Что такое персональная уния
Личная уния это:
Ли́чная у́ния — политическое объединение двух или более самостоятельных государств в союз с одним главой, который становится, таким образом, главой каждого государства-члена союза. Глава союза наделяется только теми полномочиями, которые строго соответствуют (за редкими исключениями) полномочиям глав отдельных государств. Такой тип союза не следует путать с федерацией, которая на международном уровне является единым государством. Страны, входящие в личную унию, формально являются полностью независимыми друг от друга; теоретически одно государство унии может даже объявить войну другому, если соответствующими полномочиями обладает неподконтрольный монарху орган (к примеру, парламент).
Персональные унии могут возникать по различным причинам, от почти случайных, когда, например, принцесса, будучи замужем за королём одного государства, становится царствующей королевой другого государства, и их общий ребёнок наследует трон обоих государств, до фактического присоединения государств, когда в некоторых случаях персональные унии создавались с целью предотвращения мятежей. Такие союзы могут быть законно обоснованы путём явного утверждения объединения двух государств в конституциях, либо могут не иметь законных оснований, и тогда они могут легко распадаться по причине различных правил наследования позиции главы государства.
Поскольку президенты государств-республик выбираются всеобщим гражданским голосованием, личные унии практически полностью являются феноменом монархий. В связи со значительным сокращением числа монархий в XX веке, личные унии стали явлением достаточно редким. И хотя они до сих пор существуют, как, например, Британское Содружество наций, чаще всего такие союзы имеют лишь номинальное значение.
Примеры личных уний
Существовавшие в прошлом:
Личная уния
Одна из главных форм сращивания капиталистических монополий между собой и с государством. Сущность Л. у. была раскрыта В. И. Лениным в труде «Империализм, как высшая стадия капитализма». Характеризуя новую роль банков в эпоху империализма, он писал: «Вместе с этим развивается, так сказать, личная уния банков с крупнейшими предприятиями промышленности и торговли, слияние тех и других посредством владения акциями, посредством вступления директоров банков в члены наблюдательных советов (или правлений) торгово-промышленных предприятий и обратно» (Полн. собр. соч., 5 изд., т. 27, с. 337). «”Личная уния” банков с промышленностью дополняется “личной унией” тех и других обществ с правительством» (там же, с. 337—38). Ленин привёл данные кануна 1-й мировой войны 1914—18, когда «шесть крупнейших берлинских банков были представлены через своих директоров в 344 промышленных обществах и через своих членов правления еще в 40 7, итого в 751 обществе. С другой стороны, в наблюдательных советах тех же шести банков был (в 1910 г.) 51 крупнейший промышленник. » (там же, с. 337).
Весь ход дальнейшего развития капитализма подтвердил выводы Ленина о Л. у. В середине 60-х гг. 140 ведущих промышленных и транспортных компаний США имели более 500 общих директоров с 40 крупнейшими банками страны, свыше 80 общих директоров с 20 крупнейшими инвестиционными банками, около 180 — с 30 крупнейшими страховыми обществами. В 1968 3 крупнейших банка ФРГ имели 1347 мандатов членов правлений и наблюдательных советов промышленных и др. обществ.
Новым явлением в развитии Л. у. после 2-й мировой войны 1939—45 явилось создание экономических советов при монополистических банках. В этих советах разрабатываются зачастую принципиальные решения, которые нуждаются лишь в юридическом оформлении. Совещания и встречи представителей банковского и промышленного капиталов в этих советах способствуют укреплению связей внутри финансовой олигархии (См. Финансовая олигархия). Так, например, Немецкий банк — один из крупнейших монополистических банков ФРГ — в таких советах в 1970 имел 504 представителя промышленных концернов и государственного аппарата. Развивается Л. у. монополистов и высших менеджеров (См. Менеджеры), что опровергает утверждения сторонников теории «революции управляющих» (например, американского социолога А. Берли) о переходе власти от собственников к управляющим, которые якобы руководят предприятиями не в интересах капитала, а во имя общественного блага. У крупнейших 15 банков, 15 страховых и 20 промышленных компаний США из руководящей верхушки в 884 человек более половины — представители финансовой олигархии, занимавшие (середина 60-х гг.) посты директоров одновременно в нескольких корпорациях.
В условиях государственно-монополистического капитализма Л. у. внутри частномонополистического капитала дополняется Л. у. последнего с государством: финансовая олигархия господствует в законодательных и исполнительных органах государства. Это особенно типично для США, где 3 /4 представителей финансовой олигархии непосредственно заняты бизнесом, юриспруденцией и политикой. С 1932 по 1972 в США из 9 государственных секретарей 5, из 8 министров финансов 6, а из 14 военных мин. 8 — представители мира корпораций. В составе бундестага ФРГ в 1969 из 518 депутатов было только 24 рабочих, основная часть депутатов — представители крупного капитала.
