Что такое откаты за тендеры

Как я за год победил откаты на предприятии

И теперь экономлю 15 млн рублей в год

В 2013 году я возглавил крупную строительную компанию в Краснодаре — «Анод-плюс».

До этого я три года работал в ней же главным инженером и с закупками напрямую не сталкивался. Когда я стал гендиректором, у меня в подчинении появился отдел снабжения, который занимается закупкой стройматериалов, инструментов и тому подобного.

Я начал разбираться с тем, как организованы поставки, и общаться с контрагентами. Выяснилось, что нам часто продают товары по завышенным ценам.

Я решил победить откаты. У меня получилось.

Как снабженцы берут откаты

На рынке стройматериалов жесткая конкуренция: поставщикам важно найти и удержать клиентов любой ценой, тем более таких крупных, как мы. Что и у кого покупать, часто решает конкретный сотрудник отдела снабжения. Если удастся с ним договориться, дав откат, то поставщик гарантированно получит клиента. Причем заработать получится больше, чем в обычном случае, ведь «своему» снабженцу можно продать стройматериалы по завышенным ценам.

Откаты дают не обязательно деньгами. Я знаю случаи, когда дарили Айпад или подарочную карту на 10 тысяч рублей в парфюмерный магазин.

Снабженцам, которые давно работают, не надо каждый раз договариваться о взятке с контрагентом. У них имеются свои проверенные поставщики, работа с которыми давно отлажена. Например, сотруднику платят ежемесячно фиксированную сумму — фактически вторую зарплату. Такие «оклады» стартуют от 5 тысяч рублей. Могут и просто выплачивать процент от сделки — от 5 до 20%.

Например, один из наших специалистов во всех регионах заказывал у одного и того же поставщика расходные материалы — шлифовальные круги, электроды, сверла. Подобными товарами торгуют многие крупные сети, например «Сатурн», «220 вольт», «Все инструменты». Но снабженец уверял, что именно его поставщик предлагает самые низкие цены. Но на деле оказалось, что это не так и можно было покупать дешевле.

Обнаружить закупки по завышенным ценам хоть и тяжело, но все же можно, а вот доказать сговор просто нереально. Снабженец начинает говорить, что у него мало опыта в закупках именно этого товара. Поставщики, в свою очередь, уверяют, что случайно выставили завышенную цену. Все извиняются — и делают вид, что произошла ошибка.

Признаваться в сговоре никому не выгодно: снабженца могут уволить, а поставщик потеряет гарантированного клиента. А еще за это вообще-то положена уголовная ответственность по УК РФ: можно получить большой штраф или даже сесть в тюрьму. Поэтому сотрудники обычно говорят что-то вроде «у этой фирмы лучше качество», «поставщик повысил стоимость за срочность и мне не сказал». Самая популярная отговорка: «Я не знаю, почему он потом дал скидку».

Снабженцы понимают, что доказать ничего нельзя — за руку никого не поймаешь. Поэтому проще признаться в собственной глупости, чем в жадности. Единственное, что остается руководителю, — выявлять случаи завышения цен и бороться с ними.

Как я узнал, что мы за все переплачиваем

Когда я возглавил фирму в 2013 году, завышенные цены не были большой проблемой. На тот момент мы не строили столько объектов, сколько строим сейчас. Поставщиков было немного, около сотни, а тех, кто продавал нам материалов больше чем на 100 тысяч рублей, — и вовсе пара десятков. О ценах договаривались лично топ-менеджеры.

С годами компания росла, увеличивалось количество заказов и, соответственно, закупок. Где-то к 2016 году счет поставщиков пошел уже на тысячи, договариваться со всеми лично стало физически невозможно. Пришлось проводить точечные проверки работы снабженцев.

В нашей компании работает специалист службы экономической безопасности. Я выборочно давал ему счета на проверку. Он смотрел на цены, которые предложил контрагент, звонил ему под видом клиента и спрашивал, за сколько можно купить такой же товар. Но оказалось, что такой способ не эффективен. Поставщики часто выставляли счета на еще большие суммы: либо пытались заработать на новом клиенте, либо думали, что звонит новичок-снабженец, которому можно предложить максимальную цену.

