color block — это минималистичность. А если ее не учесть, вместо привлекательности и сочности можно получить странный кричащий образ.
Обувь и сумочка одного цвета
Одна цветовая гамма обуви и сумочки действительно было признаком хорошего вкуса, но это уже давно осталось в прошлом. Сейчас, обувь и сумочка одного цвета только подчеркивают устаревшие вкусы модницы.
Излишнее количество украшений
Всегда лучше купить одно качественное украшение, чем несколько дешевых в ближайшем переходе метро. Все лучшее сразу — лучше не применять к украшениям. Не забывайте, они должны дополнять ваш образ, а не стать главным акцентом и своим разнообразием затмить вас. К длинным серьгам желательно не добавлять колье, а еще один браслет, в таком случае, только навредит.
Кроме того, сейчас очень актуально комбинирование золотых и серебряных украшений. Постарайтесь делать это со вкусом и запомните, что всегда будет элегантно смотреться один вид украшений из разных металлов (два кольца, два браслета и т.д.).
Чем больше блеска, тем лучше
Даже если вы собрались на новогоднюю вечеринку, постарайтесь контролировать количество блеска и гламура. Желательно не добавлять в образ более одной блестящей детали. И не важно какого размера эта деталь. Даже если это просто серьги или маленькая сумочка, лучше, чтобы она была в образе только одна. Помните, что даже длинное блестящее платье может смотреться стильно, но главное, вовремя остановиться.
Неумелое соединение принтов
Раньше соединение принтов считалось настоящим моветоном, но последние несколько лет, это стало настоящим трендом. Но тут очень важно найти тонкую грань между настоящим вкусом и полной безвкусицей. Главный признак хорошего вкуса — в принтах должно быть что-то общее (одинаковый принт, цвет, масштаб рисунка и т.д.). Если этого не учесть, значительно увеличивается шанс сделать свой образ дешевым и смешным.
Чрезмерно открытая сексуальность
Современная мода диктует нам новые правила. И лучшие мировые дизайнеры только подтверждают, что откровенная сексуальность становится менее актуальной. Это значит, что мода “90-х” на данный момент является признаком плохого вкуса. Мини-юбку с коротким топом лучше не сочетать. На смену такой открытости пришли закрытые, но не менее сексуальные образы.
Применяйте наши правила и не забывайте выражать свою индивидуальность, и тогда интересный и стильный образ вам обеспечен.
Александр Павлов о хорошем плохом вкусе
Философ и культуролог Александр Павлов рассказывает о том, почему плохой вкус – это не всегда плохо (чему во многом посвящена его книга «Постыдное удовольствие»), когда закончилась популярная культура и в чем заключается главная особенность постмодерна.
— Правда в том, что самое интересное, что может быть в массовой культуре, – это ее низы. Но прежде чем осознать это, потребителям, полагающим, что у них хороший вкус, следует научиться уважать ее. Если они, конечно, в этом вообще заинтересованы. В настоящий момент у потребителей – подчеркиваю, заинтересованных – есть несколько стратегий для того, чтобы наслаждаться низовой культурой. Первая: «исследовательский интерес». Вы можете прятаться за исследовательским интересом. Сами наслаждаетесь постыдным, но всем говорите: «Я это просто исследую, это всего лишь область моих научных интересов». Но так как эта стратегия доступна не всем, в основном используют другой подход – «иронию».
В вашем детстве в силу некоторых причин вы слушали, например, песни Михаила Круга, и они с тех пор вам запали в душу. Сегодня вы понимаете, что это как бы «низ», но в то же время признаетесь себе: «Я люблю Михаила Круга. Ну, по крайней мере… первый его альбом. Да, первый альбом ничего. Очень душевный». Однако вы отдаете себе отчет в том, что ваши друзья, которые росли в иной культурной среде обитания, скорее всего осудят вас за искреннюю любовь к Кругу. Что вы делаете? Вы начинаете иронизировать: ваша любовь к Кругу якобы несерьезная, вы просто хотите посмеяться над ним. В таком случае ваши друзья могут подключиться к этой установке, и тогда вы будете потреблять массовую культуру при помощи иронии. То есть вы отдаете себе отчет в том, что это плохо, вы также отдаете себе отчет в том, что это вам на самом деле нравится (зачем иначе это потреблять?), но вы относитесь к этому несерьезно. В таком случае у вас есть некая броня: вы сигнализируете, что у вас есть представления о границах культурных иерархий. Ведь у продуктов, которые вы потребляете, есть определенный культурный статус внутри общества, и вы даете понять, что осведомлены о нем за счет вашего ироничного отношения к продуктам с низким статусом.