Л. у. — одна из форм развития международного финансового капитала и международной финансовой олигархии. Интернациональное переплетение капиталов привело к тому, что во многих капиталистических странах руководящие посты в органах банковских и промышленных монополий часто занимают монополисты других государств. Директора корпораций американских финансовых групп Моргана (См. Морганы) и Рокфеллера (См. Рокфеллеры) являются и директорами целого ряда английских и французских компаний. Наиболее ярким примером Л. у. в западноевропейском масштабе является семейство Ротшильдов (См. Ротшильды). Лондонские и парижские ветви Ротшильдов связаны не только семейными узами, но и Л. у. в совместно контролируемых компаниях. Важную роль играет Л. у. в развитии монополий международных (См. Монополии международные).
Личная уния это:
Ли́чная у́ния — политическое объединение двух или более самостоятельных государств в союз с одним главой, который становится, таким образом, главой каждого государства-члена союза. Глава союза наделяется только теми полномочиями, которые строго соответствуют (за редкими исключениями) полномочиям глав отдельных государств. Такой тип союза не следует путать с федерацией, которая на международном уровне является единым государством. Страны, входящие в личную унию, формально являются полностью независимыми друг от друга; теоретически одно государство унии может даже объявить войну другому, если соответствующими полномочиями обладает неподконтрольный монарху орган (к примеру, парламент).
Персональные унии могут возникать по различным причинам, от почти случайных, когда, например, принцесса, будучи замужем за королём одного государства, становится царствующей королевой другого государства, и их общий ребёнок наследует трон обоих государств, до фактического присоединения государств, когда в некоторых случаях персональные унии создавались с целью предотвращения мятежей. Такие союзы могут быть законно обоснованы путём явного утверждения объединения двух государств в конституциях, либо могут не иметь законных оснований, и тогда они могут легко распадаться по причине различных правил наследования позиции главы государства.
Поскольку президенты государств-республик выбираются всеобщим гражданским голосованием, личные унии практически полностью являются феноменом монархий. В связи со значительным сокращением числа монархий в XX веке, личные унии стали явлением достаточно редким. И хотя они до сих пор существуют, как, например, Британское Содружество наций, чаще всего такие союзы имеют лишь номинальное значение.
Примеры личных уний
Существовавшие в прошлом:
Что такое персональная уния
Уния (церк.; лат. unio — соединение), слияние исповеданий православного и католического, причем, с одной стороны, признается главенство папы, чистилище, исхождение Св. Духа и от Сына (filioque), с другой допускается брак белого духовенства и богослужение на родном языке, с сохранением восточных обрядов.
В середине XI в. последовал полный разрыв между церквами Восточной и Западной. Вместо прежних мирных отношений между ними установились отношения неприязненные. Жестокостями и поруганием греческих святынь во время крестовых походов латиняне сделали эти отношения даже враждебными. Греки ненавидели латинян как еретиков и своих притеснителей: латиняне, в свою очередь, ненавидели греков как схизматиков (как они их называли) и как людей двоедушных и коварных. Вражда нередко выражалась в кровавых столкновениях.
Несмотря на это, греки и латиняне часто предпринимают попытки к соединению церквей. Были особые причины, которые побуждали их искать церковного союза. Папы и по разделении церквей не теряли надежды подчинить своей власти Греко-восточную церковь. В этих видах они всеми силами стремились восстановить общение церквей Восточной и Западной, понимая под восстановлением общения не союз церквей, а подчинение Восточной церкви Западной, или, что то же, папе.
Греки по расчетам политическим со своей стороны также иногда помышляли о соединении церквей. Политическое положение Византийской империи начиная с XII в. было крайне затруднительно. Одряхлевшая империя под ударами турок и крестоносцев склонялась к падению. Рассчитывая при содействии пап защитить империю от многочисленных врагов и предохранить ее от падения, Византия искала союза с Римом; а так как пап ничем нельзя было расположить в свою пользу, как только изъявлением готовности к соединению церквей, с подчинением Восточной церкви Западной, то византийское правительство во всех переговорах с Римом на первый план выдвигало вопрос о соединении церквей.