Еще специалист по безопасности искал других поставщиков с более низкими ценами. Такая проверка тоже часто не срабатывала. На рынке стройматериалов много перекупщиков — компаний, которые закупают товары напрямую у производителей, а потом продают дороже. Безопасник не снабженец, он не знает, как отличить прямого поставщика от такого посредника. Если просто вбить в поисковике «купить кабель», с большой вероятностью наверху окажутся именно перекупщики. Цены у них выше, чем у производителей, даже с учетом откатов снабженцам.

Более действенный способ — отдать счет на проверку другому снабженцу и попросить его найти такие же материалы, но дешевле. Главное, чтобы этот человек не был никак связан с вашими сотрудниками. Ведь коллеги могут просто прикрывать друг друга. Я обычно обращался к своему знакомому — тоже директору строительной фирмы. Счета проверял его отдел снабжения. В большинстве случаев проверка показывала, что мои подчиненные завысили цены.

С 2016 по 2018 год мы выявляли 20—30 таких счетов с завышенными ценами ежегодно. Но так как проверки проводили выборочно, я стал подозревать, что на самом деле случаев было сильно больше. Стало ясно, что откаты — системная проблема и решать ее тоже надо системно.

Р » loading=»lazy» data-bordered=»true»>

Способы, которые мне не подошли

Проводить открытую закупку материалов — это значит выкладывать на сайте компании цены поставщиков и искать таким образом контрагентов с более низкими ценами. Но, к сожалению, в нашей компании так поступить не получилось бы. Почти всегда по условиям договоров с заказчиками мы не имеем права разглашать стоимость материалов, которые используем в строительстве. Такой способ подходит крупным организациям, которые используют закупаемые материалы для себя, а не выступают как подрядчики.

Показательно наказывать снабженцев при малейшем подозрении. Это самый легкий путь, но он не решает проблему системно. Ведь так руководитель борется не с причиной коррупции, а со следствием. Я через это прошел: неоднократно срезал премии сотрудников, завышающих цены. Одного даже показательно уволил, когда знакомый поставщик рассказал, что снабженец пытается договориться об откате. Оказалось, санкции и запугивания работают один-два месяца, после этого все начинается снова.

Единая база поставщиков и цен

С 2016 по 2018 год я безуспешно выборочно анализировал счета, которые выставляют снабженцы, наказывал провинившихся, но это не помогало. В итоге я понял, что надо избавиться от человеческого фактора в выборе поставщика. Я решил внедрить в отделе снабжения информационную систему, которая будет автоматически выбирать контрагента с самой низкой ценой.

Если сильно упростить идею, то она выглядела так: я решил взять все накладные на материалы, которые мы покупали за последние два года, и внести поставщиков и их цены в одну большую базу данных. Чтобы сразу было видно, что и сколько у кого стоит. Так легко можно выбрать самое дешевое предложение.

Свою систему мы решили создать на базе программы «Алтиус» — это специализированная ЦРМ для строительных компаний. Теоретически можно было бы попробовать сделать все и в 1С, но потребовалось бы много доработок.

Сама программа «Алтиус» обошлась в 270 тысяч рублей — мы купили систему на 10 рабочих мест. Еще 160 тысяч ушло на доработку конкретно под наши задачи: например, программисты добавили возможность ранжировать поставщиков по накладным, а не только по прайс-листам.

я потратил на покупку и доработку программного обеспечения

Чтобы внести все материалы, цены и поставщиков в базу данных, понадобилось полгода. Следующие полгода я боролся с отчаянным сопротивлением сотрудников отдела снабжения во главе с начальником подразделения. Они всячески старались убедить меня, что программа работает с ошибками и вообще бесполезна.

Сотрудники даже объявили, что не могут и не будут пользоваться новой программой. Пришлось проводить еженедельные часовые совещания для всего отдела снабжения, на которых я объяснял, зачем нужна программа.

Все время, пока шла эта борьба, мы параллельно продолжали унифицировать базу данных — это касалось не только названий, но и единиц измерения. Например, встал вопрос, в чем считать стальные мачты, на которые крепятся прожекторы. Оказалось, что лучше считать их не в штуках, а в тоннах: мачты имеют разные размеры и цена чаще всего зависит именно от тоннажа.