Однако проблема в том, что в данной ситуации потенциал низовой массовой культуры нивелируется. Ироничное отношение не предполагает эроса познания. Только потребление. Кроме того, эта ирония скользит лишь по верхам, из-за чего происходит эрозия культурных иерархий внутри низовой массовой культуры. Дело в том, что даже у продуктов внутри низовой массовой культуры разный потенциал. Например, Михаил Круг – это не то же самое, что Иван Кучин. А ведь и то, и другое – шансон. Но сравнение этих двух мастеров помогло бы кое-что сказать о сущности творчества Круга и его значении. В конце концов, Круг – это популярная низовая массовая культура. В свое время я даже предложил термин, с помощью которого можно было бы описать его творчество – «гоп-поп». Беда в том, что вы, конечно, как бы возвышаете Михаила Круга за счет иронии, но одновременно не можете объявить, что он действительно лучше, чем тот шансон, который существует вокруг него. Даже за счет вашего ироничного восприятия продукта низовой массовой культуры вы лишаете его того потенциала, который у него действительно есть. Ирония – это хорошо, но ей нельзя злоупотреблять. Современные интеллектуалы этот инструмент только-только постигли, может быть, даже скорее интуитивно.
О вкусе и дурновкусии
Вкус — это фундаментальная характеристика, объединяющая в себе все остальные качества. Это ne plus ultra нашего интеллекта. И уже по этим причинам гений — это превосходное здравие и равновесие всех дарований и способностей.
Иметь вкус или не иметь. Быть или не быть. Вот в чем вопрос, и вот в чем ответ. Вкус руководит нами с момента пробуждения по утрам до мгновения, когда наше сознание теряет над собой контроль и отдается в объятия Морфея.
Вкус — это самый главный из имеющихся у нас критериев оценки жизни. Мы все время хвастаемся своей объективностью и непредвзятостью, но кого мы хотим обмануть? Мы можем быть расовыми дальтониками, сексуальными амбидекстрами, культурными католиками и толерантно относиться к любой религиозной дури, покуда она не ограничивает наши потуги достичь святости в своем собственном понимании, но когда дело доходит до вопросов личного вкуса, тут от нас пощады не жди. Допустите нарушение наших канонов вкуса, в нас моментально включатся все механизмы социальной защиты, и вам больше никто и руки не подаст. Конечно, мы живем не для того, чтобы определять степень виновности или невиновности других людей, степень их полезности или бесполезности, уровень интеллекта или масштабы глупости, но, с другой стороны, не заметить, как человек одевается, мы просто не можем. Чужой вкус отражается в наших лицах.
Чувство вкуса каким-то образом сообщает нам, о чем человек думает и о чем даже не задумывается. Ковер и шторы в доме способны сказать нам о человеке больше, чем он сам сможет поведать словами. Книги на полке, черные виниловые диски на «вертушке», набор специй на кухонной полочке, вот знаки и символы, при помощи которых мы ориентируемся в обществе. Вкус человека — это что-то вроде отпечатков пальцев его интеллекта и наглядной манифестации его индивидуальности. И здравый смысл здесь не поможет, выбора у нас нет, мы либо притягиваемся, либо отталкиваемся своими вкусами, и происходит это чисто автоматически. И уж извините нас с вами за этот автоматизм, когда мы с вами кого-нибудь из нас с вами абсолютно игнорируем. Чувство вкуса живет в самых глубинах нашего существа, и если оно вдруг меняется, эти перемены эхом откликаются даже в нашей ДНК. В определенном смысле чувство вкуса — это наше жизненное предназначение. Это механизм эволюции человека. Дурновкусие загоняет нас в биологический тупик и приводит к вымиранию через социальное неприятие.
Когда мы рассуждаем о вкусе, мы делаем это, как правило, хорошенько на что-то поглазев, а не лизнув или отпив. Именно глаз, а не язык является главным органом вкуса. Но забывать об истоках самой концепции вкуса нам нельзя. Вкус рождается во рту, и тут речь идет не столько о вкусовых рецепторах, охраняющих наши потроха от всякой несъедобной гадости, сколько о губах и языке, при помощи которых мы выносим свой приговор в отношении стиля или его отсутствия.
