Что такое хромая лошадь
«Я помню всё. Эту гарь, огонь, дым». Вспоминаем историю трагедии «Хромой лошади»
В ночь пожара. Тела людей выносят из клуба и кладут на асфальт — скорые просто не успевают их вывозить
Фото: Александр Вассар
«В тот вечер Наташа пошла в «Хромую лошадь». Утром мы увидели 50 пропущенных от её родственницы, она спрашивала, где моя мама, — думала, что она с Наташей. Потом мы включили телевизор и всё поняли. Тогда мы начали звонить в морги, но нам не могли ничего сказать — невозможно было опознать тело сразу. Мы верили до последнего, что она просто в больнице, но через несколько часов позвонил ее муж и сказал всё как есть».
Такие истории в Перми есть у сотни семей. Ровно десять лет назад, в ночь на 5 декабря 2009 года, в городе произошла страшная трагедия — на пожаре в клубе «Хромая лошадь» погибли 96 человек, через несколько дней эта цифра достигла уже 156. Многие выжившие восстанавливаются до сих пор.
За месяц до даты мы начали выпускать материалы о трагедии — говорили с теми, кто был в клубе, со спасателями и волонтерами, родственниками погибших и пострадавших. Сегодня мы выпустили большой фильм к 10-летию трагедии, а сейчас публикуем большой материал о ней.
«Персонал не организовал эвакуацию»
В ту ночь пермские спасатели Андрей Андреев и Владимир Тарасов заступили на смену. Говорят, что, когда пошли звонки, когда уже ехали в клуб, не понимали масштабы.
— В эфире шел какой-то бред, — вспоминает Андрей Андреев. Диспетчер даже не сразу смог объяснить, что произошло. Звонки шли друг за другом. Звонившие кричали. Возможно, это были пострадавшие. Кто-то кричал, что видит, как люди лезут через окна, кто-то сказал, что горит одноэтажное здание. В тот момент мы еще не понимали, насколько страшное ЧП там произошло.
Спасатели Андрей Андреев и Владимир Тарасов
Фото: Сергей Федосеев
А когда приехали, поняли, что в клубе — настоящий ад. Спасателям дали задачу: надевать газодымозащитное снаряжение и идти внутрь горящего клуба, где все ещё оставалась основная масса гостей. Андрей оставался работать снаружи, Владимир пошел вытаскивать людей.
— Я зашел туда, — говорит Владимир. — Однажды я задавал себе вопрос: что такое ад? Я его увидел там. Говорят как: время лечит, все забудется. Я помню все. Эту гарь, огонь, дым. С потолка местами капало что-то кипящее, как лава. Я видел, что внутри огонь. Он горел очагами — там, там, там. А потом я увидел людей. Они все были без сознания, лежали на полу. Навстречу мне пожарные несли полного мужчину. Они мне кричали: «Помоги нам».
Владимир помог, потом вновь вернулся в здание, искал еще людей. Увидел стоящую на коленях девушку, думал, что она жива, но это было не так. За ней увидел гору тел.
— Чуть ли не до потолка, — вспоминает спасатель. — Молодые мужчины, женщины, они все были переплетены между собой. Я выскочил на улицу: «Там столько людей, одному не справиться». Ко мне присоединились другие спасатели, мы стали разбирать тела. По одному их распутывали.
Момент запуска фейерверка. Через мгновение начнется пожар, о котором ведущий скажет: «Господа, мы горим!»
Фото: Сергей Уразов
Андрей считает, что свою фатальную роль сыграло и бездействие персонала. Никто не позаботился об организации вывода людей из зала. А и без того узкий выход был наполовину перекрыт — одна из створок дверей была закрыта намертво.
— Все это было в обстановке веселья, ведущий несерьезно объявил о пожаре, я считаю, поэтому люди не всерьез восприняли происходящее, — делится своим мнением Андрей. — Если бы все было организовано правильно, людей бы спаслось больше. Но и люди в такой ситуации мало слышат друг друга. Как только почувствовали этот дым и оказались без света, люди поддались панике. Все просто ломанулись к дверям.
«Запасной выход должен быть обозначенным»
О том, почему так произошло со стороны персонала, нам рассказал Андрей Кострулев — в ту ночь молодой человек работал в клубе аниматором, встречал гостей. Молодой кудрявый парень есть и на архивном видео с праздника. Он вышел через служебный вход — но в кромешной темноте это сложно было сделать. А навигация в клубе отсутствовала.
— [Все еще помню:] после раздевалки надо было повернуть направо, потом налево — зайти на кухню, — рассказывает Андрей. — Там большая массивная дверь, которая выводит к лестнице в подвал. Она ведет на улицу. Но вообще не было никаких ориентиров. В темноте я запнулся о столик, не удержался и упал. Вдруг услышал, что рядом кто-то тоже пытается выбраться через кухню. Этот человек открыл эту массивную дверь, ведущую во двор, я пополз на звук. Вдруг понял, что нахожусь как раз на лестнице, которая ведет на улицу. Как-то начал карабкаться, ближе к выходу меня схватили в охапку и вытащили на улицу. Это были наши танцоры.
Помещение клуба после пожара
Фото: Андрей Колчин
После пожара, вспоминает Андрей, на паре в университете преподаватель заговорила о трагедии. И в сторону персонала понеслись обвинения в том, что они не вывели людей.
— Но у меня язык не поворачивается назвать этот служебный выход запасным, — говорит Андрей. — В моем понимании запасной выход должен быть простым и обозначенным. Мне просто повезло выжить, потому что ранее я был там пару раз — когда позвали на подработку, приходил туда через этот служебный вход, чтобы посмотреть на то, как проводят вечеринки. И если бы я не знал, куда двигаться, на ощупь я бы точно не выбрался из этого лабиринта…
Нарушения выявляли, но ничего не менялось
Действительно, с организацией помещения было немало проблем — это не только отсутствие эвакуационной навигации, но и замурованные окна. Суд признал вину пожарных инспекторов, проверявших помещение клуба, но ничего не предпринявших после выявления нарушений. По статье «Халатность» они получили пять и четыре года колонии-поселения.