Я издал приказ, в котором обязал снабженцев пользоваться новой системой под угрозой отмены премий. Кроме наказания, ввел и премии для тех сотрудников, которым удавалось купить стройматериалы по цене ниже, чем выдавала программа.

Помимо этого, на предприятии появилась должность специалиста по контролю цен, который подчинялся напрямую генеральному директору, то есть мне. Им стал тот самый бухгалтер, который создавал базу данных.

Как работает программа

Эти данные попадали к снабженцу. В его задачу входило сделать запрос минимум трем поставщикам с самыми низкими ценами из списка, устроить торг между ними и добиться скидок. Если получалось снизить стоимость товара — компания экономила. Эта экономия потом превращалась в премию для снабженца. Правда, сотрудник получал не все сэкономленные деньги: премию рассчитывали на основе специально созданной системы мотивации.

Если цена закупки оказывалась выше минимальной из базы данных, то снабженец бонусов не получал. Если в течение месяца больше половины счетов этого специалиста снабжения были с таким перерасходом, у него и начальника отдела срезали премию.

При такой схеме работы снабженец уже не мог никого обмануть. К каждому счету, который идет на оплату, специалист по контролю прикладывал выгрузку из базы с минимальными ценами. Если в счете завышенная цена, это сразу было видно. Договариваться с контролером снабженцу тоже не имело смысла: создать такой же отчет в базе, чтобы проверить цифры в выгрузке, может любой другой сотрудник компании.

Я исходил из того, что хороший снабженец всегда может купить материалы по ценам ниже, чем указаны в нашей базе. Пока моя теория работает. Что касается инфляции, возможно, в будущем мы пересмотрим стоимость каких-то товаров в списке, но только после того, как купим их хотя бы один раз. Исправить что-то в базе данных, например изменить цены, можно только по моему специальному разрешению.

За год применения программы закупочные цены на некоторые товары снизились на 3—25%. Например, сэндвич-панели мы теперь покупаем дешевле на 10% и экономим около 500 тысяч рублей в год. В целом, по моим оценкам, за год на закупках удалось сэкономить до 15 млн рублей.

Источник

Незаконные и серые схемы в госзакупках: как это работает и что за это грозит

Что такое откаты за тендеры. Смотреть фото Что такое откаты за тендеры. Смотреть картинку Что такое откаты за тендеры. Картинка про Что такое откаты за тендеры. Фото Что такое откаты за тендеры

Что такое откаты за тендеры. Смотреть фото Что такое откаты за тендеры. Смотреть картинку Что такое откаты за тендеры. Картинка про Что такое откаты за тендеры. Фото Что такое откаты за тендеры

Ключевая цель любой схемы — обеспечить победу конкретного участника. В результате одна сторона получает выгодный контракт, а вторая — «дружественного» или «своего» поставщика, который «отблагодарит» деньгами, имуществом, лояльностью или чем-то ещё. Другие участники схемы — те, которые не являются сторонами сделки, но активно им помогают, — имеют свой интерес. Они могут стать субподрядчиками в госконтракте, им будет обеспечена победа в следующий раз или они сразу получат вознаграждение за своё участие в схеме с нужным результатом.

Деление схем на незаконные и серые достаточно условное — все они противоправные. Разница в том, что в первом случае закон явно нарушается, а во втором применяются инструменты его обхода. Но любая — риск ответственности, удара по репутации и финансовой устойчивости бизнеса.

Опытные участники госзакупок из-за высокой степени риска уже давно отказались от явно незаконных инструментов. Одни разумно не хотят рисковать, другие практикуют серые схемы в надежде на то, что их применение не выявят и не докажут. А вот новым участникам стоит быть предельно осторожными. Им могут предложить, продать, посоветовать именно незаконную схему.

Единственный правильный вариант — действовать законными способами. Чтобы случайно, по ошибке или незнанию не стать участником какой-либо схемы, нужно как минимум понимать, какими они бывают, и избегать их. В последнее время выявлять нарушения стали чаще, а наказывать — строже. Этому способствует открытость закупок (любой имеет онлайн-доступ к информации) и общественный контроль.