Вкус, то есть чувство, посредством коего мы различаем, что едим и что пьем, дал название универсальной оценке мира всеми работающими в унисон чувствами, оценке, представляющей нашу с вами индивидуальность. Мы, бывает, говорим, что у кого-то острый глаз на прекрасные вещи, но это определение объясняет феномен вкуса не полностью. Мы же не говорим «как его приятно слушать» или «у нее такой чудесный запах». Ну, по крайней мере, если и говорим, то не так-то часто. А характеристики «острый глаз» или «твердая рука» больше говорят о том, что человек умеет, например, играть в бильярд или делать хирургические операции.
Вкус — характеристика всеобъемлющая. Чувство вкуса, как правило, упоминаемое в списке чувств последним, больше всего похоже на шестое чувство, то есть на экстрасенсорику. И хотя его название намекает на участие ротовой полости и вкусовых рецепторов, суждение о вкусе человека, будь то хорошем или дурном, является продуктом работы всех шести порталов, соединяющих наше существо с внешним миром. Почему? Может быть, это чувство самое сложное по структуре? Очевидно, картина мира, поставляемая в наш сенсориум при помощи зрения и слуха, по сложности и глубине во много раз превосходит ту, которую мы можем извлечь из палитры вкусовых ощущений и запахов. Тактильные ощущения для нас более приятны, по крайней мере, если говорить о них в эротическом разрезе.
Вероятно, вкус, напрямую ассоциируемый нами с возможностью пропитания, воспринимается как чувство жизненно важное. Чувство вкуса защищает нас от всякой отравы и всевозможных хворей. Следовательно, выявив обладателя дурного вкуса, мы видим в этом человеке нечто болезнетворное. Такие люди токсичны с социальной и культурной точки зрения, и мы, как правило, чувствуем, что от них лучше держаться подальше, покуда нет надежды их изменить (предпочтительно с безопасного расстояния), и если уж не излечить их от этой эстетической болезни полностью, то хотя бы оградить себя от необходимости видеть ее симптомы.
Желание излечить людей от дурновкусия в определенной мере присутствует в искусстве и моде. К массовому вкусу мы, как правило, относимся с презрением или, по крайней мере, с большим подозрением, но, нежели чем всеми силами стремиться укрыться от него в каком-нибудь безопасном месте, мы все время стараемся изменить и возвысить его, даже понимая всю безнадежность этих попыток. Так почему же мы упорствуем в этом своем дурацком оптимизме? Мы, наверно, опасаемся, что дурной вкус признают преступлением, за которое полагается высшая мера.
Вкус — это мерило культуры. Вкус зародился у нас во рту, а потом стал править всей нашей чувственной сферой. Культура зародилась в деревнях, а теперь правит метрополисами, потому что именно она была идеальной метафорой многопланового и органичного роста и развития общества, даже в самых ненатуральных его проявлениях. Вкус — это способ нашего взаимодействия с культурой. Вкус — это то, каким образом мы управляем самой жизнью на самом сиюминутном и инстинктивном уровне. Вкус — это система раннего предупреждения, которой пользуется наш разум.
Мы живем в царстве знаков и символов, как явно выраженных, так и незримых. А в эру демократии социальный статус и общественное положение перестали быть характеристиками фиксированными и заметными на глаз, как это было на протяжении всей предыдущей истории человечества. Иерархии часто незаметны. Ранг в этих иерархиях теперь можно просто купить. Вкус, в неидеальном его понимании, стал для нас одной из основных систем распределения людей по рангам и классам.
Плохой вкус презирают все, даже его обладатели и те, кто своим дурновкусием бравируют. Но хороший вкус — это враг еще более грозный. Хороший вкус — это нечто устоявшееся, безопасное и статичное. Мистер Джордж Бернард Шоу некогда написал, что отличающийся высшим благоразумием и хорошим вкусом человек — это человек без оригинальности или моральной отваги. Вольтер заявил, что лучшее — это враг хорошего. Негибкий, устоявшийся вкус является знаком негибкой натуры человека, статической позиции, порождающей гибельные тенденции. Стиль, создаваемый декоратором или дизайнером, — это попытка примерить на себе индивидуальность другого человека. Если это не ложь, то, по крайней мере, полная капитуляция.
Настоящий вкус обязательно должен немного коробить и выбивать из колеи. Все поистине новое непременно немного шокирует. Самые интересные проявления высокого вкуса представляются нам задачей, требующей решения, и заставляют нас задуматься. Высочайший вкус, в отличие от вкуса просто хорошего, отличается неидеальностью и незавершенностью, кажется каким-то экспериментом, работой, которую еще только предстоит доделать. Вкус возникает как инстинктивное чувство, а потом корректируется научным методом проб и ошибок. Величайший вкус — это вкус отважный, наводящий страх на домохозяек и избалованных детишек. Величайший вкус удивляет, поражает и озадачивает. Он вносит поправки в дух времени. Он производит впечатление не сразу, а когда стороннему наблюдателю все-таки удается понять его, обладатель великого вкуса снова оказывается далеко впереди.