Таким образом, с обеих сторон главную роль в обоюдных попытках играл расчет, и уже одно это не обещало им успеха. Непрочность попыток к соединению церквей обусловливалась еще и тем обстоятельством, что они не имели характера всеобщности, по крайней мере на Востоке. Со стороны греков главным образом хлопотали о соединении церквей императоры, греческая же иерархия в большинстве и народ всегда были против соединения, так как видели в нем подчинение Восточной церкви папе.
Из множества попыток к соединению церквей, вообще неудачных, особенно замечательны три, доведенные всевозможными хитростями и насилиями до конца и сопровождавшиеся печальными последствиями для Православной Церкви, это:
Уния и униатская церковь в пределах Польши и России
Уния в Австро-Венгрии
Среди народов Австро-Венгрии, придерживающихся унии, первое место принадлежит в численном отношении русинам (украинцам, малороссам), соплеменным с населением юго-западной России. В австрийской половине монархии они — почти единственные представители унии, хотя и не все к ней принадлежат; в венгерской половине они составляют значительную часть униатов.
До 1772, т.е. до первого раздела Польши, в австрийской части совсем не было униатов, а были они только в Венгрии, так что история греко-католической церкви (как она официально называется), поскольку она касается русинов, связана главным образом с историей Галиции — территории, густо заселенной униатами. Население Галиции перешло в унию во второй половине XVII и начале XIII вв.; в 1772 православным оставался лишь один монастырь василиан (базилиан) в Маняве.
Международный трактат 1772 выделил из Польши епархии перемышльскую, львовскую (без части Подолии) и значительную часть холмской и луцкой. Все они принадлежали к киевской митрополии, представитель которой остался в Польше, как и епископы двух последних епархий.
После окончательного раздела Польши и урегулирования границ между Австрией и Россией в Австрии было отменено отдельное существование холмской и луцкой епархий, остатки их присоединены к перемышльской и львовской, а от последней был отделен округ Каменец-Подольска, хотя львовские архиепископы и удержали титул епископа каменецкого.
Кроме политических мотивов на эти перемены имела влияние и судьба униатской церкви в России. Когда в России в 1795 была уничтожена униатская митрополия, австрийское правительство восстановило прежний сан галицкого митрополита и дало его львовскому архиепископу (1808).
Территория, приобретенная Австрией в 1772, имела около 2700 тыс. жителей, большинство из которых составляли русины, т.е. униаты. Национальная и религиозная обособленность большинства населения от поляков была новостью для австрийского правительства. Это обстоятельство было благоприятно для правительственной политики относительно польской шляхты. С другой стороны, австрийское правительство и независимо от этого должно было заняться церковной жизнью новых подданных.
Результатом четырехвековой (религиозной, культурной и национальной) борьбы русинов с поляками было то, что при переходе Галиции под власть Австрии греко-католическая церковь находилась в крайнем упадке. По всей территории были рассеяны «латинники» и разные их церковные учреждения. Униатское духовенство находилось в полном духовном, материальном и даже социальном уничижении. Это вызвало со стороны австрийского правительства ряд реформ. Оно уничтожило, прежде всего, обязанность украинского сельского духовенства наравне с крестьянами отбывать барщину (1777).
Плохое материальное положение униатского клира было главным образом следствием крайней дробности приходов. Правительство произвело т.н. концентрацию приходов, но проводило ее в таких размерах, что русины начали протестовать, особенно ввиду одновременной децентрализации латинских приходов. Кроме того, правительство назначало денежные субсидии из специально учрежденного (1782) фонда беднейшим священникам и высшему духовенству.
Было урегулировано право патроната, в смысле ограничения зависимости духовенства от помещиков (1784). Более всего позаботилось правительство о поднятии образования в среде греко-католического духовенства. Прежде доступ в это сословие был очень легкий, даже для людей едва грамотных. В 1774 Мария Терезия учредила при церкви св. Варвары в Вене т.н. «Императорскую генеральную греко-католическую семинарию» для униатов всей монархии, в преподаватели которой были приглашены главным образом русины из Венгрии.
Этот «Барбареум», как обыкновенно называли семинарию, имел во все время своего существования большое значение для униатской церкви в Австро-Венгрии. Почти все наиболее замечательные представители тамошнего украинского духовенства были воспитанниками этого заведения. Они вынесли отсюда не только знания, но и дух реформы, которым был одушевлен имп. Иосиф II.
В 1784 при Львовском университете была учреждена такая же генеральная семинария для греко-католиков из Галиции и Венгрии и вместе с тем были закрыты прежние епископские семинарии во Львове и Перемышле. И здесь преподавание шло в духе реформ Иосифа II, и языком преподавания был главным образом украинский. Эта семинария просуществовала до закрытия Львовского университета в 1806. В 1817 ее восстановили, но только для галичан.