— Эти нарушения выявляли и в 2007 году, и в 2009, — говорит гособвинитель по делу «Хромой лошади» Вадим Казаринов. — Но «Хромая лошадь» работала. Если говорить о самых серьезных нарушениях: во-первых, заведение было рассчитано на 50 посадочных мест, но в клуб приходило в 5 раз больше посетителей. Во-вторых, фактически там функционировал один выход и то с нареканиями, а служебный был больше похож на заваленную хламом подсобку. Пострадавшие о нем и знать не знали! Кроме прочего, у основного выхода одна из створок двери была закрыта, что отрезало дополнительно путь на улицу. Все это привело к трагедии.
К клубу несли цветы, полиция не пускала внутрь
Фото: Вероника Свизева
Как говорит Казаринов, в «Хромой лошади» дважды и оба раза незаконно проводилась перепланировка, чтобы увеличить площадь клуба. После пожара генпрокурор России доложил президенту, что ранее здание клуба принадлежало Минобороны РФ, а в 2001 году помещение передали в аренду «Хромой лошади». Перепланировавший его тогда и увеличивший площадь помещения на 23,4 квадратного метра еще один совладелец Александр Титлянов в ночь пожара был в клубе и тоже погиб. В 2004–2006 годах провели вторую перепланировку — тогда решили избавиться от окон-витрин и замуровали их, оставив очень маленькие проемы. Пермская квартирно-эксплуатационная часть (КЭЧ) Минобороны России знала обо всех этих нарушениях, но проигнорировала незаконные действия владельцев заведения. К ответственности сотрудников КЭЧ не привлекли.
Пытался сбежать за границу
Самый большой срок по делу «Хромой лошади» получил совладелец клуба Анатолий Зак, так и не признавший свою вину. После пожара его задержали на дороге в екатеринбургский аэропорт Кольцово. На первом допросе он объяснял: он хотел сбежать, но не от правосудия, так как, по его мнению, ничего не нарушил, а от страха и ужаса той ночи.
Анатолий Зак на заседании суда
Фото: Вероника Свизева
— Я хотел сбежать от этого страха, в том числе сбежать за границу, но при этом у меня не было никакой цели скрыться от следствия и правосудия, так как закон я не нарушал, — записано со слов Зака в протоколе. — 05.12.2009 около 08:00 я вместе с Косых Сергеем был задержан сотрудниками милиции возле поселка Суксун Пермского края. Когда сотрудники милиции меня задержали, я ехал, скорее всего (точно сказать не могу, так как в голове у меня был хаос в мыслях), в Екатеринбург в аэропорт Кольцово, чтобы уехать за границу. Я подтверждаю, что хотел решить проблемы, связанные с объяснениями с родственниками погибших друзей, путем выезда за границу — была и такая мысль. В настоящее время я понимаю, что моя попытка скрыться от разговоров, проблем и объяснений с родственниками была глупой.
В прошлом году Анатолий Зак вышел на свободу. После этого он собирался уехать в Израиль. Он единственный выплатил пострадавшим и семьям погибших все компенсации, назначенные судом.
Своих постов после трагедии лишились 15 чиновников: руководитель Госпожнадзора по Пермскому краю Владимир Мухутдинов (он, кстати, был приговорен к штрафу, но и его отменили за сроком давности), шесть заместителей и начальников отделов Госпожнадзора по Пермскому краю, глава инспекции государственного строительного надзора края Ольга Антипова, глава Ленинского района Перми Иван Воронов, руководитель «Центра технической инвентаризации Пермского края» Татьяна Магзумова, начальник городского архитектурно-планировочного управления Перми Олег Горюнов, министр развития предпринимательства и торговли Пермского края Марат Биматов, министр градостроительства и развития инфраструктуры Пермского края Александр Кудрявцев, министр общественной безопасности Пермского края Игорь Орлов. Глава администрации Перми Аркадий Кац подал в отставку.
История Ирины Пекарской
История пострадавшей на пожаре Ирины Пекарской известна многим: о ней не раз писали и делали сюжеты разные СМИ. И если когда-то можно было увидеть улыбку Ирины, состояние которой какое-то время улучшалось, то сегодня врачи ее, по сути, не лечат, только поддерживают. В её истории есть и история другого человека — Сергея Колпакова, ее гражданского мужа. Он был с ней в ту ночь, но за несколько минут до пожара вышел покурить. Обратно попасть уже не смог, люди бежали на улицу. Ирину он нашел уже только в больнице. Ухаживал за ней, возил на лечение за границу.
Родные стараются помнить Ирину такой
Фото: Сергей Федосеев
— После Германии она была хорошенькая, и я даже думала, что поправится, — вспоминает мама Ирины. — Головой двигала, ее подсаживали, сидела в коляске. Муж покупал ей пюре в баночках, она сама стала глотать.
У Сергея появилась идея открыть свой реабилитационный центр по образцу немецкой больницы, где могли бы продолжать лечение Ирина и другие инвалиды, главным образом жертвы «Хромой лошади». Он даже нашел спонсоров и купил тренажеры, такие же, какие были в Германии. Приобрел систему, которая контролировала состояние больной. Он хотел открыть центр в помещении бывшей «Хромой лошади», но пермские власти не разрешили. Тогда он вышел на руководство гандбольного клуба «Пермские медведи», которое предоставило ему загородную тренировочную базу площадью в 410 квадратных метров. Колпакову удалось отремонтировать 16 палат. Здесь же он планировал устроить гостиницу для медперсонала и родственников. По его словам, на медоборудование было потрачено около 10 миллионов рублей. Колпаков подписал договоры на сотрудничество будущей клиники с немецкими докторами, а одну из сиделок отправил в Германию, где она получила медицинские корочки.