Популярный вкус — это проблема, независимо от того, хорошим или плохим он считается. Дурной вкус очень часто оказывается предпочтительнее хорошего, потому что может обладать некоторыми добродетелями, например дерзостью и веселым энтузиазмом. Хороший вкус тяготеет к фашизму и монотонии, и механизмы его насаждения чаще всего отличаются насильственным и деструктивным характером. Кичащиеся своим хорошим вкусом считают своим долгом отгородиться от низменных и вульгарных личностей, поставить на входе в свои клубы охрану и гарантировать, таким образом, что все потенциально облагораживающие и душеполезные мероприятия будут проходить за закрытыми дверями, среди избранных, среди самих себя. Такой «высокий» вкус больше похож на странный гибрид из морализаторства и саморекламы. Но даже в тех случаях, когда вкус подается в качестве позитивной ценности, он может быть безнадежно испорченным.
В своей «Теории праздного класса» Торстейн Веблен постулировал, что принципы показного потребления и демонстративной расточительности являются ключевыми механизмами генерации статуса в современной классовой системе. Прошло уже больше ста лет с тех пор, как Веблен написал следующие слова:
В наших канонах вкуса требование демонстративной расточительности обычно не присутствует на сознательном уровне, но тем не менее оно присутствует — как господствующая норма, отбором формирующая и поддерживающая наше представление о красоте и позволяющая нам различать, что может быть официально одобрено как красивое и что не может.
Что бы подумал сегодня Веблен, посмотрев на шикарные дворцы в «макдоналдсовском» стиле и гигантские полувоенные внедорожники, так популярные среди представителей верхушки среднего класса? Вероятно, он бы немедленно утерял веру в эволюцию человечества и переметнулся в стан поклонников теории тотального регресса. Похоже, мы достигли пика культуры расточительства и даже перед лицом надвигающегося бунта природы упорно продолжаем использовать генерируемый нами мусор в качестве культурно-статусных символов.
Очевидно, нам нужна революция вкуса. Как должен выглядеть этот новый вкус, сейчас сказать трудно. Понятно, что к нему не будут иметь никакого отношения «джинсовые пятницы», эта линия на притворную уравниловку, в реальности придуманная для маскировки и шифрования богатства и власти и переключающая нас из режима демонстративного потребления в режим криптопотребления. Новый вкус должен быть «зеленым». Еще он должен быть скромным и умеренным. Ведь вкус — это когда всего как раз в меру. И уж точно новый вкус должен отвернуться от люксовых торговых марок вконец спятивших коммерческих конгломератов и обратиться лицом к культивированному персональному вкусу, благодаря которому изящество ремесел и кустарных производств сменит грубую силу конвейера по производству типовой экстравагантности.
В 2002 году дизайнер и программист Пол Грэм написал интересное эссе «Вкус творца», в котором установил объективную и научную связь между красотой и надежностью любой схемы или конструкции. Он отметил, что изначально все возражения Коперника против птолемеевской космологии были исключительно эстетического свойства. И процитировал слова Бена Рича, конструктора, работавшего над самолетами технологии «стелс»:
Все мы учились у Келли Джонсона [конструктора, создавшего P-38, F-80, F-104 и U-2] и фанатично верили в его утверждение, что прекрасный на вид самолет будет так же прекрасно и летать.
Сегодня чувство вкуса приобретает жизненно важное значение, потому что в обществе потребления индивидуальность стала определяться не столько поведением, экспрессией и креативностью, сколько неестественным выбором идола среди модных брендов. И хотя всем известно, что истинная индивидуальность — это не просто умение служить контейнером для модных логотипов, до сих пор считается, что в плавание по опасному мелководью моды все-таки нужно выходить под правильно выбранным флагом.
У всех императоров, если не считать нынешних голых королей, были специальные слуги, которые пробовали все блюда перед подачей на стол. Но отравителям все равно удавалось до них добраться. Надежных ревизоров и бухгалтеров вкуса просто не существует. Любой декоратор работает, прежде всего, для себя самого. Вкус должен быть персональным, глубоко личным откликом на текущее мгновение. В нынешние времена профессиональным дегустаторам верить нельзя, все они давно уже куплены. Нам нужно пробовать свои блюда самостоятельно, нам нужно самим искать свой собственный прекрасный, утонченный, гармоничный и остроумный путь через пустоши непереносимого дурновкусия. Нам совершенно не обязательно, чтобы наш вкус считался вершиной, но ведь как приятно улыбнуться, услышав от кого-нибудь: «А со вкусом у тебя все в порядке!»