Австрийское правительство выступило и в роли судьи между белым и черным духовенством в Галиции. Еще в польские времена между ними происходила борьба из-за преобладания. Базилиане (монахи ордена св. Василия) овладели управлением епархий. Львовский епископ Лев Шептицкий, с целью избавиться от их преобладания, задумал восстановить прежние «крилошанские соборы» в форме латинских капитулов. Против этого восстали не только базилиане, но и латинское духовенство. Правительство стало на сторону белого духовенства и учредило капитулы во Львове (1786, 1813) и Перемышле (1787, 1816). В 1779 было дозволено выбирать в епископы священников, не бывших монахами.
Дальнейшим шагом в этой противомонашеской политике было закрытие в 1783 более 40 униатских базилианских монастырей и последнего православного в Маняве; имущество их было отдано в религиозный фонд. Этим надолго было сломлено значение базилиан.
Все эти реформы значительно подняли материальный и духовный уровень греко-католического украинского духовенства, а назначение особого галицийского митрополита возвысило и престиж униатской церкви.
В XIX в. судьба последней в России заставила римскую курию также позаботиться о галицийских греко-католиках. Митрополиту Михаилу Левицкому был дан титул кардинала (1856); подтверждено было запрещение перехода униатов в латинский обряд (1863). Эта зашита греко-католического обряда не давала ему, однако, равноправия с латинским; латинское духовенство не переставало смотреть на русинов как на полуневерных схизматиков и продолжало свою пропаганду между ними в пользу латинства.
Все это обостряло вероисповедный антагонизм. При всем том вследствие недостатка между русинами первой половины XIX в. национального самосознания высшее образование приводило их духовенство к ополячению. В 1772 бедное и невежественное белое духовенство имело еще национальный украинский характер, но высшее образованное духовенство из базилиан было почти целиком денационализировано. Позже та же участь постигла почти все духовенство.
Реакция против такой аномалии началась среди духовенства перемышльской епархии, находившейся под управлением епископа Ивана Снигурского (1818-1847), самого знаменитого деятеля в среде греко-католического духовенства за все австрийское время. Его деятельность не ограничилась одним развитием национального самосознания среда духовенства, но распространилась на все сельское население.
Литературное возрождение русинов имело первых своих представителей только в среде духовенства (М. Шапшевич, Я. Головацкий, И. Вагилевич, М. Устянович и др.). В 1848 русины в первый раз ясно заявили свои национально-политические требования (Гр. Яхимович, Мих. Куземский и др.). С подавлением революции началась в Австрии политическая и религиозная реакция. Благодаря конкордату австрийского правительства с Римом католическое духовенство приобрело небывалые со времен Иосифа II привилегии в областях политики и народного образования (1855-1867).
И униатское духовенство приобрело тогда право надзора над народными и средними школами; но оно не особенно ревностно пользовалось своими полномочиями, между тем как латинское духовенство кроме религиозной пропаганды занялось распространением полонизации в Галиции и Буковине.
В национально-политическом отношении униатское духовенство отличалось тогда узостью взглядов, заскорузлостью и застоем, что стало обозначаться словом «рутенство». И в обрядовом отношении униаты стали мало-помалу приближаться к латинству (введение праздника Тела Христова в 1854). Стремление римской курии обратить в унию православный Восток заставило, наконец, украинское духовенство в Галиции приняться за очищение восточного обряда от латинских примесей. Возникла горячая борьба, которая в течение двух десятилетий наполняла всю духовную жизнь галицких русинов. Часть духовенства стала даже прямо заявлять о своей симпатии к православию. Наделавшее в этом смысле много шуму дело Ольги Грабар (1882) побудило римскую курию и австрийское правительство приняться за реформы с целью приближения униатского духовенства и обряда к католицизму.
Реформа базилианских монастырей была передана в руки иезуитов (1882). Митрополит Иосиф Сембратович, бывший противником этой меры, должен был удалиться. При его преемнике Сильвестре Сембратовиче, получившем сан кардинала, реформы продолжались в том же духе, особенно в области обрядов.
Собор галицкого духовенства 1894 возвратился к постановлению Замойского собора, по которому ставиться в епископы должны прежде всего монахи и неженатые. Из монахов вышел митрополит граф Андрей (Шептицкий) (с 1900).