Какие бывают схемы

Все схемы можно разделить на три категории:

Картельные сговоры

На картельный сговор идут несколько конкурирующих субъектов, чтобы временно, сезонно или надолго поделить рынок, а вместе с этим и потенциальные контракты, которые можно получить в госзакупках. Принцип прост: не создавать друг другу помехи, а договориться, чтобы каждый в пределах своей доли рынка побеждал на торгах и получал выгодные в отсутствие конкуренции условия.

Чаще всего картельные сговоры носят длительный характер — классические картели. Они действуют, пока участники «дружат» или пока не попадут под проверку антимонопольного органа (ФАС).

Сезонные картели создаются и распадаются в соответствии с сезонными колебаниями рыночной активности, в том числе активности в сфере госзакупок. Они могут иметь постоянный состав участников или менять их. Но цель одна — подготовиться к периоду повышенного спроса на какую-либо продукцию (товары, работы, услуги) и получить свою долю в условиях максимальной цены.

Одноразовые картели создаются для участия в одной закупке или нескольких идущих подряд закупках. Здесь немного другие цели, чем при создании классических или сезонных картелей. В ходе закупки участники картеля будут создавать условия для победы одного конкретного участника на максимально возможной цене. А после заключения контракта победитель передаст исполнение части контракта на субподряд другому участнику или участникам картеля в согласованных долях. В результате каждый получит свою выгоду от госконтракта независимо от того, кто стал победителем торгов. При реализации одноразовой схемы в нескольких подряд идущих закупках может обеспечиваться победа то одного, то другого участника картельного сговора.

Самые сложные, высокоорганизованные схемы используют картельные синдикаты. По сути, это организованная преступная группа, куда нередко входят десятки компаний и ИП. Картельные синдикаты практикуют множество серых схем, выстраивая систему, которая помогает заключать многомиллиардные контракты.

Что говорит о наличии картельного сговора (признаки, на которые обращает внимание ФАС):

Более серьёзное расследование проводит ФАС. Нередко проверки занимают несколько месяцев и затрагивают всех предполагаемых участников сговора, независимо от участия и побед в госзакупках.

Другие сговоры

Наиболее распространены следующие сговоры (соглашения):

Схемы

Картельные и другие антиконкурентные соглашения (сговоры) — фундамент, который создаёт условия и обеспечивает нужный результат. Но его достижение невозможно без применения конкретных схем — практических инструментов для решения задач. Может использоваться как одна, так и сразу несколько схем.

Большой объём работы по выявлению схем, их изучению и систематизации приходится на проект ОНФ «За честные закупки» (работает с сентября 2013 года). Любое заинтересованное лицо может сообщить о нарушении — оно будет проверено независимыми экспертами. На сайте проекта опубликована «Серая книга», в которой даны описания и примеры используемых в госзакупках серых схем (сейчас их 32).

Каждой из схем дано своё название: «Угадай-ка», «Ювелир», «Экстрасенс», «Таланты и поклонники», «Профессор», «Блат», «Ошибочка» и т.д. Авторы творчески подошли к своей работе, но это не отменяет всю серьёзность проекта и главного — для каждой схемы дано описание и приведён пример её использования в жизни. Разумеется, не для применения, а для понимания — так делать нельзя. Потому что схема уже известна и изучена, а её признаки заложены в систему мониторинга всех госзакупок. И потому что её применение — прямая угроза ответственности.

Приведём некоторые схемы:

Ответственность

Первичную проверку сомнительных закупок проводит ФАС. Это может быть инициатива самого антимонопольного органа или обращение со стороны, в частности жалоба добросовестного участника торгов.

При выявлении нарушений возможны два вида ответственности:

Участники торгов (поставщики) рискуют в случае нарушений антимонопольного законодательства попасть в реестр недобросовестных поставщиков, что блокирует их дальнейшее участие в госзакупках.

Поскольку серые схемы бывает сложно выявить и доказать, ФАС и правоохранительные органы могут воспользоваться предусмотренным КоАП и УК инструментом — предложить освобождение от ответственности для того, кто первым даст показания о сущности схемы и её участниках. Многие предприниматели и компании этим пользуются — в проблемных ситуациях о прошлых договоренностях забывают.