Врачи рассказали, как бороться с отвращением к еде из-за COVID-19
У части пациентов на фоне текущего и после перенесенного заболевания коронавирусом наблюдается изменение или полная потеря вкуса и обоняния. Об этом рассказал РБК главный терапевт сети клиник «РЖД-Медицина», кандидат медицинских наук Сергей Черемушкин.
Он объяснил, что это происходит из-за действия вируса на периферическую и центральную нервную систему. По словам врача, чтобы избавить от этих симптомов, необходимо вылечить сам COVID-19, а также предотвратить воспаление легких на фоне гиперкоагуляции (плохая свертываемость крови) и гиперответа иммунной системы, а само восстановление обоняния и вкуса занимает две-три недели, редко два-три месяца.
«Для скорейшего выздоровления и избавления от проявлений я рекомендовал бы предпочесть искусственным таблетированным заменителям разнообразное полноценное питание, включая белковую (рыба, мясо, морепродукты) и растительную пищу, так богатую необходимыми витаминами и минералами, а также совершать дозированные регулярные прогулки на свежем воздухе», — сказал Черемушкин.
Отвращение к еде и отсутствие запахов связаны с тем, что вирус поражает центры головного мозга, рассказала РБК врач-диетолог, кандидат медицинских наук Ольга Григорьян. Она пояснила, что в таком случае вирус поражает центр аппетита в гипоталамусе, однако стоит понимать, что через две-три недели желание есть возвращается.
«Надо этот период пережить и помогать себе осознанно, понимая, что пища очень нужна, особенно белки. Можно делать нейтральную пищу и принимать ее как лекарство — допустим, суп-пюре с куриной грудкой, взбивая все в блендере, смузи и вбивать туда творог», — рассказала врач.
Такая реакция протекает у каждого, кто болел коронавирусом, индивидуально, но может восстановиться со временем, рассказала РБК врач-диетолог, заведующая отделом организации лечебного питания НИКИ детства Московской области Анна Басова. Врач посоветовала просто исключать те продукты, к которым формируется отвращение, на те, которые переболевшие с удовольствием принимают.
«При возникновении этого недуга рекомендуется употреблять быстро усваиваемые продукты. При расстройстве кишечника не стоит полностью исключать клетчатку — это крупы и овощи, которые также содержат витамины. Необходимо употреблять белковую пищу, потому что во время болезни происходит расщепление белка, а именно молочную и кисломолочную продукцию с пребиотиком для нормализации функции кишечника», — добавила Басова.
Если человек во время болезни COVID-19 принимал противовирусные и антибактериальные препараты, которые, как и сам вирус, могут оказывать негативное влияние на печень, это приводит к нарушению усвоения продуктов, сообщила РБК врач-диетолог, кандидат медицинских наук Дарья Русакова. «Стоит начинать с небольших порций, не переедать, не перегружать печень. Возможно, некоторым потребуется медикаментозная коррекция с помощью ферментных и улучшающих микрофлору препаратов», — посоветовала врач.
По словам Русаковой, в таком случае также следует есть продукты растительного происхождения — сезонные овощи, фрукты, ягоды, а также белковые продукты — нежирные мясо и рыбу. «Все должно быть сбалансировано, не нужно перегружать большим количеством сахара, жира, не рекомендуется жареное. Но рекомендуются острые, пряные, с яркой вкусовой палитрой блюда, потому что требуется заново тренировать вкусовые рецепторы», — добавила она.
О том, что потеря обоняния и вкуса может случиться во время и после коронавируса, говорили многие врачи. В рекомендациях российского Минздрава снижение обоняния и вкуса названо в числе возможных симптомов заражения коронавирусом.
Например, в январе ЛОР-врач высшей категории, кандидат медицинских наук, руководитель ЛОР-клиники Владимир Зайцев говорил, что при COVID-19 могут изменяться или пропадать обоняние и вкусовые ощущения. Однако он предупредил, что для их восстановления не стоит использовать спирт, аджику, горчицу или перец. По его словам, нужно, наоборот, создать условия покоя, использовать щадящую диету и не добавлять в пищу острые приправы.