Однако требование Рима касательно общего безбрачия духовенства упомянутый собор решительно отверг. В 1893 был закрыт «Барбареум», вместо которого была учреждена в Риме коллегия св. Афанасия. Антагонизм между обоими обрядами еще более обострился. Правительство и курия по-прежнему смотрели на унию как на нечто низшее сравнительно с латинством.
В Венгрии греко-католическая церковь ничем не связана с австрийской; русины составляют в ней лишь меньшую часть общего количества униатов. Они приняли унию в 1649 и составляли одну мукачевскую (Munkacs) епархию, подчиненную латинскому архиепископу в Эгере. Австрийское правительство и здесь в последней четверти XVII в. проводило реформы в смысле улучшения материального быта и просвещения духовенства.
«Барбареум» и львовская генеральная семинарии были некоторое время общими для всей монархии учреждениями. Когда в России была уничтожена униатская митрополия, возникла мысль учредить общую для всех русинов митрополию в Мукачеве, но когда митрополия была установлена во Львове, к ней не присоединили венгерских униатов ввиду неприязненного положения, занятого мадьярами, и мукачевская епархия осталась в соединении с латинской митрополией.
В 1821 ее разделили на две, создав новую, прешевскую (Eperjes). В каждой из них возникли отдельные семинарии. До 1873 некоторое число духовных доставляла в обе епархии венская генеральная семинария, пока мадьяры не положили этому конец. И в Венгрии с середины XIX в. духовенство стояло во главе национально-политического русинского движения, но автономия Венгрии (1867), разрыв с Галицией, преобладание католицизма и недостаток ясных национальных идей довели до того, что украинское (угрорусское) духовенство в Венгрии почти совершенно омадьярилось и оторвалось от народа.
Наибольший контингент греко-католиков составляют в Венгрии румыны, преимущественно в Трансильвании. Половина венгерских румын приняла унию с Римом в 1699. Другая часть венгерских румын принадлежит православной церкви. Греко-католики Австро-Венгрии образовали значительное число колоний в Америке (в Соединенных Штатах, в Канаде, в Паране).
Значение слова «уния»
1. Объединение, союз государств. Персональная уния (объединение под властью одного монарха). Реальная уния (объединение на основе договора или одностороннего акта более сильного государства). Уния Австрии и Венгрии.
2. Объединение православной и католической церкви под властью папы римского, с сохранением православной церковью своих обрядов и богослужения на родном языке, существовавшее до 1946 г. Церковная уния.
[От лат. unio — единство, объединение]
Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
У’НИЯ, и, мн. нет, ж. [от латин. unio — единство]. 1. Объединение (книжн., полит.). Политическая у. Швеции и Норвегии в 19 веке. Личная у. государств (напр. Польши и Литвы в 15—18 вв. под властью одного короля). 2. Объединение православной церкви с католическою под властью папы римского, происшедшее частично в украинских областях Польши в конце 16 века и существовавшее до последнего времени (церк., истор.).
Источник: «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова (1935-1940); (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека
у́ния
1. истор. союз (объединение) двух или более государств ◆ Франция выдвинула свою программу-минимум ― «план Тардье», ― предусматривающий таможенную унию между Малой Антантой, Австрией и Венгрией. Борьба империалистов за Австрию, «Известия», 03.05.1934 г. (цитата из НКРЯ) ◆ На основании всенародного референдума Исландия, с 1380 года являвшаяся фактически владением Дании, а с 1918 года государством, объединенным с ней на началах унии, провозгласила себя независимой республикой. Борис Явелов, «Вокруг света», 15.06.2004 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Тот занимал позицию создания унии Албании с Югославией. Никита Хрущев, «Воспоминания», 1971 г. (цитата из НКРЯ)
2. религ. объединение православной и католической церкви под властью Папы Римского при сохранении традиционных форм православных обрядов ◆ В этом письме Острожский выразил желание принять унию в принципе, но заявил, что уния с Римом должна быть заключена не одной западнорусской епархией, а всей греко-православной церковью, а для достижения этого необходимо, чтобы уния была поддержана восточными патриархами, московитами и молдаванами. Г. В. Вернадский, «Россия в средние века», 1958 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Некоторые православные паны мирволили Наливайку из ненависти к возникавшей унии. Н. И. Костомаров, «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Выпуск третий: XV–XVI столетия», 1862–1875 г. (цитата из НКРЯ) ◆ Уже после Флорентийской унии (1439) в русских церковных кругах окончательно утвердилось недоверие к грекам, пошедшим на эту унию; русская Церковь стала сознавать себя единственной хранительницей истины Христовой в ее чистоте. В. В. Зеньковский, «История русской философии», 1948 г. (цитата из НКРЯ)