Медсестры играют с Ириной. Говорят, иногда она все же улыбается
Фото: Сергей Федосеев
В это же время супруг Пекарской создал некоммерческую организацию «Центр помощи пострадавшим при пожаре в клубе «Хромая лошадь»». Предполагалось, что центр будет заниматься сбором пожертвований для потерпевших, оказывать им юридическую помощь, содействовать в получении лечения, а также помогать в получении компенсаций. Но увлекшись своей идеей, он начал все реже навещать гражданскую жену. А после просто пропал — с деньгами и надеждами Ирины на выздоровление.
Сейчас к девушке ходит ее брат Сергей и его жена. Мама не может ходить в больницу по состоянию здоровья. А детей попросили не водить врачи — чтобы они помнили ее такой, какой она была раньше. Улыбающейся.
Невыученный урок «Хромой лошади»: 10 лет самому страшному пожару
Разрушенные семьи, искалеченные судьбы, тяжёлые воспоминания
Немыслимая трагедия
Сегодня исполнилось 10 лет со дня пожара в пермском клубе «Хромая лошадь». Тогда из переполненного ночного заведения, отмечавшего своё восьмилетие, не выбрался 101 человек. Позже ещё 55 пострадавших скончались в больницах. Спасти жизнь удалось лишь 82 пациентам.
Что происходило в тот день в ставшем наутро печально знаменитым пермском клубе, написано и рассказано немало. Пиротехническое шоу, загоревшийся пенопласт на потолке, молниеносное распространение огня по декоративной отделке, дым, паника, давка… В помещение, по нормам предназначенное максимум для 50 гостей, набилось более трёхсот. Были нарушены практически все возможные правила пожарной безопасности. Забаррикадированные окна, заставленные проходы, заблокированные двери, – всё это в совокупности обернулось немыслимым числом жертв.
Все виновные в этом кошмаре, хоть и были осуждены на различные сроки, уже вышли на свободу, причём некоторые вообще по амнистии. И живут себе дальше. Открывают новый бизнес, даже пиротехникой продолжают заниматься. А некоторые из выживших так и остались инвалидами на всю жизнь.
Больно, как и раньше
Спустя десять лет в Перми почтили память погибших в «Хромой лошади». Их родные и друзья возложили цветы к мемориалу, открытому неподалёку от места трагедии на вторую годовщину пожара в «Хромой лошади». В памятных мероприятиях приняли участие представители городских и краевых властей, а также общественных организаций.
У такого горя нет срока давности. Произошедшее кардинально изменило судьбы сотен, если не тысяч людей. Более 90 детей потеряли одного из родителей, ещё 15 остались круглыми сиротами. Кто-то лишился близких людей: сыновей, дочерей, братьев, сестёр, друзей, коллег.
Фото: Xinhua / ZUMA Press / GlobalLookPress
Уцелевшие в тот день посетители и сотрудники «Хромой лошади» и сейчас признаются, что боль никуда не ушла. Она просто засела ещё глубже где-то внутри. Из-за тех событий у людей развились различные фобии, что уж говорить о проблемах со здоровьем. Некоторые случаи совсем печальные.
Ирина Банникова получила тяжелейшее поражение мозга токсического характера. Её пытались лечить в Москве, Петербурге, Германии. Потом шесть лет в неврологии Пермской краевой больницы. Последние два с половиной года – в паллиативном отделении. Родные забрали её в Березники. У прикованной к кровати матери двух сыновей 10 и 12 лет, по словам врачей, нет никаких шансов восстановить хотя бы часть функций мозга. Однако младший сын Артур не теряет надежды. Он мечтает учиться на отлично, стать врачом и вылечить свою маму.
«Время лечит? Я помню всё»
Не могут отойти от случившегося и спасатели. Пожарный Николай Долгих до сих пор вспоминает, как звонят мобильные телефоны уже погибших людей. Особенно тяжело было первый год, он даже хотел бросить службу, и не один раз. Но помогла поддержка близких и любовь к профессии.
Ты же призван для этого, должен быть сильным, в первую очередь морально-волевым человеком. Если не ты, то кто?
Спасатель Владимир Тарасов – верующий человек. К «Хромой лошади» ехал спокойным. Ранее ему приходилось видеть всякое, выезжать на очень сложные вызовы, в том числе, когда в Перми разбился «Боинг» (тогда погибли все 88 человек, находившихся на борту»). Но то, что он увидел внутри ночного клуба ночью 5 декабря, было за гранью.
Однажды я задавал себе вопрос: что такое ад? Я его увидел там. Говорят, время лечит, всё забудется. Я помню всё. Эту гарь, огонь, дым.
– рассказал спасатель пермскому порталу 59.ru.
У Владимира в «Хромой лошади» погибли друзья. Вместе с напарниками он вытаскивал из клуба и их, но просто не узнал…
Крупнейшие пожары за 20 лет
Извлечены ли уроки из трагедии в «Хромой лошади»? Однозначного ответа нет. Больше в России не было пожаров с таким количеством погибших. Тем не менее мы всегда будем помнить и пожар в кемеровском торговом центре «Зимняя вишня», жертвами которого стали 60 человек, в том числе 41 ребёнок. Эта трагедия – с наибольшим числом детских смертей. Очень хочется верить, что такого больше никогда не повторится.
Только вот совсем нет уверенности, что огненный петух снова не клюнет. Чиновники и проверяющие не перестают брать взятки, закрывать глаза на нарушения, а владельцы бизнеса – набивать карманы барышами.
Фото: Xinhua / ZUMA Press / GlobalLookPress
Вспомним ещё несколько крупнейших пожаров за последние 20 лет.
Пожар в торговом центре «Зимняя вишня». Фото: typical_kmr / Globallookpress
До трагедии в Кемерове самым масштабным из пожаров в торгово-развлекательных центрах оставалось ЧП в казанском ТЦ «Адмирал». Распространившийся на площадь в 4 тысячи кв. м огонь унёс жизни 17 человек, еще 70 пострадали.
Специальный цикл «Хромая лошадь». Воспоминания пожарного: сначала думали, что это теракт
О событиях страшной ночи 5 декабря 2009 года рассказал пожарный, которого вызвали на смену из-за ЧП
В ту ночь по тревоге подняли многих пожарных Перми
Фото: Александр Вассар
Почти десять лет назад, 5 декабря 2009 года, произошел пожар в клубе «Хромая лошадь», в результате которого погибли 156 человек. Цикл публикаций о большой пермской трагедии мы продолжаем рассказом Дениса Кольцова, который в 2009-м был начальником дежурной смены службы пожаротушения в главном управлении МЧС.
В ту ночь он не дежурил — смена должна была начаться 5 декабря в восемь утра. Но вместе со многими другими пожарными Перми его подняли по сигналу и вызвали к «Хромой лошади».
— Смена, которая заступает в следующие сутки, является поддежуривающей, — рассказал 59.RU Денис Кольцов. — Ее привлекают в случае крупных пожаров. По повышенным номерам (пожарам от третьего ранга и выше. — Прим. ред.) оповещают весь личный состав. Именно так и произошло в ночь с 4 на 5 декабря. Помню, только прилег — и оповещение. Сразу созвонились с руководителем Андреем Байдаком, который, как и я, живет в Кировском районе. Он за мной заехал, и мы вместе отправились в центр, к «Хромой лошади». Я тогда даже не знал, где этот ресторан находится!
Денис Кольцов в 2009 году был начальником дежурной смены службы пожаротушения в главном управлении МЧС
Фото: Тимофей Калмаков
По пути коллеги слушали, что передают уже прибывшие на место пожарные — с собой была служебная радиостанция. Нужно было заранее понимать, какая помощь потребуется.
Число звонков в службу «01» в ту ночь было зашкаливающим, о ЧП в «Хромой лошади» сообщали те, кому удалось выбраться, и случайные прохожие. Первым на место прибежал начальник караула ближайшей к клубу пожарной части — расположенной на пригорке, у театра «У Моста».
— Начальник караула Слава Полыгалов увидел, что к ним поднимается мужчина — обожженный, в обгоревшей рубашке, которая висела клочьями, — рассказал Кольцов. — Он и сказал, что «Хромая лошадь» горит (позже стало известно, что это был совладелец клуба Анатолий Зак. — Прим. ред.). Слава быстро надел боевку и аппарат газодымозащиты — и пешком вниз. Подразделению сказал спускаться на машине — это чуть дольше, потому что в объезд.
Некоторые моменты тяжело вспоминать до сих пор
Фото: Тимофей Калмаков
— Когда мы подъезжали к ресторану, я увидел, что в районе перекрестка улиц Куйбышева и Советской лежат тела, — продолжил рассказ Денис Кольцов. — Видимо, люди в шоковом состоянии выбежали из «Хромой лошади» и, сумев добраться только до перекрестка, упали. Отравились веществами, выделившимися при горении потолка из пенополистирола. Три или четыре человека на этом перекрестке лежали, все погибли.
Андрей Байдак, с которым приехал Денис, присоединился к пожарным подразделениям, работавшим внутри клуба. Кольцова оставили следить за ситуацией на улице.
— Дверной проем был забит телами людей, которые пытались выбраться наружу, — рассказал Денис Кольцов. — Пожарные с аппаратами газодымозащиты вытаскивали их и складывали поблизости. Со стен «Хромой лошади» посрывали украшения из веток, постелили на асфальт — на эти лежаки и укладывали людей. Мы у всех проверяли пульс и, если он был, уносили к скорым — машины стояли в сквере Уральских добровольцев. Обнаружили одного живого — унесли, бежим обратно, дальше проверяем. Машин скорой помощи было много, не только из Перми, но и из соседних районов, например из Полазны. Они увозили пострадавших, потом возвращались, увозили следующих…
Денис Кольцов проверял пульс, чтобы понять — человек без сознания или уже погиб. Фото сделано 5 декабря, позже Дениса узнали на снимке сослуживцы
«Как же вы надоели со своей «Хромой лошадью»
Через десять лет о самом страшном пожаре, в котором погибли 156 человек, стараются не вспоминать
10 лет назад, 5 декабря 2009 года в центре Перми, в пяти минутах ходьбы от здания краевой администрации и в ста метрах от пожарной части, отравились угарным газом 156 человек.
Сухой хворост, которым декорировали потолок клуба «Хромая лошадь», оказался незаменимым материалом для погребального костра.
Фото: Наталия Губернаторова
Каждой трагедии отмечен свой срок давности. В пермской истории уже давно пошел обратный отсчет времени. Суд наказал всех, кто не успел спрятаться. В прошлом году последний фигурант громкого дела вышел на свободу.
Мы хотим напомнить, как это было и что чувствуют сегодня пострадавшие трагедии.
Пожар в «Хромой лошади» случился в ночь на с 4 на 5 декабря. В пятничный вечер в заведение продали 186 билетов. На деле народу набилось гораздо больше. Праздновали день рождения клуба.
Первые новости о трагедии стали появляться на городском пермском форуме. Сообщения десятилетней давности сохранились по сей день.
Nina_zaika: «Мои родители живут над «Хромой лошадью». После часа ночи мама услышала шум, плакала девушка. В квартире появился не сильный, но неприятный запах. Она вышла на балкон. На снегу лежали тела. С каждой минутой их становилось больше. Эти фотографии вскоре облетели всю страну».
Из ЖЖ Kostyanus: «Знакомая дежурила в ночь пожара в травматологии в 9 МСЧ. Вот ее рассказ: «Только отделение уснуло, врубили свет, загрохотал лифт, послышались стоны. Вышла в темный коридор, показались силуэты восставших из ада. Черные люди стонали, еле передвигались. Вместо волос — обгоревшая пакля, одежда на них в дырах, расплавилась. Пытались развести пострадавших по палатам — мальчики налево, девочки направо. Взять их за руку не получалось, кожа — сплошная рана. Единственное что могли снять, — обувь.
Рев в палатах стоял дикий. У людей началось обезвоживание. Всем ставили капельницы. У некоторых ехала крыша от испуга и боли. Пациенты выдирали капельницы и бесцельно бродили по коридору. Почти все повторяли свои фамилии, имена, отчества, адреса, телефона, кому сообщить.
Когда народ отходил от шока, начинали по-настоящему чувствовать боль. Тяжелых оставляли в реанимации. Остальных обезболивали уколами, беспрерывно ставили капельницы, выносили «утки», общались с родственниками, боролись с алкогольной интоксикацией, делали экспресс-тесты и другие обследования. Без перерыва. Медсестры валились с ног».
Утром 6 декабря я приехала к центральному городскому моргу. Неприметное двухэтажное серое здание практически в центре Перми. До поздней ночи сюда подъезжали машины с родственниками, друзьями, коллегами погибших. Казалось, чуть ли не полгорода собралось в одном месте. С утра правоохранительные органы выставили ограждения. Приняли решение на территорию морга пускать строго по документам. Вскоре поняли: тысячную толпу сдержать невозможно. Ограждения сняли.
На улице — минус 18. Пятачок около здания морга переполнен людьми. Задавать лишние вопросы собравшимся журналисты не рисковали. Снимать происходящее на камеру — тем более. Один смельчак расчехлил аппаратуру, направил объектив. Кадр не получился. Крепкие мужики из толпы разбили камеру.
Мороз пробирал до костей, от каждого вдоха легкие обжигало. Пальцы рук и ног онемели. Собравшиеся не чувствовали холода. Здоровые мужики стояли как вкопанные, без головных уборов, в куртках нараспашку. У всех одинаковый взгляд: пустой, омертвевший. Рядом со мной всхлипывала девушка. Ей было холодно. Губы посинели. «Пойдемте в такси. Погреемся», — предложила я. «Спасибо, я потерплю. Мне надо побыстрее попасть в морг, очень надо».
С наступлением темноты город вымер. Я направилась к сгоревшему клубу. Здесь собрались сотни людей. Приходили с цветами, зажигали свечи. Оцепление еще не сняли. Но с цветами пускали за ограждение. Ветер утих, пошел снег и накрыл землю ослепительно белым ковром.
Местные журналисты оставляли свои комментарии: «От безызвестности народ начал падать в обморок. Мужики рыдали на коленях у сотрудниц МЧС. Оцепления по всему периметру. Никого не пускали. «Корочки» не срабатывали. Подходили знакомые с одним вопросом: «Кто-то наши есть?» Ответ очевиден: «Здесь все — наши»».
«Всю площадь «застелили» людьми»
Альберт Попов работал в ту ночь дежурным водителем на подстанции скорой помощи. Мужчина давно оставил службу в ведомстве. Уже не помнит имена коллег. Но вот события 10-летней давности не стираются из памяти.
Поначалу ночь с 4 на 5 декабря ничем не отличалась от предыдущих.
— В тот вечер мы услышали крики, мат в фойе, — продолжает собеседник. — Вышли в коридор, чтобы навести порядок, но увидели необычную картину. На «Порше» приехали четыре человека, двое мужчин и две женщины, все черные от сажи. Женщины кричали от боли. Заметил, что их синтетическая одежда расплавилась и прилипла к коже. Наши врачи кинулись срезать с них ножницами блузки, лифчики, вернее, то, что от них осталось.
По словам Попова, через 5 минут на подстанцию поступил странный вызов.
— Обычно говорят: «Бригада номер такая-то, на выезд», а тут раздалась команда: «Все на выезд», — говорит Альберт. — Когда мы подъехали к «Хромой лошади», на земле лежало не более пяти человек. Пожарные выносили людей из кафе, врачи пытались оказать первую помощь. Вскоре всю площадь у клуба «застелили» людьми. К работе подключили водителей. Мы пытались сортировать: тела в одну сторону, живых — в другую. Но процедура потеряла смысл, так как места на дороге не хватало, и люди быстро умирали.
Не могу забыть одного парня. Он вышел из кафе сам, на руках нес свою подругу, а может, жену. Они совсем молодые были. Девушка слабой рукой держала его за шею, ее голова падала, как у ребенка-грудничка. Парень успокаивал ее, просил о помощи. И так бродил среди «ковра» из живых и мертвых.
Люди в панике, пьяные сами тащили своих друзей к машинам «скорой помощи». Им не важно было, что те зачастую оказывались уже мертвы. Они свою агрессию срывали на водителях и врачах, так что препятствовать им смысла не имело. Наша машина «скорой помощи» рассчитана на одного человека, но эти добровольцы складывали туда по пять-семь человек. Как результат — если человек живой, но без сознания попадал под нескольких таких же или под тела, то он умирал просто под тяжестью тел. Да и продукты горения медленно, но верно делали свое дело.
По воспоминаниям Попова, машины отъезжали от клуба в больницу, на полпути разворачивались, если человек умирал, возвращались обратно, выгружали тело, грузили живого, и снова на маршрут.
— Некоторые люди сами выходили из кафе. По ним нельзя было подумать, что им нужна срочная помощь. Но, побродив по площади, через несколько минут они умирали, — добавляет мужчина. — Через какое-то время я снова увидел того молодого человека с девушкой на руках. Парень так же ходил. Только девушка уже была мертва.
Свои воспоминания опубликовал в Сети очевидец трагедии, мужчина под ником Yakimovmihai: «В первые минуты после пожара все казалось спокойно. Пострадавшие ходили по улице, кто-то сидел на земле. Всего человек десять. Из маленьких окошек ХЛ валил черный дым, огня не было, из самого здания никто не выбегал. И казалось, что не так все страшно. Ад началось минут через пять, когда пожарные начали вытаскивать людей.
Вынесли первых двух женщин, положили на асфальт прямо у крыльца. Кто-то одной из них начал делать искусственное дыхание, сел на нее верхом. Потом стали выносить еще людей. Места на дороге не хватало, пожарные перепрыгивали через людей. Подъехали две машины «скорой помощи», медиков разрывали на части, показывая им пострадавших и требуя оказать им помощь.
Посетители, которые успели выскочить в самом начале, оказались пьяны. В истерике они метались среди пострадавших и мертвых, искали своих близких. Переворачивали людей на спину. Один мужик, не очень трезвый, пытался тормошить лежащих на щитах пострадавших и кричать им: «Ты живой?»— при этом бил еще их по щекам.
Один странный человек взял огромное бревно и пытался разбить боковое стекло у «Лендровера», что был припаркован у выхода. Я его остановил. Он даже и объяснить не мог, зачем хотел разбить стекло. Еще один товарищ, когда принес очередного пострадавшего и положил ко мне на щит, передал мне деньги, сказал, что это его. Я бросил их рядом с этим пострадавшим человеком. Наверное, надо было засунуть ему в одежду».
Запах безысходности
Психолог Ольга Гессе шесть дней работала с пострадавшими, которых доставили в Санкт-Петербургский НИИ скорой помощи имени Дженелидзе. Женщина вспоминает, как это было.
—- Мне позвонили утром и попросили срочно приехать в институт скорой помощи, куда доставили пострадавших в «Хромой лошади», — рассказывает Ольга. — Пациентов разместили в ожоговом и реанимационных отделениях. На первом этаже сидели их близкие. Кто-то плакал, кто-то, словно замерзший, сидел в одной позе и не мог разговаривать. Помню одну женщину, которая стояла около автомата с водой, била по аппарату и кричала: «Почему это со мной?» Но ее никто не трогал, замечаний не делал.
Десятки пострадавших в пожаре скончались в больницах Москвы, Питера, Челябинска и Перми.
— Родные сидели внизу круглые сутки и ждали приговора — выживет их близкий или нет. Родственники пострадавших ловили всех людей в белых халатах и долго не отпускали. Я общалась с родителями пострадавшей 26-летней девушки. Она находилась без сознания. Но они настойчиво просили меня почитать ей любимую детскую книжку «Алиса в Стране чудес». Я читала.
Мемориал в память о трагедии в клубе «Хромая лошадь» Фото: Соцсети
По словам собеседницы, в те годы в стране еще не было большого опыта оказания психологической помощи в кризисных ситуациях.
— Когда я заходила в ожоговое и хирургическое отделения, у меня возникало ощущение, что пациенты вернулись с войны, после тяжелого боя, настолько страшно выглядели их травмы. Практически все находились без сознания. Кто-то от шока не мог говорить. Вечером я спускалась к их родственникам. Люди находились на грани. Чтобы не наложили на себя руки, я сидела с ними. Советовала им плакать. Слова «держитесь», «крепитесь» не срабатывали. В ответ они недоумевали: «Научите, как можно держаться». А еще я слушала их рассказы. Помню, как один мужчина на протяжении четырех дней повторял мне одно и то же: «Если бы перед походом в клуб я попросил своего сына сходить за хлебом и молоком, он бы задержался и не сгорел». Историю про хлеб и молоко он рассказывал часами. Отца накрыло чувство вины.
На пятый день нервы Ольги сдали.
— Я подсела к одной женщине, которая все пять дней сидела молча в больнице. Обняла ее, и мы вместе заплакали, — вспоминает психолог. — В тот момент ее горе передалось мне, и я не могла остановить слез, хотя для психолога это неправильно. Я плакала от беспомощности, на тот момент я уже знала, что ее ребенка не спасут. Однажды я услышала разговоры других пациентов клиники, не причастных к «Хромой лошади». Они ходили по коридорам и злорадствовали, мол, в клубе собрались алкоголики и наркоманы, поэтому и случилась трагедия. Меня шокировало такое отношение к людям.
С некоторыми семьями Ольга Гессе контактировала на протяжении четырех лет.
— Мы созванивались, общались, я по многу раз переслушивала их воспоминания. О личном людям важно говорить с теми, кто был с ними рядом в тяжелые минуты. А потом звонки прекратились. Вот уже лет пять я ничего не слышала про эти семьи.
«Главный виновник не понес наказания»
Александр Аникин потерял в страшном пожаре жену Наталью. Сегодня мы поговорили с ним о справедливости приговора и о том, как пострадавшим пришлось бороться с системой.
— Моя Наташа находилась в «Хромой лошади» с подругами. Их было четыре девчонки. Все погибли, — вспоминает Аникин. — Я о случившемся узнал утром, когда включил телевизор и пошли звонки от знакомых.
— Вы не застали тот ад, который творился в первые часы у клуба?
— Ад продолжался не один год. Так что я застал все сполна. Помню, как искал Наталью по всем больницам, никакой информации не поступало. В какой-то момент решил исключить морг. Приехал туда. Нас не пускали. Люди выстраивались в гигантские очереди, чтобы опознать близких по фотографиям. Через несколько часов я ее опознал.
— Вы говорите, ад длился несколько лет.
— Можно сказать, мы и сейчас живем в аду. Боль от потери никуда не ушла. Тяжело и мне, и нашей общей дочери. Родители Натальи до сих пор не пришли в себя.
— Какую сумму вам выплатили от государства?
— От государства семьям, которые потеряли близких, выплатили по 150 тысяч рублей. Позже от главного фигуранта дела, владельца «Хромой лошади» Анатолия Зака, мы получили еще по 400 тысяч.
Анатолий Зак до трагедии Фото: Из личного архива
— Зак честно рассчитался со всеми пострадавшими?
— Вы думаете, это было его желание — выплатить такие суммы? Нет, он бы не стал сам платить. Мы судились с ним за компенсации. Зак проиграл суд, приставы арестовали долю его имущества, выставили на торги и продали. Добровольно этот человек ни копейки бы не выплатил.
— На суде Зак говорил: если его освободят, то он со всеми расплатится.
— Он врал. Когда его арестовали, он умудрился оформить развод и переписать все имущество на бывшую супругу. Даже в той ситуации он беспокоился о своих деньгах. Прошло много времени, чтобы суд вернул обратно его имущество.
— В любом случае это были смешные суммы.
— По нынешним меркам, конечно, смешные. Да и тогда это были незначительные выплаты. Тогда еще с экранов телевизора кричали, что нам оплатят похороны. Мы хоронили Наталью сами. Но гораздо тяжелее пришлось пострадавшим в пожаре, которые до сих пор лечатся за собственный счет.
— Семьям пострадавших предоставили адвоката?
— Городская коллегия адвокатов представила нам бесплатных местных защитников. Это они убедили нас подать в суд на обвиняемых по возмещению ущерба. Сами мы бы не додумались. Не до этого было.
— Остальные фигуранты дела тоже должны были заплатить вам по счетам?
— Должны. До сих пор от них приходят какие-то копейки. Не рубли, а копейки. Видимо, приставы находят у них какую-то старенькую машинку, выставляют на торги, а полученную сумму раскидывают на всех пострадавших.
— Кто, на ваш взгляд, главный виновник трагедии?
— Бывший главный госинспектор Пермского края по пожарному надзору Владимир Мухутдинов. Это он велел поставить подпись под документом о соблюдении ПБ в «Хромой лошади». Вообще Зак рассказывал, что в Перми у коммерсантов все схвачено с пожарной инспекцией.
Справка «МК»: «Ранее мы общались со следователем Русланом Ибиевым, который вел дело. Вот что он рассказывал: «Мухутдинов был лично знаком с владельцами «Хромой лошади», у него были дисконтная карта заведения, предоставляющая ему право бесплатного входа в кафе во время проведения развлекательных мероприятий и 10-процентная скидка при оплате счета.
Владимир Мухутдинов избежал тюремного срока
Именно Мухутдинов выдал положительные заключения о соблюдении в «Хромой лошади» всех требований пожарной безопасности. Он осознавал, что ранее были выявлены нарушения требований пожарной безопасности. Однако, желая сохранить дружеские отношения с Заком, Мухутдинов не запросил проверку помещений кафе. Просто подписал заключение, в котором указал, что состояние объектов позволяет обеспечить соблюдение требований ПБ. Указанное заключение заверил печатью.
Мухутдинов был признан виновным и осужден к штрафу 70 тысяч рублей с запретом на 3 года занимать должности в госучреждениях. В связи с истечением срока давности по данному эпизоду он был освобожден от исполнения наказания».
— Анатолий Зак виновен? — продолжаем разговор с Александром.
— Лично у меня к Заку нет претензий. Он обычный коммерсант, жадный до денег. Для меня главный виновный — Мухутдинов, которому удалось избежать тюремного наказания.
— Как сложилась судьба Мухутдинова?
— В Перми я этого человека больше не видел, его судьба мне неизвестна. Его ведь всего на три года отстранили от работы.
— Осудили еще молодых пожарных инспекторов, которые поставили подпись по указанию Мухутдинова. Как оцениваете их вину?
— Их сделали крайними, но они знали, что нарушали закон. Сейчас попробуете уговорить инспектора подписать такую бумажку? Никто на себя уже такую ответственность не возьмет.
— Потому что помнят про «Хромую лошадь»?
— Потому что после того пожара закон изменился. Теперь проверяющие пожарные инспекторы несут прямую уголовную ответственность за объект, который проверяют. В случае чего с них спросят по полной программе.
— Бывший губернатор Перми Олег Чиркунов помогал пострадавшим, как обещал?
— После трагедии Чиркунов заявил, что готов уйти в отставку, и пообещал оказать нам любую помощь. Помню, отдал нам свою визитку со словами: «Звоните в случае чего». Мне эта визитка пригодилась.
Мы с дочерью столкнулись с проблемой, когда стали оформлять документы по наследству. Тогда в отделе регистрации Кировского района Перми я показал сотрудникам ведомства визитку и заявил, что пожалуюсь в приемную губернатора. Сработало. Помню, как у работников побелели лица и наша проблема сразу разрешилась.
Потом начались затруднения с налоговой. Я тоже дал понять, что позвоню губернатору. В инспекции страшно перепугались, просили не звонить, всё уладили. С Пенсионным фондом произошла такая же история. Одно упоминание о звонке Чиркунову отворяло все двери. А бегать по инстанциям приходилось много. Чтобы только оформить дочери пенсию по потере кормильца, приходилось не только воевать с системой, но и отстаивать огромные очереди. Равнодушие чиновников поражало.
— Вы каждый год ходите на траурные мероприятия?