Любая схема опасна тем, что добросовестные участники, проигравшие в торгах, могут обратиться в ФАС и правоохранительные органы. И, как правило, пользуются таким правом. Достаточно только подозрений — доказательства собираются в ходе проверки. Выявленная схема — не только наказание, но и отмена торгов. Таким образом, добросовестные участники получают ещё один шанс для заключения интересующего их контракта.

Источник

Модель атак: где в основном злоупотребляют на электронных закупках и как с этим борются

Что такое откаты за тендеры. Смотреть фото Что такое откаты за тендеры. Смотреть картинку Что такое откаты за тендеры. Картинка про Что такое откаты за тендеры. Фото Что такое откаты за тендеры

Я продолжаю рассказывать про то, как устроены электронные торги и вообще закупки в нашей прекрасной стране.

Сегодня поговорим не про хищения (про них уже говорили вот здесь), а про другие изобретательные нарушения.

Сначала надо понять концепцию того, что нужно участникам:

Махинации с начальной ценой

В общем случае заказчик должен выставить стартовую цену для аукциона (на самом деле — редукциона, но это называется именно аукцион). Его эффективность как закупщика зависит от того, насколько эту цену снизят поставщики. В идеальном мире его задача, с одной стороны, — привлечь максимум участников, с другой — застраховаться от недобросовестных поставщиков. Чем жёстче будут сформулированы ТЗ или требования, тем меньше участников будет. Чем меньше требований к участнику — тем выше риск появления кого-то не очень благонадёжного, не способного выполнить контракт, но зато способного выиграть закупочную процедуру.

Нарушение состоит в том, что, поскольку эффективность считается в снижении цены от начальной до итоговой (цены контракта), закупщик может повысить стартовую цену. За это его могут наказать.

Кто-то прибегает к проектно-сметной истории по примеру 44-ФЗ: смотрят, что и по какой цене закупили год назад. Но в основном используют мониторинг рынка: это ни к чему не обязывающая процедура.

Если ставить цену повыше — прилетят все истории про завышение цен, участники будут обращаться в ФАС. Потому что завышение начальной цены — это инструмент коррупции. Если кто-то завышает цену, то поставщики делают своё стандартное снижение, но получается реальная цена плюс дельта для «отката». Поэтому за начальными ценами пристально следят.

На примере этого видно, как очень логично работает (или должна работать) экосистема, и что эта работа требует довольно неочевидных, на первый взгляд, механизмов.

Сговоры

До недавнего времени госзакупки курировало Минэкономразвития. Как говорят, министерство не справилось с задачей эффективного реформирования сферы закупок. Например, поручение правительства по полной электронизации госзакупок выполнялось в течение четырёх лет. В итоге сейчас всем занимается Минфин. За ЕИС отвечает Федеральное казначейство. За правильностью следит ФАС — служба, с которой мы чаще всего как площадка и контактируем. Все жалуются друг на друга. Поставщики — на заказчика, заказчик — на поставщиков, а разбирает все эти жалобы ФАС.

Практика там самая разная: от дискриминационных условий до картельного сговора.

Картельный сговор — это когда участники быстро осмотрелись, поняли, что их пять компаний с одного рынка в конкурсе, и договорились до того, что ставят определённую цену и не падают ниже. Процедуры взаимозачёта разные, это может оказаться даже пять аффилированных компаний от одного учредителя (через сложную цепочку подчинённости). Естественно, это делать запрещено, поэтому направление ИБ на том же строительном рынке имеет ряд особенностей, направленных на максимально быстрое уничтожение всех записей в случае «маски-шоу».

Экосистемная защита — в открытости: если придут шестая и седьмая компании, то участникам будет сложнее договориться. Или седьмая компания может подать жалобу, поняв схему остальных.

Дискриминационные условия — это противоположная история, когда ТЗ формируется не для достижения результата, а для отсечения неугодных участников, чтобы до финала дошёл только нужный.

