Что такое христианская миссия
Так что же такое миссия?
Миссионерские записки
Так что же такое миссия? На что она похожа?
На переливающуюся чашу, на такую чашу, которая полна до краев, и от ее избытка достается влага тем, кто рядом, но сама чаша не оскудевает. Но разве мы таковы? Вряд ли.
Каковы же мы, и возможна ли миссия в нашем случае?
Мы похожи на чашу, которая ничего никуда не переливает, поскольку сама полна лишь отчасти. Нам нужно хранить свое содержимое, беречь его от праздных взглядов и от чужого желания поозорничать и вылить наше сокровище. Такие озорники всегда под боком.
Нужно жить тем, что тебе подарено. Жить и молчать.
А если спросят? Пристанут и спросят «о нашем уповании»? Тогда нужно говорить как бы нехотя. Говорить в сознании того, что сам бы ни за что не дерзнул рассказывать, поскольку в самом жизнь не плещет через край, а хранится на донышке. Говорить. И это будет миссия.
А что, если один спрашивает серьезно, другой, стоящий рядом, спрашивает от скуки, а третий хитро улыбается и не прочь чашу опрокинуть? Тогда неясно, что делать. Защищать сокровище и спасаться бегством или все же говорить, делиться? Или отмалчиваться, занимаясь собой и пополняя собственный запас? Неясно. А ведь это именно и есть наша ситуация. Ничего не понятно. Бежать, оставаться, говорить, молчать, смиряться, дерзать, смотреть по сторонам или только в себя? Вопросов больше, чем ответов.
Так говорил мир с человеком, стоявшим понуро и смотревшим в землю. Он знал и так, этот человек, что вся проблема в нем самом. Будь он полон жизнью, полон тем, во что верит, все было бы по-другому. Но он не полон. И это – беда. Кто поверит бедняку, рассуждающему о богатстве? Кто поверит словам о целомудрии, сказанным человеком, не имеющим целомудрия? Кто поверит словам о победе над смертью, если произнесены они человеком, боящимся боли, одиночества, голода, даже – зубного врача? «Все верно. Я виноват», – говорил сам себе человек, слушая дерзкие речи собеседника.
Но не много ли я беру на себя, говоря, что от меня все зависит и я сам во всем виноват? Я так мал, так кратковременен. Кроме меня ведь есть и другие. И разве ложь все то, что греет меня изнутри, то, что удерживает меня от безумия и дает силу жить? Собственно, не «то», а «Тот». Ведь Он есть! Он жив! Где Он? Где Ты, Господи?
«Я здесь», – сказал человеку Тот, Кто всегда рядом, Тот, кто идет по пустыне в шаге от тебя и чьи стопы не оставляют следов на песке.
«Я жив. Я здесь. Я слышу вас обоих».
И Он стал говорить с понуро стоявшим человеком. Недолог был Его разговор. Но человек расправил плечи, поднял лицо и на время стал неузнаваем. Он не был больше понур. Он явственно знал, чувствовал, понимал, что эта немощь, которая бросается всем в глаза, нужна и благословенна. «Сила Его в немощи совершается». Таков закон. Нужно, несмотря ни на что, потрудиться для имени Его. И там, где сейчас сухо, закипят родники, а там, где ночует филин, поселятся люди и родят детей. И те, которые говорят о себе, что они иудеи, но не таковы, познают, что Он возлюбил тебя. И те, которые говорят, что они апостолы, но лгут, замолкнут, устыдившись.
Разве много было муки и масла у вдовицы из Сарепты Сидонской во дни Илии? Мало. Но не оскудели масло и мука, потому что Бог повелел им умножаться смиренно, умножаться ежедневно ровно настолько, сколько съели сегодня. Вот и он, человек, бывший понурым, должен будет трудиться и не изнемогать, и его скудость восполнится. Живая вода на дне его чаши прибудет и умножится. Напьются все те, кто не откажется прийти и попросить.
Солнце дошло до зенита и светило на Землю в полную силу. Мир, усмехаясь, ушел, оставив человека одиноко стоять. Он был не в себе, этот человек, дерзающий говорить об Истине. Мир устыдил его и даже напугал. Но потом человек стал вести себя так, словно он слушает не мир, но кого-то другого. Человек поднял голову, и лицо у него стало вначале серьезным, а потом, кажется, даже чуть засветилось. «Но он известный фантазер, – подумал мир. – Он – артист и немного – безумец. Стоит ли тратить время на беседу с таким?» И мир оставил его одного на время. А тот остался стоять на месте.
«Все остается в силе, – думал человек. – Я опять ободрен. В который раз! Благодарю Тебя!»
Жизнь продолжится, а вместе с нею и миссия.
Здравствуйте. Пожалуйста, подскажите может вы знаете о такой пятидесятнической церкви под названием Христианская миссия(бывший Исход). Есть во многих городах, главный епископ у них в Ростове. Близкий человек начал посещать. Стоит ли опасаться?
Похожие вопросы
4 Ответа
Я ничего не знаю про эту религиозную организацию, но опасаться в любом случае стоит. Спасение только в православии, а все другие религии от него в той или иной степени далеки.
Анастасия, Ваш близкий человек до вступления в секту был православным христианином? Подозреваю, что если и был, то номинальным, формальным, т.е. отпавшим.
В этом случае разницы нет, оба пути погибельны для вечности.
Если окружающих Вашего близкого интересует только временная земная жизнь, то они могут найти в его выборе даже положительные моменты, например, более нравственное поведение.
Так называемая «Христианская миссия» (ранее «Церковь Исход») является неопятидесятнической сектой. Секты этого направления представляют не только духовную опасность, но и в некоторых случаях практикуемые там «богослужения» способны нанести вред психике адептов.
Данная секта возникла в конце 1990-х годов в Ростове-на-Дону. Основал ее неопятидесятник С.Ф.Ощепков, которого его последователи именуют «епископом». Одним из главных направлений деятельности этой секты является создание центров реабилитации наркоманов. Через эти центры, в том числе, сектанты вербуют себе новых последователей.
Говорить об эффективности данных «центров» не приходится. За реабилитацию наркоманов в них берутся люди, не имеющие ни медицинского образования, ни необходимых для этого знаний и навыков.