— Никто не устраивает таких мероприятий на официальном уровне. Люди сами приходят в сквер. Зажигают свечи. Но наша семья никогда не ходит.
— Вы общаетесь с другими семьями, которые потеряли близких в той трагедии?
— Нет. Насколько я знаю, почти никто не общается. В начале декабря многие приходят на кладбище, там мы видимся. В лицо многих узнаю. Но специально мы не встречаемся, в Сети не переписываемся.
— Пермяки уже забывают эту трагедию?
— Вся страна забывает. Уже на вторую годовщину пожара я все чаще стал слышать: «Как же вы надоели со своей «Хромой лошадью». Такова человеческая сущность. Скажу больше, сейчас уже многие и вовсе не знают, что случилось 5 декабря в центре Перми.
«Всю жизнь расплачиваемся за один поход в клуб»
При пожаре в «Хромой лошади» пострадали 78 человек. 15 остались инвалидами. Сегодня пострадавшие не идут на контакт с журналистами. Если и соглашаются общаться, то неохотно: «Что уже вспоминать. Если мы тогда оказались никому не нужны, то сегодня и подавно».
Многие пострадавшие после выписки из больницы вынуждены были сами оплачивать лечение, искать врачей, брать кредиты. Сейчас эти люди выживают сами. Им никогда не забыть трагедии — о ней напоминают шрамы, ампутированные пальцы, кисти рук и ушей, у многих обезображены лица.
Пострадавшая в пожаре Татьяна заранее извинилась за скупые воспоминания: «После пожара я получила инвалидность. У меня было 30 процентов ожогов тела. Шрамы затянулись, но оказались сильно повреждены дыхательные пути, легкие не восстановить.
Легче становится только у моря. Пришлось поменять климат, три года назад я переехала в Крым. Компенсацию получила — 400 тысяч рублей от государства. Какие-то деньги выплатил Зак. Но сумма быстро закончилась, далее я сама оплачивала лекарства и сеансы психотерапевта. Дочь тоже водила к психологу. Когда все случилось, ей было три года, мы жили вдвоем. Представьте ее состояние, когда мама впала в кому.
Думаю, и сейчас мне помощь психолога не помешала бы. Но денег больше нет. Купили квартиру у моря, теперь выплачиваем огромную ипотеку. Всю жизнь придется расплачиваться с банком за один поход в клуб».
Я писала много материалов по трагедии в «Хромой лошади». Общалась с пострадавшими, потерпевшими, фигурантами дела. Но больше всего запомнила одну женщину — Наталью Безе. В пожаре у нее одна дочь погибла, другая пострадала. Наталья держала связь со всеми пострадавшими, общалась с журналистами, мне в подробностях пересказывала, как сложились судьбы той или иной семьи, просила помочь тем, кому тяжело. И никогда не просила за себя. Я уговаривала Наталью сделать материал о ней. Она не соглашалась: «Пока всем не поможем, на ноги народ не поставим, об этом не может быть и речи. Я справлюсь».
3 года 6 месяцев и 2 дня длился судебный процесс по делу «Хромой лошади». Наталья Безе посетила все заседания, их насчитывалось больше 250.
Мы связались с ней по окончании процесса.
— Суд закончился, а внутри — пустота. Для меня в трагедии виновен не Зак, не инспекторы, не остальные «стрелочники». На скамье подсудимых должны были оказаться чиновники. Но никого из них не привлекли к ответственности, — говорила Наталья. — Я сделала все, что могла. Теперь устала. Больше не могу.
В 2016 году Наталья Безе умерла от рака.
«Простите. Хотя не знаю, за что»
Суд Перми признал виновными по делу 8 человек. Самый большой срок получил Анатолий Зак — 10 лет. Он освободился по УДО. С некогда близкими друзьями в Перми Зак разорвал все отношения. По слухам, перебрался в Москву, основал в столице фирму по недвижимости.
— Я передал вашу просьбу Анатолию, что вы хотели пообщаться с ним. Если он не ответил, значит, не хочет ворошить прошлое, его можно понять, — сказал родной брат коммерсанта Вадим. — Из Перми он уехал. Некомфортно ему в родном городе. Все компенсации пострадавшим он выплатил, долгов за ним не осталось, в отличие от других фигурантов дела. Сейчас он живет в Москве и в Израиле. Ему ведь лечение еще потребуется, много здоровья потерял.
Сергей Дербенев не признал вину Фото: Кадр из видео
Пиротехник Сергей Дербенев, который отвечал за огненный фонтан, тоже не посчитал нужным рассказывать о своей жизни: «Общаться на предмет жизни после трагедии не хочется. Многие за данный период времени осмыслили, что произошло в тот вечер. И я все больше убеждаюсь в своей правоте — источником возгорания явилась перегрузка сети из-за большой нагрузки. А работа пиротехники и начало возгорания явились совпадением по времени, так как была включена неисправная вентиляция для удаления дыма из помещения. Надеюсь, когда-нибудь дело будет пересмотрено, так как причина пожара была в электропроводке».
Арт-директор Олег Феткулов после 6 лет заключения вернулся в Пермь, воспитывает детей, продолжил музыкальную деятельность.
Исполнительный директор Наталья Ефремова тоже не желает вспоминать трагедию. Через своего бывшего адвоката Вадима Маценко она передала, что общаться с прессой не намерена.
Никто толком не знает, как сложились судьбы пожарных инспекторов Дмитрия Рослякова и Натальи Прокопьевой. В Перми поговаривают, что они занялись хозяйственной деятельностью и уехали за город.
И еще вспомнилось. Перед оглашением приговора все подсудимые выступали с последним словом. Своей вины никто из них не признал. А бывший главный государственный инспектор Пермского края по пожарному надзору Владимир Мухутдинов обратился тогда к семьям, которые потеряли своих близких: «Простите. Хотя не знаю, за что».