«Заточка» технического задания

С одной стороны, добросовестный заказчик хочет проверить поставщика и точно описать критерии результата. С другой — недобросовестный может хотеть, чтобы выиграл один конкретный поставщик.

По законодательству второе запрещено. Придёт ФАС и вставит всем по первое число.

Например, нельзя указывать конкретные бренды, поэтому важная часть формулировки ТЗ — это консультация с юристом на предмет того, всё ли правильно. На заре торгов в 2012 году байкой стало ТЗ на закупку автомобиля, в котором предлагалось достать любую машину, но в требованиях было наличие круглой эмблемы, разделённой на четыре сектора, причём два синих, два серых.

На практике сейчас заказчик часто идёт к своему проверенному поставщику, просит составить ТЗ, тот составляет (если не тупой, то пишет про себя, родного), потом заказчик меняет часть пунктов, проверяет с юристом и публикует. Получается корректно.

Надо сказать, что заказчик не всегда может сам сформулировать ТЗ корректно. Например, был конкурс на открытки А4. Дальше ход мысли: «А4 — формат, получаемый складыванием А2 пополам». Логично: 4 на 2 поделить — получится 2. Им объяснили тогда, что есть ещё А3.

В требованиях могут завысить необходимое наличие оборудования (например, когда строителям надо 10 экскаваторов на балансе для проведения работ), опыт персонала, наличие лицензий. Мы регулярно видим конкурсы с требованиями лицензий на электрику чуть ли не под ЛЭП для вкручивания лампочек. Участники при таком несоответствии могут пожаловаться в ФАС, и там приведут конкурс в порядок.

Срывы процедур

Иногда торги стараются целенаправленно сорвать. Например, выпустить компанию-камикадзе, которая снизит цену на аукционе до предела, чтобы другие участники не могли ничего противопоставить. К моменту подписания договора она уже будет слита-поглощена в палатке у метро, и дальше надо будет или подписываться со вторым участником, или играть процедуру заново. Выгодоприобретателей много.

Ещё один способ сорвать закупку — это устроить DoS или DDoS-атаку на электронную площадку. В ходе этих хакерских атак злоумышленники заваливают торговую систему и сайт площадки таким огромным количеством запросов с разных IP-адресов, что серверы становятся недоступными для пользователей. Системы виснут, и участники торгов не могут подать свои заявки или ценовые предложения.

Самое смешное, что мы фактически не можем ставить типовую DDoS-защиту, поскольку по закону должны отвечать за каждую транзакцию: мы обязаны допускать каждого пользователя на площадку, а любая случайно отсечённая транзакция будет нарушением закона. Поэтому приходится разрабатывать свои методы защиты. Про это тоже расскажем отдельно позже.

Подборка особенных случаев

Ну и напоследок — несколько известных в нашей сфере случаев, которые уже почти все стали байками.

К одному федеральному заказчику постоянно приходила одна и та же контора, которая тащила аукционы вниз. Потом эту компанию отклоняли за нарушения в документации, но она доводила торги до такой низкой цены, что даже второй участник, который в случае выкидывания первого имел бы шансы заключить контракт, отказывался от такого шанса. А государственный заказчик — с деньгами, но без поставщика и под угрозой срыва важного федерального проекта. Хотели эти срывалы-камикадзе одного — выбить денег за «несрыв» процедуры закупки.

Другой популярный тренд – профессиональные жалобщики. Не те, кто действительно ратует за конкуренцию в своей отрасли, чистоту экосистемы закупок и т.д., а реальные мошенники. Такие жалобщики срывают процедуры даже не в ходе торгов, а еще на этапе публикации извещений об их проведении. В кулуарах слышал, что их боятся даже в региональных подразделениях ФАС, потому что эти наглецы пишут просто огромное количество угрожающих писем как заказчикам, так и поставщикам. В своих письмах заказчикам они пишут о том, что нашли нарушения в документации и требуют определенных действий, поставщиков запугивают другими способами, а в сам ФАС строчат жалобы и на тех, и на других. А закупка отменяется или катастрофически затягивается.

Так что помните: почти все злоупотребления убивает открытость. Мы тут на Хабре, в частности, — ради открытости.

Источник

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *